Текст книги "Моя вторая мама. Том 2"

Глава 3

– А ну-ка, ребята, покажите мне свои мышцы, – Долорес подошла к группе парней, которые разминались на спортплощадке. – Ну-ка, дай мне взглянуть, – Долорес слегка пощупала бицепс у одного из них. – Отлично. А у тебя что-то слабовато, тренируйся дальше.

Наконец она приблизилась к самому высокому из парней, который тоже не спеша разминался вместе с остальными.

– А это что за попрыгунчик? Прямо какой-то кузнечик. Подтяни живот. Теперь повернись ко мне спиной. – Юноша молча подчинялся командам Долорес. – Ах, какой ужас. Это что, сыпь? Или еще что-нибудь?

– Нет, – ответил юноша, переводя дух после разминки.

– Что ты все время вертишься? Стой спокойно, – Долорес занялась другим парнем. – Ну-ка, повернись. Дай мне на тебя посмотреть как следует. Отлично, – и Долорес снова вернулась к высокому юноше. Она забросала его вопросами:

– Ты умеешь готовить?

– Да.

– А гладить белье?

– Да.

– А шить?

– Да.

– А водить мотоцикл?

– Еще бы!

– Как насчет того, если вдруг понадобится защитить такую симпатичную девушку, как я, от негодяев, если им в голову взбредет какая-нибудь гадость?

– Я сумею это сделать.

– Точно?

– Да.

– Ну тогда считай, что ты мне подходишь. – Долорес наконец перестала изводить вопросами юношу, который теперь широко улыбался, и снова подошла к группе молодых людей.

– Ладно, парни, мне, конечно, вас жаль. Но кому-то все-таки должно было повезти, и я выбрала его. Ничего не поделаешь. – Долорес обернулась к своему избраннику. – Ты похож на порядочного человека, если я только не ошибаюсь.

– Надеюсь, что нет, сеньора.

– Нет уж. Какая еще сеньора? – Долорес сделала вид, что рассердилась. – Почему это вы, сеньор, вдруг засомневались, сеньора я или сеньорита? Ну-ка отвечать!

– Да, сеньора, как вам будет угодно.

– Ну вот и отлично. Кстати, как тебя зовут?

– Акилес Канто Росас[1]1
  Игра слов: имя Акилес Канто Росас дословно можно перевести как «Ахиллес о розах поющий». – Прим. пер.


[Закрыть] к вашим услугам.

– Значит, ты еще и петь умеешь?

– Нет, нет. Просто у меня такая фамилия.

– Ну да, теперь я поняла. Канто Росас это твоя фамилия.

– Да, да, у меня такая фамилия.

– Понятно.

Мануэль стоял у окна вместе с сыном, когда увидел Долорес, входящую в дом под руку с незнакомым парнем. «Интересно, зачем он понадобился маме?» – подумал Мануэль, направляясь в гостиную.

– Она хочет, чтобы у неё был телохранитель, – высказал свое предположение маленький Мануэль Хустино.

– Это выглядит очень забавно, – усмехнулась Ракель.

– Что же теперь скажут наши соседи? – поинтересовался у нее Мануэль.

– Посмеются вместе с нами, вот и все, – ответила Ракель.

– Тебе легко смеяться над ее причудами.

– Ну теперь, когда у нас есть такой парень, мы с Лолитой будем веселиться в свое удовольствие, – подвел итог Мануэль Хустино. Ракель усадила его к себе на колени, нежно поцеловала в щеку и сказала:

– Вот какой у нас мальчик, очень умный.

– Только совсем невоспитанный, – добавил Мануэль, щелкнув языком. – Впрочем, чему он здесь может научиться?

– Мой мальчик умеет себя вести, мама не зря его так любит, – Ракель опять поцеловала Мануэля Хустино. Старший Мануэль тяжело вздохнул.

– Знаешь, в чем твоя беда? – Мануэль Хустино подмигнул отцу. – Ты просто превратился в старика. А вот мы с Лолитой умеем ценить радости жизни.

Ракель от души расхохоталась.

