Текст книги "10 писем Айлин. Сибирское сафари"

Глава 36

Вере Строговой Ром Баддл позвонил на следующее утро:

– Вера Степановна, доброе утро.

– Привет, Гриф. Что опять затеял?

– Роман пишу, Вера, о сибирском ученом.

– Вот это молодец, вот это по-нашему. А то всё про американских писал. Чем могу помочь?

– По телефону будет долго. Я может, зайду?

– А ты откуда звонишь?

– С вахты.

– Так заходи, в чём вопрос? Тебя же охранники пускают?

– Сейчас, Вера Степановна, поднимусь.

Ожидая пока Ром поднимется на этаж, Вера поправила прическу, прибрала бумаги на столе. Гриф влился в кабинет, как обычно, не слышно, как будто сгустилось облако.

– Ну, чего еще задумал, – Вера указала жестом на кресло напротив ее рабочего стола. Кофе тебе налить? Как там, кстати, погода на улице? Не потеплело?

– За кофе спасибо не откажусь. А на улице… апрель, как апрель в Сибири.

– Ладно, доживём до весны, погреемся. Что у тебя за дело? Что за роман задумал?

– Просто хочу написать роман о сибирском учёном.

– Образ собирательный или есть прототип? – Вера налила две чашки кофе и одну пододвинула к Рому.

– Прототип есть. Сергей Скворцов.

– Это который получил премию какого-то фонда в прошлом году?

– Не слыхал. Расскажи, пожалуйста.

– Это долго. И я могу что-нибудь исказить. Мало ли что слухи разносят.

– И всё же?

– Нет. Скворцов, так Скворцов. Мне все равно. Человек он интересный, достойный того чтобы о нем написать роман. Даже с продолжением.

– Как бы мне с ним познакомиться?

– А кто тебя надоумил взяться за эту тему?

– Сайрес Вольф.

– Ого. Опять.

– Тебе он не нравится?

– Тёмная личность с двойным дном.

– Ну, пока второе дно его не вскрыли, он работает.

– Бог с ним. Пусть работает. Он, кстати, прилетал сюда пару недель назад.

– Вот тогда то он мне и посоветовал писать про Скворцова.

– Понятно.., – Вера задумалась, и несколько мгновений смотрела в окно на проезжавшие мимо авто. – Ты пиши, но с публикацией не торопись. Покажи мне сначала.

– Опять цензура?

– Он же не просто тебе рассказал про Скворцова, он ведь чем-то мотивировал свой выбор?

– В общем, да.

– А что если он хотел скомпрометировать Сергея Петровича?

– Чем? И для чего?

– Мало ли для чего. Может, чтобы конкурента убрать.

– Какая ты умная, Вера. Я даже не подумал об этом.

– Вот поэтому я и прошу тебя, чтобы чего не напортачить, ты покажи мне корректуру.

– Обещать не буду. Может, просто не сумею написать. Но если получится – покажу.

– А в чём сложность-то?

– Ну, мало ли… Вот хотя бы в том, что я не знаком со Скворцовым.

– Так, давай познакомься. На то мы и есть пресс-центр. Давай, я ему позвоню.

– Погоди, пока не надо. Надо повод достойный придумать.

– Тебе пресс-конференцию что ли организовать?

– А ты можешь?

– Могу попробовать.

– А можно это будет вроде интервью перед видеокамерой?

– Для чего?

– Так солиднее. Тем более что камера иногда вызывает людей на очень откровенный разговор.

– Не забывай, Скворцов – ученый, и опыт ведения лекций у него большой.

– Я найду способ его разговорить.

– Какой?

– Я подключу знакомую журналистку.

– Ту американку, о которой ты мне говорил пару недель назад?

– Мне, кажется, прошло уже недели три.

– Может быть.

– Ладно. Лекцию или просто разговор в студии организуем. А как ты снимать или записывать будешь?

– У вас есть в штате видеооператоры?

– Штатных нет, а нештатным надо платить. Ты готов?

