Текст книги "Психология спорта"

Принцип активности должен подкрепляться принципом эмоциональности тренировок. Ведь на тренировочных занятях спортсмены (особенно юные) должны получать удовольствие. Известно, что работа над техникой выполнения двигательных действий – занятие довольно скучное, приводящее часто к развитию состояния монотонии (о нем говорилось в главе 4).

Однако в стремлении создать положительное эмоциональное настроение у спортсменов (радости) на тренировках тренеры не должны превращать занятие в некую развлекаловку. Ведь радость на тренировке, как и на любом занятии, – это не столько веселье, сколько радость труда, общения с товарищами и любимым тренером. К. Д. Ушинский писал, что на занятиях «должна царствовать серьезность, допускающая шутку, но не превращающая всего дела в шутку» (Ушинский К. Д. Соч. Т. 6. М., 1948. С. 259).

Основным источником радости для спортсменов на занятиях должен являться сам процесс тренировочной деятельности, связанный с освоением двигательных действий («ура, получилось!»), с преодолением страха или усталости, с ростом психомоторных качеств. Однако имеется и ряд других факторов, повышающих эмоциональность занятий.

Обстановка, в которой проходит занятие, и поведение тренера существенно влияют на эмоциональность тренировки. Эстетика зала, тренер, сам светящийся радостью и заражающий ею учеников, – все это имеет немаловажное значение. Собранность тренера, краткость и четкость его команд, бодрость тона его речи (не переходящей на крик) настраивают спортсменов на мажорный и деловой лад. В то же время его повышенное эмоциональное возбуждение, его суетливость, шумливость скорее приведут к повышению неорганизованной активности учащихся. Не надо сыпать на тренировке бесконечными шутками, развлекая детей, однако необходимо, чтобы строгость перемежалась улыбками, огорчения стирались радостью от успеха.

Эмоциональный рассказ о сильном, упорном, целеустремленном спортсмене, о мужественной спортивной борьбе, о героических подвигах спортсменов в годы Великой Отечественной войны и т. п. повышает результаты юных спортсменов в соревнованиях. Пловцы (перворазрядники и мастера спорта 14–16 лет) слушали рассказы о выдающихся спортсменах и после этого улучшали результаты в плавании вольным стилем на 12 % после менее эмоциональной и на 21 % после более эмоциональной беседы.

Станкин М. И. Учитель физической культуры: личность и общение. М., 1993. С. 47

Использование игрового и соревновательного методов. Игра и соревнование в силу присущих им психологических особенностей – занимательности, престижности и др. – вызывают у учащихся сильный эмоциональный отклик, что сказывается и на мобилизационных возможностей спортсменов. Н. Р. Богуш и Л. И. Валигура (Некоторые особенности эмоционально-волевых проявлений в представляемой и реальной соревновательной ситуации // Труды Киевского ГИФК, 1959. Вып. 2) отмечали, что соревновательная стимуляция дает больший прирост максимального темпа движений и мышечной силы, чем призывы повысить волевое усилие.

Однако сильное эмоциональное возбуждение мешает работе над техникой, делает движения импульсивными, резкими, мешает сосредоточению внимания на мышечных ощущениях. Поэтому эти методы лучше использовать в конце занятия.

Разнообразие средств и методов, используемых тренером на тренировках. Еще П. Ф. Лесгафт подчеркивал, что «всякая однообразная деятельность утомляет, угнетает молодого человека и убивает в нем всякую самостоятельность» (Лесгафт П. Ф. Собр. соч. М., 1952. Т. 2. С. 339). Поэтому тренер должен разнообразить средства и методы проведения тренировок – разнообразить даваемые упражнения, порядок их следования, вводить новые упражнения, чередовать занятия в зале с занятиями на воздухе и т. д.