– Господи, только этого еще не хватало, – мрачно буркнул Мануэль. – Ты что, собираешься повторять все, что слышишь от бабушки?

– И никакая она не бабушка. Она моя старшая мама.

Услышав такое заявление, Ракель удивленно хмыкнула.

Долорес захотелось познакомить Акилеса со своими домашними. Она решила сделать это в свойственной ей эксцентричной манере. Первым, кому был представлен Акилес, оказался Мануэль Хустино.

– У него только один недостаток, ведь без этого же не бывает, правда? Если бы не его чудное имя, он был бы малый что надо.

Мануэль Хустино расхохотался, подпрыгнув в кресле:

– Тебя на самом деле так зовут?

– Да, Акилес Канто Росас.

– Оригинальное имя, – подала реплику Ракель.

– Здесь все выглядит оригинально, правда? – ехидно спросил Мануэль.

– В этом есть свое преимущество, сынок, – заметила Долорес.

Мануэль пробормотал что-то неопределенное. Никак нельзя было понять, соглашается он с матерью или, наоборот, возражает ей.

Долорес весело улыбнулась:

– Лучше было бы «Я вам пою, о том, как мне здесь плохо».

– Ну уж нет, – не согласился с ней Мануэль.

– Вот так сеньора, – Акилес улыбнулся, но тут же вновь принял серьезный вид.

– Ну, скажем, у тебя есть какое-нибудь прозвище? – начал приставать к Акилесу маленький Мануэль.

– Нет. А ваше… а твое… – Акилес явно не знал, как ему обратиться к малышу. – А у вас есть? – наконец сделал он выбор.

– Мое имя Мануэль Хустино, но все меня называют Тино. А мою старшую маму Долорес зовут Лолитой. Правда, дорогая? – Долорес и Мануэль Хустино обменялись взглядами, понятными только им одним.

– Ну, теперь ты знаешь, что должен делать, с завтрашнего дня начинай работать.

– Да, сеньора, – Акилес направился к выходу.

– Ах, совсем забыла, – Долорес схватилась за голову. – Вот еще что. Иногда по вечерам тебе придется бывать со мной в ночных клубах, это тоже входит в твои обязанности.

– Да, сеньора, завтра утром я буду здесь.

– Отлично.

– До свидания, – Акилес опять направился к двери.

– Завтра в десять у нас с Ракель аэробика.

– Очень хорошо. Всего доброго, – Акилес улыбнулся, попрощался с остальными и собрался уходить. При этом он перепутал двери, и Ракель пришлось помочь ему. Прошло немало времени, прежде чем Акилес добрался наконец до выхода и благополучно отбыл восвояси.

На следующий день с утра пораньше Акилес уже был дома у своих новых хозяев. Как и обещала Долорес, к десяти часам они отправились на аэробику, прихватив с собой Мануэля Хустино. По дороге им попался уличный торговец пирожками, и Долорес не смогла устоять от соблазна их попробовать.

– Знаешь, меня сейчас мучает совесть. Да и тебя, наверное, тоже.

– Это почему же? – Ракель бросила на Долорес удивленный взгляд.

– Мы с тобой едим пирожки вместо того, чтобы потеть на аэробике и избавляться от лишних калорий.

Ракель улыбнулась.

– Ничего, завтра попотеете в два раза больше и все, – успокоил их Мануэль Хустино.

– Акилес, ты должен сохранять стройную фигуру, – Долорес на минуту перестала жевать. – Это твой паспорт, без которого тебя не возьмут на работу.

– Не беспокойтесь, сеньора, я не собираюсь терять свою клиентуру.

– Ну вот, еще один Дон Жуан выискался, – Долорес и Ракель весело переглянулись. – Только не пытайся приударить за мной. Я найду себе кого-нибудь помоложе.

Акилес деликатно отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

– Не волнуйтесь, сеньора, я никогда не путаю работу с развлечением.

– И правильно. А я, что греха таить, не прочь поразвлечься, сходить лишний раз на танцы. Может быть, я еще найду себе подходящего мужа.

