Текст книги "Психологическая и методическая характеристика двуязычия (Билингвизма)"

Евгений Верещагин
Психологическая и методическая характеристика двуязычия (Билингвизма)

Предисловие

Исследование общих вопросов билингвизма (или двуязычия) имеет большое научное и практическое значение.

Выделим специально, что билингвизм является комплексной научной проблемой и что в его изучении требуется применять методы ряда наук.

Комплексность в исследовании билингвизма провозглашалась едва ли не каждым ученым, обращавшимся к данной проблеме. Например, уже Г. Шухардт 11
  Г. Шухардт. К вопросу о языковом смещении. «Избранные статьи по языкознанию». М., ИЛ, 1950, стр. 175.


[Закрыть] подчеркивал, что «проблема языкового смешения, тесно связанная с проблемой двуязычия… может быть решена лишь на основе психологии». Фактически названный автор высказывался в пользу соединения в исследовании лингвистических и психологических сведений. Л. В. Щерба указывает, что «…там, где мы имели дело с языком, имеющим в своем составе разнородные элементы, лингвистические методы недостаточны» 22
  Л. В. Щерба. Избранные работы по языкознанию и фонетике, т. I. Изд-во ЛГУ, 1958, стр. 44.


[Закрыть] . Однако до сих пор комплексный подход к проблеме языковых контактов и к проблеме билингвизма, если он и не отрицается, не нашел широкого применения. А. Дибольд 33
  А. К. Diebold. Incipient Bilingualism. «Language», 1961, v. 37, No. 1, p. 97.


[Закрыть] в этой связи констатирует, что при изучении языковых контактов лингвисты «не интересуются поведением, приводящим к наблюдаемым изменениям», т. е. игнорируют психологическую проблематику. По его словам, лингвисты занимаются «только идентификацией и регистрацией изменений», а такая процедура, по мнению автора, является односторонней и неспособной привести к адекватному исследованию явления.

Итак, билингвизм является комплексной научной проблемой. Его исследованием занимаются три основные науки.

Во-первых, билингвизм является исследовательским предметом психологии, и в этой отрасли знания он рассматривается в первую очередь под углом зрения механизмов производства речи. В этой науке выделяется специальный частный раздел, называемый психологией билингвизма.

Во-вторых, билингвизм изучается в лингвистике, но здесь он прежде всего рассматривается только в связи с текстом. Механизмы производства речи человеком в лингвистике, как правило, не рассматриваются. В этой науке выделяется частное специальное знание, называемое теорией языковых контактов.

В-третьих, билингвизм является исследовательским предметом социологии, в которой в первую очередь разбираются проблемы, связанные с поведением или местом двуязычного человека или группы людей в обществе. В этой науке также может быть выделено частное знание, еще не получившее, правда, постоянного обозначения. Условно его аможно назвать социологией билингвизма.

Между всеми тремя науками, проблематика которых ниже разбирается более подробно, устанавливаются причинно-следственные отношения, наблюдающиеся в любом комплексном исследовании.

Действительно, оказывается, что тип психического механизма производства речи при билингвизме манифестирует себя в тексте достаточно определенно. Напротив, на основании исследования исключительно текстов возможны не только собственно лингвистические заключения, но и суждения психологического характера (например, о типе механизма речи). Если сложившуюся в последнее время науку, направляющую свое основное внимание на корреляции, связи между лингвистикой и психологией речи, называть психолингвистикой, то билингвизм, рассматриваемый с позиции соотношения между механизмом речи и текстом, оказывается исследовательским предметом указанной третьей науки.

Действительно, поскольку исследовательским предметом психологии речи считаются только психические механизмы, а исследовательским предметом лингвистики – исключительно тексты44
  «Psycholinguistics», eds. Ch. E. Osgood, Th. A. Sebeok Bloomington, 1965, p. 4.


[Закрыть], то предметом психолингвистики являются «процессы кодирования и декодирования», т. е. тексты в связи с механизмами производства и восприятия (и понимания) речи. Такое размежевание трех дисциплин представляется достаточно удачным, и его можно принять. Как можно заметить, билингвизм является для третьей науки частной проблемой.

