Текст книги "Канадские поселенцы"

Глава XXXV

Действительно, Злая Змея был свидетелем всего происшедшего, и, последовав за отрядом, уводившим Молодую Выдру, видел, как его препроводили в форт.

– Ну, Малачи, – спросил Альфред, – как вы думаете, что теперь предпримет вождь?

– Трудно сказать, сэр! Ведь недаром же его прозвали Змеей: он и зол, и лукав, и изворотлив; если бы он не боялся нас, то немедленно произвел бы нападение, но я думаю, что он не решится. Кстати, я слышал, сэр, что к нам придут баркасы за лесом и мукой?

– Да, завтра их надо ждать, если только погода будет благоприятная, сегодня слишком ветрено. А где у нас Джон?

– Он был с Цветом Земляники; они убирали сахар.

– А много ли у нас сахара запасено?

– 300 или 400 фунтов, по моему расчету!

– Этого запаса нам должно хватить до будущего года, а ягоды и фрукты у нас здоровые; дикой малины сколько хочешь, и вишен также; кузины хотели, чтобы Джон помог им собирать малину; быть может, он с ними!

– Едва ли: он до таких занятий не охотник. Он говорил мне сегодня утром, что будет ловить рыбу!

– Но озеро слишком бурно; ему не управиться одному с лодкой в такой ветер!

– А правда, сэр, что у нас будут соседи, что сюда приедут новые переселенцы? – спросил Малачи.

– Да, мой отец очень желает этого; он думает, что тогда мы будем не столь одиноки; но вам это, наверно, будет неприятно.

– А представьте себе, что нет, сэр! Я на старости лет стал общителен, и теперь все чаще вспоминаю ферму покойного отца и деревеньку, расположенную вблизи, и мечтаю, что, быть может, и здесь подле нас вырастет деревенька, а на пригорке церковь, и в ней будет совершаться богослужение. Мне хотелось бы дожить до этого времени!

– Что же, я надеюсь, что вы до этого доживете, Малачи! – проговорил Альфред. – И будете свидетелем многих свадеб и крестин!

– Как Господу будет угодно, – сказал старик. – А пока вот я вижу, к нам сюда в маисовое поле повадился медведь!

– Неужели он перелез через изгородь?

– Он перелезет через что угодно, сэр! Но я выследил его след и нынче ночью рассчитаюсь с ним! – сказал старик, продолжая работать, так как он и Альфред во время этого разговора не переставали засевать свежевозделанное поле, – и сеяли до тех пор, пока Эмми не позвала их обедать.

– Я нигде не могу найти Джона, – проговорила Эмми. – Цвет Земляники говорит, что он ушел от нее, чтобы отправиться на рыбную ловлю. Видели вы его?

– Нет! И лодки у берега не видно: он, вероятно, за мысом! Я добегу туда и посмотрю! – сказал Альфред. – Будем надеяться, что его не унесло ветром.

Вернувшись, Альфред казался встревоженным: ни лодки, ни мальчика нигде не было видно.

– Эмми, сбегай в мою комнату и принеси мою подзорную трубу, – попросил он, – но сделай это так, чтобы дома никто не заметил!

Эмми принесла трубу, и, вооружившись ею, Альфред вскоре увидел лодку и в ней Джона, которого гнало ветром и уносило течением.

– Что теперь делать? Надо оседлать лошадь и скакать в форт: ведь если его там не заметят и не перехватят в то время, когда его будет нести мимо форта, то мальчика снесет на пороги, а там неизбежно перевернет лодку. Нельзя терять ни минуты времени!..

– Я пойду поймаю лошадь и оседлаю ее, – сказал Малачи, – а вы пока идите и съешьте что-нибудь, хотя только для вида, чтобы не обеспокоить домашних.

Альфред пошел с Эммою в дом и сел за стол с остальными.

– А где же Джон? – спросил мистер Кемпбель. – Он обещал мне рыбы к столу, а и сам не явился. А Малачи?

– Они, вероятно, вместе где-нибудь охотятся или работают! – проговорил Генри.

– Ну так они останутся без обеда! – сказала г-жа Кемпбель.

