Текст книги "Проклятие феникса"

11
Зак

Как правило, Зак не верил в проклятия. Да и кто бы поверил? Просто выдумки из сказок про принцесс, рыцарей, злых ведьм…

И драконов. Как подходяще.

Но чем больше он думал об этом, тем сильнее склонялся к мысли, что раз драконы – а ещё единороги, кентавры и все остальные чудеса, которые таило в себе Диколесье, – оказались настоящими, то поверить в существование проклятий не так уж и трудно. Когда они с сестрой вернулись в бывшую мамину спальню и разошлись по кроватям, Зак сразу же сел зарисовывать знакомый символ, появившийся у них на ладонях. Что же он значил?

В Диколесье он практически светился белизной, но стоило им пройти через странное переплетение деревьев, ведущее к дому, отметка растеряла всю свою магию и теперь больше напоминала бледный шрам. Точно такую же витиеватую «Ф» Зак видел под большим пальцем у мамы, и он понятия не имел, откуда она взялась и что означала.

– Ты никогда о таком не слышала? – спросил он.

Лу на другом конце комнаты помотала головой – события сегодняшнего дня так её поразили, что она даже не стала делать вид, будто его вопросы её раздражают.

– Я вчера подслушала разговор Ровены с тётей Мерле, – призналась она. – Они говорили про какую-то семейную легенду. Якобы она связана с нашим тринадцатилетием? Я до сих пор не понимаю, что всё это значит. Но ещё Ровена сказала, что мы… обречены.

Опять это слово. Зак поёжился.

– Да не обречены мы. Папа бы не отправил нас в такое опасное место. А тётя Мерле бы не пригласила.

Лу бросила на него странный взгляд, но ничего не сказала.

– Как думаешь, о каком проклятии говорила Ровена?

– Не знаю. Видимо, оно как-то связано со шрамами.

– А в твоём комиксе ничего нет? – не сдавалась она. – Раз Диколесье существует…

– Там нет никакого проклятия, – вздохнул Зак. – Я ведь помогал маме с сюжетом. Я бы запомнил.

– Лучше ещё раз перечитай, – настойчиво сказала Лу. – Или дай мне. Вдруг ты уже всё забыл?

– Поверь, мама ничего такого не говорила. Иначе я бы знал про проклятие. И про настоящее Диколесье. И про то, что её шрам заразный.

Лу надолго замолчала, а когда всё же заговорила, голос её прозвучал отстранённо:

– Можно всё равно прочитать?

Зак хотел было отказаться, но не смог выдавить из себя ни звука. Он никому не показывал свои комиксы, кроме мамы. В Чикаго у него не было друзей – откуда бы они взялись, если он постоянно был в шаге от вызова «Скорой»? Мысль показать рисунки сестре он отмёл сразу – боялся, что она будет смеяться над ним, а он так долго трудился, что просто не выдержал бы издевательств.

С другой стороны, Диколесье оказалось настоящим, и разбираться с этим они будут вместе. А значит, лишняя информация им точно не помешает.

– Только не испорть ничего, – пробормотал он, достал комикс из рюкзака и с трудом подавил дрожь, когда Лу подошла забрать его.

– Не испорчу, – пообещала она, открывая первую страницу и всматриваясь в рисунки и текст. Не выдержав, Зак отвёл взгляд. Вдруг ей не понравится? Вдруг она решит, что это глупо?

Тихий стук в дверь застал их врасплох. Их не заперли в комнате – в конце концов, нужно же им было ходить в туалет, – но запретили спускаться в столовую к ужину, и Зак подозревал, что Ровену не волнует, хотят они есть или нет. И всё же он поднялся, оставив Лу читать комикс, и пошёл к двери.

За ней оказалась Пенелопа. В руках она держала поднос, источающий чудесные ароматы. При виде Зака она неуверенно улыбнулась, словно не знала, злится он на неё или нет.

– Я тут услышала, что вас наказали, – сказала она тихо, практически шёпотом. – Решила, что вы захотите перекусить.

В тот же миг живот Зака громко заурчал, и Пенелопа хихикнула. К лицу прилила краска, и Зак отступил, пропуская её в комнату.

– Спасибо, – сказал он. – Голодная Лу – злая Лу.

– Это я-то? – фыркнула сестра, но без особого энтузиазма. Пока Пенелопа располагала поднос на комоде – она принесла пасту в сливочно-томатном соусе и говядину с подливкой, тушённую в овощах, – в комнату скользнул ещё один гость.