Устанавливаются также связи между формой порождаемого текста и поведением или местом двуязычного человека (или группы лиц) в обществе. И, напротив, на основе изучения только поведения можно судить о форме текста, производимого индивидом, если даже не сказано ни одного слова. Если согласиться, что связь лингвистического предмета с социологическим изучает сравнительно молодая наука социолингвистика, то билингвизм, рассматриваемый с точки зрения связи текста с социальным поведением, оказывается исследовательским предметом этой третьей науки.

И, наконец, четкие корреляции обнаруживаются между типом психического механизма речи при билингвизме и социальным поведением двуязычного человека. Эта связь, как и в первых двух случаях, прослеживается в обоих направлениях. Проблематика, общая для психологии и социологии, изучается относительно молодой наукой, называемой общественной или социальной психологией, и билингвизм, рассматриваемый в совокупности своих взаимосвязанных психологических и социологических характеристик, оказывается исследовательским предметом этой науки.

Таковы науки, связанные с билингвизмом непосредственно. Имеются, однако, некоторые дисциплины, соединенные с описываемым явлением опосредствованно. Такой наукой является, например, физиология высшей нервной деятельности (ВНД). Физиология ВИД непосредственно связана с психологией и только через эту промежуточную науку – с социологией и лингвистикой. Данные наук, имеющих с билингвизмом опосредствованную связь, в комплексном исследовании могут не учитываться; однако в настоящей работе приводятся – в ограниченных масштабах – психофизиологические сведения.

Когда выше говорилось о зависимостях между смежными науками и подчеркивалось, что эти зависимости прослеживаются в обе стороны, т. е. что речь идет о взаимозависимостях, то имелись в виду только и исключительно исследовательские подходы. Действительно, изучая форму текстов, произведенных говорящим, можно судить о психическом механизме речи и, напротив, изучая психический механизм речи, можно иметь суждение о лингвистической форме речевых произведений. Однако из сказанного не следует, что форма текста обусловливает механизм речи, т. е. что она является по отношению к нему первичной. Справедливо обратное: механизм речи обусловливает форму производимого речевого произведения. Поэтому понятие взаимозависимостей смежных наук не следует переносить на сам объект.

Если устанавливать причинно-следственные отношения применительно к объекту, то форма речи определяется психическим механизмом, сложившимся в определенных социальных условиях и по-разному функционирующим в различных социальных ситуациях. Тем не менее в исследовательской практике возможно рассмотрение, направленное в противоположную сторону, т. е. на основе изучения текстов и только текстов допускаются суждения например социологического характера Таким образом понятие взаимозависимости принадлежит смежным наукам, а причинно-следственные отношения присущие объекту характеризуются направленностью в одну сторону.

Итак, проблематика билингвизма может рассматриваться с шести различных точек зрения, причем всякий раз исследовательский предмет выделяется вполне непротиворечиво и всякий раз в исследовании предполагается использование самостоятельной методики.

Описание билингвизма со всех точек зрения до сих пор еще не было предпринято.

Сказанное относится как к отечественной, так и к зарубежной науке. Например, У. Вайнрайх отмечает, что «американские ученые до сих пор не сформулировали никаких теорий по билингвизму» 55
  U. Weinreiсh. Languages in Contact. Findings and Problems. The Hague, 1963, p. 7.


[Закрыть] . Более того, даже в частных науках серьезная теория билингвизма еще не сложилась Г. В. Колшанский справедливо пишет, что «вплоть до настоящего времени психологическая наука не поставила ни одного серьезного эксперимента, способного вскрыть природу билингвизма» 66
  Г. В. Колшанский. Теоретические проблемы билингвизма. В сб. «Лингвистика и методика в высшей школе», вып. IV. М., 1967, стр. 166.


[Закрыть] . Если понимать данное высказывание буквально («ни одного эксперимента»), то оно не является справедливым, если понимать его как эмоциональную гиперболу, то оно отражает действительное положение вещей.

Отсутствие обобщающих исследований по билингвизму, видимо, объясняется фактом комплексности исследовательского объекта, т. е. слишком большим объемом подлежащего описанию материала. Излагаемое ниже также не является всеобъемлющим освещением вопросов, связанных с билингвизмом. Однако отличительной чертой данной работы является тем не менее комплексный подход к материалу.

Чтобы пояснить, что имеется в виду, согласимся проводить различие между двумя принципами описания материала – энциклопедическим и избирательным.

В энциклопедическом описании ученый обязан привести всю совокупность фактов, установленных смежными науками. Этот путь хорош для информативных целей, однако, поскольку ведущим принципом здесь является полнота, т. е. обсуждение именно всех фактов, относящихся к проблеме, гомогенность и логическое построение исключаются.

