Текст книги "Кукольная королева"

Глава седьмая
Ничего кроме тьмы

Открыв глаза, Таша обнаружила, что Арона нет. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это обстоятельство её озадачило: кто-кто, а дэй имел право гулять сам по себе.

На столе уже поджидал завтрак. Прежде чем взяться за нежную поджарку из взбитых яиц, Таша, украдкой оглянувшись на спящего мальчишку, достала из ящика чехол с украшениями и вытянула оттуда прозрачный камешек в золотой оправе: зеленоватый – сейчас, а ночью, при свете огней – фиолетово-красный, с пурпурными искрами в багровой глуби.

Корвольф, камень-оборотень…

…«это – корвольф. «Сердце оборотня», так этот камень прозвали. По ночам он меняет цвет. Мне тоже его подарила мама, чтобы я всегда помнила: как бы ты ни менял обличья, главное – остаться собой»…

Мамин голос прозвучал в памяти до боли ясно.

Набросив золотую цепочку на шею, Таша тихо заправила её под рубашку.

Ленмариэль Бьорк носила этот кулон не снимая – до того, как стала Мариэль Фаргори. Таша так делать не осмеливалась: кошка или птица с подобным украшением могла привлечь ненужное внимание. Но сейчас напоминание о грани, которую она не должна переступать, было важнее осторожности.

За последние дни она подходила к ней слишком часто.

Вернув чехол на место, неслышно задвинув ящик, Таша села за стол, чувствуя, как греется на груди прохладное золото.

После еды она в очередной раз попыталась разбудить Лив. В очередной раз – безуспешно. Зато мальчишка на соседней кровати вздрогнул и заворочался, когда Таша негромко позвала сестру. Ладно, и ему пора в себя прийти… хоть выяснят, кого они подобрали.

Положив одежду мальчишки в изножье постели, Таша вышла и прислонилась спиной к закрытой двери.

Скрип кровати. Шуршание босых ног по тростниковому ковру. Одёжный шелест. Хм, и обязательно прыгать на одной ноге, когда штаны надеваешь?.. О, похоже, ещё и упал. Хорошо бы шишку не набил.

Вроде бы всё…

На всякий случай досчитав до пяти, Таша вернулась в комнату.

– Доброе утро, – осторожно сказала она, прикрывая дверь.

Мальчишка уставился на неё во все глаза – светло-васильковые, со странным жёлтым ободком вокруг зрачка. Потом переступил с одной несуразно-длинной ноги на другую и зачем-то поднял правую руку: Таша заметила, как светится на указательном пальце рунной зеленью серебряное кольцо.

Когда её повалили на пол, она даже не сразу поняла, что произошло. Но цепкие руки на горле не оставили времени на изумлённый ступор.

Спустя три удара сердца в руках мальчишки уже извивалась кошка с травянистым камнем на шее, отпихивающая лапками пустое платье. Тот остолбенел – ровно до мгновения, пока его с мстительным шипением не полоснули когтями.

Должно быть, вошедший Арон застал прелюбопытную картину: кричащий паренёк отчаянно пытается отцепить от своего предплечья пушистый и очень сердитый белый комок…

– Прекратить.

Повторять дважды дэю не пришлось.

Мальчишка замер со вскинутой рукой. Кошка разжала когти и приземлилась на кровать, чтобы забиться под одеяло.

– Ты что творишь, свинтус?! – высунув голову, выкрикнула Таша обиженно. – Я на дороге его подбираю, лекаря ему ищу, за постель плачу, а он…

– Молчи, порождение Мирк! – ответил свинтус с максимальным достоинством, с каким только может говорить нескладный взъерошенный мальчишка, потирая руку, процарапанную даже сквозь рубашку. – Лучше бы я умер на той дороге, чем попал в лапы… эм… постойте. – Он уставился на Арона. – Вы ведь дэй, да?

– Поразительно точное наблюдение, – сдержанно откликнулся тот.

– Служитель Богини? И… с этой?! Она же оборотень!

– Я знаю.

– Вы что, её взяли на воспитание? Хотите спасти душу монстра, упорствующего во грехе?

– В данный момент я жду, пока вы извинитесь перед моей спутницей за столь нерадушное приветствие.

