Текст книги "Крепость. Кошмар наяву и по расписанию"

9. РАНДЕВУ ПАЛАЧА И АНГЕЛОВ

Извлекающее тусклое оранжевое свечение солнце пропало из виду, когда его последние едва заметные лучи покинули глаза рыцарей и тьма напомнила о себе во владениях Цертоса.

Прошло полчаса. Небо частично скрылось за мрачными серыми облаками. Рыцари осели в укрытиях, терпеливо выжидая прибытия кровососов, скрываясь повсюду, откуда можно достать летучую тварь. Они прятались везде: за торговыми прилавками, в повозках под одеялом, в сене, под телегами, среди стопок с дровами, в кустах, на деревьях, в конюшнях, в амбарах и других местах, где можно затеряться среди всякой хозяйственной утвари и построек.

Король Георг находился в своих покоях, откуда наблюдал за небом над главной стеной Цертоса, представляя, как нетронутые до прошлой ночи стены крепости вновь окажутся без труда покорёнными. Пока с его висков пробегали капли святой воды, разум монарха наполняли мысли о предстоящей битве:

Пусть мой предок и продал свою душу тёмным силам, не стоит горевать об этом. Я не стану потакать покойнику, который решил запугать простых людей только потому, что из-за них он не успел провести сатанинский обряд над каким-то смердом. Он был колдуном и заслужил публичной казни. Продаже собственной души не может быть оправдания. Что бы ни произошло с его духом после смерти, он – покойник. Ни один покойник не заставит меня дрогнуть. Теперь я, увы, не благородных кровей, но я сделаю всё, чтобы мои дети впредь стали потомками благородного правителя. Сегодня я должен доказать Всевышнему, что моя душа свободна и принадлежит только мне. Я отправлю этих тварей на тот свет. Пусть убираются в преисподнюю, которая породила такую мразь.

У соседнего окна стоял маршал Октавиан, также промокший до нитки святой водой.

– Милорд, солнце село. Сейчас самое время. Я присмотрел одну хижину. Днём с улицы в ней едва ли можно что-то разглядеть, а вечером внутри абсолютный мрак. Нас никто не заметит, а мы увидим каждое насекомое, что будет пролетать за окном.

– Что же, пойдём… и пусть нам помогут силы небесные.

Спускаясь по каменным ступенькам, король Георг старался собрать все остатки гнева, презрения и ненависти, чтобы его рука не дрогнула при виде кровососа. Маршал, спускающийся следом, представлял, как тела тварей будут рассыпаться у него на глазах, пополняя коллекцию тех, кто уже пал от его руки. Он жаждал услышать как можно больше мучительных стонов, которые испускают эти твари перед смертью. Этой ночью Октавиан был настроен услышать самую прелестную музыку для своих ушей – многочисленные громкие предсмертные крики врагов. Нынешний враг особенно силён, и тем прелестнее будут звучать эти ноты.

Наконец король Георг перешагнул порог башни, совершил глубокий вздох, пытаясь представить битву между наземными и летучими, мышами и орлами, что до сих пор не укладывалось в его голове. Но только не для маршала. Он имел в запасе кучу трюков и знал, как заставить врага дрогнуть перед его воинами, кто бы ни находился перед ним – вражеский рыцарь, вампир, оборотень или летающий кровосос с клыками вместо зубов.

– Мне бы сейчас ваше лицо – произнёс король, взглянув на беззаботный лик Октавиана. – Неужели вам не страшно? О чём вы думаете, маршал?

Слегка улыбнувшись, Октавиан ответил:

– О, милорд. – Он развернулся полуоборотом к королю, продолжая идти вперёд. – Мои мысли сосредоточены лишь на одном – сегодня я пополню зал своей славы очередными самонадеянными мразями, которые будут вспоминать меня даже когда сдохнут, потому что раскалённые печи в аду покажутся им раем по сравнению с тем, что я собираюсь с ними сделать. Я буду им ещё долго сниться и эти сны станут для них самым диким кошмаром.

– Вы так уверены в нашей победе?

Октавиан встал прямо напротив короля и начал говорить серьёзно настроенным голосом:

– Непременно. Вот что я скажу, милорд. Я отправил на тот свет тысячи вражеских рыцарей. Я заставил сотни вампиров испускать дикие предсмертные вопли. Даже оборотни, что были в три раза больше, пали у наших ног. Эти монстры прибыли сюда, чтобы навести на нас страх и заставить нас остаток дней жить в ужасе. Но встретив их у порога, я показал им настоящий ужас. Они совершали последние вздохи после наших клинков. Они издавали мучительные вопли. И это Я заставил их издавать. Я не собираюсь останавливаться. Я обещал защищать королевскую семью и Цертос от любых напастей. Поэтому ни одна мразь не заставит меня усомниться в своих навыках. Пусть приходят сюда. Всё, что они здесь найдут – это палача, который наточил свой топор и ждёт того, кто подписал себе смертный приговор, когда решил приблизиться к стенам Цертоса. И пусть этот покойник, Анатас, наблюдает и видит, как мы расправимся с его ручными псами.

