Текст книги "Прости за любовь"

Глава тридцатая

Некоторое время спустя. Аврелиева дорога, направление – Фреджене.

– Но если ты всю дорогу будешь с таким лицом сидеть, меня такая «Никина скорая помощь» не устраивает!

– Нигде не написано, что я должен улыбаться.

– Да, но так было бы лучше…

Алессандро делано улыбается:

– Так сойдет?

– Нет, не сойдет, улыбка неестественная. Тогда я тоже надуюсь. – Ники сердито отворачивается.

Алессандро, взглянув на нее, продолжает рулить.

– Мы просто как два ребенка!

Ники поворачивается к нему:

– Самое печальное то, что ты действительно считаешь меня маленькой девочкой! Давай сделаем так: я подпишу тебе страховку и все бумаги. Идет? Тогда у тебя появится стимул везти меня и, что важнее, – улыбаться.

Алессандро улыбается.

– Вот видишь? Что и требовалось доказать…

– Что?

– Может быть, ты и старше, но в этом случае мальчишка скорее ты.

– Слушай, хватит. Я отвезу тебя на это соревнование, ладно. Но страховка и все остальное – как договаривались.

– Нет-нет. Я сказала – значит, так и сделаем.

– Хорошо, как хочешь. Тогда это значит, что прекрасного механика оплачиваю я.

– Уф-ф, ты всегда хочешь, чтобы последнее слово за тобой оставалось…

– Да, иначе зачем тогда нужна «Никина скорая помощь»? Скажи хотя бы, что за соревнование.

– Не скажу. Сам увидишь. Зачем лишать себя приятного сюрприза? Если я тебе скажу, ты сразу себе что-то представишь. Так хорошо все делать неторопливо… Вот. Могу я тебе кое-что сказать? По-моему, ты мало себе уделяешь времени.

– Думаешь? – Алессандро смотрит на нее.

– Да, думаю.

Алессандро вынимает телефон.

– Что ты делаешь?

– Звоню в офис, чтобы сказать, что решил уделить себе время. – Он нажимает зеленую кнопку. – Алло, Андреа? Да, это я. – Пауза. – Слушай, я хотел сказать, что приеду позже. – Пауза. – Да, я знаю, знаю. Сейчас я тебе все объясню. Сейчас я уделяю себе время. – Пауза. – Как это – что значит?. Чтобы стать более креативным… Где я? – Алессандро смотрит на Ники. И пожимает плечами. – Я еду… Да, здесь много людей. Да, и машин на дороге много… – Пауза.

Ники быстро вынимает из сумки листок бумаги, на котором что-то написано, и дает ему. Алессандро берет и с удивленным видом читает. И снова читает, теперь уже в трубку: «Быть креативным – это значит не быть в плену у времени других людей, отринуть границы и всякие ограничения вплоть до того момента, когда ты найдешь нужную идею, которая окупит то время, которое уже прошло… но которое на самом деле еще есть, но в другом виде…» – Алессандро не слишком уверен в том, что сказал. Но ему кажется, что эта странная фраза произвела некий эффект. Он удовлетворенно смотрит на Ники, слушая то, что говорит ему Андреа Солдини.

– Хорошо, хорошо, хватит, я понял. Нет, я сказал тебе – нет. Не надо никакого кратчайшего пути. Хорошо. Нет, я сказал тебе – нет. Ты не должен этого сделать. Хорошо, увидимся завтра утром в офисе. – Алессандро кладет трубку.

Ники в восторге смотрит на него:

– Вот таким ты мне нравишься. Так они еще больше поверят в тебя. И найдут новые идеи; ты им дашь толчок этой свободой. Поверь мне.

– О’кей, я тебе верю. Прекрасная была фраза. Она придала смысл всему тому, чем мы сейчас занимаемся. Как она тебе пришла в голову?

– Это не моя фраза. Я нашла ее вчера в Google. Я знала, что она мне пригодится.

Алессандро смотрит на нее другими глазами. А Ники прищуривается:

– А как тебе эта… Знаешь, какая разница между женщиной и девочкой?

– Нет.

– Никакой. Обе частенько стараются поменяться ролями.

– Это ты тоже в Google нашла?

– Нет, это – моя, – улыбается Ники.

