Текст книги "Советник"

Глава 17. Волшебная сила шаманства

У носителей самого передового научного мировоззрения жизнь сегодня складывается непросто: любители гороскопов, знатоки чёрной магии, адепты тантролингвитстики и прочие сайентологи наступают широким фронтом. Знание таблицы умножения и закона Ома абсолютно не котируется. Стас Савельев, воспитанный в традициях добротного советского образования, напичканный в школе и вузе математикой по самые брови, тяжело вписывался в современные мировоззренческие тенденции. Он с трудом верил в колдовство, сглаз, энергетический вампиризм, предсказание судьбы, не воспринимал всерьёз учение о реинкарнации. Но тесное знакомство с патентованным колдуном, шаманом в четвёртом поколении Зеноном Сарсадских повергло его душу в глубокие сомнения. Действенность боевой фекальной йоги в очередной раз заставила задуматься Стаса над основами устройства мироздания.

– Это ещё пустяки! Заставить обосраться заносчивого идиота для меня – раз плюнуть, – от души веселился Зенон, когда приятель рассказал ему об эффекте, произведённом зловредной мантрой. – Если знать, каким образом люди контактировали между собой в прошлом рождении, то выстроить систему защиты от агрессии просто до изумления.

– Ты хочешь сказать, что мы со Сноупсом конфликтовали ещё в прежней жизни? Он был крысой, а я псом или котом?

– Да. Нет, – коротко ответил Зенон.

– Что «да»? Что «нет? – попросил разъяснений Стас.

– Машуля, ещё водочки нам – той самой, волшебной! – скомандовал колдун.

Дело происходило в лондонском офисе Зенона. Место неизменной секретарши, а по совместительству и его рабыни Фатимы, теперь занимала свободная и гордая своим новым статусом легальной офисной служащей Мария Литвинова. Новый друг и партнёр Зенона Брек Пристли добился для девушки вида на жительство, и многолетний кошмар незаконного пребывания в Лондоне для неё наконец-то закончился. Маша добросовестно, но, не теряя собственного достоинства, отрабатывала на фирме своих благодетелей. Она оказалась отличным менеджером и референтом, по-английски говорила практически без акцента, внешности была самой представительской, а её инициативность и прирождённая русская смекалка выгодно отличали Марию от всегда покорной и услужливой Фатимы. Единственное, о чём мог сожалеть Зенон, что непозволительно стало щипать подчинённую за задницу, хотя форма её была несравненно аппетитней плоского седалища южно-киргизской рабыни. Но напитки своему шефу теперешняя помощница приносила по первому же требованию.

– А девчонка на тебя глаз положила. Зуб даю, – сообщил Зенон, замахнув рюмку живительной влаги.

– Значит, ей предстоит визит к окулисту, а тебе к стоматологу.

– Ладно, не веришь ты моей интуиции. Хочешь, я через свои контакты в загробном мире пробью вас на совместимость, на дальнейшие перспективы?

Стас, помня о возможностях своего приятеля, поёжился.

– Знаешь, дружище, лучше не надо. Я больше не желаю знать о будущих подробностях своей личной жизни. Лучше расскажи мне про обделавшегося америкоса.

– Как знаешь. Слушай. Примерно двести лет тому назад в Испании, в Мадриде при большом стечении народа, в присутствии коронованных особ состоялась коррида. Бой быков по-нашему. Там-то вы с ним в первый раз и схлестнулись.

– Значит, он всё-таки не крыса…

– Нет. Главной изюминкой того боя считалась схватка знаменитого быка Чиво – это козёл, в переводе на русский…

– Ага, этот козёл и в прошлой жизни козлом был, – обрадовался Стас.

– … и знаменитого матадора Хоакина Факундо Пикерос и Барбоса, который прославился свой неизмеримой отвагой и не менее безграничным кобелизмом…

– Вот-вот, – засмеялся Савельев, – к чему бы, думаю, временами мне что-то собачье в моей прошлой жизни блазнится. Ну и имечко – Факундо! Барбос факучий!

