Текст книги "Высшая справедливость"

Вот почему я разослала много запросов. Если бы мне удалось доказать, что Финли причастен к контрабанде наркотиков, связан с террористами или ЦРУ, то я располагала бы убедительным доводом, что его убил кто-то другой, а не Сара. Но я прекратила рассылать запросы, когда с Сары в первый раз сняли обвинение, и, как уже говорила, уперлась в стену, когда возобновила их после второго обвинения. Оспаривание принципа приоритета неразглашения государственных секретов является краеугольным камнем нашей аргументации в Верховном суде.

– Что, по-вашему, мне следует знать еще? – спросила Дана.

Мэри как будто собиралась что-то сказать, но замолкла.

– Ну же? – подбодрила ее Дана.

– Еще одна странная вещь произошла во время второго судебного процесса, но я не уверена, имеет ли она прямое отношение к делу Сары. С другой стороны, вы могли бы ее использовать для придания пикантности своей статье.

В первый раз дело против Сары вел Макс Диц. Он торопил суд вынести обвинительный приговор. Затем он получил от меня информацию, которая вынудила его защищаться. Окружной атторней сделал ему выговор. Вскоре после этого он пропал.

– Просто исчез?

Мэри кивнула:

– Это случилось за несколько недель до подачи ходатайства по делу Сары. Последняя, кто видела его, была его секретарша. Диц попросил ее выдать ему несколько бланков повесток в суд и удалился с ними в свой кабинет. Несколько позже он ушел, и с тех пор его больше никто не видел.

– Что могло случиться?

– Он был очень удручен отстранением от руководства группой расследования убийства после первого суда. Самая реалистичная версия состоит в том, что он покончил жизнь самоубийством после выговора за сокрытие от меня оправдательного свидетельства. Но это просто версия. Тело не было найдено.

– У меня последняя просьба. Как вы думаете, мне удастся поговорить с Сарой?

– Я спрошу ее, но решать должна она сама.

– Отлично.

– Скажите, где вы остановились. Как только Сара сообщит, согласна ли она встретиться с вами, я дам вам знать.

Дана сообщила Мэри название отеля и номер комнаты.

– Еще одна вещь. Офицеры Освальд и Свенсон все еще служат в полиции Шелби?

Гаррет замотала головой. На ее лице отразилась печаль.

– Они оба убиты.

– Как?

– Незадолго до второго суда они отправились по телефонному звонку 911 на место грабежа и были расстреляны грабителями.

– Кого-нибудь задержали?

– Нет. Свидетелей не было. Продавщицу тоже убили.

– Любопытное совпадение, вы не думаете?

– Вы имеете в виду, что все свидетели того, что случилось на «Чайна си», либо убиты, либо пропали без вести? Я думала об этом, но нет никакой зацепки, которая вела бы к уверенности, что их убили как свидетелей событий, происходивших на этом корабле.

– Спасибо, что нашли время поговорить со мной, мисс Гаррет. Как бы то ни было, вы проделали большую полезную работу, но наткнулись на глухую стену.

– Не знаю, насколько полезна эта работа. Сара ожидает смертного приговора. Но насчет стены вы правы. Какие-то силы противятся преданию огласке деяний Финли, и этого не произойдет, пока Верховный суд Соединенных Штатов не постановит, чтобы они сделали это.

Глава 43

Когда Дафна Хаггард открыла входную дверь, на нее пахнул аромат мяса и специй. В постели ее муж был нежный, внимательный и любвеобильный мужчина, но она всегда признавалась подругам, что Бретт завоевал ее сердце кулинарными способностями. Дафне нравилось думать, что она хороша в постели, но не таила от себя, что ничего не стоит в стряпне. Еда была страстью Бретта. Гибкий график работы преподавателя позволял ему часто упражняться в своем пристрастии. Дафна не знала, какой кулинарный сюрприз ждал ее по возвращении домой. Дивный аромат позвал ее на кухню. Бретт стоял к ней спиной. Она обвила его руками и крепко поцеловала в щеку.

