Текст книги "Гений клана"

Глава 12

Итогом затянувшегося разговора стали подписанный договор, детальное описание требуемых браслетов и упорядоченный хаос в голове Элина, который пока не до конца понимал, за что ему хвататься и в какую сторону двигаться в первую очередь.

В том, что внутренние проблемы клана стоят над проблемами внешними, сомневаться не приходилось, но для того, чтобы быстро и безболезненно их решить, нужно было сделать очень много вещей. И первая, наиболее важная на данный момент – обеспечить себя достаточным количеством средств, без которых в Китеже в ближайшие полгода рассчитывать было банально не на что.

Близилась зима, время, когда за стены выходят только чистильщики и охотники, а внимание всех остальных концентрируется на происходящем в самом городе. Фестивали, турниры, приёмы – всё это трудно устроить весной или летом, так как именно эти сезоны традиционно считались рабочими. Анимусы и воины добывали кристаллы духов, зачищали обжитые демоническими зверями шахты и искали нетронутые руины, а остальные люди под защитой наёмников – тех же анимусов и воинов, предпочитающих надёжный заработок без лишних рисков, – возделывали поля, добывали руды, заготавливали травы для алхимии, свозили в город древесину и строительный материал… Иными словами, это было не то время, когда кто-то мог себе позволить предаваться праздности и безделью.

А вот с того момента, когда в полную силу ударяли дожди, превращающие дороги в грязь, а следом и снега, вынуждающие демонических зверей покидать свои ареалы обитания в поисках пищи, наступала пора торговли, дипломатии и отдыха. Напрягались лишь те, кому приходилось обеспечивать безопасность горожан, но и среди защитников лишь идейные фанатики проводили на стенах и снаружи все шесть месяцев от начала и до конца.

Сейчас же до осени оставалось всего ничего. В последний день лета Элину должно было исполниться пятнадцать, и на эту дату он смотрел как на границу, разделяющую его жизнь на то, что было до, и то, что будет после. Пока он может спокойно готовиться к этой буре, но времени осталось не так уж и много.

Сейчас, идя по торговой улице, полной лавок ремесленников и купцов, Элин обращал особое внимание на места, где предлагались артефакты. Он, несомненно, многое помнил из той жизни, но если бы кто-то попросил его составить полный список того, чем торгуют в Китеже, и уж тем более указать цены, с этим перерождённый справиться не смог бы. Просто потому, что в юности его слабо волновали цены на плиты для приготовления пищи, обогреватели или светильники. Что-то он, конечно, знал, всё-таки работал с рунами, но в общей своей массе этого было недостаточно.

Впрочем, основной целью анимуса бытовые приборы не были. Слишком они дёшевы относительно даже самых простых боевых артефактов, да и распространены – конкуренты просто задавят ценой, если наследник Нойров предпримет попытку выйти на рынок без гораздо большего, чем у него есть сейчас, финансового кармана. Где он, одиночка, и где целые гильдии ремесленников?

Нет. Элин пытался понять, что он может предложить рынку такого, что будет и достаточно простым в изготовлении, и не дешёвым ширпотребом одновременно. Наследство, над которым он работал, должно принести внушительную сумму, но это единоразовая акция, при помощи которой будет закрыта основная статья первичных расходов и установлен контакт с некоторыми полезными в перспективе малыми и средними кланами. И всё на этом, ни о какой долгосрочной прибыли говорить не приходилось, но…

За свою долгую жизнь Элин, постоянно совершенствуясь как мастер рун, создал множество артефактов и о ещё большем их количестве узнал от коллег. Побывав во всех великих городах и в десятках малых, он мог считаться если не лучшим, то одним из лучших артефакторов точно. И потому даже сейчас мог предложить рынку что-то простое, но эффективное, просто выудив из памяти одну из интересных и неизвестных в Китеже схем. Вот только вопрос заключался ещё и в том, чего перерождённый хотел добиться помимо пополнения своего кармана.

