Текст книги "Я – грозный любовник. История Сида и Алисы"

12

Я пришел сюда, чтобы овладеть Алисой. Шансов познакомиться поближе в таких местах больше. На самом деле тут все друг друга знают, даже если никогда в жизни не виделись. Для того-то тусовки и нужны. На этот раз все было более или менее рассчитано. Дождусь подходящего момента, чтобы подойти к Алисе – но так, чтобы ее не испугать, не то снова останусь в дураках. Сегодня, надеюсь, повезет.

Травки пока что я не курил – не время. Успеется.

Хороший дом у Пилдита! Типичное жилище нарождающегося среднего класса, украшенное дорогостоящими безделушками из Азии, наверняка доставленными через Парагвай. Его папаша, говорят, не брезгует контрабандой – то ли наркотиками, то ли оргтехникой. Но мне без разницы. У восточных людей иная культура, но их дети бывают непохожими на них. Пилдит, например. Стоит нам прийти – не отходит от нас ни на шаг. Бабки, чтобы купить травку, у него водятся, но он слишком молод для этого. А так во всем стремится подражать нам. Неплохая все-таки идея – овладеть его сестрой! Возле него трутся какие-то китайцы или японцы – бабки, небось, из него тянут. Мои-то друзья – ребята честные. Мошенников среди них нет, а вот вокруг Пилдита до фига косоглазых паразитов – а ему хоть бы хны. Окажут они ему когда-нибудь медвежью услугу ради папашиных бабок – он хоть и держит язык за зубами, но бабок-то у него куры не клюют. Впрочем, для хозяина магазинчика оргтехники живет он неплохо. Наверняка все привозит из Китая или Парагвая, а пошлину не платит. Мафиози, одно слово – а ведь ни сном, ни духом не ведает, что у нас тут творится.

Много тут разношерстного народу, все выпивают и курят; а пройдет немного времени – и все, как будто в миксере, превратятся в однородную массу. Две девчонки с белыми прядками в волосах и с дурацким пирсингом в носу изображали танцевальные движения, пялясь на меня и на любого, в ком замечали хоть какое-нибудь мужское начало.

Алисе я пока сказал только «приветик». От нее не отходили подруги, похожие на нее и такие же замкнутые, как она сама. Пилдит вроде уже курнул травки и всем улыбался. Казалось, что он лучше, чем на самом деле. Наверняка он впервые устраивал у себя тусовку. Все шло классно – ни предков, ни родичей не было. Издали он показал мне всю молодежь, как будто все они были его закадычными друзьями, и довольно засмеялся, перехватив мой взгляд, устремленный на его подруг – совсем молоденьких девчоночек. Пацаненок держался с ними как взрослый. А эти юные нимфоманки готовы были на все – их так и подмывало раздеться догола и повиснуть на шее у первого встречного. Так и ждут, чтобы черепашки разорвали резинки на трусах, оживились и попали в сети похотливых ловцов.

Я ощутил шевеление в паху, увидев Алисину попку. Вот какую приманку подбросил мне ее брательник, чтобы затащить сюда! Алиса болтала с подружками, посматривая на меня издалека. Похожа на принцессу из мультика – маменькина дочка, вся ухоженная и надушенная. Хорошенькая – и все еще целка! На ней черная кофточка с вырезом на спине и короткие, облегающие «бермуды». Ногти выкрашены черным лаком, глазки блестят, на ресницах тушь. Не знаю сам, всерьез она мне нравится или нет. Гляжу на нее издали. Интересная все-таки девчонка!

– Сегодня рыбка клюнет, – обратился я к Мальро, который стоял рядом со мной и, как всегда, блаженно улыбался. Урод притащил свою рыженькую. Вернее сказать, она его притащила.

Без Боба Марли ни одна танцулька не обходится. Будем, наверно, слушать его весь вечер. Каждый раз мы слушаем его музыку. Где танцы – там и Боб Марли.

Лампрея и Масиел потанцевали в свое удовольствие, а потом подошли ко мне потрепаться. Мальро тоже решил передохнуть. Подожду, не подойдет ли ко мне Алиса. Одними поцелуями она не отделается.

