Текст книги "Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол"

– В чем дело, Клим? – спросил у Пустовила коллега, отведя его в сторонку.

– Сам не понимаю, – пожал тот плечами. – Два дня назад мне подтвердили, что сделка состоится, а сегодня вон что происходит.

– Ты понимаешь, чем это тебе лично грозит? – не унимался коллега.

– Перестань мне угрожать – я тебе не мальчишка, – не сдержался Пустовил и, освободив локоть, зашагал на трибуну.

7 октября 1973 года, воскресенье, Москва, Кавказский бульвар, дом 35/1

Ближе к семи вечера Игнатов и Оленюк вновь были в двенадцатиэтажке на Кавказском бульваре. На этот раз им повезло – они только подходили к нужной двери, как услышали за ней звуки, возвещавшие о том, что хозяева благополучно вернулись домой.

– Кажется, футбол смотрят, – определил происхождение звуков Оленюк.

Сыщик не ошибся – хозяин квартиры смотрел трансляцию из Лужников матча ЦСКА – «Динамо» (Киев). Поэтому открыл дверь не сам – это сделала за него жена.

– Вам кого? – спросила она, увидев на пороге двух незнакомых мужчин.

– Нам Мокрицкого Петра Леонидовича, – сообщил Игнатов.

– А вы, собственно, кто? – продолжала интересоваться женщина.

– Мы из милиции, – ответил Игнатов и предъявил хозяйке свое служебное удостоверение.

Брови женщины взметнулись вверх, лицо вытянулось. В это время в коридор вышел сам хозяин квартиры – мужчина примерно пятидесяти лет в синем спортивном костюме. С первого же взгляда на него было понятно, что он не имел никакого сходства с тем человеком, который был изображен на фотороботе.

– В чем дело, милая? – спросил он у жены.

– Да вот, к тебе из милиции пожаловали.

– Из милиции – зачем?

Следом за главой семейства в коридоре появился еще один человек – миловидная девушка лет восемнадцати. Судя по всему, это была дочка Мокрицких, которая не меньше своих родителей была удивлена нежданному визиту милиционеров. Видя это, Игнатов попросил главу семейства выйти к ним на лестничную площадку, чтобы у их разговора не было лишних ушей. Мокрицкий так и поступил – вышел к гостям и плотно закрыл за собой дверь. Однако, прежде чем перейти непосредственно к тому делу, которое привело их сюда, Оленюк спросил:

– Футбол смотрите – кто ведет?

– 2:0 в пользу ЦСКА.

Услышав это, сыщики переглянулись – такого результата они явно не ожидали.

– И как счет – по делу или нет? – продолжал интересоваться Оленюк.

– По делу – ЦСКА сегодня сильнее. Атакует широким фронтом – как по центру, так и по флагам. Короче, киевлянам сегодня ничего не светит. А вы что, именно за этим ко мне и пришли?

– Вы в Киев на днях не ездили? – спросил Оленюк.

– А что я там забыл? – вновь удивился Мокрицкий.

– И никогда там не были? – продолжал допытываться сыщик.

– Ну, было как-то – лет пять назад ездил в служебную командировку. Но с тех пор больше там не бывал.

– А паспорт ваш где?

И тут лицо Мокрицкого приобрело грустное выражение:

– Ах, вот вы о чем. Потерял я паспорт три недели назад. Сейчас хожу с временной справкой – показать?

– Не надо, – мотнул головой Оленюк. – Потеряли или у вас его выкрали?

– Не знаю – всякое могло быть.

– А вот этого человека вы никогда не встречали? – и Оленюк показал Мокрицкому фоторобот «боксера».

– Кажется, припоминаю, – после небольшой паузы, ответил хозяин квартиры. – Вроде, это я с ним коротал время в кафе на Казанском вокзале. В электричках перерыв был, вот я и зашел перекусить. Тут этот мужик и нарисовался. Его Сергеем зовут. Он, кажется, тоже куда-то ехал и ждал электричку. Предложил выпить по чуть-чуть. Ну, я не отказался – по чуть-чуть ведь не грех.

– Он про себя что-то рассказывал?