– Да слушай ты! – разозлился Зенон. – Испанское имя Факундо никакого отношения к тому, о чём ты подумал, не имеет! Это значит многословный. То есть болтун. Ты с тех пор нисколько не изменился. Так вот. Этот самый Чиво до той встречи запорол насмерть трёх матадоров. Здоровая тварь была, рога почти метровые. И хитрый гад, никакими фокусами тореро его обдурить не могли. Поймает момент – и на рога. Причём сразу насмерть. А наш, то есть твой мачо Факундо решил на глазах всего Мадрида этого самого быка козлиного уделать. То есть, замочить, по-нашему.

– И как у них сложилось?

– Да никак. Интересная штука получилась. Этот самый Чиво в последний момент элементарно струсил. Я кое-какие хроники после камлания поднял: всё сходится. Публика была просто вне себя: здоровенный бычара ни в какую не хотел бой принимать, бегал по всей арене от тебя… То есть от твоей предыдущей инкарнации. Кончилось тем, что Чиво рухнул на арену и прикинулся мёртвым! Вопиющий случай в истории корриды. Пришлось его просто заколоть – и на мясо. По традиции матадор в знак победы отрезает уши убитого быка и вручает его какой-нибудь прекрасной даме…

– Хорошенький подарочек для барышни! – ухмыльнулся Стас.

– Обычай такой народный, нечего ржать. Что получилось: на этот раз матадор отказался отрезать уши такому позорному быку. Плюнул ему на рога, сломал шпагу об колено и в ярости арену покинул. Так разозлился, бедняга, что потом, через пару лет геройски погиб в Сарагосе, принимая самое активное участие в боях с оккупационными войсками Наполеона.

– В общем, все умерли, – резюмировал Стас.

– Все-то все, но очень по-разному. Вот почему он на тебя так злится, простить тебе собственной трусости не может. Кстати, он недаром в Америке переродился. Тут есть любопытная закономерность. Животные, забитые человеком, перевоплощаются в граждан самых процветающих стран. Карма им компенсирует страдания прошлой жизни.

– Значит, америкосы в прошлой жизни – всякая скотина, из которой бифштексов понаделали?

– В большинстве своём – да, – кивнул Зенон.

– Слушай, а что нужно натворить в прошлой жизни такого, чтобы у нас в России переродиться? – заинтересовался Стас.

– Да примерно то, что ты в своей испанской жизни делал, – спокойно ответил Зенон. – Нужно быть отважным воякой, бойцом, не жалеть ни своей жизни, ни чужой, тем более. И чем больше человек крови прольёт, тем тяжелей у него будет карма. Знаешь, куда переродились солдаты Красной Армии и Вермахта, которые под Сталинградом друг друга в мелкую крошку перемалывали?

– В Россию?

– Нет, – махнул рукой Зенон, – это будет слишком легко, чтобы такую кровавую карму отработать. В Бангладеш всякую. Самая нищая страна, где люди от голода, наводнений и прочих ураганов как мухи мрут. Ну да ладно. Я не о том тебе сейчас толкую. Хотел рассказать, как тебе с этим Сноупсом себя вести надо. Он тебя ненавидит страшно, но всё-таки продолжает смертельно бояться. Ты ему своей матадорской шпагой такой ужас внушил, что он ещё пару перерождений при виде тебя дристать будет. Так что метода простая: в угол его загонять не стоит, может и взбеситься. Лучшая тактика – планомерное давление. Где-то можно и поторговаться, пойти на небольшие уступки. Но всё равно, отношение к нему должно быть с позиции силы.

– Ладно, дружище, учту твои рекомендации, – перестал забавляться Савельев. – Хотя тут у меня проблемы посерьёзней возникают, так что с этим Сноупсом позже разберусь. Кстати, вот они, эти проблемы.

Савельев кивнул в сторону телевизора. Ящик, стоящий в углу кабинета, в беззвучном режиме показывал сюжет о встрече каких-то официальных лиц.

– Включи-ка звук, персонажи как раз интересные.

– Машуля, пульт! – гаркнул Зенон.

Лощеный господин в костюме стального цвета вещал с экрана о том, что качество обучения в Тринити-колледже настолько высоко, что пребывание в стенах этого заведения – мечта каждого честолюбивого молодого человека.

– Знаешь, кто это? – спросил Зенона Стас. – Первый вице-премьер правительства России господин Федулов Сергей Иванович!

