Текст книги "Нызга"

– Черт! Не в этом сейчас дело. Если через тридцать минут мы не совершим прыжок, то останемся здесь навсегда! Дай мне доступ, идиотка.

– Еще один шаг, и ты покойник, – она хмыкает. – И ничто тебя не спасет. Ни скафандр, ни моя жалость.

– Да задумайся хоть на минуту! – срываюсь на крик я.

– А я уже задумалась, не беспокойся, – жестко отвечает она. – И если ты не станешь меня отвлекать, то я попытаюсь сделать хоть что-то.

– Что! Что ты попытаешься сделать?? Ты же ничего не умеешь! Из нас двоих только у меня есть хоть какие-то навыки. И если нам суждено выполнить переход, то это будут исключительно мои заслуги. Неужели так сложно уяснить?

Она внимательно разглядывает меня и слегка опускает пистолет.

– Знаешь, если бы ты был только ты, то я бы пустила тебя. Но у меня нет никаких гарантий, что в нужную минуту из тебя не вылезет нызга и не отправит корабль в тартарары. И в этом случае у меня нет ни единого шанса, – глаза Рыси тверже стали. – Понимаешь? А если у рычагов управления буду я, то пусть и крошечный, но шанс у меня все-таки есть.

Я бросаю взгляд на часы. Ужас! Пятнадцать минут до перехода.

– Да нет у тебя этого шанса! – четко произношу я. – Ты не можешь управлять тем, чего не знаешь и не понимаешь. Отойди от пульта!

Мешкать больше нельзя. Или сейчас или никогда. Я стискиваю губы, стараюсь унять биение сердца и решительно двигаю к штурвалу, надеясь успеть перехватить правую руку Рыси до того, как она выстрелит. В том, что она попытается это сделать, у меня, после утренних событий, сомнений нет.

Резкая боль обжигает левое плечо. Ткань дымится. Я падаю, крутясь волчком, прижимаю ладонь к ране. Вот и все.

– Я тебя предупреждала! – кричит Рыся. – Убирайся из рубки, иначе я разрежу твое тело на куски. И это не шутки!

Боль пульсирует, заставляет послать к чертям все мои планы и идеи. Сейчас мне на это наплевать. Только бы унять ее, только бы заговорить.

– Вон отсюда! Давай! – понукают меня.

Я нетвердо ступаю в коридор, приваливаюсь к стене. Сзади щелкает замок. Пусть. Надо добраться до медотсека, где-то там должен быть автомат для экстренной помощи. Разве нет? Шаг, другой. Шаг, другой. Смелей, не расслабляться! Шаг, другой. Вот и нужная комната. Так. Где же проклятый автомат? Кружу по помещению, шатаясь как пьяный. А кровь по-прежнему толчками выходит из раны. Нет, похоже, мне его ни за что не найти. Попробуем по-другому.

Залезаю в капсулу обследования, задвигаю переднюю панель. Оборудование должно включиться само. Так и происходит. Что-то начинает жужжать, шуршать, и меня окутывает волна покоя. Слава богу, я рассчитал все правильно, автоматика капсулы не сможет проигнорировать открытую рану, хотя это и не основной ее профиль. Руку фиксируют и принимаются что-то с ней делать. Смотреть я боюсь.

Легкий треск, звон колокольчика. Панель отъезжает в сторону. Замечательно. Кидаю взгляд на плечо. Там повязка и почти никакой боли. Ладно. Стараюсь вылезти, и тут корабль встряхивает. Одиннадцать ноль-ноль. Значит, Рыся все-таки попыталась. Однако, судя по ощущениям, ничего у нее не вышло. Мы навсегда остаемся здесь.

Пробираюсь в свою комнату, запираю дверь и сваливаюсь в постель. Кажется, у меня небольшой жар. Укрываюсь одеялом, закрываю глаза. Уютная пустота не заставляет себя долго ждать.

Сквозь цветные искры и всполохи слышится вызов коммуникатора. С трудом разлепив веки, отмечаю, что это Рыся. Да и кто бы мог быть еще? Выключаю его и вновь проваливаюсь в сон.

Настойчивый стук в дверь.

– Слышишь ты, нызга проклятая! Это из-за тебя! Это все из-за тебя! Мы никогда не сможем выйти отсюда. Будь ты проклята! – отчетливый всхлип.

Прячу голову под подушку. Плотнее закрываю глаза. И снова ухожу.