– Сказал, что на каком-то заводе слесарем работает. Впрочем, мы в основном о футболе разговаривали – он за столичное «Динамо» болеет, а я за ЦСКА. Мы как раз последние матчи и обсуждали.

– Например, какие?

– Как мой ЦСКА с его «Динамо» играл. Они в основное время вничью 1:1 сыграли, а по пенальти динамовцы победили 5:4. У них только Маховиков ошибся – мимо ворот пробил, а у нас Копейкин выше ворот мяч запустил, а Шлапак в штангу попал. Вот мы этот матч и обсасывали. А потом прогнозы строили, как наши команды в этом туре сыграют. Кстати, я вспомнил. Это было за день до игры нашего «Динамо» с киевлянами. Значит – пятница, 14 сентября. А в субботу утром я паспорта и хватился – уже на даче. Помню, в расстроенных чувствах тот матч и смотрел. А тут еще наши 0:3 киевлянам уступили. У них два мяча Блохин забил в самом начале игры – на четвертой и девятой минутах.

– А куда тот мужик ехал, вы не помните? – вступил в разговор Игнатов.

– Кажется, в Кратово.

– Но он с вами поехал или один?

– Без меня – сказал, что ему еще в одно место заскочить надо.

– А как вы простились? – продолжал допытываться Игнатов.

– В каком смысле?

– Он вас обнял на прощание или только руку пожал?

– Обнял и по спине похлопал. Захмелел он сильно, вот на него сентиментальность и накатила.

– А на вас, судя по всему, беспечность, – покачал головой Игнатов, сразу догадавшись, как у Мокрицкого пропал паспорт.

Когда сыщики вышли из подъезда на улицу, Игнатов закурил сигарету и заметил:

– Полагаю, имя этого «боксера», как и кратовское направление его движения – липа. Короче, сведений о нем кот наплакал.

– За исключением одного – он страстный футбольный болельщик, – внес свое дополнение в рассуждения коллеги Оленюк. – А это значит, что самое верное место, где он появляется – стадион.

– Резонно, – согласился с приятелем Игнатов. – И когда у нас столичное «Динамо» свой очередной матч играет?

– Четырнадцатого октября в Днепропетровске. Однако вряд ли наш «боксер» захочет туда отправиться. Скорее всего, ближайшая игра, которая привлечет его внимание – это финал Кубка СССР в Лужниках десятого октября. Вот и механизатор Кухарчук мне об этом же говорил – что «боксер» приглашал его на финал Кубка и даже пари предлагал заключить на результат игры. То есть, резон отправиться туда у него имеется.

– Прямо, как в кино, – усмехнулся Игнатов и добавил: – Помнишь, пару лет назад фильм такой был – «Преступник сидит на стадионе Уэмбли»?

– Гэдээровский? – оживился Оленюк, который хорошо помнил эту ленту – он видел ее в кинотеатре «Украина» на улице Карла Маркса, а в этом январе вновь пересмотрел фильм, но уже по телевизору. – Только в нашем случае преступник должен сидеть на стадионе имени Ленина.

– Учитывая, что эта арена вмещает в себя сто тысяч зрителей, найти его там будет равносильно тому, чтобы отыскать иголку в стоге сена, – грустно резюмировал Игнатов, выбрасывая сигарету в урну, стоявшую у подъезда.

После чего они направились к служебной «Волге», которая терпеливо дожидалась их вместе с водителем в глубине двора.

7 октября 1973 года, воскресенье, Москва, Центральный стадион им. В.И.Аенина, матч ЦСКА – «Динамо» (Киев)

Во втором тайме киевляне с первых же минут бросились отыгрываться. И тут же поплатились за это. Вновь сработала предматчевая установка тренера армейцев – ловить гостей на контратаках. Когда динамовцы чуть ли не всей командой бросились на половину армейцев, их защитник Уткин точным и длинным ударом переправил мяч Козловских, который барражировал впереди. Армейский нападающий прокинул мяч себе на ход и, обогнав последнего защитника гостей, вышел один на один с вратарем и забил третий гол. Шла всего лишь 51-м минута игры, а киевляне уже «горели» – это был фактический разгром.