– Прочь, женщина, – проворчал он. – Разве ты не видишь, что я занят делом.

– Что я обоняю? – произнесла она эмоционально.

– Я колдую над старым деликатесом, – ответил Бретт. – Марбелье куриное. Ты обоняешь орегано, чернослив и чеснок. Продукты я мариновал в холодильнике всю ночь.

– Деликатес выглядит божественно, но я не ела с завтрака.

Бретт взглянул через плечо:

– Куда пропал обед?

– Авария на дороге в Вентворс. Она случилась как раз тогда, когда я ехала в кафе «Элси». Меня мучает голод.

– Потерпи еще двадцать минут. Блюдо стоит того, чтобы потерпеть, – заверил жену Бретт.

Дафна собиралась ответить, когда подал сигнал мобильный, который она использовала в деловых целях в полиции. Она вытащила его из кармана куртки и отправилась в гостиную, довольная тем, что это отвлечет ее от мук голода.

– Детектив Хаггард, – назвалась она.

– Амаль Шастри, я говорю из фирмы «Ортошюэ» в Омахе.

Друг Дафны по Принстонскому университету был индийцем из высших слоев общества. Своеобразный английский помог ей узнать его.

– Спасибо, что ответил на мой звонок, доктор Шастри, – приветствовала Дафна.

– Я был на конференции в Нью-Йорке, – пояснил президент «Ортошюэ». – Останусь ли здесь или поеду к тебе в скором времени, все равно я в возбуждении. Из твоего звонка следует, что ты детектив по убийствам?

– Да, сэр, – сказала она. – Я работаю в полиции Балморала в штате Висконсин. Надеюсь, ты поможешь мне раскрыть одну тайну.

– Звучит интригующе. Что я могу сделать?

– Балморал – город колледжей в северной части штата. Район университетского городка окружен густым лесом. Так вот. Именно там несколько недель назад одна студентка наткнулась на останки человеческого бедра.

– О боже!

– Она была потрясена.

– Могу себе представить.

– Мы настроились на поиски других фрагментов тела, однако испортилась погода. Я уже потеряла надежду из-за наступающей снежной бури, но нам повезло, и мы нашли другое бедро. Медэксперт просветил его рентгеном. Нога жертвы в одном месте оказалась сломана. В ней было ортопедическое устройство – стержень из нержавеющей стали, который вставляют для стабилизации места перелома. Исследовав стержень, мы обнаружили маркировку фирмы «Ортошюэ» и серийный номер. Если я сообщу тебе номер, ты сможешь определить пациента?

– Лично я не смогу, но хирург, вставлявший стержень, должен.

– Как его найти?

– Наши регистрационные записи скажут, какая больница заказывала устройство. Часть серийного номера определит год поставки. Больница сможет сообщить тебе имена хирургов-ортопедов, которые проводили операции в данном году. Ты сможешь поговорить с ними, ведь серийный номер стержня должен быть записан хирургом. Он заносится в медицинскую карту пациента.

– Это восхитительно.

– Каков серийный номер? – спросил Шастри.

– 05-8L9765G.

– О’кей, это сужает диапазон поиска. 05 означает 2005 год, таким образом, ты располагаешь годом. Если ты дашь мне свой номер телефона, я поручу своей секретарше сообщить тебе по телефону название больницы.

Дафна поблагодарила Шастри за помощь и отключила мобильный. Она улыбнулась. Шастри прав: разгадывание тайн возбуждает. Это гораздо лучше, чем иметь дело с орущими пьяницами или семейными скандалами. А у них в маленьком Балморале отличная, первоклассная тайна. Похоже, что теперь она приблизилась еще на один шаг к опознанию жертвы. Что там Джессика Флетчер, думала Дафна. Ас-детектив Дафна Хаггард идет по горячему следу «Дела о фрагменте бедра».