– Но мне дай скорее пообедать, матушка, я очень голоден, а у меня всего только пять минут времени: до заката солнца надо непременно засеять это поле!

Альфред ел поспешно, и, едва проглотив последний кусок, встал из-за стола и вышел из дома. Оседланная лошадь стояла у крыльца; он вскочил в седло и поскакал в форт, сказав Малачи, что его родители думали, что Джон с ним.

Однако их план скрыть опасность, грозившую Джону, не удался. Вслед за Альфредом встала из-за стола и г-жа Кемпбель и вышла на крыльцо, чтобы посмотреть, не идут ли Малачи и Джон, и увидела мчавшегося во весь опор Альфреда в направлении к форту и одиноко стоявшего Малачи, провожавшего глазами всадника. Значит, Джон не был с Малачи; этот секретный отъезд Альфреда в форт также возбуждал в ней тревогу.

– Что-нибудь случилось с моим Джоном! – воскликнула она, возвращаясь в дом.

– Почему ты так думаешь, дорогая? – спросил ее муж.

– Я чувствую, что с ним случилось несчастье! Альфред, не сказав нам ни слова, ускакал в форт. Малачи стоит один на берегу. Это все недаром!

Мэри принялась успокаивать тетку, а мистер Кемпбель приналег на Эмми и заставил ее сообщить ему все, что ей было известно. Тогда он пошел и сказал жене, что Джона несет ветром и течением, но что ему не грозит никакой опасности, потому что Альфред поехал предупредить, чтобы мальчика перехватили на одном из баркасов форта.

Однако миссис Кемпбель не успокаивалась. Спустя несколько часов увидели Альфреда, возвращавшегося домой во весь опор.

– Все благополучно, будь уверена! – сказал мистер Кемпбель жене. – Иначе Альфред не махал бы нам издали шляпой, как сейчас!

– Жив? – крикнул Мартын еще издали.

– Жив и невредим! – отозвался Альфред. Соскочив с коня, он поспешил сообщить, что Джон, понадеявшись на свои силы, выехал в лодке на озеро. Но оказалось, что ветер был слишком силен. Тогда он пытался вернуться к берегу, но течением его подхватило и понесло к стремнине. По счастью, капитан Сенклер заметил лодку и с помощью подзорной трубы увидел, что в лодке Джон. Сенклер тотчас же доложил командиру и получил разрешение спустить на воду баркас и спешить наперерез Джону, что он и сделал, благополучно взяв на буксир лодку. Альфред видел, как капитан Сенклер с Джоном высадились у форта, и поспешил домой, чтобы успокоить своих домашних.

Часа через два после возвращения Альфреда прибыл и капитан Сенклер с Джоном на крупе его коня.

Поблагодарив капитана за спасение мальчика, г-жа Кемпбель обратилась к Джону:

– Как ты мог быть столь неблагоразумен – отправиться на озеро в такой ветер? Ведь ты чуть было не погиб!

– С таким ветром я был бы завтра в Монреале! – отвечал смеясь Джон.

– Никогда! Тебя бы перевернуло на порогах!

– Я умею плавать! – возразил мальчик.

– Неужели тебя ничего не страшит?

– За это надо Бога благодарить, сударыня, – заметил Малачи. – Если человек имеет уверенность в себе, то эта самая уверенность не раз спасала людей, которые без нее наверное бы погибли!

– Да, Малачи, – сказал Альфред, – но будем надеяться, что Джон в другой раз не повторит своей неосторожности. Не правда ли?

– Конечно, я вовсе не желаю, чтобы меня снесло к водовороту у порогов!

На этом разговор окончился, и все пошли в дом; капитан Сенклер переночевал на ферме, а ранним утром все были всполошены неожиданно раздавшимся выстрелом. Первая мысль у всех была, что это совершено нападение на хижину Малачи и Мартына. Капитан Сенклер, Альфред и Джон в один момент вскочили с кроватей, оделись и выбежали на двор, захватив ружья. На дворе было спокойно, и Альфред побежал к хижине Малачи и постучался в дверь.

