Текст книги "Советник"

Глава 23. Офицеры и джентльмены

«… и тогда британская секретная интеллигенция доложила премьер-министру о том, что немцы собираются атаковать по всему фронту…» Стас Савельев хорошо запомнил эту идиотскую фразу, услышанную когда-то при просмотре познавательной передачи на телеканале History. Тогда он не сразу сообразил, что кретин переводчик при изучении чужого языка успел забыть так толком и не освоенный родной, а поэтому так бездарно обошёлся с выражением Secret Intelligence Service. Потом Стас уже перестал удивляться тому, что на псевдоучёном канале могут работать людишки, способные «Washington, D.C.» перевести как «Вашингтон, Дипломатический корпус», и человечишки, способные спокойно выпустить подобную муру в эфир. Ничего не поделаешь. Деградация образования в России идёт параллельным курсом с дебилизацией населения.

Стас иногда в шутку именовал своего приятеля Джека Пибоди британским секретным интеллигентом. А сейчас срочно нужно было вспомнить пару «интеллигентских штучек», которые ему помог в своё время освоить Джек. Улететь в Москву сразу после окончания форума у Савельева не получилось. Буквально на выходе его поймал Майк Сноупс и с придыханием сообщил, что Биг Босс из PW желает лично встретиться со своим российским партнёром. Покосившись на Виолетту, он добавил, что присутствие посторонних лиц на этой встрече крайне нежелательно. Секретарша сопровождала Стаса в этой поездке и добросовестно выполняла свои функции помощника, но Сноупс недвусмысленно дал понять, что никто из сотрудников администрации российского президента не должен быть в курсе содержания этого разговора. «Нам необходимо окончательно урегулировать те маленькие недоразумения, которые омрачают наше в целом плодотворное сотрудничество», – так обозначил основную цель встречи американец.

– Знаешь, Зенон, что меня больше всего настораживает, так это слово «окончательно», – делился вечером своими тревогами с другом Савельев. – Маленькие недоразумения между нами приобрели такие масштабы, что предложение об урегулировании, скорее всего, обернётся требованием безоговорочной капитуляции.

– Я не знаю толком, какие дела ты крутишь с этими господами, Стас. И знать вообще не желаю. Но чувствую: затевают они что-то нехорошее. Аура у тебя какая-то мутная.

– Ну, конечно, станешь тут мутным, если столько водки с тобой по ночам употреблять.

– Водка тут не причём. Энергия сверхзнания, наоборот, твою ауру очистила, утром она была, как слеза младенца. А тучи над тобой сгустились буквально за несколько часов, пока тебя носило по твоим экономическим шабашам. Твой кармический враг постарался, и те, кто над ним ещё больше давят. Так что действуй максимально серьёзно. Будь осторожен по полной программе. А то знаю я этих джентльменов…

– И я их знаю, колдунище. Твои чукотские шаманы по сравнению с ними – просто образец честной игры. Поэтому свой кодекс офицерской чести я пока припрячу куда подальше и буду готовиться к борьбе без правил. По-джентльменски.

Стас отправился в комнату, где они сегодня утром проснулись вместе с Пибоди и мистером Ху. От ночного безобразия здесь не осталось и следа, всё было прибрано, в воздухе витал свежий цветочный запах. Савельеву нужно было подготовиться к предстоящей встрече. На всякий случай он проделал хитрую манипуляцию из арсенала агентов МИ-6: аккуратно смазал специальным воском одну сторону кожаной папки, в которой лежали кое-какие документы, имеющие отношение к PW. Спасибо Джеку, он научил Стаса этому фокусу, воспользоваться которым было теперь весьма кстати.

В то же самое время Майк Сноупс отрабатывал трюк из арсенала иллюзионистов и шпионов-отравителей, входивший в систему подготовки агентов ЦРУ. Плавное движение левой руки, три пальца держат упаковку спичек, столь же плавное движение назад, лёгкое касание безымянным пальцем дна упаковки во время обратного хода руки… Подготовка к рандеву «офицеров» и «джентльменов» шла полным ходом.