Глядя на то, как Рудаков достает очередной мяч из сетки своих ворот, Пустовил окончательно понял, что его обманули. Что его миссия в Москву закончилась полным фиаско. И даже если «Арарат» сегодня проиграет московским динамовцам, ситуацию это не изменит – дома его ждут большие неприятности.

После третьего гола игра фактически потеряла свою остроту. Армейцы всей командой отошли на свою половину и без особого труда отражали все атаки соперника. И даже замена на 60-й минуте вратаря Рудакова на Самохина не вдохновила киевлян на подвиги – их атаки проходили без должного огонька, как будто они поняли, что игра безнадежно проиграна и даже ничью им сделать не удастся. Понял это и Пустовил, который минут за десять до конца игры поднялся со своего места и спустился в подтрибунный коридор. Там он нос к носу столкнулся с человеком, который прижимал к уху портативный радиоприемник и слушал трансляцию матча ереванцев с московскими динамовцами, который в эти же минуты проходил на стадионе «Раздан» в Ереване.

– Какой счет? – поинтересовался Пустовил.

– Пока 1:1, – последовал ответ.

Это означало, что при сохранении такого счета до конца игры, по новым правилам команды будут пробивать серию штрафных ударов – пенальти. Но в любом случае команда-победитель должна была получить всего лишь одно очко, а не два, как это было раньше. Таким образом, если победителем будет «Арарат», то его отрыв от киевлян увеличится всего лишь на одно очко, а в общем знаменателе будет составлять два очка. Не самая большая трагедия. Однако Пустовила даже такой вариант не устраивал – ведь он ввел в заблуждение не один десяток людей, сообщив в Киев, что победа однозначно будет за киевлянами. Да и здесь, в Москве, были те, кого он сильно подставил.

7 октября 1973 года, воскресенье, Ереван, стадион «Раздан», матч «Арарат» – «Динамо» (Москва)

Не успел Кожемякин перехватить мяч, посланный ему Комаровым, как в него на огромной скорости врезался ереванский защитник Мартиросян. Кожемякин, как подкошенный, рухнул на зеленый газон. Тут же раздался свисток арбитра Тофика Бахрамова, который уже на бегу стал доставать из нагрудного кармана желтую карточку, предназначенную для грубияна.

– Еще раз так сделаете – удалю с поля! – пригрозил арбитр Мартиросяну.

– Все понял, больше не повторится, – прижимая руки к груди, заверил судью ереванский защитник.

И в самом деле – подобных инцидентов больше не было. Впрочем, время матча уже подходило к концу – шла 82-я минута – поэтому удаление игрока не сулило «Арарату» ничего хорошего. И его игроки старались больше не грубить. Да и гости тоже держали себя в руках. Только однажды, в конце первого тайма, защитник москвичей Сергей Никулин, прозванный «Автогеном», позволил себе грубый подкат, за что немедленно удостоился желтой карточки.

Заполненный почти до отказа стадион «Раздан» дружно поддерживал свою дружину, которая никак не могла найти ключики к воротам гостей. А ведь ереванцы выставили на эту игру свой лучший состав: Абрамяна (вратарь), Мартиросяна, Саркисяна, Коваленко, Месропяна, Андреасяна, Бондаренко, Иштояна, Петросяна, Заназаняна, Казаряна (на 65-й минуте его заменил Маркаров). Да и судьи были с Кавказа – из Баку (Тофик Бахрамов и Алексей Балаян, а помогал им Ф. Ниязов из таджикского города Кировабада). Казалось бы, иди и выигрывай! Но динамовцы оказались крепким орешком. Хотя каких-нибудь три месяца назад, 1 июля, ереванцы обыграли москвичей у них дома со счетом по. Причем матч проходил под дождем, что мешало, скорее, ереванцам, чем москвичам, которые привыкли к таким погодным условиям. К тому же у гостей не играл главный забивала Аркадий Андреасян, вместо которого на поле вышел Сергей Погосов – автор всего лишь трех голов. У динамовцев тоже не было ведущего лидера атак – Геннадия Еврюжихина (они с Андреасяном были вызваны в состав первой сборной) и его место занял Андрей Якубик. Эти перестановки сыграли на руку ереванцам, которые под занавес первого тайма забили гол (это сделал Эдуард Маркаров). После чего ушли в оборону и сумели удержать победный счет.

