Текст книги "Школьный год Славы Светлакова. Пятиклассники"

4

– По домам? – Генка шумно отряхнул ладони после еще одного коржика.

Взгляд его мне показался тоскливым. Тут мне в голову пришла одна идея. А что если пригласить Генку ко мне? А что такого? Папа – на работе. Тетя Лара тоже придет еще не скоро. Как-то так сложилось, что друзей у меня не осталось. Вот с Генкой и начали более или менее сдруживаться. Тем более, что он, насколько я заметил, тоже ни с кем особо не общался.

– Пошли ко мне, – проговорил я, не подумав.

– Не, – он помотал головой, – давай лучше во дворе встретимся. Около твоего дома же парк. Там играть здорово.

Оказывается он знал, где я живу. И про парк правильно сказал. Может когда-то этот парк и был местом отдыха для взрослых, но сейчас в нем собиралась ребятня. Тем более, что там можно было найти уголки почти для всех. Разросшиеся деревья и кусты словно делили парк на множество укромных местечек. В общем идеальное месс то для игр. Особенно сейчас, когда осень полностью вступила в свои права, засыпая потрескавшийся асфальт тенистых дорожек яркой разноцветной листвой. Любоваться же осенним парком именно сейчас было некогда: у нас игра с Генкой.

Добежать до дома, бросить портфель и выскочить на улицу было делом нескольких минут. Генка уже был там. В руках у него была сделанная из толстой проволоки шпага.

– Ух ты, – я внимательно рассмотрел замысловато переплетенную гарду. – Сам делал?

– А то, – самодовольно усмехнулся Генка и взмахнул клинком.

– А почему не использовал ангарный эфес.

– Приберегу до лучших времен…

Свистнул проволочный прут, рассекая воздух. Щелкнул попавший под удар падающий одинокий кленовый лист.

Надо же, я вряд ли так же попал бы с первого раза. Генка же, как мне показалось, нисколько не удивился. Однако, мне тоже надо было раздобыть хоть какое-нибудь оружие. Иначе, какая же игра получится. Но, где же найти что-нибудь подходящее? Не ломать же ветви у деревьев. Хотя многие из наших знакомых именно так бы и поступили.

– Смотри, что я нашел, – завопил Генка, поднимая из-под куста внушительный обломок палки. – Точно подойдет.

Пожалуй, подойдет. Когда-то эта палка являлась хоккейной клюшкой, у которой оказался отломанным крюк. Я непроизвольно взвесил импровизированное оружие в руке.

– А во что можно играть таким разным оружием?

Генка посмотрел на меня с таким видом, что я чуть было не поперхнулся собственными словами.

– Что тут думать? – завопил он чуть не на весь парк. – Вспомни, какой фильм недавно в ДК показывали.

Я принялся лихорадочно рыться в памяти. Действительно, что-то там было с мечами. Помнится, еще раньше смотрел я это кино. В голове ярко всплыл эпизод из фильма, в котором доспехи одного из героев легко пробились мечом. Теперь-то я сообразил, что они были кожаные, а тогда… Еще немного, и название вспомню. И так уже на языке вертится.

– Спартак! – видимо устав меня дожидаться, выпалил Генка.

Точно, это то самое название. Помню, я еще удивлялся, что фильм совсем не соответствует книге.

– А кто будет Спартаком?

И вот тут Генка меня поразил.

– Никто, – он уверенно воткнул «шпагу» в землю, – мы будем просто гладиаторы…

Он рванул клинок из земли и, взметнув к хмурому небу, бросился на меня.

Я едва успел отскочить в сторону. Наше оружие столкнулось с громким треском. Мне даже показалось, что Генкин прут основательно погнулся. Ан нет, металл оказался достаточно упругим, чтобы достойно встретить удар. Теперь я перешел в атаку. Клюшка метнулась вперед, изображая копье, а может – трезубец, я еще окончательно не определился. Немыслимо изогнувшись, Генка избежал удара. Палка лишь слегка зацепила бок противника.