– Ах, Лолита, хорошо, что Мануэль вас не слышит, – сказав это, Ракель закашлялась.

– Я хочу, чтобы у меня тоже был мотоцикл, – Мануэль Хустино умоляюще посмотрел на бабушку.

– Нет, нет, – в глазах Ракель промелькнуло беспокойство. – Тебе еще рано, – сказала она, усаживаясь поудобнее в мотоциклетной коляске.

– Я бы давно купила тебе его, дорогой, да вот только твой папа тогда сразу выгонит меня из дома и больше не разрешит даже видеть тебя.

– Нет, нет. Я не хочу, чтобы ты от меня ушла, – испугался Мануэль Хустино. – Мне хочется всегда быть с тобой.

– Ну, это будет немного трудно. Мне уже назначено одно свидание там, наверху, – Долорес указала пальцем в небо и слегка похлопала мальчика по плечу.

– Всех нас там ждут в свое время, – вступил в разговор Акилес, который до этого был занят с мотоциклом Долорес.

– Ах, ради Бога, давайте не будем говорить на эту тему, – Ракель тяжело вздохнула.

– Нет, вы должны быть готовы к тому, что я могу умереть в любую минуту. Ведь мне уже шестьдесят лет. А потом мне приходится ездить на этом гробу на колесах.

Глава 4

– Моника до сих пор не пришла. Здесь был только Лало. Ах, сеньора, как же он переживает. Вот, он просил передать это Монике, – Мария показала большую коробку конфет. Даниэла на секунду оторвалась от цветов, которые они с Марией ставили в вазу.

– Не пойму, с чего это Моника вдруг решила, что он ее разлюбил. Он такой хороший парень.

– Нам бывает трудно понять, чего хотят наши дети, – попыталась успокоить ее Мария.

– Она уже почти три месяца избегает встречи с ним, а он все равно на что-то надеется. Видно, крепко ее любит, – Даниэла тяжело вздохнула.

– Рано или поздно ему это надоест, – вступил в разговор Хуан Антонио.

– Не пойму только, почему Моника не хочет нас познакомить со своим парнем?

– Вряд ли это серьезное увлечение. Просто ей захотелось немного развлечься, вот и все.

– Нет, я могу поспорить, что с Моникой в последнее время происходит что-то странное, – возразила Даниэла мужу.

– Да ничего с ней не происходит, – Хуан Антонио сделал несколько шагов по комнате. – Нашей дочери не о чем беспокоиться.

– Вспомни, в молодости у всех нас были свои проблемы. В этом возрасте без них не обойтись.

Хуан Антонио опустился в кресло. Даниэла подошла к нему и сказала:

– Знаешь, я все время думаю о Сонии, она выглядит такой печальной и одинокой.

– Я всегда считал, что ее связь с Рамоном ни к чему хорошему не приведет.

– А еще ты говорил, что это блажь, которая долго не продлится, а они живут вместе уже восемь с лишним лет, – Даниэла задумалась, взяла в руки коробку с конфетами и опять положила ее на стол.

– А вот и я, – в дверях появилась Моника. – Привет, папочка, – Моника поцеловала Хуана Антонио в щеку.

– Где ты была? – поинтересовалась Даниэла.

– У Маргариты.

– Вот, это тебе от Лало, – Даниэла протянула Монике коробку конфет.

– От того самого Лало, который сохнет по тебе, – добавил Хуан Антонио. Моника слегка призадумалась, потом бросила на родителей умоляющий взгляд.

– Давайте больше не будем говорить о Лало. Я ведь уже столько раз повторяла, что с ним у меня не было ничего серьезного.

– Однако сам он так не считает, – возразила ей Даниэла. – А с кем ты сейчас встречаешься? Почему ты не расскажешь нам ничего о нем?

– С одним прекрасным человеком. Скоро я вас с ним познакомлю.

– Смотри, я буду ревновать, – заметил в шутку Хуан Антонио.

– Нет, папа, ты будешь очень рад, – возразила ему Моника. – Кстати, я нашла тебе новую секретаршу.

– И кого же, если не секрет?

– Летисию.