Оливер.

– Молодцы, знатно испортили себе жизнь, – сказал он, закрывая за собой дверь и откидываясь на неё. – Да ещё и в первый же день. Поражаюсь вашему идиотизму.

– Оливер, прекрати, – бросила Пенелопа. Обернувшись к Заку, она передала ему тарелку и добавила: – Тётя Мерле сама всё приготовила. Специально для тебя, никакого глютена, молока, орехов и…

– Рыбы, – закончил за неё Зак, хотя при виде Оливера весь аппетит испарился. – В смысле «испортили себе жизнь»?

– Ничего вы не испортили, – сказала Пенелопа, сверля брата взглядом. – Рано или поздно это всё равно бы случилось. А так… ну, получилось пораньше. Со мной было то же самое.

– О чём вы говорите? – спросила Лу, опасливо косясь на Оливера. – Мы понятия не имеем, в чём дело. Не хотите нас просветить?

Оливер фыркнул, игнорируя взгляд Пенелопы, которым можно было расплавить сталь.

– Поверить не могу, что тётя Джози не рассказала вам о семейном проклятии, – без колебаний заявил он.

– Это не проклятие, – возразила Пенелопа, передавая тарелку Лу. – Это наша ответственность.

– Для тебя – да, – выплюнул Оливер. – Тебе-то ничего не мешало сюда переехать. Это мне пришлось всё бросать.

– Переехать? – переспросил Зак, устроившись на кровати с тарелкой на коленях. – Я думал, вы здесь выросли.

– Наши родители развелись, когда мне было пять, а Оливеру семь, – сказала Пенелопа, перебивая ворчание брата. – Мама переехала в Лондон и забрала нас с собой. Мы приезжали на праздники, конечно, но почти всё детство провели там.

– У меня там были друзья, – пробормотал Оливер. – И куча занятий в отличие от этой глухомани.

Зак нахмурился, так и не притронувшись к ужину.

– А почему вы вернулись? Вашу маму лишили родительских прав?

– У нас отличная мама, – фыркнул Оливер. – Куда лучше отца, который постоянно торчит в лесу и никогда нас не видит.

– Оливер хочет сказать, что у нас не было выбора, – мягко пояснила Пенелопа. – Наша семья… особенная. Мы – хранители Диколесья.

Во рту у Зака пересохло, и он уставился на мясо с овощами.

– В детстве мама рассказывала нам про это место. Но мы не знали, что оно существует на самом деле, – с противоположного конца комнаты сказала Лу.

– Конечно, – отозвалась Пенелопа, пожимая плечами. – Даже если бы знали – всё равно бы не поверили, согласитесь?

Зак помотал головой. Он собственными глазами видел дракона, но до сих пор верил с трудом.

– То есть мы хранители Диколесья? Это как?

– Да вот так, – сказал Оливер, вытягивая ладонь в их сторону и демонстрируя собственную отметку. Пенелопа, раскрыв ладонь, показала свою. – Мы не можем распоряжаться собственной жизнью. Как только нам исполняется тринадцать, у нас появляется метка, и нам приходится…

Пенелопа шикнула, и, к удивлению, Оливер действительно замолчал.

– Сами понимаете, это секрет, так что не рассказывайте никому, – помявшись, сказала Пенелопа. – А то тётя Ровена меня убьёт. И вас тоже.

– Даже если расскажем, нам никто не поверит, – сухо повторил Зак слова Пенелопы. – Но мы этого не сделаем.

– Честно, – твёрдо сказала Лу. – Мы просто хотим понять, в чём дело.

Пенелопа глубоко вдохнула, будто собиралась с силами.

– Как только кому-то в нашей семье исполняется тринадцать, у него появляется метка хранителей Диколесья и всех его обитателей.

Зак посмотрел на ладонь.

– Несуществующих обитателей?

– Они существуют, – буркнул Оливер, не отходя от двери. – Ещё как существуют, и все они – настоящий кошмар.

– А вот и нет, – сказала Пенелопа, хмуро посмотрев на брата. – Мы им нужны. Наш папа ради них выучился на ветеринара, – добавила она, обращаясь к Заку и Лу. – Я тоже буду ему помогать, когда сдам экзамены.