– Сколько?

– Долларов сто за час.

– За час записи?

– За час готового материала. Его ещё смонтировать надо.

– У твоего оператора получается качественная продукция?

– Мы используем его ролики для наполнения сайта.

– Тогда меня устроит.

– На какой день договариваться о встрече?

– Как получится, но хотелось бы уже поскорей встретится.

– Какой ты быстрый. Ты сначала с оператором договорись. – Вера написала на бумажке телефон. – Вот звони оператору.

– В любом случае, спасибо за помощь, Вера Степановна.

– Удачи тебе. Покажи потом, что получилось.

– Покажу. А чем мне тебя отблагодарить?

– Оператор смонтирует фильм. Ты мне его подаришь. Так годится?

– Да, Вера, все очень хорошо.

Ром Баддл подошел к двери и вышел тихо, тихо будто растворился в воздухе. «Надо же, – отметила про себя Вера Строгова, – на этот раз я на него смотрела, а то бы опять подумала, что он просто вылетел в замочную скважину…»

Глава 37

В этот раз Георгий недолго возился с настройкой камер. Они с Мариной пришли, как обычно, за час до условленного начала съёмки. Схема расстановки камер, осветителей, микрофонов к этому сеансу выработалась до автоматизма. Выставив две камеры для фронтальной съёмки докладчика анфас, две камеры с тихим зум-обективом, Георгий поставил для слушателей и журналистов.

Управившись за полчаса, Георгий с Мариной стали рассматривать стенды на стенах музейной комнаты, где в этот раз назначена была встреча с учёным.

– Мне кажется, что здесь снимать даже лучше чем в зале для официальных приемов, – заметила Марина.

– Да, мне тоже здесь больше нравится, по крайней мере, здесь нет давления какого-то определенного цвета стен, как это бывает в таких помещениях.

– Ты имеешь ввиду, стены как в ЗАГСе?

– Бывает даже хуже. Самое мерзкое – стены кирпично-коричневые или сиреневые. Тогда и лицо докладчика отсвечивается сиреневым, как у трупа.

– Ну, сегодня-то у нас не труп, а очень даже интересный человек.

– Да. Сергей Петрович личность незаурядная.

– Скажи, а кто заказал сьёмку?

– Строгова сказала, что какой-то частный заказчик. Я его не знаю, мы с ним только поговорили по телефону. Зовут его Гриф.

– Какое интересное имя. А как он нам заплатит?

– Налом, и, что особенно приятно – сразу по окончании монтажа. И это не имя его, а общепринятое прозвище. А зовут его Ром Баддл.

– Это ещё интереснее. А принимать готовый материал кто будет? Он же? Или сдадим в пресс-центр?

– С готовым материалом вообще какая-то неразбериха. Этот Гриф говорит, что основная заказчица – американская журналистка.

– О! Это интересно. Можем попасть в буржуйское телевидение?

– Это вряд ли. Гриф сообщил, что видео ей нужно для подарка самому Скворцову. Она дополнит его своими синхронами и мы смонтируем.

– А за синхроны будет отдельная плата?

– Мы договорились на стоимость готового продукта.

– И сколько?

– Десять тысяч.

– Негусто.

– Зато можно будет недельку отдохнуть. А может купить новую мойку на кухню.

– Или новый пуховик.

– Зима ещё не скоро. Так что пуховик пусть пока повисит в магазине.

– Ладно. Тогда действительно неделю поживем на даче. Позагораем, отдохнем.

– С тобой отдохнешь на даче. Как же. Пока все грядки не перелопатишь, не успокоишься.

Первым в комнату вошел Сергей Скворцов.

– Здравствуйте, – взгляд его был внимателен и цепок к деталям, – о, сколько камер! Вы меня снимать на все будете?

– Нет, – улыбнулся Георгий, только на вот эти три. Четвертая камера будет снимать экран телевизора, если у вас будет презентация.