Элин мог установить жёсткий контроль над распространением своих артефактов, получая процент со всех тех, кто решит массово их выпускать, и довольствоваться стабильным получением прибыли. Достаточно было отдать долю с продаж одному из великих кланов, а уж тот свои деньги не упустит. Это был самый простой способ и одновременно с тем наиболее беспроблемный.

А мог, теряя в деньгах, время от времени подготавливать партии в одну-две сотни экземпляров и выбрасывать их на рынок: часть – кланам из тех, что согласятся внести предоплату, часть – в лавки, по одному артефакту в руки. Боевые изделия мастеров рун было запрещено продавать обычным людям, а анимусов, ввиду их невысокой численности, контролировать очень легко. Конечно, без махинаций не обойдётся, но эту проблему решат те анимусы, у которых желанное приобретение уведут из-под носа перекупщики, нанимающие незаинтересованных в этом товаре коллег по цеху.

Первым вариантом Элин мог обеспечить себя хорошими деньгами без необходимости лишний раз напрягаться, а вторым – не только заработать, пусть и меньше, чем мог бы, но и фактически начать постепенно повышать боеспособность защитников Китежа, тем самым готовясь к грядущей войне.

Выпущенные таким образом артефакты будут распространяться во мгновение ока, так как никто не упустит возможности заработать на неудовлетворённом спросе, формирующемся за счёт небольших партий дорогих оригинальных изделий. Главное, не начать продвигать то, что уже было на рынке и либо не снискало популярности, либо уже осело в хранилищах кланов, откуда и изымалось по мере необходимости. А такое, случись Элину начать производство без разведки, вполне могло случиться. Материалы стоили копейки, но вот время мастера рун…

– Добр… Добрый день! – Начавший было говорить заведующий, едва увидев, кто вновь посетил лавку, запнулся, излишне экспрессивно поприветствовав клиента. – Молодой господин Нойр, для нас большая честь вновь принимать вас в нашем скромном магазине…

– Не стоит. Я бы хотел поговорить с достопочтенным Генрихом, если это возможно.

– Его сейчас здесь нет, но я могу передать сообщение или устроить вам встречу, – незамедлительно отреагировал мужчина, представив, что его ждёт в том случае, если ценный покупатель уйдёт к конкурентам, и о том прознает хозяин.

Если Элин и расстроился из-за невозможности обсудить прямо сейчас некоторые касающиеся дальнейшего сотрудничества вопросы, то виду не подал, лишь кивнул:

– В таком случае будьте любезны, передайте достопочтенному Генриху, что я вернусь сюда завтра, ближе к полудню.

– Как пожелаете, молодой господин… – Голос, которым Элин установил время встречи, заведующему показался столь пугающим, что он, отвечая, невольно поклонился в пол, а когда поднял голову, подростка в лавке уже не было. Лишь хлопнувшая дверь слегка дрожала, да в воздухе витало какое-то неясное ощущение… опасности?

Так как нужного человека на месте не оказалось, то терять в лавке время Элин не собирался, решив заглянуть в павильон Ведески. Той самой дамы с востока, что держала в своих руках значительную часть торговли металлами и кое-какими драгоценными камнями. Правда, сейчас его интересовали не столько материалы, сколько то, что из них производили. Кое-какие артефакты в павильоне присутствовали, и, как помнил сам Элин, некоторую их часть можно было отнести к боевым. Но не прошёл он и пары сотен метров, как нагнавшая его повозка, богато отделанная и производящая сплошь хорошее впечатление, остановилась, дверь распахнулась, и из салона показалось лицо человека, встретиться с которым раньше следующего дня анимус уже не ожидал.

– Достопочтенный Генрих.

– Молодой господин Нойр, я слышал, что вы искали со мной встречи?

– Всё так, достопочтенный Генрих. Но вам не стоило так торопиться: вопросы, которые я хотел с вами обсудить, не столь срочны.