– Я? Извинюсь?! Перед…

– Джеми Сэмпер, я жду. Пока терпеливо.

Васильковые глаза расширились, когда мальчишка попятился к окну:

– Откуда вы знаете моё имя? Кто вы вообще…

– Нет, я не имею никакого отношения к компании, наведавшейся вчера в штаб-квартиру. Просто я не самый дурной чтец. И нет, я не лгу. Иначе сейчас вы были бы не в пригорном трактире, а в куда менее приятном месте.

Упершись в стол, паренёк сжал кулаки так, словно готовился в любой момент продираться к выходу с боем.

– Вы знаете про нападение на штаб…

– И не только про него. Как я уже сказал, я не самый дурной чтец. – Арон устало скрестил руки на груди. – Знаете, лучше уступите место брату. Мне кажется, с ним разговор выйдет толковее.

В лице мальчишки проступил почти испуг; Таша, решительно не понимавшая, о чём они говорят весь последний момент, лишь сощурилась недоумённо.

– Брату? Но вы… вы не можете знать, никто не может знать!

– Я знаю, как видите.

– Это невозможно! Двоедушие нельзя чтением… и учитель с Найджем ставили ментальные барьеры… будь вы хоть Мастером Школы, я бы почувствовал столь глубокое…

Мальчишка осёкся. Взглянул на Арона так, будто дэй исчез, и на его месте материализовался дух Ликбера собственной персоной.

– Если только, – сказал он, чеканя каждый недоверчивый слог, – вы не…

– Джеми, дайте слово Алексасу. Я могу вас заставить, но вам это не понравится.

Всё ещё пытаясь понять, что происходит, Таша следила, как потрясённый паренёк закрывает бледно-васильковые глаза…

…и открывает их – синевы пронзительной и ясной, как зимнее небо.

– Стало быть, – сдержанный бархат голоса почти ничем не походил на прежний нервный тенорок, – я должен просто на слово поверить, что нам с братом повстречалась живая и здравствующая легенда, и вы не имеете никакого отношения ни к предателю Венца, ни к псам узурпатора.

Казалось, за секунду найдёныш повзрослел лет на пять.

– Сейчас вы думаете, что я лжец хотя бы потому, что кто-то вроде меня мог бы одеться презентабельнее, – буднично проговорил Арон. – После фокуса с огненной птицей вы подозревали в предательстве названую сестру, но даже Джеми об этом не рассказали. Когда вы ещё были в своём теле, вы тоже читали Джорданесса, но бросили после смерти учителя Рикона, над которой вы плакали, потому что это слишком напомнило вам гибель собственного отца. Об этом вы тоже никому не рассказали, потому что Алексасу Сэмперу не пристало плакать над глупыми книжками.

Юноша расправил плечи. Выпрямился из сутулой полусогнутости, став на голову выше.

– Неплохой трюк, – сказал он, небрежно опершись ладонями на стол.

– Бросьте, Алексас. Будь я слугой короля, вы бы уже отправились в застенки Альденвейтса. Хотя не знаю точно, где Его Величество сейчас предпочитает разбираться с заговорщиками.

– Если верить тому, что я слышал о Его Величестве, он вполне может…

– Вести более тонкую игру? Приставить к вам ложных спасителей, чтобы вы привели их к другим сообщникам? Не спорю, это было бы в его стиле. Но раз уж вы поняли, кто я, могли понять и то, что я едва ли буду служить кому-либо. Особенно Шейлиреару. Если бы и служил – всё, что ему хочется узнать от вас, увидел бы и выдал королю ещё ночью. После чего избавился от вас самым ироничным способом из всех, что вы можете представить. К примеру, заставив забыть о Венце и считать себя сумасшедшим, который слышит в своей голове несуществующего дамнара. – В голосе Арона трещал тонкий ледок сарказма. – Если сомневаетесь в нас, можете выйти отсюда прямо сейчас, и клянусь, больше вы меня не увидите. Если останетесь – обретёте защитника, которого не найдёте больше нигде. Это я могу обещать.

Юноша задумчиво перебирал пальцами по столу.

Лишь сейчас Таша заметила, что рука его успела как-то незаметно оказаться подле пустого подноса с едой, где на грязной тарелке остались её вилка и нож.