Просыпаюсь вечером. Шесть часов. Плечо немного саднит, но в общем чувствую себя нормально. Поднимаю голову и прислушиваюсь. На корабле тишина. Пропал даже Пипер. Ладно. Нужно поесть и все-таки посмотреть, куда нас направила судьба в виде Рыси.

В коридоре мерцают стены, звуки шагов отдаются где-то рядом, а затем глохнут. Столовая тоже пуста. Светятся веселым блеском картинки. Тоскливо сиротеют идеально чистые столы, кресла, стулья. Никого. И даже не верится, что раньше здесь была куча народу. Оглядываюсь на темный овал двери. Жутковато. Хотя сейчас то вот чего бояться? Никаких тайн больше не существует. Все ясно предельно. И моя смерть – это просто вопрос времени.

Заказываю ужин. И пока ем, размышляю, что по иронии судьбы Рыся считает, будто нызга во мне. Она неоднократно заявляла мне об этом. И ее домыслы можно было бы принять к сведению, если бы не некоторые «но». Я отчетливо помню все события после псевдо аварии. Провалов в памяти нет. И еще: я слабо представляю себе, что ношусь по кораблю в полной амуниции, вваливаюсь в рубку, совершаю кучу движений. Скафандр высшей степени защиты достаточно громоздок, чтобы в нем преспокойно разгуливать, а тем более – бегать. Вот так.

Закончив, убираю за собой и, не торопясь, иду в рубку. Она открыта. И пуста. Сверяюсь с проложенным Зорданом курсом. Стараниями Рыси мы отклонились на пятьдесят секунд, однако прыжок совершить не смогли. Смешно. Надо же было ей уверить себя, что она сумеет все сделать одна да еще и не имея опыта. Глупее и придумать нельзя. Даже не знаю, что сейчас можно предпринять.

Интересно, насколько мы далеко от объектов, так или иначе освоенных человеком. Посмотрим. Ввожу параметры в программу сопоставления. Так. Ага. Здорово, ха-ха. До ближайшей планетной системы, имеющей достаточно регулярную связь с Землей, двести сорок световых лет. Есть, черт побери, время, чтобы хоть как-то изучить теорию переходов. Этим и надо будет заняться на досуге. Без сомнений, ха-ха. Иначе надежд никаких. Спасатели? Если не знать точных параметров выхода, то разброс точек, где может появиться их корабль, очень велик. Соответственно, им никогда не найти нас. Именно поэтому корабли, потерявшие управление в пространстве, предоставлены сами себе.

Ладно. На самом деле, у нас есть альтернатива. Первое: попытаться войти в систему Ларды и крутиться возле нее, так как посадить корабль я не смогу; сообщить свое местонахождение в Центр. Тут есть вероятность, что спасательный корабль все-таки вышлют. А второе – лететь к той системе, что связана сообщением с Землей, может, лет за пять я и освою навыки прыжка. Но, вероятнее всего, в результате моих стараний корабль потеряется в подпространстве.

Весело. Похоже, вариант у меня все-таки один, тот, что первый. Хорошо. Тогда надо попытаться вырулить к системе Ларды. А для этого необходимо рассчитать нужный курс. Чего ранее мне делать не приходилось. Ну и что же? Ведь времени навалом. Пока нызга не оприходует меня. Так, сначала нужно точно определить наше местонахождение.

– Ты чем это здесь занимаешься, подонок? – голос звенит за моей спиной, и я ощущаю, как сжимаются лопатки, предчувствуя выстрел.

– Ничего особенного, – стараюсь, чтобы голос не дрожал. – Просто пытаюсь исправить то, что натворила ты.

– Не поворачиваться! Руки на стол! – пауза. – И не сваливай свои грехи на меня, сволочь.

– Спокойнее, Рыся. Только без резких движений, пожалуйста.

Ствол упирается в шею у самого затылка.

Замечательная встреча двух лучших друзей. Замечательнее не придумать. И никаких сомнений, сейчас тело и разум Рыси под ее собственным контролем.

– Отвечай четко и без увиливаний! – приказывает она. – Иначе отстрелю тебе голову.

– Дружок, зачем же стрелять? Позволь нызге внутри себя расслабиться, и она сделает эту работу за тебя, – не без злорадства замечаю я.

– Что ты сказал?? —переходит Рыся почти на шепот.