Элину даже было самую малость стыдно из-за того, что он заставил этого немолодого мужчину, пребывающего в не лучшей физической форме, так напрягаться. Всё, начиная от выступившей на лбу Генриха испарины и заканчивая слишком быстро бьющимся сердцем (на секунду анимус даже засомневался, может ли он его слышать), говорило о том, что он очень спешил.

– Ну что вы, молодой господин Нойр, беседа с вами всегда приятна, а порой ещё и прибыльна. Я никогда не поверю в то, что вы искали меня просто для того, чтобы поздороваться. – Генрих хохотнул, а Элин вежливо улыбнулся, приняв выразившееся в жесте приглашение и забравшись в повозку, внутри которой всё было не менее шикарно, чем снаружи.

– Понимаете ли, достопочтенный Генрих, мне понравилось то, как началось наше с вами сотрудничество, и я хотел поговорить насчёт его расширения.

– Я весь внимание, молодой господин Нойр.

– Как вы смотрите на розничную реализацию вашими силами небольших партий боевых артефактов, аналогов которым в Китеже на данный момент нет?

Генрих нахмурил брови и, задумавшись на секунду, медленно кивнул:

– В городе у меня есть лавки, реализующие такой товар, но артефакты без аналогов… Кто их производит, молодой господин Нойр? Неужели ваш клан принял у себя иногороднего мастера рун?

– На данный момент это закрытая информация, достопочтенный Генрих. – В первое время заявлять о том, что все эти артефакты выходят из-под его рук Элин не собирался, по крайней мере до того момента, пока он сам не обзаведётся ещё большей силой.

– Хм… Я правильно понимаю, что речь идёт о разовых контрактах?

– Для первых партий. В будущем, после того как со всеми препятствиями и проблемами будет покончено, мы сможем заключить обычный долгосрочный договор о сотрудничестве, – поведал анимус, внимательно изучая лицо собеседника.

Впрочем, рассчитывать что-то прочитать по мимике человека, всю жизнь занимающегося торговлей, проблематично даже для опытного интригана, коим Элин никогда не являлся.

– Что насчёт тестовых образцов?

– Их не будет. Партия, за вычетом того, что уйдёт кланам, будет попадать к вам на следующий день после подписания контракта.

Элин понимал, что предложенная им сделка далека от идеальной, но в случае отказа он всегда мог открыть собственную лавку. Да, таким образом реализация артефактов растянется во времени, но при этом Нойр обзаведутся первой, пусть и очень странной, лавкой с артефактами. Иначе есть риск начать продажи артефакта, который уже скопировали. Генриху Элин доверял постольку-поскольку, а вот о его подчинённых он не знал вообще ничего.

Но, несмотря на все опасения анимуса, много времени на раздумья Генриху не потребовалось. Тот будто чувствовал ту выгоду, что в случае отказа просто пройдёт мимо.

– Молодой господин Нойр, вы должны понимать, что это… не самые привлекательные условия. Не зная о том, что это за артефакты, мы не сможем спрогнозировать спрос и уведомить тех, кто может быть заинтересован в приобретении. Соответственно, гарантировать, что вся партия будет распродана даже в течение месяца, решительно невозможно. Но если в контракте мы опустим эти пункты, и с каждого проданного артефакта я буду получать, скажем, пятнадцать процентов от его цены, то препятствий для нашего сотрудничества я не вижу.

– Эти артефакты будут довольно дороги, достопочтенный Генрих. А потому я считаю, что вы как посредник получите достаточно и в том случае, если будете получать по пять процентов с каждого проданного экземпляра…

В полном соответствии с ожиданиями Элина, задолго до заключения первого контракта или даже обсуждения того, что будет в него входить, начались отчаянные, хоть и походящие со стороны на спокойный разговор двух хороших знакомых, торги. Ни та, ни другая сторона не собиралась отступать ни на процент, а рад этому был лишь кучер, которому платили за проведённое в поездке время…

* * *

– Я надеюсь на то, что наше сотрудничество станет ещё более плодотворным, молодой господин Нойр, – отсалютовал шляпой торговец, остановившись перед входом в свою лавку.