– И что с того? – пожал плечами Зенон. – Подумаешь. Очередной высокопоставленный чиновник отрабатывает обучение своего отпрыска в Англии.

– Как ты не понимаешь! Это – буквально корень многих российских бед! Я об этом лично премьеру докладывал. Он вроде согласился, а теперь смотри: этот деятель как ни в чём не бывало своего очередного сыночка в Британию затолкал и, не стесняясь, горланит об этом на весь белый свет!

– А хочешь, он своего сыночка прямо завтра из колледжа заберёт? И сообщит об этом всей России, – невозмутимо поинтересовался колдун.

– Да уж! Дождёшься от него!

– На что поспорим?

– Да на что угодно, – запальчиво отреагировал на спокойствие колдуна Стас.

– Машуля! – снова позвал колдун свою помощницу.

Девушка мгновенно появилась в кабинете на этот раз с блокнотом и ручкой.

– Будешь свидетелем: господин Савельев в том случае, если я исполню обещание, о содержании которого тебе знать вовсе не обязательно, совершит следующий поступок. Записывай: в 6 часов вечера по Гринвичу, в любой выбранный мною день господин Савельев надевает свой лучший костюм и босиком, с закатанными штанами, перемещается по Пиккадилли на расстояние четырёх баров. На голову сей господин надевает выданный мной киргизский треух, на правом плече он имеет птичку из моей голубятни. Левая рука господина Савельева проделывает игривые движения в стиле танцев народов Востока. При этом проигравший мне пари самоуверенный господин Савельев громко и внятно произносит тексты рекламных лозунгов и речёвок компании «Брек&Зенон», которые ты заблаговременно должна сочинить.

– А что сделаешь ты в случае проигрыша?

– Машуля, записывай дальше: в том невероятном случае, если господин Сарсадских не выполнит обещание, данное господину Савельеву (о содержании этого обещания тебе знать не полагается), он по первому требованию победителя вылетает в Москву и собственноручно оклеивает помещение офиса господина Савельева купюрами достоинством в сто евро каждая. Конечная стоимость подобной отделки должна составить миллион евро. Записала? Сделай два экземпляра – и нам на подпись.

Савельев задумался. Зная деловую хватку своего старинного приятеля, он понимал, что просто так, шутки ради, подобными суммами колдун разбрасываться не станет.

– Ладно, согласен. А теперь скажи, что за хитрость ты замышляешь?

– Помнишь такого деятеля – Кашпировский его звали?

– Да, был такой шарлатан в эпоху перестройки, по телевизору глаза таращил, от всех болезней граждан излечивал.

– Шарлатан-то он был непростой, между прочим, – хмыкнул Зенон. – Ты в курсе, что он выполнял важнейшее задание ряда российских и, возможно, зарубежных спецслужб?

– Интересное, наверное, было задание: наведение злокачественного геморроя на лидеров коммунистического движения.

– Тебе бы только хохмить, – вздохнул колдун. – Нет, задание было совсем другое: дискредитация в глазах общественности и специалистов перспективнейшей отрасли магического искусства, телеколдовства. Многие тогда поддались на провокацию и свернули работу в этом направлении. А между тем, в этом виде активной магии некоторые настоящие профессионалы с тех пор достигли огромного прогресса. И ваш покорный слуга относится к их числу. Причём для меня не имеет значения, по которую сторону экрана находится объект. Только КПД будет разным. Направленно воздействовать на единичную цель через её телевизионное изображение гораздо эффективней, чем посредством своего изображения пытаться передать ментальный сигнал множественной аудитории. А если изображение объекта передаётся ещё и в режиме прямого эфира – КПД подскакивает невероятно.

– Ладно, вот тебе телевизор, вот объект – вперёд!