– Мы слышали выстрел и думали, что у вас что-нибудь случилось – сказал он.

– Ничего, сэр, ровно ничего! – ответил Малачи. – Это, верно, моя ловушка для медведя; я забыл вас предупредить!

– Ну, раз уж мы все встали и оделись, то пойдем с вами посмотреть! – проговорил Сенклер, и все направились к маисовому полю, по ту сторону ручья; здесь они наткнулись на большого медведя, убитого наповал у самой изгороди.

– В чем же заключалась ваша ловушка, Малачи? – спросил Альфред.

– А вот, смотрите! Я выследил место, где медведь перелезал через изгородь, и зная, что он опять придет тем же самым путем, установил ружье, к курку которого я укрепил проволоку таким образом, чтобы медведь, когда он станет перелезать, дотронулся до нее передней своей лапой, причем дуло ружья, несколько наклоненное книзу, должно придтись на уровне его сердца. И как видите, я не ошибся в своих рассчетах!

– Это медведица! – заметил Мартын. – У нее есть медвежата; они, наверное, недалеко!

– Мартын прав! – сказал Малачи. – Теперь шли бы все, господа, домой, а мы с ним притаимся и заберем медвежат, когда они придут искать свою матку.

Так и сделали. Между тем Цвет Земляники побывала в большом доме и сообщила, что означал слышанный всеми выстрел, а за час до завтрака Малачи и Мартын принесли на руках каждый по маленькому медвежонку.

– Что за очаровательные малютки! – воскликнула Эмми. – Одного из них я выкормлю для себя!

– А я возьму себе другого! – сказал Джон.

Никто не протестовал, кроме мистера Кемпбеля, который объявил, что как только они вырастут и станут беспокойными, то с ними надо будет расстаться. И спустя несколько месяцев одного отправили в Монреаль, в подарок мистеру Эммерсону, а другого отдали в форт, где он стал всеобщим любимцем солдат.

Глава XXXVI

Хотя о задержании Молодой Выдры и о причине его задержания давно уже было сообщено Злой Змее, но проходила неделя за неделей, а старый вождь не выказывал намерения вызволить своего посланца, вернув Персиваля его родителям. Установлено было только, что индейцы могли отомстить на Персивале смерть своего собрата.

Под конец лета на ферме были получены письма из Англии и из Монреаля, а также и английские газеты, которые читались с радостью.

Между прочим, в газетах они прочли, что мистер Дуглас Кемпбель во время охоты при переправе через ручей упал с лошади, и падение это было довольно серьезное, но теперь он уже поправляется. Письма же из Монреаля извещали, что четыре семьи переселенцев, согласившиеся на условия мистера Кемпбеля, отправляются на его ферму немедленно вслед за письмом.

Теперь приходилось спешно позаботиться о помещении для новых переселенцев; поэтому мистер Кемпбель написал полковнику Форстеру, прося его прислать солдат для постройки четырех бревенчатых изб для переселенцев, и одолжил на время четыре шатра, где бы они приютились пока, до окончания постройки.

По прошествии всего нескольких дней комендант форта прислал и людей, и палатки. Жилища будущих соседей должны были находиться приблизительно на расстоянии полумили от главных строений фермы; места для них были выбраны, и приступили к постройке. Спустя две недели приехали и переселенцы, и временно расположились в шатрах, приготовленных для них. Понятно, что и они принялись за работу, и таким образом, постройка их будущих жилищ подвигалась быстро и успешно. Между тем подошло время сенокоса, и хозяева фермы при содействии части солдат занялись покосом и уборкой сена, а затем и уборкой хлеба.

Мы уже говорили, что на ферму прибыло четыре семейства переселенцев, а теперь постараемся ознакомить с ними наших читателей.

Первая семья, состоящая из мужа, жены, двух сыновей, 14 и 15 лет, и дочери, девушки 18 лет, носила фамилию Гарвей. Глава этой семьи был на родине мелким фермером, честно зарабатывавшим себе хлеб и отложившим даже небольшую сумму денег на черный день. Но его старший сын, парень лет двадцати, попал в дурную компанию, стал пить и играть и, наконец, сделавшись участником в грабежах и разбоях, был уличен, осужден и сослан на пожизненную каторгу. Отец не мог снести этого позора и, распродав все свое имущество, покинул страну, решив начать новую жизнь в стране, где никому не было известно об его позоре.