– Я победил! – я торжествующе поднял вооруженную руку.

– Ни фига, – сразу же заспорил Генка, – Один – ноль!

– В кино не было никакого счета! – возмутился я.

– А у нас будет, – заявил он и, бешено вращая «шпагой», бросился на меня.

Я отступал, слегка оскальзываясь на запутавшейся в траве опавшей листве. Неожиданно под ногу попался незамеченный в пылу боя пенек. Нога подвернулась. Клюшка отлетела в сторону. Газон больно ударил спину. Даже солнце поспешило выглянуть сквозь завесу облаков, чтобы увидеть мою промашку. Тут же подскочил Генка. Прут опустился мне на плечо. Однако боли я не почувствовал. Видимо, Генка все-таки сдержал удар.

– Один – один, – воскликнул он, отскакивая назад.

Этого я никак не мог допустить. Подхватив с земли клюшку, я сильно ударил по «шпаге» Генки, надеясь выбить из рук.

– Ой, – вскрикнул Генка, выпуская рукоять из ладони.

Вытянувшись над увядающей травой в длинном выпаде, я дотянулся до него, но сам вынужден был упасть на колено. На штанине расцвело огромное грязно-зеленое пятно. Мачехе опять предстоит стирка. Пусть поработает. Может все-таки оставит нас с папой в покое.

– Два – один, – тряхнув головой, торжествующе проговорил я.

Между тем облака рассеивались. Солнце все больше наполняло жарким теплом осенние деньки бабьего лета. Видимо, последние теплые дни. Того и гляди, начнутся холода. Тогда играм в парке придет конец.

– Жарко, – я скинул куртку на ближайший куст.

Генка последовал моему примеру.

Бой продолжился. Теперь я стремился в основном удержать счет. Еще немного – и победа моя. Взяв клюшку двумя руками, я всеми силами противостоял Генке, не давая ему возможности нанести удар. А он упрямо и неудержимо рвался вперед. Снова и снова прут пролетал перед моей грудью. Мне едва удавалось отбивать разящие удары. Генка все ближе и ближе подбирался ко мне. Никак не ожидал, что он так ловок в фехтовании. Так и проиграть можно.

– Все, время кончилось. Я победил.

Я спрятал свое оружие среди практически голых ветвей куста.

– Время?

– Мне пора домой. Потом еще поиграем.

– Может не получиться, – голос Генки стал печальным, – нам дают новую квартиру. И она находится сравнительно далеко от парка.

– А где?

– Знаешь, где магазин «Темп»?

– Ну…

– Следующий дом за ним…

– Так это не так уж и далеко. Зато школа будет сразу через дорогу.

– Ну, да, – он печально улыбнулся, – До завтра?

– До завтра…

Мы пожали друг другу руки. Генка медленно поплелся домой, волоча самодельную шпагу. Кончик прута загребал листья, собирая своеобразный бурунчик.

Я долго смотрел ему вослед, до тех пор, пока фигура моего нового друга не скрылась за кустами и деревьями парка.

И только подойдя к двери подъезда, я сообразил, в какую секцию нам стоит податься.

5

В почтовом ящике явно что-то белело. Конверт. Странно, как его не заметил папа. Он вроде сегодня раньше меня пришел.

Я вытащил конверт, повертел в руках. Адрес на конверте возвещал, что письмо адресовано именно папе.

– Тебе послание, – крикнул я, заходя в комнату.

– Что там у тебя? – он взял у меня конверт.

Зашелестела бумага.

– Возрадуйтесь, мои дорогие! – папа помахал в воздухе листком бумаги.

– Что там у тебя случилось? – подошла тетя Лара.

– Смотри, – папа протянул ей листок. – Нам квартиру дают.

– Ну-ка, ну-ка, – она заинтересованно заглянула ему через плечо.