– Неизменно, достопочтенный Генрих.

Хорошее настроение анимуса стало ещё лучше, так как условия, представленные в составленном прямо в повозке контракте, его более чем устраивали. Потраченное на разговор время сэкономило Элину десятки часов, которые понадобилось бы выделить и на поиски места для лавки, и для найма сотрудников.

Но вот повозка тронулась с места, мужчина вошёл в свою лавку, а Элин развернулся, взяв курс на свой дом, как вдруг до его слуха донёсся тихий, неестественный хрип, и источник едва слышимого на фоне улицы звука находился не где-то там, а в лавке, куда только что вошёл Генрих. А ещё прямо над дверью анимус, приглядевшись, заметил очень изящно исполненную завесу, как бы отводящую от лавки всякое случайное внимание. Тот, кто просто идёт мимо, на дверь и не посмотрит, а целенаправленно её ищущему будет казаться, что ему туда не очень-то и надо. Техника анимусов-убийц. И судя по тому, что она всё ещё здесь…

Анима под напором ударила в каналы, моментально, пусть и болезненно, их развернув. За те три с небольшим секунды, что Элин потратил, приближаясь ко входу, его тело приняло на себя четыре укрепляющие техники, а ещё две, атакующая и защитная, вереницей рун опутали запястья в ожидании мысленной команды-активатора. Он был готов к чему угодно, но, ворвавшись в лавку, противников просто не увидел и не почувствовал. Их не было. Генрих, хоть и бледный, но живой и даже не раненый, стоял в центре помещения, глядя на своего теперь уже бывшего работника, что кулем лежал у одного из сдвинутых выставочных стендов, держась за разорванное горло. Вокруг – разбросанные документы, но ни единой посторонней живой души.

– Это…

– Опоздали, – сказал Элин, пару раз моргнув.

Только сейчас он обратил внимание на то, что стук сердца торговца слышался ему гораздо более громко, чем ранее, и ему вторило ещё одно, принадлежащее отнюдь не перерождённому.

– Стража! – словно бы опомнившись, вскрикнул мужчина.

Элин, в свою очередь, изобразил на лице шок пополам с недоумением, после чего развернулся и направился к дверям. Стук чужого сердца стал ещё громче и отчётливей, чем секунду назад.

Анимус неловко шагнул вперёд, правой рукой потянувшись к ручке захлопнувшейся двери, и в момент, когда до той остались считанные сантиметры, активировал обе подготовленные техники. Видимый даже невооружённым глазом мутный барьер отрезал остальную часть зала от прихожей с дверью, а выброшенная на уровне глаз рука, пронёсшаяся справа налево, казалось, смазалась в пространстве, вынудив скрывавшегося подле стены убийцу сбросить несовместимую с такими движениями маскировку. Чужое сердце застучало ещё быстрее, но теперь Элину и не нужно было слышать: пышущий анимой враг был подобен факелу в кромешной тьме.

Гуманоидная фигура анимуса, перенявшего силы демонического зверя серебряного ранга – фантомного волка, – ещё даже не стала до конца видимой, когда Элин нанёс второй удар. Генрих, во все глаза наблюдавший за битвой, громко вскрикнул: первая, покрытая густой шерстью не то лапа, не то рука ассасина заблокировала атаку, а вторая устремилась к запястью как будто замешкавшегося наследника Нойр, который тут же, не дав себя схватить, отступил назад, к двери.

– На кого ты работаешь, падаль?

– Отойди от двер-ри, или я убью тебя, мальчишка-р-р!

Фразы анимусы произнесли синхронно, но если Элин услышанному лишь усмехнулся, то лицо неизвестного исказило страдание.

– Противоядие только за ответы.