– Презентация будет, – ответил Сергей, но, правда, небольшая, не очень объёмная. Я, видите ли, узнал о съёмках совсем недавно и не успел подготовиться. А вы, для какого канала снимаете?

– Не знаю, Сергей Петрович. Организатор съёмки сказал, что заказала сама журналистка, ради которой и затеяно все мероприятие.

– А что это за журналистка? Из какой газеты или журнала? Не знаете?

– Не знаю. Знаю только что она иностранка. То ли из Америки, то ли из Австралии.

– Австралийских корреспондентов у меня еще не было, а американские, случались. Так что, я думаю, это опять американка. Они что-то зачастили беседовать со мной. Никогда не было такого внимания к моей персоне. Кстати, как и куда мне сесть или встать? Я читать лекцию буду стоя?

– Нет, Сергей Петрович, вот на столе ноутбук для презентации. Помощник не предусмотрен. Вы будете сидеть вот за этим столом, и управлять презентацией.

– Хорошо. Это тоже годиться. А где же наши корреспонденты?

– Подождем. У нас еще до срока десять минут почти.

Через пару минут появились Ром Баддл, Сью, несколько молодых лаборантов и научных сотрудников. Пока Сью и Ром знакомились со Скворцовым, Георгий рассадил молодежь по местам.

Сергей подождал пока, все познакомятся и усядутся, и начал свой рассказ:

– Ещё раз приветствую всех собравшихся на беседу. Вера Степановна Строгова, напутствуя меня на эту встречу, объяснила мне что разговор у нас должен получиться общий, о моём участии в работе института, об истории изучения тех физико-химических явлений, которые мы изучаем. А так же, я покажу в презентации примеры практического применения технологических разработок нашей лаборатории и некоторых лабораторий нашего института.

Если вам будут интересны какие либо другие вопросы, прошу спрашивать, отвечу на всё, что в моей компетенции.

Сью подняла руку и задала вопрос, который Ром Баддл тут же перевёл на русский.

– А вопросы более расширенной тематики задавать можно?

– Я примерно знаю, о чём будут спрашивать меня зарубежные журналисты, – начал Сергей, – Почему-то им более интересны не столько научные достижения нашего коллектива, в котором я работаю уже более полувека, а мои личные весьма сомнительного уровня литературные эксперименты. Если не возражают другие участники нашей беседы, мы можем начать и с этого. Как вы, молодые люди, решите? Можем мы начать с вопросов этой дамы?

Молодые учёные были не против, похоже, им тоже было интересно услышать о литературных опытах своего шефа.

– Пожалуйста, – Сергей обратился к Сью. – Задавайте вопросы, какие вам будут удобны.

Так же как несколько минут назад, Сью задала вопрос, а Ром перевел:

– Сергей Петрович, скажите, пожалуйста, каким образом и в каком объёме ваши литературные работы попали в США?

Сергей не удивился. Он ждал этого.

– Что ж. Раз наша лекция или пресс-конференция сразу принимает такое направление, то тогда, наверное, мы просто переставим акценты, – Сергей опять обратился к аудитории. – Сначала мы удовлетворим любопытство господ журналистов. На это уйдёт немного времени, а потом перейдем к обзору научных вопросов, – Сергей внимательно посмотрел на Сью, – Рано или поздно мне все равно придется дать знать, как это случилось. Я расскажу, но прошу отнестись со вниманием к моим словам, и по возможности не их искажать в печати или других средствах массовой информации.

К середине 1957 года я уже довольно много написал стихов и прозы. Писать начал в школе. У меня было написано два или три поэтических сборника. Я говорю неопредёленно – два или три, потому, что от того, как отнестись к подбору стихов можно сформировать книги по-разному. Были готовы ещё две повести о моих одноклассниках и несколько рассказов.

В то лето в Москве, где я, закончив учёбу в НГУ, поступил в аспирантуру, походил фестиваль Молодежи и студентов. И у меня в дни фестиваля был роман с девушкой из Америки. Планируя дальнейшие отношения, мы говорили о моём возможном переезде в США, но тогда до этого не дошло. А она не захотела или не смогла остаться в СССР.