Дуло дергается, я физически чувствую, что курок вот-вот будет нажат.

– Нет, что ты сказал? – повторяет она. – Ты утверждаешь, будто нызга во мне? Ты это серьезно?

– Конечно. Я так же уверен в этом, как, видимо, ты – что она во мне.

Сзади тишина. Наверное, Рыся обдумывает мое заявление.

– Любопытное предположение, – наконец произносит она. – То есть ты хочешь сказать, что абсолютно непричастен к смерти Зордана?

– Именно, – подтверждаю я.

– Но ведь и я этого не делала!

– Послушай, – пытаюсь хмыкнуть я. – Кроме нас двоих на корабле никого нет.

– И что? – с вызовом интересуется она.

– Либо это сделала ты, либо я. Другого не дано.

– Однако я хорошо помню все свои действия, – твердо говорит Рыся. – И в рубку я зашла, когда капитан был уже мертв. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы сделать определенные выводы, верно? Ужаснее всего – четко осознать, что твой ближайший друг – тот самый убийца! Не знаю, как с ума не сошла, – Рыся со всхлипом вздыхает.

– Знаешь, то же самое я могу сказать и про себя. Я тоже прекрасно все помню. На самом деле, когда капитан перестал отвечать, я решил, что нызга в нем. Ведь никто лучше Зордана не сумел бы подстроить мнимую аварию, чтобы разделить нас и поодиночке уничтожить. Ты заявила, что не медля отправляешься в рубку, и я жутко испугался за тебя, ты сама шла навстречу гибели.

– Да, мне тоже стало ясно, что заваруха устроена не случайно. Вовсе нет. Она устроена для того, чтобы убрать капитана, нашу единственную надежду на спасение. Вот поэтому я кинулась на помощь ему. Чтобы опередить тебя! – пауза. – Но опоздала…

– Ладно. Ты права. Но тогда я считал, что опасность грозит именно тебе. Ну, или мне, – я замолкаю. – Послушай, ты не могла бы убрать эту штуковину от моего затылка? Уверяю, что бросаться на тебя совсем не собираюсь.

– Я в этом не уверена!

– Чертова падь! Рыся, ну не можем же мы так разговаривать! – начинаю я злиться. – Одно неловкое движение, и ты останешься одна.

– Зато в безопасности! – она почти кричит.

– Тогда убей меня сразу! Чего же ты медлишь? Все вопросы будут решены скопом. Разве не так? Хватит играть мне на нервах.

Стиснув зубы, я медленно поворачиваюсь, каждую секунду ожидая выстрела. Но Рыся курок не нажимает. Только внимательно всматривается в мое лицо.

– Да, сейчас ты обычный человек, – в конце концов констатирует она.

– Вот и чудно. Тогда давай обсудим сложившуюся ситуацию и возможные способы выхода из нее.

– Ладно, – соглашается она. – Вопрос прежний: чем ты тут занимался без меня?

Я складываю руки на животе, не спеша кручу пальцами, словно выжидая. Рыся тоже выглядит вполне привычно за вычетом следов утомления и переживаний. Поникшие пружинки волос, потухшие глаза, опущенные углы рта. Ей тяжело быть в постоянном напряжении, зная, что единственный оставшийся в живых человек в любую секунду может нанести смертельный удар. Интересно, но сам я этого не боюсь. Страшиться надо неизвестности, а здесь все и так разложено по полочкам. Мой будущий убийца в двух шагах от меня, и скрыться от него мне некуда. Так чего же трястись попусту? Когда настанет время, нызга в любом случае нападет, спастись от нее невозможно. Ведь капитан успел вынуть пистолет и даже выстрелил. Однако все равно погиб.

– Бессмысленно бояться того, что произойдет вне зависимости от обстоятельств, – тихо произношу я. – Ты считаешь, что тварь во мне. Я считаю, что она в тебе. На самом деле это все неважно. Ясно, что убийца кто-то из нас двоих. Нужно попытаться избежать гибели, но зачем же трусить до такой степени?

Рыся с трудом разлепляет губы, ее глаза прищуриваются, а рука медленно вкладывает пистолет в кобуру.

– Позволь мне самой решать, что для меня важно, а что нет. Насколько я вижу, ты не боишься смерти. И для меня это дополнительный довод в пользу того, что именно ты являешься убийцей… Ладно, отложим выяснение до будущих времен. А пока, может быть, обсудим, как выкарабкаться отсюда?

