Текст книги "Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня"

Наконец, и это главная, по сути, опора Запада в дальнейшей борьбе с Россией, состоит даже не в разжигании противоречий между разными народами и этносами России (пример Чечни в 90-е годы), но в том, что за последние 30 лет российская власть так и не исправила перекосы в области совершенных несправедливостей по отношению к подавляющему большинству народа в эпоху приватизации, не осудила грязных и практически бандитских способов перехода всеобщей народной собственности в руки откровенного криминала и кучки приближенных к власти олигархов. Нерешенность всех этих вопросов позволяет управлять накопленным недовольством основной массы людей; этот «горючий материал» никуда пока не делся из России. Ментально, по своей вековой традиции, русский человек превыше всего в отношениях с государством ценит и ищет справедливости.

При этом так называемые олигархы не делают и малейших усилий, чтобы хоть каким-то образом «отмазаться» от своего народа, создавая, к примеру, благотворительные фонды для лечения больных детей, для поддержки престарелого населения, социально ущемленных слоев населения. Они благополучно записали себя в умных детей лейтенанта Шмидта российского капитализма, какие, по их убеждению, должны были быть приняты с радостью в состав мировой элиты. О том, что это оказалось «пшиком», говорить не будем, народ испытывает искреннее по отношению ко всей этой истории злорадство, когда активы и яхты вместе с дворцами российской элиты стали экспроприироваться в ситуации войны с Украиной. (Все же недостаточная образованность этих людей налицо, достаточно им было прочесть финал «Золотого теленка», чтобы понять, что их ждет на Западе, но, увы, начитанность у них не в чести).

Но! Исходные предпосылки куда как были хороши в стратегии Запада по отношению к России, но они опять-таки, в который раз не учли ментальности российского народа, который в экзистенциальные минуты существования отечества забывает обо всех этих «частностях» и безоговорочно встает на защиту своей родины. И с этим ничего не поделаешь! Запад в очередной раз по отношению к России игнорирует то, что не взвешивается ни на каких мировых исторических весах – дух народа, дух чести, свободы, невозможность примириться с тем, что рядом происходит несправедливость. Логикой и технологиями этого не объяснить и такое умонастроение не победить.

О «голых королях» сегодня. Сможет ли новое волшебное платье что-либо прикрыть?

Иногда полезно поставить себя на место мальчика из сказки Андерсена о «голом короле» и время от времени смотреть на окружающий мир прямым взглядом, не обращая внимания на то, как он тебе объясняется дружными криками со стороны, что, мол, все в «порядке». Таким приемом «срывания всех и всяческих масок» успешно пользовался Лев Толстой, который прямо заявлял о своем непонимании и неприятии общепризнанных утверждений, представлений, авторитетов и тому подобное. От доктрины христианства до Шекспира, от балета до оперного искусства – почти все подвергалось им уничижительной критике. Но это гений, к какому неприменимы наши обыденные критерии, но сам метод хорош тем, что можно через прием «остранения», в наименовании которого больше семантики от слова «странный», чем от семантики – «находящийся на расстоянии», увидеть вещи с необычной стороны, рассмотреть те их свойства и черты, какие не попадали в фокус нашего внимания прежде.

Вот такого рода приемом необходимо воспользоваться, анализируя те принципиальные линии разлома между Россией и западным миром, какие продолжают сейчас обнажаться с необычайной быстротой и в самый неожиданный момент геополитического развития всего мира. В последние лет 15 ком российско-западных противоречий все увеличивался и увеличивался, но никто не мог и предположить той остроты кризиса, какой обнаружился сейчас (весь 2022 год), дополненный военно-техническим противостоянием между сторонами. Где слово «военное» явно побеждает слово «техническое». А неожиданность заключается в первую очередь в том, что никто из сторон не рассчитывал, даже за несколько месяцев до событий 24.02 (начало специальной военной операции на Украине), что и одна и другая стороны станут способны на решительные стратегически субъектно-исторические действия.