Расставаясь, мы решили, вернее я решил, отдать ей все свои рукописи, и более не возвращаться к этим занятиям. Так мои стихи и проза попали в Америку. С Анной мы не переписывались, и не виделись более. О судьбе моих произведений я сам узнал только год назад. Не скрою, я рад. Я сам, наверное, никогда бы не смог, не осмелился публиковать. А она смогла. Я благодарен ей за это.

Сью выслушала внимательно перевод Рома Баддла и опять в том же порядке задала следующий вопрос:

– А вы могли бы сейчас прочитать что-нибудь из своих стихов?

– Только очень немногое, я не все свои стихи помню.

– Прочтите, пожалуйста.

Сергей задумался, вспоминая, потом медленно, глядя куда то в окно, прочитал стихотворение:

Прошлое не может повториться,

Что мечтать, былое вороша…

Только вдруг сквозь древнюю бойницу

Я взглянул на берег Иртыша.

С высоты казачьего острога

Кажутся так близко облака,

Но кольнула душу мне тревога

Холодком татарского клинка.

Здесь когда-то Русь рвала оковы.

И гнездо Кучумово зоря,

Воевал здесь пращур мой суровый

По указу грозного царя.

Было время лихо – век скандальный!

Мир с законом ладил не вполне.

Обретал свободу люд кандальный

Здесь – в глухой таёжной стороне.

Пусть мы пилигримы поневоле!

И каких бы не были кровей.

Но мечети, церкви и костелы,

Все любимы Родине моей.

Прошлое не должно повториться,

Тем стоит российская земля.

Я смотрю сквозь древнюю бойницу

Со стены Тобольского Кремля.

Когда Сергей закончил чтение, в музейной комнате на секунду повисла тишина, а потом раздались аплодисменты.

– А ещё, – попросила Сью.

– Нет, – твердо ответил Сергей. Форматом встречи стихи сегодня не предусмотрены.

– А в другое время? – Ром Баддл перевёл вопрос Сью.

– Можно будет. Но надо это будет решать отдельно. Ещё какие вопросы?

Сью опять подняла руку, и Ром опять перевел её вопрос:

– Неужели физика или что вы там изучали, может быть интересней литературы? В ваших руках был такой талант. У вас могло быть будущее как у литератора…

– Будущее, – штука капризная и непредсказуемая, – начал Сергей. Я выбрал физику, и поверьте, она не менее интересна, чем литература. Я здесь тоже реализовался вполне. А по поводу моих успехов или не успехов в литературе, давайте доверим это решать будущему. Время всех расставит по местам.

Ром Баддл решил сам повернуть беседу в нужном направлении:

– Тогда вы, Сергей Петрович, может, объясните нам, чем физика может быть интересней лирики, то есть – литературы?

– Мы, наконец, перейдем к микродуговому оксидированию? – уточнил Сергей

– Да, пожалуйста.

– Хорошо. Сейчас поговорим о насущном, – Сергей налил в стакан минеральной воды и, сделав пару глотков, продолжил. – В истории развития исследований в этой области микродугового оксидирования можно выделить такие этапы: в 1880 году открытие явления гальванолюминесценции при электролизе русским ученым Н. П. Слугиновым.

В 1930-м немецкими исследователями А. Гюнтершульце и Г. Бетц, обнаружены искрения на аноде при анодировании в области повышенных напряжений. Опубликованы в 1950—60 годах работы американских ученых У. Макнейла и Л. Грасса, по использованию реакций, протекающих в анодной искре, для синтеза сложных оксидных покрытий из компонентов подложки и электролита….

Дальше встреча шла уже по утверждённому плану. Георгий и Марина снимали и то, как шло обсуждение задаваемых вопросов и ответы Сергея Скворцова. Через час с небольшим, мероприятие закончилось.