– Знаешь, мне просто хочется помочь тебе. Ведь нет смысла изматывать себя тем, что произойдет наверняка. Согласна? Тогда успокойся, попробуем разыскать выход.

Она нерешительно шарит взглядом по моему лицу, потом вздыхает и согласно кивает.

– Вот и замечательно, – сообщаю я. – Ты застала меня за попытками рассчитать курс на Ларду.

– На Ларду? – недоуменно поднимает брови Рыся. – Но зачем нам лезть туда? Экспедиция в нашем составе обречена на провал.

– Ни о каких исследованиях, конечно, и речи не идет. Более того, посадить корабль на планету я не сумею. Дело тут в другом.

– Ну? – она уже почти заинтересована и даже садится на краешек ближайшего кресла, не выпуская, правда, руки из кармана.

– Приблизительные параметры перехода к Ларде у Земли есть, верно? Соответственно, Центр, ориентируясь на них, сможет выслать спасательный корабль.

– А мы просто будем ждать его в системе Ларды, – заканчивает за меня Рыся.

– Точно! – восклицаю я. – Теперь дело за малым. В кавычках, разумеется, – на моем лице появляется усмешка. – Необходимо установить наше точное местоположение, рассчитать курс и вывести звездолет на него.

– Разве ты сумеешь все это проделать? – с сомнением замечает она.

– По крайней мере, попробую. Ведь других вариантов все равно нет.

– Ладно. Ты не против, если я тут посижу? Неподалеку, держа тебя в поле зрения, – она саркастически дергает углом рта. – Одной мне совсем неуютно.

– Не вопрос. Только постарайся не стрелять в меня без повода. Хорошо? – стараюсь я перевести в шутку ее тревогу.

Девушка наклоняет голову и вытягивает уточкой губы. Замечательно. Есть основания думать, что бессмысленной бойни все-таки не будет.

Идет время, двигает стрелки часов в рубке. Рыся дремлет в кресле за моей спиной. Уже поздно, а я, помимо определения координат корабля, ничего толкового сделать не успел. Самостоятельно рассчитывать курс мне раньше не доводилось, вот и не выходит ничего. Ладно, хоть в программе разобрался более или менее. Придется, похоже, откладывать на завтра. А это означает, что координаты нужно будет уточнять вновь.

– Рыся, – негромко говорю я, чтобы не испугать ее. – Рыся, дружок, пойдем спать.

Она все же вздрагивает, вскидывает на меня глаза, полные беспокойства, ерзает.

– Что, уже закончил? – спрашивает она.

– Нет, я ничего не успел. Вернее, не сумел. Просто поздно уже, и мозги гудят. Завтра попробую, – устало отвечаю я. – Вставай, надо отдохнуть.

Она вздыхает, откидывает со лба прядь волос, медленно опускает ноги на пол.

– Ну, пойдем. Только, чур, я сзади.

Вот глупышка, все еще боится. Впрочем, а вдруг она права, и нызга застанет нас обоих врасплох… выскочив из меня? Кстати, любопытно, откуда именно она появляется. Хотя, нет, неинтересно. Пусть проваливается в тартарары, лишь бы оставила нас в покое.

Мы бредем по пустому коридору. Я впереди, Рыся на три шага позади. Затем тихо прощаемся и скрываемся каждый за своей дверью. Прожит еще один день. Верно?

Пятница

На часах десять утра. Ну и здоров я поспать! Будто и нет никаких забот и несчастий. До чего же может быть бесчувственным человек. Отупелым, точнее говоря. Столько всего навалилось, что эмоции просто отключаются. Ведь если горевать о погибших и терзаться безвыходностью ситуации непрестанно, то элементарно двинешься рассудком. Тогда уж лучше самому застрелиться. Но пока ты жив, ты должен пытаться найти способ выбраться из той ямы, куда тебя столкнула судьба. Иначе ты не человек.

Душ, смена белья, бритье. Несколько упражнений в столовой, так как собственная каюта слишком мала. Завтрак. Пустота, ни звука. Где же, интересно, Рыся? Еще пару недель назад я бы просто постучал к ней, но сейчас это немыслимая штука. Даже если с ней все в порядке, она ни за что не откроет.

