Текст книги "Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров"

Не мытьем, так катаньем, или Реванш Тихонова

В конце марта 1978 года завершился чемпионат СССР – первый для Тихонова на посту старшего тренера ЦСКА. Результат для него оказался более чем хорошим: армейцы заняли 1-е место, обогнав своего ближайшего преследователя, московских динамовцев, на 13 очков (59 против 46). Но эта победа приветствовалась далеко не всеми, поскольку во многом была обусловлена тем, что Тихонов под интересы сборной забрал из ведущих клубов нескольких сильных игроков: Сергея Бабинова и Сергея Капустина из «Крыльев Советов», Хельмута Балдериса из рижского «Динамо». Из этих троих сложнее всего оказалось перетащить в ЦСКА Капустина. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Я разговаривал с Капустиным о переходе в ЦСКА, предлагал попробовать играть постоянно в течение всего сезона с Жлуктовым и Балдерисом. Сергей не принял мое приглашение, аргументы мои не показались ему убедительными. И я отказался от мысли о переводе его в армейский клуб, считая, что насильно мил не будешь. С таким настроением и уехал в отпуск.

Тащить спортсмена в новую для него команду вопреки его желанию нельзя. Толка из такой затеи не будет. Потом этот спортсмен свою плохую игру будет легко объяснять, напоминая бесконечно, что он, как известно, и не хотел идти в эту команду, что он, дескать, заранее знал, чувствовал, что игра не будет получаться. А потом настроение одного хоккеиста переходит и к другим спортсменам, и к добру такая история не приводит.

Когда же я вернулся из отпуска, меня ждал сюрприз. Капустина убедили в необходимости создания звена для сборной страны, как мы говорим, «на базе» Жлуктова. Убедили руководители Спорткомитета СССР. Доказали ему, что это отвечает интересам сборной…»

Хоккейная программка 1978 года

Заметим, что набрав в команду новых игроков, Тихонов попутно избавился от тех, кто не вписывался в его как тактические, так и личные построения. Среди покинувших ряды ЦСКА игроков значились: защитники Александр Гусев и Виктор Кузнецов, нападающие Борис Александров и Владимир Палилов. Трое первых в разные годы играли и в составе первой сборной страны: Гусев состоял в ее рядах 7 лет (1972–1977), Александров – два года (1976–1977), Кузнецов – один год (1974). Однако если последний ушел из команды в силу утраты своей спортивной формы, то Гусев и Александров пострадали по причинам сугубо личным – они не сошлись характерами с новым тренером. Вот как об этом вспоминает сам В. Тихонов: «Команде пришлось расстаться с Александром Гусевым, первоклассным защитником, хотя по уровню своей игры, подготовки он мог бы еще выступать не один сезон. В 1968 году он стал чемпионом СССР впервые, в 1978-м – в восьмой, и последний, раз.

Был тогда Александру 31 год…

Мне не хотелось бы, чтобы читатель воспринимал Гусева как некое воплощение зла, а поскольку говорилось и писалось о нем более чем достаточно, то боюсь, что у болельщика ЦСКА возник портрет сугубо отрицательного героя. Это не так. Любой человек живет в конкретном времени и в конкретной ситуации, а это конкретное время, время скольжения Гусева вниз по наклонной плоскости, в истории хоккейной команды ЦСКА пришлось на те годы, когда дисциплина в коллективе была ослаблена. И если тот, кто обладал устойчивым характером и сильной волей, сохранял свое лицо, свой профессиональный уровень и в этих условиях, то менее стойкие не находили внутренних сил удержаться от соблазнов и заставить себя работать столько, сколько требовали интересы дела.

Нарушения в команде в то время, когда предыдущий тренер заканчивал свою работу, а я начинал, не были, пожалуй, чем-то чрезвычайным.

Сейчас, задним числом, могу признаться, что я был поражен увиденным. Меня убеждали, что не стоит выносить сор из избы, напоминали, что в других командах положение дел не лучше: при нынешних высоких требованиях, вчера еще просто немыслимых, психологические срывы не исключены, и потому не надо драматизировать ситуацию.

