Текст книги "Бумажная принцесса"

– Элла, когда я потерял жену, для меня настали очень тяжелые времена, – проговорил Каллум, догадываясь о том, что могла сказать мне Дина.

– Мне кажется, эти времена для вас еще не закончились, – отвечаю я, по-прежнему не поворачиваясь в его сторону.

Мужчина наливает себе очередной стакан.

– Может, так и есть.

Оставшаяся часть поездки проходит в абсолютной тишине.

Глава 15

Встреча с Диной не дает мне покоя уже третий день, прокручиваясь в моей голове снова и снова, вызывая тошноту. Наверное, Люси думает, что наняла робота – на моем лице не отражается ни единой эмоции. Боюсь, что если позволю себе хотя бы секундную слабость, то сразу же разревусь. Но женщина не трогает меня, потому что я прихожу каждое утро и каждый закрепленный за мной вечер и послушно выполняю все свои обязанности.

Только работа приносит мне облегчение. Погружаясь в нее с головой, я хотя бы на время забываю, во что превратилась моя жизнь. И это говорит о многом. Когда я убежала из Сиэтла, чтобы социальные службы не упекли меня в детский дом, и провела неделю в дороге, прежде чем осесть в Кирквуде, мне казалось полным безумием подделать подпись моей умершей матери на школьных документах. Но это не идет ни в какое сравнение с семейкой Ройалов и их окружением.

В школе избегать этой темы куда сложнее, потому что Вэл все время пытается выяснить, что со мной. Как бы я ни любила ее, мне кажется, она еще не готова услышать всю мою историю, а даже если и готова… я сама пока не хочу ни с кем делиться этим.

Несмотря на то, что тем же вечером, когда мы вернулись от Дины, Каллум показал мне результаты анализа ДНК, сомнения продолжали грызть меня еще целых три дня, вплоть до сегодняшнего утра, когда я вылезла из кровати после очередной бессонной ночи и заставила себя вспомнить об одном неоспоримом факте: моя мама не была лгуньей.

Я могу пересчитать по пальцам – мне хватит одной руки – все факты, что поведала мне мама о моем отце. Его звали Стив. Он был блондином. Моряком. Подарил ей свои часы.

Все это совпадало с тем, что рассказал мне Каллум. Плюс ко всему совершенно очевидное сходство с мужчиной, фотография которого стоит в библиотеке. Приходится признать, что Дина О’Халлоран, попросту говоря, лживая стерва.

– Ты с кем-то трахаешься?

Грубый вопрос Рида возвращает меня к реальности. Я сижу на пассажирском сиденье его «Рендж-Ровера», стараясь не зевать.

– Что? Почему ты спрашиваешь меня о таких вещах?

– У тебя темные круги под глазами. Со вторника ты ходишь, словно зомби, как будто не спала несколько ночей. Поэтому. Так ты трахаешься с кем-то? Тайком выбираешься из дома, чтобы встретиться с ним? – Рид стискивает челюсти.

– Нет.

– Нет, – эхом повторяет он.

– Да, Рид. Нет. Я ни с кем не встречаюсь, ясно? А если бы и встречалась, это все равно не твое дело.

– Все, что ты делаешь, это мое дело. Каждый твой шаг влияет на меня и на мою семью.

– Ух ты! Наверное, круто жить в мире, где все вращается вокруг тебя любимого.

– Тогда что с тобой? – продолжает допытываться Рид. – Ты сама не своя.

– Я сама не своя? Ты так хорошо меня знаешь, что можешь делать такие выводы. – Я сердито смотрю на него. – А знаешь что, я расскажу тебе все свои секреты… но только после того, как ты расскажешь мне, куда уезжаешь каждую ночь и почему возвращаешься домой в порезах и синяках.

Его глаза вспыхивают.

– Ну вот, так я и думала. – Я скрещиваю руки на груди и пытаюсь подавить очередной зевок.

Рид переводит свой раздраженный взгляд на дорогу, его большие ладони крепко обхватывают руль. Он отвозит меня на работу каждое утро, ровно к пяти тридцати, а потом к шести едет в школу на футбольную тренировку. Истон тоже в команде, но он добирается на тренировку на своей машине. Мне кажется, это потому, что Рид хочет оставаться со мной наедине. Чтобы допрашивать меня. Именно это он и делает каждое утро с тех пор, как начались эти наши дурацкие совместные поездки.