– Иногда мне начинает казаться, что вы – бессмертный.

После этих слов они продолжили двигаться к хижине, которая пригляделась маршалу.

– Милорд. – Тихо промолвил Октавиан. – Вы слышали?

Едва проделав несколько шагов, маршал замер, а вместе с ним и король, лицо которого стало не менее загадочным, чем книга тайн. Либо он начал тревожиться, когда услышал слова маршала, либо жаждал скорой встречи с тварями, дабы расквитаться за тысячи погубленных жизней. И то и другое подходило под его гримасу.

Еле слышимые звуки исходили с разных сторон откуда-то сверху. Король с маршалом подняли головы и обратили свои взоры на мрачные разрастающиеся облака, из-под которых едва были заметны мелькающие тени чудовищ.

– Волки собрались – опустив голову и смотря на короля, произнёс Октавиан. – Они пришли за овцами. Так отведём их к тиграм.

Когда к битве всё готово, Октавиан вечно радовался появлению врага. И на этот раз его лицо выдавало предвкушение столкновения с противником.

– Милорд, нам надо торопиться. Это здесь, недалеко.

Они устремились к укрытию и спустя минуту достигли его. Стоило монарху оказаться внутри хижины, как первые кровососы начали выходить из полумрака. По всему Цертосу горели костры вдоль дорог и факелы висели на стенах зданий. Кровососы приземлялись на крыши башен и домов один за другим. Ползая по стенам и крышам, ангелы не от Бога старательно искали их обитателей. Сразу четверо ползали по дому купца недалеко от королевской башни. Заметив их, маршал Октавиан осторожно подобрался к дверному проёму хижины и подал сигнал одному из рыцарей, который лежал под кучей сена в телеге неподалёку. Рыцарь подобрал поводья и стал осторожно трогать лошадь с места, не вылезая из сена. Телега двигалась медленно и прямо по дороге. И вот, правое колесо телеги начало издавать скрипы, которые были отчётливо слышны в абсолютной тишине. Кровососы бросили свои взоры на подозрительный движущийся объект и стремительно направились вслед за телегой, издавая терзающее слух шипение.

Услышав вопли приближающихся чудовищ, безызвестный рыцарь поднялся и сел на край телеги, после чего начал изо всех сил гнать лошадь, выезжая на участок дороги, проходивший между королевской башней и донжоном, выкрикивая:

– ЦЕНТРАЛЬНЫЙ! ГОТОВНОСТЬ!

Над дорогой между башнями свисал натянутый свёрток сети, пропитанной смолой. К нижнему краю сети были закреплены три стальные гири: одна по центру, что слегка свисала, и две по краям, которые лежали на подоконниках.