– Вот, же смотри, – папа разложил лист на столе и ткнул пальцем, – читай «Вам выделяется квартира…» Тут даже адрес есть. Можно прямо сейчас посмотреть…

Папа аж прямо светился. Раньше я совсем не понимал этого выражения. Что значит «светился»? Не фонарь все-таки. Зато теперь мне стало это понятно. Нам же квартиру дают! Не придется больше по длинному коридору бегать в душ или в туалет. Да, еще и очереди, особенно по утрам. У нас, как это называется, комната в малосемейке. А какая же у нас малосемейка? Папа, мама, то есть тетя Лара, да я. Итого – три человека. Нам как раз квартира положена. И вот, нам ее дали! Радоваться же надо. Еще неделю назад Генка хвастался, что в новую квартиру переезжает. Теперь вот подошла и наша очередь.

– Поехали! – завопил я, хватая папу за руку.

И мы поехали. Не так уж и далеко это оказалось. И школу не придется менять. Даже ближе, чем теперь. Пятиэтажный кирпичный дом располагался почти рядом с Генкиным, с другой стороны магазина. Встречаться мы теперь сможем гораздо чаще. Хотя, куда уж чаще? Может и совсем подружимся. Что-то я несколько размечтался. Вот бы еще и мама была с нами. Порадовалась бы.

Я украдкой посмотрел на тетю Лару. Она выглядела довольной и счастливой, глаза блестели. Неожиданно тетя Лара показалась мне красивой.

– Мама все равно лучше, – упрямо пробормотал я, стараясь, чтобы меня никто не услышал.

– Чего ты такой недовольный? – папа крепко прижал меня к себе.

– А чего быть довольным-то? Мама же не с нами.

Я почувствовал, как папины пальцы слегка сжались на моем плече. Тетя Лара как-то уж очень быстро отвернулась. Заметил я, или мне показалось, но на ее глазах блеснули слезы.

Папа куда-то ушел. Вернулся он на удивление быстро. И в руке задорно позванивала связка ключей.

Прошелестели под ногами пыльные ступени. Промелькнуло несколько лестничных площадок.

Поворот ключа, и дверь на пятом этаже открылась от легкого толчка. Я проскользнул внутрь квартиры.

Ух ты! Коридор и отдельная ванна с туалетом. Даже комнаты две. А если посчитать еще и эту, без окон, то и все три. Правда, папа назвал комнату без окон кладовкой. А тетя Лара так и вообще – чуланом. Конечно, я знал, что такое чулан. У бабушки в деревне он был. Кладовка в новой квартире совсем на чулан не походила. Но самое главное – в квартире был балкон. Сколько раз я завистливым взглядом рассматривал балконы, представляя, сколько игр можно было бы придумать с балконом. Вернее, не с самим балконом, а с его использованием.

Миновав высокий порожек, я выскочил на это сооружение. Остановился, только наткнувшись на решетку. Взглянул вниз и отпрянул от неожиданности. Мне показалось, что слишком высоко. Раньше я никогда не поднимался выше второго этажа. А тут – пятый! Лучше уж вверх смотреть. Я задрал голову. Прямо над головой нависал карниз крыши. Никогда он не находился настолько близко. Мне показалось, что я могу дотронуться рукой до проплывающих в небе облаков.

– Ну, как? – спросил папа, появляясь рядом со мной.

– Здорово!

– Тогда, прямо завтра и переезжаем, – весело проговорил папа и, хлопнув меня по плечу, обернулся в комнату, – Лара, готовьтесь к переезду.

– Так сразу?

– А чего тянуть-то? Я оформлю бумаги, а вы со Славкой собирайте вещи.

– Но, Миш, я ж завтра работаю. Да, и Слава учится.

– Ничего, – папа махнул рукой, – ради такого дела можно и пропустить денек.

Что же мне прихватить с собой?

Я разложил на полу все свои сокровища. Вряд ли мне разрешат взять много. Но, вообще-то, места же там больше. Должно все поместиться.

А может мне еще и комнату выделят? Мечты закрутились в голове. Тогда я смогу разместить и вновь добытое в театральном ангаре. Оставалось как-то аккуратно сложить части доспехов и хоругвь. И уже в новой квартире можно будет довести все это до приемлемого состояния. А там уже и в играх использовать.

