Текст книги "Инженер страны Советов"

Вот на эти проблемы и укажем Поликарпову и Микояну, пусть думают. А по поводу вооружения я глубочайше убежден, что калибр 7,62 миллиметра должен использоваться в авиации как можно меньше. Пусть останется один пристрелочный пулемет и на штурмовиках, и на вертолетах для поражения живой силы противника. На истребителях же основным вооружением должны стать крупнокалиберные пулеметы калибром 12,7 миллиметра, а также авиапушки калибром 20 миллиметров и 23 миллиметра.

В настоящее время конструкторский коллектив, который возглавляет Владимир Горбунов и в котором трудятся Михаил Гудков и Семен Лавочкин, заняты работами над будущим истребителем ЛаГГ-3. Надо дать им задание проектировать самолет сразу под двигатели воздушного охлаждения АШ-82. Фактически это будет уже истребитель Ла-5 из моего прошлого. Здесь также придется ускорить модернизацию двигателя до уровня АШ-82 ФН, то есть «форсированный, непосредственного впрыска». Конечно, не все сразу, но… надо.

Из бомбардировочной авиации стоит уделить внимание такому самолету, как тяжелый бомбардировщик ТБ-7, который позднее назовут Пе-8. Тут тоже все в основном упирается в моторы. Я не помню, кто занимался самолетом после ареста Туполева, но есть мнение (вот, прямо как Сталин уже начал выражаться), что стоит поставить на доводку самолета такого конструктора, как Владимир Мясищев. Он, если мне не изменяет память, вроде бы даже работал над проектированием этой машины. К началу войны если и не армада стратегических бомбардировщиков, то хотя бы пара сотен у нас должны быть.

Ну и для непосредственной воздушной поддержки войск на поле боя нужно создавать и строить вертолеты, а для этого мне нужны Николай Ильич Камов и Михаил Леонтьевич Миль. Но с ними нужно говорить, наглядно показав возможности винтокрылых машин. Так что подождем несколько дней, пока соберут мои вертушки, а там и их приглашу.

Самолеты и вертолеты – это, безусловно, хорошо, но не стоит забывать и о тех, кто будет управлять ими в бою. А значит, программы подготовки в летных школах и училищах придется пересматривать в сторону увеличения отработки практических навыков, таких, как полеты в разных условиях, стрельба по воздушным и наземным целям, бомбометание как с горизонтального полета, так и с пикирования. А времени на это у нас почти нет.

В этот момент в дверь постучали, и в кабинет вошла моя секретарь.

– Михаил Андреевич, может, вам чай с бутербродами принести? А то вы уже несколько часов работаете. Или, может, распорядиться, чтобы полный обед доставили сюда?

Ох, ты ж! Это я так заработался, что потерял счет времени? М-да, а желудок уже настойчиво требовал подкинуть ему что-нибудь для работы. Получается, что я только утром дома выпил стакан чая с бутербродом, и все. Но рассиживать за обедами времени нет от слова совсем.

– Спасибо, Софья Владимировна, что напомнили. Действительно, забыл про все на свете, – хмыкнул я, – но на обед времени нет, так что можно чай с бутербродами. А кофе, случайно, нет? – без всякой надежды спросил я.

– К сожалению, кофе нет, – огорчилась моя помощница, – но я постараюсь завтра раздобыть. А чай и бутерброды вам сейчас принесу.

Она упорхнула за дверь, а я принялся раскладывать по порядку кучу исписанных листов. Едва я закончил с этой работой, как в дверях появилась Софья с подносом, уставленным тарелками с бутербродами, стаканом в подстаканнике, сахарницей и фарфоровым чайником. Разместив все это на стоящем у окна низком столике, она собралась уже уходить, но я остановил ее вопросом:

– А вы сами-то, Софья Владимировна, ели?

– Я, как и вы, Михаил Андреевич, чаем с бутербродами обошлась. Мне не положено оставлять приемную без присмотра, а тем более когда вы здесь. Вот когда будут еще люди в штате, тогда уж… – Она вздохнула.

– Надеюсь, завтра начнем постепенно пополняться сотрудниками, так что потерпите. А пока вот вам задание: необходимо напечатать данный документ в двух экземплярах. – И я передал секретарю исписанные мною листы. – Если будут вопросы или уточнения, то немедленно обращайтесь.