И вот они уже во Фреджене. Ники кладет ноги на приборный щиток и смеется. И когда он притворяется, что сердится, опускает ноги вниз. Алессандро открывает окошко. Он вдыхает теплый воздух последних апрельских дней. Запах приближающегося лета наполняет машину. Алессандро вдыхает его, прикрыв глаза. Это верно, думает он, я мало уделяю себе времени. И как знать, может, сейчас мне придет в голову блестящая идея… Эта мысль действует на него успокоительно. Может быть, оттого, что все же время, которое он себе подарил, кажется ему украденным.

– Вот, паркуйся тут, приехали. – Ники быстро выскакивает из машины. – Пойдем, мы уже опоздали.

Ники быстро бежит по песчаным дюнам, мимо лежащих катамаранов, прямо к какому-то домишке.

– Привет, Мастино. Я приехала! Дай мне ключи!

– Привет, Ники, все уже здесь.

Тут, запыхавшись, подбегает Алессандро.

– Это мой друг Алессандро. Алекс, подожди меня здесь и не смотри, договорились?

Он остается стоять рядом с человеком, которого Ники назвала Мастино.

– Здравствуйте…

Мастино с любопытством смотрит на него:

– Вы тоже с этими сумасшедшими?

Нет, хотелось сказать Алессандро, я с «Никиной скорой помощи», – но это долго объяснять…

– Я только подвез Ники, у нее проблемы со скутером.

– У нее вечно проблемы, у этой девчонки, но она очень хорошая. У нее золотое сердце. Хотите чего-нибудь выпить? Аперитив, воды?

– Нет-нет, спасибо.

На самом деле мне хотелось бы поесть. Я ужасно голоден, думает Алессандро. Да, ведь сейчас обеденный перерыв. Не такой, как обычно, как сказала бы она… Алессандро даже становится плохо, но он старается не думать об этом. Вот идиот, надо убедить себя, что я уделяю себе время.

Именно в этот момент из домика выходит Ники. На ней синий купальник, плотно облегающий тело, светлые волосы схвачены резинкой. В руках – доска для серфинга.

– Вот и я! Понял теперь?

Алессандро и слова вымолвить не может.

– Как знать, может, и тебе захочется попробовать… Или ты уже умеешь?

– Я? Нет. Однажды в детстве я пробовал скейтборд…

– Да ты что? Это то же, но в воде!

– Я тогда сразу же упал…

– А здесь точно не ударишься! Мастино, приготовь пока нам что-нибудь поесть! – И она берет Алессандро за руку и тянет за собой. – Идем, идем со мной.

Они выходят на пляж и бегут к морю. Алессандро ковыляет вслед за ней, утопая в песке: на нем по-прежнему офисный пиджак и рубашка, отдающие дизелем. Ники торопит его.

– Садись сюда, на катамаран. Я скоро вернусь. – И быстро бежит к воде. Вдруг она останавливается, бросает доску на песок и возвращается к нему. – Алекс!

– Да?

Она слегка целует его в губы. И смотрит ему в глаза:

– Спасибо, что подвез.

Он не может и слова вымолвить.

– А… ну… я… в общем…

Ники улыбается. Снимает резинку с волос и кладет ее в руку Алессандро.

– Подержи это, пожалуйста. – И она убегает.

– Конечно.

Ники поднимает доску и бросается в воду. Она забирается на нее животом и быстро гребет руками. Она плывет к остальным: они плещутся вдали на высоких волнах. Алессандро трогает губы. И смотрит на руку. Как будто ищет следы того легкого поцелуя. Но находит только резинку, стягивавшую ее волосы. Он смотрит на море. Ники уже на доске, вместе с остальными. Вот набежала высокая волна, кто-то ее перепрыгнул, кто-то упал. Ники встает на ноги на своей доске, делает прыжок и приземляется в центре доски, удерживая равновесие. Она наклоняется вперед и разводит руки в стороны. И летит навстречу волне, волосы ее потемнели от воды, купальник намок и прилип к телу. Она скользит на доске, и волна уносит ее прочь. Снова возвращается, переносит вес тела, и вот она опять на вершине волны и снова скользит вниз, среди легкой пены и завистливых взглядов тех, кто эту волну не взял.

Глава тридцать первая

Немного позже. Несколько чаек парят совсем низко, задевая крыльями волны, накатывающие на берег. Ники выходит из воды, держа доску под мышкой.

– Вау! Я их всех сделала! Я взяла больше десяти волн. Ты видел, как я летала? Ни одной не пропустила.

– Ты четырнадцать взяла. Держи свою резинку.

Они идут к домику на пляже.

– Слушай, я пойду приму душ и быстро переоденусь. А ты здесь подожди.