Топаю мерцающим коридором в рубку, по привычке зарываюсь пальцами в пушистую стену и тут же отдергиваю руку. От омерзения просто передергивает. Словно дотрагиваюсь до клубка тех червей, что изводили меня во сне. Странно, вроде, стены как стены, ничего необычного. Наклоняюсь, чтобы лучше рассмотреть. Мягкий ворс, такой же, как всегда. Шерстка. Однако даже мысль о прикосновении вызывает волну отвращения. Тошнота подступает к горлу. Что за ерунда?

Ладно. Пойдем дальше. Будто ничего не случилось. Самому мне не понять, а консультироваться с Рысей бесполезно, снова все припишет проявлениям нызги. Хм, а вдруг, это и правда нызга? Вдруг это действительно я убил Данга, Глисса и остальных? Жуть какая, честное слово! Передергиваю плечами, чтобы отделаться от этой ужасающей мысли. Ерунда! Я же помню все абсолютно четко. Верно? Однако и Рыся утверждает то же самое. Бред какой-то. Еще немного и мне придется опасаться самого себя. Ха-ха!

Вот и рубка. Сдвигаю дверь. Внутри никого. Приглушенный ночной свет, мигание приборов, еле слышный шорох воздуховода и огромный центральный экран, усеянный точками звезд. Любой подросток с удовольствием поменялся бы со мной ролями, чтобы оказаться здесь. Так интересно, загадочно, страшно. Ни один мальчишка не отдает себе отчета, что жизнь – не игра. Всем им кажется, что в нужный момент они просто выключат некую кнопку, и ужас прекратится, а смерть исчезнет. Не зря каждое поколение раз за разом пишет на стенах, столах, в сети, да вообще на всякой подходящей поверхности фразу «Мы не умрем никогда». Вот дурачье. Я с таким заблуждением расстался в раннем детстве и не жалею об этом. Знание неизбежности смерти придает смысл и осознанность совершаемым действиям. Поневоле отметаешь ненужное, ложное, бесполезное. Да.

Включаю дневной свет и вновь приступаю к вычислениям. Тишина давит на уши, беспокойство за Рысю неприятным ощущением шевелится в груди. Однако я стараюсь не обращать на все это внимание. И вот через пару часов задача сдается. Ура! Остается только надеяться, что это действительно курс на систему Ларды, а не к черту на кулички. Сейчас необходимо уточнить местоположение корабля, внести изменения в рассчитанное направление и повернуть наше корытце куда нужно.

Стук двери, легкие шаги.

– Привет, – невеселый голос позади.

– Привет! – оборачиваюсь я. – Как дела?

Рыся выглядит неважно. Круги вокруг глаз, морщинки у рта, бледный цвет лица.

– Что с тобой? – не могу удержаться я от вопроса.

– Очень плохо спала. Утром сходила поесть и опять завалилась. Удалось заснуть только со снотворным, – она слабо отодвигает протянутую мною руку и садится рядом. – Знаешь, я устала тебя бояться, устала горевать по ушедшим. Мне все надоело. Будет лучше, если ты убьешь меня сразу. Давай!

– Тебе нужно отдохнуть, – с тревогой вглядываюсь я в ее осунувшиеся черты. – Сама подумай, какой резон мне убивать тебя? Чтобы остаться одному на сотни световых лет? Да от такого рехнешься через пару дней.

– Нызге только это и нужно, – тихо говорит она. – Поэтому позволь ей выйти из тебя. Поверь, я так больше не могу.

– Чушь какая. И ты отлично это знаешь, – я беру ее безвольные пальцы в свои. – Слушай, ясно, что нызга в ком-то из нас. Но в ком конкретно, ведь непонятно. Так что перестань мучить себя. Это бессмысленно, – я вздыхаю. – Принимай обстоятельства такими, какие они есть. Вот и все. Будь готовой защищаться, если ты веришь, что тварь во мне. Но зачем так изводить себя страхами?

– А ты не боишься совсем? – поднимает она запавшие глаза.

– Наверное, самую капельку. Честно говоря, меня так сильно напугали в детстве, что смерть я воспринимаю просто как неизбежность. Трагедией она становится, только когда настигает близкого человека.

– Тебе хорошо, – шепчет Рыся. – Но неужели тебя не угнетает то, что ты никогда не увидишь Дару или Глисса?

– Угнетает. Поэтому я предпочитаю думать, что они всего лишь ушли, уехали, а вовсе не умерли. Поверь, так легче.

– Правда? – сомневается она.