– Машуня, сегодня я тебя полностью освобождаю от текущих обязанностей, – давал на следующий день указания Зенон. – Задача перед тобой такая: присмотреть за нашим дорогим гостем. У него сегодня встреча с о-о-о-очень неприятными людьми. Только сделай это как-нибудь ненавязчиво, артистично. Уж он так не любит контроля со стороны. Горячий парень. Так что включай своё женское обаяние – и вперёд. Заметишь что-нибудь подозрительное – сразу мне сигнализируй. Я на связи. Удачи, девочка.

Машины щеки заметно порозовели.

– Сделаю всё, что в моих силах, Зенон Касымович.

– Вы в какую сторону, Станислав Николаевич? – поинтересовалась Маша у Савельева, когда тот направился к стоянке такси, расположенной неподалёку от дома Зенона.

Стас назвал адрес небольшого бара, в котором должна была состояться встреча.

– Ой, мне как раз по пути. Давайте подвезу. Да вы не бойтесь, я водитель уже опытный, и район этот отлично знаю.

– Я, милая барышня, в своей жизни боюсь только одного, – абсолютно серьёзно сообщил Стас, – это блондинки…

– Которые за рулём? – невинно хлопая ресницами, спросила Маша.

– … которые перед бампером, – ещё более серьёзно продолжил Стас. – Поэтому я их предпочитаю видеть внутри машины, а не снаружи. Везите меня, прекрасная амазонка!

Через пятнадцать минут Маша лихо припарковалась у входа в нужный бар.

– Станислав Николаевич, можно нескромный вопрос?

– Я был бы страшно обижен, если бы вы задали мне скромный вопрос, – галантно ответил Савельев. – Мои уши висят на гвозде внимания, как любил говорить один мой знакомый тунгусский шаман.

– Что вы делаете после завершения деловой части сегодняшнего дня? Вы свободны?

– До пятницы я совершенно свободен, мадмуазель Винни-Пух.

– Как это мило, господин Пятачок. Тогда разрешите вас ангажировать? Познавательная прогулка по развлекательным районам столицы Соединённого Королевства в сопровождении вполне квалифицированного гида?

– Вполне квалифицированного – и очень даже симпатичного! – Стас незаметно окинул взглядом ладную фигурку девушки.

– Тогда я вас прямо здесь подожду!

– Да что ты, Маша! Я не знаю, насколько встреча затянется. Лучше я тебе позвоню, когда закончу.

– Нет, я уж лучше подожду. А то возьмёте – и передумаете!

– Ладно, дожидайся! – рассмеялся Стас, развернулся и с лёгкой душой зашагал по направлению к бару.

Контрагенты уже собрались в отдельном зальчике, вход в который находился по левую сторону от стойки. Заведение выглядело солидно, солидные посетители сидели по двое, по трое за столиками, и вели солидные тихие переговоры.

Почти всю площадь небольшого кабинета занимал массивный прямоугольный стол тёмного дерева. За его длинной стороной лицом к двери сидел лощёный господин в строгом тёмно-синем костюме. Когда стоявший за спиной Биг Босса Сноупс назвал Стасу фамилию своего хозяина, тот понял, почему сразу не узнал этого человека, хотя его фотографию видел неоднократно на страницах серьёзных финансовых изданий. Там сей господин неизменно демонстрировал фирменную американскую улыбку в тридцать два белоснежных зуба. Сегодня монстр международного аудита не счёл нужным сложить губы хотя бы в подобие лёгкой светской улыбки, гость должен был довольствоваться лишь миной пренебрежительного равнодушия.

– Садитесь, мистер Савельев, – Сноупс суетливо обежал стол и указал Стасу на единственное кресло, расположенное напротив места Биг Босса. Сам он присел на краешек стула, находившегося у короткой стороны стола по правую руку от хозяина и, соответственно, по левую руку от гостя. Место это было выбрано Майком не случайно.