Постоянство упражнения является непременным условием создания прочного тренировочного эффекта. Это способствует тому, что ощущения, образы и знания, сформированные на предыдущем тренировочном занятии, не исчезают и спортсмен начинает следующее тренировочное занятие на новом, более высоком уровне, с определенным опытом. Поэтому систематичность предусматривает связывание нового материала с предыдущим. Этому помогает использование тренером вводных предложений: «Как вам известно…», «В прошлый раз мы разучивали такое-то тактическое действие, сегодня мы усложним его…»

Однако при соблюдении этого принципа следует предусматривать и безнагрузочные дни. Известно, что малый перерыв в обучении (1–3 дня) приводит к увеличению полноты содержания образа двигательного действия, к большей отчетливости представления пространственных, силовых и временных характеристик движения. Это явление называется реминисценцией.

Этот принцип базируется и на физиологических закономерностях, в частности на учете фазы суперкомпенсации (сверхвосстановления) энергетического потенциала организма спортсменов. Но рассмотрение этого вопроса находится вне компетенции психологов.[19]19
  Желающие ознакомиться с этими закономерностями могут обратиться к книге: Ильин Е. П. Психофизиология физического воспитания. М., 1983 (глава VII, § 3). Там же читатель найдет и физиологическое обоснование еще одного важного принципа спортивной тренировки – прогрессирования и оптимальной трудности заданий.


[Закрыть]

При овладении знаниями и умениями этот принцип выражается в правиле: от простого – к сложному.

Мера трудности не только объективна, но и субъективна и зависит от многих факторов – биомеханических, физиологических, психологических. Если исходить только из биомеханической структуры физических упражнений, то можно сделать неверное заключение о трудности того или иного задания для спортсмена.

Казалось бы, согнуть одну (последнюю) фалангу пальца на руке очень просто. Однако абсолютное большинство людей не могут сделать этого, не согнув одновременно и другие фаланги пальцев. Дело, следовательно, в координационной предуготованности или непредуготованности людей для выполнения того или иного движения. Движения, координационно совпадающие с естественными двигательными актами человека, осваиваются легко и поэтому расцениваются обучающимися как легкие.

Трудность или легкость физических упражнений зависит также от величины затрачиваемых усилий. Например, подтягивание на кольцах – упражнение легкое по координации, но трудное физически, требующее определенной силы.

Трудным будет считаться спортсменом упражнение, вызывающее у него боязнь. Поэтому выполнение упражнения на высоком гимнастическом бревне может быть расценено как более трудное, чем на низком. Неуверенность в себе также повышает субъективную трудность физического упражнения.

На первых порах при овладении физическим упражнением при возникновении субъективной трудности целесообразно упростить задание. Однако при этом важно не впасть в другую крайность: когда задание становится неинтересным для спортсменов. Это приведет к снижению эмоционального тонуса и целеустремленности спортсменов.

Процесс обучения и воспитания требует соблюдения одного непременного условия: тренер должен проявлять заинтересованность в успехах своих учеников. Реализацию этого принципа тренер может осуществлять следующими путями:

1) показывать всем своим видом, репликами, что он видит и ценит старание ученика;

2) своевременно сообщать ученику, что им сделано правильно, а где допущены ошибки: без такого подкрепления ученик не сможет составить правильного представления об успешности освоения двигательного навыка;

3) поощрять учеников оценками, похвалой; это формирует у них уверенность в своих силах, подкрепляет желание тренироваться и преодолевать трудности и неудачи.

Под индивидуализацией понимается такое построение тренировочного процесса, которое учитывает индивидуальные (психологические и физиологические) особенности спортсменов для наибольшего развития у них качеств и приобретения ими знаний и навыков.

Необходимость соблюдения принципа индивидуализации обусловлена:

1) различным уровнем обученности и тренированности занимающихся спортом;

2) индивидуально-типическими и личностными особенностями спортсменов, которые приводят к различному реагированию на тренировочные нагрузки, на общение с тренером и товарищами по команде;

3) наличием у спортсменов предпочитаемого стиля деятельности;

4) различиями между лицами мужского и женского пола в уровне физических возможностей, в психологических особенностях, потребностях, целях и направленности личности.

