Текст книги "Шатун"

– Ох, и ловок ты, ваше благородие, – восхищенно покачал головой следопыт. – И впрямь пластун. Да только ты ж не из наших. Не из казаков. Где ж тогда выучился?

– Нашлись добрые люди, выучили, – хмыкнул Руслан в ответ, присаживаясь к костру. – Гляньте, казаки, что там горцы готовили. А то в животе кишки марш играют. Целый день только и делаем, что скачем да с бандитами режемся.

– Дрофу подстрелили, – бодро доложил один из казаков. – Стрелой взяли, – добавил он, аккуратно поворачивая тушку над углями.

Пригореть она не успела. Все произошло очень быстро. К тому моменту, когда птица поджарилась, бойцы уже успели собрать трофеи. Проверить и обиходить всех коней и рассесться у костра, готовясь к ужину. Чуть подумав, Руслан достал из ранца сухари и, расстелив на земле кусок чистой холстины, высыпал их. Задумчиво посмотрев на кожаные казацкие фляги, Шатун почесал в затылке и, вздохнув, проворчал:

– Вот главное-то я и забыл.

– Чего забыл, твое благородие? – оживились казаки.

– Значит так, в походе я для вас Шатун. Это в городе я благородие. А в поле Шатун. А то пока это благородие выговоришь, три раза пристрелить успеют, – решительно заявил парень, решив таким образом узаконить свой позывной. – А забыл я главную в походе вещь. Котелок. Теперь ни похлебки не сварить, ни чаю попить.

– Есть котелок, Шатун, – успокоил его следопыт, подтягивая к себе свой сидор.

– Ну и слава богу. Наливай в него воду да вешай над огнем. Перекусим, да после чаю попьем, – скомандовал Руслан, доставая из ранца узелок с заваркой.

– От то добре, – обрадовались казаки.

Лежавший на земле главарь зашевелился и принялся двигать руками. Заметив это, Руслан поднялся и, быстро проверив узлы, негромко проворчал:

– Лежи спокойно. А станешь дергаться, я тебе поджилки порежу. Не умрешь, но ходить никогда не сможешь.

Пленник затих, что ясно сказало: язык он понимает. Поужинав, казаки быстро распределили дежурства и принялись готовиться к ночевке. Раскатав кошму, прикрученную к седлу, Руслан скинул сапоги и, вытянувшись, мрачно крякнул. Под его рост эта постель была не рассчитана. Казаки только тихо хихикнули, заметив его мучения. Вздохнув, Руслан подтащил под голову седло и, улегшись на спину, проворчал:

– Придется в городе все под себя переделывать.

– Прикажи две кошмы в одну сшить, да так и вози. А бурку у горцев закажи. Они под тебя и сваляют, – посоветовал следопыт. – Шатун, дозволь топорик твой глянуть, – решившись, попросил он.

– Держи, – протянул ему Руслан снятую разгрузку.

– Ишь ты, как оно хитро, – подивился казак, внимательно рассматривая оружие. – А чего топорище железное?

– Так он не для работы, для боя сделан. Таким можно и сабельный удар отбить, и рукоятью по башке приложить, ежели кого живым взять надо.

– А чего лопата такая маленькая. Такой землю рыть замучаешься, – не унимался следопыт.

– Зато при себе всегда. Можно и укрытие перед боем отрыть, и под костерок яму выкопать. Да и в бою выручит, ежели пользоваться умеешь.

– Сталь у нее добрая, и заточена на совесть, – одобрительно проворчал казак. – А уж как в бою ее пользовать, я сегодня видел. Не хуже шашки. Ловко.

– Потому и заказывал Митричу. У него сталь всегда добрая, – сделал Руслан рекламу мастеру, уже засыпая.

* * *

Вернулись они после полудня следующего дня. Переброшенного через седло главаря казаки тут же увезли в местную тюрьму, а Руслан, договорившись с десятником о продаже трофейных коней, отправился домой. Точнее, на дом к штабс-капитану Рязанову. Попросив слугу затопить баню, Шатун поднялся к себе и принялся разбирать вещи. После похода и боя оружие следовало почистить и смазать, а одежду как следует отстирать от степной пыли.