Пока пил чай и насыщался вкусными бутербродами с колбасой, думал о том, что предстоит еще многих убедить в необходимости предложенных мною мер. Хотя если меня поддержат Сталин и Берия, будет значительно легче.

После чая засел за бронетехнику. Я, конечно, писал о необходимости ее модернизации и даже эскизы делал, но там все было лишь общими фразами, без конкретики. Итак, Т-26, как говорили в мое время, сразу «фтопку». Выпуск срочно прекратить, готовые, которые более или менее поновей, отправить на модернизацию и частично в танковые училища в качестве учебных пособий. Танки переделывать в артиллерийские тягачи, как уже делалось, ЗСУ[33]33
  ЗСУ – зенитная самоходная установка.


[Закрыть] и самоходные бронированные платформы – под 120-миллиметровый миномет.

Вот только я не помню, в каком году начали выпускать 37-миллиметровую автоматическую зенитную пушку. Помню, что перед войной. Надо будет уточнить. Еще где-то читал о 20-миллиметровой автоматической зенитной пушке, документацию на которую и несколько образцов Советскому Союзу продали немцы. Выпустили их считанные единицы. Нужно срочно налаживать выпуск этой пушки и применять в качестве непосредственного прикрытия войск на марше. В виде спарки она может очень сильно удивить немецкое люфтваффе. Смертельно удивить. В крайнем случае можно использовать авиапушку ШВАК.

Теперь по танкам серии БТ. Все танки модификации БТ-7М с дизельным двигателем перевооружить 76-миллиметровой пушкой. Такие работы уже проводились, так что должны справиться. Колесный движитель снять к чертовой матери. За счет его веса увеличить лобовую броню, насколько возможно без потери маневренности. Остальные бэтэшки переделать в БМП. Рассмотреть возможность поперечного расположения двигателя, место механика-водителя перенести к двигателю и развернуть на 180 градусов. Получится, что танк поедет как бы задом наперед. В кормовой части, которая была передом, удлинить корпус, установить две двери для выхода десанта. Сверху установить коническую башню с танковым вариантом авиационной 20-миллиметровой пушки ШВАК и спаренным с ней пулеметом. Если получится увеличить угол вертикальной наводки, то получим еще и возможность вести огонь по низколетящим воздушным целям.

Поручить работу по модификации легких танков лучше всего Николаю Астрову[34]34
  Астров Николай Александрович – советский инженер-конструктор бронетехники.


[Закрыть]. Разработанные им в годы войны легкие танки Т-60, Т-70, Т-80, самоходка СУ-76 внесли большой вклад в победу. Пожалуй, ему же можно поручить разработку БТР на базе грузовика ЯГ-12. Вот уж машинка так машинка. Я, правда, так и не понял, почему их не начали выпускать массово. Грузоподъемность 12 тонн на дороге с твердым покрытием и 8 тонн на грунтовке – это вам для данного времени не ежик чихнул. Читал я про эту машину в «Топваре». Ставим сверху унифицированную с БМП на базе бэтэшки башню, и БТР из нее получится просто конфетка.

По Т-28 сильно мудрить не будем, хотя и его придется, что называется, допилить напильником. Для начала две пулеметные башни долой. Лобовую часть корпуса делаем наклонной и увеличиваем бронирование. Главную башню тоже заменим, но об этом чуть позже.

Из новой бронетехники, конечно же, особое внимание Т-34, над которым как раз сейчас в Харькове работает конструктор Кошкин (увы, не помню, как его зовут). Помнится, смотрел фильм про него. Он вроде как должен умереть перед войной от простуды, которую заработал в ходе пробега на своих танках из Харькова в Москву. Значит, срочно вызываем его сюда и даем техзадание на его танк. Но! Двигатель с поперечным расположением, башню сместить к центру корпуса, саму форму башни изменить и увеличить внутренний объем. Орудие калибром 76 миллиметров пока оставляем. Фактически это будет что-то близкое к Т-44. Ну а новую башню установим и на модернизированные Т-28. Главное, не забыть о прицелах, приборах наблюдения и радиостанциях. Пусть у тех же немцев, что ли, стырят или купят.