В таком раскладе даже нельзя понять – для кого эта определенность поведения стала большей неожиданностью, то ли для Запада, то ли для России. С одной стороны, Запад по большому счету списал Россию с мировой повестки дня, как исторического актора, его ролью считалось проведение имитационных шагов по поддержанию своего статуса великой военной державы с оглядкой, большей частью, на предшествующий опыт. На этом пути были и свои победы, вроде проведения операции в Сирии, какая показала даже не столько увеличившуюся роль России на Ближнем Востоке, сколько неспособность Запада что-либо реально этому противопоставить.

Известные логистические трудности, с какими столкнулась Россия на этом треке, как раз показывали ограниченность ресурсов страны для доминирования в важном регионе мира, но русские сделали свой неожиданный шаг, и за счет стратегической неожиданности, за счет продуманной военной тактики достигли ощутимых преференций в Сирии и вынудили считаться с собой не столько страны Запада, но главным образом, арабский мир и, частично, Турцию.

Невнятная же реакция западных политиков, США, прежде всего, показала объективно существующие провалы в общей концепции глобального мира, каким Запад был призван управлять. Это стало сюрпризом, как для России, так и для западных политиков. Историческая активность Запада была явно пониженного градуса и не предполагала какого-то определенного ответа на шаги России. Собственно, отсутствие четкой и продуманной концепции в поведении США по отношению к региону Ближнего Востока было видно по кампании в Афганистане, а до этого по иракской войне и событиям в Ливии: устраивая одну заварушку за другой, Запад (США) не особенно и задумывался, к чему эти инвазии приведут в исторической перспективе и каким будет реальное воздействие западной цивилизации на эти критически важные с точки зрения ресурсов районы мира.

С другой стороны, и сама Россия не была готова в полной мере к историческому «творчеству» в столь радикальном виде, какой она предложила для решения украинского кризиса. Очевидно было, что состояние скрытой конфронтации с Западом по разлому Украины с уже отошедшим к Москве Крымом, с немалой частью территории Донбасса, могло длиться десятилетиями. Накачивание Украины западным оружием стратегически нивелировалось наличием ядерного оружия у России, какое она в тактическом варианте могла применить на Украине в случае, если бы посчитала, чтобы с ее территории исходит экзистенциальная угроза своему существованию.

Сама идея, что сорокамиллионная Украина захочет отбить силой то, что было ею потеряно после 2014 года, представляется маловероятной, думается, что таким образом Запад создал бы излюбленную конструкцию давления на соперника путем создания потенциальных угроз, отвлекая его ресурсы, тормозя развитие экономики и создавая состояние опасности и дискомфорта. Никаких красных линий ни Украина, ни Запад не перешли бы, боясь выступить в глазах мирового сообщества чистой воды агрессором, даже если учитывать тот факт, что они претендуют на «возвращение» своих исконных территорий.

Никто же не выгонял Турцию из НАТО и не прекращал действие приглашения на вступление в ЕС после 1974 года, оккупации ею северной части Кипра. Все понемногу привыкли к данной ситуации, и сегодня западные граждане, особенно англичане, с удовольствием отдыхают на курортах Кирении и выкупают там в массовом порядке недвижимость.

Тем более, как подчеркивается практически во всех геополитических штудиях, главной угрозой для себя Запад видит Китай, а не Россию. И поэтому устраивание себе двух фронтов конфликта – одного с Россией из-за Украины, а второго с Китаем из-за Тайваня, для США абсолютно неприемлемый вариант. Сложилась ситуация геополитического цугцванга, когда каждый последующий ход лишь ухудшает положение фигур на мировой шахматной доске, что характерно сейчас и для России и для Запада в целом (США в основном).

И возникает вопрос «мальчика» из сказки Андерсена, а как так случилось, что ситуация стала настолько неприемлемой для каждой из сторон, что непонятно, каким образом из нее выбраться? Внешне видно, что на данном этапе главным бенефициаром всех этих процессов является, без сомнения, Китай, с единственной оговоркой, что с его точки зрения подобное столкновение России и западного мира произошло слишком рано, пока он, Китай, не укрепился окончательно в политическом смысле (перемены в управлении государством, принципы (не) сменяемости власти и пр.) и военном, в главную очередь.