Я выпил пива и покурил травки вместе с Мальро и Бананом в туалете.

Большой уверенности в себе я не ощущал.

Масиел и Лампрея положили глаз на двух девиц с белыми прядками и пристроились рядышком с ними потанцевать. Казалось, что перед ними две курочки, у которых они хотят стырить яйца. Урод не отходил от рыженькой и напоминал священника, благоговейно смотрящего на образ обнаженной святой, прежде чем отойти ко сну. Она, кажется, не болтушка, да и он не трепло. Урод – хороший товарищ. Мне очень нравится, когда он молчит. Дома у него полно проблем, с матерью нелады – не знаю точно, что там у них происходит, но догадываюсь. Наверно, он много размышляет о жизни. Мне бы так!

Но я не такой.

Я болтал, курил, болтал, пил, курил и болтал. А еще глядел на Алису. Подружки не оставляли ее ни на миг. Одни уходили, другие приходили. Она среди них себя чувствовала как рыба в воде. Было много клевых телок. Глаусию и Флавинью затомило целый день тискаться по углам, и они решили познакомиться с новыми парнями.

– Черт возьми! Смотри, кто идет, – обратился я к Мальро и к Банану, который в этот момент издали пялился на какую-то телку, подпирая подбородок рукой и производя впечатление загипнотизированного. Он всегда такой. Медленно отвел он глаза от своей цели, посмотрел, на кого я указываю, и снова отдался своей платонической страсти.

Пришла девчонка с модельными данными и с прорехой на джинсах – та, что сожрала кусочек жареной негритянской руки, которую все отказались есть. Длинноногая красотка, высокая, держится с достоинством, никакой косметики. А как одета – коротенькая белая кофточка, открывающая живот и верхнюю кромку трусов. В прорехе на джинсах сзади виднелось нижнее белье. Я засмотрелся, член у меня снова ожил – я же не так на нее смотрю, как Банан. У меня слюнки потекли. Есть же телки, которыми нужно попробовать овладеть. Дело стоящее. Глупо пройти мимо такой. «Давай, давай», – сказал я себе.

Я решился.

– А как же Алиса? – удивился Мальро, когда я направился к девчонке с модельными данными.

– Да что там Алиса. Смотри.

Сердце билось у меня в груди, прокопченной от табачного дыма. Надо его как-нибудь успокоить. Я совсем уже никакой. Клюнет ли рыбка? Лучше забыть об Алисе на несколько минут, а может, не надо? То ли да, то ли нет, то ли может быть.

Отделавшись от одолевающих меня мыслей, я перешел в наступление.

Мальро иногда говорит дельные вещи, но на этот раз явно ошибся, когда несколько минут назад сказал, что, во-первых, она профессионалка, а во-вторых, если я буду к ней подъезжать, то с Алисой уже точно ничего не получится.

Девица с модельными данными вяло улыбнулась мне. Тут я заметил, что она успела нанюхаться какой-то дряни. Возле нее все время крутились какие-то придурки в синтетике, с серьгами и побрякушками.

То, что я интересуюсь девицей с модельными данными, могло бы вызвать ревность у Алисы, но я не знал, что делать со своими чувствами, когда не ощущаешь уверенности с девчонкой. Я ждал, когда Алиса подойдет ко мне поговорить, попросит, чтобы я остался с ней – я-то ей это уже говорил! А нет – так и фиг с ней, пусть остается одна!

Придерживаясь безошибочной тактики, я приблизился к девчонке с модельными данными, погладил ее по волосам, стал болтать всякую чушь – что она, мол, очень красивая и я-де в нее влюбился. Я всегда говорю такое, когда хочу затащить телку в постель без лишней канители. Эти слова срываются у меня с губ совершенно естественно, словно я действительно влюблен. Все, что я говорю – конечно, неправда, потому что, натянув бабу, я уже ничего не чувствую и ни о чем не жалею. Забываю обо всем, что говорил и что чувствовал. Замыкаюсь в своем внутреннем мире, и никто мне больше не нужен. Но говорил я так убежденно, что сам был готов поверить в то, что говорю.