– Да, да, ты их обожаешь, мы знаем, – ядовито произнёс Оливер. – Тебя не волнует, что…

– Если постоянно будешь перебивать, можешь уходить, – гневно бросила Пенелопа. – Им и так тяжело. Только твоей кислой рожи не хватает.

Секунд двадцать они просто сверлили друг друга глазами, а потом Оливер развернулся и ушёл, хлопнув дверью. Зак вздрогнул, чуть не перевернув тарелку, а Пенелопа поморщилась.

– Простите его, – сказала она. – Он хотел остаться в Лондоне. Если честно, я его понимаю. Мы оба знали, что нас ждёт, но он всегда делал вид, будто никакого проклятия не существует. Видимо, надеялся, что оно его не затронет и ему не придётся уезжать.

– «Придётся» уезжать? – растерянно хмурясь, переспросила Лу. – В смысле?

Пенелопа покачала головой, не встречаясь с ними глазами.

– Это наша обязанность. Кто ещё о них позаботится? Они ведь последние мифические существа на свете, а Диколесье – их приют и убежище. Оно, конечно, огромное, но не настолько, чтобы все могли спокойно бродить без страха нарваться на хищников. В первую очередь мы защищаем их друг от друга. Стараемся держать разные виды на расстоянии друг от друга. Самую тяжёлую работу берёт на себя феникс, а мы занимаемся повседневными мелочами. В общем, помогаем, чем можем.

– Фениксы? – спросил Зак. – Они тоже существуют?

Пенелопа поджала губы.

– Феникс. Один. Он последний представитель своего вида, – сказала она. – Это он создал Диколесье сотни лет назад, когда охотники за мифическими существами практически полностью их истребили.

– За ними охотились? – спросил Зак и бросил взгляд на сестру. Та побледнела. – Кто? Зачем?

Пенелопа нахмурилась.

– Мало кто догадывался об их существовании, а остальные… знали о магических свойствах некоторых существ. Например, чешую дракона невозможно пробить, а кровь феникса лечит любые болезни. Поэтому он и создал Диколесье – хотел защитить оставшихся мифических существ от внешнего мира. Попасть туда могут только обладатели метки – для этого нужно пройти под аркой из крон двух деревьев, – добавила она. – На севере есть ещё один вход, но там слишком опасно, так что мы туда не заходим.

– Мы видели арку, – сказала Лу. – Ну, логично, учитывая, что мы нашли Диколесье. Как вы его прячете?

– Это делает феникс, – отозвалась Пенелопа, пожав плечами. – Скрывает лес магией. Ну, он как бы есть, но его как бы… нет. Если просто обойти арку, то никакого Диколесья не появится, хотя оно там. И оно не откроется для человека без метки. Туда могут попасть только кровные члены нашей семьи. Мне кажется, мама поэтому и развелась с папой. Решила, что мы все чокнутые – она-то Диколесье не видела.

– Чокнутые? – переспросила Лу.

– Сумасшедшие, – ответил Зак. – Мама иногда и тебя чокнутой называла. Когда ты начала подкармливать диких котов, например.

Лу запустила в него подушкой, но та упала на пол. Зак поднял её и уже занёс было руку, как в коридоре скрипнула половица, и все сразу же замерли. Несколько секунд спустя дверь по соседству открылась и закрылась, скрипнув петлями, и Пенелопа выдохнула.

– Это Оливер, – прошептала она. – Если ещё не поняли, он ненавидит это место. В тринадцать, когда у него появилась метка, он закатил истерику и попытался сбежать из дома. Но он понимал, что придётся вернуться, – мы с самого детства это знали. Я в итоге решила не ждать, пока мне тоже исполнится тринадцать, а сразу поехала с ним. Поэтому-то у меня метка и появилась раньше положенного, как и у вас, – я тоже сама зашла в Диколесье.

Зак очертил пальцами букву на ладони.

– Мне очень жаль, что ваши родители развелись, – сказал он.

Лу согласно кивнула, а Пенелопа пожала плечами.

– В нашей семье браки часто распадаются. Никто не хочет жить с людьми, которые ежедневно заботятся о мифических существах. За последние несколько поколений не ушла только тётя Мерле, – сказала она. – Но ей просто нравится работать в лавке.

– Она совсем не заходит в Диколесье? – удивлённо спросил Зак.

– Она и не может, – ответила Пенелопа. – Мы с ней не родственники. Она подруга тёти Ровены.