Понимая, что живет в этом доме только как временный жилец, парень прихватил свои вещи с собой и, от души попарившись, взялся за стирку. Но, как оказалось, процесс этот в этом времени тоже имел свою специфику. Первое, это мыло. Его применяли только для мытья. Да и то не все. Простые люди использовали вместо него щелок с песком. А если у кого и бывал такой необходимый продукт, то обычно в жидком виде. Не зная, и не поймешь.

В общем, кое-как намылив одежду, Руслан принялся оттирать ее о стиральную доску, когда дверь открылась и в предбанник вошла, а точнее, влетела Матвеевна с чистой одеждой в руках. Увидев парня за этим странным занятием, женщина охнула и, бросив принесенное на лавку, всплеснула руками, завопив:

– Да что ж это такое, господи? Руслан Владимирович, что ж вы меня так позорите-то?! Нешто можно так?

– А что я не так сделал? – растерялся Шатун, не ожидавший такого наезда.

– Да где ж это видано, чтоб офицер сам себе портки стирал? – завопила Матвеевна в ответ.

– А в походе? – нашелся Руслан.

– Так то в походе. Там оно и понятно. Там и бабы рядом не сыщешь. А дома-то зачем. Оставьте. Все как есть оставьте, – решительно приказала она. – Сама опосля разберусь. Вот, оденьтесь да в дом ступайте, – закончила она, сунув ему в руки принесенные вещи.

Только теперь Руслан сообразил, что стоит перед ней в чем мать родила. Прихода экономки он не ожидал. Выругавшись про себя, парень быстро натянул исподнее и, запрыгнув в штаны, сунул ступни в чувяки, которые заказал у сапожника на базаре. Выскочив из бани, он быстрым шагом прошел в свои комнаты и, переодевшись в домашнее, занялся оружием. И своим, и трофейным. За этим занятием его и застал Рязанов, вежливо постучавшийся в дверь.

– Порадовали вы меня, Руслан Владимирович, – улыбнулся он, проходя в комнату и присаживаясь к столу. – Как есть порадовали. Вот уж не ожидал, что вы так быстро обернетесь, да еще и без единой царапины. А уж бобра вы мне притащили, и словами не описать.

– Михаил Сергеевич, когда очередная проверка? – спросил Шатун, глядя ему в глаза.

– Господь с вами, какие еще проверки… – вскинулся Рязанов, но Руслан сразу уловил фальшь в его возмущении.

– Михаил Сергеевич, – укоризненно протянул он. – Я хоть и не отсюда, но служил в такой же службе, как и вы, и отлично понимаю, что просто так в свои ряды вы меня не возьмете. Не сможете. Да и доверять непонятному человеку накануне войны никто не станет. А для вас я очень непонятен. Ну не верю я, что вы вот так просто уверовали в мой перенос из одного времени в другое. Не бывает так. Не бывает, – повторил он едва не по слогам.

– Всякое бывает, – отмахнулся Рязанов. – Я вам уже рассказывал про то, как вы не похожи на местных. А теперь я получил настоящее доказательство.

– Это какое же? – не понял Руслан.

– Отчет ваш, – усмехнулся штабс-капитан. – Уж простите, Руслан Владимирович, но так писать наш человек не может. Даже неграмотный. Словообороты, выражения, про орфографические ошибки я уже и не вспоминаю. Одного этого достаточно, чтобы убедиться, что вы не из нашего времени. У нас так не говорят и не пишут. Нигде, – твердо заявил он.

– Аргумент, – помолчав, кивнул Шатун. – И что будет дальше?

– Служба, – пожал штабс-капитан плечами. – Умения свои вы уже доказали, так что будете служить. Надеюсь, под моим началом.

– А что, есть иные варианты? – не понял Руслан.

– Ну, начальство всегда может по-своему решить. Но думаю, в нашем случае этого не случится.

– Хотелось бы верить, – кивнул Шатун, смазывая томагавк маслом. – Я так понимаю, что у вас теперь последуют долгие дни написания отчетов и докладов.

– Увы, – развел Рязанов руками, грустно улыбнувшись. – Бюрократия наша неубиваема.

– Это точно, – понимающе кивнул Руслан. – Только как мне при таком раскладе быть? Не могу же я без конца милостью вашей пользоваться. Уж простите, но я мужчина и офицер и привык жить сам. На то, что сам заработал.