– Почему? – скепсис его тона мог бы разъесть ржавчину. – С чего бы вам помогать нам?

– Вы с братом – хорошие люди. В общем и целом. Мой долг – помогать людям, особенно хорошим. Милая лэн, которую едва не придушил Джеми, может подтвердить.

– Милая лэн, к слову, не отказалась бы понять, что здесь вообще творится, – сказала Таша, чей запас терпения и готовности ничегошеньки не понимать стремительно иссякал. – Потому что в отличие от некоторых она, увы, не чтец. И ждёт банальных объяснений банальными словами через рот.

Юноша посмотрел на неё. На Арона. Снова на неё.

Отразив жест Арона, скрестил руки на груди, оставив на подносе нетронутый нож.

– Мудрое решение, – сказал дэй, которому не требовалось слышать вердикт, чтобы узнать его. – А теперь будьте добры объяснить моей спутнице, кто вы и о чём речь. Я мог бы и сам, но вашу историю лучше рассказывать вам.

Юноша рассеянно взлохматил волосы. Неторопливо качнулся с мысков на пятки – двигался он с такой эффектной отточенностью каждого жеста, что любой танцор позавидовал бы.

– Ваше имя, – сказал он, глядя Арону прямо в глаза, не спеша повернуться к Таше. – Чтобы я знал, как к вам обращаться.

– Кармайкл. Арон Кармайкл.

– Отец Кармайкл… – юноша слегка склонил голову. – Подобное знакомство и ваше покровительство – честь для нас. – Наконец повернулся к Таше, чтобы поприветствовать её другим поклоном: куда ниже, приложив ладонь к сердцу, по пути обрисовав пальцами в воздухе витиеватый церемонный вензель. – Прошу прощения за непристойное поведение моего брата, милая лэн. Он… не очень любит оборотней, и тому есть причины. Хотя сколько раз ему говорили не питать необоснованного предубеждения против нелюдей – по крайней мере, пока они не изъявят желания пустить тебя на обед… Позвольте представиться: Алексас Сэмпер.

Ободки вокруг его зрачков золотились солнечными коронками. Непослушные вихры легли с изяществом, секрет которого мечтал бы познать любой франт. Общего же впечатления от внешности, манер и голоса Алексаса Сэмпера с лихвой хватило бы на то, чтобы не просто разбить чувствительное девичье сердце – стереть его в порошок.

К сожалению, Таша убедилась в том, что уже подозревала по книжкам: смазливые молодые люди со склонностью к жестам, рассчитанным на битьё девичьих сердец, были решительно не в её вкусе.

– Тариша. Можно просто Таша, – сказала она, плотнее закутавшись в одеяло. – За брата тоже представитесь?

– А. – Юноша опустился на краешек кровати, элегантно закинув ногу на ногу. – Видимо, вы уже поняли, что у меня… у нас… в общем, две головы в одной.

– Поняла. Не понимаю только, как это возможно.

– Это довольно занятная история. И, боюсь, как бы я ни старался быть кратким, монолог мой выйдет пространным. Отец Кармайкл, не хотите ли присесть?

– Благодарю, не беспокойтесь. – Дэй стоял, прислонившись к шкафу. – Рассказывайте. Начать можете с вашего происхождения, чудесного спасения и нынешнего рода занятий.

Алексас самым внимательным образом разглядывал свои ногти, коротко остриженные, но явно знакомые с пилкой.

– Мы с братом… моим младшим братом, Джеми… родились в специфичной семье. Семье королевских рыцарей. – Начало повести, которая едва ли могла оказаться весёлой, приправила горьковатая улыбка. – Наши отец и мать были кеарами его покойного величества Ралендона Бьорка Девятого.

– Кеары?..

– Личный боевой отряд Его Величества. Рыцари, которые охраняют непосредственно монарха и его семью, а также выполняют особые поручения короля.

– Но если ваши родители были приближёнными последнего из Бьорков…

– Они погибли Кровеснежной ночью. Исполнили свой долг – защищать господина ценою собственных жизней. Мне было пять. Джеми едва исполнился месяц.

Таша смотрела на юношу, чьи родители умерли за её дедушку. Он казался спокойным, лишь призрак печали печатью лежал на лице.

Очередная насмешка Богини. Не иначе.