Жуткий гул, что исходил из пастей кровососов, нарастал. Погонщик продолжал разгонять телегу. Рыцарь пытался заставить лошадь гнать быстрее, чем она может. Он достал свой кинжал из-за пояса и ткнул острием клинка в правое бедро лошади. Кобыла так понеслась, словно она осознавала угрозу и спасалась от кровожадных монстров. Можно было подумать, что крылатые хищники гнались именно за ней. Не ожидая столь мощного эффекта, рыцарь вновь потерялся в куче сена, упустив из рук поводья. Лошадь уже не нуждалась в погонщике. Паховая кобыла превратилась в первоклассного скакуна. Казалось, что от сумасшедшей скорости телега вот-вот развалится. Левое колесо всё же треснуло и телега обрушилась на камни, из которых была выложена центральная дорога Цертоса. Лошадь продолжала мчаться вперёд, но уже без телеги, которая прежде заметно тормозила её. Рыцарю оставалось проделать две дюжины шагов, чтобы пробежать под натянутой сеткой. Поднявшись на ноги, воин стремительно умчался вперёд по улице. Кровожадная тварь, что так яростно преследовала незадачливого погонщика, оказалась всё же быстрее него. Монстр уложил свои ступни на плечи рыцаря, после чего задний и передние когти резко вошли в его плоть; тем самым тварь крепко вцепилась в жертву. Издавая болезненные крики, рыцарь думал о том, как бы ему сейчас не помешали доспехи. Едва кровосос хотел оторвать воина от земли, как ему пришлось разжать ступни и вытащить когти из плоти жертвы, с которой он так неохотно расставался. Чудовище стало извлекать мощные вопли из-за ожогов на ступнях, которые появились из-за кафтана рыцаря, всё ещё содержащего влагу от святой воды в своих тканях. Свалившись на дорогу от боли, рыцарь стал медленно подниматься. Поставив одну ногу, он начал опираться руками о колено, пытаясь подняться и на вторую. Превозмогая боль в плечах, воин, как мог, двигался к башням. Пока невезучий кровосос оправлялся от ожогов, три остальных, что не поспевали за первым, уже догоняли рыцаря. Заметив, что «приманка» может не успеть, два рыцаря выбежали из донжона, закинули руки раненого на свои плечи и изо всех сил потащили его вперёд. Ступни раненого волоклись по холодной каменной дороге, опираясь на носки и протирая пыль, которую вот-вот сдунут размашистые движения демонических крыльев. Минуя сетку над своими головами, рыцари продолжали изо всех сил отдаляться от зверей. Когда твари были уже на подлёте к башням, пехотинцы, которые наблюдали за происходящим с верхних этажей, сбросили гири. Сеть начала стремительно разматываться, преграждая путь жаждущим смерти и крови монстрам. Раздались отчётливые звонкие стуки от свалившихся на дорогу гирь. Через несколько шагов рыцари, наконец, достигли двери в дом купца, что находился за донжоном, и буквально свалились внутрь, пересчитав все ступеньки, пока скатывались по лестнице.

Три чудовища, которые на всех парах преследовали жертву, влетели в сетку. Они развили неимоверную скорость, из-за чего сетка настолько растянулась, что верхние крепления не выдержали и оборвались. Три посланника Анатаса угодили в сеть, которую так искусно сплёл местный палач. Неспособность подавить свои инстинкты оказалась для них непозволительной роскошью. Порой это приводит к необратимым и летальным последствиям.

Когда клубок сетки с тремя тварями внутри рухнул на землю и прокатился ещё немного вперёд. Из окон показались лучники, которые скрывались в башнях и близлежащих домах. Целый град из пылающих стрел обрушился на клубок сетки с чудовищами, что извлекали недовольные вопли, пока пытались высвободиться от уготованной ловушки. Спутавшись друг с другом внутри сети, попытки вырваться из неё не приносили ничего кроме дискомфорта и тесноты. Впрочем, причиненные неудобства длились недолго. Полученные стрелы мгновенно воспламенили сетку и вопли тварей уже разносились на весь замок. К счастью для них, они испытывали лишь физическую боль. Им не была дана та боль, что наполняет души, спрятанные в людской плоти.

Заметив жестокую гибель собратьев, семь кровососов с разных сторон слетелись в попытке обнаружить стрелков и остановить биения их сердец. Громкие терзающие слух стоны со всех сторон будто зажали в кольцо всех рыцарей, что осели в двух башнях. Первый из монстров был уже на подлёте к останкам пепла трёх убитых зверей, когда позади него два лучника из окон на втором этаже донжона выпустили стрелы. Одна стрела прошла рядом с правым ухом твари. Промелькнувший рядом с головой огненный наконечник заставил монстра резко обернуться назад и получить вторую стрелу в правое око. Стрела прошла сквозь орбиту настолько сильно, что наконечник достиг противоположного конца черепа изнутри. Тот визг стал последним звуком, который издал кровосос, разве что кроме тех лёгких шорохов, что создавал осыпающийся на землю пепел от сгорающей плоти.

Следующий зверь схватил стрелу в правый бок меж рёбер. Но перед этим снаряд захватил часть крыла. С подбитым крылом чудовище то опускалось на землю, то отрывалось от неё на пару метров. И так до тех пор, пока крыло не рассыпалось, а вслед за ним и всё остальное.

Сатанинские отродья проявили и свою хитрость. Один из них опустился на окно с противоположной стороны. Медленно и тихо демонический ангел стал подползать к лучникам за их спинами. С трудом сдерживая жажду, оно медленно подбиралось к жертвам, выпуская растягивающиеся отвратительные слюни из пасти. Когда расстояние оказалось достаточным для нападения, оно подпрыгнуло и, совершая энергичные движения крыльями, стремительно направилось на лучника. Расслышав громкий визг, стрелок резко развернулся, сжавшись в плечах. Воин лицезрел отвратительную физиономию с огромными клыками, крокодильими зрачками и противными стекающими слюнями, которые не вызывали ничего другого кроме приступа тошноты. Чудовище подхватило ступнями лучника за плечи и вылетело через окно наружу. Оно едва успело оказаться за окном, как плоть на ступнях стал обжигать кафтан, пропитанный святой водой. От ощутимой боли тварь разжала ступни, высвобождая когти и лучник отправился прямо на дорогу. Столкнувшись с мрачно-серым каменным полотном, тело стрелка выпустило хлёсткие кровавые брызги, превратившись в обезображенную массу с багровым оттенком, в которой уже было трудно разглядеть человеческие очертания.