– Ты не собираешься бросать работу, да? – В его голосе слышна горечь поражения, но с обычной долей раздражения.

– Нет. Не собираюсь.

Парень останавливается перед пекарней и переключает передачу в режим парковки.

– Что? – бурчу я, когда пронизывающие синие глаза смотрят прямо на меня.

На мгновение он поджимает губы.

– Сегодня вечером игра.

– И что с ней? – Часы на приборной панели показывают пять двадцать восемь. Солнце еще не взошло, но витрина «Френч-Твист» освещена. Люси уже ждет меня.

– Мой отец хочет, чтобы ты пришла.

Между лопаток опять заколола «ройаловская заноза».

– Рада за него.

У Рида такой вид, как будто он едва сдерживается, чтобы не придушить меня.

– Ты придешь на игру.

– Нет уж. Я не люблю футбол. И к тому же, мне нужно работать.

Я тянусь к дверной ручке, но Рид наклоняется и перехватывает мою руку. От прикосновения его пальцев по коже прокатывается горячая волна и останавливается между ног. Я приказываю своему предательскому телу успокоиться и стараюсь не вдыхать окутывавший меня пряный мужской аромат. И почему от него всегда так хорошо пахнет?

– Мне плевать, что ты любишь или не любишь. Я знаю, что ты заканчиваешь в семь. Матч начинается в половине восьмого. Ты придешь. – В его низком голосе пульсирует… нет, это больше не злость, но что-то… я не знаю, что. Но зато я знаю, что он сейчас слишком близко, и мое сердце стучит опасно быстро.

– Не пойду я на какую-то дурацкую футбольную игру, чтобы болеть за тебя и твоих тупоумных дружков, – огрызаюсь я, сбрасывая с руки его ладонь. Без тепла Рида мне вдруг становится холодно. – Каллуму придется смириться с этим.

Я выскакиваю из джипа и, хлопнув дверцей, спешу по темному тротуару в пекарню.

В школу я едва успеваю к первому звонку. У меня остается лишь немного времени, чтобы забежать в туалет и переодеться в форму «Астор-Парка». На протяжении всех утренних занятий мне приходится бороться со сном. Во время перерыва на ланч я вливаю в себя столько кофе, что Вэл приходится меня останавливать, но зато теперь у меня, наконец, появляется ощущение бодрости.

На занятии по химии я сажусь на свое место рядом с Истоном и нехотя здороваюсь с ним.

– Ты храпела на уроке английского, – ухмыляясь, говорит он.

– Неправда. Я не спала.

Или все-таки спала? Теперь я уже не так уверена.

Истон закатывает глаза.

– Эх, сестренка, ты слишком много работаешь. Я волнуюсь за тебя.

Я только закатываю глаза в ответ. Братья Ройалы не слишком рады этому обстоятельству. Как и Каллум, который сразу же нахмурился, стоило мне рассказать, чем я занимаюсь по утрам. Он настаивал на том, что мне следует сконцентрироваться на учебе, а не разрываться между школой и работой, но я не дрогнула под его напором. Сказала, что для меня это очень важно и мне нужно заниматься чем-то вне школы, чтобы занять свое время. Старший Ройал уступил.

Или мне так показалось. Потому что как только звенит звонок с моего последнего урока, оказывается, что Каллум вел свою игру за моей спиной.

Когда я выхожу из математического класса, ко мне подходит высокая и стройная женщина. Ее движения полны грации балерины, так что меня совсем не удивляет, что она представляется тренером танцевальной команды.

– Элла, – произносит мисс Келли, окидывая меня цепким взглядом. – Твой опекун сказал мне, что в детстве ты занималась танцами. Какая у тебя подготовка?

Я неловко переминаюсь с ноги на ногу.

– Да, собственно, нет никакой. – Ложь дается легко. – Не знаю, почему мистер Ройал сказал вам совсем другое.

Но, по-моему, она видит меня насквозь, потому что вопросительно выгибает бровь.

– Позволь мне судить об этом, хорошо? Сегодня после школы у тебя пробы в нашу команду.