– Я… сочувствую вам.

– В ту ночь многие потеряли родных. Или собственные жизни. Нам ещё повезло. – Алексас покосился на дверь, будто надеялся сквозь неё увидеть крадущихся шпионов. – Нас с Джеми спас друг родителей. Единственный уцелевший кеар из семерых. Он увёз нас подальше от ищеек узурпатора, в Подгорное королевство. Туда позже прибыли другие выжившие сторонники Бьорков… и там же они создали «Тёмный венец».

Последние слова прозвучали почти шёпотом, но с торжественностью герольда.

– Наверное, я должна была слышать это название, – осторожно произнесла Таша, не дождавшись пояснений, – но оно мне ни о чём не говорит.

– Скверными мы были бы заговорщиками, если б говорило.

Намёк на улыбку, притаившуюся в уголках его губ, подтвердил: театральную паузу Алексас сделал намеренно, рассчитывая услышать вопрос, на который сможет дать предельно эффектный ответ.

Впрочем, едва ли самая помпезная обёртка могла поразить Ташу больше голого безыскусного смысла его слов.

– Заговорщики? Хотите сказать, вы… заговорщики… против Шейлиреара Дарфулла?

– Таша-лэн, если вы думали, что король, пришедший к власти подобным образом, не наживёт себе заговорщиков – вы ещё наивнее, чем кажетесь.

В другой ситуации эта снисходительность могла бы её задеть.

Сейчас Таша лишь подумала, что определённо недооценивала божественное чувство юмора.

– Да, шестнадцать лет назад был создан «Тёмный венец», – продолжил Алексас, удовлетворившись ошеломлением в её лице. – Мы хотели свергнуть узурпатора и восстановить на престоле династию Бьорков. Правда, сперва надо было отыскать того из Бьорков, кто годился для этой высокой цели. Непосредственную наследницу трона убили, ближайших родственников тоже, и за шестнадцать лет мы так и не нашли подходящей кандидатуры, но мы не оставляем надежды… Что такое?

– Кха-кха… нет, ничего. – Таша очень естественно закашлялась: отвернувшись, чтобы юноша не видел её лица, закрыв ладонью дурацкую улыбку, саму растянувшую губы. – Наверное, простыла. Кха. Вымокла под вчерашним дождём.

– Столь хрупкой и прелестной деве нужно беречь себя с двойным старанием, – серьёзно и очень заботливо заметил Алексас. – Так вот… мы не оставляем надежды… вернее, не оставляли, – очень мрачно добавил он, – но об этом чуть позже. Со временем Венец раскололся. Не из-за вражды, просто так удобнее было действовать. «Тёмный венец» остался у цвергов, но образовали второе общество, «Багряный венец», и оно обосновалось в Адаманте.

– В столице? Прямо под носом у короля? – Арон качнул головой. – Смело.

– В том-то и дело. Лучшее место для пряток – то, что у всех на виду. Друг наших родителей остался в Подгорном и возглавил «Тёмный венец». Он взял нас с Джеми на воспитание. Меня лично обучил фехтованию, Джеми определил в ученики к знакомому магистру – у брата обнаружился магический дар… Правда, если я отдавал предпочтение владению мечом, Джеми всё свободное время проводил в библиотеке. И ладно бы только в библиотеке, но этот его Джорданесс…

– «Правила паладина»?

Очередной сюрприз заставил Ташу начисто забыть о притворном кашле.

– Они самые. Джеми, видите ли, после них решил однажды сам стать паладином. Избавлять мир от нечистой силы вроде оборотней и эйрдалей, попутно спасая попавших в беду дев, принести обет целомудрия…

– Воистину благородные намерения.

Голос Арона остался не менее невозмутимым, чем лицо – однако Алексас намёк понял.

– Впрочем, я не о том. – Рассказ продолжился уже без саркастических ноток. – На задания я стал выходить, едва мне исполнилось семнадцать. До поры до времени мне везло, но очередную вылазку мы провалили. Должны были вызволить кое-кого из тюрьмы и попали в западню. Когда меня доставили в штаб-квартиру, я умирал. Наши целители только руками развели, но едва горестная весть достигла ушей Джеми, мой непутёвый брат разразился рыданиями у моего смертного одра и… а что? Говорю чистую правду и ничего кроме правды.