Разделение спортсменов на группы с учетом их подготовленности имеет как плюсы (даются разные, по силам каждому, нагрузки и различные по сложности упражнения), так и минусы. Такое разделение лишает «слабых» образца для подражания, мешает сплочению коллектива, вызывает порой у «сильных» зазнайство. Чтобы предупредить эти негативные моменты, большую часть тренировочных занятий следует делать общими для опытных и начинающих спортсменов. Так поступал, например, В. И. Алексеев, создатель знаменитой легкоатлетической школы. В этом случае воспитываются коллективисты с учетом индивидуальности каждого, а не индивидуалисты.

Групповое и индивидуализированное обучение спортсменов – не антагонисты, поскольку они находятся в разных плоскостях организации психолого-педагогического воздействия. Групповому методу может противостоять метод индивидуального обучения (занятие только с одним спортсменом), а принципу индивидуализации – метод стандартного, шаблонного обучения. И групповое, и индивидуальное обучение может проходить как с использованием, так и без использования принципа индивидуализации.

Различные аспекты осуществления принципа индивидуализации (при формировании навыков, воспитательных воздействиях, общении, нормировании нагрузок, формировании стиля деятельности) рассмотрены в соответствующих главах учебника.

Разнообразие используемых на тренировках упражнений должно соответствовать характеру соревновательных навыков. В каждом виде спорта тренеру нужно находить специфичные для него и сходные с режимом работы и техникой (структурой) движений общеразвивающие упражнения. Однако часто это не соблюдается. Например, в тренировках футболистов можно наблюдать упражнения со скрестными шагами, предназначенные для совершенствования работы ног при перемещениях защитников, однако эти упражнения, скорее всего, будут непродуктивными, поскольку непосредственно в игровой деятельности скрестные шаги латерального типа практически не встречаются.

Упражнения должны включать то, что спортсмен видит в ситуациях соревновательной борьбы, с одновременным дублированием движений собственно соревновательных навыков (Б. Дж. Кретти).

Нужно, чтобы в упражнениях моделировались не только сенсорные и перцептивные элементы игры (то, что видит и слышит спортсмен), но и психологическое напряжение, создаваемое воздействием соперников, зрителями. Для этого необходимо на тренировках включать элемент соревнования.

Кроме того, надо осуществлять выполнение соревновательных упражнений на фоне усталости спортсмена.

Как пишет Б. Дж. Кретти, тренер, предлагающий спортсменам упражнения, в которых совершенствуются реакции на ситуацию, отличающиеся от соревновательных, тратит свое и чужое время попусту.

Спортсменам высокого класса, специализирующимся в индивидуальных видах спорта, часто приходится выступать в соревнованиях в отсутствие своего тренера. В связи с этим тренеру целесообразно иногда проводить «тренировки в изоляции», во время которых спортсмен в течение нескольких дней тренируется самостоятельно, готовя себя специально к изоляции, с которой он столкнется на ответственных соревнованиях. Естественно, тренер должен объяснить спортсмену, для чего это делается.

ГЛАВА 9
Психологические вопросы формирования умений (навыков)

Умение – это возможность осуществлять спортивные действия согласно предписанным правилам, инструкции. В спорте этому соответствует выражение «техничное исполнение», то есть исполнение с рациональной техникой (структурой), при которой и энергии затрачивается меньше, и выход получается максимальный или близкий к нему.

Понятие «умение» в одном случае связывается с деятельностью в целом, а в другом случае – с отдельным действием, операцией. Поэтому в общей педагогике и общей психологии считается, что умение является более высокой психолого-педагогической категорией, чем навыки. У «практических» же педагогов (в системе профессионального образования, физического воспитания и спорта) существует обратная точка зрения: навыки представляют более высокую стадию овладения двигательными действиями, чем умения. В связи с этим имеющиеся взгляды на соотношение понятий «умения» и «навыки» схематично можно представить следующим образом:

а) при деятельностном подходе к умению:

б) при операциональном подходе к умению:

Компоненты двигательного умения. При ознакомлении с физическим упражнением в первую очередь формируются сенсорный и интеллектуальный его компоненты, то есть зрительный образ и понятие об упражнении.