В голове звенят тревожные звоночки. Что? Нет уж. Я не хочу быть в составе танцевальной команды. Танцы – это просто хобби, ничего серьезного. И… ох, черт, разве Саванна не упоминала о том, что капитан этой команды – Джордан? Теперь мне и правда не хочется пробоваться туда.

– После школы я работаю, – коротко отвечаю я.

Мисс Келли моргает.

– Работаешь? – Она произносит это слово так, словно оно чуждо ее пониманию. Но похоже, что здесь, в «Астор-Парке», лишь у меня одной есть подработка. – В какое время?

– С половины третьего.

Мисс Келли хмурится.

– Ясно. У меня не получится освободиться до четырех. Хм. – Тренер обдумывает сложившуюся ситуацию. – Знаешь что, мой капитан сможет подменить меня – Кэррингтон знает, что нам нужно. Проведем показ в три, и у тебя останется куча времени, чтобы добраться до своей работы.

Моя паника возрастает в несколько раз. Мне нужно будет танцевать перед Джордан? Черта с два, нет.

Мисс Келли замечает мое выражение лица и снова хмурится.

– Мы с мистером Ройалом ждем, что ты придешь, Элла. В академии «Астор-Парк» каждому ученику предлагается внести свой вклад в школьную жизнь. Внеклассные мероприятия позволяют разумно и с пользой занять свое время.

Каллум, черт бы его побрал! Она использовала ту же фразу, что и я в разговоре с ним: «занять свое время», а значит, за всем этим стоит он.

– Приходи в спортзал сразу после своего последнего урока. И переоденься в свою физкультурную форму. – Она хлопает меня по руке и уходит прежде, чем я успеваю возразить.

В горле поднимается стон, но мне удается его подавить. Есть хоть что-то, на что Ройалы не в состоянии повлиять? Мне совсем не хочется войти в состав танцевальной команды, но если я не приду на этот просмотр, то мисс Келли тут же доложит об этом Каллуму, который может разозлиться так, что заставит меня бросить работу. Или хуже, в школе решат, что мне нечего им предложить, и Берингер выставит меня вон, и это совершенно точно не понравится Каллуму.

Если честно, такое и мне бы не понравилось. Эта академия на несколько световых лет опережает любую государственную школу, в которой мне доводилось учиться.

На протяжении всего последнего урока мне никак не удается сосредоточиться. Страх перед этой встречей переполняет меня, и когда после звонка я бреду к южной лужайке, то ощущаю себя заключенным, который идет на смертную казнь. Надо было спросить у Вэл, как ей удалось избежать этой участи, потому что танцует она здорово, но что-то никто не принуждал ее демонстрировать свои умения.

Когда я вхожу в женскую раздевалку, там пусто, но на длинной блестящей скамье между рядами шкафчиков стоит прямоугольная коробка.

На крышке большими буквами нацарапано мое имя, а рядом с ним приклеен сложенный лист бумаги.

Желудок скручивает в узел. Трясущимися руками я хватаю записку и разворачиваю.

Прости, дорогуша, мы не принимаем в нашу команду грязных стриптизерш. Но уверена, что в местном клубе «Икс-Калибур» тебя с УДОВОЛЬСТВИЕМ посмотрят. И знаешь, я так сильно верю в тебя, что даже купила специальный наряд. Клуб находится на углу Отбросы-стрит и Клоака-авеню. Ни пуха, ни пера!

Джордан

Ее имя выведено по-женски небрежно, и за каждой буковкой безошибочно угадывается ликование.

Когда я открываю коробку и разворачиваю оберточную бумагу, руки дрожат еще сильнее. А когда вижу, что внутри, меня начинает тошнить от унижения.

В коробке лежат крошечные красные трусики, туфли на пятидюймовых шпильках и кружевной красный лифчик с черными кисточками. Это белье, уродливое и вульгарное, совсем не похоже на то, в котором я танцевала в «Мисс Кэнди» в Кирквуде.

Интересно, кто из Ройалов рассказал им о том, что я танцевала стриптиз? Наверняка Каллум выложил всю правду своим сыновьям, но какой же из них проболтался? Рид? Истон? Лично я ставлю на Рида.

И тут же чувство унижения сменяется другим – яростью. Неистовой яростью, которая струится по моим венам и от которой покалывает кончики пальцев. Как же я устала от всего этого. Меня достали эти постоянные оскорбления, издевки и насмешки. Все, с меня хватит.