Глава 38

Сковорода шипела и брызгалась горячим маслом, и по квартире плыл аромат свежеиспеченных блинов. Аня сидела на своем привычном с детства месте, за кухонным столом, который, впрочем, был ещё и обеденным. Эта кухня в квартире, где жили дед с бабушкой, была куда меньше и проще обставленной, чем кухня в её новой квартире. Но привычный с детства уголок был всё так же мил и дорог. Так же как и привычны и любимы бабушкины блины.

Вероника пекла их мастерски, тонкими, как кружево и божественно вкусными. Такими вкусными, что, увлекшись, можно было съесть их целую тарелку. Вот и сейчас она пекла их, складывая горочкой. Любимая внучка забежала в кои-то веки в гости.

– Ты блины-то вареньем смазывай, – потчевала Вероника внучку. – Варенье свежее. Только зиму простояло в погребе. С прошлого лета. Помнишь, сколько малины было в том году?

– Конечно, помню. Ты гоняла нас с Федей чуть не каждый день за ней на дачу.

– Ты, однако, не сильно противилась.

– Как, же. Воспротивишься тебе.

– В это лето тебя уже не загонишь на дачу.

– Это почему это?

– Так у тебя работа теперь такая важная.

– Это у меня-то?

– А у кого? Тебя же дед устроил в компанию Добрынина. Я уж и не знаю, на какой козе к тебе подъехать, такая ты иногда важная.

– Это я для дедушки стараюсь. Хочу, что бы он тоже доволен был. Всё-таки он молодец, что устроил меня.

– Лучше чем, в ресторане – официанткой?

– Ну, бабушка, что вспоминать-то. Все с чего-то начинают. А теперь я, конечно, поняла, что в такой крупной компании работать намного интереснее.

– В университете-то восстановилась?

– Нет, пока. Но восстановлюсь. Дедушка поможет.

– Цены, нет нашему деду. Ты ешь, ешь блины-то ещё. Вон ещё мед есть. С мёдом попробуй.

– Мне иногда так хочется деда отблагодарить. Но чем не знаю. У вас вроде, всё есть.

– Лучшая благодарность деду – твоя учёба.

– Это я знаю, но всё же.

– Так возьми и отблагодари. Вот у него скоро в мае День рождения. Так подпиши ему открытку.

– Ой, правда, бабуль, а я и забыла! Надо точно что-нибудь крутое придумать! Давай через газету его поздравим?

– Через какую? Он не сильно газеты-то читает, разве что научные.

– А вот давай в «Навигаторе». Его все читают. Друзья, соседи.

– Так позвони, узнай, сколько это стоит.

– Правильно. Вот сейчас и позвоню.

В рекламном ателье раздался звонок:

– Алло, – Георгий снял трубку.

– Здравствуйте, я хочу поздравить своего дедушку. Как это сделать? – спросила Аня

– Здравствуйте, а, сколько вы можете заплатить?

– Скажите расценки, тогда я пойму, на какую сумму могу рассчитывать.

– Стандартное поздравление с дизайнерским оформлением площадью в одну восьмую страницы будет стоить две тысячи.

– Ровно две тысячи?

– Две тысячи, двести рублей. Но есть вариант, когда вам это обойдется бесплатно.

– Каким образом? – удивилась Аня

– Если поздравление оформить как редакционный материал, то есть статью объемом от половины страницы, то вам это будет бесплатно.

– А вам тогда какой интерес?

– А мне те же две тысячи заплатит редактор в качестве гонорара.

– Очень интересно. А оба варианта можно сделать?

– Можно если есть время.

– А сколько времени вам нужно?

– На изготовление поздравительного объявления около часу, а чтобы написать статью может потребоваться неделя или две. Надо сначала собрать материал.

– А где вы его будете собирать?

– У вас спрошу.

– Логично. Так, где мы с вами встретимся?

– Интервью я могу у вас взять в зимнем саду Дома ученых.

– Хорошо, тогда сразу принесите, готовый макет поздравления.