– Господь с вами, Руслан Владимирович, – вскочил Рязанов. – Вы и живете на свои. Или вы решили, что я вас за свои деньги кормлю? Извольте, я вам прямо сейчас полный расклад по деньгам положу. Готовы слушать?

Удивленный такой реакцией Шатун только кивнул.

– Извольте. Первым делом жилье. Дом этот не мой. Его служба наша арендует, и хозяину деньги на счет переводит. С вашим появлением ему еще на два рубля больше платить стали. Питание нам так же оплачивается. Деньги эти я, в нашей кассе получив, сразу Матвеевне отдаю. Все одно ей и на базаре торговаться, и продукты закупать. Я сам тех дел не касаюсь и вам не советую. Осталось вещевое довольствие. С этим пока сложнее. Вы еще не на службе, и потому начислять вам его не могут. Как и жалованье.

– Выходит, на прожить и поесть у меня свое есть. А на остальное лучше самому искать? – задумчиво уточнил Руслан.

– Пока да, – жестко отрезал штабс-капитан.

– И до следующего нападения я могу заниматься чем хочу?

– Можете. Только из города не уезжайте. Да и по городу один не ходите. Уж простите, но казаки мои вас сопровождать станут. Так надо. Да и приказ я на этот случай прямой получил. Согласитесь, лучше уж так, чем где-нибудь в отдаленном имении, без возможности со двора уйти, – добавил он тихо.

– Это точно, – проворчал Руслан, почесав в затылке. – Ладно. С казаками даже веселее.

– К слову, раз уж у вас теперь свободное время случилось, – ехидно усмехнулся Рязанов. – Графиня Тишинская о вас справлялась. Дама весьма вами заинтересована.

– Избави меня бог от такого интереса, – фыркнул Руслан. – Знаю я, чего ей нужно. Скажите графине, что я из города уехал. Окрестности патрулировать.

– Как-то вы не очень благожелательно о дамах, – настороженно буркнул Рязанов.

– А как вы хотели? – возмутился Руслан. – Госпожа Тишинская дама замужняя, и муж у нее генерал-губернатор. Мне только последствий такой интрижки не хватало. Не того я полета птица, чтобы с подобными зубрами бодаться. Пришибить его по-тихому, это запросто. А вот ежели он связи свои подключит, съедят, и служба ваша не поможет.

– Вот вы о чем, – кивнул штабс-капитан с заметным облегчением.

– А вы что подумали? – насторожился Руслан.

– Да так, ничего особенного, – быстро отговорился Рязанов. – Просто молодой, здоровый мужчина, и вдруг так непримиримо к женщине.

– К женщинам я со всем своим удовольствием, но не хочу, чтобы подобная связь оказалась камнем, о который споткнутся все, включая вашу службу.

Да и высовываться сильно не хотелось бы. Чем меньше народу обо мне знает, тем лучше. Лучше всего было бы, если б все ограничилось только нашим городом.

– Ваши бы слова, да богу в уши, – вздохнул штабс-капитан. – Но в столицу по нашей линии мы уже сообщили. Дело уже запущено.

– Дело? – подобрался Руслан.

– Ну, прежде всего, вас нужно легализовать. Этим делом уже занимаются. Далее, требуется подготовить вам нужные бумаги. Ну, определить, чем вы станете заниматься.

– Ну, с этим как раз проще всего, – хмыкнул Шатун. – Мои умения вы уже видели. Меня всю жизнь убивать учили, и это я умею лучше всего.

– Нет, – тут же отреагировал штабс-капитан. – Ваши знания гораздо важнее. И именно их мы должны использовать.

– Согласен. Мысль весьма правильная. Но как вы станете это делать? А главное, где? Осмелюсь напомнить, что Россия страна, прежде всего, аграрная. Да, в любом уезде можно найти мастера, который способен блоху подковать. Но серьезной индустрии у вас нет. А самое главное, продажность ваших чиновников. Это всегда было бичом нашей страны. И прежде чем вы согласуете какую-то новинку, все чертежи уже будут за границей.

– Невеликого же вы мнения о нас, – мрачно проворчал Рязанов.