Алиса меня больше не заботила. Мой член следовал другим курсом, безошибочно, словно по компасу, не боясь сбиться с пути. Девица смеялась мне в лицо, слушая мои дерзкие откровения. Я же все-таки крутой facker. Ее спутники равнодушно смотрели на меня. Я ничем на них не походил и даже не глядел в их сторону. Мне даже не хотелось узнать, кто они такие. Я не сводил глаз с этой горы соблазнительной плоти. Быстро, украдкой я пару раз поцеловал ее в губы. Об Алисе уже не вспоминал, как будто ее больше не существовало. Я даже не соображал, где я – в гостях у Пилдита или где-то еще. Действовал молниеносно. Повалил ее на диван и принялся целовать ее губы, вкусом напоминавшие сочную дыню. Она не отвечала на поцелуи. Оставалась совершенно холодной. Накурилась или нанюхалась до потери сознания. Но мне было плевать. Я просто взял и потащил ее в угол. Мы решили поискать местечко поукромнее, и остановились возле окна, прислонившись к стене. Там вроде ничего.

Я много чего от нее хотел, так что мне было по фигу, что она совсем обессилела. Оно, может, и к лучшему. По всему было видно, что она готова на все – не то что Алиса. Вот-вот она возбудится! А не возбудится – и не надо. Мне без разницы, понравится ей или нет, приятно ли ей будет, когда я ей засажу по самое некуда в одной из этих комнат или хотя бы в туалете. Здесь не годится. Девки любят, когда погорячее. Кабы меня не удержали, я бы занялся с ней сексом прямо сейчас. Такое здесь, наверно, не в новинку.

Я обхватил руками тело девицы с модельными данными, словно лепил глиняную скульптуру, глядя на снимок Синди Кроуфорд. Стискивал ее жаркие груди, попу, талию и уже готов был ей засадить. Но тут ее приятели, придурки, потрогали ее за плечо – пора, мол, уходить. Она меня отстранила, когда я уже возбудился донельзя, – оторвала от своих губ со вкусом спелой дыни и от щелки, поросшей густыми волосами, в которую я готов был кончить, даже не стягивая с нее трусов. Слегка прибалдевшая, она со смехом встала. Поглядела на меня, потом на своих спутников, потом на часы, потом снова на меня.

– Мне пора. У нас там важная тусовка. Будут люди из агентства. Может, работенка подвернется. Потом как-нибудь пересечемся и продолжим, ладно? Мне правда очень надо идти, а я и забыла. Все было классно!

Сказав мне «чао», она направилась к выходу вместе со спутниками. Обернувшись, послала мне воздушный поцелуй и ушла. А я остался несолоно хлебавши, так никого и не натянув.

– Сука, блин! Мать твою за ногу!

– Ну что, не говорил я тебе, что она профессиональная шлюха? Оставила тебя с носом, – подколол меня невесть откуда взявшийся Мальро.

– Иди ты на хрен, Мальро! Я ей пальцем в щель засадил. Ты не видел. На, понюхай, – я распрямил палец и поднес ему к самому носу.

– Отвали!

– Понюхай, как от ее киски пахнет. Мы еще встретимся. Мне было клево с ней, придурок. Теперь хочу узнать, где Алиса. Ну-ка, Алисочка, иди к своему Сиду.

Ну и дурацкую рожу скривил Мальро! Я оставил его в гостиной, а сам отправился на кухню. Там я очутился лицом к лицу с Алисой, которая испугалась или сделала вид, что испугалась. Смерив меня оскорбленным взглядом, она устремилась к выходу, толкнув меня по дороге, словно не заметив. Ревнует, что ли? Ненавидит, наверное, меня – и правильно делает: она ведь застала меня с другой. А дальше-то что?

Я именно такой, каким она меня себе представляет.