Психологические спады, даже срывы я могу понять и допустить. Но не нарушения дисциплины, ибо не верю я в возможность стабильных успехов той команды, где нет дисциплины, приученности к порядку, к самоконтролю. Кому, какому зрителю интересно смотреть на игроков, действующих после вчерашнего ли, позавчерашнего ли празднества вполсилы? О каком совершенствовании класса, мастерства может идти речь в такой ситуации? До этого ли здесь? Хорошо бы не растерять все, что есть, хотя бы что-то сохранить…

Конечно, Гусев был первоклассный по своему времени защитник. Не стану его сравнивать ни с Николаем Сологубовым, ни с Вячеславом Фетисовым. Каждый из этих знаменитых игроков обороны – герой своего времени. Но это не означает, что у Александра было право на поблажки.

Не знаю, как и почему все это началось. Знаю, что немало усилий в борьбе с ним за него самого приложили и Тарасов, и Кулагин, и Локтев. Знаю, что и наказывали они его, и на матчи не ставили, и из сборной выводили. И все впустую. Не смог ничего сделать и я.

Думаю, что парня упустили в молодости, если не в юности.

Может быть, помогла бы ему резкая встряска в молодые годы, на первых порах подключения его в команду мастеров, не знаю. Как не знаю, почему и когда сам Александр махнул на себя рукой. Знаю только – из рассказов Валерия Харламова и других наших спортсменов – что на каком-то этапе Гусев решил в корне перестроиться, говорил, что отныне, с рождением ребенка, непременно начнет новую жизнь. Увы, не получилось. Благим этим намерениям не суждено было сбыться, и наш клуб, наш хоккей утратил одного из самых одаренных спортсменов…

Борис Александров, заигравший в ЦСКА в середине 70-х годов, моложе Гусева на восемь лет. И он не смог отказаться от соблазнов, не сумел бороться с собой, измениться…

О Борисе Александрове заговорили рано. Авансов ему было выдано столько, что их могло бы хватить на целую команду. О нем говорили как о явлении в хоккее.

Борис был действительно самобытным спортсменом. Но он не сумел справиться с быстро пришедшей к нему известностью. Не прошел испытания «медными трубами», не одолел искусов, связанных с популярностью и успехами. Александров неверно оценил свое место в спорте, свою роль в команде, поддержку тренеров и партнеров.

Начав работать с командой, вплотную познакомившись с хоккеистами, я увидел, что Борис – парень, безусловно, одаренный, талантливый, но уж очень избалованный и не то что капризный, скорее просто вздорный. Боюсь, что уже таким он попал в ЦСКА.

Я поразился, услышав, как плохо отзывались о нем хоккеисты. Иногда ложно понимаемое товарищество побуждает спортсменов защищать своего провинившегося партнера, но здесь все, к сожалению, было проще: команда не пожалела Бориса и рассталась с ним без особых, прямо скажем, огорчений. Знаю, что хоккеисты без подсказок тренеров пытались что-то объяснить Александрову, спорили, ругались с ним, причем воевали с ним игроки с разными взглядами и темпераментами, разного возраста. Предлагали отчислить Бориса из команды и Анатолий Фирсов, и Геннадий Цыганков.

В лучшие годы Александрову были свойственны необычная обводка, смелость, игровая сметка. Его напористость и удачливость бросались в глаза. Впрочем, в глаза бросались и его грубость, хамство, откровенная неприязнь к соперникам, о чем писала в критическом материале об Александрове газета «Советский спорт». Но ему все прощали: верили в талант, верили в то, что хоккеист изменится. А кончилось тем, что уже никакие авторитеты – ни тренеры, ни руководители клуба – не значили для Александрова ничего. Все списывалось на его юность и одаренность, хотя давно пора было ему повзрослеть. Ведь Александров играл и в сборной. Его опекали, тянули Владимир Викулов и Виктор Жлуктов. В 1976 году в Инсбруке Александров стал олимпийским чемпионом.