– Это не мнение. Это правда, основанная на знании истории, – вздохнул Руслан. – Я никоим образом не хочу никого обидеть, но, прежде чем что-то внедрять здесь, в империи, требуется создать техническую базу. Короче говоря, нужны станки, инструменты, а главное, единые правила. А то сейчас каждый мастер даже резьбу по-своему нарезает. Два одинаковых ружья возьмешь, а части местами поменять не получится. Где-нибудь да не сойдется.

– Предлагаете строить тут железоделательный завод? – иронично усмехнулся Рязанов.

– Мануфактуру. Которая будет обслуживать вашу службу, – без тени улыбки ответил Руслан. – А когда все нужное вам будет в службе внедрено и опробовано, можно будет предложить это комиссии ГАУ. Но это только после того, как служба все испытает сама. Будет о чем говорить с теми генералами.

– Интересный ход, – задумчиво протянул Рязанов. – И вы уже знаете, кто и как будет эту мануфактуру создавать?

– Пока я только присматриваюсь, – пожал Руслан плечами. – Но начало уже положено.

– Вы про заказанное оружие? – сообразил штабс-капитан.

– Именно.

– К слову. А почему вы не взяли его с собой в этот раз? Я же знаю, что вы его уже опробовали.

– Опробовал. Да только с патронами не рассчитал, – смущенно хмыкнул парень. – Да и маловато будет одного револьвера для подобной стычки.

– Что ж, – вздохнул Рязанов. – Посмотрим, что у вас получится. Уж простите, но для подобных эскапад служба денег не выделит. Так что придется все на свои делать.

– Главное, чтобы не мешали, – отмахнулся Руслан.

– Мешать вам никто не станет. Я позабочусь, – решительно пообещал штабс-капитан. – И на будущее. Ежели случится столкнуться с нашей полицией, сразу ссылайтесь на меня, немедля. А то знаю я эту породу.

– Ну, арестовать меня так просто у них точно не получится, – фыркнул Руслан. – К тому же я постоянно с казаками вашими хожу. Так что не рискнут.

– Теперь уж и не знаю, мои ли, – неожиданно усмехнулся Рязанов. – После того боя прониклись к вам казачки. Весьма. И то сказать, и в бою спасли, и в поле ночевать не брезгуете, и руки запачкать не стесняетесь. Отец солдатам, право слово.

– Меня так учили, – пожал Шатун плечами. – Хочешь, чтобы солдаты шли за тобой, делай все наравне с ними. Но не забывай, что ты командир и будь всегда первым.

– Отменно, – подумав, оценил Рязанов. – Все бы офицеры подобных правил придерживались, глядишь, и армия была бы сильнее многократно.

– Система ваша устарела. Сильно, – не удержавшись, принялся пояснять Шатун. – Взять, к примеру, вещевое довольствие. Офицер получает определенную сумму денег и отправляется покупать материю на мундир и искать швейню, где из той материи мундир пошьют. А ведь гораздо проще будет, если при каждой части подобная швейня уже будет создана, и вся материя будет поставляться туда. А за пошив мундира будет оплачивать не сам офицер, а касса полка. Предъявив соответствующий документ. Тогда и проверить движение финансов гораздо проще, и офицер не будет от дел отвлекаться.

– Умно, – оценил Рязанов. – Я попрошу вас, Руслан Владимирович описать все вами сказанное и передать мне это в письменном виде.

– А стоит ли? – смутился вдруг Руслан. – С прежним-то рапортом позора не оберешься. Так стоит ли усиливать эффект?

– О том не беспокойтесь. Документы от вас читают только я да наш с вами начальник. А писать надо. Не скажу, что каждую вашу идею применять станем, но кое-что, несомненно, в дело пойдет. Так что пишите. Обязательно пишите, – закончил штабс-капитан.

– Ну, вам глаза ломать, – хмыкнул Шатун, убирая вычищенное оружие в шкаф.

* * *

Прогуливаясь по базару, Руслан то и дело приценивался к товарам, пробовал всякие вкусности и отпускал шутки торговкам. Благодаря своему росту Шатун мог видеть практически все, что творилось вокруг. Странную толкучку у прилавка с разными сладостями он приметил сразу. Купцы и торговцы регулярно привозили на базары Кавказа всякие вкусности из Персии и Турции. Рассекая толпу, словно ледокол лед, Руслан направился в ту сторону.