– Правда. Иди отдохни, хорошенько выспись. А когда я закончу, то разбужу тебя, и мы вместе поужинаем. А потом посмотрим кино. Пусть проклятая нызга удивится нашему спокойствию и выдержке, – пробую я пошутить.

– Ладно, – нехотя соглашается Рыся.

Она встает и, опустив плечи, выходит. Бедная Рыся! Если бы у меня была возможность, я бы отдал ей свою жизнь. Какая разница, умрет ли мое тело сейчас или чуть позже? Но пока человек жив, он борется. Верно? И я вновь принимаюсь за работу. Определяю текущие координаты, ввожу поправки в проложенный курс и, наконец, берусь за ручки штурвала.

Корабль чуть заметно дергается. Но это от моей неловкости. Плавно, стараясь, чтобы не дрожали руки, вывожу звездолет на нужное направление. Затем отпускаю рычаги, позволяя автоматике самой выровнять доли секунд. Замечательно. Если не будет неожиданностей, через пятнадцать дней мы достигнем границ планетной системы Ларды. Так. А сейчас необходимо связаться с Центром.

Составляю донесение, куда вношу отчет о последних событиях и просьбу о помощи, сообщаю о дальнейших шагах. Проверив на три раза написанное, отправляю через нуль-связь. Завтра можно будет ждать ответ. А теперь нужно разбудить Рысю и попытаться вселить в нее хотя бы немного бодрости.

Ладно. Для этого не помешало бы устроить праздничный ужин с вкусным тортом на сладкое. Верно? Что же ей нравится больше всего? Ага, если мне не изменяет память, то шоколадный торт с орехами. Шоколад должен быть разным. Темным и молочным. А в самом низу даже горьким. Ну, что же, не подведи, автоматический кондитер!

Стучу в знакомую каюту. Не отвечают. Стучу еще раз, уже менее деликатно. Затем барабаню со всей силы, стараясь не думать о плохом.

– Верес, это ты? – слабый голосок из-за двери. – Чего ты так ломишься?

– Уф-ф! – с облегчением выдыхаю я. – А ты почему не отвечаешь? Я уже беспокоиться начал.

– Ну, спала, как сурок, наверное.

– В общем, все в порядке, – докладываю я. – Идем к Ларде. Предлагаю отметить это событие. Может, сыграем в мяч, а потом посидим за чем-нибудь вкусным?

– Верес, а это ты? – смешок. – Не нызга?

Я оглядываю себя, щупаю руки, ноги, будто Рыся может видеть меня в этот момент. Затем говорю:

– Проверил, вроде я. Ну, что скажешь?

– Хорошо, только умоюсь.

– Тогда жду тебя в спортзале, – с энтузиазмом заявляю я.

– Ага.

Судя по разговору, она чувствует себя получше. Это неплохие новости, верно? В спортзале, насвистывая, выбираю мяч. Хлопаю, ударяю им об пол, заставляю подпрыгивать. Нужно, чтобы игра удалась. Ведь это позволит Рысе хотя бы чуть-чуть развеселиться, а хорошая разминка не помешает нам обоим.

– Ну, вот и я, – звенит ее голос за моей спиной.

Я немедленно оборачиваюсь. Рыжие волосы аккуратно собраны на затылке, глаза блестят, да и вся Рыся уже нисколько не напоминает ходячий труп. Я улыбаюсь, несколько раз подбрасываю мяч, затем внезапно кидаю девушке:

– Лови!

Но застать ее врасплох не удается. В ответ Рыся смеется и легко ловит его. Обходит меня справа, забрасывает мяч в корзину и вновь устремляется в сторону. Потом инициатива переходит ко мне. Мы пихаемся, вырываем мяч друг у друга, прыгаем, бегаем. Рыся на секунду останавливается и неожиданно показывает язык. Я ахаю и бросаюсь за ней. И так минут сорок.

– Ну что, устала? – спрашиваю я замершую девушку.

– Да не особо! Наверное, это ты выдохся, – ехидно заявляет она.

Щеки ее алеют, плечи расправлены. Передо мной та самая Рыся, которую я знаю давно. Замечательно.

– Приглашаю вас, сударыня, на праздничный ужин, – торжественно произношу я и склоняюсь в полупоклоне.

Она фыркает, поводит бровями. Немного поломавшись, соглашается. И вот мы вновь идем по коридору, изредка касаясь локтями.