Вторая семья, по фамилии Гревс, состояла из мужа, жены и единственного сына, взрослого и здорового молодого человека; с ними были еще две сестры г-жи Гревс, тоже рослые и здоровые девушки; все они раньше служили на большой молочной ферме в Букингаме и мечтали теперь зажить собственным хозяйством, на своей земле.

Третья семья, Джаксоны, была чрезвычайно многочисленная, – у супругов Джаксон было семь человек детей: девушка 18 лет и мальчики 12 и 14 лет, а затем три маленьких девочки и мальчик, еще грудной. У Джаксона было достаточно денег, чтобы сразу купить себе землю и основаться на ней, но как человек осторожный, он опасался, что ему может не сразу повезти в хозяйстве на новом месте, и потому он предпочел воспользоваться предложением мистера Кемпбеля и поселиться сначала на его земле.

Наконец, четвертая семья состояла из мужа и жены – молодоженов, пока еще бездетных, по фамилии Мередит. Он был младшим сыном небогатого фермера в Шропшире, недавно умершего, оставившего свою ферму своим трем сыновьям; двое старших продолжали хозяйство, а младшему выплатили его долю деньгами. Получив деньги, этот предприимчивый молодой человек решил попытать счастья в Канаде. Перед отъездом он женился на благовоспитанной, умной и привлекательной молодой особе и вскоре по прибытии в Монреаль узнал о предложении мистера Кемпбеля и воспользовался им.

Еще до уборки хлеба все коттеджи были отстроены, и переселенцы усердно принялись запасать дрова на зиму и расчищать небольшие участки под огороды и картофель на будущую весну, а когда жатва поспела, работы хватило на всех. По воскресным дням мистер Кемпбель совершал богослужение, и все переселенцы собирались в его доме на общую молитву. В будние дни одни охотились и доставляли мясо, другие ловили рыбу и засаливали ее впрок на зиму.

Хотя все в доме были, по-видимому, счастливы и довольны теперь, четверо из живущих на ферме находились в беспрерывной тревоге. Это были Малачи, Мартын, Альфред и Цвет Земляники, которым было известно, что Персиваль жив. Их тревожило то, что Злая Змея ничего решительно не предпринимал.

Подходила зима, и оставить мальчика в руках индейца еще на одну зиму казалось опасным; с другой стороны, сообщить об этом родителям, когда Злая Змея из одного чувства мести мог убить мальчика, значило причинить новую рану родительскому сердцу, едва успевшему примириться с утратой. Трудно было решить, как поступить в данном случае, как вдруг новая неожиданная выходка Злой Змеи разрешила их сомнения.

Однажды утром Мэри пошла на болото собирать бруснику для заготовок на зиму; ее сопровождала одна из девочек-эмигранток, Марта Джаксон. Когда они набрали полную корзину, то Мэри отослала ее с девочкой домой, приказав последней тотчас же вернуться. Девочка так и сделала, но, вернувшись, не нашла мисс Мэри; она стала звать ее по имени, но никто ей не откликался. Корзиночка же, в которую Мэри собирала бруснику, лежала опрокинутая на земле, и ягоды были рассыпаны. Девочка побежала в дом и рассказала там о случившемся. Мартын и Альфред в это время были на мельнице, но Малачи, к счастью, был дома. Цвет Земляники передала ему слова девочки и, многозначительно взглянув на старика, она сказала: Злая Змея.

– Да, – подтвердил Малачи, – только никому ни слова! Поди и скажи хозяевам, что я пошел на болото. Пусть никого больше не посылают, а сама прибеги ко мне скорее: мне нужны будут твои зоркие глаза!

Захватив ружье, Малачи быстро направился к болоту, а Цвет Земляники, исполнив поручение, побежала к Малачи.

– Прежде всего, мы должны узнать, сколько их было и в каком направлении они увели ее!