За словами последовал удар, заставивший беззащитного, испытывающего страшную боль анимуса сложиться пополам. Элин кровожадно ухмыльнулся и, водрузив ногу на спину павшего врага, схватил того за волосы.

– Говори, наёмник.

– Кхр-р-р!

Вместо ответа тот пересёк черту, практически мгновенно потеряв человеческий облик. Лицо, которое прежде ещё можно было назвать сколь-нибудь нормальным, вытянулось и превратилось в морду, а конечности удлинились, обзавелись третьим суставом и начали изгибаться. Вот только к этому моменту перерождённый, поняв, что ответов он не услышит, уже щедро поделился с ублюдком своей ядовитой анимой и теперь, сделав пару шагов назад, просто наблюдал за тем, как огромное тело бьётся в агонии, внушительными когтями кроша стены и пол.

– Для моментального эффекта анимы нужно чуть больше, так и запишем.

– А… – Генрих проводил взглядом сапог подростка, которым тот перебил неподвижному врагу хребет у основания шеи. На всякий случай. – А?.. Стража?

– Стража, достопочтенный Генрих, стража. Проверьте, что это такое.

Одним движением Элин развеял технику и перебросил торговцу поднятый с земли тубус для бумаг, который тот хоть и поймал, но едва не выронил – руки мужчины сильно дрожали. Что, впрочем, не помешало ему достать несколько скреплённых друг с другом листов.

– А… мои… список моих сделок с И-игнис.

«Великий клан, значит». Испытав небывалое облегчение, Элин щёлкнул пальцами, и анимус-оборотень вспыхнул, словно головка спички.

– Генрих, меня здесь никогда не было, а этот обугленный труп вы нашли вместе со своим подчинённым. Хорошо?

Мужчина коротко кивнул, после чего Элин ещё парой техник замёл все следы, что могли прямо указать на него. Теперь любой анимус скажет, что тут постарался большой ценитель огненной стихии, что хорошо сочеталось с целью ассасина – документами на Игнис.

– Я зайду к вам завтра, достопочтенный Генрих. В пять часов пополудни.

С этими словами Элин оправил сбившуюся одежду и, нацепив на лицо дежурную улыбку, вышел на улицу, направившись в сторону дома. Ему ещё предстояло разобраться с тем, что, похоже, маленькая змейка в его внутреннем мире может делиться с ним своей силой даже в том случае, если Элин просто использует ядовитую аниму. Иначе откуда могло взяться шестое чувство, позволившее так легко обнаружить убийцу с демоническим зверем, рассчитанным именно на скрытность?..

Глава 13

Элин, заняв одну из пустующих комнат на втором этаже, отчётливо слышал размеренное биение сердца Алексии и её новой подруги, расположившихся в другой части дома. И, что примечательно, слух не имел ничего общего с той вибрационной чувствительностью, которая становилась тем сильнее, чем больше анимы одновременно струилось по зелёной системе каналов. Прямо сейчас Элин провёл несколько простых опытов и установил, что в помещении он без каких-либо усилий мог через несколько стен обнаружить живое существо на расстоянии в пятнадцать-двадцать метров. Но, к сожалению, прочие движения, вызывающие вибрации стен, пола или воздуха, воспринимались им с той же лёгкостью, но не комфортом.

Пролетающий мимо резиновый мячик Элин слышал на расстоянии в два-два с половиной метра, шаги – в пятидесяти метрах от себя, в зависимости от веса шагающего, при том условии, что он не пытается скрываться. Открывающиеся плохо смазанные двери трубили набатом на десятки метров, а кучеров, чьи повозки нет-нет да проезжали мимо, анимус за проведённые в исследованиях полчаса уже был готов придушить голыми руками. В спокойном режиме весь этот неприятный шум отсеивался мозгом точно так же, как происходило с монотонными фоновыми звуками, но стоило сосредоточиться – и становилось невыносимо от окружающего шума. Радовал перерождённого лишь тот факт, что такого рода способности со временем избавляются от недостатков, вызванных недостаточной искусностью пользующегося ими человека. А в его случае процесс будет достаточно быстрым – поможет широкий опыт слияний с прочими демоническими зверями.