Я глотнул горького тоника. Тьфу, гадость! Я запустил руку в пакет с изюмом и набил рот. Глотнул еще тоника, не переставая думать об Алисе, и засмеялся. Сцена показалась мне забавной. Нужно было начинать все сначала, снова попытаться овладеть ею, может быть, прибегнуть к хитрости. А вдруг сегодня же удастся? И я решил попробовать.

В гостиной Алисы не оказалось. Я, как угорелый, стал врываться во все комнаты, словно пришла охота поиграть в прятки, и обнаружил ее вместе с двумя подружками – полукровками, как и она. Рассевшись на кровати, она, представьте себе, курила травку. Не такая, значит, она невинная, как кажется.

Подруги вышли, и я уселся рядом с ней, но она повернулась спиной. Я сказал первое, что пришло в голову:

– Ты мне нравишься.

– Врешь.

– Я пришел только ради тебя.

– Врешь.

– Я все время думал о тебе, но не знал, как сказать.

– Врешь. Бабник.

– Я люблю тебя.

– Не верю.

– Все ведь знают, что ты мне нравишься.

– Все знают, что тебе на всех наплевать. Ты только собой занят. И все-таки ты мне нравился. А теперь уже нет.

– Врешь.

13

Не отдавая себе отчета, я обнял Алису сзади. Она никак не отреагировала. Прижавшись к ней грудью, я и шелохнуться не смел. Мне вовсе не хотелось упускать шанс. Вроде бы дело в шляпе – только бы не сглупить. Терпеть я мог часами, лишь готовясь и ожидая, пока скользнет вниз резинка ее трусов. Этого времени вполне достаточно, чтобы я сделался не таким, какой есть. Самое худшее – а может быть, лучшее – это то, что мне хочется, чтобы длилось это всю оставшуюся жизнь: не бросать ее, даже если очень захочется. Просто безумие!

Она повернулась и поцеловала меня.

Бах! Все пошло к черту. Я обезумел, прижался к ней, целый час целовал ее губы, покусывая их, и сосал ей язык. Для меня это было слишком – я совсем обессилел. Даже не ощущал вкуса поцелуев. Все смешалось. Шея заболела от неудобного положения, а я и не заметил. Мы легли, не прерывая поцелуя, словно любовники из третьеразрядного фильма, на ее мягкую кровать, застеленную простыней с детскими картинками.

Руки мои шарили по ее кофточке, лезли под лифчик – она не сопротивлялась. Потом, теребя пальцами крепкие и жаркие соски, я ощутил на губах вкус надкушенной зеленой груши. Я не останавливался, она не возражала. Я все помню – до мелочей. Потом я принялся ласкать ей киску – через брюки. Пока все хорошо. Потом запустил руку ей в трусики, перебирая редкие волоски и нащупывая разрезик, на котором должен, в конце концов, сосредоточиться, коли уж пора ловить освободившихся черепашек.

Поглаживая пальцами ее лоно, я решил: «Пора». Когда дело доходит до этого, сопротивления уже никто не оказывает. В такие моменты я становлюсь сам не свой. Мне бы хотелось иметь тысячу рук, чтобы одновременно ласкать ими девчонку и чтобы не думала о том, что вот-вот должно случиться, пока оно еще не случилось. Тем более, если это целка, которой предстоит лишиться невинности.

Алиса – мое завоевание, моя добыча. Это наполняло меня гордостью. Радость поднималась у меня между ног, и я заулыбался, как дурачок, от такого зрелища. Я открыл глаза, чтобы убедиться, где я и с кем. Все было реально. Классно было видеть. В комнате были мишка, зайчик и другие игрушки. Они упали с кровати на пол. В доме было тихо, и я стал говорить шепотом, чтобы не нарушить тишину. Мне и в голову не пришло, что вечеринка, может быть, кончилась.