Ну и на сладкое – тяжелые танки. Имеющиеся Т-35 убрать куда подальше. Перевезти на Дальний Восток, и пусть они там японцев пугают. На западе толку от них все равно нет.

КВ-1, который вот-вот начнут выпускать на «Кировском заводе» в Ленинграде, пока притормозить. Пусть доводят до ума трансмиссию и ходовую. Лобовую часть корпуса тоже изменить и сделать по типу ИС-3 «щучий нос». Ну и, конечно, вооружение. Что такое 76-миллиметровая «пукалка» для тяжелого танка? Тут нужен калибр побольше, например 107 мм, как и пытались впоследствии сделать. А мы ускорим этот процесс.

И, как вишенка на торте, КВ-2. Легендарный в моем времени танк. А не будет здесь такого танка. Зачем нужна эта тяжеленная и высоченная дура? Будем делать, взяв за основу доведенную до ума платформу танка КВ-1, что-то похожее на «Объект 268», советскую опытную тяжелую противотанковую САУ середины 1950-х годов. В неподвижную рубку установим 152-миллиметровую пушку-гаубицу и получим штурмовую САУ. Отсутствие вращающейся здоровенной башни позволит уменьшить силуэт, упростит и удешевит производство.

Да, не забыть еще о БРЭМ[35]35
  БРЭМ – бронированная ремонтно-эвакуационная машина.


[Закрыть] на базе танков и реммастерских. Надо будет это вопрос уточнить. Не знаю я, как обстоят дела сейчас с подобной техникой. Вроде про ремонтные мастерские на базе грузовиков что-то читал, а вот о БРЭМ не слышал. А ведь кроме них понадобится еще и техника для инженерных войск. Траншеекопатели, машины разграждения, установки дистанционного разминирования. И по ним тоже надо будет уточнить, какие есть на данный момент разработки или, может быть, даже действующие образцы.

Надо же, а за окном-то уже темно. Вот это я заработался. И не заметил, когда свет в кабинете включил. Или это не я включил? Ага, понятно, кто позаботился. Отпечатанные листки с самолетной темой лежали на углу стола двумя ровными стопками. Эх, и сам засиделся, и девчонке не даю отдохнуть. Сидит там в приемной и, наверное, кроет меня почем зря.

Я с удовольствием с хрустом потянулся в кресле. Словно услышав меня, в дверях появилась моя секретарь.

– Товарищ Шершнев, – начала она официально, – к вам товарищ Чкалов. И еще у вас на столе лежат два приказа о зачислении в штат товарищей Чкалова и Безумнова. Их необходимо подписать, чтобы я могла их зарегистрировать.

– Спасибо, Софья Владимировна, немедленно подпишу. И пригласите товарища Чкалова. – Я едва сдержал смех, видя такую откровенную канцелярщину со стороны моего секретаря.

Валера влетел в кабинет как ураган.

– Ты чего здесь окопался? Его там молодая жена ждет не дождется, а он тут в бумагах зарылся. Все, собирайся и поехали. Мне Татьяна Александровна строго-настрого приказала доставить тебя домой.

– Все-все, уже закончил! – Я поднял руки, шутливо сдаваясь. – А то знаю я тебя, можешь и силком домой утащить. – Чкалов рассмеялся над немудреной шуткой. – Вот, ознакомься и распишись.

Я протянул Валерию только что подписанный мной приказ о его зачислении в штат «Бюро». Летчик мельком пробежал по тексту глазами и размашисто расписался внизу.

– А вот теперь поехали. – Я убрал все бумаги со стола в сейф. – Как там сборка идет?

– Идет! – Чкалов аж азартно потер руки друг об друга. – Семка вообще молодец. Миша Громов прислал двух техников в помощь, так они начали было над Семкой подтрунивать, мол, молодой еще для такой работы, ключи подавать в самый раз, а он не стушевался и сам за словом в карман не полез. В общем, через пару часов уже они ему ключи подавали, а он еще и покрикивал на них, мол, безруких помощников дали. Умора, в общем.

– Когда закончите? – спросил я, уже спускаясь по лестнице.

– Семен Павлович говорит, что еще дня три на сборку потребуется и день на регулировку двигателей.