Проблема крылась в другом, не столь очевидном моменте. Подобные изменения тела анимуса не могут произойти просто потому, что он запечатал в себе демонического зверя. Требовалось с ним слиться, чего Элин определённо не делал. Вывод? Очевидный: всё время с момента убийства змеи он пребывал в состоянии слияния, которое не требовало на своё поддержание вообще никаких сил. И так как он не мог просто выкачать из зелёной системы каналов всю аниму (кто знает, как её деградация и уничтожение скажутся на теле), то, вероятно, Элину стоило ожидать скорого появления побочных эффектов, прежде человечеству неизвестных.

Конечно, замечать даже скрывающихся живых существ на внушительном расстоянии, как и улавливать всякое движение поблизости, – огромное подспорье в бою, вот только одновременно анимус может пользоваться силой лишь одного демонического зверя, а маленькая змейка была активна круглые сутки.

Выводы напрашивались сами собой, и потому перерождённый, раскладывая перед собой купленные практически на развес кристаллы с душами самых слабых демонических зверей, намеревался прямо сейчас со всем разобраться.

Одна за одной площадные барьерные техники развернулись в комнате, опустошив резерв анимуса более чем на треть, а сразу после этого на полу медленно начали проявляться руны. Сейчас Элин никуда не спешил, да и контролировал свои силы намного лучше, чем в день встречи со змеёй, за счёт чего мог не прибегать к дилетантским методам вроде черчения символов мелом, краской, чернилами или кровью. Последние два материала могли значительно усилить круг, но в случае с железными, слабыми кристаллами это не имело смысла – они и простой воле взрослого человека сопротивляться не способны.

Прошло две минуты, и Элин с закрытыми глазами ступил в центр подчиняющего круга, целиком сосредоточившись на сиротливо лежащем на полу кристалле. Обычный волк, которого никто даже не классифицировал, до того слабым он был. Его и демоническим зверем-то делало лишь присутствие кристалла в груди, так как в остальном он ничем не отличался от обычного хищника. И при помощи этого несчастного существа Элин намеревался проверить, на что демонического зверя обрекает соседство с маленькой змейкой, и возможно ли это соседство в принципе.

Практически вся та анима, что оставалась в резерве и каналах, влилась в начертанные руны, а в следующее мгновение не выдержавший напора кристалл рассыпался в пыль. Элин лишь хмыкнул удивлённо и скользнул в свой внутренний мир следом за нашедшей туда дорогу душой волка… О котором к моменту прибытия анимуса напоминала лишь лужица крови, вытекающая из-под переместившейся с предыдущего места странной беседки.

– Что ж ты творишь? – задал Элин не требующий ответа вопрос, вглядываясь в лицо пристально на него смотрящей девочки с изумрудными глазами. И это уже был прогресс – она, по крайней мере, на него смотрела, а не напрочь игнорировала.

– Вторжение. Низший. Защита.

Глаза анимуса распахнулись от удивления, а он сам едва не закашлялся. О том, что она была разумна Элин, конечно, знал, но настолько? Стоит ли проверять, или лучше сразу от неё избавиться?

– Я сам привёл его сюда. Мне нужна его сила.

– Слабость. Отсутствие смысла. Лучшая альтернатива, – сказала демон и гордо выпятила грудь, ещё и нос задрав в довесок.

И то, как она на него смотрела, Элину не очень-то понравилось. Словно на идиота какого, а не контролирующего её анимуса. Правда, откуда ей знать хоть что-то об окружающем мире? Но тогда откуда слова? Защиту обиталища ещё можно списать на инстинкты, но вот разговоры…

Элин специально с ней не общался, чтобы в дальнейшем было проще делать выводы, – и вот итог. Вполне вероятно, что маленькая змейка просто унаследовала часть памяти Эриды, за счёт чего и развивалась. Или вообще наблюдала за происходящим глазами постоянно поддерживающего слияние анимуса.