Ники замечает за стойкой Мастино.

– Принесешь нам свои чудные брускетты, пока я душ принимаю?

– Как скажешь, принцесса. Хотите еще две дорады[14]14
  Морской карась, обитает в восточной части Атлантического океана и Средиземном море.


[Закрыть], у меня свеженькие есть?

Ники смотрит на Алессандро, тот кивает.

– Прекрасно, Масти. А мне еще зеленый салат с помидорами, хорошо?

Мастино кивает.

– А вы не хотите салату, Алессандро?

Ники смотрит на него неодобрительно:

– Масти! Называй его на «ты»! Сегодня он молодой парень… – И она, улыбаясь, скрывается в душевой кабинке.

Через несколько минут они сидят за столом. У Ники еще мокрые волосы. Она впивается зубами в брускетту. И смотрит на Алессандро:

– Вкусные, правда? Я приезжаю сюда только ради них.

– Я так голоден, что мидию от моллюска не отличу.

Ники откусывает еще кусок, оливковое масло течет по подбородку, она вытирает его рукой, но потом, как воспитанная девочка, вытирает еще раз салфеткой.

– Ну а теперь пора поработать.

– Да ты что, мы же здесь для расслабления.

– До сих пор мы расслаблялись. Я уверена, что теперь тебе в голову придет какая-то блестящая идея, блестящее, чем волны, на которых я прыгала. Ну же! Мы всё наоборот сделали: сначала удовольствие, потом – работа. А потом, может быть, снова будет удовольствие…

Алессандро смотрит на нее. Ники улыбается. Она старается выглядеть чувственной. Берет свою брускетту, подносит ко рту и откусывает большой кусок; потом подбирает выпавших моллюсков и доедает и их тоже.

– Я говорила тебе: я от них балдею! Ну давай рассказывай!

Алессандро чуть надкусывает свою брускетту и вытирает рот салфеткой.

– Так вот, одна японская фирма хочет выпускать леденцы.

– Класс…

– Я еще тебе ничего не рассказал.

– Да, но мне уже нравится эта история!

Алессандро качает головой и рассказывает ей все: про название леденцов, «Ла Луна», про соревнование с молодым новым креативным директором.

– Я уверена, что это омерзительный тип, этакий надутый хмырь, делающий вид, что он что-то из себя представляет, а на самом деле – полная пустышка.

– No comment, – улыбается Алессандро.

И продолжает свой рассказ. Про риск отправиться в Лугано, про кратчайший путь Солдини и про логотип, который им надо придумать.

– О’кей, я все поняла. Я придумаю тебе идею! Ты готов? Вместо той красивой блондинки, которая танцует с леденцами… как ее зовут?

– Мишель Ханцикер.

– Ну да… Мы сделаем пачку леденцов, танцующую вместе с девочками, которые хотят их съесть.

– Такое уже было. У «Шармс» много лет назад.

Алессандро прикидывает, появилась ли она тогда на свет. Но предпочитает не озвучивать свои мысли. Ники кладет подбородок на кулак.

– Блин, значит, они украли у меня идею!

Алессандро смеется.

– Друзья мои, вот рыбка и салат, – у них за плечами появляется Мастино. – Если вам что-то еще понадобится, зовите меня, я здесь.

– Спасибо, Масти!

– М-м-м, на вид они такие вкусные… – Ники вилкой открывает рыбу. – Какой запах, свежак! – Она кладет в рот кусочек. – А нежная какая… ум-м-м, вкуснятина! Я ем и думаю… я уверена, сейчас мне еще одна великолепная идея придет… Алессандро улыбается:

– Хорошо-хорошо. – И начинает разделывать свою рыбу по науке. И смотрит на Ники, которая сидит с набитым ртом и говорит неразборчиво:

– Я думаю. Понял?

– Давай-давай…

Одно точно: мозговой штурм в таких условиях… такого еще в его жизни не было. Ники вытирает рот салфеткой, берет стакан и выпивает немного воды.

– Так. У меня еще одна есть! Ты готов?

– Как никогда! – И он наливает ей еще воды.

– Эта – гениальная… Вот… перед нами город, и вдруг все дома превращаются в коробочки с леденцами, и на последней написано: «Ла Луна, Ла Луна, город сладостей!»

Теперь свой стакан выпивает Алессандро. И Ники наливает ему еще.

– Ну так что? Тебе не понравилось? Ты что-то скис.