– А… Папа говорил так, будто она, ну, наша кровная родственница.

– Она так давно с нами живёт, что практически ею стала, – ответила Пенелопа. – Она знает о Диколесье не меньше Ровены, просто не может в него попасть.

Зак нахмурился. Он не представлял, как можно жить, зная, что мифические животные существуют, но ты никогда не сможешь их встретить. Неудивительно, что тётя Мерле так любила свой магазинчик. Только через него она могла приблизиться к Диколесью.

– А где наши бабушка с дедушкой? – спросила Лу. – Что с ними стало?

Пенелопа ответила не сразу.

– Дедушка Аластер был братом тёти Ровены, – наконец сказала она. – Когда мне было восемь, он отправился в горы, и там что-то случилось. Мне так и не рассказали, что именно.

По рукам побежали мурашки. Зак прекрасно представлял, что могло произойти с дедушкой в горах.

– А бабушка?

– Тоже ушла, – ответила Пенелопа. – Ваша мама и мой папа тогда были совсем ещё маленькими. Как я и говорила, разводы у нас не редкость. Иногда бывшие мужья и жёны приезжают в гости, – добавила она. – На дни рождения и праздники. Но обычно они пропадают с концами.

– Кроме тёти Мерле, – сказал Зак, и Пенелопа кивнула.

– Тёте Ровене повезло. Боюсь представить, в кого бы она превратилась без неё.

Зак до сих пор был в шоке. Он только сейчас начал есть – аппетит вернулся, пусть и не полностью.

– Спорим, на входе в Диколесье мы слышали феникса, – сказал он сестре. – Ты ещё решила, что это жаворонок.

Пенелопа озадаченно поглядела на них.

– Ну, всё может быть, но… феникса не видели уже двадцать лет, – сказала она. – Последней с ним разговаривала тётя Джози.

Перед глазами мелькнул вчерашний сон и невидимое создание, с которым разговаривала мама.

– Они дружили, да?

– Откуда ты знаешь? – захлопала глазами Пенелопа.

Зак покраснел.

– Мама рассказала, – соврал он. – Ну, в её сказках… Они были друзьями.

– Разве она рассказывала про феникса? – спросила Лу, косясь в сторону комикса. Зак поспешно переменил тему:

– Пенелопа, как думаешь, тётя Ровена передумает и пустит нас в Диколесье?

– Не знаю, – ответила та. – Она упрямая, но не пускать вас даже под присмотром довольно глупо. Мы с Оливером каждый день там работаем. Даже…

В коридоре вновь скрипнули половицы, и открылась другая дверь. Пенелопа побледнела.

– Мне пора, – шепнула она. – Утром принесу вам завтрак, договорились?

– Но… – начал было Зак, и тут громкий скрип раздался прямо напротив их комнаты. Все уставились на дверь, и когда она приоткрылась, на пороге показалась тётя Мерле.

– Ровена на лестнице, и у неё плохое настроение, – предупредила она.

Пенелопа виновато поглядела на Зака с Лу, подбежала к тёте Мерле, и они вместе скрылись в глубине коридора. Половицы и двери поскрипели ещё немного, но потом наступила тишина.

– Ты можешь в это поверить? – спросила Лу. – Вот серьёзно, можешь?

Зак покачал головой.

– Почему мама никогда не рассказывала про настоящее Диколесье?

– Она хотела, – ответила Лу. – По крайней мере, тётя Мерле вчера так сказала. Видимо, она ждала, когда нам исполнится тринадцать. Может, думала, что мы к этому возрасту научимся отпугивать драконов.

Зак не ответил, занявшись ужином. Все эти существа, конечно, были очень крутыми, но они сегодня чуть не умерли. Если бы Ровена их не спасла…

Тяжело сглотнув, он отложил вилку. Лу попыталась закрыть его от дракона. И если они вернутся, она сделает это снова. Никакая осторожность не поможет – рано или поздно удача от них отвернётся, и какими бы классными драконы с единорогами ни были, он не мог лишиться сестры.

– Может, и хорошо, что мы всё лето просидим здесь, – сказал Зак со всей беспечностью, на которую был способен. – Хоть на дракона не наткнёмся.

– Это да, – рассеянно отозвалась Лу. Но отставила тарелку в сторону и набросилась на комикс, жадно выискивая подсказки, которых там не было.