– Текст прочтёте?

– Да, текст вот такой: «Сергея Петровича Скворцова с днем рождения поздравляет внучка».

– Только внучка?

– Ладно. Напишите: жена, сын, дочь и внучка.

– Девушка, а как вас зовут?

– Аня.

– Хорошо. Аня. Я завтра позвоню, и мы договоримся о встрече.

– В зимнем саду?

– Да. В зимнем саду. И пожалуйста, вышлите мне на почту фотографию Сергея Петровича.

– Адрес ваш я найду в газете?

– Да.

– Хорошо, до встречи.

Через пять минут Георгий звонил Рому Баддлу:

– Ром, а как вы посмотрите на то, что я попрошу за материал к монтажу фильма про Скворцова ещё тысяч пять или десять?

– Георгий, можете звать меня Гриф. Мне так привычнее. Мне цифра пять больше нравится, но всё равно надо аргументировать. Я должен посоветоваться со Сью.

– Хорошо. Аргументирую. Я договорился с внучкой Сергея Скворцова. Она даст о нём большое интервью.

– А как тебе это удалось? И откуда ты наешь, что нам нужны эти материалы?

– Я могу фильм и сам спродюсировать. Материалы все у меня есть.

– У тебя не все.

– Я знаю, поэтому предлагаю купить то, что у меня есть по дешевке.

– Хороша «дешевка», пять тысяч!

– Это считай подарок для вас со Сью. Я бы мог и не договориться.

– Ладно. Не будем уточнять. Я согласен. Когда встречаемся с дочуркой?

– Не с дочуркой, а с внучкой. Завтра днём в зимнем саду.

– Почему днём.

– Свет. Очень хороший зимний свет.

– Вообще-то середина апреля на дворе. Какая зима?

– Снег за окнами не весь растаял. Этот отраженный от снега свет заполняет зимний сад днём.

– Всё. Понял. Днём, так днём.

– А денежку?

– Поищу.

– Вот и ладно.

Глава 39

Зимний сад Дома учёных для Академгородка имеет особое значение. Во все времена своего существования зимний сад был и остается любимым уголком, где жители Академгородка испытывают восторг и восхищение творением архитектора, создавшего его. Это чувство гордости и благоговения перед живой природой, которая несет нам радость жизни, невзирая на трескучий мороз за окном. Летом зимний сад служит приятным дополнением к летнему дворику ресторана. Сюда любят приходить мамы с детьми. Здесь под вечнозелёной листвой любят назначать встречи друзья и влюблённые.

К интервью Аня подготовилась, как следует – сходила в салон красоты, сделала макияж, укладку волос и маникюр. Тщательно подобрала подходящий костюм – светло-розовую блузку и тёмную юбку. Она справедливо решила, что такой цвет будет хорошо смотреться на фоне темно-зелёной листвы лавра в зимнем саду. И оказалась права. Георгий, настраивая камеру, похвалил ее:

– Вы, Аня, хорошо подготовились к съёмке, вас можно сделать ведущей в кадре.

– Так сделайте, кто вам мешает.

– Ладно, посмотрим, что скажут режиссёры.

Последняя фраза относилась, по-видимому, к мужчине и женщине, ожидающим, пока Георгий настроится. Это были Ром Баддл и Сью

– Столько много журналистов. Я даже не ожидала, что будет так серьёзно, – удивилась Аня

– Так может это и к лучшему, что имя вашего деда вызывает такой интерес?

– Только я ничего такого рассказывать не буду. Я просто расскажу, что знаю.

– Аня, я в любом случае покажу вам текст статьи, перед тем, как сдать редактору.

– А эти, кто такие? – Аня с недоверием посмотрела на Рома и Сью. – Это ещё одна журналистка из Америки?

Ром, видя, что вызывает беспокойство у Ани, подошёл и сел на диван напротив её.