– Нет, я думаю. Идея неплохая. Но немного смахивает на ту жвачку, которую актер кладет в рот и она сгибается в дугу – это мост, Бруклинский мост.

Ники стучит кулаком по столу:

– Ну вот, и эту у меня украли! Да, но идея с городом все же другая!

– Да, немного другая, но напоминает ту, а нужна совсем новая.

– Блин, ну и трудная у тебя работа… я думала, не так сложно будет…

Алессандро улыбается:

– Если бы она была такая легкая, смог бы я купить себе машину, которую ты поставила себе целью полностью раздолбать?

Ники минуту размышляет.

– Да, но тогда у тебя мог бы быть мой скутер, и ты научился бы прыгать на волнах! И может быть, ты мог бы заезжать к Мастино и есть кучу вкусных вещей.

– Это точно. – Алессандро улыбается ей. – Зато я встретил тебя.

– Это верно. Тогда у тебя прекрасная работа. Ты просто счастливчик.

Они смотрят друг на друга чуть дольше, чем обычно.

– Слушай, Ники…

В этот момент звонит его телефон. Ники фыркает.

– Снова с работы… Нет, это мой друг. Слушаю, Энрико.

– Привет, я не помешал? Как там дела с Тони Костой?

– Пока никак.

– Что значит «никак»? Он отказался от работы? Он слишком дорогой? А?

– Да нет, я еще к нему не ездил.

– Как – еще не ездил? Алекс, ты что, не понимаешь? Мне плохо, очень плохо. Каждая минута для меня – пытка! Ты где сейчас?

– У меня собрание.

– Как – собрание? Ты же не в офисе! Я только что туда звонил.

– Я на выездном собрании. – Алессандро посматривает на Ники. – За городом получается креативнее.

Энрико вздыхает:

– Хорошо, я понял. Прости, дружище. Прости. Просто ты единственный, на кого я могу положиться. Прошу тебя, помоги мне.

Алессандро по голосу чувствует, в каком отчаянии Энрико. И становится серьезным.

– Хорошо, ты прав. Это ты меня прости. Я сейчас же туда поеду.

– Спасибо, ты настоящий друг. Созвонимся.

Энрико вешает трубку. Алессандро берет с колен салфетку и кладет ее на стол.

– Нам надо ехать.

Он собирается встать, но Ники, взяв его за руку, останавливает.

– Хорошо, сейчас поедем, но ты хотел мне что-то сказать…

– Когда?

– Перед тем, как зазвонил телефон.

Алессандро прекрасно понимает, о чем она говорит.

– А, перед тем…

– Да перед тем.

– Да ничего такого.

Ники сжимает ему руку.

– Неправда. Ты сказал: слушай, Ники…

– А, да, верно. Слушай, Ники. – Алессандро оглядывается вокруг. – Да, вот что я хотел сказать… Слушай, Ники, я счастлив, что познакомился с тобой, мы провели прекрасный день, и ты уделила мне столько времени… И это здорово… особенно когда видишь вот такие вещи… – Он указывает на что-то за ее спиной.

Ники оборачивается.

– Вон та?

– Да, та.

Они смотрят на железную сетку, внутри которой синяя бумага, и оттуда торчит гипсовый шест.

– Вам нравится? – К ним выходит Мастино. – Это называется «Море и скала». Красиво, правда? Это скульптура одного художника, Джованни Франческини, он молодой, но, по-моему, далеко пойдет. Я кучу денег за нее заплатил. То есть, можно сказать, я вложился в него. На самом деле денег я не платил, но он постоянно приезжает сюда поесть на халяву благодаря этой скульптуре… То есть уже можно сказать, что он дорогой художник…

Алессандро улыбается:

– Вот видишь, без тебя я бы никогда не увидел «Скалу и море».

Мастино поправляет:

– «Море и скалу»…

Алессандро, улыбаясь, достает портмоне:

– Сколько я вам должен?

Ники вскакивает и засовывает ему портмоне обратно в карман.

– Масти, запиши на мой счет…

Мастино, улыбаясь, убирает со стола.

– Уже записал, Ники. Возвращайся скорее.

Алессандро и Ники идут к выходу. Ники останавливается перед скульптурой:

– «Море и скала»… Знаешь, не люблю я.

– Что, скульптуру?

– Нет, когда врут.

Глава тридцать вторая

«Мерседес» быстро едет по автостраде. Спокойный день, в который один человек попробовал испытать чувство свободы: уделить себе время. Но не всегда получается принять подарок даже от самого себя.