– Кого? – Хуан Антонио удивленно поднял брови.

– Она ищет работу, и ты должен ей помочь, папа.

– Ни за что на свете! – В голосе Хуана Антонио звучали стальные нотки. – Я разрешаю ей бывать у нас только потому, что ты считаешь ее своей подругой. Не хватало только, чтобы я целыми днями видел ее в своей конторе.

– Папа, ты не должен мне отказать, – Моника посмотрела на отца умоляющим взглядом, – она очень изменилась с тех пор.

К Монике присоединилась Даниэла.

– Помоги ей, Хуан Антонио. Разве можно до сих пор помнить, что она натворила в детстве? Ведь твоей секретарше нужна помощница. Будет лучше, если ты возьмешь такую симпатичную и образованную девушку, как Летисия.

В тот же день вечером Моника встретилась в кафе с Летисией и Маргаритой. Сначала они немного поговорили о жизни, о фильме, который смотрели вчера. Наконец Моника решила порадовать Летисию.

– Слушай, мне вчера все-таки удалось уговорить отца, чтобы он взял тебя на работу. Ну, конечно, не без помощи мамы.

– Правда? – в голосе Летисии чувствовалась радость.

– Слава Богу, – вздохнула с облегчением Маргарита.

– И когда же я могу выйти на работу? – поинтересовалась Летисия.

– Мы вместе пойдем в контору к отцу, и ты сама с ним обо всем договоришься.

– Может быть, он будет мне хорошо платить. Тогда я тоже смогу учиться вместе с вами в университете, – Летисия замолчала, наверное, задумавшись о чем-то своем.

В это время к их столику подошла официантка и принесла заказ. Моника и Маргарита с аппетитом приступили к трапезе. Летисия по-прежнему оставалась задумчивой. Потом она вдруг обратилась к Маргарите:

– Конечно, с чего тебе радоваться? Жить с таким отчимом просто ужасно.

– Моя мать уже все решила. Мне остается только терпеть.

– Может быть, вы еще с ним уживетесь, – вступила в разговор Моника. – О таких делах никогда нельзя судить заранее.

– Да, – поддержала ее Летисия. – Живет же Моника со своей мачехой.

– Ну ладно, я пошла, – Маргарита встала из-за стола и сделала несколько шагов по направлению к выходу.

– А как же кофе? – удивленно спросила Летисия.

– Мне что-то не хочется, – ответила ей Маргарита. Попрощавшись с подругами, она быстро вышла из кафе.

– Здесь что-то не так, – сказала Летисия, когда Маргарита уже была на улице. – Я ее хорошо знаю, она никогда не умела притворяться.

– Знаешь, мне очень хочется поговорить с Лало, – Даниэла встала из-за стола, взяла в руки рисунок и сделала несколько шагов по кабинету. – Я считаю, что ему нужно быть понастойчивее с Моникой, ведь они очень подходят друг другу.

– А что, если Моника не любит его? – возразила ей Джина.

– Я этому не верю, – Даниэла положила рисунок на стол, – он ей очень нравился. Я просто ума не приложу, что могло у них случиться?

– Тот другой, с которым она сейчас встречается, наверное, настоящий красавец. Иначе зачем ей было бросать Лалито, который вовсе не дурен собой?

– Он не только симпатичный, – продолжала Даниэла, – у него нет дурных привычек, он порядочный, трудолюбивый. Не думаю, чтобы она могла найти кого-нибудь лучше.

– Тогда передай Лалито, чтобы он навестил тетю Джину. Она сумеет его успокоить, – Джина игриво повела плечами.

– У тебя только одно на уме, – Даниэла сделала вид, что рассердилась.

– Ах Даниэла, – мечтательно вздохнула Джина, – мне все больше нравятся молоденькие мальчики. У меня прямо слюнки текут, когда я их вижу, да и у тебя, наверное, тоже.

– Нет уж, я еще не выжила из ума. Хорошо, что нас с тобой никто не слышит, – Даниэла опустилась в кресло.

– Нет, я вижу, что тебе тоже приятно, не притворяйся, – продолжала настаивать Джина.