Во втором матче динамовцы учли свои прежние ошибки и с самого начала играли куда более агрессивнее, выпустив на поле двух нападающих: Кожемякина и Еврюжихина, а также атакующего полузащитника Александра Маховикова. И уже на 3-й минуте забили быстрый гол – отличился полузащитник Юрий Курненин. Но в начале второго тайма гол Андреасяна восстановил равновесие. После чего команды стали играть осторожно, поскольку цена каждой ошибки резко возросла. Как итог – основное время матча закончилось вничью. Это означало, что будет назначено дополнительное время. Но и оно не выявило победителя. И тогда настала очередь пробивать пенальти.

– Ну, все – нашим крышка! – в сердцах воскликнул 17-летний Ашот Гюзалян, обращаясь к своему приятелю Вардану Арамяну. – Лучше динамовцев пенальти никто не пробивает.

– А здесь у них ничего не получится, – откликнулся на это Вардан, хотя особенной уверенности в его голосе не было.

К мячу первым подошел динамовец Олег Долматов. Он долго устанавливал мяч на одиннадцатиметровой отметке и так же долго разбегался. Но ударил хлестко и сильно, обманув вратаря и послав мяч в противоположный от него угол ворот, по. Но уже спустя полминуты Александр Коваленко восстановил равновесие. Однако Алексей Петрушин снова вывел динамовцев вперед – 2:1. Но и этот счет продержался недолго – ровно до того момента, когда Левон Иштоян забил свой гол, легко обыграв вратаря москвичей Владимира Пильгуя.

Стадион встретил этот гол радостным ревом – Иштоян был кумиром ереванцев. Он хотя и не так часто забивал, как тот же Андреасян, но у него было особое чутье на голевые моменты и с его подач его товарищи по команде забивали голы (тот же Андреасян). А еще у него была одна особенность, которая всегда нравится болельщикам – он забивал решающие голы. То есть, он был палочкой-выручалочкой ереванцев. Вот и в этот раз он не подвел своих болельщиков и команду – забил свой гол.

Следом к мячу подошел Анатолий Кожемякин. В основное время он не смог отличиться, намертво прикрытый защитником Коваленко. А голы Кожемякину были нужны – он ведь шел на звание лучшего бомбардира турнира. Но гол, который он спустя несколько секунд забил в ворота Алеши Абрамяна, хоть и был важен для его команды (счет стал 3:2 в пользу гостей), но к его бомбардирским голам ничего не прибавил – послематчевые пенальти в зачет не шли.

После Кожемякина к точке пробития подошел Сурен Мартиросян. По тому, как он долго устанавливал мяч, было видно, что он здорово волнуется. Он бы с удовольствием уступил этот удар кому-нибудь другому, но было поздно – к мячу подошел именно он. Мартиросян разбежался, ударил и мяч пролетел… мимо ворот. Многотысячный стадион схватился за голову. Сделал это и сам футболист, который долго смотрел куда-то в сторону, не в силах тронуться с места. К нему подошел вратарь Алеша Абрамян и сказал:

– Не переживай, Суренчик, с кем не бывает.

Тем временем к мячу подошел динамовец Александр Маховиков. Молодой нападающий, который был одним из лучших пенальтистов в «Динамо» – в этом сезоне на его счету было уже шесть забитых мячей (на один меньше, чем у Еврюжихина). Последовал удар – и счет стал 4:2 в пользу москвичей.

Однако игрок «Арарата» Самвел Петросян, ударивший следующим, сумел сократить отставание на один мяч. После чего к одиннадцатиметровой отметке вышел лучший пенальтист москвичей Геннадий Еврюжихин. Он быстро установил мяч на отметке, сделал короткий разбег и легко обманул вратаря: показал, что будет бить в одну сторону, а ударил в другую. Это была победная точка в матче. И хотя у ереванцев был еще один удар в запасе, догнать гостей они уже не могли. Поэтому звезда «Арарата» Эдуард Маркаров бил без особого старания. И Пильгуй этот мяч отбил. Стадион «Раздан» встретил это событие гробовым молчанием. Два часа назад никто из пришедших не мог себе даже представить, что их любимая команда, которая шла на «золотые» медали, проиграет матч у себя дома. И лишь те немногие участники подпольного тотализатора, поставившие на проигрыш «Арарата», могли торжествовать победу – они здорово обогатились. А интрига в чемпионате после этого поражения только обострилась.