Каким бы опасным ни было Диколесье, Зак понимал: пути назад нет. Метка уже появилась, и никто не мог повернуть время вспять. Даже тётя Ровена.

12
Лу

Лу разбудил громкий стук в дверь. Ей снился сон – тот же, что и в прошлый раз, когда она впервые оказалась в поместье. Только сейчас ей даже не пришлось идти в заброшенное крыло, потому что все двери вели в трофейную комнату.

В дверь постучали ещё раз. Зак что-то неразборчиво пробормотал из кровати, и в этот момент в комнату, не дожидаясь разрешения, ворвался Оливер. На нём была защитная экипировка из кожи – примерно такую же вчера они видели на тёте Ровене.

– Подъём, – объявил он, включая свет. – Тётя Ровена хочет с вами поговорить.

За окном только-только начинало светлеть, и Лу застонала.

– Да, да, мы будем сидеть дома, – пробубнила она в подушку. – Дай поспать.

– Не вариант. – Он подошёл к ней и стянул одеяло. Вскрикнув, Лу резко села, а Оливер тем временем сдёрнул одеяло с Зака. – У вас пять минут.

Он ушёл, и Лу бы завалилась спать дальше, но двоюродный брат забрал одеяла с собой. Выругавшись себе под нос, она встала, оделась, почистила зубы, а потом вместе с Заком спустилась в фойе, где в изъеденном молью бархатном кресле сидела Ровена с накрепко перебинтованными ногами.

– Что сделано, то сделано, – заявила она вместо приветствия. – Метка уже появилась, а раз так – будете работать, как и все остальные.

– Работать? – беспокойно спросил Зак, а Лу оживилась.

– То есть нам можно вернуться?

– Можно, – сказала тётя Мерле, врываясь в фойе с охапкой одежды в руках. – Я как раз нашла вам комбинезоны и сапожки – померяйте, они должны подойти!

Она поставила перед ними две пары резиновых сапог, а Оливер прислонился к стене, спрятав руки в карманы, и ухмыльнулся.

– Раз уж сегодня я не могу пойти в горы, меня подменит Оливер, – недовольно сказала Ровена – видимо, ожоги оказались серьёзными, и ей это совершенно не нравилось. – А вы подмените его.

Лу покосилась на зеленовато-коричневый комбинезон, и в душу закралось плохое предчувствие. Оливер бы не злорадствовал просто так, а значит…

– Навоз, – сказал он, ухмыляясь от уха до уха. – Вы будете убирать навоз.

Вычищать стойла оказалось куда сложнее, чем Лу себе представляла – хотя, стоит признать, раньше она об этом и не задумывалась. Сил хватило на два стойла: она убрала их и натаскала сена, но боль в мышцах уже давала о себе знать, и ей безумно хотелось пить.

У выхода, где она припрятала бутылку с водой, Лу столкнулась с Заком – тот высунулся на улицу, стащив с лица маску, и просто дышал. По его лицу текли слёзы, а кожа так покраснела, что Лу было больно смотреть.

– Заку правда лучше уйти, – сказала она Конраду, который в соседнем стойле корпел над вороным единорогом с раной на боку. – У него аллергия на сено, пыль и…

– Да, да, я вижу, – нахмурившись, сказал Конрад и подошёл к Заку, чтобы его осмотреть.

– Я уже принял лекарство, – сказал Зак, шмыгая носом. – Но свежий воздух не помогает.

– Да, на улице сегодня много пыльцы, – со вздохом признал Конрад. – Ну, Ровена, конечно, разворчится, но мы всегда можем отправить тебя домой…

– Нет! – Зак замотал головой, вытирая нос рукавом. – Я хочу остаться. Пожалуйста.

Конрад неуверенно поглядел на него и сощурился:

– А на драконов у тебя, случаем, нет аллергии? Маленьким проказникам вечно не хватает внимания.

– Я… не знаю, – честно ответил Зак. – До вчерашнего дня мы с ними не сталкивались.

Конрад усмехнулся:

– И правда, где бы вы их нашли.

Лу, отставив грабли в сторону, подошла к ним.

– Маленькие проказники? – спросила она. – Это вы про детёнышей?

– Именно, – сказал Конрад. – Я стараюсь играть с ними, когда выдаётся свободная минутка, но в последнее время у меня так много дел, что бедняги, наверное, совсем заскучали.