Тучный мужик, добротно одетый, с бородой веником, держал за ухо мальчишку лет девяти и, брызгая слюной, шипел, колотя его ладонью по лицу:

– Да я тебе, сучий выкидыш, за такое сам руки вырву. И к мировому не потащу. Запорю, пащенок.

– Что здесь происходит? – спросил Руслан командирским тоном.

– Тебе чего? – тут же развернулся к нему толстяк. – Ступай своей дорогой, покуда цел.

Такого хамства Шатун спускать просто не имел права. Собравшаяся вокруг толпа и стоявший рядом казак просто не поняли бы, уступи он сейчас. Так что, недолго думая, Шатун отвесил толстяку резкую пощечину и, подпустив в голос праведного гнева, прорычал:

– Ты с кем так говорить смеешь, смерд?!

Многие считают пощечину обычной оплеухой, но это не так. На самом деле, пощечина это полноценный удар. Просто, как другие, его нужно уметь правильно наносить. Толстяк, мотнув после пощечины головой, закатил глаза и, выпустив мальчишеское ухо, повалился в пыль. Толпа ахнула. Приметив неподалеку лошадиную поилку, Руслан повернулся к сопровождавшему его казаку и, указав на поилку, попросил:

– Окати, друже, этого борова. Мы еще разговор не закончили.

Кивнув, казак притащил деревянное ведро с водой и, окатив ею упавшего, небрежно толкнул толстяка сапогом в плечо.

– Вставай, квашня. Его благородие с тобой еще не закончили.

– А? Чего? Кто благородие? – очумело мотая головой, просипел толстяк, неуклюже поднимаясь.

– Их благородие, господин подпоручик изволили тебе только что в рыло дать. Понял, туша? – фыркнул казак, кивком головы указывая на парня.

– Так это что ж, он меня так? – охнул толстяк. – Да кто ж вам эдакое позволил, чтобы честных людей по морде бить? – начал заводиться он, словно не понимая, что повышает голос на офицера. А значит, априори на дворянина.

– Я смотрю, ты, шваль, с первого раза не понял, – не остался Руслан в долгу. – Могу повторить, для прояснения сознания. Только смотри, чтоб со второго раза башка не оторвалась.

– Да что ж это такое?! – вдруг визгливо завопил толстяк. – Это что ж такое деется, люди добрые?! Честного купца средь бела дня ни за что по физии лупят, а полиция и ухом не ведет! Да куда ж это власти смотрят?! Городовой! Городовой!

– Ты, я смотрю, не уймешься, – зловеще зашипел Руслан.

– А ну разойдись, – послышалась надменная команда, и в толпу не спеша вклинился полицейский урядник в сопровождении двух рядовых.

Толпа раздвинулась, чтобы тут же сомкнуться еще плотнее. Что ни говори, а бесплатное зрелище привлекло многих. Выпрямившись во весь рост, Руслан принял независимый вид и, разглядывая полицейских сверху вниз, иронично хмыкнул. Не вояки. Урядник превосходил толстяка в весе раза в полтора, а его подчиненные словно вчера из концлагеря.

– Представьтесь, сударь, – надменно потребовал урядник, поворачиваясь к Руслану.

– А ты кто такой, чтобы я тебе представлялся? – фыркнул парень. – Назовись, служба. Или в полиции этому не учат?

Толпа разразилась злорадным смехом. Судя по ее реакции, урядника здесь явно не сильно уважали.

– Вы бы, сударь, не сильно задирались, – насупился полицейский. – То, что вы не казак, и так ясно. И что вы за птица, мы будем в околотке узнавать. За мной следуйте.

– Хочешь узнать, кто я такой, придешь в дом графа Рязанова. Там и меня найдешь, – фыркнул Руслан, поворачиваясь к уряднику спиной.

Толстяк, сообразив, что он сейчас уйдет, подпрыгнул и снова завопил:

– Да что ты с ним разговариваешь?! В железа его! В холодную! Я сей же час мировому на него жалобу подавать стану!

– Пасть захлопни, холоп! – рявкнул в ответ Руслан, стремительно разворачиваясь и отвешивая толстяку очередную оплеуху.