7 октября 1973 года, воскресенье, Заречье, дача Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева

– Порадовали меня сегодня твои ребята, – выключая телевизор, обратился Брежнев к министру обороны Гречко, сидевшему на диване.

Только что они вдвоем посмотрели игру ЦСКА – «Динамо» (Киев) и остались довольны результатом – убедительной победой армейцев с разгромным счетом.

– А то ведь, что ни игра – то одно расстройство, – продолжил свою речь генсек, усаживаясь рядом с министром. – А тут еще и твои хоккеисты повадились играть через пень колоду.

– А что хоккеисты – они в эти дни дважды «Дуклу» обыграли в полуфинале Кубка европейских чемпионов? – удивился Гречко.

Речь шла о двух матчах, где хоккеисты ЦСКА у себя дома в Москве победили чехословацкую команду со счетом 6:0, а буквально вчера обыграли ее и на выезде 3:1. Таким образом армейцы вышли в финал КЕЧ, где их дожидался шведский «Брюнес».

– То, что чехов обыграли, молодцы, конечно, – живо отреагировал на эту реплику министра генсек. – Но ты вот скажи мне, как так получается: чехов громим в двух матчах и пропускаем всего одну шайбу, а в домашнем чемпионате идем на втором месте и уже напропускали больше всех шайб – сорок одну? Это что за проруха такая напала на Владика Третьяка?

– Вот именно, что проруха – с кем не бывает? – развел руками Гречко.

– А ведь им послезавтра с «Крылышками» играть, которые интересный хоккей в этом году показывают. Недавно ребят Андропова, динамовцев, обыграли. Нас-то не обыграют?

– Леонид, хочешь я им завтра втык дам, чтобы они послезавтра перед «Крыльями» не спасовали?

– Вот только это и умеешь, что втык давать, – отмахнулся Брежнев. – Я о красивой игре говорю, которую из-под палки не покажешь.

– А сегодня красивая игра была? – спросил внезапно Гречко.

– Спрашиваешь – три ноль ребят Щербицкого надрали.

– Вот я тебя и поймал, Леня, – рассмеялся министр. – Мои ребята потому сегодня киевлян надрали, что я им перед этим такой втык сделал! Пригрозил: мол, если проиграете – отправлю всех грязь месить в низшую лигу. Вот они и зашевелились. Правда, боюсь, что надолго их не хватит.

– Это почему?

– Они Николаева хотят сплавить, вот и проигрывают всем подряд.

– Так вот в чем дело, – покачал головой Брежнев. – Жаль мужика – хороший игрок когда-то был. Я помню, как он сразу после войны в двух чемпионатах подряд был лучшим бомбардиром. Сильная пятерка нападения тогда была в ЦДКА: Дёмин, Николаев, Бобров, Федотов, Гринин.

– Леня, когда это было – сто лет назад? Сегодня Николаев уже четыре года ЦСКА тренирует, а результаты все хуже и хуже. После «золота» чемпионата 70-го года мы занимали то 12-е место, то 5-е. А в этом году, дай бог, как бы в первую лигу не попали.

– Неужели вылетим? – удивился Брежнев.

– Конечно, нет – не дадим. Но место все равно будет на уровне десятого. Так что Николаева надо менять.

– Кого вместо него поставить думаете?

– Володьку Агапова присматриваю. Он уже два года нашу армейскую футбольную школу тренирует, вроде, неплохо получается. Может, он в команду молодежь подтянет.

– Молодежь – это хорошо, – глубокомысленно изрек Брежнев. – Вот только что она может, если рядом с ней нету опытных наставников? Такого наворотит, век потом не расхлебаешь.

– Это ты к чему? – насторожился министр.

– К тому, чтобы Агапов твой не думал стариков из команды выгонять. Ну, тех, что Николаева сплавили. Они еще пригодятся. Кстати, тебе бы тоже не мешало с одним человеком отношения наладить.