– Вот! – сказала Цвет Земляники, указав на едва приметно примятое место в траве.

– Да, это их след, а вот еще и еще! Пойдем по ним, сколько можно. А это ее след: след башмака яснее виден на траве, чем след мокасина! И Малачи с Цветом Земляники подвигались шаг за шагом до подножья маленького холма, на расстоянии приблизительно ста шагов от того места, где лежала опрокинутая корзиночка.

Здесь отыскивать след становилось труднее, так как след Мэри исчез; ее, очевидно, подняли на руки и унесли. У подножья холма следы мокасин отпечатались явственно и, тщательно измерив два следа, Малачи убедился, что они были разной величины и ширины, следовательно, принадлежали не одному человеку. Идя дальше по следу, они дошли до леса, который находился на расстоянии четверти мили от болота. Здесь они услышали голоса Альфреда и Мартына, окликавших их. Малачи отозвался, и спустя несколько минут те присоединились к ним.

– Что же нам теперь делать? – спросил Альфред.

– Всего лучше, сэр, предоставить мне с Цветом Земляники выследить негодяя и постараться разузнать все, что можно, а затем собрать надежный отряд и преследовать его, чтобы отбить у него мисс Мэри и мистера Персиваля!

– Но что же мне делать, пока вы отыскиваете след? – спросил Альфред.

– Снаряжайте отряд; надо, чтобы все были готовы тронуться в путь не позже, как через три часа!

– Хорошо! Надо будет предупредить Сенклера: он захочет отправиться с нами. Если его не взять, он совсем обезумеет от отчаяния; быть может, попросить и несколько солдат?

– Да, если у них найдутся человека два привычных охотника; они бы нам не помешали; нам надо превосходить численностью нашего противника. В его отряде 6 человек, насколько нам известно, а нас – вы, сэр, Мартын и я, трое; капитан и двое солдат – это будет шестеро, да Мередит и молодой Гревс, вот восьмеро. Этого вполне достаточно: мистер Генри и Джон, вероятно, не успеют вернуться до нашего ухода, а ждать нам нельзя: жаль, что мальчика не будет со мной: он мог бы нам пригодиться…

– Ну, что же делать?! Я сейчас поскачу в форт и постараюсь вернуться с Сенклером и солдатами как можно скорее! – сказал Альфред.

– А Мартын тем временем приготовит все, что нам будет нужно! Помните одно, сэр, что по возможности нам не следует прибегать к оружию. Это повлечет за собою нежелательные последствия.

Альфред и Мартын поспешили в дом, а Малачи со своей спутницей пошли дальше по следу, в самую глушь чащи. В одном месте они увидели выжженное место от костра; вся трава кругом была вытоптана.

– Здесь держался все время весь выводок! – сказал Малачи.

– А вот след ее ноги! – воскликнула Цвет Земляники.

– Теперь все ясно: двое из них схватили ее и принесли сюда, где их ждали остальные, а отсюда они уже все вместе отправились дальше! – заметил Малачи.

– Смотри! – указала Цвет Земляники. – Это мокасин сквау!

– Верно! Тем лучше для нас: если она с ними, она может нам пригодиться и помочь, если захочет!

Глава XXXVII

Сообщив в двух словах отцу и матери, что в похищении Мэри Малачи подозревает Злую Змею, решившегося на этот поступок, чтобы потребовать пороху и дроби в качестве выкупа за Мэри, которая ничем не рискует в руках индейцев, так как индейцы всегда уважают женщину, Альфред вскочил на коня и помчался в форт за Сенклером. Между тем Мартын стал собирать все необходимое для предстоящей экспедиции – ружья, порох, свинец, солонину, котелок, огниво, трут и кое-что другое; затем сходил за молодым Гревсом и Мередит, которые высказали полную готовность принять участие в преследовании похитителей и собрались в несколько минут.

Пока Мартын распределял все необходимое по маленьким пакетам, на каждого отдельного человека, а Эмми и супруги Кемпбель помогали ему, Эмми спросила:

– Ну, когда вы нагоните индейцев, отдадут ли они вам Мэри?