Словно в телесериале, я вдруг оказался в одних трусах, а она – в трусиках и лифчике. Она взяла мой член и стала водить по нему рукой вверх и вниз, а я ласкал пальцами влажное лоно, не прерывая бесконечного поцелуя. Пока все хорошо. Мне, естественно, хотелось сделать следующий шаг. Я полез рукой ей в трусы, приспустил их и стал лизать поросшую черными волосами киску. Она стонала, как сумасшедшая, и просила, чтобы я не останавливался, говорила, что ей очень хорошо, но я ее не слушал. Я так обалдел, словно впервые трахал девчонку и старался не упустить ни одной детали. Я еще немного спустил ей трусы, чтобы дать ей возможность раздвинуть ноги, но она схватила меня за руку и прошептала:

– Трусики не надо.

Блин! «Трусики не надо» мне уже сто раз приходилось слышать.

– Я не сделаю тебе больно. Только попробую.

– Страшно. Мне и так хорошо.

– Не надо бояться. Больно не будет. Честное слово.

Произнеся эти слова, я снял с нее бюстгальтер и стал целовать ей груди. Как приятно, когда во рту этот живой бугорок со вкусом зеленой груши! Нельзя отвлекаться на разговоры, даже если надо сказать что-нибудь очень важное. Да мне было и не остановиться. Я ласкал ей лоно, упрашивая, чтобы она уступила – но, судя по всему, ей хотелось ограничиться мастурбацией. Есть девчонки, которые с парнями не трахаются, но любят с ними мастурбировать. Алиса вроде из их числа.

– Хватит, Сид.

Она сказала «хватит», когда ее трусы уже сползли до колен, а я был на ней и собирался засадить член, стараясь принять такую позу, чтобы ей не удалось увернуться. Так все делают.

– Я никогда ни с кем не трахалась.

– Я знаю.

– Почему же ты настаиваешь?

– Все когда-то бывает в первый раз.

– Но я не хочу.

– А чего же ты хочешь? – спросил я, не оставляя попытки ввести свой член.

– Не знаю. Я думала, это будет не так.

– А я хочу. Мне это нужно.

– Хватит. Ты с ума сошел. Не надо больше.

– Будет немножко больно, но только в самом начале. Потом будет очень приятно. Не беспокойся.

– Ой, Сид! Больно! Ты с ума сошел!

Я уже не слышал, как она жалуется, что ей больно. Мой член в этот момент уже проник ей между ног и стремился внутрь, в теплое и влажное местечко. Вот он уже входит и выходит, принося невыразимое наслаждение и стремясь к финишу своей марафонской дистанции. Ее криков я не слышал. А кричала она громко. Но в такие минуты я не услышал бы даже выстрела, направленного в мою собственную голову. Да и кто бы услышал?

– Вынь, Сид, а то больно. Вынь. Потом продолжим.

Я кончил, как сумасшедший, а она перестала кричать и отталкивать меня – вернее, сбрасывать с себя. Я почувствовал, что ей тоже приятно, хотя немножечко больно. По первости все девчонки склонны это драматизировать. Я остановился, когда кончил, и только в этот момент услыхал ее крик. И тут же раздался другой крик – на этот раз мужской.

– Сукин сын! – заорал мужчина.

Сначала я подумал, что мне просто померещилось, но быстро спустился с небес на землю.

Обернувшись, я увидел над собой чью-то физиономию. Не успел я слезть с Алисы, как ощутил сильный удар в плечо.

Этот был ее отец, с налитыми кровью глазами, от которого разило перегаром. Мощным броском китаец скинул меня с кровати. Я упал весь голый, член у меня еще стоял. Алиса – тоже голая, с окровавленным лоном – спряталась от разъяренного отца под простыней.

Она осознала свою вину и вопила, как сумасшедшая. Воспользовавшись замешательством, она завернулась в простыню и выбежала из комнаты с плачем и криком: «Не надо, папа!». Больше она ничего не могла из себя выдавить.

Я попал в ловушку.

От удара в лицо я совсем очумел. Из-за непрекращающихся ударов мне никак не удавалось отыскать штаны. Но наконец, я все-таки умудрился подобрать одежду и слинять. Пулей пролетел через гостиную. Многие кемарили на диванах и на полу, но большинство бодрствовало. Увидев мое отчаяние, они ничего не поняли. Смутно они различали мои очертания. Я несся, словно сорвавшийся с привязи козел, спешащий наесться сочной травы, освеженной капельками утренней росы.