– Я запрещаю тебе уничтожать следующего демонического зверя.

– Непринятие. Низшим – уничтожение.

И второй раз за такую короткую минуту анимус поперхнулся, когда его собственная подчиняющая техника, не имеющая слабых мест и безукоризненно исполненная, никак не отреагировала на прямое неповиновение. Более того, она пребывала в состоянии столь спокойном, будто все контуры, отвечающие за обнаружение угрозы, вышли из строя.

«Угрозы?»

– Что произойдёт, если сюда попадёт демонический зверь?

– Мы умрём.

Змейка ответила таким тоном, будто это было известно всем и каждому, а Элин кивнул своим мыслям. Вероятно, что ей от Эриды досталось чуть больше, чем осколки памяти. Иных вариантов анимус не видел, кроме совсем уж абсурдных.

– Кто ты?

– Erida Вà То, far gosa существования.

Совершенно незнакомые слова, произнесённые змейкой, резанули по ушам похлеще скрежета металла по стеклу, так как анимус искренне считал, что ему покорны все, даже самые древние языки.

– Отвечай на том языке, на котором мы сейчас общаемся. Кто ты?

– Erida Вà То, far gosa существования.

Круг замкнулся. Элин задумался на секунду и в конечном итоге решил запомнить саму фразу, из которой ему было понятно лишь имя Эрида, да слово «существование». Возможно, в этой реальности есть язык, которого не было в той, и его ещё можно будет изучить…

Вот только такая тенденция его совершенно не устраивала, хоть перерождённый и понимал, что он, вероятно, первый человек в истории, кому демонический зверь подчинялся добровольно. Сейчас было не то время, когда он мог позволить себе месяцами изучать новые силы, возможности и ограничения. Но и просто отложить этот вопрос в сторону было нельзя, так как если что-то и можно сделать, то только в ближайшие дни или даже часы. Например, избавиться от маленькой змейки, пока та не устроила что-то похлеще убийства, самовольного уничтожения демонического зверя и пререкания.

– Тебя зовут Эрида, верно?

– Истинно так.

– Почему ты считаешь, что низшие могут нас убить?

Змейка задумалась на пару секунд, после чего, чуть наклонив голову, ответила:

– Они бесконтрольны и опасны. Попытки использовать их силу – лишний риск.

Перерождённый хотел было сказать, что и её здесь нахождение – лишний риск, но сдержался из-за того, что пока ни одно из действий перерождённой Эриды не было направлено ему во вред.

– Я уже не один раз так делал, и, как видишь, всё ещё жив…

– Отрицание. Характерных следов присутствия любых других симбионтов не выявлено.

Никогда прежде Элину не доводилось разговаривать с разумными демоническими зверьми, и сейчас он буквально впитывал всё услышанное, выделяя каждому слову отдельную полку в своём сознании. Могли ли люди видеть, использовал ли контролирующий аниму человек демонических зверей в прошлом? Нет. А вот эта маленькая змейка, судя по всему, могла, что и сделала.

– Носитель лжёт.

А такого собеседника, явно обладающего знаниями, могущими заинтересовать любого анимуса, убивать было бы просто кощунством. Стоила стабильность того, и не является ли появление этой змейки тем самым шансом, которого многие ждут всю жизнь?

– Мне нужно большое число демонических зверей для того, чтобы выжить.

– На данный момент носителю не угрожает опасность.

Точно всё видит. Но, вероятно, не глазами, всё-таки Элину уже удавалось спровоцировать «зелёную» систему, заставив ту атаковать не представляющую никакой опасности стену. И так как сейчас он ничего всерьёз не опасается, то и опасности как бы нет.

– Когда я окажусь в опасности, то времени подчинять себе зверя не будет.