Отдельными стопками упаковались книги. Это наша особая гордость. Читать мы любим. И я, и папа почти постоянно с книгой. Вот и накопилось значительное количество. Особой моей любовью пользовался двадцатитомник Вальтера Скотта. Правда, наша англичанка Нина Михайловна пыталась доказать, что правильнее говорить Уолтер Скотт. Вроде того как спутник Шерлока Холмса должен зваться Уотсон, а не Ватсон. Только ей никто не поверил. Разве что ее сын, он учился в нашем классе, Санька. Хотя в «Записках о Шерлоке Холмсе» так и написано Уотсон. Но при чем тут Вальтер Скотт? Какая тут может быть связь?

Еще один сверток спрятал напоминающую оленьи рога ветку. Я все думал, как бы прикрепить эту ветку к стене. Теперь такая мечта тоже могла осуществиться. Правда, лишь в том случае, если мне достанется комната.

А как там насчет мусора? Придется так же ждать машину или что-то другое? Слышал я, что в некоторых домах делают мусоропровод. Может, и в этом так же? Жаль, не успел ни спросить, ни посмотреть. И как бы я посмотрел, если не знаю, что это такое и как выглядит.

– Упаковался? – тетя Лара зашла в комнату со сковородкой в руках.

В помещении распространился вкусный запах жареной картошки. У меня аж рот слюной наполнился.

– Иди, мой руки, и за стол, – распорядилась тетя Лара.

Вот уже завтра не придется пользоваться общим умывальником и таскать мыло с собой из комнаты. Никто чужой не помешает. Особенно не хочу больше видеть соседку из комнаты напротив, Ираиду. Ненавижу я ее. Еще давно, в детстве, испугался чуть не до скандала. Зубы у нее какие-то страшные. С тех пор стараюсь поменьше с ней встречаться.

И тут, как назло, именно она мне и попалась.

– А, Славик, – запричитала она, – никак вы переезжаете?

Как будто не знает, как я к ней отношусь.

– Некогда мне, – буркнул я и метнулся в умывальную. Надо же как-то от нее скрыться.

– Хам! – взвизгнула Ираида мне вослед.

Куда она потом делась, я уже не видел. Вот и еще один положительный момент для переезда…

6

Я медленно продвигался по улице, внимательно вглядываясь во все встреченные вывески. Тихонько похлюпывал под ногами мокрый свежевыпавший снег. Он, как говорил папа, еще должен растаять, чтобы окончательно устелить землю еще только через месяц. Голые ветви настороженно качались, провожая меня черными черточками, выступающими из подтаивающих сугробиков. Мелькали перед глазами разноцветные таблички различных учреждений. А мне нужна была только одна единственная «Школа высшего спортивного мастерства», но именно она никак и не находилась. А может, я искал как-то не так.

Ну, а как я должен был искать? Высшая школа – значит хорошее здание с большой, бросающейся в глаза вывеской.

А тут, куда не глянь, одни деревянные дома, и притом, еще и выглядевшие так словно вот-вот развалятся. Никак не могла эта самая школа располагаться в таких трущобах. Может, я не правильно адрес записал?

Точно. Вдруг я ошибся, и то, что я ищу – совсем в другом месте. И это не та улица?

Пришлось уже в который раз развернуть листок с адресом.

Нет, все правильно. «Куйбышева, 33».

Ну, и где этот тридцать третий?

Я огляделся вокруг. Ничего себе, я стоял как раз возле него. Невзрачная темно-бордовая вывеска с выцветшими буквами гласила, что именно в этом двухэтажном обшарпанном домишке и находится искомое.

Рука с трудом поднялась к тяжелой ручке сверкающего желтого металла, абсолютно не соответствующей массивной двери. Створка нехотя подалась, открывая полутемную и длинную деревянную лестницу. Истертые ступени отозвались душераздирающим скрипом. Им вторили деревянные же перила с облупившейся краской. Ноги поднимали меня выше и выше.