– Отвезти тебя к скутеру?

– И речи быть не может. Это наш день. И потом, я все еще думаю над твоими леденцами.

Алессандро кидает на нее взгляд. Ники открыла окошко, и ветер играет ее легкими волосами. В руках у нее лист бумаги, ручка зажата во рту, как сигарета, она погружена в мысли о рекламе. Вдруг она улыбается и что-то пишет на листке. Алессандро пытается подсмотреть.

– Не смотри. Я отдам тебе, только когда закончу.

– Хорошо. Окончательный вариант.

– Что?

– Так называется, когда работа закончена.

– О’кей, когда закончу, покажу тебе окончательный вариант.

– Молодец, может, ты и впрямь подашь мне хорошую идею. И я смогу больше уделять себе времени!

– Вот увидишь, я придумаю. И стану музой – вдохновительницей рекламы леденцов.

– Хочется надеяться. – И он, включив поворотник, сворачивает на улицу Казилина.

– Эй, куда мы едем? Мы с автострады съехали…

– Надо в одно место заехать. Поручение друга выполнить.

– Который тебе звонил?

– Да.

– И о чем речь?

– Все-то ты хочешь знать. Не отвлекайся, думай о рекламе.

– Ты прав.

Ники снова начинает писать что-то на бумаге, а Алессандро, следуя указаниям навигатора, доезжает до улочки, пересекающей улицу Казилина. По краям дороги стоят старые ржавые машины, у некоторых разбиты стекла, у других сдуты шины. Сломанные бачки для мусора, вокруг валяются коробки, пластиковые пакеты, процарапанные бездомными котами, отчаянно пытающимися слезть со своей строгой диеты.

– Вот, приехали.

Ники оглядывается по сторонам.

– Э, что у тебя за друзья? Какое они имеют отношение к таким местам?

– Это особое поручение.

Ники смотрит на него с подозрением:

– Смотри, как бы сюда не заехали твои друзья-карабинеры и не арестовали бы нас за наркотики… и поди объясни потом моим родителям, что я просто тебя сопровождала…

– Какие наркотики! У меня тут совсем другое дело. Сиди в машине, я тебя закрою, и когда я вернусь, нажмешь эту кнопку.

Алессандро выходит из машины и, направляясь к парадной, слышит шум закрывающегося замка. Он улыбается. Потом ищет имя на домофоне, думая о своих «друзьях-карабинерах» и о том, что они действительно чуть его не арестовали за наркотики… Все из-за этого Солдини, который волнуется, что его всегда забывают. Теперь-то никто не забудет тот вечер. Интересно, что они там сейчас в офисе делают? Будем надеяться, что им в голову придет какая-нибудь идея. Ай, что же я за дурак? Теперь ведь для этого есть Ники, волноваться нечего. И он улыбается. Посмотрим. Наконец он находит того, кого искал. Тони Коста. Четвертый этаж. Входная дверь открыта. Алессандро входит и поднимается на лифте. Выйдя, замечает табличку на стекле: «Тони Коста. Специальный агент». Прямо как в старых американских фильмах. Обычно там, когда кто-то звонит в дверь, в него сразу стреляют или дверь выламывают. Он нажимает на звонок. Запах гнили, старый скрипучий лифт, изношенный коврик, хранящий следы бог знает скольких людей, вытиравших здесь ноги. Алессандро снова звонит. Наконец-то за дверью раздается какой-то шум.

– Минуточку… Иду… – Дверь открывается; на пороге стоит низенький толстый человек. Он хмуро смотрит на посетителя. – Ну, в чем дело?

– Я искал Тони Косту.

– Зачем он вам?

– Это вы?

– Смотря что вам нужно.

Алессандро решается:

– Он мне нужен, мне надо поручить ему одно дело.

– А, тогда это я. Входите.

Тони Коста пропускает его в квартиру. Закрывает дверь. Поправляет на поясе брюки, накидывает рубашку и идет к столу.

– Это Адель, моя помощница. – Тони указывает на молодую девушку, вышедшую из соседней комнаты; она тоже поправляет на себе одежду.

– Здравствуйте!

– Добрый вечер!

Адель закрывает дверь в комнату, но Алессандро успевает заметить, что это спальня. Тони Коста усаживается за стол и указывает Алессандро на стул рядом с ним. Адель проходит у него за спиной и садится за другой стол. Алессандро замечает толстое обручальное кольцо на пальце у Тони Косты, а у Адель всего лишь тоненькое колечко на правой руке. Может, он помешал каким-то делам Тони Косты и его помощницы? В любом случае их дела его не касаются.