Зенон подошёл к аппарату, сел рядом с ним на корточки таким образом, чтобы его лицо находилось прямо по центру экрана. На секунду колдун замер. А потом стал ритмично раскачиваться параллельно экрану, как ванька-встанька. Амплитуда его движений постепенно увеличивалась, и Стас к своему изумлению вскоре увидел, как массивная голова Зенона начала биться об ковер поочередно по правую и левую сторону телевизора. В нарушение всех законов физики тело колдуна раскачивалось подобно маятнику! Глухие удары головой сопровождались горловыми звуками, отдаленно напоминавшими вой стаи волков. Камлание прекратилось, колдун в изнеможении повалился на спину. Между тем, с министром Федуловым на телеэкране происходили странные вещи: Сергей Иванович внезапно прервал на полуслове свою вдохновенную речь, схватил себя левой рукой за нос, сделал четкий поворот налево и, по-гвардейски чеканя шаг, удалился из поля зрения телевизионной камеры. Растерянные организаторы рекламного шоу застыли, разинув рты…

А через неделю Стас, прилетевший к тому времени в Москву, услышал интересные новости: господин Федулов устроил публичный скандал. На расширенном заседании правительства, проводившемся под председательством президента, вице-премьер подал прошение об отставке. В кремлевских кулуарах шепотком говорили об интересной мотивировке, указанной в заявлении: «Ввиду моей полной профессиональной несостоятельности и склонности к совершению коррупционных актов в особо крупных размерах». Федулов-младший в тот же день покинул стены Тринити-колледжа. В администрации президента началась тихая паника: многие чиновники втихаря уничтожали содержимое жёстких дисков своих компьютеров, в спешном порядке переводили имущество на самых отдаленных родственников. Поговаривали, что в недрах ФСБ группа специалистов разработала чудовищную сыворотку честности, и Федулов стал жертвой испытания этого страшного оружия.

Стас набрал лондонский номер Зенона.

– Слушай, шаман телевизионный, чудище ты эдакое. Хочу обговорить с тобой условия капитуляции. Во-первых, на мне будут надеты тёмные очки. И, во-вторых, рекламный текст не должен содержать неприличных и оскорбительных выражений. А беркута подбери самого смирного, чтобы он мне костюм не загадил. А то знаю я птичек с твоей голубятни!

– Не возражаю. На какие только уступки не пойдёшь ради старинного друга! – раскатисто хохотал на том конце провода Зенон.

Глава 18. Аудиторские войны

Все войны начинаются из-за денег. Мировая история знает лишь одно исключение из этого непререкаемого правила. В 1969 году между двумя банановыми республиками Центральной Америки началась война, поводом для которой стали итоги футбольного матча между сборными этих стран. Боевые действия велись целых 100 часов, а затем прекратились ввиду полного истощения запасов топлива для военной техники. Так что этот конфликт в целом подтвердил правило. Футбольная война началась не из-за денег, а вот закончилась она ввиду их нехватки. Неприязненные отношения между Стасом Савельевым и Майком Сноупсом в конечном итоге переросли в агрессивные действия. Из-за денег, разумеется.

«Опять эта свинья визгучая разбуторилась, колотить её в подмышку!» – советник президента вспомнил вдруг свою бабушку, которая находилась в очень своеобразных отношениях с русским языком и, описывая конфликты со своей закадычной врагиней бабой Дуней, выдавала иногда потрясающие лингвистические перлы. Бабушкино выражение пришло Стасу на ум во время телефонного разговора с Майком Сноупсом. Странная ассоциация, возникшая в его мозгу, была связана с интересным отношением бабули к иностранцам. Ещё совсем маленьким, Стас вместе с бабой Глашей наблюдал по телевизору за историческим событием – совместным полётом советских космонавтов и американских астронавтов на пристыкованных друг к другу кораблях «Союз» и «Аполлон». Бабушка, водрузив на нос очки, чьи дужки были заботливо обмотаны несколькими слоями изоленты, внимательно следила за ходом выдающейся эпопеи. Выключив старенький чёрно-белый телевизор, стоявший в летней кухне её деревенского домика (там был самый уверенный приём телепередач), она сняла очки, заботливо завернула их в чистую тряпицу, а потом сообщила внуку: «Ох, и хитрющие эти мистеры-твистеры! Ох, и хитрющие! Нашему Леонову надо ухо востро держать!» Лопоухий Стасик, только этой осенью собирающийся в школу, непонимающе уставился на бабулю. Он знал, что баба Глаша всегда делает вполне обоснованные выводы даже из самых причудливых своих умозаключений. Но перед этим она обязательно сделает многозначительную паузу.

– А зачем они такие хитрющие? – не дожидаясь этой паузы, спросил мальчуган.