В избирательном описании, говоря вообще, нет необходимости приводить все данные всех смежных наук, и при такой методике приводятся только факты, которые нужны для излагаемой в работе концепции. Все эти факты смежных наук приводятся постольку, поскольку они способны повлиять на основной взгляд исследователя – или подтвердить его или подвергнуть сомнению. Избирательный путь изложения хорош в работах поискового характера, и в этом случае изложение может быть построено по единому плану и строго последовательно.

Комплексным, как следует из сказанного, может быть и энциклопедическое и избирательное описание.

Однако имеется существенное различие как между целями этих описаний, так – и это особенно важно – между отнесенностями всего исследования к какой-либо одной из смежных наук или к их совокупности. В энциклопедическом описании нельзя установить, какой науке принадлежит исследовательский объект. В избирательном положении такое отнесение описываемого материала к только одной из смежных наук оказывается не только возможным, но и логически необходимым. Если принцип избирательности присущ эвристическому, а не информативному описанию, то здесь всегда можно выделить, что автор доказывает, т. е. считает новым, а что принимает в качестве данного, уже установленного (или сознательно рассматривает как известное). Это новое, если смежные дисциплины не интегрированы в более широкую и общую для них область знания, способно принадлежать только одной науке.

Действительно, при исследовании порождения речи в патологических условиях используются данные анатомии, патофизиологии высшей нервной деятельности, психологии и лингвистики. Однако они применяются, например, для того чтобы локализовать возможный очаг поражения, и тогда новое, искомое, относится к анатомии, а факты всех прочих наук рассматриваются как данное. Смежные науки привлекаются также для того, чтобы установить особенности патологической деятельности мозговых механизмов, связанных с речью, и в этом случае искомое принадлежит физиологии, а остальные смежные науки не записывают в свой актив ничего нового. Продолжая рассматривать наш пример, нетрудно показать, что новое может относиться или к психологии, или к лингвистике, но это новое не способно принадлежать сразу ряду смежных отраслей знания.

Назовем те данные, которые представляются в комплексном исследовании новыми, – основными, а те факты, которые принимаются как известное, – вспомогательными. Соответственно в комплексном исследовании предлагается и следует выделять основную науку и науки вспомогательные. Когда основная наука установлена, комплексное исследование обычно относят к области этой науки и считают, предположим (как в нашем примере), исследование по установлению локализации поражений головного мозга анатомическим, хотя оно проводится с привлечением физиологических, психологических и лингвистических индикаторов.

Если мы сказали, что наше описание является, хотя и комплексным, но тем не менее избирательным, то в согласии со всем изложенным мы должны установить основную науку, т. е. ту науку, которой принадлежит весь помещаемый далее новый материал.

Прежде чем мы назовем эту науку, требуется сказать несколько слов о том, для чего написано это небольшое исследование.

Написано оно, с одной стороны, с целью познания сущности билингвизма как явления (границы нашего познания в этой области рассматриваются несколько ниже). С другой стороны, автор стремился сделать его полезным методике преподавания неродного языка, которая, как об этом говорится далее, представляет собой частный круг вопросов общей проблематики билингвизма. Эта вторая цель работы представляется нам весьма важной и нужной, поэтому при выборе основной науки мы руководствовались нуждами методики.

Для методики преподавания неродного языка одинаково важны две науки – психология и лингвистика. Если цель методических рекомендаций – указать кратчайшие и наиболее легкие пути обучения неродному языку, то эта наука должна проявлять интерес к психическим механизмам речи на неродном языке и к присущей им динамике. Этот интерес обусловливается задачей воздействия на становление этих механизмов в нужном направлении. Исследование механизмов речи и их становления (в процессе спонтанного или целенаправленного обучения) – исследовательский предмет психологии. Искомым механизмом является тот, который обеспечивает производство правильной или понятной продуктивной речи на неродном языке или даже только понимание иноязычной речи (в зависимости от целей обучения). Форма речи и установление ее правильности или неправильности составляет исследовательский предмет лингвистики. Однако в методическом плане интересна не форма речи сама по себе и не механизмы речи сами по себе а связь между формой речи и механизмами речи Действительно важно установить например какой механизм обеспечивает порождение правильной речи а какой – неправильной но тем не менее не затрудняющей процесс коммуникации Если, таким образом речь идет об установлении взаимозависимостей между чисто психологическими и чисто лингвистическими наблюдениями то следовательно в методическом плане особенно интересна психолингвистическая проблематика, так как описание указанных взаимозависимостей – исследовательский предмет последней науки.

