Текст книги "Он украл мои сны"

Глава 45

– Давай, касатик, сверим расчеты, – Алексей Ансимов, похлопав Андрея по плечу, легонько подтолкнул в сторону стола.

Они устроились за столом напротив рабочего места Карины, бухгалтера (собственные рабочие места на Экссоне были только у бухгалтера и секретаря, учредители просто устраивались для обсуждения вопросов за любым столом в этом кабинете, так называемой людской, или в соседнем), Алексей вынул свою тетрадку, Андрей открыл ноутбук. И они стали прогонять все сделки, взаиморасчеты, движение по расчетному счету.

С недавних пор Алексей стал скрупулезно заносить в тетрадь весь документооборот, а также данные по наличным расчетам. За три месяца уже заполнен один гроссбух – толстая тетрадь в 96 листов, Алексей завел вторую, фактически дублируя Карину с её бухгалтерской программой 1С и Андрея с его ноутбуком, в котором все цифры заносились в специальные таблицы Excel. Ансимов-младший и раньше помнил наизусть все цены, тарифы, наценки – вообще все цифры, а теперь стал мега-подкованным.

– Какой остаток по расчетному счету? – вопрос предназначался Карине.

Открыв программу Банк-Клиент, она ответила:

– Три миллиона пятьсот пятьдесят три.

– А поточнее?

Она снова заглянула в компьютер:

– Три миллиона пятьсот пятьдесят три тысячи сто два рубля.

– Что, без копеек?

Карине пришлось еще раз заглядывать в выписку:

– Три миллиона пятьсот пятьдесят три тысячи сто два рубля 12 копеек.

Алексей тщательно записал цифру своим каллиграфическим почерком, и стал проверять движение по счету – приход денежных средств и перечисления, и сверяться с входящим остатком, хотя все данные были перенесены из банковской выписки, где всё уже было посчитано. Андрей тоже хранил все выписки, но он их просто копировал с оригинальных банковских, которые забирал из Международного Московского Банка на Фонтанке примерно раз в две недели, либо распечатывал из программы Банк-Клиент.

– Сколько в кассе? – проверив движение по счету, спросил Алексей у Андрея.

Андрей посмотрел у себя на ноутбуке:

– Девяносто три тысячи двести.

Алексей покосился в сторону сейфа, в котором хранилась наличность:

– Ладно, так запишем.

И занес полученную цифру в тетрадь. Потом снова застучал по клавишам, прогоняя все цифры – остатки по складу, остаток на расчетном счете, долги покупателей, сумма уставного капитала и так далее, все активы и пассивы – чтобы вывести разницу, которая составляла сумму прибыли, которую предполагалось снять перед праздниками и раскидать на пятерых учредителей. Андрей, заскучавший во время переписывания Алексеем банковской выписки (десять входящих платежей и шесть исходящих, которые переносились вместе с названием фирмы и ИНН – слава богу что без переписывания 20-ти значного номера расчетного счета), оживился – его очень интересовало, сколько он получит. Его всегда это интересовало, а сейчас особенно – основной плательщик, кардиоцентр, замолчал, Азимов из Казани тоже что-то скромничает с платежами.

– Сколько?! – он удивленно посмотрел на калькулятор, который Алексей повернул к нему.

– Наша прибыль! – сказал Алексей звенящим шепотом, глаза его блестели.

Он снова стал считать, подбираясь к полученной цифре с другой стороны – высчитывая чистый доход по каждой сделке, прошедшей после предыдущего дележа прибыли (маржа минус комиссионные клиенту минус транспортные и другие расходы, и вычитая из общей прибыли офисные расходы и аренду). Андрей занялся тем же самым. Но если у Алексея две цифры совпали с разницей в три тысячи, то у Андрея загуляли пятнадцать.

Нахмурившись, Алексей стал пересчитывать. Андрей тоже нахмурился – прошлый раз, когда у его компаньона цифры не совпадали, пришлось сидеть до вечера и искать куда подевалось пятьсот рублей.

Сейчас, сумма три тысячи была похожа на платеж за услуги сотовой связи Владимира Быстрова – он был единственный на фирме, кому оплачивали связь из общей кассы, и Андрей обычно в начале месяца клал ему деньги на счет.

– Ты занес себе три тысячи Вове на GSM?

– А ты когда платил? – Алексей уткнулся в свою тетрадь.

Андрей посмотрел по ноутбуку:

– Второго апреля.

Алексей раскрыл у себя на нужной странице:

– Нет, у меня тут не записано, ни второго, ни в предыдущие дни.