Я сминаю в кулаке записку Джордан и бросаю комок через всю раздевалку. Потом резко разворачиваюсь и шагаю к выходу.

Но на полпути к двери останавливаюсь. Мой взгляд возвращается к коробке с тем отвратительным комплектом белья.

А знаете что?

Они думают, что я дешевка? Я покажу им дешевку.

Не знаю, то ли из-за охватившей меня злости, то ли из-за чувства безысходности, то ли от ощущения беспомощности, комом вставшего в горле, но я больше не контролирую собственное тело. Мои руки на автомате срывают одежду, и я так зла, что физически ощущаю собственную ярость. Рот наполняется слюной. Боже, у меня на губах выступает пена!

Я одним движением натягиваю кружева на бедра, надеваю лифчик и топаю к выходу. Но не к той двери, что ведет на улицу, а к той, что в спортзал.

Туфли на шпильке остались на скамейке. Мне нужно будет твердо стоять на ногах.

Мои босые ноги шлепают по полу, в каждом шаге – злость и обида от несправедливости. Эти люди меня не знают. У них нет никакого права судить меня. Я рывком открываю дверь и вхожу в зал. Голова гордо поднята, руки свисают вдоль туловища.

Кто-то замечает меня и охает.

– Ни фига себе! – Мужской голос доносится с противоположной стороны, где за перегородкой, которая сейчас открыта настежь, находятся разнообразные тренажеры.

По залу эхом прокатывается резкий металлический звук, как будто кто-то уронил гантели.

У меня подкашиваются ноги. Вся футбольная команда сейчас здесь, работает на тренажерах. Я украдкой бросаю быстрый взгляд в их сторону и чувствую, как краснеют щеки. Все парни оторопело смотрят на меня, открыв рты. Все, кроме одного – Рида. Он стоит, сжав челюсти, его глаза яростно сверкают.

Я отвожу от него взгляд и продолжаю идти к группе девчонок, занимающихся растяжкой на синих матах. Подходя ближе, я начинаю покачивать бедрами, и все они, выпучив глаза, замирают посреди упражнения.

Шок на лице Джордан заметен всего лишь мгновение. Его тут же сменяет настороженность. Когда она замечает выражение моего лица, клянусь, ее пробирает дрожь. Через секунду она уже стоит на ногах, скрестив руки на груди.

На ней короткие шорты, едва прикрывающие задницу, и майка в обтяжку, ее темные волосы собраны в хвостик. У нее длинное и подтянутое тело. Сильное. Но и у меня не хуже.

– У тебя что, нет ни капли самоуважения? – Она усмехается, глядя на мой наряд.

Я останавливаюсь прямо перед ней. Но продолжаю молчать. Все до единого, кто находится в спортзале, пялятся на нас. Вернее, на меня. Можно сказать, на мне почти нет одежды, но я знаю, что даже в этом вульгарном костюме выгляжу отлично. Может, у меня нет родителей-миллионеров, как у других учеников, но зато я унаследовала внешность своей матери.

Эти девчонки все понимают. Некоторые смотрят на меня с завистью, скрывая ее за хмурыми лицами.

– Что тебе надо? – бросает Джордан, в то время как я по-прежнему не говорю ни слова. – Мне плевать, что говорит тренер Келли. Просмотра не будет.

– Нет? – Я изображаю саму невинность. – Но я так мечтала об этом!

– Что ж, этому не бывать.

Я улыбаюсь ей.

– Очень жаль. А мне не терпелось показать тебе, как мы, дешевки, умеем это делать. Хотя, по-моему, я и сейчас могу.

Прежде чем она успевает ответить, я замахиваюсь, и мой кулак врезается в ее лицо.

И тут же в спортзале словно разверзается ад. От удара голова Джордан запрокидывается, ее полный злобы вопль тонет в море улюлюканья футболистов. Один из парней кричит: «Кошечки дерутся!», но я не успеваю посмотреть, кто это был, потому что Джордан бросается в атаку.

А эта стерва сильная. Мы падаем на маты, и она вдруг оказывается на мне, ее кулаки приближаются к моему лицу. Мне удается увернуться и перекатиться, я пихаю ее локтем в живот, а потом хватаю за волосы и дергаю изо всех сил. Ярость застилает глаза. Мой кулак снова врезается в ее лицо, прямо в щеку, и в ответ Джордан оставляет царапины на моей левой руке.