Глава 44

Офицер Эрл Моффит давал жюри показания относительно репутации Сары Вудраф на второй фазе суда, когда подсудимой определялась мера наказания. Мэри Гаррет рекомендовала его в качестве лица, с которым можно поговорить о биографии Сары. Когда Дана вошла в кафетерий «Старбакс» на площади Первопроходца, она заметила мужчину в джинсах и куртке с логотипом «Сиэтл маринер», потягивающего кофе латте за столиком в углу.

Он выглядел года на тридцать два. Голубые глаза, взъерошенные черные волосы, стройная атлетическая фигура соответствовали устному портрету, нарисованному Мэри Гаррет. Лишь латте вызвало у Даны некоторую оторопь. На Восточном побережье копы восстанавливали энергию крепким черным кофе. Дана с трудом восприняла тот факт, что копы в этом краю пили подобные нежные напитки.

– Офицер Моффит? – спросила Дана.

Когда мужчина кивнул, Дана заняла место напротив него.

– Благодарю за то, что пришли на встречу.

– Мэри поручилась за вас. Это один из немногих адвокатов, которому я доверяю.

– Понимаю, что вы имеете в виду, – сказала Дана. – Я была копом в округе Колумбия.

– Мэри сказала, что вы репортер. Почему бросили работу полицейского?

Этого вопроса она опасалась.

– Из-за ранения, – вежливо ответила Дана, чем обычно удовлетворялись все, кто интересовались причиной оставления ею службы. – Вы были напарником Сары? – продолжила Дана, надеясь увести разговор от вопросов относительно причин своего ухода с полицейской службы.

Моффит кивнул:

– В течение трех лет.

– Должно быть, ладили друг с другом.

– Ладили. Сара рвалась в детективы, но она хорошо исполняла обязанности патрульного полицейского. Отлично разбиралась в сложных ситуациях, могла быть жесткой, когда надо.

– Можете привести пример?

– Конечно, – сказал Моффит. Затем рассмеялся. – Мы получаем звонок о семейном конфликте и приезжаем к бунгало, которое не красили со времени Потопа, с двором, похожим на зоосад для сорняков. Выходя из машины, слышим крики. Я стучу и уведомляю, что мы – полиция, но крики не прекращаются, поэтому мы проверяем дверь. Она не закрыта.

Когда входим внутрь дома, видим, что женщина, на вид весом килограммов на сто пятьдесят, кроет почем зря парня, и из потока испанской речи я не могу понять ни слова. Из носа парня струится кровь, под глазом – порез. Парень покрыт татуировками и одет в майку-алкоголичку.

Далее. Парень не настолько велик, как она, но выглядит культуристом и действительно разгневан. Я сразу определяю его как обидчика и становлюсь между ними двоими, спиной к женщине. Отталкивая парня, слышу за собой какое-то движение. На лице парня появляется ужасающее выражение, и он начинает кричать по-испански. Когда мы покончили с вызовом, Сара перевела мне его слова. Парень кричал: «Берегись!» Затем я слышу треск, как при сломе доски, и парень мчится прямо на меня. Я хватаю его, и мы катаемся по полу, поэтому не могу видеть, что происходит.

В общем, это был день, когда я научился отказываться от стереотипов. Обидчиком была женщина. Она регулярно избивала мужа. Но когда я сцепился с ним, она стала его защищать и двинулась на меня с ножом для разделки мяса. Треск издал перелом ее запястья, куда Сара ударила рукояткой пистолета. А следующим треском стал вывих колена женщины. Сара прекрасно владеет приемами самообороны. Помимо этой женщины, я наблюдал, как она опрокидывала мужчин, которые значительно превосходили ее по комплекции.

– Она выглядит как человек, который, когда потребовалось, прикрыл вас со спины, – сказала Дана.

– Определенно.