Одеться мне удалось у самого выхода. Выйдя следом за мной, Мальро помог мне привести себя в порядок. Еще и посмеивался, гаденыш.

– Ну, блин, и досталось тебе. Зато Алису натянул. Дело того стоило.

– Досталось, это точно. Черт бы побрал этих китайцев.

– Ну, ничего. Схлопотал пару раз – и все тут. Ничего даже не заметно.

Я действительно легко отделался. А то уж думал, что этот тип меня прикончит. Но все обошлось. У страха глаза велики.

Мы вышли на улицу. Небо было синим в желтых пятнах, которые, как нам хорошо было известно, скоро пропадут, и оно снова станет голубым или серым, как обычно. Мальро вылил потоки дерма на Алисиного папашу, но видел-то он и чувствовал совсем не то, что видел и чувствовал я.

– Слушай. Папаша у Пилдита – отпетый контрабандист. У этого типа магазин оргтехники, но на самом деле он промышляет контрабандой. И наркотой наверняка приторговывает.

– Да ты что, Мальро? Не преувеличивай. Я уже слышал об этом.

– Серьезно. Он точно мафиози. И наверняка мокрушник.

– Если он на самом деле контрабандист, сдадим его в полицию. Он чуть меня не замочил за то, что я его дочку трахнул. Сукин сын! Ненавижу!

– Смотри, подловит он тебя.

– Руки коротки.

– Ты натянул Алису и вышел сухим из воды. Еще хочешь?

– Мальро, блин, ты меня достал, – огрызнулся я, хотя чувствовал себя счастливым.

– Повезло тебе! Трахнул ты его дочку – такую милашку. Сломал ей целку у него под самым носом. Она орала, как резаная. Я-то слышал. Ревела, как корова. И что на нее нашло? Хорошо с ней было, а? Даже папаша притащился, чтобы вырвать ее из когтей безумца. Думал, наверно, что ты ее насилуешь.

– Отвали, Мальро. Что было, то было. Ее папашу я не боюсь. Рано или поздно это должно было случиться. Она ведь не малолетка. Другие девчонки к шестнадцати годам трахались не раз.

– Это точно.

– Ну да. А что тут плохого? И вот заявляется этот тип и дерется. Он что, вышел из себя только потому, что это в первый раз? А откуда ему знать-то, в первый это раз или нет? А если во второй, то уже ничего? Где же тут логика? Сумасшедший, одно слово. Завтра он об этом и думать забудет. Зато я своего добился. Вот что самое главное.

Пока мы шли по улице, утреннее солнце освещало дома, поблескивало на глянцевых обложках журналов в только что открывшихся газетных киосках. Всегда и всюду мне виделись те же постельные сцены. Я считал, что получил достойную награду. В то же время меня не оставлял страх. Мне мерещилось, что меня бьет по морде бешеный китаец со сморщенным лицом и налитыми кровью глазами. Обезумев от ярости, о детях он и не подумал. А ведь это может травмировать Алису. Неужели этот козел будет лезть с кулаками на любого, кому захочется ее натянуть? Она, чего доброго, тогда руки на себя наложит.

Какой дурак станет драться из-за этого?

Улица терялась в глубине города. Дома, мостовые, собаки, пьяницы, машины, тишина, шум. Проспект Виа-Маржинал шипел, словно змея, ползущая с кучей железа на спине. Домой тащиться не хотелось. Хреново мне дома. Я бы мог прийти и поцеловать мать, сестру и отца. Но отец бы сразу понял, что я сломал кому-то целку, почувствовал бы запах у меня изо рта.

Мы остановились у булочной.

Я зашел в туалет, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Лицо у меня пылало, словно с него содрали кожу. Я все еще ощущал боль от ударов, которые нанес мне этот несчастный, но Алисин запах тоже не покидал меня, как и сладостное ощущение ниже пояса. Эту ночь я никогда в жизни не забуду.