– Аня, вы не беспокойтесь, пожалуйста. Нам ничего сверхсекретного не нужно. Мы просто сочли, что сможем с помощью ваших ответов нарисовать более полный портрет Сергея Петровича. И то, что уйдет от внимания Георгия может заинтересовать вас.

– Так вы тогда и начинайте, с тех вопросов, которые самые важные, на ваш взгляд.

– Хорошо. Меня, вернее нас, меня и Сью Чарльтон интересует тот момент в биографии вашего дедушки, когда он принял решение покинуть столицу и начать жить в Сибири.

– Вы считаете, что может быть какой-то компромат?

– Я не знаю. Я пытаюсь выяснить. Давайте, взглянем на вопрос вот с такой стороны: успешный выпускник МГУ, спортсмен, популярный в определенных студенческих кругах поэт, да к тому же без пяти минут кандидат наук, вдруг бросает столицу, рвёт все связи и бросается в неизвестность, в тайгу, в холод и неустроенность быта…

– Это здесь-то холод и неустроенность быта? Да вы к нам в июле приезжайте! Здесь жара как в Африке. Не знаешь, что с себя снять от жары. А про быт я вообще молчу. Академгородок – это лучшее место. Но мы, впрочем, отвлеклись от темы поздравительной статьи. Вы спрашивайте по теме, пожалуйста.

– Хорошо, – Ром был несколько обескуражен ответом. Сью мало что поняла в этой словесной перепалке, но чувствовала, что Аня раздражена.

– Я и спрашиваю по теме. – Ром пытался вернуть разговор в нужное ему русло, – давайте обрисуем основные моменты, которые лягут в основу статьи.

– Давайте. Получается, что я вас интервьюирую. – улыбнулась Аня.

– Пусть так, – согласился Гриф, – И так, в 1957 году, сразу после постановления правительства об образовании Сибирского Отделения Академии Наук, Сергей Скворцов, бросает работу в институте в Москве и едет в Сибирь, где к тому времени не было ничего кроме палаток в долине реки Зырянки. Реки, которую в некоторых местах можно просто шагом перейти.

– Всё верно.

– И здесь только через семь лет, строится дом, в котором он получает квартиру.

– Откуда вы знаете?

– Я предполагаю. Потому что основная очередь нового жилья была сдана в 1963 году, а дома в глубине кварталов строились ещё год или два.

– Вы говорите неправду. Я точно знаю.

– Так поправьте меня.

– Первые дома, их было, правда, немного три или четыре пошли под отделку в октябре 1958. И это вполне комфортабельное жильё по меркам того времени. Вы бы знали, где в каких условиях дедушка жил в Москве!

– Так вот вы нас подвели собственно к сути вопроса. Объясните, пожалуйста, если вам это известно.

– Бабушка тогда жила в студенческом общежитии. И если вы смотрели фильм «Девчата», то примерно можете понять, о чем я говорю. Да, это весело, прикольно до определенного момента.

– До какого?

– Пока девушка не решит выйти замуж.

– Вы полагаете, что Сергей тем самым пытался решить главный вопрос – жилищный?

– А какой ещё? Бабушка жила в общежитии, а дедушка жил в коммуналке в подвале на Красной Пресне.

– Обрисуйте нам непонятливым, что такое коммуналка в подвале на Красной Пресне.

– Как бабушка с дедушкой говорят, так жило пол Москвы. Деду, как молодому специалисту выделили комнату в девять квадратов в квартире, в цокольном этаже. Стены – просто фанера. В окно видны только ноги прохожих, которые шли по улицам. Дедушка даже шутил по этому поводу, что женских ног он тогда насмотрелся тысячи. Вы бы хотели так жить?

– А здесь ему обещали комфортабельное жильё?

– А вы сами прикиньте, – не война. Бараки уже не строили. Здесь был лес, вернее лесостепь. Жилье строили только новое. Ванны и кухни с кафелем. Здесь ветхого жилья, подвалов, просто быть не могло. Так что, начав с палаток, можно быстро было выйти в люди.