– Она выглядит также как человек, который способен на убийство.

Моффит отхлебнул из своей чашки. Затем задумался над словами Даны. Когда ответил, был очень серьезен.

– Сара могла это сделать, но не думаю, что сделала.

– Расскажите мне о ней.

– Сара очень решительна, энергична, готова ответить на вызов. Она прыгает с парашютом, покоряет вершины гор.

– Любит риск?

– Да, но не теряет голову. Она водила меня на вершину горы Худ в первый год нашей совместной работы и приняла все меры предосторожности.

– Она рискует во время патрульной службы?

– Нет. Я бы попросил для себя другого партнера, если бы она вела себя как ковбой. Но ей нравилась оперативная работа. Я тоже с ней неплохо справляюсь, но не пожалел бы, если бы не возникало новых опасных ситуаций. Мне кажется, она предпочитала напряженные ситуации.

– Значит, она была хорошим копом? – спросила Дана.

Моффит сделал другой продолжительный глоток кофе.

– В целом да. Был случай, когда она шла против правил, но я всегда чувствовал себя спокойно в совместных поездках по вызову.

– Она совершала что-нибудь незаконное?

– Вы спрашиваете, не запачкалась ли она? – спросил Моффит обиженным тоном.

– Я просто спрашиваю.

– Нет, она всегда поступала честно. Никогда не замечал, чтобы она кривила душой.

– Сара говорила что-нибудь о Джоне Финли?

Моффит кивнул:

– Когда он приезжал в Портленд в первый раз.

– Что она говорила?

– Говорила о встрече с ним после восхождения на ту гору в Южной Америке и о том, как он появился.

– Мэри пыталась найти доказательство, что Финли был агентом спецслужб. Сара говорила что-нибудь об этом?

– Только не мне.

– Мне кажется, я исчерпала все свои вопросы. Хотите что-нибудь добавить?

– Только то, что не думаю, чтоб она сделала это. Все, что я знаю, указывает на наличие секретных агентов. Финли выглядит как человек, посвященный в тайны, которые далеки от нас, обычных людей.

Глава 45

Управление исправительных учреждений Орегона выбрало тюрьму долины Вилламетты для заключенных-женщин, ожидающих исполнения смертного приговора. Сара Вудраф пользовалась двойной честью быть первым и единственным резидентом учреждения. Ограждение из проволочной сетки с колючей проволокой поверх окружало приземистые здания светло-желтого цвета. Вокруг тюрьмы бежала дорожка, а земля по другую сторону дорожки была полностью лишена растительности и до предела выровнена. Любой беглец был бы виден охране, пока не добрался бы до вечнозеленого леса, располагавшегося невдалеке от забора. В отдалении виднелись зеленые холмы.

Дану ждали. После регистрации и контроля детектором по определению металла охранник повел ее по тюремным коридорам в комнату бесконтактных свиданий, где она осталась ожидать наиболее знаменитого узника учреждения. Через пятнадцать минут открылась массивная металлическая дверь с другой стороны перегородки из пуленепробиваемого стекла, и вошла Сара Вудраф, одетая в мешковатый комбинезон и наручники. Несмотря на одутловатость, которую приобрело лицо в результате мучной пищи учреждения и недостатка солнечного света, бывшая женщина-полицейский в ее удручающем положении высоко держала голову. Дана с удовлетворением отметила, что узница не теряет достоинства.

Вудраф украдкой смотрела на Дану, пока охранник освобождал ее от наручников. Когда он ушел, Сара села на стул из оранжевого пластика и взяла переговорную трубку, висевшую на стене.

– Спасибо, что пришли, – сказала Дана в такую же трубку – Вы репортер, верно?

Дана кивнула.

– И пришли сюда, чтобы написать статью о моем деле?

– Да. Мы полагаем, что сможем оказать вам поддержку, проинформировав наших читателей о том, как власти лишили вас справедливого суда.