– Таким женщинам, как мы, неприлично говорить на подобные темы.

– Наоборот, это раньше мы не могли говорить о мальчиках, потому что ничего толком о них не знали. Зато теперь, когда у нас такой опыт… – продолжала резвиться Джина.

Однако Даниэле такой поворот разговора вовсе не доставлял удовольствия.

– Слушай, иди лучше немного поработай, – оборвала она Джину.

– Ладно, я пошла, – Джина направилась к двери, – мне очень нравится бывать у тебя, мне доставляет удовольствие смотреть, как ты смеешься. – Джина открыла дверь и чуть было не столкнулась с Маргаритой.

– Извините, – Маргарита немного смутилась, – ваша секретарша разрешила мне войти.

– Проходи, Маргарита, – успокоила ее Даниэла, – я рада тебя видеть.

– Я скоро вернусь. Мы еще посплетничаем. Я вот только подпишу кое-какие бумаги, – с этими словами Джина поцеловала Маргариту в щеку и исчезла за дверью.

– А где же Моника, – поинтересовалась Даниэла, – разве вы пришли не вместе?

– Нет, я не хочу, чтобы она знала, что я была у вас.

– Почему? – удивилась Даниэла.

Маргарита задумалась. Казалось, она хочет что-то сказать, но никак не может найти нужные слова. Наконец она поднялась с кресла и, тяжело вздохнув, проговорила:

– Я должна сказать вам все, как есть.

– Да, я слушаю тебя, Маргарита.

– Вам нужно знать, что у Моники будет ребенок.

– Что ты говоришь?

– Я не раз советовала Монике все рассказать вам или вашему мужу, только она боится.

– Боже мой, – в глазах Даниэлы блеснули слезы, она резко встала и сделала несколько быстрых шагов, – я догадывалась, что у нее неприятности, но что бы могло случиться такое… – Даниэла заплакала. – Господи, моя бедная девочка, как же она, наверное, страдает?

– Да. Я рассказала вам об этом не ради сплетни, а только потому, что никто не сможет ей помочь лучше, чем вы.

Даниэла опустилась в кресло. На ее лице можно было прочесть выражение беспокойства.

Голос Маргариты вернул Даниэлу к действительности, она подняла голову и увидела, как Маргарита протягивает ей какую-то бумажку.

– Это адрес Альберто. Однажды я была у него вместе с Моникой.

– Так, значит, этого человека зовут Альберто? – удивленно спросила Даниэла. – А ты не знаешь, какая у него фамилия?

– Нет, не знаю. Я никогда не спрашивала его об этом.

– Я сегодня же должна с ним встретиться, – голос Даниэлы вновь звучал решительно, – я только позвоню мужу, и мы поедем туда.

– Может быть, будет лучше, если вы сами сначала поговорите с Альберто и Моникой, – попыталась переубедить ее Маргарита.

– Да, – со вздохом согласилась с ней Даниэла, – интересно, почему Моника ничего мне не сказала, или после стольких лет она перестала мне доверять?

– Что вы, сеньора, – Маргарита слегка дотронулась до плеча Даниэлы, – просто ей не хотелось огорчать вас. Ведь она вас так любит.

Маргарита поняла, что настало время прощаться.

– Надеюсь, что Моника не обидится на меня за то, что я вам все рассказала?

– Нет, Маргарита, она поймет, что ты так поступила из лучших побуждений.

– Спасибо вам, – Маргарита направилась к двери.

– Маргарита, – слова Даниэлы заставили ее обернуться, – спасибо тебе за доверие.

Маргарита улыбнулась на прощание. В дверях появилась сияющая Джина. Вид Даниэлы привел ее в замешательство.

– Что у вас тут случилось? Она сказала тебе что-нибудь неприятное? – Джина обняла Даниэлу за плечи. – Прошу тебя, расскажи.

– Я же говорила тебе, что с Моникой творится что-то неладное, – голос Даниэлы дрожал от рыданий.

– Что с ней случилось?