– Понятно. Значит, четыре дня, и ни днем больше. На пятый день мы должны показать вертушки в действии. Готовься, – обернулся к Чкалову, – ты тоже полетишь.

– А разрешат? – Голос легендарного летчика дрогнул.

– Я разрешу! Я, в конце концов, твой начальник, и именно я решаю, кто из моих подчиненных что будет делать. И, кстати, вертолеты пока моя собственность и построены на мои деньги. Так что я и только я ими распоряжаюсь. Вот так как-то.

Домой добрался уже ближе к полуночи. В прихожей меня встретил Николай и, прижав палец к губам, жестом попросил пройти на кухню. Там передо мной предстала эпическая картина: сидя за столом и подложив под головы руки, мирно спали Татьяна и Семен.

– Тебя все ждали и спать идти наотрез отказывались, – зашептал мне на ухо Николай, – так что теперь сам с ними разбирайся, а я спать пошел.

Пришлось мне будить этих двух засонь. Семена сразу отправил отсыпаться, а Таня принялась разогревать остывший ужин и рассказывать о том, как провела весь день одна в огромной квартире, а я сидел, устало откинувшись на спинку стула, и любовался ею. А потом мы в спальне полночи показывали, как соскучились друг по другу.

Рано утром проснулся от дребезжания дверного звонка. Посмотрел на стоящий на тумбочке будильник: до его звонка можно было поспать еще полчаса. Кстати, Татьяны рядом со мной не было. Ну она-то птичка ранняя, привыкла ранехонько вставать.

Послышался металлический звук открываемой защелки на двери, и из прихожей донесся жизнерадостный голос Чкалова:

– Доброе утро, хозяюшка! А хозяин что, еще дрыхнет? И мой главный сборщик тоже все отоспаться не может?

– И ничего я не сплю, – раздалось сонное бурчание Семена. – Здравствуйте, Валерий Павлович!

– Здорово, здорово, – хохотнул Чкалов.

К этому времени я уже окончательно проснулся и вышел из спальни.

– Здорово, Валер, – пожал я руку Чкалову. – Идем с нами завтракать – и по коням.

Николая дома уже не было. Таня сказала, что он буквально полчаса назад умчался куда-то, даже не позавтракав.

– Вот сразу видно, что вы оба не летчики. – Валера, с улыбкой глядя на наши сонные физиономии, отхлебнул чай из стакана, запивая вкусную ватрушку, которую успела с утра испечь Таня. – Это мы, летуны, встаем еще затемно, а часа в четыре уже полеты начинаются.

– А зачем так рано? – спросил с набитым ртом Семка.

– Потому что воздух утром холодней, – ответил я за Чкалова.

– И что? – Семка аж жевать перестал.

– Холодный воздух плотнее, и подъемная сила, соответственно, выше. Летать проще утром.

Я допил свой чай и поставил стакан на стол. Это послужило сигналом к окончанию завтрака, и Семен с Чкаловым, поблагодарив Татьяну и попрощавшись до вечера, чуть ли не наперегонки ринулись на улицу к чкаловской машине.

– Спасибо, родная, за вкусный завтрак, – я нежно поцеловал Таню. – Не скучай тут без меня. Может, сходи куда-нибудь, по Москве погуляй.

– Я тогда узнаю, где библиотека, и туда схожу. Надо начинать готовиться к экзаменам в институт. Может, смогу в этом году поступить.

Глава 8
Туполев. Павлов. Камов. Миль
Показательный полет

Новый рабочий день начался с сюрприза. Я бы сказал, с сюрприза с большой буквы. Лишь стоило мне, поздоровавшись с Софьей, пройти в свой кабинет и достать бумаги из сейфа, как моя секретарь появилась в дверях.

– Михаил Андреевич, прибыл начальник особого отдела «Бюро» и с ним новые сотрудники.

Следом в кабинет вошли трое в фуражках василькового цвета. И первым из них вышагивал… Николай Сазонов с тремя шпалами капитана НКВД в петлицах. Сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. Еще сегодня утром у него на одну шпалу в петлицах было меньше. Быстро дела делает Лаврентий Павлович. Ну да время такое, не до раскачек и сантиментов. Хотя, если вдуматься, зачем расширять круг посвященных в мою тайну, если можно привлечь человека, который уже, что называется, в теме.