– Предоставленные носителем симбионты обладают недостаточным уровнем сил, чтобы принести пользы больше, чем могу принести я. Рекомендую носителю расширить границы нашего слияния и начать применять мои способности на практике. Таким образом носитель сможет стать сильнее и уничтожить любой представляющий угрозу объект.

Эта манера говорить, употребляемые слова, однозначное толкование услышанного… Элин никак не мог поверить в то, что все разумные демонические звери, от которых в бою чего-то кроме проклятий обычно и не услышишь, друг с другом общались, словно матёрые крючкотворцы.

Впрочем, стоит отдать змейке должное: она говорила правильные вещи, которые Элин не смог бы так просто оспорить. Она однозначно была сильнее того волка, как и всех тех, кого он купил, и, вдобавок, развивалась. Станет ли её потолком платиновый ранг, как у оригинальной Эриды, или её можно будет поднять ещё выше? В классической системе это невозможно, но перерождённый за последние дни уже в который раз сталкивался с такими вещами.

«Что же она такое?..»

– Хорошо. – Элин попытался объять своим восприятием весь внутренний мир, особенно сосредоточившись на явно почувствовавшей такое внимание девочке. Впрочем, ни страха, ни опасения она не выказывала, лишь любопытство застыло на безобидном лице. – Чего ты хочешь?

– Обеспечить безопасность носителя. Существовать.

И это не было похоже на ложь. Но если учесть внушительную силу змей во всём, что касалось разума, то она могла и замаскировать неправду. С мизерной вероятностью, но – могла.

– Почему ты называешь демонических зверей низшими?

– Потому что они – низшие. Без разума, без цели, без носителей. Несовершенный вид.

– А… – от осознания происходящего Элин даже запнулся. Неужели ей что-то известно?! – Ты?

– Erida Вà То, far gosa существования.

Над полем разнёсся тяжёлый вздох, после чего Элин, уже окончательно решивший не торопиться с избавлением от этой крайне интересной ему лично особы, перемахнул через невысокую стенку беседки и устроился напротив змейки. Он уже понял, что в общении с ней принцип «Какой вопрос – такой и ответ» работает буквально, так что им предстояла долгая беседа.

Пусть лишь на миг, но анимус почувствовал, что тайна появления в этом мире демонических зверей стала к нему чуть ближе.

* * *

Вдох, выдох. Элин унял бешено колотящееся сердце, которому долгое пребывание анимуса во внутреннем мире явно было не по вкусу. Это тоже требовало физической выносливости, которую нельзя было компенсировать техниками. Сгладить отдачу – можно, но не нивелировать её.

– Как же… бесит! – не сдержавшись, тихо прошипел анимус, душевное равновесие которого, прежде казавшееся монолитным, было цинично и жестоко разрушено ребёнком. Демоном, но ребёнком, таким же прямолинейным, простым… и честным.

Сколько Элин с ней ни разговаривал, сколько ни прислушивался к своим чувствам, но не обнаружил ни намёка на ложь. Маленькой змейке действительно было достаточно существования, при том условии, что её носитель, как она называла анимуса, будет жив, здоров и весел. Из уст демонического зверя это звучало настолько дико, что Элин всё ещё не мог принять данную информацию. Все демонические звери до единого отчаянно желали смерти людям, а разумные помогали им добиться цели. Иного не найдёшь ни в исторических хрониках, ни в памяти перерождённого, на своём веку лишившего жизни многих разумных монстров. Ни один из них не молил о пощаде, не пытался обмануть и уж тем более не вёл себя миролюбиво. Ни один, кроме маленькой змейки.

К сожалению, ей было известно не так уж и много, но несколько её ответов Элин был готов лично вышить золотом на атласной ткани, повесив в своей комнате – до того абсурдными и безумными они были. А как иначе описать её заявление касательно того, что им, симбионтам, люди необходимы для жизни? Что симбионт связан с носителем с момента рождения и до самой смерти последнего?