– И видимо, заработать энную сумму денег на продаже газет, – усмехнулась Сара.

– И это тоже. Даже репортерам надо есть.

– Надеюсь, вы воспользуетесь мною с пользой для себя, мисс Катлер.

Дане показалось любопытным то, что Сара не пыталась скрывать своего цинизма, несмотря на заверения Мэри Гаррет в стремлении Даны помочь узнице. То, что Вудраф не собиралась манипулировать ею, было хорошим знаком. Дана глядела прямо через стекло, сосредоточив на Вудраф все свое внимание.

– Я имею выгоду от продажи газет. Но это не значит, что мне безразлично, как с вами обошлись. Я приехала сюда за деньгами, а также потому, что с вами поступили несправедливо.

– Мэри говорила, что в прошлом вы детектив из округа Колумбия. Чем вы занимались?

– Нравы и наркотики. Сейчас же я репортер по уголовным делам. Обе работы похожи. Главное отличие в том, что я не могу использовать резиновую дубинку, чтобы заставить людей говорить.

Шутка не вызвала у Сары улыбку.

– Я хотела стать детективом, – сказала она. – Мечта рухнула в тот момент, когда меня арестовали.

Дана подалась вперед:

– Мы хотим помочь вам вернуться к нормальной жизни, и первый шаг к этому – новый суд. В вашем деле столько неясностей! Особенно в отношении спецслужб. Надеюсь, мисс Гаррет будет удовлетворена, если Верховный суд возвысит ваше дело до уровня вопроса национальной безопасности.

– Как раз здесь меня действительно прижали, – процедила Вудраф, едва сдерживая гнев. – Правительство хочет сломить нас. Раз они подняли эту фигню о государственных секретах, у меня нет шансов.

– Почему, по вашему мнению, правительство предприняло столь жесткие меры для того, чтобы скрыть правду?

Сара горько улыбнулась:

– Все просто. Можете себе представить, какой поднимется шум, если людям станет известно, что правительство занимается наркоторговлей? Кое-кто кое-где до смерти боится того, что случится, если правда о «Чайна си» вырвется наружу. Я уверена, что Джона убило ЦРУ, поскольку он мог доказать, что на «Чайна си» перевозился контрабандный гашиш.

– Прежде чем мы обсудим факты из вашего дела, мне хотелось бы, чтобы вы рассказали немного о своем детстве и о том, как оказались в полиции.

– Зачем вам это?

– Я пишу статью, которая, как надеюсь, поможет организовать новый суд, следовательно, мне нужно представить вас читателям в реальном свете.

– Лучше я не буду говорить о прошлом. Разве вы не можете узнать об этом у Мэри? Она заставила меня написать свою биографию на стадии вынесения судом мне приговора.

– Мне нужно услышать ее от вас. Как лично вы оцениваете свою жизнь, а не свидетель-эксперт. Наши читатели знают вас сейчас только как осужденного киллера.

– Ничего из того, что я вам расскажу, не вызовет их сочувствия ко мне. Мое детство не было счастливым. Мне удалось благополучно выскользнуть из него.

– В ходе слушаний вы показывали, что с вами дурно обращались.

– Да, это были некоторые из моих ранних воспоминаний о своем милом старом папе, сгорел бы он в аду.

– Как долго это продолжалось?

– Пока он не умер, когда мне, к счастью, было только девять лет. Он был водителем грузовика. Была крупная авария на обледеневшей дороге в Монтане. Слышала, что он сгорел. Надеюсь, это правда.

Вудраф замолкла и сделала глубокий вдох. Дана выждала некоторое время, перед тем как спросить о матери Сары.

– Жизнь с этим мерзавцем дорого обошлась ей. Дома он избивал ее. Она была посудомойкой. Никогда меня не защищала, даже тогда, когда я жаловалась на то, что происходит. Кричала на меня, обвиняла во лжи. Большую часть времени она была пьяной, достаточно пьяной, чтобы выключиться, когда он был дома, и заявить потом, что не знала о происходившем. Я всегда мечтала вырваться оттуда.