Спустя несколько мгновений тот же кровосос возвращался в те же самые покои за вторым стрелком. Пролетая над просторами Цертоса, монстр стал вращаться, окутывая своё туловище крыльями. В таком виде, совершая круговые вращения, оно влетело внутрь башни в просторную комнату на втором этаже. Оно достигло центра комнаты и резко остановилось, какое-то время паря над полом, после чего медленно опустилось на свои когтистые ступни. Чудовище не обнаружило второго лучника. Карабкаясь по комнате, тварь пристально рассматривала каждый угол. Даже люстры с потухшими свечами, что свисали под потолком, не оставались без внимания.

Дыхание кровососа было слышно не хуже человеческого голоса. И он слышал это дыхание с глубоким напряжением внутри, когда смотрел на передвигающиеся конечности зверя, что маячили перед ним. Он продолжал лежать под столом. Лишь длинная скатерть позволяла скрыть своё тело от глаз охотившейся за ним мрази, которая только что утащила его товарища.

Оно заметило тонкую щель между незакрытой дверью и дверным проёмом, и начало двигаться к выходу. Подбираясь к двери всё ближе и ближе, чудовище не переставало издавать омерзительные звуки своих вздохов. Дыхание лучника под столом стало замедляться по мере того, как хищник отдалялся от стола. До двери оставались считанные шаги. Когда тень монстра опустилась на щель между дверью и полом, дверь резко распахнулась. Перед кровососом стоял рыцарь с ведром полным святой воды. Справа от него за дверью стоял второй стражник, который изо всех сил оттянул дверь на себя, являя монстра своему напарнику. Ещё до того, как рыцарь разглядел перед собой ненавистное существо, его руки рефлекторно разгоняли ведро вперёд. Вопль кровососа был громким, но очень недолгим. Визг прервала вода, что была выплеснута в монстра, вся до капли. Голова стала первым, чего оно лишилось.

Король Георг наблюдал за кровососом, что повис вниз головой на перекладине между овечьими шкурами у лавки напротив.

– Маршал – прошептал король. – Маршал. Что вы делаете?

Прислонив указательный палец к губам, Октавиан осмотрелся по сторонам. Убедившись, что слева и справа угроза отсутствует, он обратил свой взор на костёр с клинками внутри, который находился в нескольких шагах от порога хижины. Приближаясь к костру, маршал одновременно смотрел и на светящиеся угольки, и на затылок монстра, дабы убедиться в том, что тварь ни о чём не подозревает. От костра до монстра было шесть-семь шагов. И вот, Октавиан наклонился и положил пальцы на рукоять меча. Оставалось сделать лишь несколько движений. Резких движений. Нужно было оказаться быстрее того, кто владеет реакцией, подобно той, что у дикого хищника. Октавиан крепко сжал пальцы, надёжно зафиксировав орудие в руке. Он поднялся, вытащил раскалённый клинок из костра и ноги бегом помчали его к твари. Ослабив левую ступню, чудовище оглянулось. К тому моменту Октавиан находился в одном шаге. Палач прошёлся раскаленным кончиком клинка по горлу того, кого он самовольно приговорил к казни… без суда и следствия. Кровосос не успел завопить, когда маршал полоснул его по горлу и вскрыл плоть ещё до того, как она стала рассыпаться.

Октавиан прошёл внутрь лавки, когда расслышал голоса приближающихся собратьев своей жертвы. Он спрятал раскалённый клинок, приложив его к стенке за хозяйственной утварью. Сам маршал задним ходом длинными шагами отошёл вглубь комнаты, сливаясь с темнотой, откуда наблюдал за происходящим на улице. Через все окна он насчитал одиннадцать кровососов. Один из них вошёл в хижину напротив, где находился монарх.