– А ты, голубчик, послушай, как они говорят! Ни слова ведь не поймёшь! Как будто человеческого языка не разумеют, знай себе лопочут, словно горячую картошку жуют!

– Да будет тебе, мам! – возразила Стасова мать, присутствовавшая при разговоре. – Они же по-английски говорят, да ещё с американским произношением. Как же ты их без переводчика понять сможешь?

– Ладно тебе! Вот вырастила простодырую! Чё ни скажут – всему верит. Да они в русском не хуже нас с тобой кумекают, тока прикидываются и балаболят не по-нашему, чтоб головы мужикам задурманить.

Дочка, хотя и привыкла к упрямству своей матери, в очередной раз поддалась на старушечью провокацию и просто задохнулась от возмущенного изумления.

– Что ты такое говоришь, мама! Как они могут по-русски говорить. Они же американцы, у них родной язык – английский!

– Я, чай, жизнь не хуже тебя знаю, – надулась баба Глаша. – Все они одним миром мазаны. Вон у нас – Юсупка татарин, колбасой в сельпо торгует! Как скажешь ему, что недовес на сто грамм, так он сразу по-своему калякать начинает: «Алла-балла-шишьен сегейн». А как Любку вдовую в подсобку тащить – так соловьём заливается. И всё по-русски! Американцы твои ничем его не лучше. Одно слово – нехристи.

Но тут бабушка задумалась.

– А вообще-то, их, убогих, пожалеть надо! Они ж, дураки нерусские, будто дети. Простых вещей, поди, не понимают. Да и как ты нормальным человеком вырастешь, если тебя с детства всякими консервами кормят. А борщеца доброго и понюхать не дают!

На том дискуссия и завершилась.

Сноупс говорил с русскими коллегами исключительно по-английски. Но по тому, как злобно щурились глаза, когда кто-то из подчинённых Савельева позволял при американце вставить острое словцо в его адрес, Стас сделал вывод, что сотрудник PW перед приездом в Россию основательно изучил язык, на котором изъясняются аборигены.

«Всё-таки права была бабуля: по-нашему понимает, а лопочет по-своему!» – подумал Стас, рассеянно слушая гневные излияния Сноупса. Он поймал себя на том, что в полном соответствии с заветами бабы Глаши жалеет бедолагу иностранца. Приехать в чужую страну, окунуться в абсолютно непонятную культуру. Даже «борщец добрый» среднестатистическому американцу может показаться малосъедобной экзотикой. «Страдалец ты нерусский! Что уж тут поделаешь, сунулся к нам этаким Сноупсом – получишь по полной программе. Скидок на заморское происхождение делать тебе не станем. Бизнес есть бизнес. Ничего личного», – принял решение Савельев.

– Ваши сотрудники, господин Савельев, настоящие саботажники, – «визгучие» нотки в голосе американца слышались всё более отчётливо. – Ваш любимый Сталин за подобные вещи таких работников отправил бы в недра ГУЛАГа!

«Опаньки! Америкос Сталина поминает! Значит, про свои демократические принципы он уже думать забыл. Видимо, мои ребята ему совсем поперёк горла встали», – отметил про себя Стас.

– Разберитесь со своими аудиторами! Немедленно! – Сноупс так орал, что его собеседник вынужден был отодвинуть телефонную трубку на безопасное для слуха расстояние. Но иногда американец, видимо, сдерживая себя, переходил на зловещий полушёпот. – Иначе я доложу о сложившейся ситуации своему руководству – и вас вымажут в дёгте, обваляют в перьях, а потом на шесте в таком виде на Красную площадь вынесут!

«Так, интересно, давно это он в мероприятиях Ку-клукс-клана участие принимал? Совсем парню плохо, раз до таких угроз докатился, – продолжал размышлять Савельев. – Нет, не свинья он визгучая, а скорее опоссум!»