– У нее будет ребенок. Его отца зовут Альберто. – Джина стояла, широко открыв рот от удивления. – Как получилось, что я узнала об этом от Маргариты! Неужели Моника больше не доверяет мне?

– Что-то я не припомню, чтобы кого-нибудь из моих знакомых звали Альберто, – Джина наконец нашла, что сказать.

– Бедная Моника! Что же теперь с ней будет? Вдруг этот человек не захочет на ней жениться? Как она могла это допустить? Я же ей обо всем рассказала, объяснила, что бывает между мужчиной и женщиной и чем это может кончиться.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – Джина тяжело вздохнула.

– Я хочу встретиться с этим парнем прямо сейчас.

– Хуан Антонио должен пойти с тобой.

– Нет, – возразила Даниэла, – я не хочу, чтобы он об этом узнал, пока я не поговорю с Моникой и, конечно, с ее женихом.

– Тогда я пойду с тобой. Уж вдвоем-то мы сумеем намылить шею этому негодяю.

– Нет, извини, Джина, но им я займусь сама, – решительно возразила Даниэла.

– Слушай, а тебе не кажется, что еще рано идти к этому типу? Он, наверное, на работе. Должен же он как-то зарабатывать себе на жизнь? Конечно, если только в его планы не входит сесть вам на шею.

– Это было бы ужасно. Такого я бы просто не допустила.

– Вот потому я и хочу идти с тобой. Как говорится, один ум хорошо, а два лучше.

– Нет. Я же сказала, что пойду туда одна, и значит так и будет, – голос Даниэлы звучал непреклонно.

– Ну не будь такой упрямой, Даниэла, – продолжала упорствовать Джина.

– Нет, – отрезала Даниэла, – и, пожалуйста, не говори никому об этом.

– Ладно, – согласилась Джина, – только обязательно позвони мне потом, а то я очень переживаю.

– Ах, Джина, и зачем только я тебе об этом рассказал а?

Даниэла стояла у ворот дома и нервно теребила в руках бумажку с адресом, который оставила ей Маргарита. Наконец она сделала над собой усилие, вошла и позвонила в дверь одной из квартир, откуда доносилась музыка. Открыл молодой мужчина.

– Так вот, значит, вы какой. Я всю дорогу пыталась представить ваше лицо, – Даниэла толкнула Давида и вошла в квартиру.

– Извините, сеньора, но вы меня с кем-то путаете, – Давид явно растерялся от такого обращения.

– Ах, я вас с кем-то путаю? – голос Даниэлы дрожал от возмущения. – Меня зовут Даниэла Лорентэ Мендес Давила. Надеюсь, теперь вам все ясно?

– Вы мать… – начал было Давид.

– Да, я мать Моники, – не дала закончить ему Даниэла. – Я уже обо всем знаю, и нам нужно поговорить.

– Вы ошибаетесь, сеньора, я не Альберто.

– Извините, – Даниэла на секунду смутилась, – а где он?

– Его нет дома.

– Тогда мне придется его подождать. И я не уйду отсюда до тех пор, пока не поговорю с ним, – с этими словами Даниэла опустилась в одно из кресел. В ее позе все говорило о решимости довести начатое дело до конца.

Спустя час Давид подошел к Даниэле, которая по-прежнему сидела в кресле, даже не изменив позы:

– Сеньора, может быть, вы лучше зайдете в другой раз или подождете где-нибудь в другом месте?

– Я же сказала, что никуда не уйду, пока не поговорю с вашим приятелем. И вы, наверное, знаете о чем, да?

Давид сделал несколько шагов по комнате.

– Ну, может быть… – начал было он.

– Как вы считаете, порядочно ли поступил ваш товарищ, обманув чистую и доверчивую девушку?

Давид вздохнул.

– Послушайте, мне действительно нужно уходить, – Давид вопросительно посмотрел на Даниэлу.

– Неужели вы не понимаете, что у меня сейчас на душе?

За стеной послышался звук отпираемой двери, потом чьи-то неторопливые шаги.

– Наконец-то ты пришел, а тебя здесь уже давно ждут, – сказал Давид с явным облегчением.