Поймав вопросительный взгляд министра, Брежнев пояснил:

– Я имею в виду Устинова. Что вы с ним все время лаетесь на Политбюро? Он все-таки за оборонку отвечает, причем уже не одно десятилетие этим занимается.

– Леня, твой Устинов иногда такие вещи предлагает, за которые его бы при Сталине к стенке поставили.

– Ты что несешь, Андрей?

– Не несу, а говорю. И ты, Леонид, ему частенько поддакиваешь.

– Ничего я не поддакиваю, с чего это ты взял?

– Как с чего? Я вам обоим уже неоднократно говорил, с какой такой стати мы должны холуйски склоняться перед требованиями американцев? Почему мы не идем на сокращения на равных? Почему должны постоянно уступать? Ведь у нас в основе всех переговоров должен быть принцип равной безопасности. Ты, вроде бы, со мной соглашаешься. Когда проходим с тобой все контрольные цифры – все нормально. Но стоит мне уехать, как на тебя наседает этот Устинов и ты тут же соглашаешься уже с его позицией. Вот я сейчас в Польшу на днях улетаю и уверен – эта история опять повторится. Разве не так?

Эти слова явно были не по душе генсеку, который даже встал с дивана и пересел в кресло – подальше от собеседника.

– А чего ты обижаешься, Леонид? – искренне удивился Гречко. – Мы с тобой коммунисты, фронтовики и можем говорить друг другу правду в глаза, а не за спиной. Вот я тебе и говорю. Неужели ты не понимаешь, что мы во вред своей обороне все это делаем! У нас специалистами по военным делам почему-то становятся технари, а не военные, которые по своему предназначению именно за безопасность страны и отвечают. У нас же есть Генеральный штаб, есть главнокомандующие видами Вооруженных Сил, а у них в свою очередь главные штабы. И везде офицеры-специалисты. Это же ведь наше общее мнение! Так нет, у тебя почему-то Устинов первый знаток по всем проблемам – и в промышленности, и в сельском хозяйстве, и в науке, и в культуре, и, конечно, в военном деле. А постоянно идти американцам на уступки – значит обречь себя. Неужели это не понятно?

– А тебе не понятно, что нам не воевать с американцами надо, а мосты строить? – встрепенулся Брежнев. – Наш народ достаточно настрадался и по праву заслужил мирную жизнь. Хватит нам конфронтаций!

– Ты из меня ястреба не делай, – отмахнулся от генсека министр. – Я так же, как и ты с Устиновым, не хочу конфронтации. Речь о другом – о том, что мы слишком лебезим перед американцами. Холуями не надо быть, вот я о чем. Иначе рано или поздно они нам на шею сядут, а мы и не заметим. У нас и так молодежь наполовину американизирована, а с вашими подходами она и вовсе захочет с потрохами продаться за какую-нибудь жвачку или джинсы.

– Ну, знаешь…, – не договорив фразу, Брежнев вскочил со своего места и выбежал из гостиной.

Было слышно, как он взбежал по деревянной лестнице наверх, к себе в кабинет, и закрылся там, захлопнув дверь. Какое-то время Гречко сидел в одиночестве, после чего тоже поднялся и направился в прихожую. Когда он одевал на себя шинель, из кухни вышла Виктория Петровна – жена генсека.

– А где Леня? – удивилась хозяйка, увидев, что гостя никто не провожает.

– Твой Леня как красна девица обиделся и упорхнул в свою светлицу, – грустно улыбнулся Гречко. – Упрашивать его вернуться я не буду – пусть дуется, как мышь на крупу. Надеюсь, к завтрашнему утру остынет. А тебе, Вика, спасибо за чай. Спокойной ночи.

И Гречко вышел за порог, где его давно дожидалась правительственная «Чайка».

7 октября 1973 года, воскресенье, Москва, Киевский вокзал

Возвращаться в гостиницу с дипломатом, набитым деньгами, Пустовил не решился, поэтому отправился из Лужников на Киевский вокзал. Задача у него была простая – спрятать дипломат в ячейку камеры хранения, чтобы десятого октября передать эти деньги своим начальникам, которые должны прибыть сюда на финальный матч Кубка СССР. Но знай он, чем это для него обернется, предпочел бы на вокзал не ехать, да еще на ночь глядя. Но вышло все так, как вышло.