– Товарищ директор «Бюро перспективных разработок» (теперь хоть буду знать, как называется моя должность), капитан госбезопасности Сазонов прибыл для несения службы в должности начальника Особого отдела.

Николай докладывал, вскинув ладонь к козырьку фуражки, с абсолютно серьезным лицом, но в глубине глаз плясали веселые огоньки. Я вышел из-за стола и пожал ему руку.

– Здравствуйте, товарищ Сазонов. – Я также был абсолютно серьезен. – Рад, что будем работать вместе и поздравляю с очередным званием. Товарищи, – обратился я к двум другим сотрудникам, – давайте без официоза. Я, как видите, человек сугубо штатский и привык по-простому. Просто представьтесь, кто вы.

– Капитан госбезопасности Рябов Глеб Сергеевич. Ваш личный порученец. По всем вопросам, включая бытовые, можете обращаться ко мне.

– Старший лейтенант госбезопасности Пушкевич Андрей Андреевич. Начальник вашей охраны. Со мной еще трое сотрудников. Они ожидают в приемной.

Поздоровавшись с новыми сотрудниками, предложил им присаживаться к столу для совещаний. Был у меня в кабинете и такой.

– Значит так, товарищи, в своих сферах ответственности вы разбираетесь лучше меня, так что тут я вам не советчик. Есть несколько вопросов, которые надо решить… – Мой порученец тут же достал блокнот и приготовился записывать. – Вам, товарищ Сазонов, нужно провести по своему отделу всех наших сотрудников. На сегодняшний день это кроме собравшихся здесь и людей товарища Пушкевича моя секретарь Исаева Софья Владимировна, мой заместитель по летно-испытательной работе Чкалов Валерий Павлович и техник-лаборант Безумнов Семен Павлович. Двое последних завтра с утра будут у вас. Взять с них соответствующие подписки, проинструктировать, выдать документы и постоянные пропуска в «Бюро».

Николай молча кивнул.

– Теперь по вам, товарищ Рябов. Необходимо обеспечить горячим питанием наших сотрудников. Займитесь этим вопросом. Ну и вы, товарищ Пушкевич, расскажите, в чем будет заключаться ваша работа.

Старший лейтенант встал было, но я жестом показал ему, чтобы докладывал сидя.

– Когда вы здесь, товарищ Шершнев, непосредственно в приемной всегда буду находиться либо я, либо один из сотрудников, осуществляющих вашу непосредственную охрану. Остальные будут находиться в смежной с приемной комнате. В поездках помимо вашего водителя с вами в обязательном порядке буду я и один из охранников. Просьба по возможности предупреждать о дальних поездках.

– Скажите, Андрей Андреевич, а вот без всего этого никак? – без всякой надежды спросил я начальника моей охраны.

– Приказ товарища Берии, – развел руками Пушкевич.

– Ну что же, товарищи, осваивайтесь, занимайтесь своими обязанностями. А вас, товарищ Сазонов, я попрошу остаться. – Я не мог отказать себе в удовольствии произнести эту фразу, когда они втроем уже выходили из кабинета.

– Ты чего молчал? – спросил я, когда мы остались одни.

– Да тут как-то все быстро так завертелось, – начал оправдываться Николай. – Вчера вызвали к самому товарищу Берии. Он долго расспрашивал меня о моей службе, о тебе. Потом направил для работы сюда. Просил только тебе заранее ничего не говорить. И вот… – Николай скосил глаза на свои петлицы.

– Ну, Лаврентий Павлович, ну шутник, – я лишь покачал головой. – А вообще это очень хорошо, что вместе будем.

В этот момент зазвонил один из трех стоящих на столе телефонов. Я уже знал, что один из них – это, как говорится, городской, второй – внутренний и третий – знаменитая «вертушка» правительственной связи. Знающие люди сразу по ее наличию определяют статус хозяина кабинета. Говорят, что некоторые руководители, у которых она установлена, первым делом, войдя в кабинет, проверяют, подключен ли их телефон к линии или уже нет. Последнее могло означать все, вплоть до предстоящей смены гардероба с костюма на ватник лесоруба. Вот именно такой телефон сейчас и звонил у меня в кабинете.