Именно по соображениям полезности психолингвистики для методики преподавания неродного языка в настоящей работе психолингвистика принята в качестве основной науки. Данное исследование, таким образом, является психолингвистическим.

Однако его предметом остается билингвизм, описываемый комплексно, т. е. с позиций психологии, лингвистики, социологии, психолингвистики, социолингвистики и социальной психологии. В этой связи все композиционные единицы работы не могут быть строго отнесены по принадлежности к той или иной науке. Тем не менее в первой главе преимущественное внимание уделяется психологической проблематике, во второй – лингвистической, в третьей – психолингвистической и социолингвистической, в четвертой – социологической.

Работа, как уже упоминалось, не является энциклопедической по своему замыслу, поэтому, если говорить о жанре ее композиционных единиц (глав и параграфов), удобнее всего называть их очерками. В каждой композиционной единице проблема представляется не во всей своей полноте, а только в тех сегментах, по поводу которых автор имеет собственное суждение. Цель изложения не пересказ достигнутого, а поиски ответов на вопросы, оставшиеся открытыми. Сказанное с необходимостью означает: автору не было нужды прибегать к обзорам, но он должен был исчерпывающе осветить ряд частных вопросов.

* * *

Текст изложения разделяется на основной, дополнительный и справочный. Основной текст набран корпусом. Дополнительный текст, содержащий изложение истории вопроса или обсуждение литературы, набран петитом и при чтении может быть пропущен без существенного ущерба пониманию хода изложения. К дополнительному тексту мы отнесли также поясняющие (но не доказательные!) примеры. Справочный текст, в котором приводится цитируемая и использованная литература, помещен в конце книги и привязан к каждой из ее композиционных единиц. В некоторых случаях в справочном тексте помещаются всевозможные дополнительные сведения, ведется полемика по побочным для основного текста вопросам и т. д.

Рецензенты книги – доктор филологических наук А.А. Леонтьев и кандидат филологических наук Б.А. Успенский – сделали по первому варианту работы ряд существенных замечаний. Автор пользуется случаем, чтобы выразить им свою признательность.

Глава I
ХАРАКТЕРИСТИКА БИЛИНГВИЗМА

§ 1. Вступительные замечания

В настоящей главе предполагается, во-первых, дать определение понятия билингвизма, во-вторых, охарактеризовать некоторые типы названного умения и, в-третьих, сделать некоторые методические выводы, привязанные к такой характеристике.

Рассмотрим сначала первую задачу. Поскольку определение – это соединение данного с новым, следует выяснить, что принимается за данное, а что за новое. На второй вопрос легко ответить, так как ответ исчерпывается поставленной задачей. По поводу первого вопроса требуется сделать несколько разъяснений.

Билингвизм как явление удобнее считать исследовательским предметом психолингвистики. О причинах включения билингвизма в психолингвистическую проблематику будет сказано несколько позже.

В принципе возможна чисто психологическая трактовка билингвизма как явления. Например, Э. Хауген пишет по этому поводу: «Центр, средоточие билингвизма – в мозгу индивида. Поэтому психологическое изучение носителя билингвизма должно занимать центральное место»77
  Е. Haugen. Language Conflict and Language Planning. Cambridge, 1966, p. 220.


[Закрыть].

Встречается и чисто лингвистическое истолкование термина. Например, Н. И. Толстой понимает билингвизм как результат языкового контакта или – более того – как один из возможных результатов, а именно как креолизацию систем в том толковании последнего термина, которое свойственно Вяч. Вс. Иванову 88
  H. И. Толстой. Ответы на вопросы научной анкеты по языкознанию. «Славянска филология», т. I. София, 1963, стр. 327; Вяч. Вс. Иванов. Машинный перевод и установление соответствий между языковыми системами. В сб.: «Машинный перевод», вып. 2. М„ Изд-во ВИНИТИ, 1961, стр. 58.