– Я ничего и не…

– Я не вам, Таша-лэн. Я ему. – Алексас постучал пальцем по виску. – Так и норовит перебить… Итак, когда выяснилось, что я вот-вот умру, Джеми потребовал сделать что-нибудь, дабы я, светоч и путеводная звезда его жизни, не покидал этот мир. Ему ответили, что сию бренную плоть спасти, увы, невозможно. Но есть один любопытный обряд, прозванный Двоедушием, суть которого сводится к следующему: мы будем занимать одно тело. Его. Вот это. – Дирижёрский взмах руки, на которой сверкнул рубином крупный перстень, указал куда-то на вихрастую макушку. – Один сможет управлять им, пока другой займёт место стороннего наблюдателя. Потом по обоюдному согласию будем меняться местами. Я не могу перехватывать контроль больше чем на треть суток, даже в совокупности маленьких отрезков. В остальном никаких ограничений.

– И ваш брат согласился.

– Без раздумий. Правда, мнится мне, он не раз раздумывал после – и не раз жалел. Правда, Джеми?.. Да знаю, знаю. Я тоже тебя люблю. – Вздох был легче шелеста погребальных одежд. – Таким образом мы теперь вместе. Навсегда, что бы там Джеми ни думал.

Последнее прозвучало довольно мрачно.

Таша обняла руками колени: словно это могло растопить неуютные колкие иголочки, зашевелившиеся в сердце. Смешливая обыденность, с которой Алексас Сэмпер поведал историю своей почти-смерти, пробирала дрожью сильнее, чем если бы он трагически заламывал руки и утирал скупые слёзы.

– Жить в чужом теле… не представляю, каково это.

– Лучше, чем вы думаете. За год я вполне с ним свыкся. Навыков я не утратил, тело Джеми оказалось даже более гибким, чем моё. Мышечную память, правда, пришлось заново вырабатывать, да и сами мышцы оставляли желать лучшего, но я тренировался, и… хватит ныть! Нет бы «спасибо» сказать, таким телом да не пользовался. Что-что?.. Не смеши меня, ты даже ходишь, как… У меня всё болело не меньше, чем у тебя, если ты забыл. Всё, поговорим позже. Если тебя это действительно так волнует.

– А как вы оказались на дороге?

Невинный вопрос заставил Алексаса недвижно уставиться куда-то мимо её лица.

– Венец раскрыли. Вчера вечером на нас напали кеары во главе с королём. Убили, полагаю, всех, кроме нас и ещё пары счастливчиков. Если нас можно таковыми назвать.

В голосе, в синих глазах, в напряжённых чёрточках, залегших меж ровными дугами тёмных бровей, впервые за весь разговор проступило то, что пряталось под маской наносного веселья и шутовской куртуазности. То, что было пронзительнее боли, чернее отчаяния.

Пустота. Оставшаяся на месте всего, что только вчера составляло твою жизнь.

Пустота, которую Таша знала и понимала слишком хорошо.

– Если вам тяжело говорить об этом, – сказала она, легонько коснувшись плеча под плотной тёмной рубашкой, – думаю, Арон сам может…

– Я в порядке. – Её рука удостоилась долгого взгляда, но Таша так и не поняла, чего в нём больше: удивления, раздражения или тепла. – Основатели подозревали, что среди нас есть предатель, но не успели ничего предпринять. Мы с Джеми выжили только потому, что нас защитила названая сестра. Родная дочь нашего опекуна. – Он помолчал. – Я так думаю, во всяком случае.

– Думаете?..

– Кеары сжигали людей. Колдовским пламенем. Все остальные сгорели, но мы уцелели в огне. Чары, позволившие нам остаться невредимыми, могла сотворить либо наша сестра, либо её отец. Отец защитил бы её в первую очередь. Если она погибла… значит, он не успел, зато успела она.

Он снова замолчал.

Таша понимала, что милосерднее всего будет заказать Алексасу Сэмперу что-то крепкое и высокоградусное и оставить в покое по меньшей мере на пару часов. Но что-то ей подсказывало, что на это щедрое предложение не согласятся.