Дисциплины для Бориса не существовало. Я наказывал его уже не раз и по-разному: снимал с игры, выводил из состава до конца сезона. Он каялся, просил простить его в последний раз. Прощали, но все опять начиналось сначала. Когда я вывел его на три месяца из команды, он должен был тренироваться с молодежным коллективом. Но Александров, и занимаясь с юношами, вел себя так же. И в то же время ходил к начальству, заверял, что все понял, что начнет новую жизнь. Руководство уговаривало меня попробовать еще раз. Пробовал, проявляя слабость, но…

Решил перевести Александрова в другую армейскую команду, значительно ниже рангом. Я надеялся, что он поймет наконец, что далее так продолжаться не может. Увидит, что ему надо зарабатывать возможность снова попасть в ведущий клуб страны. А если будет тренироваться по-настоящему, если захочет вернуться к нам, если сумеет правильно оценить свое место в спорте, свою роль в команде, то мы вернем Александрова в ЦСКА.

Не вышло. И в СКА Александров по-прежнему продолжал куролесить…»

Усиленный новыми игроками, ЦСКА в сезоне 1977/1978 легко громил практически всех своих соперников. Поэтому те же «Крылышки» заняли 3-е место, отстав от чемпиона на 19 очков, а рижские динамовцы, занявшие с Балдерисом в прошлом году 4-е место, теперь довольствовались 6-м. А вот чемпион двухлетней давности, московский «Спартак», откатился на 8-е место (32 очка) после 6-го места в прошлом году. Короче, этот популярный клуб находился тогда в глубоком кризисе.

Оправдав оказанное ему на самом верху доверие внутри страны, Тихонов теперь должен был сделать то же самое и на международной арене – на очередном чемпионате мира и Европы, который должен был состояться в апреле – мае 1978 года в Праге. Учитывая место его проведения (а сборная ЧССР всегда считалась главным нашим соперником), многие специалисты всерьез опасались того, что Тихонову удастся и в этот раз нарушить гегемонию чехословацкой сборной, которая тянулась с 1976 года.

На пражский чемпионат Тихонов и Юрзинов выставили три звена. В первое звено вошли: защитники – Геннадий Цыганков и Вячеслав Фетисов (оба – ЦСКА) (иногда вместо Цыганкова выходил Зинэтула Билялетдинов из столичного «Динамо»), нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов (все – ЦСКА); во втором звене играли: защитники – Валерий Васильев и Василий Первухин (оба – «Динамо»), нападающие – Хельмут Балдерис, Виктор Жлуктов и Сергей Капустин (все – ЦСКА); в третьем звене: защитники – Владимир Лутченко (ЦСКА) и Юрий Федоров («Торпедо», Горький), нападающие – Александр Мальцев, Владимир Голиков и Александр Голиков (все – «Динамо»). На замену выходили: Юрий Лебедев («Крылья Советов»), Сергей Макаров («Трактор», Челябинск) и вратарь Александр Пашков («Химик», Воскресенск).

Как видим, дебютантов в сборной, которые впервые выступали на столь престижном мировом турнире, было немного – три человека: А. Пашков, З. Билялетдинов, С. Макаров.

Учитывая место проведения чемпионата, наиболее трудными для нашей сборной оказались матчи против сборной Чехословакии. И в первой игре с ней сборная СССР уступила со счетом 4:6. Причем мы вели только в первом периоде (2:1), а два других проиграли (1:3 и 1:2). Чехословаки мастерски поставили игру от обороны, нанося молниеносные контратаки. Однако советские тренеры сделали должные выводы из этого поражения и уже во второй игре произошли перестановки. Они вернули в первое звено Владимира Петрова, вместо которого в первом матче играл Александр Мальцев, и поставили последнего в третье звено на место Юрия Лебедева, к одноклубникам

Александра братьям Голиковым. Как итог: Петров и В. Голиков забили по одной шайбе (третья была на счету Балдериса). Наши победили 3:1. Однако после этой победы сборные СССР и ЧССР набрали равное количество очков – по 18, поэтому судьбу золотых медалей решила лучшая разница забитых и пропущенных шайб. Она оказалась предпочтительнее у советской сборной: 61–26 (+35), в то время как у чехословаков было 54–21 (+33). Короче, не мытьем так катаньем, но сборная СССР под руководством Тихонова выиграла турнир.