Двигательный компонент умения связан с исполнением двигательного действия. Он представляет собой используемые в новой комбинации ранее освоенные простые движения. Таким образом, на базе более простых движений создается более сложное новое упражнение.

Вегетативный компонент. Осуществление двигательных умений (упражнений) требует вегетативного обеспечения, то есть усиления работы сердечно-сосудистой и дыхательной систем, увеличения расхода энергоресурсов организма.

Навыки как автоматизированные действия. Чаще всего навыки понимаются как частично или полностью автоматизированные действия. Автоматизация является следствием многократного повторения двигательных действий. Что же при этом происходит?

Разучивание двигательного действия (упражнения) связано с контролем спортсмена за ним, осуществляемым по различным каналам. Контроль же связан с активизацией и концентрацией внимания на двигательном действии (схема на рис. 9.1).

Рис. 9.1.Виды осознанного контроля за двигательным действием

Концентрированное динамическое внимание человека, выполняющего действие, может быть направлено на само действие, на результат действия и на ситуацию, в которой оно выполняется. Причем контроль над действием может быть двух видов: смысловой (что и как делать) и перцептивный (что происходит с мышцами, с частями тела и т. д.). В свою очередь, перцептивный контроль можно разделить на внешний (дистантный – контроль зрением, слухом, тактильный) и внутренний (с помощью проприорецептивных сигналов, сигналов с вестибулярного аппарата).

Переключение в случае необходимости концентрированного внимания то на одно, то на другое (с действия – на ситуацию или результат или с внешнего контроля за действием – на внутренний контроль) можно обозначить как динамический контроль. Говоря о нем, нельзя не вспомнить Н. А. Бернштейна (О построении движений. М.: Медгиз, 1947), который писал, что при автоматизации сознание разгружается лишь от второстепенных по смыслу деталей коррекционного управления движениями. Ведущие же смысловые коррекции никогда не уходят из поля сознания человека, они лишь переключаются с одного уровня регуляции движениями на другие в соответствии с тем, что человек хочет контролировать в данный момент. Поэтому при выполнении автоматизированных действий отчетливому осознаванию могут подвергаться как тактильно-мышечные и другие ощущения, так и результат совершаемого действия и оценка ситуации (но не в одно и то же время).

Чем проще действие, тем легче оно выпадает из динамического контроля с использованием концентрированного внимания, которое переключается на результат действия или ситуацию.

Но означает ли переход динамического контроля с действия на его результат или ситуацию того, что действие (как полагают многие авторы) по ходу его выполнения не осознается? Очевидно, нет. Внешний перцептивный контроль над действием действительно снимается, а внутренний остается (недаром одним из признаков навыка считается переход с внешнего – зрительного контроля на внутренний – проприорецептивный).

Сложность осознавания новичком разучиваемого двигательного действия состоит в том, что, во-первых, он должен помнить, что и в какой последовательности надо делать, во-вторых, он вынужден не просто контролировать действие (получать информацию о нем), но и по ходу его выполнения анализировать эту информацию, чтобы узнать, правильно ли он выполняет действие. Контроль связан с выявлением сбоев, отклонений от программы, анализ – с поиском ошибок и их причин. Отсюда для новичка необходим как смысловой, так и перцептивный контроль, поскольку последний обеспечивает информацию, необходимую для смыслового контроля («обратную связь»).

При разученном действии надобность в смысловом контроле в значительной степени отпадает (человек уже выучил, что и в какой последовательности надо делать), но не исчезает потребность в перцептивном контроле, который из динамического контроля переходит в тонический. Это контроль над действием при минимальной интенсивности внимания человека. Примером такого контроля является внимание человека при вязании, ходьбе по улице, несении сумки и т. п. действий.