– Что-нибудь выпьете? Глоток холодного чая? Он, правда, теплый: холодильник сломался.

– Нет, спасибо.

– Как хотите.

Тони Коста наливает себе немного.

– Адель, запиши где-нибудь: починить холодильник.

Коста улыбается Алессандро:

– Итак, что мы можем для вас сделать, господин…

– Алекс, то есть Алессандро Белли. Это не для меня, для друга.

– Конечно, конечно, для друга, – Тони Коста смотрит на Адель. – Мир состоит из друзей, которые все время делают что-то для других друзей… Итак, в чем суть? Документы, банковские чеки, измены…

– Предположение об измене.

– Жены этого вашего друга?

– Да. Я лично не верю, что она изменяет.

– И что же тогда вы хотите, простите: деньги на ветер выбросить?

– Вообще-то, это деньги моего друга.

– Слушайте, я никому не скажу, что вы ко мне приходили. Это тайна. Если вы хотите, чтобы я следил за этой женщиной, я был бы никчемным агентом, если бы в конце концов не обнаружил, что вы – ее муж… правильно?

– Правильно. Но я – не ее муж. Муж – это мой друг. А я его друг и его жены.

– А, вы – друг его жены.

– Да, но только не в том смысле. Я просто друг. Вот почему я уверен, что у нее никого нет. Но мой друг зациклился. У него уже паранойя началась.

– Ревность гасит любовь, как пепел гасит пламя, как говорила Нинон Ланкло.

Алессандро ушам своим не верит. Вот блин. И Энрико так же говорит.

– Ну может быть, это и так. В общем, я пришел, чтобы начать это дело.

– Как хотите. Теперь так или иначе все стало ясно. Адель, вы делаете записи?

Адель приподнимает листок:

– Пока я написала только, что Алессандро Белли – друг обоих.

– Так… – Тони Коста наливает себе еще холодного чая. – Мне нужен адрес синьоры, за которой надо следить. Дети есть?

– Нет.

– Так даже лучше…

– Почему?

– Я очень не люблю, когда расстраивается брак, в котором есть дети.

– Но, может быть, вы его и не расстроите.

– А, ну конечно, конечно. Поживем – увидим. – Тони Коста берет лист бумаги и поворачивает его к Алессандро. – Напишите мне пока имя, фамилию, адрес того, за кем будем следить.

Алессандро берет ручку и быстро пишет на листке.

– Вот. Имя и фамилия мужа и жены и адрес.

Тони Коста проверяет написанное:

– Прекрасно. Почерк разборчивый. Теперь, пожалуйста, тысячу пятьсот евро, и я немедленно принимаюсь за работу.

– Да, вот, пожалуйста.

– Вторую половину дадите мне, когда муж получит доказательства того, в чем он ее подозревает.

– Да. Или же вам нечего будет нам предъявить.

– Конечно. Но и в этом случае заплатить придется. Правда есть правда, и, когда она открывается, надо платить.

– Прекрасно.

Алессандро вынимает визитную карточку и вручает ему. И, держа палец на одной строчке, говорит:

– Мне хотелось бы, чтобы вы искали меня вот по этому номеру.

– Конечно. Как скажете.

Тони Коста берет ручку и обводит номер. Алессандро идет к выходу.

– Когда мы созвонимся?

– Я позвоню вам, как только у меня будет что вам показать.

– Да, но хоть примерно, чтобы другу сказать.

– Ну, я думаю, в течение нескольких недель все станет ясно… Правда есть правда, там ничего особого не нужно.

– Чудесно. Спасибо. Созвонимся.

Алессандро собирается уходить. Адель подходит к Тони Косте. Так они и стоят в этом плохо освещенном кабинете, на потертом бордовом ковре; на стене – большая карта Рима под треснутым стеклом. Алессандро, попрощавшись последний раз, выходит и вызывает лифт. Тони закрывает застекленную дверь. Алессандро представляет, как Тони Коста и его помощница вернутся к своим расследованиям удовольствий, прежде чем заняться делом Камиллы. Камилла. Жена его друга Энрико. Я был свидетелем на их свадьбе, думает Алессандро, а теперь я стал свидетелем того, что скоро кто-то тайком будет за ней следить. Алессандро смотрит на часы. Все это заняло десять минут. Он выходит из лифта и открывает наружную дверь. Да уж. Он решает больше об этом не думать и идет к машине. Ники замечает его, улыбается и нажимает на кнопку, замок открывается.