Время Тихонова: от «Руде право» до Кубка вызова и чемпионата мира

В сентябре 1978 года Тихонов и Юрзинов привезли сборную СССР на очередной турнир – все в ту же Прагу, но на этот раз на игры за приз газеты «Руде право». В том году в этом турнире участвовали только две команды – ЧССР и СССР. Им предстояло сыграть между собой три матча, что обещало настоящую феерию. Наша сборная приехала почти в том же составе, что выступала здесь же за несколько месяцев до этого. Впрочем, были и изменения. Например, появилось новое звено нападения (четвертое) в лице Сергея Макарова (он перешел из «Трактора» в ЦСКА), Михаила Шостака («Динамо», Рига) и Владимира Лаврентьева. Однако тройка не «выстрелила» – забила всего лишь две шайбы. Впрочем, и первая тройка в лице Михайлова – Петрова – Харламова – тоже сыграла ниже своих возможностей и, забив всего четыре шайбы, вынуждена была вторую игру провести на скамейке запасных. А лучше всего у нас выступило звено Балдерис – Жлуктов – Капустин, на счету которого было семь забитых шайб.

Все три матча сборная СССР выиграла (8:2, 5:4 и 5:4), тем самым завоевав приз «Руде право». А спустя три месяца нашей сборной был выигран и другой «газетный» приз – «Известий», где мы победили в трех матчах и один свели вничью (3:3 с чехословаками). В составе победителей играли все те же игроки, но были и дебютанты: Сергей Стариков («Трактор», Челябинск; спустя год он перейдет в ЦСКА), Алексей Фроликов («Динамо», Москва). Кроме них под знамена сборной были призван целый ряд молодых хоккеистов, которые ранее уже играли в ней: Владимир и Александр Голиковы («Динамо», Москва), Василий Первухин («Динамо», Москва), Виктор Хатулев и Михаил Шостак (оба – «Динамо», Рига). Был привлечен и запасной вратарь – Виктор Дорощенко из столичного «Спартака».

Есть над чем подумать: Третьяк, Юрзинов и Тихонов

Однако на Кубок вызова, который проходил в начале февраля 1979 года в Нью-Йорке, отправилась уже несколько иная сборная – в четырех звеньях. В первом звене играли: защитники – Геннадий Цыганков (Валерий Васильев) – Сергей Стариков, нападающие – Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов; второе звено: защитники – Сергей Бабинов и Юрий Федоров, нападающие – Хельмут Балдерис, Виктор Жлуктов и Сергей Капустин; третье звено: защитники – Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин, нападающие – Сергей Макаров, Владимир и Александр Голиковы; четвертое звено: защитники – из разных звеньев, нападающие из горьковского «Торпедо» Александр Скворцов, Владимир Ковин и Михаил Варнаков (кстати, горьковчане завоюют в чемпионате СССР 1979 года 5-е место). В запасе были: Ирек Гимаев («Салават Юлаев», Уфа; спустя несколько месяцев он перейдет в ЦСКА), Виктор Тюменев («Крылья Советов»).