– Мы побежали к зеркалу-порталу. Нас нагнали. Джеми открыл свой портал, но далеко он нас не унёс, выбросил где-то в лесу. Кеары почти сразу вышли на наш след. Я, как назло, своё время потратил и ничем не мог помочь, Джеми дошёл до дороги и свалился… что было дальше, вам известно лучше, чем мне.

Сухое, отстранённое перечисление событий напомнило Таше об уроках истории. Ответ на вопрос, досаждавший тебе только тем, что мог выпасть билет поинтереснее. Равнодушный перечень слов, которые рассказывали о давно несуществующих людях.

– Ваш брат сотворил портал? В шестнадцать? – до этого мига Арон стоял тише тени. Можно было бы забыть, что в комнате присутствует ещё один собеседник, но даже тихое присутствие дэя меняло всё, словно журчание ручья, неумолимо вплетавшееся в разговор на его берегу. – Ему ведь доступна только…

– Пятая ступень. Если влезете в нашу голову ещё чуть глубже, увидите, что он позаимствовал магический эфир чужого заклятия.

Слова сочились слабым ядом.

– Уже. Если бы не увидел этого практически своими глазами, не поверил бы, что можно сделать и то и другое с первой попытки. Или почти первой. – Арон покачал головой. – Ваш брат далеко пойдёт.

– Он передаёт свою большую скромную благодарность. – Взгляд, которым юноша огладил Ташино лицо, почти смягчился. – Простите ещё раз. К моменту, как мы очнулись, телом ещё правил Джеми, и он… занервничал, увидев оборотня. Решил, что порождение Мирк воспользовалось его беспомощностью, притащило в своё логово и дожидалось, пока он очнётся, чтобы насладиться криками бедного мученика.

– Было бы чем наслаждаться, – заметила Таша скорее печально, чем едко. – И что вы будете делать дальше?

– Полагаю, теперь нам надо добраться до Адаманта.

– До штаб-квартиры… вашего второго сообщества? Забыла, как вы его назвали.

– «Багряный венец». – Алексас снова покосился на дверь. – В любом случае больше нам идти некуда. Но пробираться через всю страну с кеарами на хвосте…

Когда, осекшись, он посмотрел на дэя, даже Таша прочла в этом взгляде немой вопрос.

– А это, – ответил дэй, – мы обсудим, пока вы прогуляетесь по коридору.

Алексас без лишних слов вдел ноги в замшевые туфли.

У самого порога юноша обернулся, посмотрев на спящую Лив.

– Да позволено будет спросить: Таша-лэн действительно ваша…

– Я их удочерил. Обеих девочек. Да, младшая – человек, вы всё правильно поняли.

– Разномастная у вас семейка. – Взгляд Алексаса остался острым, как битые стекляшки. – И вас не смутило, что ваша будущая воспитанница оборотень?

– Я, как и вы, не питаю предубеждения против нелюдей.

Выразив свои сомнения лёгким движением плеча, Алексас аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Не верить ему причин нет, – уверенно сказал Джеми, как только они отошли достаточно далеко.

– Пожалуй. У него собственный кодекс чести. Сомневаюсь, что ему захочется иметь дело с сильными мира сего, а после нашего ареста этого не избежать. – Скользя кончиками пальцев по каменной стене коридора, на которой вилось цветочными лозами резное панно, Алексас покачал головой. – Всё равно поверить не могу, что из всех жителей Аллиграна нас подобрал он.

– Но он-то и впрямь сможет нас защитить. Даже от кеаров. Верно?

Уткнувшись в тупик, Алексас заложил руки за спину. Замер у окна, за которым плавали в небе лоскутки туч – в синих глазах отразились пятна яркой лазури, к вечеру обещавшие раскрасить небосвод целиком.

Впереди серебрились под солнцем жестяные крыши Приграничного и уползал к горам тракт, обросший зелёными липами по обочине. На горизонте вздымались горы и куталась в облачные клубы вершина Дымчатого Пика, прятавшего столицу Подгорного королевства у своих незыблемых корней.

– Герланд и Найдж наверняка уже в Адаманте. Перстень родителей при нас. Если продать его, на экипировку хватит. До штаб-квартиры доберёмся, обещаю – с этой милой семейкой или без. Хотя с семейкой будет проще. – Алексас мельком оглянулся на ряд запертых комнат. – Заботливый из него отец… и девочка симпатичная.