– Кофе?

Стас и Биг Босс молча кивнули. Сноупс вскочил и выбежал из кабинета.

– Вначале я вам покажу вот это, – без предисловий начал разговор строгий господин в строгом костюме и показал Стасу на листок бумаги, лежавший на столе слева от него. – А потом вот это, – он положил ладонь правой руки на такой же листок справа.

– Может быть, вначале кофе? – вежливо поинтересовался Савельев.

– Вначале первый документ, а затем – второй документ. Потом кофе.

– Хорошо. – Стас протянул руку и взял нужную бумагу.

Вернулся Сноупс, успевший сделать заказ.

Савельев положил бумагу перед собой. Губы его скривились в скептической усмешке. Документ представлял собой таблицу, включавшую в себя три графы. В левом столбце были указаны российские компании, выставлявшиеся на продажу. Средний столбец заполняли цифры их оценки аудиторами «Фронды». А правый – соответствующие цифры, представленные оценщиками PW. Среднее расхождение в оценках составляло около 100 процентов.

– Результат просто вопиющий, не правда ли, мистер Савельев? – поинтересовался визави Стаса.

Молчаливый официант расставил на столе чашки с кофе, молочники, розетки с бисквитами.

– Полностью с вами согласен. Результат просто вопиёт к небесам.

– Будьте любезны, придержите при себе библейскую риторику! Это бизнес! – повысил голос строгий господин.

– Я вот только не знаю, кому такой бизнес нужен, – вполголоса произнёс Савельев.

Чем громче и резче начинает говорить оппонент – тем тише и спокойней нужно отвечать. Это выведет противника из себя и, возможно, он начнёт делать ошибки. Стас расслабился и откинулся на спинку кресла.

– Взгляните на второй документ, и вам станет ясно, кому такой бизнес нужен! – прогремел Биг Босс.

Стас ленивым движением придвинул к себе вторую бумагу и поднёс к глазам так близко, как будто страдал сильной близорукостью. Это позволило ему скрыть от присутствующих изумление, в которое привело его содержимое простого листка бумаги. Документ содержал две колонки: в первой были перечислены фамилии известных российских политиков, а вторая содержала числа с многочисленными нулями. Откаты за продажу национального достояния страны первым двум лицам государства составляли суммы в несколько миллиардов. Наименование валюты в бумаге не указывалось. Но при таких масштабах разница между долларами и евро уже не имела значения. Стас привёл мимику в порядок, и после того, как он положил листок на стол, его собеседники опять увидели перед собой абсолютно расслабленного скучающего господина.

– Так вот, мистер Савельев. Я надеюсь, что содержимое бумаги номер два убедило вас в том, что расхождения, имеющиеся в бумаге номер один, подлежат скорейшему устранению. В чью пользу, вам, надеюсь, объяснять не придётся? – Биг Босс, наконец-то, позволил себе снисходительную отеческую улыбку.

Стас положил на бумагу, лежавшую перед ним, папку с документами, которую он до сих пор держал на коленях. Раскрыл её, достал оттуда несколько листков и начал зачем-то раскладывать их на столе. Хозяева встречи молча наблюдали за действиями Стаса. Савельев спокойно сложил листочки в аккуратную стопку, засунул их в папку и снова убрал её на колени. Листок с компроматом он небрежно отодвинул по направлению к Сноупсу. Пальцами левой руки Стас начал выбивать по столу какой-то странный ритм, что должно было изображать некоторое нервное возбуждение. На самом деле этот манёвр призван был отвлекать «джентльменов» от манипуляций, которые в этот момент проделывала правая рука «офицера»: несколько скользящих движений по бедру, и листок бумаги, снятый с навощённой поверхности папки, был сложен в несколько раз таким образом, чтобы без помех поместиться в нижнем кармашке жилета, предусмотрительно надетого Стасом.

– Нет. Объяснять, я думаю, всё-таки придётся, – подвёл итог своим размышлениям Стас.