– Почему они вообще здесь? – спросила Лу. – У них нет родителей?

– Есть, – ответил Конрад. – В том числе Суррей, драконица, на которую вы… наткнулись. Они с Девоном постоянно бродят где-нибудь неподалёку, всё надеются высмотреть своего малыша. Если хотите их увидеть, сейчас они прячутся за пастбищем.

Лу выглянула на улицу. Не сразу, но она всё же заметила драконов, притаившихся среди деревьев за спинами единорогов, и хотя вчера Суррей едва их не поджарила, Лу всё равно стало их жалко.

– Ого, – тихо выдохнул Зак. Видимо, тоже заметил их.

– А почему нельзя оставить малыша с ними? – спросила Лу, обернувшись к дяде.

– В горах слишком опасно, – пояснил Конрад. – Драконам приходится делить территорию. До создания Диколесья они жили на просторе, а сейчас… ну, скажем так: новорождённым малышам трудно выжить. Их численность сокращалась, и когда я окончил университет, то решил основать для них питомник. Первые полгода они проводят здесь, а как только начинают самостоятельно выживать и летать – мы возвращаем их родителям. Ровена, кстати, этим и занимается, – добавил он. – Ищет в горах яйца и малышей.

Зак чихнул так громко, что вороной единорог нервно забил копытом.

– Можно с ними поиграть? – спросил он, шмыгнув носом. – Я осторожно.

– Конечно, – сказал Конрад. – Главное, чтобы у тебя не было на них аллергии – а так, думаю, общение пойдёт вам на пользу. Идём – выдам тебе защитное снаряжение, чтобы ты не обжёгся.

Зак чуть ли не вприпрыжку побежал за дядей, а Лу пошла следом, гадая, распространяется его аллергия на драконов или нет. Шерсть животных – это одно, но раньше Зак не сталкивался с рептилиями. И пока Конрад помогал ему натянуть длинные перчатки и фартук, покрытые драконьей чешуёй, Лу на всякий случай нашла в рюкзаке шприц-ручку с лекарством.

– Ваша мама тоже обожала драконов, – сказал Конрад, и взгляд его затуманился. – Всегда так переживала за судьбу малышей. В детстве постоянно приходила ко мне, вся зарёванная, и никто не мог её успокоить. Если честно, это ради неё я построил питомник. И вот с тех самых пор мы спасаем юных драконов. – Он замялся, накрепко завязывая фартук на поясе Зака. – Простите, что не смог приехать на похороны. Я очень по ней скучаю.

– Она бы сама отправила вас назад к животным, – уверенно ответила Лу. – Вы правильно поступили.

Конрад вытер глаза, шмыгнул носом и взял себя в руки.

– Да, наверное. Я стараюсь. Так, ладно. Зак, за твою одежду я не ручаюсь, но пострадать ты не должен. Скорее всего.

– Скорее всего? – Лу в ужасе посмотрела на брата. – Зак…

– Ты меня не остановишь, Лу, – твёрдо ответил тот, вывернулся из рук Конрада и шмыгнул в загон.

Лу подбежала к ограде и заглянула внутрь. Зак вышел на центр, и детёныши тут же окружили его калейдоскопом цветов. Лу затаила дыхание; она не знала, что ожидать от маленьких драконов, но была уверена, что Зака сейчас или укусят, или поджарят, или ещё что похуже. Но детёныши, карабкающиеся по штанинам его комбинезона, больше напоминали радостных щенят, чем опасных огнедышащих чудовищ. Фиолетовый малыш и вовсе забрался Заку на плечо и тёрся о его щёку, утробно урча.

– Видишь? Всё в полном порядке, можешь не волноваться, – сказал Конрад. – Если понадобится помощь – я пойду к Зевсу. В фартуке лежит лакомство – когда твой брат захочет уйти, пусть кинет его малышам, и они разбегутся.

Лу кивнула, не сводя взгляда с Зака. Конрад пошёл к стойлам; как только его шаги стихли, она быстро натянула защитную экипировку и скользнула в питомник, придерживаясь за ограду. В отличие от брата, она опасалась лезть к диким животным, особенно огнедышащим. Но их совершенно это не смущало, и стоило некоторым детёнышам заметить в вольере ещё одного человека, они выбрались из толпы сородичей и побежали к ней.