– Ну наконец-то! Ты не представляешь, сколько мне пришло идей!

Алессандро садится в машину и трогается.

– Ну, какие идеи?

– Ну, пока они не очень-то ясные…

– Как это: тебе пришло много неясных идей?

– Уф ф, не занудничай. Придет время, и я тебе все скажу. Ники ставит ноги на приборную панель. Но Алессандро достаточно просто посмотреть на них, и она опускает их на пол.

– Ладно. Тогда сделаем так: если моя идея тебе понравится, то есть если в конце концов ты используешь мою идею, ты весь день посвящаешь мне и мы ездим на машине, а я могу ставить ноги на панель, идет? Договорились?

– Ладно.

– Нет, обещай.

– Что?

– То, что я только что сказала…

– Но не более того. Хорошо. Я должен точно знать, что именно я обещаю. Потому что я привык держать свое слово.

– Хорошо, значит, ничего, кроме как кататься целый день в машине, положив ноги на панель.

– Договорились, – улыбается Алессандро.

Ники тянет к нему руку. Алессандро перехватывает ее и крепко сжимает.

– И что ты там, наверху, делал?

– Ничего, я же сказал: поручение одного друга.

Ники скручивает волосы и втыкает в них ручку.

– Твой друг хочет знать, не изменяет ли ему жена?

Алессандро удивленно смотрит на нее.

– А… как ты узнала?

– Там на домофоне было написано: «Тони Коста, частный сыщик».

– Я же просил тебя оставаться в машине.

– А я просила тебя сказать мне, что ты делал.

– Мне не хочется об этом говорить.

– Ладно, тогда я сама скажу. Что может быть хуже того, чтобы узнать то, что другой человек не хочет рассказать сам? Например: ты сказал, что расстался со своей подругой, так ведь?

– Об этом я тоже не хочу говорить.

– Ладно, тогда и об этом скажу я. Вот, например, ты хочешь узнать, не изменяла ли она тебе.

Алессандро думает: «Да что это такое? Похоже, все зациклились на моей истории». Но Ники снова его озадачивает:

– А хуже не будет? То есть, наверное, это была красивая история, зачем же все портить? То есть я, например, рассталась со своим парнем, так? Ну и что? Что было, то было. И все, конец. И нечего что-то узнавать. Или, может быть, узнав, что она тебе изменяла, ты успокоишься? Но зачем тебе это? Ты что, хочешь какое-то оправдание, чтобы чувствовать себя лучше? Тебе нужен кто-то другой, чтобы суметь жить без нее? Я думаю, это нужно попробовать. Конечно, если она все еще у тебя на уме… тогда другой разговор. Тогда тебе хочется страдать… – Ники с любопытством смотрит на него. – Так что?

– Что «что»?

– Ну, в общем, тебе все еще плохо?

Тут у Алессандро звонит телефон. Он смотрит на дисплей:

– С работы.

– Уф-ф! Тебя эта работа вечно спасает! Но как…

– Да, слушаю. – Алессандро прикрывает трубку рукой: – Это мой шеф.

Ники смотрит на него, как бы спрашивая: «Ну а я-то что могу поделать?»

– Да, Леонардо, слушаю.

– Где ты?

– В разъездах. Собираю информацию.

– Молодец, мне это нравится. Продукт существует для людей, среди них и надо искать… Нашел что-то интересное?

– Я над этим работаю. Да. Кое-что намечается.

– А я… вообще-то, мне не стоило говорить тебе… Но Марчелло со своей командой представил мне проект…

Алессандро сглатывает слюну.

– Ну и как он?

– Хороший. Хороший, но классический. В общем, от такого, как он, я ожидал большего. То есть… чего-нибудь нового, революционного, что ли. Вот именно, нового и неожиданного.

– Нового и неожиданного. Именно над этим я и работаю.

– Я так и знал. В конце концов, именно ты всегда выдаешь что-то новое и неожиданное…

– Надеюсь.

– На что ты надеешься?

– Я хотел сказать, что тебе понравится.

– Я тоже надеюсь… Слушай, завтра утром у меня совещание, а во второй половине дня сможешь мне что-нибудь показать?

– Да, думаю, смогу.