И он, занеся три тысячи на нужную страницу, принялся пересчитывать движение по кассе начиная со второго апреля. На это ушло двадцать минут. И теперь у него не били расчеты с нынешним остатком по кассе:

– Сколько говоришь у нас сейчас денег?

Его брат, Артур, войдя в кабинет, прервал их разговор. Он шумно поздоровался со всеми, позубоскалил с девчатами – без шуток не мог, обменялся прибаутками с компаньонами, потом вполголоса спросил:

– Посчитали?

Алексей, отвлекшись, сказал Андрею, что будет искать причину ошибки в три тысячи рублей дома и чтобы Андрей сделал то же самое. И, приняв шутливый тон Артура, поддержал веселый разговор.

– Хорошо посчитали нашу прибыль? – снова переспросил Ансимов-старший.

Алексей с Андреем дружно закивали, демонстрируя свои расчеты. Артур пробежал глазами, не особенно вникая, его взгляд остановился на итоговой цифре:

– С-с-сколько?! Вы всё правильно подбили?

Алексей опустил голову, ему было неудобно, что где-то загуляли сто баксов:

– Да, брат, всё точно.

Артур обрадованно похлопал его по плечу:

– Смотри, братишка, семь раз отмерь, один раз пи$Δец!

Тут в кабинет стремительно вошёл Владимир Быстров и с порога, ни с кем не здороваясь, спросил Андрея по поводу возврата экспортного НДС. Алексей, раскрыв тетрадь, нашел нужную цифру:

– Один миллион двести восемьдесят пять тысяч.

Андрей понял, что придется вносить в кассу эти деньги из личных средств, а потом как-то самому выкручиваться:

– До праздников налоговая рассчитается с нами и вернет на расчетный счет половину всего НДС.

– До праздников… – скривился Владимир. – Руденко вытряхивает НДС за месяц после отгрузки.

Речь шла за Николая Руденко, хозяина ООО «Торговый Дом Балт-Электро», это была карманная структура гендиректора аккумуляторного завода, через которую шли в основном экспортные отгрузки на страны бывшего СНГ и иногда поставки свинца на завод. Фактически Руденко был конкурентом Экссона, часто заходил в этот кабинет, высматривал и вынюхивал, пытался заглядывать в компьютер, и Владимир довольно бесцеремонно выталкивал его обратно в коридор.

Сравнение с Руденко было явно неуместно – учитывая сколько лет он занимается экспортными операциями, что он акционер завода и вообще имеет прихваты в налоговой.

Следовало отшутиться, учитывая общее веселое настроение, но Андрей стал путано оправдываться. Владимир оборвал его: «Работай лучше витиеватый, работай лучше!», и обратился к Алексею: «Посчитали?»

– Да, Вовок!

Тогда Владимир поднял всех с места:

– Так, ребята, пошли в тот кабинет.

На ходу он подошёл к Веронике, секретарю:

– Ну что, опять сидишь бездельничаешь!

Заглянув под её стол, вытащил глянцевый женский журнал, лежавший на тумбочке:

– Журнальчики почитываешь!

Пока она собралась ответить, все уже вышли из кабинета.

Прежде чем выдать цифру, перед этим многократно выведенную, Алексей еще раз тщательно всё перепроверил. Владимир его не торопил – они с Артуром обсуждали новую заявку завода на свинец С-1 и сплав ССУА. Тарифы остались прежние – с каждой заведенной на завод тонны свинца нужно было откатить гендиректору Балт-Электро 1,500 рублей, а его заместителям – 800 рублей на двоих.

Андрей напряженно размышлял, что делать с теми двумя помещениями в Казани, на улице Профсоюзной и Рихарда Зорге, которые так упорно навяливала Галимулина. Арендовать их или не связываться, слишком уж аренда высока? Лучше бы новоиспеченная замминистра с таким упорством предлагала освоить миллионные тендеры. А то всё на уровне разговоров.

Закончив с подсчетом, Алексей развернул калькулятор. Все сгрудились вокруг него. На экране светилась цифра: «3,643,115». Это получалось примерно по $24,000 на каждого – рекордная месячная прибыль за всё время работы.

– Хорошо мы поработали, ребята! – невозмутимо сказал Владимир.

Он старался выглядеть спокойным, но все почувствовали, что неформального лидера прямо распирает от счастья. Никто не мог чувствовать себя спокойным – ничего себе, такая цифра! Компаньоны зашумели, затопали ногами, выражая восторг по поводу удачного завершения месяца. А заявки всё идут, клиенты перечисляют деньги, и до 30 апреля сумма $24,000 увеличится.