Дана заглянула в свои записи:

– Вы убегали из дома несколько раз.

– Меня возвращали домой, и я замышляла новый побег. Когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежала навсегда. Слышала, что Орегон – хорошее место, отправилась туда и таким образом оказалась здесь. Я прибавляла себе года. Это было просто, я всегда выглядела старше своих лет. Нанялась работать официанткой и вскоре обнаружила, что обслуживание столиков не то, о чем мечтала всю жизнь. Поэтому, получив общее образование, поступила в местный колледж. Затем мне дали грант на обучение в Портленд, столицу штата, в полицейской академии.

– Вы общались с мамой? – спросила Дана.

– Она умерла. Я случайно узнала об этом. После побега я никогда не звонила ей, и, насколько мне известно, она не пыталась со мной связаться.

– Что побудило вас выбрать работу в правоохранительных органах?

– Она давала мне возможность задерживать таких подонков, как мой отец, – ответила без промедления Сара.

Дана не могла не восхититься силой воли Вудраф. На нее произвела впечатление способность Сары сохранять присутствие духа в обстановке изоляции и отчаяния, которое, должно быть, она переживала в ожидании исполнения смертного приговора. Она определенно прониклась симпатией к этой женщине. Но прежде чем продолжить разговор, Дана напомнила себе, что в известных обстоятельствах даже порядочные женщины способны убить.

Дана интересовалась биографическими подробностями еще минут двадцать, прежде чем задать Саре первый вопрос об инциденте, который привел ее к ожиданию казни.

– Я знакома со стенографическим отчетом первого слушания в суде вашего дела, и мне хорошо известно, что случилось, когда вас обвинили в убийстве Джона Финли в первый раз. Хотелось бы узнать, что происходило в ночь, когда его и вправду убили.

– Да, это действительно интересно. Был повторный спектакль. Я спала, и меня разбудил шум. Взяла свой пистолет и спустилась вниз. Обнаружила там Джона, имевшего очень виноватый вид. Мне захотелось убить его. Я выстрелила, не сдержалась, поскольку он доставил мне так много неприятностей.

– Вы убили его? – спросила Дана.

– Нет, не убила, – ответила Вудраф не дрогнувшим голосом. – Джон оставил мой дом живым.

– Он сказал, для чего пришел?

– Да, он рассказал все.

– Почему?

Вудраф улыбнулась:

– Когда я спустилась и увидела, кто вломился в квартиру, то была разъярена. Выстрелила в пол. Он видел, в каком я состоянии, и старался убедить меня не стрелять в него. Поэтому рассказал свою историю, полагаю, с целью отвлечь меня и убедить, что не имел выбора, когда допустил, чтобы меня судили.

– Почему он вернулся в ваш дом? Он должен был знать, что вам будет неприятно его видеть.

– Он был в бегах и нуждался в паспортах и фальшивых удостоверениях, которые хранились в его вещмешке.

– В вещмешке, что нашли рядом с телом?

Вудраф кивнула:

– Он оставил его в моем доме в ночь, когда был похищен. Я не знала об этом, пока он не сказал.

– Как он изложил события, произошедшие на борту «Чайна си»?

– Джон был капитаном судна. Носил фальшивое имя. Команда знала его как Оррина Хэдли. Джон сказал, что «Чайна си» встретился с транспортным судном из Карачи с грузом гашиша. Пакистанцы перегрузили гашиш на «Чайна си» среди океана. Предполагалось выгрузить его у пристани в Шелби, где пришвартовался корабль.

В вечер перед его похищением член команды по имени Стив Тэлбот поубивал всех других членов экипажа и хотел избавиться от Джона. Джону повезло, в перестрелке он убил Тэлбота. Джон предположил, что Тэлбот хотел завладеть гашишем, и считал, что он действовал не один, потому что одному было невозможно выгрузить наркотик с корабля. Он понимал, что нужно бежать, пока не появились сообщники Тэлбота. Когда убегал, прихватил вещмешок.