[Закрыть] . Последний креолизацию определяет отлично от традиционного понимания – как третью систему, возникшую на основе установления соответствий между находящимися в контакте языковыми системами, т. е. как «язык с двумя терминами» (вслед за Л. В. Щербой 99
  Л. В. Щерба. Избранные работы по языкознанию и фонетике, т. I. Изд-во ЛГУ, 1958, стр. 38.


[Закрыть] ).

Лингвистическая трактовка термина «билингвизм», разумеется, не содержит в себе логической ошибки, так как терминологической лексеме можно дать любое определение. Мы тем не менее относим билингвизм к психолингвистике, поскольку именно такое понимание термина, можно считать, закрепилось в науке.

Это понимание свойственно, например. У. Вайнрайху, X. Мануэлю, А. Дибольду, С. Эрвин, Ч. Осгуду и В. Ю. Розенцвейгу 1010
  U. Weinreich. Languages in Contact. The Hague, 1963, p. 1; H. T Manuel. Bilingualism. «Encyclopaedia of Educational Research». New York, 1960, p. 146; A. K. Diebold. Incipient Bilingualism. «Language», 1961, v. 37, No. 1, p. 98; S. M. Ervin. Ch. E Olgood Second Language Learning and Bilingualism. «Psycholinguistics», p. 139; В Ю. Poзенцвейг. О языковых контактах. «Вопросы языкознания», 1963, № 1, стр 59


[Закрыть] . Названы далеко не все имена.

Если билингвизм представляет собой психолингвистическое явление, то для определения интересующего нас понятия в качестве исходных должны быть употреблены термины, имеющиеся в этой науке. Не настаивая на строгости последующей формулировки, можно сказать, что в определении должны быть использованы психологические и лингвистические понятия.

К исходным понятиям мы относим следующие: речевое произведение, языковая система, принадлежность речевого произведения языковой системе, общение, речевой механизм. Поскольку все перечисленные понятия ни в лингвистике, ни в психологии не определены однозначным и приемлемым для всех исследователей способом, они нуждаются в предварительном обсуждении.

Обсуждение исходных понятий фактически не приводит к их определениям, так как не удается установить иерархию терминов, являющихся, в свою очередь, исходными для определения интересующих нас понятий. Поэтому при обсуждении исходных понятий используются не термины, а слова, т. е. строгостью обсуждения приходится пожертвовать. Предполагается, что слова приводят к пониманию мысли говорящего, особенно, если онисание понятия проводится с различных точек зрения. Таково первое замечание.

Во-вторых, исходные понятия связаны с соответствующими явлениями действительности (например, с общением двух говорящих в конкретных условиях или с конкретным речевым механизмом каждого из них) особым видом отношений – не отражения, а упрощения. Упрощение и идеализация объекта при превращении его в предмет научного рассмотрения не есть свободно выбираемый путь исследования. Упрощение обусловливается современным состоянием науки и отражает как степень имеющегося знания предмета, так и степень имеющегося незнания. Если считать, что понизить степень упрощения – значит сблизить явление действительности и соответствующее понятие, то такое понижение не зависит от произвола отдельного исследователя, а зависит от состояния науки или данной научной отрасли в целом. Итак, исходные понятия являются упрощенным отражением действительности. Таково второе замечание.

Из сказанного следует, что упрощенным окажется и определяемое понятие.

К гносеологическим вопросам, представляющим интерес для данного исследования, относится также проблема интерпретации и связанная с ней проблема моделирования. По соображениям простоты изложения данный комплекс вопросов обсуждается в разделе параграфа, посвященном описанию речевого механизма. Следует, тем не менее, указать именно здесь, что излагаемая в данной главе типология билингвизма представляет собой различные интерпретации наблюденного фактического материала и, следовательно, она (типология) должна оцениваться с привлечением критерия вероятности. Наконец, интерпретации образуют системы и представляют собой модели. Таково третье и последнее замечание.

Итак, к исходным понятиям мы относим речевое произведение, языковую систему, принадлежность речевого произведения языковой системе, общение и механизмы речи.

Речевым произведением называется некоторым (в принципе – произвольным) образом ограниченный и зафиксированный материал, являющийся продуктом речевой деятельности определенного индивида.

Понятие речевой деятельности заимствуется из психологии, и в этой науке речевую деятельность обычно определяют «как деятельность, опосредствованную системой языковых знаков» 1111
  А. А. Леонтьев. Слово в речевой деятельности. М., «Наука», 1965, стр. 20.