Уже никто не говорил о работе, стали обсуждать предстоящую коллективную поездку в Сочи.

– Опять возьмёщь Танюшку? – спросил Владимир.

Андрей замялся.

– Начинается… – скривился Владимир.

– Да пускай берет хоть жену, хрен с ним, – махнул рукой Артур.

И набрал Веронику, чтобы та дозвонилась до администратора сочинского санатория «Заполярье» – надо было забронировать пять номеров на период с 30-го апреля по 10 мая.

Глава 46

Во второй половине дня, около шести часов, когда Андрей был в офисе «Северного Альянса» на Мойке, 70, на трубку позвонил Игорь Быстров, который в тот день на заводе не показывался, так как находился на погрузке в Рыбацком, на Главном материальном складе Октябрьской железной дороги.

– Здорово, Андрюха, ты где?

И, в своей манере, не слушая собеседника, попросил подъехать в кафе «Жили-Были» на углу Садовой и Невского проспекта – излюбленное место съема девушек.

Бросив бессмысленную возню с бестолковыми менеджерами Северного Альянса, Андрей вышел на удицу, на свежий воздух и пошел на Исаакиевскую площадь, где оставил машину. Никого не уволил, а ведь собирался. Ну да ладно, успеется. В этот день его как никогда раздражало то, что он уделяет непростительно мало времени компании, в которой зарабатывает реальные деньги и чудовиищно много времени этой убыточной конторе, Северном Альянсе.

С Ренатом сегодня не виделись – он затамаживает очередную фуру с аккумуляторами на Прибалтику (опять таможня и возврат НДС!). Вообще, Андрей и не особенно жаждал встречаться с братом после всего случившегося. Он думал над интрижкой, прозошедшей у него под носом на его фирме между его людьми, которые по сути дела его предали, – размышлял всю дорогу из Волгограда в Петербург. И здесь, когда не был занят, как например сейчас, находясь за рулём – тоже прокручивал в уме всё произошедшее.

Нет, каков Ренат подлец! А ведь строит из себя такого правильного! Никакие чувства не могут быть оправданием. Когда дело касается собственности брата или друга – о чем вообще речь, какие чувства?! Найди в шестимиллионном городе любую другую бабу и там с ней чувствуй. Мало родного города – обратись к базе данных всей страны. Огромнейший, колоссальнейший выбор. Нет, ему приспичило поиметь девушку собственного брата да еще в рабочее время, находясь на службе брата, в оплаченное братом время.

А Танька тоже хороша! Сама ведь приманила пацана, он и рад стараться. Кобель не вскочит, пока сука не захочет – этот закон еще никто не отменял. Или, как говаривал преподаватель по анатомии: в арсенале каждой женщины имеется сотня способов отшить мужика и еще тысяча – чтобы он вообще не подошёл.

И Андрей беспокоился уже не за этот эпизод с Ренатом и Таней (еще неизвестно чем всё закончилось – ведь Тишин не следил за ними круглосуточно!), а за другие эпизоды – с Таней и другими потенциальными ухажерами, коих в Волгограде, миллионном городе, как минимум несколько тысяч наберется – несколько тысяч парней в возрасте от 20 до 35, достаточно привлекательных и обеспеченных чтобы заинтересовать темпераментную 20-летнюю красотку. Из них больше половины скорее всего, готовы будут на ней жениться и исполнять, в отличие от Андрея, любой её каприз.

Он понимал: Таня уже не та. Удивительно, как они вообще смогли продержаться вместе почти четыре года. У бывшей бухгалтерши Олеси, например, уже через полгода отношений возникли поползновения, намеки, что мол, пора определяться, разводиться с женой и официально оформлять новые отношения. С трудом поставил её на место а потом и уволил.

Теперь Таня. Та же самая история – ничего нового. И она прибегла к этому дешевому трюку – динамо. Сама-то как выдерживает столько времени без секса?! Помнится, неделю с трудом могла вытерпеть, а тут три месяца!

А может, она и не терпит… Ведь не на острове находится, а в миллионном городе.

По каналу Грибоедова Андрей доехал до площади Искусств и там оставил машину. По Итальянской улице пешком направился в сторону Садовой.