На этот раз визгливого толстяка не просто отбросило, а снесло с места. Не удержавшись на ногах, он врезался в урядника, и оба весьма упитанных гражданина оказались под ближайшим прилавком. От смеха толпы в соседней чайной стекла звенели. Руслан же, сообразив, что явно перестарался, вопросительно покосился на своего сопровождающего. В ответ казак только одобрительно усмехнулся и, кивнув, негромко проворчал:

– Добре сделано, Шатун. Таких визгливых только так и учить.

Они выбрались из толпы и направились к выходу с базара. Шедший рядом с Русланом казак, очевидно припомнив, что парень не от мира сего, во всяком случае, Рязанов объявил им, что Руслан долгое время жил за границей, начал быстро объяснять парню, что купцы регулярно нарываются на проблемы. Это поначалу удивило Шатуна. Помня, что общество в этом времени весьма сословно, подобные выходки не могли остаться незамеченными.

Но как оказалось, некоторым купцам большие деньги придавали наглости, и они осмеливались оспаривать главенство дворян. В таких случаях их ставили на место. Примерно таким же способом, как это сделал Руслан. Уже за воротами базарной площади, из кустов, к парню метнулась маленькая фигурка и, ухватив его за руку, тихо произнесла:

– Спаси Христос, барин. Кабы не ты, убил бы меня тот боров.

– Украл у него что? – понимающе хмыкнул Шатун.

– Не успел, – потупившись, мотнул мальчишка головой. – Раньше приметили. Уйти хотел, да он ловок, шельма, оказался, а меня в толпе зажали.

– Сирота? – поинтересовался Шатун.

– Угу.

– Давно на улице?

– Второй год пошел.

– На кого работаешь? На местных, или кто пришлый пригрел? – не унимался Руслан, понимая, что просто так беспризорнику одному промышлять никто не позволит.

– На «иванов» местных, – тихо буркнул мальчишка.

– Есть хочешь? – помолчав, спросил Руслан. В ответ мальчишка только кивнул.

– Ермил, сделай одолжение, купи ему калач, – попросил Шатун казака, протягивая ему горсть мелочи.

Кивнув, казак подхватил с ладони две копейки и быстрым шагом прошел в лавку, откуда одуряюще пахло свежей выпечкой. Пару десятков таких лавок выстроились вдоль улицы по обе стороны от базарных ворот. Базарная площадь и все прилегающие окрестности были царством торговли. Тут можно было найти всё. От еды до оружия и от лекарств до проституток. Главное, знать, у кого спрашивать.

– Хочешь с улицы уйти? – подумав, спросил Руслан у мальчишки.

– Куда?

– Ко мне служить пойдешь?

– А чего делать надо? А то давеча один вот так звал к себе, а после за задницу щупать начал, – неожиданно высказался мальчишка. – Насилу вывернулся.

– Делать станешь, что все слуги делают. Ну, и на посылках бегать, – нашелся Шатун, припомнив, что мальчишек в этом времени регулярно использовали как гонцов. – А за задницу свою не беспокойся. Я не по этой части, – добавил он, невольно скривившись. – Так что? Пойдешь?

– «Иваны» без отступного не отпустят, – помолчав, вздохнул мальчишка, зябко передернув плечами.

Словно в ответ на его слова, из переулка вышли три индивида и, оглядевшись, направились к ним. Судя по их развинченным походкам и наглым рожам, шестерки эти чувствовали себя на этой улице королями.

– Васька, а ну подь сюды, – послышалась нахальная команда. И заметив, что мальчишка колеблется, окликнувший его, добавил: – Я кому сказал, пащенок, сюда иди!

– Исчезни, шваль, – зарычал Руслан в ответ.

Стычка на базаре заставила кровь забурлить, и нахлынувшая злость еще не прошла. К тому же Руслан ненавидел подобных подонков, помня, что они творили в его времени.

– Да ты, казачок, никак горя ищешь? – тут же взвился кричавший.

– А ты подойди поближе. Посмотрим, кому тут горе будет, а кому радость, – зло оскалился Руслан в ответ.

– Ну, верста коломенская, молись! – взвыл блатной и бросился к парню, взмахивая рукой.