Продолжая вопросы «от мальчика», можно обратить внимание на обстоятельство, связанное с тем, что в последнее время политологи и историки с обеих сторон как бы сменили регистр своих высказываний и перешли на уровни общекультурного и цивилизационного сопоставления и анализа. То с одной стороны, то с другой, поднимаются вопросы о характере христианского мировоззрения участников конфликта, о наличии громадного количества факторов, толкающих конкретных людей к продолжению войны и непосредственному участию в ней (значительное число добровольцев с обеих сторон), связанных с национальной психологией (а то и патопсихологией), учет ментальных черт противника, с полным их отторжением, намеренное провоцирование атмосферы ненависти и вражды с проповедью физического истребления врага, разрушения его жилища, уничтожения имущества. В определенном отношении обнажились архаические этно-национальные черты характера людей, произошло внезапное обращение к прежним историческим периодам, в которых можно разглядеть известное доминирование представителей одного этноса над другими, пробуждение отвратительных чувств ксенофобии, включая антисемитизм, русофобию и антиукраинизм. Все это вместе взятое напоминает ужасное состояние умов в мире перед и в период второй мировой войны, когда многие военные решения часто принимались, причем с обеих сторон, руководствуясь набором психологических, национальных, ментальных характеристик врага.

«Варваризация» процессов конфликта, о котором идет речь, налицо, подключены к провоенной риторике самые откровенные и мракобесные утверждения о неполноценности враждебного этноса (этносов), о необходимости его физического (в биологическом смысле) уничтожения безо всяких отсылок не то что к правилам войны, прописанным во всяких женевских конвенциях, но к прямому и нормальному человеческому милосердию. Сама допустимость этих способов ведения войны и т а к о й ее вербализации закладывает мину под нормальные правила военного противостояния и разрушает культурно-психологический и ментальный ландшафт как восточнославянской, так и западной цивилизаций. Последствия этих процессов плохо просчитываются еще и потому, что Запад не готов к тотальному противостоянию с Россией.

Эсхатологические настроения, обвинение одной стороной другую в сатанизме, следовании культам чуть ли не языческого порядка, проведении всякого рода шаманских и колдовских процедур для одержания победы над врагом при помощи «астральных», магических и иных сил, о чем совсем недавно в обществе было принято измерять уровень наличия психически нездоровых граждан – таков контекст столкновения сторон, какого мы давно, еще с времен средневековья, не наблюдали в обществе.

Такого рода выплеск на поверхность общественных настроений, вроде фантастических версий о приходе Антихриста, о неизбежной гибели человечества, о разрушении прежнего мира дотла является отражением нездоровья общества, и такое положение вещей требует анализа и независимой оценки.

* * *

Мы уже отмечали выше, что история человечества развивается циклически, в том числе с точки зрения последовательного формирования широких пластов культурной и цивилизационной деятельности человека. Сама эта деятельность предполагает, что человечество вообще и отдельные субъекты в частности, особенно убедительно – гении, борются с энтропией, с той «темной материей» хаоса, какая изначально была главным врагом человека в процессе его освоения окружающего мира.

Деформация выстраиваемого человеком общественного, технологического, культурного порядка (разного уровня сложности и глубины), производимая при помощи природных бедствий, катаклизмов географического как бы толка, усиливается процессами, какие возбуждаются самим человеком. Это войны, захватнические походы, покорение других народов и превращение их в рабов, то есть получение избыточного количества свободных рабочих рук и многое другое, – приводит к нарушению хрупкого баланса в социальной организации общества, а также разрушают какой-то слой уже созданной цивилизационной кладки.