– Не страшно было топать в спортзал в одиночку? – интересуюсь я.

– После смерти Зордана я везде хожу в одиночку, – чуть усмехнувшись, отвечает она.

– Неужели больше не боишься? – с притворным испугом вытаращиваю я глаза.

Рыся с любопытством рассматривает мою физиономию, вытягивает уточкой губы:

– Неа. Ты ведь Верес как Верес, – она подмигивает мне. И неожиданно договаривает: – Пока нызга не вылезет. Ладно уж, пошли, герой.

В столовой мы придирчиво составляем меню, горячо отстаивая каждое понравившееся блюдо. Потом чинно садимся и принимаемся за салаты.

– Ты так странно относишься к смерти, – с набитым ртом заявляет Рыся.

– Почему? – не менее невнятно спрашиваю я.

– Ну… У меня такое впечатление, что тебе все равно, когда она придет, и придет ли вообще. Это странно, ей богу.

– Считаешь, лучше постоянно ее бояться?

– Может, и не лучше, – продолжает она. – Но так более естественно, что ли. Мне кажется, любое живое существо страшится смерти. Вернее, того небытия, которое наступает вслед за ней.

– Наверное, ты права. Может, дело в том, что я умер еще в детстве? – принимаю я задумчиво-рассеянное выражение.

– Балбес ты! – фыркает Рыся. – Тоже мне, нашелся покойничек. Ага. Здоровее всех живых. Вот умора. Нет, ну я ведь серьезно тебя спрашиваю.

Я откидываюсь на спинку кресла, уставляюсь в разноцветный потолок, складываю руки на животе. Рыся молча и с любопытством наблюдает за моими телодвижениями. Рассмотрев световые пятна вверху, вновь обращаю свой взор на собеседницу, не скрывающую явного интереса к моей персоне.

– Серьезно, говоришь? – с апломбом вопрошаю я.

– Ага, ага, – скромно подтверждает Рыся.

– Ну, что тут можно сказать? – томно начинаю я.

– Правду! – корчит преувеличенно серьезную гримасу она.

– Только под давлением неумолимых обстоятельств решаюсь раскрыть свой секрет…

– Ага, ага, – понукает Рыся.

– Слушай, – наконец говорю я. – Ну она ведь все равно наступит, верно? Бессмертных среди нас нет. Чего тогда, в самом деле, страшиться неизбежного?

– М-да, – с сомнением замечает Рыся. – А ты разве не боишься боли, страданий?

– Ну… На моих глазах погибло столько людей, а мне ведь в то время было года три-четыре, что я научился относиться к смерти философски. Тем более, мне кажется, боятся не того, что ты перечислила, а неизвестности. И еще, что жизнь будет идти своим чередом – всходить солнце, петь птицы, распускаться цветы, а тебя, который сейчас настолько вещественен и жив, здесь уже не будет.

– Ну-у, – тянет Рыся. – Может, ты и прав.

– Ясно, что в ком-то из нас таится убийца. Также нет сомнений, что носитель не подозревает о засевшем в нем зле. Ведь и я и ты уверены в своей чистоте, – я медлю. – Послушай, ты очень дорога мне. Поэтому прошу тебя как друга, всегда носи при себе оружие и будь готова без промедления применить его, если начнутся метаморфозы. Но пока я человек и, возможно, человек на все сто процентов, ты можешь доверять мне как самой себе.

Рыся снова вглядывается в мое лицо, потом кладет подбородок на сложенные руки, отчего ее рожица приобретает определенное сходство со спелой грушей, и, прищурив глаза, произносит:

– А ты совсем-совсем не опасаешься меня?

– Ну, вероятность нашей опасности друг для друга, как ты знаешь, пятьдесят на пятьдесят. То есть, заражен либо я, либо ты. Верно? Если тварь живет в тебе, то рано или поздно ты все равно нападешь на меня. Иллюзий по поводу выживания в такой ситуации у меня нет, – я невесело усмехаюсь. – Но постоянно прятаться, безвылазно сидеть в каюте, дергаться от каждого шороха, когда рядом живой человек, друг – не для меня. Зачем портить последние впечатления от жизни? А смерть… Она ведь настигнет если не сейчас, то потом. Пусть заставляет корчиться от страха кого-нибудь другого.

– Ну, а если нызга в тебе? – не унимается Рыся.