Стас не привык, чтобы партнёры разговаривали с ним в подобном тоне, но всё-таки решил выслушать Сноупса до конца. Что с него взять, с америкоса убогого! Пока собеседник на том конце линии связи продолжал разоряться, Стас, слушая его вполуха, вспоминал о первом знакомстве с Майком. Тогда конфликт между ними ещё не обозначился так отчётливо. Сноупс после непродолжительных посиделок в ресторане рассказывал ему о своём любимом увлечении – охоте на опоссумов. Оказывается, в США огромное количество взрослых, на первый взгляд абсолютно психически здоровых мужчин страстно преданы этому удивительному занятию. Днями напролет, а зачастую и по ночам, они, вооружившись самым разнообразным огнестрельным оружием, сопровождаемые сворами свирепых собак, преследуют небольших пушистых зверьков повсюду, где смогут их обнаружить: на земле, в воде и на деревьях. Сноупс со своим дядей поставили перед собой задачу: добыть хотя бы по одному опоссуму в каждом из 42-х штатов США, где они обитают. Повествуя о перипетиях охоты на сумчатое всеядное животное, маститый американский аудитор входил в раж. Он размахивал руками, приседал, демонстрировал, как он крадётся через заросли чапареля, подпрыгивал, изображая сцену снятия тушки опоссума с ветки дерева, на которой его застала пуля отважного охотника. Стас внимательно слушал. Он знал, что о человеке можно многое узнать, если дать ему рассказать о своих увлечениях. Когда Сноупс выдохся, Савельев вежливо поинтересовался о конечной цели столь захватывающего процесса. Пригодны ли опоссумы в пищу? Насколько ценная шкурка покрывает тельце этого субтильного зверька? Сноупс удивлённо вытаращил глаза. Он пояснил, что в пищу опоссумов употребляют только презренные негры, которые завезли со своей африканской родины на священную американскую землю гнусный обычай пожирать всё, что способно перемещаться в пространстве. А шкурка опоссума особой коммерческой ценности не представляет. Тем более что после не очень точного выстрела она основательно теряет товарный вид. «Это просто спорт! – с пафосом изрёк Сноупс. – Вы, русские – нация не спортивная, вам этого просто не понять». «Да, нам этого не понять, – мысленно согласился с американцем Стас. – Зачем истреблять животное, которое ничего плохого тебе не делает? Шкуру которого не продашь за приличные деньги, которое не годится на шашлык и даже не обладает набором рогов-зубов-копыт, чтобы повесить их на стенку в качестве трофея. Мы, в таком случае, точно не спортсмены».

– А кого вы имеете в виду, говоря о вашем уважаемом руководстве? – вернулся к реальности Савельев. Задавая этот вопрос, он постарался придать своему голосу самые спокойные интонации. Говорил медленно, чётко выговаривая каждое слово. Он знал, что такая манера вести беседу – лучший способ остудить разгорячившегося оппонента.

– Вы узнаете, что это за руководство и каковы его возможности, – прошипел в трубку Сноупс. – Когда вам оторвут голову, она в полёте об этом узнает.

– Вы мне угрожаете, господин хороший?

– Можете расценивать это как самое серьёзное предупреждение. Я повторяю: эти ваши русские… – американец сделал паузу.

«Ну, скажи «свиньи», визгунишка. Для вас русские – всегда свиньи», – дал ему мысленно подсказку Стас.

– … аудиторы, они саботируют сроки проведения оценки предприятий, подлежащих продаже!

– Мистер Сноупс! У вас есть что ещё мне сказать? Нет? Тогда закончим беседу. К нашей дискуссии вернёмся как-нибудь в следующий раз.

«А в моей компании работают добросовестные надёжные люди, настоящие профессионалы. И я никогда не сталкивался ни с каким саботажем! Вы только что позволили себе опорочить деловую репутацию компании «Фронда», которая уже много лет пользуется абсолютным доверием всех своих партнёров, как в России, так и за рубежом!» – мысленно продолжал разговор Савельев.

В трубке раздавалось сопение американца. Тот, видимо, пытался решить, какой острой фразой завершить беседу.

«Интересно, лекарство от злости, прописанное Зеноном, ещё действует?» – подумал Стас, складывая перед телефонной трубкой заветную мудру.

И тут глава опороченной «Фронды» услышал в трубке отчётливый треск. Сноупса, что называется, снова пробило. «Действует! Да, ты у нас теперь настоящий поноссум. Визгучий… – Савельев решил, что кличка эта очень подходит любителю охоты на сумчатых обитателей 42-х американских штатов. – Надо будет Зенону рассказать. Он оценит».