Хлопнув по плечу Николая, поднял трубку. Из нее раздался жизнерадостный голос всесильного главы НКВД.

– Здравствуйте, Михаил Андреевич, – с легким акцентом поздоровался он. – Ну как вам сюрприз?

– Здравствуйте, Лаврентий Павлович, – в тон ему ответил я. – Сюрприз удался. Я кого угодно ожидал увидеть, но точно не своего шурина.

В трубке раздался заливистый смех.

– Эх, жаль, я этой картины не видел, – сказал Берия, отсмеявшись. – Надеюсь, вы с ним сработаетесь, и ваша родственная связь не будет помехой делу. Как продвигается работа по сборке ваших вертолетов и по документу, что вы хотели показать?

– По вертолетам все идет по плану и закончим в установленный срок. Документ готов. Если можно, то хотел бы сегодня представить его вам.

– Это очень хорошо, Михаил Андреевич. Приезжайте через два часа, и мы все обсудим. Жду.

В трубке раздались гудки.

Берия читал мои записи очень внимательно. Иногда он брал уже прочитанный лист и делал какие-то пометки. Наконец он закрыл папку.

– Как я понимаю, это более подробное изложение того, что вы писали ранее? – Он снял пенсне и потер переносицу. – Вы понимаете, что придется полностью пересматривать уже утвержденную программу перевооружения Красной Армии?

– Программу перевооружения в любом случае придется пересматривать. Но либо это сделать сейчас, зная, что в запасе есть еще какое-то время, либо делать это под аккомпанемент немецкого наступления.

– Что ж, Михаил Андреевич, вы были правы. С этим документом, – Берия хлопнул ладонью по лежащей перед ним папке, – необходимо ознакомить товарища Сталина.

Сталин читал бумаги, пожалуй, дольше Берии. Он постоянно делал какие-то записи на полях, сверялся с какими-то своими документами. Закончив читать, Сталин раскурил трубку и, попыхивая дымком, несколько раз не торопясь прошелся по ковровой дорожке.

– Если принять ваши предложения, товарищ Шершнев, то придется перестраивать работу сотен предприятий нескольких наркоматов. – Сталин слегка махнул рукой с зажатой в ней трубкой в сторону Берии. – А ты что скажешь, Лаврентий?

– Я, Коба, задавал такой же вопрос, и он ответил мне, что лучше сделать это сейчас, в мирное время, чем делать то же самое, но уже во время войны. А делать все равно придется.

Сталин задумался и пару раз прошелся туда-сюда.

– Хорошо, товарищ Шершнев, мы обсудим ваши предложения с заинтересованными товарищами. Но, читая ваши бумаги, я не увидел предложений по артиллерии и флоту.

– По артиллерии я, товарищ Сталин, не владею информацией. Знаю лишь одну фамилию из выдающихся создателей артиллерийских систем. Это Грабин. Имя и отчество не помню. Так что лучше посоветоваться с ним.

Еще есть один из создателей реактивных минометов, которые в будущем назовут реактивными системами залпового огня, о которых я уже писал. Это Сергей Павлович Королев. В данный момент он осужден и работает в ЦКБ-29. В будущем создатель ракетно-космической техники. На его ракете советский космонавт первым достигнет космического пространства.

По флоту также не владею информацией в должном объеме. Из когда-то прочитанного знаю, что сейчас начали строительство трех линкоров класса «Советский Союз». Ни один из них так и не будет достроен, а средств в них будет вложено немало. Поэтому считаю необходимым их строительство прекратить. Думаю, логичнее будет заняться модернизацией уже имеющихся у флота кораблей с целью повышения их защищенности от атак с воздуха.

Строить же я предлагаю конвойные корабли противолодочной и противовоздушной обороны, подводные лодки и транспортные суда. Корабли Балтийского флота, учитывая, что с началом войны они окажутся в ловушке, я бы предложил перевести на Север. Но тут надо хорошо все взвесить. В моем прошлом они сыграли огромную роль в обороне Ленинграда, сдерживая своим огнем немецкое наступление. Если не допустим немцев близко к городу, то корабли нам не понадобятся.