Тем временем пока маршал заходил в лавку, король Георг осторожно подкрался к дубовой бочке со святой водой и медленно начал погружаться в неё. По мере того, как монстр продвигался вглубь хижины, темнота усиливалась и зрачки твари расширялись. Оно присматривалось к каждому углу. Собираясь покинуть пустую хижину, зверь стал разворачиваться в полуметре от бочки. В момент, когда оно оказалось лицом перед бочкой, из сосуда выскочил король Георг, разбрызгав воду во все стороны. Стоя по пояс в воде, монарх протянул свои руки, покрытые смертельной отравой, и сложил их на горле у кровососа, выкрикивая:

– СДООООХНИИИИИ!!! – В этот момент каждое мгновение королю казалось неимоверно долгим, подобно целой вечности, когда в его руках находилось горло столь жуткой твари. С рукавов королевского кафтана продолжала стекать вода на пол. – ПОДЫХАЙ!!! ПОДЫХАЙ!!! – Его руки намертво вцепились в шею монстра. Когда его горло, наконец, оказалось прожжено насквозь и голова отпала, приземлившись на пол, король испытал небывалую уверенность в своих силах. Он ощутил моментальный прилив бодрости. Внутри нарастала неутолимая жажда убийства и насилия над врагом. Ещё никогда ему не доводилось испытывать столь пьянящую смелость.

ПОДАЙТЕ МНЕ СЛЕДУЮЩЕГО! – таковы были все его мысли на тот момент.

На крики короля начали слетаться остальные кровососы, что бродили поблизости. Только монстры тронулись с места, собираясь войти внутрь, как через дверной проём напротив в кромешной тьме засверкал маленький маячащий огонёк. Он начал быстро увеличиваться в размерах до тех пор, пока не показался наружу. Маршал метнул меч из полной темноты подобно призраку, которого никто не видел. По крайней мере, в те секунды его точно никто не видел. Вращаясь, раскалённый клинок воткнулся в хребет одного из кровососов. Обратная часть клинка показалась спереди, вспоров брюхо твари. От центральной части туловища зверя, по всему телу стали разрастаться трещины, после чего монстр был обращён в пепел и рассыпался, как рассыпаются песочные замки, которые безвозвратно стирают морские волны. Меж испепеленных останков на землю упал и меч, что несколькими мгновениями раннее твёрдо сидел внутри вражеской плоти. Рядом стоящие кровососы тут же обернулись в попытке поймать взглядом врага. Из темноты в торговой лавке начал слабо вырисовываться лик маршала Октавиана. В его левой руке был зажат факел, а в правой тесак. Он как мог пытался отвлечь тварей от хижины с монархом. Отойдя от порога на пару шагов, Октавиан бросил тесак в кровососа напротив, проломив ему череп вдоль переносицы. С права в его сторону рванулся второй, который получил факел в широко раскрытую пасть. Не дожидаясь, когда огонь испепелит череп зверя, маршал схватил лежащее в костре копьё. Он приподнял рукоять орудия и резким движением дёрнул наконечник в сторону, выкинув из костра угли в направлении кровососов, двое из которых оказались именно там, где нужно было. Маршал так и не успел вернуть наконечник в костёр для очередного броска, когда все оставшиеся живые твари начали улетать прочь. Холодное оружие порой сильно обжигает.

Едва монстры стали возвышаться над домами, как лучники с разных щелей по всему замку начали обстреливать недругов. Тёмные ангелы, посланные мертвецом за душами обидчиков, дрогнули перед простыми смертными рыцарями… рыцарями без доспехов.

Пока кровососы бежали с поля битвы, как побитые псы, четверо успели угодить в остальные сети, отчаянно гоняясь за жертвой.

Лучники гарнизона обстреливали тех нескольких, что были уже близки к стенам, чтобы покинуть пределы замка.

Лишь пыль, что сыпалась от мёртвого врага, на веки осталась в стенах Цертоса.

Когда раздался звон колокола, сообщающий о том, что враг покинул пределы замка, вся армия бросилась ликовать. Этот враг забрал немало жизней за одну ночь. И в эту ночь не обошлось без жертв. Но теперь кровососы испытали то, что люди называют страхом. Они испытали страх быть испепеленными, как и их собратья, которых вырезала армия простых рыцарей прямо на земле, не поднимаясь в воздух.

Вскоре маршал Октавиан прискакал к главным воротам. К нему подбежал командующий гарнизоном командор Рамон.

– Сколько монстров покинули замок?

– Четверо, маршал. Одного удалось подстрелить. Его сдуло ветром прямо в воздухе.

На лице Октавиана словно было написано:

Как же так? Каких-то три кровососа. Ещё немного и дело было бы сделано.

Несмотря на огромный успех, маршал испытывал лёгкую досаду.

– А крылья то мы им пообломали – радостно почти выкрикнул командор, ещё долго не стирая улыбку со своего лица.