Да, объективно он понимает, что в данной ситуации разумнее всего устроить Тане сцену ревности, разыграть оскорбленную добродетель и попрощаться с ней – пришла пора. Он ведь не собирается бросать семью из-за любовницы, какая бы идеальная она ни была. Прецедент имеется – Олеся. Причем в её случае никакой измены не было – он нанял приятелей (Дениса Еремеева и Валентина Лактионова), чтобы они её соблазнили, но они провалили задание, просто устроили вечеринку в офисе с участием Олеси и её подружки. Лактионов имел успех с этой самой подружкой и поехал к ней ночевать, а Еремеев потерпел фиаско с Олесей. Но они устроили кипиш в офисе – дым коромыслом, громкая музыка, шум, крики далеко за полночь, были проблемы с хозяевами офисного центра. И Андрей наутро устроил сцену ревности, сказал, что не потерпит измену и выгнал Олесю – с работы и из собственной жизни.

Успешен тот человек, который добивается, чтобы остальные приняли его точку зрения, или его версию правды.

Но чем разумнее казался ему такой исход, тем больше он жаждал Таню. Он стал припоминать все подозрительные моменты и старательно себя накручивал, чтобы восстановить себя против неё. Он постарался убедить себя в том, что она обычная профурсетка, каких тысячи; однако чувствуя, что любит её, решил, что любит её только за красоту. Этот довод показался ему веским, но, вдумавшись, он понял всю его несостоятельность: он любит эту девушку не за красоту вообще, а за особую, за её красоту, не такую, как у всех; он любит её за то редкое и своеобразное, что есть в ней; за то, что она чудесное произведение искусства, предмет вожделения, живое сокровище, которому нет цены. И тогда он почувствовал свою слабость и стал ругать себя. Его расстраивало то, что он добровольно повесил ярмо на шею и всей кровью, всем телом принадлежит очаровательному, но слабому и коварному созданию. Когда он думал о ней, его охватывало острое, горячее желание, и с этим ничего нельзя было поделать.

И сейчас, подходя к кафе Жили-Были на встречу с братьями Быстровыми, он, предчувствуя, что они будут пытать насчет того, с кем он поедет в Сочи, решил… что возможно с Таней. Он знал, что не сможет так просто отказаться от неё. Даже если она сойдется с кем-то – будет умолять, чтобы вернулась. Нужна какая-то катастрофа, мощная встряска, вмешательство посторонних сил, которым нет возможности сопротивляться, чтобы заставить действовать разумно.

– Андрюха, витиеватый! – промурлыкал Владимир.

– Я заказал тебе – это твоё, – Игорь пододвинул Андрею его любимый «Бабушкин торт» и кофе американо с молоком.

Вопреки прогнозам, братья Быстровы заговорили о делах.

– Что с аптеками, как поживает Совинком?

– Как наши денежки, не про€δαл ещё нашу медицинскую тему?

Они сообщили, что все, в том числе Ансимовы, ждут от Андрея развития медицинского направления – аптечного бизнеса и продаж медицинского оборудования. Их привлекала высокая маржа, по некоторым позициям достигавшая 50 %, например по препаратам компании Шварц Фарма, большие скидки также давал Джонсон и Джонсон, Б.Браун и Эгамед; тогда как Экссон работал на 5–7%, стремясь к максимально высоким оборотам – такая политика была выбрана Владимиром. Он был в курсе, что Совинкому отписана сеть волгоградских муниципальных аптек, а аптеки – это безусловно высокодоходный бизнес, кроме того, прошла информация о крупных тендерах в Волгограде, например, закупка медоборудования в Михайловской ЦРБ (центральная районная больница Михайловского района Волгоградской области) на беспрецедентную сумму – двенадцаять миллионов долларов. И Совинком благодаря подвязкам наверняка поучаствует в освоении Михайловских денег.

Андрей был удивлен осведомленностью Быстровых насчет Михайловки, сам только недавно узнал и планировал туда поехать познакомиться с главврачом. Но потом вспомнил, что они сами родом с Михайловского района (их отец был пасечником), и решил, что наверное общаются с родственниками.

Доедая торт, он слушал, чтоʹ они предлагают и думал, что, возможно, удастся наконец гармонично объединить два бизнеса и не устраивать больше этот мадридский двор с Северным Альянсом (он до сих пор скрывал от компаньонов, что сохранил эту контору, а не прикрыл, как они того требовали). Некоторые петербургские клиенты, с которыми познакомил Игорь Быстров три года назад, до сих работали и закупали продукцию, Игорь был в курсе, но не знал о существовании офиса на Мойке, 70, заниматься которым Владимир запретил весной прошлого года, то есть год назад.

– Раскидаем прибылишку, и мы бы хотели инвестировать кое-какие деньжата в развитие аптек, – сказал Владимир.