– Почему он оставил вещмешок в вашем доме?

– Во время перестрелки на корабле Джон был ранен и нуждался в помощи. Он поехал ко мне, потому что считал меня единственным человеком, к кому можно обратиться за помощью. Надеялся, что я помогу и сохраню тайну о его местопребывании, памятуя наши прошлые отношения.

– Вы сказали, что Джон был в бегах в вечер, когда его действительно убили?

Сара кивнула.

– От кого он пытался скрыться?

– Это мне неизвестно.

– Что происходило, когда он проник в вашу квартиру в вечер похищения? Я имею в виду первый раз.

– Раньше мы жили вместе, у него остался ключ. Он спрятал вещмешок, как только оказался внутри дома. Затем двинулся вверх по лестнице. Шел в мою спальню разбудить меня и попросить помощи в обработке и перевязке его раны. На полпути его подъема по лестнице в дом вломились два человека и набросились на него. Как раз в это время появилась я, получила удар и потеряла сознание.

Джон сказал, что его бросили в кузов грузовика и повезли в место, где должны были убить. Его стащили с грузовика и поставили на колени. Он был уверен в неизбежности гибели. Затем человек, стоявший позади Джона, рухнул на него и свалил его на землю. Падая, Джон заметил, как голова другого киллера разлетелась от взрыва. Через несколько мгновений появились люди и освободили его. Это были агенты ЦРУ. Джон был уверен, что контрабандную операцию осуществляло ЦРУ.

– Как ЦРУ узнало, куда повезли Финли?

– Они установили наблюдение за «Чайна си», как только судно пришвартовалось, но не знали, что произошло на корабле. Услышав выстрелы и увидев отъезжавшего Джона, они последовали за ним, так попали к моему дому. Затем опять услышали стрельбу и увидели, как похитители уезжают вместе с Джоном. Поехали за ними и освободили его. Джона отвезли в безопасное место, где перевязали его раны. Поправившись, он помог сбыть гашиш.

– Джон говорил, на кого работали похитители? – спросила Дана.

– Он полагал, что Стив Тэлбот связан с мексиканским наркокартелем, и, вероятно, не подозревал, что контрабандную операцию проводит ЦРУ. Люди, пытавшиеся убить Джона, были из этого картеля.

– Почему Джон так медлил с появлением у вас?

– Все, что произошло на «Чайна си», было так засекречено, что люди, покупавшие гашиш у Джона, не знали об убийствах на корабле и попытке украсть наркотик. Во время моего ареста и большей части судебного процесса Джон не мог открыться. Он говорил, что готов был объявиться, но не мог рисковать тем, чтобы обнаружилась его «крыша». Сказал, что добьется снятия с меня обвинения, как только завершит сделку.

– Соседка сообщила полиции, что слышала громкую ругань в ночь, когда убили Финли. Вы ругались? – спросила Дана.

Вудраф кивнула:

– Был момент, когда мы орали друг на друга.

– Вы говорили, что стреляли один раз, в пол, перед тем как обнаружили, что именно Джон проник в вашу квартиру.

– Так и было.

– Соседке показалось, что она слышала два выстрела.

– Она ошиблась. У входа нашли одну пулю. Я больше не стреляла.

– Как вы объясните соответствие оружия, которым был убит Финли, с тем оружием, к которому вы имели доступ в своей работе?

Вудраф взглянула прямо в глаза Дане:

– Надо помнить, с кем мы имеем дело. Люди, желающие оставить все в тайне, принадлежат самому могущественному разведывательному учреждению мира. Если они хотят сделать меня козлом отпущения за убийство Джона, как, по-вашему, будет им трудно выкрасть оружие из камеры хранения улик в полиции?