– Отвали, тупая сука! – кричит она.

– Заставь меня.

Я стараюсь не обращать внимания на пронзающую боль в руке и поднимаю другой кулак. Но прежде чем он успевает коснуться ее самодовольной рожи, кто-то поднимает меня в воздух и дергает назад. Мускулистые руки сжимаются вокруг моей груди и оттаскивают от Джордан.

Я принимаюсь колотить по предплечьям схватившего меня парня.

– Пусти!

Он рычит мне в ухо. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы узнать Рида.

– Хватит, успокойся, – командует он.

В трех шагах от нас подруги Джордан помогают ей подняться. Она ощупывает свою красную щеку и испепеляет меня взглядом. Похоже, девице хочется снова кинуться на меня, но Шиа и Рейчел удерживают ее.

Адреналин бежит по венам, не давая мне спокойно стоять на месте. Но очень скоро это состояние пройдет. Я и так уже чувствую, как слабею и начинаю медленно соображать, а верхняя часть моего тела, прижатая к стальной груди Рида, дрожит.

– Рид, не мешай мне, – выдавливает Джордан. Волосы выбились из хвостика и падают на сверкающие яростью глаза, на скуле уже начинает проявляться синяк. – Эта сука заслуживает…

– Хватит! – обрывает ее резкий голос Рида.

Когда он отпускает меня, злоба на лице Джордан сменяется недоумением. Рид снимает с себя пропитанную потом футболку, и теперь часть девчонок с вожделением таращится на его накачанный пресс, но другие продолжают презрительно пялиться на меня.

Рид бросает мне свою футболку.

– Надевай.

Мне не нужно повторять дважды. Натянув футболку через голову, я встречаюсь взглядом с Джордан, которая смотрит на меня так, словно готова убить.

– А теперь выметайся отсюда! – рявкает мне Рид. – Одевайся и отправляйся домой.

К нам подходит молодой, но уже лысый мужчина. На нем тренерский костюм, на шее висит свисток, но он точно не главный тренер, потому что как-то раз в коридоре я видела, как Истон говорил с тренером Льюисом. Этот же просто инструктор или типа того, но выглядит он взбешенным.

– Эти девушки отправятся в кабинет директора, а не домой, – объявляет он.

Рид со скучающим видом поворачивается к мужчине.

– Нет, моя сестра отправляется домой. А Джордан может идти туда, куда скажете.

– Рид, – предостерегающе начинает инструктор, – ты здесь не командуешь.

Рид начинает проявлять нетерпение.

– Все кончилось. Забыли. Они уже успокоились. – Он выразительно смотрит на нас. – Ведь так?

Я быстро киваю.

Джордан тоже.

– Так что давайте не будем тратить время Берингера на всякую ерунду. – В командном, решительном голосе Рида слышится насмешка, как будто он получает кайф от того, что диктует взрослому мужчине, что ему делать. – Ведь мы оба знаем, что он не станет ничего предпринимать. Мой отец даст ему денег, и Эллу ждет лишь небольшой выговор. Отец Джордан сделает то же самое.

Инструктор сжимает челюсти, но, видимо, знает, что Рид прав, потому что не спорит. Спустя несколько секунд он резко разворачивается и дует в свой свисток, и от пронзительного звука мы все подпрыгиваем.

– Что-то не вижу, чтобы кто-то тренировался, дамочки! – громко кричит он.

Футболисты, которые мечтали сполна насладиться нашей с Джордан дракой, тут же с космической скоростью возвращаются к своим тренажерам.

Рид остается со мной.

– Иди, – приказывает он. – Сегодня вечером у нас матч, но вот появляешься ты, вырядившись как шлюха, и теперь парням не до игры. Убирайся уже отсюда.

Он уходит, без футболки, его мускулистая спина блестит под солнечными лучами, проникающими в зал через окна в крыше. Кто-то кидает ему другую футболку, и Рид на ходу натягивает ее, направляясь к своему брату. На мгновение наши с Истоном взгляды скрещиваются, но по его лицу невозможно ничего понять. Потом он поворачивается к Риду, и Ройалы начинают шепотом переговариваться.