– Хорошо, – неожиданно ласково произнёс Биг Босс, – но объяснять вам будут не здесь и не сейчас. Сигару к кофе?

– Не откажусь.

Хозяин встречи извлёк из нагрудного кармана пиджака две сигары и одну из них протянул Стасу. Тот небрежно скусил кончик и вопросительно взглянул в сторону Сноупса. Шустрый малый уже стоял возле Савельева и услужливо протягивал зажжённую спичку. «Вот засранец, и табачный дым ему нипочём, и кофе хлебает как миленький. В присутствии босса изображать блюстителя здорового образа жизни не решается, – отметил про себя Стас. – А без него такие истерики закатывает, что туши сигары, сливай бокалы». Пока Савельев прикуривал, левая рука американца, в трёх пальцах которой была зажата упаковка спичек, плавно прошла над чашкой с кофе, стоявшей на столе. Небольшая таблетка, аккуратно приклеенная к донцу упаковки, незаметно спикировала в чёрную гущу…

– Зенон Касымович! Со Стасом что-то не так!

– Да говори ты толком! Чётко, спокойно!

– Его не было минут двадцать. Потом он вышел, как будто пьяный, причём сильно! Не мог он за это время так напиться! Его просто шатает, руками размахивает, бормочет что-то. Я хотела выйти, помочь, но за ним выскочили два дядьки. Один высокий, моложавый такой. Второй пониже, седой, ухоженный. Они его хвать под ручки – и ведут, как будто помогают. Но если присмотреться – они его буквально волокут. А там, через дорогу джип такой здоровенный, бандитский, тёмно-синего цвета. Они его доволокли – и уже без церемоний, руки заломили и на заднее сиденье втолкнули.

– Кончай тараторить! Езжай за ними! Постарайся проследить, куда его везут. И сразу мне звони! По газам, Машуля!

– Так еду уже, Зенон-ака!.. Ой, мамочки, опять на красный проскочила!

Глава 24. Лисьи проказы

Высокомерное отношение многих мужчин к нежной половине человечества имеет под собой объективное основание. Движимые инстинктом продолжения рода обаятельные человеческие самочки ведут себя словно клинические идиотки. Маша Литвинова, безусловно, была таковой. Она испытывала нежнейшую симпатию к Стасу.

И всё потому, что инстинкты вопреки здравому смыслу говорили ей: из этого большого сильного мужчины получится прекрасный отец для её будущего ребенка. Хотя, возможно, инстинкт её в конечном итоге не обманывал. Пусть даже сторонний наблюдатель не сразу мог разглядеть в ловком авантюристе, решительном импровизаторе, безнадёжном трудоголике хорошего отца, но Маша, которая в свои годы прошла огонь и воду социальных отношений, почувствовала в нём этот потенциал. Стасу крупно повезло, что в непростой ситуации ему попалась такая вот Маша: отважная и с пламенным сердцем.

После того, как Стас отказался от конструктивного диалога с Биг Боссом, тот дал Сноупсу команду задействовать план «Б»: дискредитация строптивого партнёра. Таблетка, нырнувшая в кофейную чашку Савельева, содержала ударную дозу препарата, разработанного в секретных лабораториях ЦРУ как раз для таких целей. По образному выражению одного из отцов этого лекарства для несговорчивых, препарат был способен в считанные минуты превратить человека разумного в примата приапического. Бессовестные «джентльмены» погрузили в авто абсолютно безумное существо, вся польза которого для человечества заключалась в мощнейшей эрекции. И привезли они Стаса именно туда, где это свойство было бы востребовано в полной мере. Тихий особнячок на неприметной улочке Вест Энда представлял собой заведение под скромной вывеской «Клуб холостяков». Этот уютный бордель любили гангстеры средней руки и менеджеры из северо-западных графств, навещавших столицу по делам. Биг Босс и Сноупс сдали Стаса с рук на руки хозяйке заведения, объяснив, что их приятель немного перебрал, но её девочки без особого труда сумеют привести его в кондиционное состояние. Щедро заплатив, парочка удалилась.