– Как же классно, – рассмеялся Зак, поглаживая изумрудного дракончика, который вскарабкался ему на плечо после фиолетового. Несколько детёнышей залезли и на Лу тоже, и она поморщилась – их когти легко пронзали толстую ткань комбинезона и совсем чуть-чуть не доставали до кожи.

– Да, – согласилась она и тоже улыбнулась, когда перламутровый малыш запрыгнул ей на плечо и, заурчав, боднул лбом в щёку. Прямо как котёнок – чешуйчатый, крылатый и с очень уж острыми зубками.

– Дядя Конрад тут? – спросил Зак, и Лу помотала головой, пытаясь передвинуть малыша с синей мерцающей чешуёй так, чтобы когти не впивались ей в руку. Тот упорно цеплялся, но в итоге Лу всё же пересадила его к белому дракончику.

– Он ушёл к единорогу, – сказала она. – Которого зовут Зевс, кстати.

– Офигенное имя. – Зак выпутал красного дракончика из завязок фартука, а потом обернулся к ней и застыл. – Эм, Лу, а куда это он?

– Кто? – спросила она, обернулась и замерла от ужаса. Рядом с ней фиолетовый дракончик, повиснув на железных воротах, выглядывал в открытое пространство конюшни.

Медленно, чтобы не спугнуть его, Лу нащупала в кармане фартука пригоршню коричневых гранул. Драконы тут же окружили её, радостно пофыркивая и пуская из ноздрей искры, но фиолетовый малыш даже не заметил, как она метнула лакомство в центр загона. Он лишь бегло оглянулся на братьев и сестёр, перемахнул через ограду и приземлился на бетонный пол.

Тихо выругавшись, Лу попыталась открыть ворота, но на неё успело налипнуть несколько малышей, явно надеющихся получить побольше вкусняшек. Фиолетовый дракончик тем временем успел шмыгнуть за угол и побежал к открытым воротам конюшни.

Чудесно.

– Брось им еду в дальний угол, – торопливо сказала Лу брату, который смотрел на неё большими слезящимися глазами. – Тогда успеем сбежать.

Зак послушался, и вместе они опустошили содержимое фартуков, забросив лакомство как можно дальше. Детёныши тут же бросились пировать, задевая друг друга, шипя и осыпая всё вокруг искрами. Лу придержала ворота, выпустила брата и выскользнула следом.

– Пойдём, – сказала она, бросаясь в проход. Фиолетовый дракончик уже практически добрался до дверей, громко клацая коготками по полу.

– Что у вас там такое? – окликнул Конрад, выглядывая из стойла Зевса.

– Ничего! – судорожно ответила Лу. – Просто решили… подышать свежим воздухом!

Она промчалась мимо, выскочила на улицу и успела заметить, как дракончик исчезает в траве.

– Вон он, – сказала она подоспевшему брату, пока тот пытался отдышаться. – Побежал в лес!

– Я зайду с другой стороны и попытаюсь поймать, – прохрипел Зак, сжимая лямку рюкзака. Но он не умел быстро бегать, и Лу понимала, что ответственность за поимку малыша лежит только на ней.

Она мчалась среди полевых цветов, выглядывая в высокой траве фиолетовые чешуйки. Каждый раз, когда они мелькали где-нибудь на периферии, она бросалась в ту сторону, но дракончик выскальзывал буквально из пальцев. Он с ней играл.

Но до леса оставалось совсем немного. Буквально несколько метров, и…

– Осторожно!

Зак возник буквально из ниоткуда – Лу дёрнулась в сторону, чудом избежав столкновения, а дракончик от неожиданности замер, и Зак, воспользовавшись парой драгоценных мгновений, подхватил его на руки.

– Попался! – торжественно воскликнул он, аккуратно удерживая дракончика руками в плотных перчатках. Тот недовольно ёрзал и пускал клубы дыма – ему явно не хотелось проигрывать.

Лу выдохнула с облегчением. Ещё бы чуть-чуть…

– Пойдём отнесём его в питомник, пока он опять не сбежал, – сказала она. – Подержишь его, или мне…

Она затихла на полуслове, охваченная ужасом. Зак, белый, как лист бумаги, смотрел куда-то ей за спину. Раздался низкий рык – и хотя все инстинкты вопили, что нужно бежать, она медленно обернулась, прекрасно понимая, что её ждёт.

Точнее, кто – в нескольких сантиметрах от лица над Лу нависала Суррей.