Опытная вязальщица чулок может вязать, не глядя, и даже вязать, читая книгу; твердо заученную на фортепьяно простенькую пьесу можно сыграть правильно в полной темноте. Стало быть, для сильно привычных и необширных движений руководство зрением не составляет совершенной необходимости. Это не значит, однако, чтобы движения происходили автоматично, без всякого контроля; некоторая доля внимания должна быть обращена со стороны работающего в их сторону, иначе работа была бы невозможна. Так, в местах читаемой книги, особенно сильно приковывающих к себе внимание вязальщицы, вязание останавливается. Значит, даже при чтении книги работница все-таки следит за движениями своих рук. В чем заключается это слежение, догадаться нетрудно: она должна чувствовать спицы в своих руках и чувствовать меру производимых движений.

Сеченов И. М. Избранные произведения. М., 1952. Т. 1. С. 522

В этом случае программа действия как бы «считывается» с помощью тонического (постоянно присутствующего, но ослабленного) внимания. Переключая динамическое концентрированное внимание на ситуацию, на разговор с попутчиком и т. п., человек в то же время за счет тонического контроля все время получает информацию; запрограммированное и начатое действие выполняется (в мышцах в связи с этим поддерживается необходимый тонус, режим напряжения и расслабления). Мы как бы забываем о том, что вяжем, несем сумку, идем, а вспоминаем об этом (привлекаем к ним динамический контроль) только тогда, когда аппарат слежения выявит отклонения от программы действия (порвется ручка у сумки, нарушится порядок следования движений, нога потеряет опору или натолкнется на препятствие и т. д.). Если изменения в программе или в режиме работы незначительны (ниже порога ощущений), то они не вызывают ориентировочной реакции человека и подключения динамического контроля. Например, человек может не заметить, как он уронил газету, листок бумаги и т. п. Тонический контроль отчетливо проявляется при удержании позы прямостояния, сидения, удержании головы в вертикальном положении.

Таким образом, автоматизированное действие выполняется не при выключении сознания, а при распределении внимания, что подчеркивал П. А. Рудик.

Исследование навыков в области спорта показало, что традиционное понятие навыка как автоматизированного способа действия или как автоматизированных компонентов сознательной деятельности не может быть принято. Изучение навыков в спорте позволило установить: 1) высокий уровень совершенства, до которого они доводятся в процессе спортивной тренировки и без которого немыслимо успешное выполнение физических упражнений, и 2) высокую степень осознания выполняемого действия, объясняемую тем, что спортивные действия всегда требуют необычайно большой затраты энергии и всегда связаны с чувством большой ответственности.

Осознанное выполнение относится не только к самому физическому упражнению как целостному действию, направленному на достижение определенного ясно сознаваемого результата, но и к отдельным деталям выполняемых при этом движений. Эти детали ясно осознаются не только в процессе овладения навыком, но и при совершенном владении им: спортсмен, хорошо владеющий данным видом физических упражнений, в состоянии отметить в своем сознании малейшие отступления, допущенные им в технике выполнения упражнения, и внести соответствующие исправления в свои движения. Этим вызвано определение двигательных навыков в спорте как сознательных действий, доведенных в процессе упражнения до требуемой степени совершенства, то есть выполняемых точно, быстро и с минимальной затратой энергии.

Этот теоретический вывод оказался весьма существенным для правильной постановки методики обучения и формирования двигательных навыков в спорте, поскольку он привел к отказу от механического подхода к организации тренировочных занятий. При формировании двигательных навыков в спорте огромное значение приобрело создание у обучаемых правильных зрительно-мышечно-двигательных представлений об изучаемых физических упражнениях, особенно в тех видах спорта, технические приемы которых (как, например, в стильном плавании) значительно отличаются от привычных способов движений.