Перед тем, как стартовать от «Клуба холостяков», Сноупс сделал звонок в полицию. Он сообщил, что в этом почтенном заведении в настоящий момент некий господин учиняет дебош, и отдельные признаки свидетельствуют о том, что поведение его вызвано неумеренным употреблением наркотиков. Пакетик с кокаином, заботливо положенный Стасу во внутренний карман пиджака, станет для полицейских убедительным аргументом в пользу этой версии. План дискредитации грозил обернуться для Савельева очень крупными неприятностями.

– Зенон Касымович! Приезжайте! Они Стаса в какой-то хитрый домик определили. А сами вышли, забрались в своего мастодонта и умотали. Диктую адрес…

Зенон примчался на такси в тот момент, когда вдали уже раздавались звуки полицейских сирен. Колдун ворвался в особнячок и едва успел выхватить приятеля из цепких объятий бойких шлюх, собиравшихся утащить свою добычу в недра борделя. Пара быстрых пассов перед лицом Стаса сделала его на удивление спокойным и послушным. Зенон взвалил Савельева на плечо и потащил его к Машиной машине.

– Вези его к нам. Тёплая ванна, настой валерьяны – и в постель. А я отвлеку ментов. Давай, Машуня, по газам!

Едва девушка выполнила команду своего шефа, как вдалеке показались патрульные экипажи полиции. Колдун занял боевую позицию.

Современного лондонского бобби трудно чем-нибудь удивить: пакистанские факиры, карибские растаманы, пигмеи из Конго – кого только не увидишь на улицах столицы Соединённого Королевства. Но зрелище, представшее перед взорами патрульных, впечатлило даже старшего констебля Дженкинса, который нёс службу уже третий десяток лет.

Здоровенный скуластый тип – рыжие всклокоченные волосы, сверкающие щелочки зелёных глаз – сидел на корточках посреди круга, начерченного мелом на мостовой. При появлении полиции парень начал стремительно перемещаться по периметру круга гусиным шагом. Проделывал он это с потрясающим проворством. Одновременно он с какой-то дикой грацией совершал странные пассы над головой и издавал очень громкие и противные горловые звуки. Каждый второй круг перемещений колдуна завершался короткой остановкой, в течение которой он читал таинственные заклинания на непонятном языке. Полицейская бригада потеряла почти пять минут, наблюдая за удивительным представлением. Из близлежащих переулков потянулись любопытные местные жители. Наконец старший констебль Дженкинс дал команду, и бобби, аккуратно обходя меловой круг, вошли в особняк. За пару минут им удалось выяснить, что дебошира похитил как раз этот самый зеленоглазый деятель, который сейчас шаманил перед входом в бордель. Зенона аккуратно погрузили в полицейский фургон и увезли в участок. Там колдун на ломаном английском затребовал переводчика с монгольского языка. Его доставили из соответствующего посольства только на следующее утро.

Полицейские предъявили культурному атташе центрально-азиатской державы запись камланий Зенона, и тот сообщил изумленным служителям правопорядка, что они слышат старинную мантру, используемую для очищения буддистских монастырей от лисиц-демонов. «Эти ведьмы-оборотни искушали целомудренных монахов, а мантра по народным поверьям обладает мощной энергетикой, которая способна превратить даже самую похотливую лисицу в кроткую законопослушную девушку», – поведал полиции монгольский дипломат. Уже через переводчика Зенон дал показания, из них следовало, что неизвестный дебошир был его пациентом, которого лисы-оборотни заманили в обитель похоти и разврата. Отправив пациента на такси домой, он, верный клятве Цеденбала (аналог клятвы Гиппократа для монгольских целителей), проводил обряд очищения, но ему, к сожалению, не дали довести до конца. Пристыжённые полицейские с извинениями отпустили Зенона на волю. Криминальный репортёр, ставший свидетелем разговора, написал по этому поводу небольшую заметку, благодаря которой жители района, где располагался «Клуб холостяков», узнали впоследствии, кого они должны благодарить за избавление от неприятностей, терзавших тихий квартал на протяжении последних лет.