– Сука, – кто-то шипит мне вслед.

Не обращая внимания на Джордан, я покидаю спортзал.

Глава 16

Я не пошла на матч. В школу сегодня меня и силком не затащишь, особенно после того, что случилось днем. Зато я была полна сил на работе. Все еще на взводе после нашей стычки с Джордан, я носилась по пекарне, как ураган. Когда Люси уходила, то бросила что-то насчет юности и энергии и как ей всего этого недостает.

Я чуть было не закричала ей в ответ, что она ничего не потеряла, если ей, конечно, не нравятся придурки и стервы, но потом решила, что не следует повышать голос на своего босса.

Мне до сих пор не верится, что я набросилась с кулаками на Джордан Кэррингтон.

Хотя я сделала бы это снова. Не задумываясь. Эта дрянь заслужила небольшую взбучку.

Сейчас мне больше всего хочется спрятаться в своей комнате и притвориться, что мир вокруг не существует. Что не существует Ройалов и их дружков-снобов. Но даже находясь в добровольном уединении, я не могу удержаться и включаю местную радиостанцию, освещающую сегодняшний футбольный матч.

Братья Ройалы, конечно же, основная тема для обсуждения. Рид атакует квотербека из команды противника до того, как тот успевает сделать пас. Истон ведет такую игру, что комментаторы издают стоны.

– Вот это удар!

– Сегодня им обоим придется прикладывать лед к своим ребрам, – соглашается второй комментатор.

Команда «Астор-Парка» выигрывает, и я не без сарказма бормочу: «Вперед, команда!», а потом выключаю радио.

Пытаясь отвлечься, я берусь за домашнее задание, но меня отвлекает сообщение от Валери. Она сообщает, что сейчас начнется вечеринка у какого-то там Уэйда, и спрашивает, не хочу ли я вместо вечеринки отправиться к ней и танцевать всю ночь напролет. Я отказываюсь от предложения. У меня нет настроения притворяться, что все хорошо.

Я ненавижу эту школу. Ненавижу всех этих людей. Кроме Валери, конечно, но вряд ли моя чудная, энергичная подруга – моя единственная подруга – в силах скрасить эту пытку.

В конце концов я решаю спуститься в кухню и натыкаюсь там на Брук, которая пьет вино у кухонной столешницы. На ней красное шелковое платье и туфли с ремешками на высоком каблуке, выражение лица раздраженное.

– Привет, – нерешительно здороваюсь я.

Она кивает в ответ.

– Что-то случилось? – Я достаю из буфета пакетик кукурузных чипсов, а потом неловко переминаюсь на месте, удивляясь тому, почему чувствую, будто обязана завязать с ней разговор.

– Каллум опаздывает, – нехотя отвечает Брук. – Мы собирались лететь на Манхэттен поужинать, но его еще нет дома.

– Ого. Э-э-э, мне жаль. – Они собирались лететь на Манхэттен только чтобы просто поужинать? Вот это да! – Но я уверена, он скоро приедет. Наверное, его задержали в офисе.

Брук фыркает.

– Конечно, его задержали в офисе. Да он, мать его, живет там, если ты еще не заметила!

Ее резкие слова, сопровождаемые ругательством, заставляют меня смущенно поежиться.

Заметив мой дискомфорт, Брук смягчается.

– Прости, милая. Не обращай на меня внимания. Сегодня я веду себя как ворчливая стерва. – Она улыбается одними губами. – Отвлеки меня чем-нибудь, пока я жду, а? Как дела в школе?

– Следующий вопрос, – сразу же отвечаю я.

Она смеется, на этот раз искренне. С веселым блеском в глазах Брук похлопывает по стоящему рядом высокому табурету.

– Садись, – приказывает она. – И расскажи все Брук.

Я сажусь, сама не понимая, зачем это мне.

– Что случилось в школе, Элла?

Я сглатываю ком в горле.

– Да ничего особенного, если честно. Я, э-э-э, похоже, кое-кому наваляла как следует.

Брук удивленно усмехается.

– Боже мой.

И по какой-то необъяснимой причине я рассказываю ей всю историю. О том, как Джордан хотела унизить и опозорить меня. О том, как я использовала ее выходку как свое преимущество. О том, как мой кулак врезался в челюсть этой дряни. Когда я заканчиваю свой рассказ, Брук похлопывает меня по руке, чем немного удивляет.