Помня, что в этом мире такая вещь, как кистень, была весьма распространена, Шатун сделал то, чего от него никак не ожидали. Шагнув вперед, он со всей дури пнул противника ногой в грудь. Прямой удар резко выброшенной вперед стопы отшвырнул уголовника на одного из приятелей. В итоге оба повалились в пыль. И судя по хрусту, попавшему под удар встать уже было не суждено. Не останавливаясь, Руслан сделал еще одни шаг и, стремительно крутнувшись на пятке, снес второго бандита классическим хвостом дракона.

Того прямо в воздухе перевернуло от удара. Третий бандит, едва успев встать на ноги, словил пинок сапогом в челюсть и, повернувшись вокруг своей оси, рухнул мордой в пыль. Вышедший из лавки с калачом в руках казак, увидев стычку, бросился на помощь, но все было кончено. Сунув калач мальчишке, Ермил присел над упавшими бандитами и, коснувшись пальцами становой жилы каждого, растерянно проворчал:

– Сам бы не видел, ни за чтоб не поверил. Одними ногами троих забить. Ну, ты и силен, твое благородие.

– Что делать станем? – мрачно поинтересовался Руслан, сообразив, что за подобное его по головке не погладят.

– А ничего не станем. Пошли отсель, – жестко усмехнулся казак, быстро обыскивая тела и бросая все найденное на трупы.

Два кистеня, ножи и кастет ясно обозначили, чем именно эта троица промышляла. Понимая, что дома его так просто не возьмешь, Руслан пожал плечами и, хлопнув мальчишку по плечу, направился к дому. Встретил их сам хозяин. Рязанов уже был извещен о стычке на базаре и теперь с интересом ожидал рассказа самого парня о произошедшем. Но когда речь зашла об убитых бандитах, штабс-капитан удивленно охнул и, покрутив головой, растерянно проворчал:

– Ногами, насмерть. Это ж уму непостижимо. Не будь тут живого видака, ни за что не поверил бы.

– Как я уже однажды говорил, Михаил Сергеевич, меня специально учили убивать. И я умею это делать, – пожал Руслан плечами.

– Боюсь, вам теперь и на улицу выйти нельзя будет, – задумчиво протянул Рязанов. – В дом эти отбросы не сунутся, а вот на улице могут и отомстить. Уж простите, но в толпе нож в спину сунуть дело нехитрое.

– Значит, нужно их опередить, – равнодушно хмыкнул Руслан.

– Вы это серьезно? – растерялся граф.

– А вам их жалко? – поддел его Шатун.

– Господь с вами. Было бы кого жалеть. Шваль и отбросы, – фыркнул штабс-капитан. – Но мы живем в империи, а у империи есть законы, которые мы с вами, Руслан Владимирович, призваны защищать. А вы собираетесь бойню учинить.

– Я собираюсь напомнить этим господам, что задирать хвост на офицеров империи смертельно опасно, – жестко парировал Руслан. – И смею заверить вас, Михаил Сергеевич, что эти отбросы, не задумываясь, продадут интересы государства, как только кто-то предложит им подходящую цену. Думаю, о грядущей войне вам напоминать не стоит.

– Не стоит, – мрачно кивнул штабс-капитан. – Как вы собираетесь действовать?

– Ну, прежде всего, мне нужно знать, где они обитают. А дальше проведу разведку и составлю план действий.

– Руслан Владимирович, смею вам напомнить, что все придется сделать очень тихо. Никто ничего не должен заметить. А главное, никто не должен заметить вас. А при ваших размерах сие весьма сложно.

– Оставьте эти мелочи мне, – хмыкнул Руслан. – Просто назовите место их обитания.

– Это еще предстоит выяснить, – вздохнул штабс-капитан.

– Значит, будем выяснять, – кивнул Шатун, вспомнив, что в его комнате дожидается найденыш.

* * *

Появление полицейского ротмистра для господ офицеров не стало неожиданностью. Его приняли в большой гостиной на первом этаже, даже не предложив чаю. Таким образом, штабс-капитан Рязанов выказывал полицейскому свое неудовольствие. Понимая, что ему здесь не рады, ротмистр держался несколько скованно, но твердо. С интересом оглядев сидевшего в кресле Руслана, он расправил тонкие, щегольские усики и, тихо откашлявшись, произнес:

– Признаться, господа, я пребываю в некоторой растерянности. На офицера вашей службы подана жалоба за публичное избиение. Да к тому имеются видаки, утверждающие, что все тот же офицер избил еще троих. Я понимаю, что никто не позволит мне задержать офицера контрразведки, но хотелось бы выслушать вашу версию развития событий.