Человечество давно уверовало в то, что существует некая идея развития, прогресса во всеобщем смысле, предполагающая, что человечество развивается по увеличению того, что мы условно назвали порядком. И аннигиляция хаоса и есть тот самый необходимый итог борьбы человека с беспорядком, деструкцией. Существует не одна теория, доказывающая, описывающая, какими шагами, действиями человек может достичь более высокого уровня социума, который будет более-менее упорядочен в соответствии с потребностями людей. Однако очередная война отбрасывает человека и человечество назад, и мы вновь возвращаемся на круги своя. Такими «большими» теориями, принятыми в иные эпохи большинством общества, выступают мировые религии, учения отдельных пророков и мыслителей; подчас эти течения сливаются и возникают различные симбиотические образования, но тенденция, надеюсь, читателю понятна.

Главным элементом такого рода объяснительных систем, в том числе религиозных и философских, какие напрямую связаны с эпистемологическими функциями естественных языков, независимо от природы их происхождения (клинопись, иератическое письмо, иероглифы, древнегреческий алфавит, латынь, индоевропейские языки и др.), является модель действительности, связанная с истолкованием факторов частной, общественной и исторической жизни.

Организуемый в сознании человека порядок, имеющий характер картины мира, является существеннейшей частью ментальности людей в период успокоения общества после разрушительных военных конфликтов, природных катастроф и т. п. Он позволяет «убирать» деформации, подправлять картину мира и заставляет человека жить далее в полной уверенности, что воспринимаемая таким образом модель действительности – объективна, имеет важность для человека и его социума, и ее необходимо придерживаться, чтобы избегать еще больших и разрушительных катаклизмов.

Конечно, это весьма краткая и неполная схема была различной от древности до последнего для нас «полного» XX века. Но она была. Такое ощущение, именно – ощущение, что вера человека в разумность и определенность картины мира разрушены, и человек в растерянности не знает, как ему жить дальше и на какие модели объяснения действительности ему опираться. Это то, что мы, все вместе взятые, переживаем сейчас: убийство прежней картины мира и смутное, расплывчатое пятно где-то на горизонте, как должен выглядеть мир в будущем и каким образом можно прикоснуться, создать ее, эту картинку будущего.

Важно видеть широкий спектр настроений, чтобы не оказаться в плену односторонних предпочтений, за которыми не видно «леса» Должен сказать, что в равной степени ответственность за подобный подход и понимание ситуации несут все стороны конфликта. Как ни странно, в меньшей степени идеологически, с точки зрения продуманности и выношенности идей, виной обладает украинская сторона. Основная вина лежит на Западе.

Мы полагаем, что происходит дальнейшее распадение индивидуальной монады человека в рамках западной цивилизации. Тот феномен субъективистского, предельно атомизированного представления человека о самом себе как некой бытийной сущности преобразуется в дальнейший процесс уничтожения этой персонности, какая в этом случае теряет последние признаки своей целостности.

Она, эта целостность, и раньше выглядела предельно условным допущением, невозможностью через характерную для западной культуры субъективированную индивидуальность объяснить перспективы и цели развития человека, а теперь человек подошел к самому пределу своего жизненного воплощения – он распался на некие электроны и протоны (продолжая нашу мыслительную аналогию с атомизированным человеком), и их верчение в пространстве носит абсолютно произвольный характер и обусловлено всего лишь отдельными точечными соприкосновениями с реальностью.

Наверно, опять-таки продолжая наши физические параллели, происходит распад определенного, утвердительного начала человека (его субъективность как самодостаточная индивидуальность, персонность), какое совершенно оторвалось от действительности и стало представлять из себя отдельный феномен, больше похожий на волну.

Когда-то возникновение субъектности человека, его самосознания было громадным вызовом для всех форм биологической жизни на земле. Определившееся и независимое в определенном отношении от внешних обстоятельств и источников внутреннее «Я» человека стало «ключом» всех его главных побед и достижений в истории человечества. Именно на базе развитого и определившегося в своем самосознании индивида была создана самая успешная на вчерашний день западная цивилизация. Да и в других типах цивилизаций, восточных, в которых индивидуалистическое начало имело не столь главенствующее значение, выделение отдельного человеческого «Я» сыграло громадную роль в развитии государственности, изобретательства, творческой жизни человека.