[Закрыть] или как «человеческую деятельность, оформленную в речевых единицах, т. е. фразах»1212
  И. Ф. Комков. О сущности метода обучения иностранным язы-кам. В сб.: «Система языка и обучение речи». Минск, 1964, стр. 242.


[Закрыть].

Сам термин «деятельность» в данном применении, между прочим, нельзя признать удачным, так как он приводит к отождествлению любой человеческой деятельности с порождением речи человеком. Между двумя явлениями имеется определенное сходство (например, предпосылками любой деятельности и порождения речи в традиционных терминах считаются знания, умения и навыки), однако они отличаются друг от друга существенной характеристикой, по которой речь сопровождает любую деятельность человека, зачастую являясь средством приобретения умений и знаний. Кроме того, речевая деятельность, можно сказать, никогда не бывает самоцелью.

Указанная двузначность термина была замечена, и ее пытались устранить указанием на то, что речевая деятельность «является в известном смысле как бы «наддеятельностью» (термин А. Н. Леонтьева), так как она является необходимым условием всякой теоретической, умственной, деятельности». 1313
  А. А. Л е о н т ь е в. Ук. соч., стр. 21.


[Закрыть]

Понятие языковой системы является производным от понятия языка.

Язык в лингвистическом понимании трактуется как «основное и важное средство общения»1414
  О. С. Ахманова. Словарь лингвистических терминов. М., «Со-ветская энциклопедия», 1966, стр. 530


[Закрыть]. Назовем всех участников акта общения языковой общностью. Сказанное означает, что язык в первую очередь – явление социальное.

Рассмотрим случай передачи информации между двумя говорящими А и Б. У каждого из них есть механизмы для производства речевых произведений и для их восприятия. Информация, имеющаяся у А, через посредство речевого произведения, порождаемого А, воспринимается Б. Если рассмотреть случай, когда соответствующей информации у Б не было, то можно считать, что информация, имеющаяся у А до ее передачи, индивидуальна.

Однако для передачи информации используется средство, общее и для А и для Б. Поэтому язык, следуя предложенному выше определению, исчерпывается двумя своими аспектами: это средство, общее для всей языковой общности. Поэтому исследование языка может проводиться в двух направлениях: можно изучать средство общения, что составляет преимущественно лингвистическую проблематику, и можно изучать соотнесенность этого средства со всеми или (если выяснится) некоторыми участниками общения, что составляет преимущественно социологическую проблематику. Проблематика второго рода рассматривается во второй главе, а на первом вопросе полезно задержать внимание здесь.

Для извлечения того средства, которое обеспечивает общение, поступают (по причине отсутствия иной возможности) следующим образом. Сначала имеет место этап записи достаточного количества речевых произведений. Это означает следующее. Если речь идет о живом языке, то лингвист практически не может записать все речевые произведения, поэтому записывается их репрезентативная (в установленных пределах) выборка.

Второй этап лингвистической работы – анализ речевых произведений, попавших в выборку. На процедуре анализа, выработанной в лингвистике, останавливаться нет необходимости, однако отметим, что анализ приводит к установлению языковых единиц, зависящих от уровня анализа.

При дальнейшем изучении единиц каждого уровня устанавливается, что некоторые единицы связаны между собой системными отношениями (фонемы, морфемы, синтаксемы), а некоторые между собой системы не образуют (лексемосочетания, лексемосочетательные группы и предложения). Лексемы обладают характеристиками, нуждающимися в дальнейшем разъяснении. С одной стороны, применительно к лексемам можно говорить о системных отношениях, а с другой стороны, – нет. Подробнее проблема системности, являющаяся для теории языковых контактов весьма важной, рассматривается в § 1 главы II.

И системные и несистемные языковые единицы, устанавливаемые в ходе лингвистического анализа, могут быть перечислены в списках, и такие списки действительно составляются. Однако, если системные единицы перечисляются в списке полностью, несистемные единицы полностью перечислены быть не могут.

К простому перечислению единиц прибавляются сведения относительно правил распределения или сочетаемости каждой единицы с другими единицами как в системе сопоставимых единиц (парадигматика), так и в тексте (синтагматика). Список и упомянутые сведения называются описанием языковых единиц уровня.

Описания единиц по уровням и называются в лингвистике (не в психологии, социологии, этнографии или какой-либо иной науке!) – языком. Данное определение представляет собой следствие предварительного определения, приведенного ранее.