– А говорите, Михаил Андреевич, что не владеете информацией. – Сталин укоризненно покачал головой. – Вон сколько дали дельных советов. Да, жаль, конечно, что не успеем достроить такие мощные линкоры, но и выбрасывать деньги на ветер тоже не станем, так что соответствующее решение будет в ближайшие дни принято.

Товарища Грабина пригласите к себе и обсудите с ним вопросы по артиллерии. Подготовьте совместные предложения и приходите, будем принимать решение. По Королеву решайте сами. У вас есть для этого полномочия. Пишите ходатайство на имя наркома внутренних дел и генерального прокурора о досрочном освобождении всех, кто вам будет необходим для работы. Их дела и так в ближайшее время будут пересматриваться, а вы только ускорите это. И не бойтесь пользоваться вашими полномочиями. Привлекайте к работе всех, кого посчитаете нужным. И как обстоят дела с вашими вертолетами? Когда их можно будет увидеть?

– Сборкой вертолетов на аэродроме в Стаханово руководит мой заместитель Чкалов. Через четыре дня машины будут готовы к показу. Я планирую пригласить туда Камова и Миля, – отрапортовал я.

– Сообщите о времени показа. Мы с товарищем Берией приедем посмотреть на ваши вертолеты.

В кабинете Сталина я пробыл еще больше часа. Поговорили об увеличении производства радиостанций для оснащения авиации и танков. Сталин полностью поддержал мою мысль о том, что пусть самолетов и танков будет меньше, но все они будут радиофицированы. Большой интерес вызвал мой рассказ о перспективах радиолокации. Сталин пометил что-то в своем ежедневнике. Надеюсь, разработчики этих систем получат «зеленый свет».

Также затронули тему промышленного шпионажа. Все втроем сошлись во мнении, что этому вопросу нужно уделить повышенное внимание. В частности, я рассказал о проводимых в Америке разработках в фирме «Боинг» стратегического бомбардировщика Б-29. Нужно было во что бы то ни стало заполучить документацию по нему.

По атомному оружию прошлись вскользь. Я о нем писал очень подробно, пока жил на Лубянке. Вспомнил все, что мог, о советских и американских создателях бомбы. Сейчас же речь шла о способах доставки бомбы к цели, а тот же Б-29 для этого подходил как никакой другой самолет.

Уточнили, чем конкретно будет заниматься «Бюро перспективных разработок». М-да, сказать, что я, мягко говоря, офигел, это ничего не сказать. В будущем под такой новостью можно было бы ставить хэштег #сталинжжет. Теперь «Бюро» является фактически заказчиком всей техники для РККА, ВВС и ВМФ и как заказчик имеет право контролировать и вмешиваться в процесс разработки и изготовления на любых этапах. Как говорится, сходил, блин, за хлебушком. Хотя и ответственность была очень большая. Должность-то, можно сказать, расстрельная. Стоит ошибиться, и я не думаю, что статус попаданца меня спасет.

В приемной буквально столкнулся с человеком, чье лицо было мне знакомо по фотографиям. Александр Сергеевич Яковлев. Молодой, энергичный. Сейчас ему 33 года, самый расцвет. Хотя, конечно, если бы не мое увлечение авиацией и всем, что с ней связано, то я бы его не узнал.

Я с ним поздоровался, назвав по имени-отчеству, чем вызвал удивленный и заинтересованный взгляд. Еще бы не заинтересоваться. Абы кто столько времени в кабинете Сталина просто так сидеть не будет.

– Здравствуйте, товарищ… – Яковлев запнулся.

– Шершнев Михаил Андреевич. – Я протянул ему руку, которую он достаточно крепко пожал. – Рад с вами познакомиться, товарищ Яковлев.

Оставив действительно хорошего конструктора в некотором недоумении, я направился на выход. Берия остался у Сталина решать какие-то свои дела.

На входе в крыло, где размещалось «Бюро», за столиком уже сидел вахтер с петлицами сержанта НКВД. Стоило мне лишь подойти, как он строго потребовал пропуск. Вот попал! А я и не додумался на себя его оформить. Пришлось просить вызвать начальника особого отдела.