– Мирк всегда дарит своим порождениям красивую внешность, чтобы им было легче приманивать людей.

– Ну да, вот и Ленмариэль Бьорк на портрете…

– Принцесса Ленмариэль была совсем не такой, как остальные оборотни!

Алексас не стал спорить. Хотя бы потому, что одна из дверей распахнулась, выпустив в коридор сонных постояльцев.

Присев на подоконник, Алексас следил, как парочка зевающих мужчин идёт к лестнице: крестьяне, судя по безупречному состоянию рубашек, которые явно берегли для вылазок за пределы родного села. Посмотрел на дверь, за которой остались нежданные спасители, словно мог сквозь неё вновь увидеть «порождение Мирк». Копна бледно-золотистых локонов, лицо сердечком с блеклой россыпью веснушек, лёгкая курносость и тень ресниц на щеках… Алексас не назвал бы её красавицей, но что-то в ней было. Маленькая, хрупкая, с кошачьим взглядом широко расставленных глаз – дочь дэя походила на дорогую куклу, которую хочется завернуть в шелка и спрятать подальше от чужих рук.

– Знаешь, иногда мне жаль, что я не люблю проигрывать, – сказал он вслух. – Особенно тебе. А то подумал бы, не проще ли потратиться на полное собрание сочинений Джорданесса.

– О чём ты…

– Больше всего сейчас мне хочется напиться, чтобы забыть обо всём хоть на час. Это едва ли будет разумно, но милая куколка вроде Таши-лэн могла бы отвлечь меня не хуже. – Усмешка Алексаса была кривой, как охотничий нож. – Только вот тебе и её папаше мои методы отвлечения вряд ли понравятся.

– И что же, папенька, – осведомилась Таша, когда шаги Алексаса стихли вдали, – вы хотели со мной обсудить?

– Не сердитесь, Таша. У меня не было никакого желания объяснять всю ситуацию. Вы сами едва ли этого хотели бы, – мягко напомнил Арон. – Алексас думал попросить нас о помощи. Сопроводить их с братом в Адамант.

Таша не имела ни малейшего понятия, что им делать и куда двигаться дальше – и тем не менее путешествие в столицу было последним, что приходило ей на ум.

– Король знает, что на свободе разгуливает юный мятежник. Посему братьев будут искать, – продолжил дэй, не дождавшись, пока она задаст свои вопросы вслух. – На наше счастье, тихо и незаметно. Думаю, Его Величество захочет избежать огласки того, что кто-то из заговорщиков сумел ускользнуть. Это свяжет кеарам руки, но одинокий юноша вызовет у соглядатаев больший интерес, чем юноша в нашем обществе. К тому же я смогу отвести подозрения, даже если по каким-то причинам нами заинтересуются.

– Красноречивым взглядом, который заставит соглядатаев усомниться в вере глазам своим?

– Именно. Преодолеть дорожные заставы, как вы понимаете, в моём обществе также несложно. Хотя я всё равно предпочёл бы двигаться в обход крупных постов. Есть лишь одно затруднение…

– Мы с Лив, – сказала Таша.

– Я не оставлю вас, только чтобы помочь им. Хотя бы по той причине, что вы больше нуждаетесь в защите. Если вы не готовы путешествовать с братьями Сэмперами, я предложу им другую посильную помощь. Отсидеться рядом с нами, пока всё не успокоится. Деньги. Приличный дорожный кристалл. Но если вы хотите взять на себя дополнительный риск и помочь заговорщикам…

Он не стал договаривать. Договаривать не было нужды.

Таша сидела, коленками прижимая к груди колючее одеяло, глядя, как солнечный свет бликами скользит по шёлку его одежд.

Адамант. Столица. Общество заговорщиков.

Стоит ей сказать своё имя, и… а что будет тогда?

Я больше не буду одна, подумала Таша. Там будут люди, готовые защитить нас с Лив от любой опасности. И…

…я могу стать королевой.

Мысль оказалась настолько безумной, что с трудом уместилась в сознании.