В этом турнире участвовали две сборные – НХЛ (на этот раз в нее вошли не только канадцы, но и американцы, а также европейцы, чего раньше не было) и СССР. По сути это была третья Суперсерия, начатая в 1972 и 1974 годах, только с приставкой «мини» – она состояла из трех матчей. В первом победили канадцы 4:2, причем первую шайбу наши ребята пропустили на… 16-й секунде игры (гол забил Ги Лефлэр). По словам В. Тихонова: «Почему мы проиграли? Не вдаваясь в сугубо деловые, профессиональные детали, замечу сейчас только одно. Некоторым нашим хоккеистам в первом, только в первом, матче не хватило стойкости. Это замечание не противоречит утверждению, высказанному несколькими строками выше, о мужестве и стойкости команды. Исход кампании определяет не одно сражение, а весь ход борьбы. Но в первом поединке кое-кто не устоял. Все знали, что в начале серии нас, как обычно, будут запугивать, бить, играя не только жестко, но и жестоко, чтобы затем перейти к достаточно корректному хоккею. Все это знали, но не у всех хватило мужества и терпения, умения переносить боль…»

Во второй игре наши тренеры сделали соответствующие выводы. На собрании серьезно и глубоко проанализировали, в чем наши игроки уступали канадским, за счет чего можем выиграть. Была проведена тактическая тренировка, на которой выводы были проверены на льду. Интересно, что на этой тренировке впервые не присутствовал никто из канадцев, не пропускавших до того ни одного нашего занятия. Почему? Видимо, канадцы, убаюканные победой, не ожидали, что за такой короткий – всего лишь один день – срок русские смогут так кардинально перестроиться. Более того, руководители сборной НХЛ переоценили достигнутое.

И снова послушаем В. Тихонова: «Тренер канадцев Боумэн и его штаб советников думали (об этом писала местная пресса), что «звезды НХЛ» нейтрализовали форвардов звена Жлуктова, что именно канадцы, так сказать, перекрыли среднюю зону, лишив тем самым сборную СССР возможности вести привычную комбинационную игру. Внешне это так и выглядело. Но выглядело только потому, что по упоминавшимся уже мною причинам наш план на первый матч не выполнен был и наполовину. Когда же во второй встрече каждый игрок сборной СССР вложил в игру душу, волю, мужество, все свое мастерство, когда каждый выполнил свою задачу, то все замыслы Боумэна, все его разработки оказались несостоятельными. В третьем периоде, кстати, по-моему, самом интересном и напряженном из всей серии, сборная СССР показала почти все, на что она способна. Почему «почти все»? Да потому, что даже после этого матча мы, тренеры, игрой ряда хоккеистов до конца все же удовлетворены не были…»

Тот матч поначалу складывался для нас так же трудно – первый период советская сборная проиграла 1:2. А в начале второго канадцы уже вели 3:1. Но наши ребята не дрогнули. Варнаков сократил разрыв в счете, но тут же Робинсон забросил в ворота Третьяка четвертую шайбу – 4:2. Однако сборная СССР по-прежнему играла уверенно, настойчиво раскачивая оборону соперника. На 38-й минуте Михайлов и Капустин, забросив две шайбы, сравняли наконец счет.

А едва началась третья двадцатиминутка, как Владимир Голиков вывел сборную СССР вперед – 5:4. После этого, как ни старались канадцы «пробить» Третьяка, у них ничего не получилось. Матч закончился нашей победой. Да и соотношение бросков было в пользу советских хоккеистов – 31:16.

Казалось, что после этой победы наши тренеры должны были выпустить на третий матч тот же состав. Но они пошли на смелый эксперимент, выпустив на поле дебютантов. В воротах встал Владимир Мышкин (и это после блестящей игры Третьяка в предыдущем матче!), а в третьем звене на лед вышли Сергей Макаров, а вместо братьев Голиковых – Ирек Гимаев и Виктор Тюменев. И что вы думаете? Советская сборная летала по льду, как заведенная, и раскатала канадцев под орех со счетом 6:0! Сами канадские болельщики в конце матча аплодировали нашим игрокам за их виртуозную игру.