– Хорошо. Тогда в четыре у меня в кабинете. Пока. Продолжай изучать людей. Мне нравится этот твой новый способ собирать информацию. Новый и неожиданный. В поездках… это по-своему революционно… – И он вешает трубку.

– Леонардо… – Алессандро смотрит на Ники. – Повесил трубку.

– Ну, теперь мне кажется, все проще.

– То есть?

– Нам только нужно найти новую и неожиданную идею.

– Ну да, совсем просто.

– Знаешь, мои идеи становятся все яснее. Вот увидишь: завтра до четырех часов я дам тебе одну из моих новых и неожиданных идей.

Алессандро снова берет телефон и набирает номер.

– Ты что, снова ему звонишь? Хочешь перенести встречу? Я тебе точно до четырех сделаю.

– Да нет… Андреа?

– Да, шеф, рад тебя слышать. Как идут дела?

– Ужасно.

– В чем дело, все еще пробки?

– Нет, завтра в четыре я должен представить Леонардо проект.

– Но мы еще не готовы! Что можно сделать?

– Не знаю. Мы только должны найти новую и незаезженную идею.

– Да, шеф.

– Давай, я согласен на твой кратчайший путь.

– Отлично, я только этого и жду.

Алессандро закрывает телефон.

– Что это еще за кратчайший путь?

– Ничего.

– Но почему ты всегда отвечаешь «ничего»? Это хуже, чем когда мне в детстве говорили: «Это не для маленьких».

– Ничего… Это не для маленьких.

– Когда ты так говоришь, ты невыносим. Подвинься, дайка мне повести…

– Что?

Ники почти залезает на него.

– Да ты что, с ума сошла? Тебе мало одной аварии, давай хоть подождем, пока тебе восемнадцать исполнится, прежде чем другие устраивать!

– О чем ты? И зачем под руку говорить? Я же необязательно в аварию попаду! Подвинься!

– Нет.

– А видел, как я ловко справилась с теми двумя карабинерами? Я их убедила… ну пожалуйста! Ну совсем немного! Может быть, пока я веду, мне придет прекрасная идея про твои леденцы.

– Они не мои.

– Ну не будь таким душным… – Ники уже совсем на него забралась. – Давай, ну слезь!

Алессандро подвигается, высвобождается из-под Ники и выходит из машины.

Ники пристегивается, Алессандро обходит машину.

– После той аварии, в которую мы попали по твоей вине, все равно придется в ремонт везти. Одним ударом больше, одним меньше – уже без разницы…

Алессандро садится рядом и пристегивается.

– Лучше бы одним ударом меньше…

Ники, улыбаясь, выставляет навигатор.

– Что ты делаешь?

– Хочу попробовать эту штуковину, у меня никогда такой не будет. Родители поставят мне самый простой. Как убрать звук? Да, этот голос, как из «Стар Трек»: через триста метров поверните направо.

– А, вот так. – Алессандро нажимает какую-то кнопку, и на мониторе появляется надпись: «Без звука».

Ники настраивает навигатор и чувствует, что Алессандро пристально на нее смотрит.

– Не смотри на меня!

– Ладно. – Алессандро отворачивается. – Но куда ты собираешься ехать?

– Скоро узнаешь. Готово.

– Трогайся медленно, очень прошу.

Но Ники, не слушая его, уже нажала на газ и рванула вперед.

– Я же сказал – медленно.

– А для меня это и есть медленно.

Ники, улыбнувшись, продолжает вести. Теперь медленно. Она проезжает мимо машин, включает поворотник, сворачивает. Алессандро то и дело берет руль и помогает ей выруливать.

– А знаешь, из всех моих друзей ты – самый лучший учитель!

– Как? Ты разве не с отцом учишься?

– У отца нет времени.

Алессандро улыбается ей. Как странно. «Мой отец получал удовольствие, обучая меня вождению».

– Тебе передалось от него спокойствие и терпение. Я хочу, чтобы у меня было время, чтобы учить своих сыновей водить…

Ники дергает плечом:

– Конечно, ты же нашел время для меня. И это прекрасно… А пока у тебя не родятся сыновья, учить ты будешь меня.

– Ладно.

Алессандро смотрит на нее. И думает: «Да, но когда это будет? Мне хотелось бы иметь ребенка. Что мне для этого надо… Просто женщину. С которой можно это сделать. Елена ушла. – Его снова охватывает грусть. – А я тут тусуюсь с какой-то девчонкой – недоростком, которая еще вынуждает меня удочерить ее… Эй!» Ники включает поворотник и паркуется.