– Ты имела полное право рассердиться, – решительно говорит она. – И молодец, что поставила эту гадину на место.

Интересно, если бы Каллум узнал, что я сделала с Джордан, он бы тоже вот так похвалил меня? Что-то сомневаюсь.

– Мне стыдно за это, – признаюсь я. – Вообще-то, я никогда не замечала за собой склонности к насилию.

Брук пожимает плечами.

– Иногда необходимо показать свою силу, особенно в этом мире. В мире Ройалов. Думаешь, эта девчонка Кэррингтон единственная, кому не понравилось твое происхождение? Нет. Смирись с тем, что теперь у тебя есть враги. Много врагов. Ройалы – могущественная семья, и ты стала ее частью. Поэтому окружающие будут ненавидеть тебя и завидовать тебе.

Я закусываю губу.

– Я не настоящая Ройал. Не по крови.

– Нет, но по крови ты О’Халлоран. – Брук улыбается. – Поверь мне, это ничуть не хуже. Твой отец был очень богатым человеком. Каллум тоже очень богатый человек. Следовательно, ты очень богатая девочка. – Она делает маленький глоток вина. – Смирись со сплетнями, милочка. Смирись с тем, что, когда будешь входить в комнату, все будут шептаться, что тебе здесь не место. Смирись с этим, но не позволяй победить тебя. Отвечай ударом на удар. Не будь слабой.

Она похожа на полководца, выступающего с речью перед битвой, но я не уверена, стоит ли мне следовать ее советам. Одно могу сказать точно – меня перестали терзать угрызения совести по поводу того, как я немного «поправила» личико Джордан.

Мы слышим, как открывается входная дверь, и уже через минуту в кухню входит Каллум. Он одет в строгий костюм, и вид у него уставший.

– Ничего не говори, – приказывает Каллум прежде, чем Брук успевает открыть рот. Но тут же тон его голоса заметно смягчается. – Прости, что опоздал. Совет директоров решил провести совещание как раз в тот момент, когда я уже открывал дверь, чтобы уйти. Дай мне переодеться, и Дюран отвезет нас на аэродром. Привет, Элла. Как дела в школе?

– Отлично, – вру я и соскакиваю с табурета, стараясь не смотреть в искрящиеся весельем глаза Брук. – Хорошо вам поужинать. А мне нужно доделать домашнее задание.

Я выскакиваю из кухни, чтобы Каллум не сообразил, что меня, вопреки его желанию, не было на матче.

Я иду в свою комнату принцессы и следующие два часа решаю скучные математические уравнения. На часах уже одиннадцать, когда дверь распахивается и в комнату вваливается Истон.

От неожиданности я подпрыгиваю.

– Черт, тебя не учили стучаться?

– Мы одна семья. Члены семьи не стучатся друг к другу в двери.

Его темные волосы влажные, как будто парень только что вышел из душа, из одежды – спортивные штаны и обтягивающая футболка. Лицо мрачное. В правой руке бутылка «Джека Дэниелса».

– Что тебе надо? – спрашиваю я.

– Ты не пришла на матч.

– Ну и что?

– Рид сказал тебе прийти.

– И что дальше?

Истон хмурится и делает шаг вперед.

– А то, что тебе нужно соблюдать приличия. Папа хотел, чтобы ты была там. Он не будет соваться в нашу жизнь, но только если ты будешь подыгрывать.

– Я не люблю играть в игры. Ты и твой братец не хотите, чтобы я попадалась вам на глаза. Точно так же как я не хочу, чтобы вы попадались на глаза мне. Зачем притворяться, что это не так?

– Не-а, тебе хочется быть с нами. – Он подходит еще ближе и опускает свои губы к моему уху. Его дыхание щекочет мою шею, но я не чувствую, чтобы от него пахло алкоголем. Похоже, парень еще не успел приложиться к бутылке. – И может, мне хочется побыть с тобой.

Я с подозрением смотрю на него.

– Зачем ты пришел, Истон?

– Потому что мне скучно, а дома только ты. – Он плюхается на мою кровать и ложится, опираясь на локти, бутылка виски падает рядом с ним.