Почему я пошел один?

Надо было и Генку позвать.

Второй этаж. Лестница уперлась в обитую клеенкой дверь. Осторожно я потянул за ручку. Дверь нехотя подчинилась. В нос одарил странный смешанный запах, несколько похожий на тот, что наполнял тренерскую футбольной секции. Это обстоятельство добавило мне уверенности. Я решился и переступил невысокий порог.

Темноволосый мужчина, сидевший за заваленным столом, поднял голову. В тусклом свете блеснули очки.

– Чего тебе, юноша?

Меня еще никогда так не называли. Я снова оробел. Язык словно прилип в горле. Нет, определенно нужно было приходить с Генкой.

– Так, что ж ты молчишь-то? Зашел-то ведь вроде бодро.

– Я это…

Что ж это такое? На футбол так легко записался без всяких там затруднений. Что тут-то со мной происходит? Впрочем, тогда ж я не сам записывался. Это папа постарался. Он привел, показал, дал первое напутствие. И этот адрес тоже он нашел.

– Я хотел бы записаться в секцию, – наконец единым духом выпалил я.

– Это в какую?

Несмотря на суровость тона, я заметил промелькнувшие в глаза мужчины искорки. Вот бы он оказался тренером.

– Ну, в ту самую, где, – я опять запнулся, – на шпагах сражаться учат.

– Сражаться, значит, – он поднялся во весь рост, – а ты уверен, что это здесь?

И вот тут-то я заметил в углу сетчатую маску. У меня отлегло от сердца. Все-таки не ошибся. Я не стал ничего говорить, только кивнул. Губы его искривились в слабой усмешке.

– Так, герой, ты попал в точку. Ну, и сколько тебе лет, такому решительному?

– Одиннадцать, – и поспешил добавить, – но скоро будет двенадцать.

– Ладно. Придешь послезавтра на стадион «Динамо». Пройдешь в длинное здание. На нем еще написано «Зал дзюдо». Спросишь Виктора Алексеевича. Там и посмотрим…

– Ага…

Я чуть не кубарем скатился по крутой лестнице. Сейчас бы к Генке махнуть. Думаю, что и он бы не отказался.

Добежать до Генкиного дома – дело нескольких минут. Но вот тут возникла заминка. Дом-то я знал, а квартиру как-то не догадался спросить. На втором этаже, но в каком подъезде? Как назло и во дворе никого не было. А то можно было бы спросить.

Оставалось одно, вызвать приятеля криком.

Сказано – сделано. Я поплелся вдоль подъездов, выкрикивая как можно громче:

– Генка! Генка!

– Чё, орешь, – почти сразу же он высунул голову из ближайшего окна. – Поднимайся.

Я моментально взбежал по пыльным бетонным ступеням. Что там – всего-то второй этаж. Генка уже ждал меня возле открытой двери.

– Я нашел для нас секцию, – завопил я, едва вступив на порог.

– Да, не ори ты, – он втащил меня в квартиру, – всех соседей распугаешь. Одна Антонина Ивановна чего стоит.

– Тогда, пошли ко мне.

– Не могу, – сразу поскучнел Генка, – к тебе далеко, а скоро родители придут.

А, так он же еще не знает. Не успел я ему про переезд рассказать. Это раньше мы далековато друг от друга жили – почти две трамвайных остановки между нашими домами. Сейчас же я от него всего лишь через дом. Тут – туда и обратно не больше нескольких минут. Даже если едва ноги передвигать. А бегом так и вообще моментом.

– К нам теперь близко. Вон, мой дом даже из твоего окна видно.

Генка недоуменно смотрел на меня. Что ж до него так медленно доходит?

И вот тут лицо его просветлело. Он подпрыгнул на месте. Я ждал, что он заорет на весь подъезд. Но он только сильно хлопнул меня по плечу. Не со злости, а как сказал бы папа, от избытка чувств. Орать Генка не стал, видать, сильно им от их соседки достается. Наша Ираида тоже еще та штучка. Какая такая штучка, я, конечно, не знал, но частенько слышал как об этом говорили старшие. Что ж делать, видать везде такие Ираиды есть. Мне даже немного взгрустнулось. А вдруг и в нашем новом доме найдется своя Ираида или, как там назвал Генка, Антонина.