Мама хотела бы этого. Мама воспитывала её королевой. Все эти бархатные плащи и атласные туфли, и книжки, и верховая езда, и танцы, которые никогда не исполняют в деревне… Тайком надеялась, наверное, что однажды ветер переменится, что однажды объявятся такие вот заговорщики, которые придут за уцелевшей наследницей трона – и Ленмариэль Бьорк вернётся во дворец, откуда ей когда-то пришлось бежать, и её дочь станет принцессой…

Ладно, это не тот вопрос, который стоит решать за секунды, пока от тебя ждут ответа совсем на другое.

– Я хочу им помочь, – сказала Таша: хотя бы потому, что это давало ей время поразмыслить над иным вопросом. – И помогу по мере сил.

– Даже если придётся терпеть рядом с собой присутствие такого человека, как Алексас Сэмпер?

– А что он за человек?

– У вас не возникло догадок?

Если Арон и угадал её мысли (надеяться на обратное было бы глупо), то ничем и никак этого не выдал.

Таша поднимать тему тоже не собиралась.

– Вы явно знаете больше меня.

– Что ж, скажу то, в чём уверен. Он бесстрашный воин, блестящий фехтовальщик, любящий брат, порядочный фат и неисправимый сердцеед.

– Прямо-таки неисправимый? – уточнила Таша. – В его-то возрасте?

– До сегодняшнего дня – увы. Если учесть, что карьеру соблазнителя он начал в четырнадцать, для исправления срок у него был приличный.

– Интересная личность.

– Не спорю. Но не самое лучшее пополнение такой компании, как наша.

– А Джеми Сэмпер? Что вы о нём скажете?

Арон рассеянно расправил складки шёлковой накидки:

– Большую часть своей недолгой жизни этот мальчик провёл в библиотеке. Не любит толпу. В незнакомом городе мгновенно теряется. Отличный колдун, отнюдь не трус, но его мутит от одной мысли о кровопролитии. Как многие дети, делит мир на чёрное и белое. Терпеть не может нечисть, но мимо незнакомца в беде не пройдёт. Если незнакомец кажется подозрительным, он всё равно заметит это слишком поздно.

– И если вспомнить, что именно этот человек управляет… их телом большую часть дня, без нас до Адаманта они не доберутся.

– Почти уверен в этом.

Таша рассеянно мурлыкнула что-то трудноопределимое.

– А вам Джеми нравится больше Алексаса, не так ли? – хмыкнула она, пытаясь взвесить несомненные риски и сомнительные преимущества. Из последних, помимо призрачной короны, наличествовало разве что отсутствие мук совести. Не так много, чтобы перевесить королевских ищеек, которые повиснут у них на хвосте в дополнение к наёмникам, и опасную кружную дорогу через всю страну. Шейлиреар Дарфулл будет очень рад, если кеары преподнесут ему на блюдечке не только юного заговорщика, но и дочерей Ленмариэль Бьорк, а вот Таше с Лив быть королевскими подарками едва ли понравится.

С другой стороны…

– Не стану отрицать. Вам, вижу, скорее наоборот.

– Сложно любить человека, вместо приветствия вцепившегося тебе в горло.

– Первое впечатление часто обманчиво. Не знаю, обрадую вас или нет, но ваше отношение к обоим братьям взаимно.

– Да и ваше, судя по всему. – Вспомнив кое-что важное, Таша подняла хмурый взгляд, всматриваясь в непроницаемое мужское лицо. – Мне показалось или Алексас вас узнал?

– Мы с ним не встречались. Могу поклясться.

– По крайней мере он о вас слышал.

– Я довольно известен в узких кругах.

– И в этих кругах вас считают «живой легендой»?

– Лесть Алексасу Сэмперу тоже не чужда.

Ответы звучали убедительно. Впрочем, у Таши всё равно осталось смутное ощущение, что ей чего-то недоговаривают.

Ладно, об этом она тоже подумает потом.

…с другой стороны, нет особой разницы, куда бежать от наёмников. Домой им с Лив пока не вернуться. На одном месте долго сидеть опасно. Если уж кочевать, почему бы заодно не помочь людям, с которыми Ташу объединяло больше общего, чем она могла предположить в самых безумных догадках.

Муки совести всё же могли перевесить очень многое. Особенно если тебе предстояло отвернуться от тех, чья боль слишком хорошо тебе знакома.