– Вот этого я действительно страшусь. И даже не столько из-за того, что стал возможной причиной гибели пятерых товарищей… В большей степени мне жутко, что могу убить тебя. Сейчас, когда ты совсем одинока и без защиты. Это было бы по-настоящему чудовищно. Да, наверное, лучше всего нам не встречаться, – я с трудом выдыхаю. – Хотя мне это будет чертовски трудно.

– Не представляю, как кто-то из нас останется один, – качает она головой. – Знать, что ты погубил всех… И тех, кто верил тебе. И тех, кого ты любил… Вот что самое жуткое для меня.

– Да-а, это точно! Слушай, но неужели твои аппараты совсем-совсем ничего не видят? Должна же эта тварь где-то находиться! – с горячностью восклицаю я.

– На этот вопрос ты сам когда-то дал исчерпывающий ответ, – она печально кривит губы. – Конечно, можно попробовать еще раз, ведь круг подозреваемых сужен до минимума. Но, думаю, это ничего не даст. Вспомни, сколько попыток уже было.

– А давай еще раз, последний? Нам ведь ничего не мешает. Верно?

– Ладно, – со вздохом соглашается Рыся.

– Ну, а теперь праздничный торт! – торжественно провозглашаю я. – Сегодня нам есть что отметить.

Я поднимаюсь и иду к люку выдачи блюд. В углублении уже красуется шоколадный, еще теплый после выпечки, торт. Весь коричневый, от светлого на верхушке до очень темного внизу. Такой аппетитный, что у меня самого тут же начинают течь слюнки.

– Оп-ля! – произношу я, ставя поднос посередине стола.

– Ого! – изумляется Рыся. – Ну ты даешь!

– Отчего же? – скромничаю я. – У нас отличный повод. Корабль на полной скорости топает к Ларде. Все получилось, пока ты отдыхала, – я не без самодовольства выпячиваю губы.

– Вот я была дура вчера! Простить себе не могу, – она отворачивается. – Если бы не мой идиотизм, мы бы уже дрыхли в подпространстве.

Я беру ее за подбородок и поднимаю упрямо опущенную голову. Слезы блестят в глазах девушки, углы губ подергиваются.

– Прекрати винить себя! – твердо говорю я. – Значит, так и должно было произойти. Ты ведь до ужаса боялась меня. Точно? Верила, что пошлю корабль в какую-нибудь чертову пропасть. Ты была абсолютно искренна в своем порыве, и этого уже не изменить. Так зачем же изводить себя? При подобной раскладке ты вновь поступила бы так же.

– Если бы я позволила тебе управлять кораблем, все было бы по-другому.

– «Если бы» да «кабы»… Знаешь поговорку? – пытаюсь я пошутить.

– Да ну тебя!

– Брось! Давай лучше есть торт.

Рыся хлюпает носом, минуту-другую еще отнекивается, но затем как бы исподволь тянется к отрезанному мной куску. Кладет в рот, зажмуривается и с наслаждением начинает жевать.

– Вкусно-о, – выдает она. – А можно мне еще кусок?

– Да хоть все, – радуюсь я. – Мне хватит и одного.

– А вдруг я стану толстой? – сомневается она.

– Ага! – радостно соглашаюсь я. – Как слон!

– Да ладно тебе! – снова жмурится она.

Мы тихо сидим, наслаждаясь покоем и какой-никакой, а все-таки уверенностью в будущем. Уютно мерцают лампы, играет негромкая музыка, а со стены напротив глядит веселый Дед Мороз в красной со звездами шубе и потрясает мешком с подарками.

Потом мы, не спеша, идем к каютам. И Рыся доверчиво держит ладонь в моей руке. А я, ей богу, готов убить себя, если та гадина все же торчит во мне. Эх, знать бы наверняка! Ведь предать того, кто так полагается на тебя, что может быть хуже?

Дома я медленно сажусь на кровать, упираю ладони в ее край и невесело качаю ногой. Что за исчадие ада поселилось на нашем корабле? Разрушило все, что было хорошего, светлого, надежного. И теперь мерзко хихикает, пристроившись где-то в уголке. Вот я: руки, ноги, голова, тело. Мысли – только мои. Воспоминания – без недомолвок. Вроде бы весь ясный и незапятнанный. Но неужели в глубине моей сущности та отвратительная тварь уже потирает гадкие ручонки, предвкушая очередное убийство? Жутко.