Но Генка мне не дал додумать эту мысль. Он, уже одетый, выталкивал меня на лестничную площадку.

– Не останавливайся, – поторапливал он меня, – иди быстрее.

Впрочем, зачем я вытаскивал его из дома. На игру времени и правда не оставалось. Родители Генкины, к тому же скоро придут. Но и не сообщать же о секции в квартире. Кто знает, как Генка на это отреагирует. Может и не сдержаться. Я ведь не слишком хорошо его знал.

– Говори, – Генка прислонился к мокрой скамейке.

Оказывается, он никуда и не собирался бежать. Просто вывел меня на улицу. Может, он в чем-то и прав. Рассказывать можно и тут. Совсем не обязательно куда-то бежать, где-то таиться. Хотя, и у меня не особо и притаишься. Тетя Лара уж точно пришла с работы. А я почему-то не хотел знакомить с ней Генку. Почему? Не знаю.

– Ну, чего ты там нашел?

– Послезавтра мы с тобой пойдем в секцию фехтования, – выговорил я на одном дыхании и перевел дух.

– Куда?

– На шпагах сражаться.

– Гена, домой! – прямо перед нами встал Генкин отец.

– Потом поговорим, – бросил я и помчался к себе.

7

Наступил долгожданный день записи в секцию. Сразу после уроков, даже не забросив домой портфели, мы побежали на стадион. Недавний снег уже полностью стаял, оставив после себя пожухлую мокрую листву. По сути, этот период года – самый неприятный. Тепло уже кончилось, а настоящий холод еще не наступил. На улице слякотно и грязно. Теперь оставалось только ждать, когда снег окончательно покроет землю, и наступит зима. Тетя Лара вчера сказала, что до этого надо ждать как минимум месяц. Это то, что Каланча в школе называла народной мудростью.

При чем тут мудрость?

Многочисленные маленькие и большие лужи противно плескали под ногами. Ботинки почти сразу промокли.

И почему я не одел сапоги? Носить их в мешке, видите ли, неудобно. Надо было послушать тетю Лару. Она ведь предлагала… Что это я? Нашел, о чем жалеть. Маму бы я точно послушал, а эту…

Самая большая и глубокая лужа разлеглась как раз в воротах стадиона. Добавлять сырости в ботинки не хотелось. Я остановился в нерешительности практически в шаге от стадиона.

– Ну, что остановился? – нетерпеливо толкнул в спину Генка.

В кои-то моменты он оказался позади. Обычно такого не бывает. Никогда до сегодняшнего дня он не отставал.

Я непроизвольно шатнулся вперед, для равновесия выставил ногу. Шумно плюхнула вода в луже, заливаясь в ботинки.

– Ай, – вскрикнул я, выскакивая из лужи, и обернулся к Генке, – что ты делаешь?

А он уже прошлепал мимо меня, крутя головой.

– И где?

– Что? – раздражение на Генку прошло само собой, – что где?

– Тот зал дзюдо, о котором ты мне говорил.

Тут пришла и моя очередь вертеть головой. На глаза попалось приземистое длинное здание. Сразу возникло ощущение, что нам именно туда и надо. Не отвечая Генке, я направился к зданию. В ботинках противно хлюпало. Это заставило меня быстрей перебирать ногами.

В торце выбранного мной здания оказалась дверь с двумя вывесками.

Одна из них гласила: «Стрелковый тир». За спиной послышался глубокий вздох разочарования. Ага, Генка тоже начал с этой вывески. На расположенной ниже, простой фанерной табличке можно было прочитать «Зал дзюдо». То, что нам нужно. Дверь неожиданно легко открылась. Ноги ступили на скрипучий дощатый пол с облупившейся краской. Да что же это такое? Почти везде скрипучие и плохо покрашенные доски. Видимо, так надо, или как говорит папа, так положено. Что положено, куда положено?