– Валери сказала, что после матча устраивают вечеринку. Ты мог бы пойти туда.

Поморщившись, Истон приподнимает футболку, показывая мне ужасного вида синяк.

– Меня немного потрепали на поле. Не было настроения куда-то идти.

Как-то подозрительно.

– Где Рид?

– На вечеринке. Близнецы тоже. – Он пожимает плечами. – Я же сказал: дома только ты и я.

– Я собираюсь ложиться спать.

Его взгляд задерживается на моих голых ногах, и, уверена, от него не ускользает то, как поношенная футболка натянулась на моей груди. Но он ничего не говорит, а передвигается повыше и устраивается на моих подушках.

Я стискиваю зубы, а Истон берет с прикроватной тумбочки пульт, включает телевизор и переключает на спортивно-развлекательный канал.

– Убирайся, – приказываю я. – Я хочу спать.

– Еще слишком рано. Хватит играть в стерву, садись. – На удивление, в его голосе совсем нет злости. Он просто шутит.

Но меня по-прежнему мучают подозрения. Я сажусь как можно дальше от него, но так, чтобы не упасть с кровати.

Ухмыляясь, Истон обводит взглядом мою розовую спальню.

– Мой папаша – недалекий пень, а?

Я не могу сдержать ответной улыбки.

– Думаю, он не знает, что значит растить девочек.

– Да и мальчиков тоже, – едва слышно бормочет Истон.

– Ясно, а сейчас ты начнешь рассказывать мне о своих проблемах с отцом. Папочки никогда не было дома, папочка не обращал на меня внимания, папочка не любил меня.

Он закатывает глаза, но игнорирует мои подколки.

– Мой брат злится на тебя.

– Твой брат все время злится.

Истон не отвечает и подносит бутылку к губам.

Но любопытство берет надо мной верх.

– Ладно, сдаюсь. Почему он злится?

– Потому что ты подралась с Джордан.

– Она это заслужила.

Парень делает еще один глоток.

– Да, заслужила.

Мои брови взлетают вверх.

– Что, и никаких лекций? Никаких этих ваших «Ты позоришь фамилию Ройалов, Элла. Ты разочаровала нас всех»?

Губи Истона кривятся.

– Нет. – На его лице снова появляется ухмылка, на этот раз озорная. – Давно я не видел такого горячего зрелища. Вы вдвоем катались по полу, как… черт. Воспоминаний об этом мне хватит на несколько лет дрочилова.

– Фу, гадость. Слышать ничего об этом не хочу.

– Еще как хочешь. – Сделав еще один глоток, Истон протягивает бутылку мне. – Пей.

– Нет уж, спасибо.

– Блин, да хватит уже все усложнять. Расслабься хоть немного. – Он впихивает бутылку мне в руку. – Пей.

И я пью.

Не знаю, зачем я это делаю. Наверное, потому что мне хочется напиться. Или потому что впервые с тех пор, как я переехала в этот дом, кто-то из Ройалов, помимо Каллума, ведет себя со мной по-человечески.

Истон с одобрением наблюдает, как я делаю долгий глоток. Он проводит рукой по волосам и тут же морщится. Мне его жаль. Синяк у него огромный.

Какое-то время мы сидим в тишине, только передаем друг другу бутылку. Я перестаю пить, как только чувствую легкое опьянение, и Истон пихает меня локтем в бок, несмотря на то, что его взгляд прикован к телевизору.

– Ты мало выпила.

– Я больше не хочу. – Я откидываюсь на изголовье кровати и закрываю глаза. – Мне не нравится напиваться. Предпочитаю состояние «слегка навеселе».

– А ты хоть раз-то напивалась? – с вызовом спрашивает Истон.

– Ага. А ты?

– Никогда, – невинным голосом отвечает он.

Я фыркаю.

– Ага, конечно. Ты стал алкоголиком лет в десять. – Как только эти слова слетают с языка, я вздыхаю.

– Что? – Истон смотрит на меня с любопытством. А он симпатичный, когда не хмурится или нахально ухмыляется.

– Ничего. Просто глупое воспоминание. – Лучше поменять тему – обычно я избегаю разговоров о моем прошлом – но это воспоминание никак не идет из головы, и я невольно начинаю смеяться. – А знаешь, так чудно́ получилось.