Пустовил подошел к свободной ячейке и, прежде чем отправить в нее дипломат, открыл его, чтобы убедиться, на месте ли деньги. Все было в порядке: пачки с банкнотами лежали на дне чемоданчика, прикрытые газетой «Советский спорт». Вполне удовлетворенный этим, Пустовил закрыл дипломат и собирался поставить его в ячейку, когда по громкой связи на весь вокзал бодрый женский голос объявил о прибытии очередного поезда. Это объявление прозвучало так неожиданно, что рука Пустовила дрогнула и выпустила кейс. Тот упал на бетонный пол и открылся. Пачки с деньгами рассыпались по полу. Проклиная себя за небрежность, Пустовил бросился собирать деньги, бросая одну пачку за другой в дипломат. И тут его за этим занятием застал постовой милиционер – сержант Игорь Стрельников.

– Гражданин, откуда у вас столько денег? – спросил страж порядка, как скала нависнув над Пустовилом.

– Это служебные деньги, я везу их в Киев, – закидывая последнюю пачку в кейс, ответил незадачливый коммивояжер.

– У вас есть на них соответствующая бумага? – продолжал задавать вопросы сержант.

– Какая еще бумага – у меня есть служебное удостоверение, – и Пустовил достал из внутреннего кармана плаща «корочку» члена Федерации футбола Украины.

Сержант внимательно ее прочитал и вновь спросил:

– Сколько денег в вашем дипломате?

– А какое вам, собственно, дело? – возмутился Пустовил. – Вот же мое удостоверение.

– Но оно не объясняет происхождения этих денег. А их у вас, как я видел, не одна тысяча.

Пустовил внезапно понял, что этот сержант так просто от него не отстанет, поэтому решил использовать неоднократно опробованный им ранее прием. Он извлек на свет портмоне и, открыв его, спросил:

– Товарищ сержант, я готов понести убытки, лишь бы уладить эту проблему мирно, – и Пустовил достал купюру в 25 рублей. – Четвертной вас устроит?

– Вы собираетесь дать мне взятку? – не скрывая своего изумления, спросил сержант. – Да вы совсем совесть потеряли. А ну-ка, пройдемте со мной.

И милиционер решительно взял Пустовила за локоть и буквально потащил его за собой в линейный отдел милиции при вокзале. Там он заставил задержанного сесть на стул, а сам подошел к телефону и набрал на диске какой-то номер. И когда на другом конце провода сняли трубку, произнес:

– Товарищ майор, я задержал гражданина, у которого при себе большая сумма денег. Нет, товарищ майор, значительно больше – у него целый дипломат забит пачками банкнот. Он даже предлагал мне взятку, чтобы я его отпустил. Хорошо, товарищ майор, жду.

Все это время Пустовил мучительно размышлял о том, как ему выпутаться из этой ситуации. Поняв, что сержант человек принципиальный, он решил попробовать надавить на другие струны в его душе.

– Вы задержали человека, который является должностным лицом. Я работник Федерации футбола Украины и если мое руководство узнает о том, что здесь произошло, вам не поздоровится. Лучше отпустите меня с миром, вам же лучше будет.

Сержант предпочел не вступать в дискуссию с задержанным и занял место у дверей, дожидаясь прихода своего начальника. И как Пустовил не старался, однако запугать или разжалобить милиционера ему так и не удалось. А вскоре в комнату вошел тот самый майор, которого вызвал сержант.

– Ну, где тут у нас подпольный миллионер Корейко? – с порога спросил он и прошел за стол, стоявший у стены. – Я майор Евгений Степанович Рябик, а вы, гражданин, кто будете?

– Товарищ майор, как хорошо, что вы пришли, – развернулся в его сторону Пустовил, держа дипломат на своих коленях. – Я полагаю, это недоразумение быстро прояснится. Я ответственный работник Федерации футбола Украины и прибыл в Москву в служебную командировку.