– Извольте, – повернулся к нему Руслан. – Купец тот, даже узнав, что перед ним офицер, не прекратил браниться, чем нанес мне оскорбление.

– У вас и видаки тому имеются? – тут же отреагировал ротмистр.

– А слова офицера вам уже мало? – не остался Шатун в долгу.

– Гм, вы готовы его дать? – смутившись, уточнил ротмистр.

– Готов. Мне и дела не было до его воплей, пока я не увидел, как он тиранит мальчишку-сироту. К слову сказать, мальчишка тот ничего украсть не успел. Но купец продолжал его бить. Ни за что. Просто так, ради собственного удовольствия. Бить ребенка. Именно это я пытался остановить, вмешавшись. Но он нанес мне оскорбление, а ваши подчиненные, вместо того чтобы привести его в чувство и осадить, попытались меня арестовать, и препроводить в околоток. Меня. Офицера, словно какого-то мелкого шулера, – закончил Руслан так, что полицейский невольно поежился.

– Я вас понял, господин подпоручик, – помолчав, кивнул ротмистр. – А что вы можете сказать по поводу трех убитых?

– Они попытались меня ограбить, – равнодушно пожал плечами Шатун.

– А вы? – подтолкнул его полицейский.

– Я? Я этого не позволил, – зло оскалился Руслан, и от этого оскала ротмистр заметно побледнел.

Шатун знал, что его украшенная шрамами физиономия, вкупе с подобной усмешкой, способна довести до заикания любого, чем и решил воспользоваться. Это было больно, но необходимо. От этого упрямого служаки требовалось избавиться раз и навсегда.

– Врач, осматривавший тела, сказал, что двоим из трех свернули шеи, но прежде сломали челюсти. А третьему проломили ребра. Удар был нанесен с таким расчетом, чтобы он пришелся чуть левее грудной кости. Ребро, сломавшись, пробило сердце. Несчастный умер, даже не успев понять, что произошло. Неужели это было столь необходимо?

– Какое оружие вы нашли рядом с телами? – вместо ответа спросил Руслан.

– Только один кастет.

– Значит, ваши подчиненные опять все проворонили, или, чего хуже, пытались скрыть их преступления, – презрительно скривился Шатун.

– С чего вы это взяли? – насупился ротмистр.

– С того, что там должны были остаться три ножа, два кистеня и один кастет.

– Вы уверены?

– Я это знаю, сударь, – отчеканил Шатун. – Мой казак обыскал тела и бросил все найденное им же на грудь. Даже деньги.

– Денег там тоже не было, – помрачнев еще сильнее, тихо проворчал ротмистр. – Что ж, господа. Мне все понятно. Но должен вас предупредить, что господин полицмейстер весьма огорчен случившимся и требует немедля наказать виновного.

– Ну, пусть попробует, – прошипел Руслан так, что вздрогнул даже внимательно наблюдавший за беседой штабс-капитан.

– Думаю, господину полицмейстеру лучше успокоиться и как следует заняться своими подчиненными. Согласитесь, сударь, что ситуация уже доходит до абсурда. Среди белого дня офицера контрразведки пытаются ограбить какие-то каторжники. Это же ни в какие ворота не лезет. Думаю, я завтра же подам жалобу его высокопревосходительству на действия, а точнее, бездействие полиции. А он, в свою очередь, доведет это до генерал-губернатора. В этом я даже не сомневаюсь.

– Ну, зачем же так круто, граф? – разом вспотев, проворчал ротмистр.

– А что прикажете делать, сударь? – развел Рязанов руками. – На моего офицера, средь бела дня, у самого базара нападают и его же пытаются сделать виноватым. Уж простите, не позволю. Вы взгляните на него, сударь. На нем же живого места нет. А подпоручик продолжает служить и приносить империи пользу. А тут трое каких-то каторжных, от которых никакой пользы, окромя вреда. И ведь как обнаглели?! – в голосе штабс-капитана звучало такое возмущение, что ротмистр невольно подтянулся и кивнул.