Николай хмыкнул, увидев такую картину, и объявил вахтеру благодарность. А меня, пока мы шли по коридору, отчитал за несоблюдение пропускного режима. По пути в свой кабинет зашли к Николаю, где я получил постоянный пропуск и расписался аж в нескольких здоровенных журналах. Кстати, такой же постоянный пропуск в Кремль у меня уже был. Сам Власик[36]36
  Власик Николай Сидорович – сотрудник органов государственной безопасности СССР. Начальник охраны И. В. Сталина (1931–1952). Генерал-лейтенант (1945).


[Закрыть] выдал.

Обозвав шурина бюрократом, наконец-то попал в свой кабинет. Тут же возле моего стола материализовались моя секретарь и мой порученец.

– Михаил Андреевич, – начала первой секретарь, – из Стаханово звонил товарищ Чкалов. Просил передать, что они до окончания сборки будут проживать там же, чтобы их не теряли. Был звонок из АБТУ[37]37
  АБТУ – автобронетанковое управление РККА.


[Закрыть]. Товарищ Павлов просил о встрече.

– Кто? – Я аж поперхнулся.

– Начальник АБТУ комкор Павлов Дмитрий Григорьевич. – Софья с удивлением смотрела на меня.

– Все нормально, Софья Владимировна, – я пришел в себя.

Ну ничего себе. Тот, кого считали виновным в поражениях нашей армии в начале войны, хочет со мной встретиться. Хотя, как я читал про него, в своей сфере, бронетехнике, мужик был настоящим профессионалом.

– Перезвоните товарищу Павлову и скажите, что завтра до обеда я буду на месте. Пусть приезжает. И нам с вами нужно будет подготовить один документ.

Софья кивнула и вышла к себе в приемную.

– Теперь вам задание, Глеб Сергеевич. Мне нужно сегодня же встретиться с Туполевым Андреем Николаевичем. Он отбывает наказание здесь, в ЦКБ-29, руководит одним из бюро, так что найти его будет нетрудно.

Передо мной сидела ЛЕГЕНДА. Именно так и именно со всеми заглавными буквами. Андрей Николаевич Туполев. Человек, фактически создавший советскую авиаконструкторскую школу и воспитавший таких выдающихся конструкторов, как Владимир Мясищев, Владимир Петляков, Павел Сухой, Александр Архангельский, Михаил Миль, Семен Лавочкин и многие другие. Вот ей-богу, хотелось встать перед ним, как школьнику перед Учителем, но наличие конвоира, хоть он и вышел сразу же, к этому не располагало.

– Добрый день, Андрей Николаевич. – Я протянул ему руку для приветствия, что его несколько удивило. Не принято вольному здороваться за руку с зэком. Но, тем не менее, на рукопожатие он ответил. – Прошу вас, присаживайтесь. Разговор у нас с вами предстоит довольно долгий. Да, позвольте представиться. Шершнев Михаил Андреевич, директор «Бюро перспективных разработок при НКВД СССР» и помощник товарища Сталина по техническим вопросам. С некоторого времени я являюсь фактически заказчиком всей выпускаемой в стране техники и, стало быть, вашим заказчиком тоже.

Было видно, что Туполев очень удивлен услышанным.

– Молодой человек, простите, а сколько вам лет?

– Мне 26 лет, но поверьте, товарищ Туполев, это роли не играет, – ответил я с улыбкой.

Знал бы он, сколько мне действительно лет. Фактически мы с ним ровесники.

– Гражданин, – поправил меня Туполев.

– Что? – не сразу понял я.

– Ко мне нужно обращаться не товарищ, а гражданин, – с какой-то легкой снисходительной, но в то же время с заметной грустной улыбкой уточнил он.

– Думаю, что это ненадолго. – Я протянул ему черновик ходатайства об условно-досрочном освобождении и снятии судимости.

– Это никто не утвердит. – Туполев со вздохом вернул черновик мне.

– Это ходатайство мне поручили написать товарищ Сталин и товарищ Берия. Так что, считайте, уже утвердили. Вам же нужно составить список конструкторов, инженеров, возможно даже, квалифицированных рабочих, которые находятся в заключении и которые, по вашему мнению, могут принести больше пользы стране, оказавшись на свободе.