– Что ж, это ответ.

– Но вы всё-таки, увели меня от темы о том, что я действительно хотела рассказать. Так получается, что вы напишете статью про моего деда, а там будет написано, что он жил в подвале, и потом почти бежал в Сибирь, чтобы жену привести в новую квартиру.

– Так изложите вашу версию.

– А у вас камера включена?

– Георгий, у нас камера работает? – Владлен обратился к Георгию.

– Камера готова, – ответил Георгий.

– Тогда включайте, – решительно повелела Аня и выпрямилась. Она действительно, была хороша в розовой блузке на чёрном кожаном диване, в окружении тёмной листвы вечно-зелёного лавра.

– Мой дед, – начала Аня глядя в объектив, – крупный Российский учёный. Через двенадцать лет после окончания Великой Отечественной войны, закончив аспирантуру при Московском Государственном Университете, он приехал в Новосибирский Академгородок. Основной темой своей научной работы он выбрал новое, в то время, направление – микродуговое оксидирование металлов и сплавов. Работы, выполненные Сергеем Петровичем Скворцовым, открывают большие возможности для нашей и зарубежной промышленности и обороны нашей страны. Покрытия, которые можно получить на установках, разработанных под его руководством, имеют прочность сопоставимую с прочностью алмаза. Слоем корунда нанесённого на простой кусок алюминия можно резать стекло. Но на самом деле, эти покрытия используются во многих машинах и механизмах, увеличивая срок их безремонтной эксплуатации.

Сергей Петрович Скворцов – пример того, как должен жить не только учёный, а просто нормальный мужчина. В молодости он увлекался лыжами, а сейчас его увлечение прогулки на природе и работы на даче. Он сам построил дачный дом. Но самое главное, – он заботится о нас – своих детях и внуках. Недавно он подарил своей внучке, то есть мне, новую квартиру, а сам остался жить в старой.

– Вы считаете это главным достижением Сергея Петровича? – не удержался Георгий.

– Учитывая, как сложно в наше время молодым обзавестись собственным жильём то – да. Ведь он по сути, тем самым создал, или вернее сказать, помог нам с мужем создать новую семью. Ещё ко мне будут вопросы?

Сью попросила Рома перевести её вопрос:

– Скажите, Аня, а как вы относитесь к литературному творчеству вашего деда.

– Сложно. Понимаете, по сути, он бросил занятия литературой, решив для себя, что есть более правильное место приложения своего таланта. А кто-то зачем-то эту тему раздул.

Может, дедушка прав был, что не стал предавать печати то, что ему казалось не очень важным и нужным, но нашлись люди, сделавшие на этом карьеру и бизнес.

Мне обидно то, что в нашей стране его научная деятельность оценена более чем скромно. Такой человек, достоин большего, чем просто зарплата. А он, кроме зарплаты, ни наград, ни премий не получал. Даже те деньги, на которые он купил нам квартиру, достались нам за его литературные работы, которые изданы где-то в Америке.

Вот, пожалуй, и всё что я могу сказать по этому поводу.

И ещё прошу учесть, что статья и поздравление в газете мне нужно, что бы было опубликовано в начале мая – в первых числах, на день рождения Сергея Петровича.

Георгий выключил камеру. Ром Баддл и Сью попрощались с Аней.

– Ну и как вам видео? – с ехидцей спросил Георгий. Он и сам не ожидал такого эмоционального финала.

Ром не был готов, что-либо ответить. А Сью, которой Ром ещё не перевёл последний монолог Ани, молчала, пытаясь понять, что же произошло.

Ситуацию разрешила официантка ресторана. Она, проходя мимо зимнего сада, увидела скучающих журналистов и предложила:

– Дорогие гости, может вам чаю или кофе организовать?

Ром поднял на неё взгляд:

– О, как вы, девушка, кстати. Да, пожалуйста. Столик в углу будьте добры, – и обратился к Георгию и Сью:

– Пойдёмте, правда, выпьем по чашечке?