– Понимаю, что вы имеете в виду. Мэри говорила вам о людях, которые были найдены мертвыми на лесной дороге?

– Да. Мэри показала мне фото вскрытия и с места преступления. Прежде я видела мельком только мужчину в черной кожаной куртке, прежде чем упала без сознания. О драке помню смутно. Но один из этих мужчин, возможно, дрался с Джоном.

– По слухам, наркоторговцы охотились за четвертью миллиона долларов, которыми распоряжался Финли для финансирования контрабандной операции. Джон говорил об этом?

Вудраф наморщила лоб. Потом замотала головой:

– Об этом говорила Мэри, Джон – нет. Если бы у него было так много денег, он бы постарался скрыть это ото всех, разве не так? Думаю, деньги могли быть в вещмешке. Я не заглядывала в него. И он сильно волновался, когда рассказывал мне обо всем, что случилось. Я застала его входящим в дом и выстрелила в пол. Ему приходилось опасаться, как бы я его не убила, он ведь видел мою ярость. Джон буквально выпалил свою историю. Как я говорила, он рассказывал непоследовательно. Говорил так быстро, как мог, чтобы я дала ему возможность уйти.

– Вы думаете, он рассказывал вам в состоянии страха? Не мог ли он выдумать историю о ЦРУ?

– Если выдумал, то кто его убил?

– Что, если контрабандную операцию задумал сам Джон или тот, с кем он работал и кто не имел отношения к американской разведке?

– Вы не забыли о людях из Департамента внутренней безопасности, благодаря которым исчезли «Чайна си» и гашиш?

– Они могли сделать вид, что состоят в службе, чтобы никто не надоедал им с вопросами, когда они забирали гашиш с собой. Возможно, существовали две конкурировавшие банды наркоторговцев.

– Дана, я не знаю, кто убил Джона. Могу только догадываться. Единственная вещь, которая мне известна, – это точно не я.

– «Экспоузд» окажет давление на Верховный суд насколько может. Он направит ваше дело на рассмотрение в новом суде и даст вам шанс доказать это.

– Если этого не сделают, то я хочу умереть как можно скорее.

– Не теряйте надежды.

Решимость, которая прежде сквозила в чертах лица Сары, испарилась, женщина выглядела уставшей.

– У меня не осталось никакой надежды, Дана. Все, что осталось, – это бесконечная череда одинаковых дней. Можете себе представить, что значит сидеть в тесной камере наедине со своими мыслями? У меня была яркая жизнь. Я взбиралась на скрытые облаками вершины гор. Я парила на парашюте в воздухе, как орлица. А сегодня вижу небо полчаса в день. Теперь у меня наиболее вероятная возможность – умереть из-за преступления, которого я не совершала.

Возвращаясь в Портленд, Дана не переставала думать о Саре Вудраф. В ней все впечатляло. Прежде всего ее самообладание перед лицом многих несчастий, преодоление превратностей трудного детства, умение держаться, когда легче предаться отчаянию, достоинство, с которым она встретила Дану, в то время как многие люди в таких обстоятельствах стали бы просто заискивать… Дана представляла себе опасности, таящиеся в построении заключений о виновности или невиновности. Она не присутствовала в квартире Сары, повстречавшей Финли в ночь его убийства, но не могла не чувствовать, что если бы и была, то увидела бы, как Финли уходит из квартиры живым.

Виновна или невиновна была Сара, но Дане трудно было поверить, что жюри осудило бы Вудраф, если бы располагало всеми фактами. В голове добросовестного и справедливого члена жюри не могло бы не возникнуть разумного сомнения, если бы он знал о «Чайна си» и наркоторговцах, найденных в лесу убитыми. Она надеялась, что «Экспоузд» сможет поднять большой шум с целью возбудить общественное мнение, и молилась, чтобы ее расследование помогло Саре Вудраф избежать смерти.