Буквально через две недели после произнесения чудесной мантры бордель прекратил свою омерзительную деятельность. Его обитательницы дружно встали на путь исправления: одни отправились на родину предков (на Украину, в Гану, Молдавию и прочие дикие страны), другие изъявили желание устроиться на работу честными продавщицами, посудомойками и официантками. А отдельные служительницы блуда только слегка изменили направление деятельности и подались в честные стриптизёрки. Обалдевшая от такого поворота судьбы хозяйка клуба скрылась в неизвестном направлении, даже не расплатившись с арендодателями и своим покровителем старшим констеблем Дженкинсом. Жители близлежащих улиц уловили связь между двумя событиями и на собрании местного церковного прихода единогласно решили присвоить монгольскому колдуну звание почётного гражданина квартала. Зенон от такой чести вежливо, но решительно отказался. Он сослался на то, заветы его предка – могучего Чингисхана – не позволяют принимать чужое гражданство. Даже почётное. Нарушителю грозит смертная казнь посредством переламывания хребта.

Китайская поговорка гласит: гонишь лису из чужого дома – жди её к себе в гости…

Ночь, которую Зенон провёл в участке, стала осуществлением инстинктивных устремлений Маши Литвиновой. Маша в точности выполнила все рекомендации по обращению с телом Стаса, которые ей дал шеф. А затем творчески их перевыполнила.

«Он же у меня замёрзнет, бедняжка! – подумала новоявленная Флоренс Найтингейл, укладывая свежевымытое тело Стаса в постель. – Надо его согреть». Англичане не очень уважают централизованное отопление, а потому в доме было действительно холодно. Маша где-то читала, что великому кормчему китайского народа Мао Цзедуну на старости лет исключительно для согрева в постель подкладывали парочку голеньких девиц. Поэтому чисто из медицинских соображений она разделась и скользнула под одеяло к своему английскому пациенту.

«Миленький какой, гладенький! Как младенчик! И гукает, малыш!» Машины руки, исследуя тело «младенчика», переместились с его рельефного живота, совершенно случайно обнаружили инструмент, которым природа вооружает мужчин как раз для производства гукающего потомства. «Размерчик подходящий и показывает точно на двенадцать. Как же он уснёт в таком-то состоянии?» – пожалела сердобольная сиделка (точнее – лежалка) бедолагу. Природа тут же подсказала решение…

В результате заснуть в эту ночь не смогли оба. Ошалевшая от каскада оргазмов, Маша только утром нашла в себе силы прекратить многочасовые скачки, откатилась на край кровати и мгновенно погрузилась в глубокий сон. Разбудил её богатырский шлепок по заднице.

– Значит так мы понимаем заботу о сирых и немощных! А если я тебя под суд, за изнасилование при исполнении профессиональных обязанностей?

– Не надо, Зенон Касымович, родненький! Я больше так не буду! – взвизгнула плутовка, выбегая из комнаты.

– Вот очухается – женишься на нём, как порядочная! – заржал колдун.

Стас пришёл в себя только на третьи сутки после безумной «брачной» ночи, и то благодаря многочасовым камланиям Зенона. Колдун не стал ничего рассказывать приятелю о лечебных процедурах, которые он получил от скромной девушки Маши. Видимо, не хотел смущать человека, чья психика и без того подверглась тяжёлым испытаниям. А для Савельева несколько дней просто выпали из жизни.

– Последнее, что помню – улыбка этого гада: смотрит мне в глаза и скалится. Гиена!

А «Гиене» сейчас было не до улыбок. Биг Босс решил ещё раз изучить содержимое бумаги номер два. Каково же было его изумление, когда вместо прейскуранта откатов он обнаружил на листке, ловко подменённом Стасом, отборное матерное ругательство с использованием малого шлюпочного загиба на чистом русском языке!