Практически проблема принадлежности единицы текста языку решается на основе рассмотрения только системных единиц, так как списки несистемных единиц никогда не бывают полными. Назовем совокупность всех системных единиц, т. е. фактически описание всех указанных единиц, краткости ради языковой системой. Разумеется, определение принадлежности единицы текста языку на основе только языковой системы не является вполне адекватным, и об этом говорится во второй главе.

Обратим внимание на то, что в лингвистике под языком как средством понимается только и исключительно полученное в результате анализа описание языковых единиц и отношений между ними – синтагматических и парадигматических. Единицы, содержащиеся в описании, существуют только в достоверном количестве речевых произведений, а вопрос, в какой форме они существуют в самом механизме порождения речевых произведений, лингвистами не ставится. Тем не менее ясно, что описание стоит в определенном отношении только к текстам, бывшим в анализе; оно ни в коем случае не есть психический механизм порождения речи.

Более того, описание не является ни функциональной, ни структурной моделью этого механизма. Косвенным доказательством этого служат некоторые лингвистические теории порождающих грамматик, стремящиеся стать к психическому механизму в отношении функционального подобия. Для этого авторам теорий приходится вводить понятия преобразования или развертывания, отсутствующие в иных лингвистических работах. Языковая система и словарь в описании статичны.

Лингвистическая наука в принципе может не ограничиваться аналитическим способом описания языка, изложенным выше. Названному способу противопоставляется способ синтетический, состоящий в том, что «мы исходим из некоторого набора синтагматических и парадигматических отношений, которые интерпретируются, как правила порождения всей совокупности текстов данного языка» 1515
  И. И. Ревзин. Метод моделирования и типология славянских язы-ков. М., «Наука», 1967, стр. 14.


[Закрыть] . Такое описание характерно, в частности, для создания искусственных (международных) и логических (научных) языков. Если говорить о языке естественном, то синтетический способ описания языка возможен только в том случае, когда завершен этап анализа. Заметим также, что полного и непротиворечивого описания естественного языка, основанного на синтетическом принципе, пока не получено. Поэтому в лингвистической литературе термины «язык», «языковая система», «уровень» и другие, обозначающие языковые единицы, фактически относятся к аналитическому описанию языка.

Таково понятие языковой системы.

Следующим исходным понятием, нужным для определениябилингвизма, является понятие принадлежности речевого произведения определенной языковой системе.

После того как в результате анализа лингвист получил описание, называемое языком, может иметь место следующий этап лингвистической работы, на котором внимание исследователя вновь обращается к речевым произведениям к к языковым единицам в их составе. На указанном этапе работы речевые произведения анализируются, исходя из описания языка. Если речевые произведения соответствуют описанию, т. е. если в их составе обнаруживаются единицы, зафиксированные в составленном ранее описании, то чисто условно можно сказать, что в них используется данный язык. Это выражение представляет собой метафору, и поэтому когда говорится, что при порождении речевых произведений используется определенный язык, то это означает, что в производимых текстах обнаруживаются характеристики, содержащиеся в соответствующем описании. Иного значения приведенному выражению приписывать нельзя.

Сказанным выше мы обозначили проблему принадлежности речевого произведения определенному языку.

Между прочим, обязательная принадлежность речи определенному языку связана с социальным характером языка как явления. «Говорить, – по мысли Э. Косериу 1616
  Э. Косериу. Синхрония, диахрония, история. В сб. «Новое в лингвистике», вып. III. М., ИЛ, 1963, стр. 186.


[Закрыть], – это всегда означает говорить на каком-то определенном языке именно потому, что это означает говорить (а не просто «выражать вовне»), потому что это значит «говорить» и «понимать», выражать так, чтобы другой понял, т. е. потому, чтс сущность языка проявляется в диалоге».

Проблема принадлежности речевого произведения опре деленному языку очень сложна, и на ней предполагается остановиться более подробно, но в другом месте (глава II). Для того чтобы мы могли использовать названное понятие в качестве исходного, требуется принять допущение, что мы всегда можем, прибегая к диагностирующей процедуре, отнести речевое произведение к одному, двум или более языкам. Согласно этому допущению мы, например, указываем, что речевое произведение принадлежит тому или другому языку. Оно может принадлежать двум языкам одновременно. Однако в согласии с допущением не бывает сомнительных случаев.