Вся культура человека является опредмечиванием его внутренней жизни в фактах искусства и другой фантазийной, идеальной его деятельности. Но такое ощущение, что вконец исчерпаны запасы индивидуалистического человеческого феномена, и одним из главных признаков приближения его конца, наступления эпохи надлома и дальнейшего распада основного субъекта культурной и исторической деятельности – «Я», выступает моральная деградация человека как такового. Человек перестал нуждаться в продолжении своего существования, поэтому он становится явлением псевдоморфоза, как говорил Шпенглер, демонстрацией искажения человеческой природы.

Не исключено, что в относительно недалекие исторические эпохи новым типом жизненной пассионарности станет комбинация между человеком как биологическим видом и дополнительными устройствами разного рода – улучшающими его когнитивные способности, эмоциональное восприятие, делающими его тело более выносливым и способным к серьезным физическим нагрузкам. Организм человека будет подвергаться серьезной коррекции, начиная от времени зачатия плода и первых недель его существования, в аспекте выработки у конкретного индивида особых, необходимых обществу свойств интеллекта, физических способностей.

Человек начнет жить значительно дольше, чем сейчас, многие органы его тела станут взаимозаменяемыми, включающими в себя новые материалы, – не только биологические, но и полностью искусственные – обладающие уже новыми, продвинутыми возможностями в физиологическом и интеллектуальном смыслах. Киборг – не киборг, но то, что человек будет внедрять в свой организм большое количество чипов, других микроплатформ для совершения определенного рода действий, вроде свободного доступа к базам данных, к любой информации, которую он сможет получать мгновенно, всего лишь «заказав» ее в своем внутреннем компьютере, который станет частью его «личности», – это очевидно.

Конечно, само понятие личности претерпит изменение, и многие теперешние функции, связанные с личностью, духовной оригинальностью и самоценностью отдельного человека, трансформируются, может быть, станут излишними. Интересно, каким образом будет позиционироваться цель жизни и развития человека, к чему он будет стремиться, чего будет желать достичь? Этот прекрасный новый мир представит человеку невиданные возможности освоения максимально больших баз культурных, научных, иных данных, что уравняет природные когнитивные способности людей. Или же появятся «новые люди», какие будут выделяться от остальных, содержа в себе неизвестные прежде признаки гениальности? И они-то смогут стать вождями будущего человечества. Никто не знает будущего и фантазии на этот счет выглядят несколько наивно, но в этом есть и своя сладость – попытаться вообразить мир, какой ты уже не увидишь, он никогда, по счастью, не будет твоим.

Есть отрада в том, что благодаря тебе в эту жизнь пришли твои дети, внуки, какие вместо тебя будут смотреть на приближающийся будущий мир, но какая-то часть их зрения будет принадлежать и тебе, правда, ты сам никогда уже этого не почувствуешь, не вдохнешь того, будущего воздуха, не удивишься в очередной раз утренней заре, заходящему солнцу, не будешь слышать вечный накат волны на берег моря, какой был задолго до тебя и будет после. Ты все равно будешь существовать в них, своих потомках, какой-то частью их крови, тела, воображения, мечтаний и внутренних поисков. Тебя – не будет, но ты все же будешь в них, как во мне сейчас живут все мои предки, бродившие по древней Руси, жившие много веков до меня, бывшие Бог весть кем, от крестьян до думных дьяков при Иване Грозном. И цепь этой жизни не может оборваться, человек не может изменить своему предназначению.

Чтобы сохранить эту естественную, полную настоящей жизненной правды логику развития и отдельного человека и всего человечества в целом, необходимо произвести вот тот самый процесс отказа от каких-то прежних точек зрения на мир, на тот конфликт, о котором мы рассуждаем в книге. «Мальчик» должен, наконец, воскликнуть, что мир с войной внутри является онтологически «голым», что он не сможет долго поддерживать в таком состоянии человечество, и оно может исчезнуть в некоем деструктивном действии всех сторон конфликта. И тогда прервется ход истории, и линии жизни отдельных людей в том понимании, что за ними стоят тысячи и тысячи их предков, оборвутся, а будущие потомки так и не появятся.

Но где этот «мальчик» и где тот «король», к которому ему надо докричаться?