– Поучаствуем в твоем деле, и ты нас тоже привлекай к переговорам, – подхватил Игорь.

Владимир продолжил в своей обычной манере – никогда нельзя было понять, говорит ли он правду либо подтрунивает над собеседником:

– Давай, витиеватый, делись с пацанами, слышали как ты зашибаешь деньгу на аптеках. В Москве могу подогнать тебе одного клиента, он занимается спецодеждой, мудила, перебил нам мазу на железной дороге и влез в эту тему по одеялам, простыням и спецодежде, колоссальные бюджеты, но не суть. У него связи с железнодорожными больницами по всей России, он сведет тебя с нужными людьми. Мы будем отпускать тебя в командировки – столько сколько нужно. Лёха Ансимов справится, он не такой распи$Δяй, как его брат, который умеет только деньги считать и баб €δαть. Развивай медицинскую тему, а мы тебя поддержим.

Так Быстровы на два голоса развивали эту идею, и, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, попросили Андрея подготовить бизнес-план и выступить перед коллективом. Оказалось, что Ансимовы, от которых Быстровы тщательно скрывали, что крутят деньги на волгоградской фирме Андрея, Совинкоме, уже в курсе и тоже внесут деньги – и не под процент, а также как на Экссоне – будут получать только реальную прибыль в соответствии с вложенными деньгами.

После встречи Андрей возвращался домой, окрыленный – как замечательно всё складывается! Можно объединить все бизнес-процессы в один и управлять всем хозяйством, спокойно сидя в офисе на заводе. Офис на Мойке надо разогнать к чертям собачьим – одни убытки.

Одно плохо – нет готового бизнес-плана. Компаньоны не будут мусолить, а сразу же после того, как вынесут общее решение, выдадут деньги, и – счетчик включен, время пошло. Через месяц попросят помочить клювик, и надо будет выплатить им процент – даже если реальной прибыли ещё не будет. Потому что если огорчить их с прибылью, они тут же потребуют обратно свои деньги и начнут сомневаться в деловых качествах своего компаньона, Андрея Разгона.

Глава 47

Занимаясь самоанализом, Ренат подолгу размышлял: чтоʹ составляет суть его характера, какие черты он пронёс через всю свою жизнь? Одно очевидно: он поздно ложится и рано встаёт, в большинстве случаев ночью на нём только трусы, поскольку он не любит пижамных формальностей. По утрам Ренат сначала чистит зубы, затем справляет нужду, затем идёт в душ и там протягивает руку сквозь пар, чтобы ухватить шампунь и намылить свои волосы. В последнее время на полочке скопилось масса разнообразных средств по уходу за волосами, и ему приходиться выбирать, каким воспользоваться. Он не сушит волосы – они сохнут сами, это занимает сорок минут.

«Жизнь – это постоянное избавление от запаха своих выделений», – так думал Ренат, разглядывая себя в запотевшем зеркале ванной комнаты – высокий мускулистый парень с членом, приспущенным, словно флаг. После посвящения Тане, исполненного правой рукой, Ренат чувствовал себя приятно расфокусированно и был склонен рассматривать только приятные аспекты своего существования. Впервые после расставания с Леной он чувствовал себя так хорошо. Его мир снова вернулся к балансу; – во многом благодаря полученным процентам со сделок на метрополитене. Он верил в свои силы, верил, что сможет обеспечить себе комфортное существование даже и без знакомства с новой Леной. Что же касается отсутствия постоянной женщины… – необоримое желание иметь подле себя самку свойственно лишь пациентам с мозговым нарушением по части фантазии…

Его завтрак, состоящий из омлета и сложно устроенного молочного коктейля с биодобавками, был прерван телефонным звонком – побеспокоила Урсула, чтобы сообщить, что Андрей распорядился выдать ему энную сумму денег.

– Ты что-то путаешь, я уже получил свои проценты, – ответил он, выслушав сумбурное объяснение Урсулы, звонившей из Внешторгбанка. И поднес к губам наполненный коктейлем бокал, собираясь сделать глоток.

– Ничего я не путаю, это командировочные. Ты едешь в Волгоград.

Рука Рената дрогнула, и он пролил коктейль себе на шорты.

– Ты рад? – спросила Урсула.

Волгоград! При одной только мысли о новой поездке Ренат впал в депрессию и его мир снова стал далёк от идеала. Он с трудом выдавил:

– Давай я сейчас приеду в офис и ты мне всё спокойно расскажешь.

И отключил телефон.