– А дальше куда?

Действительно, в небольшой прихожей видно два практически противоположных хода. Один на ведущую вниз лестницу. А другой – в длинный полутемный коридор. Куда идти? Никаких указателей. Очередная задача.

– Незачем соваться в подвал, – я решительно направился в правый коридор.

По обеим сторона потянулись одинаковые безличные двери без номеров и табличек. Поворот коридора, и перед нами еще одна лестница. О, нет, сейчас опять будет скрипеть. Однако, ничего такого не произошло. Мы поднимались только сопровождаемые звуком шагов.

Открывшееся помещение напоминало спортзал школы. В небольшой коридорчике столпились ребята и девчонки. Может они тоже записываться? А девчонки-то куда?

– Смотри, – Генка дернул меня за рукав.

Я увидел невысокую сетчатую конструкцию, заполненную вставленными в ячейки рапирами.

Ого! Надо бы показать себя как самого умелого фехтовальщика. С легким скрежетом я вытащил один клинок. Сталь рапиры вжикнула, рассекая застоявшийся воздух помещения.

– Защищайтесь, сэр, – я направил оружие на Генку.

Он выхватил соседнюю шпагу и отскочил назад, отражая мой первый выпад. Мне нужна безоговорочная победа. Я устремился за ним, бешено описывая круги клинком. Генка так же стремительно отступал от меня, изредка встречая мой клинок своей шпагой. Помещение наполнилось лязгом встречающихся клинков. Совсем другое ощущение, не то, что в парке на палках. Еще немного, и я его достану. Я сделал еще несколько шагов, стараясь дотянуться до тела приятеля.

– Что это у вас происходит? – громкий голос Виктора Алексеевича за спиной заставил меня опустить рапиру.

Генка некоторое время еще держал шпагу в боевом положении.

– Положите оружие на место, – мой недавний собеседник смотрел строго, – и никогда больше не берите его просто так.

Я поместил рапиру на место, стараясь сделать это как можно менее заметно. Генка последовал моему примеру. Громкий скрежет наполнил помещение. Ну, какой же он неловкий. Не то, что я.

– Построились, – скомандовал Виктор Алексеевич.

Ага, опять. На физкультуре построились, на футболе. И тут, то же самое. Не, чтобы сразу дал шпаги да начал учить сражаться.

Словно услышав мои мысли, тренер между тем продолжал:

– Фехтовать пока никто из вас не умеет. Поэтому, мы начнем с общефизической подготовки, или сокращенно ОФП.

И лишь в конце тренировки Виктор Алексеевич принялся учить нас держать оружие, а также и стойке. Оказалось все гораздо сложнее, чем я себе представлял. То, как мы сражались раньше, правильнее сказать, фехтовали, не шло ни в какое сравнение с тем, как надо. Ноги, руки занимали такое неудобное положение, что то и дело хотелось расслабиться и принять более привычное. Тренер постоянно поправлял стойку. Ноги затекали. Шаги выглядели какими-то искусственными что ли. Совсем не так мушкетеры в фильмах сражаются. Не знаю, может, оно и правильно., но как же устают руки и ноги.

– Все. На сегодня хватит. – Виктор Алексеевич ушел в тренерскую.

Мы отправились по домам.

Усталые ноги гудели, не особенно обращая внимание на слякоть и сырость в ботинках. Хотя за время тренировки сырость эта несколько уменьшилась.

– А что, нормально, – наконец проговорил Генка, – надо будет дома обязательно повторить.

– Я в библиотеке вчера книгу видел, – вдруг вспомнил я, – называется «Фехтование-юным». Надо бы взять, посмотреть.

– Ага, и картинки перерисовать, – встрепенулся мой друг.

Надо же, я Генку назвал другом. Даже ради одного этого стоило идти в секцию. Я благодарно повернулся в сторону рассуждающего Генки.