Стас ушёл от разговора со Сноупсом. Он хотел разобраться с проблемой перед тем, как принимать решение о способе дальнейшего взаимодействия с западными партнёрами. Савельев попросил секретаршу соединить его с Алевтиной Фёдоровной, ведущим аудитором «Фронды». Этой даме, прекрасному специалисту с многолетним стажем, Савельев доверял, поскольку неоднократно видел её в самых отчаянных аудиторских переделках. Кроме того, Алевтина Фёдоровна слыла женщиной абсолютно бесконфликтной, а потому версия Сноупса о том, что сотрудница «Фронды» сама пошла на обострение отношений, показалась Стасу надуманной.

– Алевтина Фёдоровна! Сколько лет, сколько зим! Рад слышать ваш голос. Мне ведь говорили, что вы уже на покой ушли: огород, варенья-соленья, внуки любимые. А тут узнаю: вы снова с нами, в гуще сражений!

– Да попыталась я, Станислав Николаевич, на пенсии пожить. Так не поверите! Двух недель хватило! Одно дело на огород раз в неделю наведаться, а тут – целыми днями грядки. Надоело очень быстро. А внуки у меня уже взрослые, им бабуля не нужна. Так что вернулась в родной коллектив. И сразу – такое задание, с американцами! Я прямо на десять лет помолодела!

– Ну, вы человек опытный, сразу догадались, по какому поводу я вам звоню. Наши американские друзья почему-то волноваться начинают. И волнение это, похоже, грозит превратиться в самый настоящий ураган, самум или даже землетрясение.

– Да, я сама собиралась вам позвонить. Ситуация такая, что её необходимо обсудить с компетентным человеком. Вопрос здесь, как я понимаю, носит уже политический характер. А это уже не моя компетенция, а ваша.

– В чём суть проблемы?

– Мы заметили, что при оценке иностранные аудиторы заведомо занижают стоимость российских предприятий.

– Масштабы этого занижения можете обозначить?

– Я в любой момент готова представить вам письменный отчёт. Но если кратко, то в денежном измерении речь идёт о многих миллионах, если не о миллиардах.

– Я полагаю, вы это выяснили при проведении инвентаризации, – уточнил Стас.

– Совершенно верно! Я такие инвентаризации проводила по собственной инициативе. На каждом предприятии списанное имущество имеется в таких количествах, что как раз эти самые миллионы и набегают. И когда мы к отчётам стали прилагать документы по инвентаризации – этого фрукта заморского… Ну, вы знаете, кого я имею ввиду, чуть кондратий не хватил. Он к нам на днях ворвался, блажить начал, как потерпевший. Уеду, орёт, в Штаты, там такого свинства просто быть не может, а с русским быдлом работать больше не намерен. Я потом полчаса в себя прийти не могла! Столько лет работаю – никто никогда со мной так не обращался. А уж начальников я повидала всяких.

– Подождите минуточку, Алевтина Фёдоровна.

Савельева отвлекла Виолетта, она в возбуждении потрясала перед ним телефонной трубкой.

– Станислав Николаевич! Звонит глава администрации. Вас срочно вызывают! У него там руководитель Агентства по управлению федеральным имуществом и руководитель Департамента по аудиту. Вас просили непременно присутствовать.

– Извините, тут важное сообщение. Меня в самые верхи вызывают, как раз по интересующему нас вопросу. Значит так, сегодня жду от вас полный письменный отчёт о ходе оценочной компании. Приложите результаты инвентаризации, заключения… В общем, полный пакет документов. А сейчас вы мне только обозначьте порядок сумм, на которые занижается оценка наших предприятий.

– Только пару примеров, Станислав Николаевич, остальное прочитаете в отчёте. По нефтяным компаниям разброс в оценке составляет в среднем 100–150 миллионов долларов. В банковском секторе – ещё круче. По Сбербанку, например, дельта порядка 700 миллионов.

– Ого! Серьёзные ребята с нами работают! Ладно, Алевтина Фёдоровна, жду ваш отчёт.

Стас велел секретарше ни с кем его не соединять. Он дал себе ровно пять минут для того, чтобы собраться с мыслями перед важной встречей.