Рудик П. А. В сб.: Психология спорта. М.: ФиС, 1959. С. 18–19

Важно отметить, что автоматизированность действий не является обязательным признаком навыка как высшей стадии формирования умения. Она также не является целью формирования навыка и неизбежным его следствием. Автоматизированность действий надо понимать как возможность отключения динамического контроля (концентрированного внимания), то есть отчетливого осознавания, от каких-то деталей и параметров действия. П. А. Рудик по этому поводу пишет, что автоматичность выполнения действия не может рассматриваться как признак, обязательный для всех видов навыков и выражающий якобы самое существо понятия навыка. В действительности же существо навыка следует видеть не в автоматичности, а в достигнутой путем упражнения определенной степени совершенства действия, которое на стадии навыка становится точным, быстрым и экономным. При этом в одних навыках эта степень совершенства действия может быть связана с автоматическим его выполнением, а в других – с контролем сознания.

Возможны и переходы с одного уровня контроля (концентрированного внимания) на другой (тонический контроль) при выполнении одного и того же упражнения. Например, конькобежец обычно осознает при поворотах (наиболее трудном в техническом отношении участке дистанции, на котором происходят сбои и даже падения) те элементы бега, которые при передвижении по прямому отрезку дистанции осуществляются при тоническом (сниженном) контроле.

В. Э. Мильман при изучении осознаваемости основных технических параметров выполнения фигуристами упражнений обязательной программы и прыжков установил, что существуют два варианта контроля. Первый выражается в уходе какого-либо параметра из-под контроля сознания, второй – в переходе из сферы автоматизированного контроля в сферу сознательного. Так, при выполнении прыжков переходы в ту и другую сторону были почти в одной трети попыток. Из них в 74 % случаев переходы были связаны с уходом контроля из сферы сознания, а в 26 % – с включением сознательного контроля. При выполнении обязательной программы переходов в сферу сознательного контроля было еще больше – 50 % (см.: Мильман В. Э. Самоконтроль у фигуристов как основа их технического мастерства // Научные труды ВНИИФК за 1970 год. М., 1972. Т. 2).

Кроме того, феномен автоматизации вовсе не гарантирует успешности освоения действия: ведь автоматизировать можно и неправильное действие. Поэтому П. А. Рудик, рассматривая навык как более совершенное выполнение действия, чем на начальной стадии первичного умения, отмечал, что непременной характеристикой навыка должно быть качество его выполнения.

В связи с вышесказанным возникает вопрос: если умелое действие (хорошо освоенное, выполняемое правильно, быстро и экономно) в силу каких-то обстоятельств (например, значимости ситуации) выполняется полностью под динамическим контролем, то есть полностью осознается, перестает ли оно быть навыком? И с другой стороны, является ли не совсем правильное, но автоматизированное действие, навыком? Ответы на эти вопросы зависят от того, на какую позицию мы встанем. Если называть навыком любое автоматизированное действие независимо от качества его выполнения, то ответ на эти вопросы должен быть положительным. Если же придерживаться точки зрения, что навык – это сформированное умение, то ответ должен быть отрицательным. Надо полагать, что вторая позиция ближе к истине. Основным признаком навыка надо считать качество выполнения действия, а не автоматизированный способ управления им, хотя последний вовсе не исключается. Ведь главное – научить человека рационально использовать двигательное действие, то есть сформировать у него умение высокого уровня. Автоматизация же действия – это не цель, а следствие упражнения, появление механизма, облегчающего выполнение действия и контроль над ним.

Исключение смыслового контроля над тем, что и как нужно делать вследствие освоения программы и многократного успешного выполнения действия, создает у человека уверенность, психологически расковывает человека (на эту психологическую сторону формирования навыков обратил внимание Н. Д. Левитов), что позволяет раскрепоститься и мышечно. А это ведет к повышению точности движений. Уверенность человека позволяет без боязни переключать динамический контроль на получаемый результат и ситуацию деятельности. Способствует отключению или ограничению смыслового контроля и образование динамического стереотипа. А это приводит к слитности движений, так как человеку не надо тратить время на принятие решения о том, что делать дальше. Отсюда проистекает и быстрота автоматизированных действий.