И Пустовил протянул майору свое служебное удостоверение. Тот взял его в руки и внимательно прочитал, после чего вновь поднял глаза на задержанного.

– Покажите, пожалуйста, что у вас в дипломате, товарищ Пустовил, – попросил майор.

Задержанный какое-то время колебался, но затем, поняв, что сделать это придется, открыл чемодан и поставил его на стол.

– Сколько здесь? – спросил майор, приподняв, разложенную в дипломате газету.

– Тридцать тысяч рублей, – последовал ответ.

– Это ваши личные деньги или вашей Федерации?

– Именно ее, товарищ майор.

– А где сопроводительная бумага, объясняющая происхождение этих денег и кому именно они предназначаются? Кому вы их привезли?

Пустовил стушевался, не зная, как ответить на этот вопрос, чтобы не вызвать к себе подозрений.

– Что вы молчите? – вновь спросил майор.

– Эти деньги я вез в союзный Спорткомитет, – соврал Пустовил.

– Почему же не довезли?

– Я собирался сделать это завтра.

– А каково предназначение этих денег, причем немалых?

– Это вполне законная финансовая операция за определенного рода услуги, которые ваш Спорткомитет оказывал нашей Федерации.

– Если она законная, то почему на нее нет соответствующей бумаги? Ведь есть же стандартная процедура таких платежных операций: деньги сдал – деньги принял.

– Это недосмотр нашей бухгалтерии, товарищ майор. Все делалось в спешке, поэтому не стали утруждать себя такого рода формальностями. К тому же такие операции раньше уже проводились и ни у кого не вызывали никаких нареканий.

– Ну, хорошо, предположим, – кивнул головой майор. – Но кто может подтвердить ваши слова?

– Мои слова о чем?

– О том, что это легальные деньги, а не какая-нибудь взятка или, еще хуже, хищение?

Пустовил на несколько секунд задумался, перебирая в уме тех людей, кого можно было бы назвать в сложившейся ситуации. Он понимал, что называть нельзя было никого, но и молчать тоже было опасно, учитывая поведение этого майора.

– Мои слова может подтвердить товарищ Зольский Леонид Карпович – заместитель начальника управления футбола в вашем Спорткомитете, – решился, наконец, Пустовил.

После чего достал из кармана записную книжку и продиктовал майору номер домашнего телефона, названного им человека. Милиционер тут же принялся крутить диск на телефоне. И спустя минуту разговаривал с Зольским:

– Леонид Карпович? Добрый вечер, извините, что потревожил вас в столь поздний час.

Хотя время было еще не самое позднее – всего лишь начало одиннадцатого вечера.

– Беспокоит вас майор милиции Евгений Степанович Рябик. Дело вот в чем. У нас сейчас находится – и майор вновь взял в руки служебное удостоверение задержанного – Клим Арсентьевич Пустовил. Он вам знаком?

– Конечно, – воскликнул на другом конце провода Зольский. – Это сотрудник Федерации футбола Украины. А что он такое натворил?

– Дело в том, что у него при себе большая сумма денег – тридцать тысяч рублей, но на них нет никаких сопроводительных документов. Поэтому он не может внятно объяснить происхождение и предназначение этих денег. Поэтому мы вас и побеспокоили, чтобы поинтересоваться: вам что-то об этом известно?

На том конце провода наступило молчание, которое длилось в течение нескольких секунд. Наконец, майор услышал в трубке вопрос:

– А что сам Пустовил говорит о происхождении этих денег?

– Он уверяет, что это вполне законная финансовая операция за некие услуги, которые ваша организация оказывала их Федерации.

– Если он это говорит, значит, так оно и есть. Лично я о происхождении этих денег ничего не знаю – это прерогатива нашей бухгалтерии. А она начнет работать завтра. Если хотите, то вы можете позвонить туда в девять часов утра и все выяснить.

– Спасибо, но у меня нет такого желания. Вы только ответьте: лично вы можете поручиться за товарища Пустовила?

На том конце провода снова наступила тишина. Наконец, Зольский ответил:

– Я знаком с Климом Арсентьевичем не так близко, чтобы давать вам какие-то серьезные гарантии. Но, учитывая то, что он работает в серьезной организации, полагаю, что доверять ему можно.