А спустя два месяца сборная СССР блестяще выступила и на чемпионате мира и Европы, который в том году проводился в Москве. Это было почти повторение нашего успеха на московском чемпионате 1973 года, где мы выиграли все матчи (только в 73-м их было 10, а в 79-м на одну меньше). Даже сборную ЧССР наши ребята победили дважды с крупным счетом – 11:1 и 6:1. И снова наша сборная играла в четыре звена. Из них три звена были те же, что и на Кубке вызова, а четвертое в нападении выглядело так: Александр Скворцов – Юрий Лебедев (однажды вместо него вышел Ирек Гимаев) – Александр Якушев (для легендарного спартаковца это был последний крупный турнир – после него он повесит коньки на гвоздь). Эта тройка забьет 8 шайб – четвертый показатель среди всех звеньев.

Выиграв второй чемпионат мира подряд, Тихонов повторил результат Боброва, который тоже приводил нашу сборную к чемпионству на двух мировых турнирах – в 1973 и 1974 годах.

Правда, многие тогда говорили, что дальше этого успеха дела у Тихонова не пойдут и его постигнет участь того же Боброва. Но получилось совсем иначе – Тихонов (а с ним и Юрзинов) почти сравняются с Чернышев и Тарасовым, которые 9 раз приводили сборную СССР к золотым медалям чемпионатов мира и Европы. Впрочем, не будем забегать вперед.

В мае 1979 года Тихонов во второй раз на своем веку привел к чемпионству и ЦСКА. Правда, если в прошлом году отрыв от ближайшего преследователя, московского «Динамо», составлял 13 очков, то в этот раз отрыв составил 10 очков. На 3-м месте был «Спартак», который тренировал Анатолий Ватутин. Однако своей бронзой популярный клуб все же был больше обязан не ему, а другому тренеру – Роберту Черенкову из саратовского «Кристалла».

Его пригласили в «Спартак» летом 1977 года, после того, как красно-белые опустились в чемпионате СССР на 6-е место (и это после золота в 1976 году!). Черенкова принял сам 1-й секретарь МГК КПСС Виктор Гришин и попросил его выручить команду – вернуть ее на лидирующие позиции в чемпионате. Но сделать это с первого захода не удалось – в сезоне 1977/1978 «Спартак» был восьмым. Однако в следующем сезоне игра у красно-белых пошла на лад. С московскими клубами он играл слабо (в основном проигрывал), но с другими командами одерживал верх, набирая необходимые очки. Но в конце года случился скандал.

14 декабря 1978 года в Москве, во Дворце спорта в Лужниках (он был открыт 4 декабря после 7-месячного ремонта), «Спартак» играл первый из двух финальных матчей на Кубок европейских чемпионов по хоккею с шайбой с чехословацким клубом «Польди» из города Кладно. Матч начался с яростных атак хозяев поля. В итоге уже ко второму периоду москвичи вели со счетом 2:0. Но столь успешное начало матча, видимо, усыпило бдительность спартаковцев, и это позволило гостям сравнять счет. В итоге хозяевам так и не удалось обыграть гостей у себя дома, и им пришлось довольствоваться ничьей – 4:4. Ответный матч должен был состояться в феврале будущего года в Кладно.

Сразу после матча спартаковцы отправились на обычный товарищеский ужин. И там случилось неожиданное. Роберт Черенков высказал претензии одному из игроков – нападающему Валерию Брагину – относительно его сегодняшней игры, а тот возьми да и ответь наставнику: мол, на себя посмотри. Причем, как утверждают очевидцы, одной грубостью дело не закончилось. Когда Черенков попытался вразумить игрока с помощью окрика, тот полез на тренера с кулаками. При этом несколько стульев было сломано, часть посуды перебита. Этот скандал получит широкую огласку и станет поводом к разбирательству в Спорткомитете. Но итоги этого разбирательства игроков «Спартака» вполне удовлетворят: Черенков подаст прошение об отставке, и эту просьбу удовлетворят. Место на тренерском мостике займет Анатолий Ватутин, с которым команда и завоюет бронзовые медали первенства. После этого Ватутина снимут с должности старшего тренера и вместо него назначат более опытного и именитого наставника – Бориса Кулагина, который в 1979 году привел «Крылья Советов» к четвертому месту в чемпионате СССР.