– Мы их не спросим об этом, мисс, а силой отымем ее!

– Значит, дело не обойдется без кровопролития!

– Едва ли, или мы уничтожим индейцев, или они нас! Но вы не бойтесь: мы приведем вам мисс Мэри. Малачи сумеет перехитрить этих краснокожих чертей!

В этот момент послышался конский топот. Альфред, Сенклер и двое солдат прискакали верхами во весь опор.

– Слава Богу, вот и они! Пора отправляться! – сказал Мартын.

– Бедный капитан Сенклер, воображаю, в каком он отчаянии! – сказала Эмми.

– Тем не менее, он должен быть сдержан и спокоен, иначе все дело испортит нам! – заметил Мартын, идя принимать лошадей.

Наскоро поздоровавшись и затем простившись с супругами Кемпбель и Эмми, капитан Сенклер и Альфред со всеми остальными в числе семи человек поспешно направились к тому месту, где их должны были ждать Малачи и Цвет Земляники.

Последняя успела сбегать в свою хижину, принести лук и стрелы и несколько запасных мокасин и проследить след похитителей до лесного ручья, где след прерывался, так как индейцы шли, очевидно, по руслу ручья, чтобы скрыть свой след. Оставив Цвет Земляники отыскивать то место, где индейцы выбрались на противоположный берег, Малачи пошел навстречу Альфреду, Мартыну и их отряду, и тогда все вместе вернулись к ручью, где и дожидалась Цвета Земляники. Она сообщила, что нашла дальнейший след индейцев в трех милях вверх по течению, и все пошли за ней в указанном направлении. Они шли в молчании до тех пор, пока не пришли к полянке с выжженной травой, и здесь след опять терялся. Наконец, Цвет Земляники, догадавшаяся вернуться назад, тихонько свистнула. Малачи поспешил к ней.

– Они вернулись назад: вот следы идут обратно! – сказала она.

– Да, а теперь остается найти, где они опять сошли со старого следа! Идемте за ней, она найдет!

– Смотри! – сказала спустя некоторое время Цвет Земляники и указала старику на надломленную и загнутую вверх веточку на одном из деревьев.

– Верно! Это указывает нам путь та женщина, что с ними! Видите, господа, то тут, то там на известном расстоянии надломлена и загнута вверх веточка на дереве или на кусте! Это указывает тот путь, которым шли индейцы; руководствуясь этим, нам будет нетрудно идти по их следам!

Маленький отряд продолжал идти, пока не стемнело, сделав в этот день около 9 миль; они расположились на ночлег под одним большим деревом, и так как ночь была теплая, а пища заранее приготовленная, то не стали разводить костра.

Поутру, когда рассвело, наскоро закусив, они снова тронулись в путь. Руководствуясь указаниями индианки, они шли гораздо смелее и быстрее и сделали в этот день 16 миль; под вечер они пришли к озеру, имевшему около 10 миль в длину и от полутора до двух в ширину. Здесь след вел прямо к воде, и при тщательном осмотре Цвет Земляники нашла место, где была вытянута на берег лодка.

– Теперь темно, – сказал Малачи, – и нам остается только расположиться на ночлег! Вон там, за этой большой скалой, нам можно будет даже развести огонь и изжарить или сварить нашу сырую провизию: там нас нельзя будет увидеть с противоположного берега, если индейцы на том берегу. Сегодня мы совершили большой конец пути, и если скоро нападем на след завтра, то, пожалуй, нагоним их через день.

Все принялись собирать топливо для костра и, разведя огонь, стали жарить на вертеле свинину, нарезанную кусками, и на ужин, и про запас. Поужинав, они сидели у костра, беседуя между собой, как вдруг Мартын вскочил и схватился за карабин.

– Что такое? – спросил Альфред.

– Там кто-то есть за этим деревом! Я сейчас видел! – сказал Мартын; в этот момент раздался тихий, своеобразный свист.

– Это Джон! – воскликнула Цвет Земляники, отведя в сторону дуло ружья. – Я знаю его свист; я пойду к нему; я не боюсь! И она пошла и тихонько позвала его по имени, а минуту спустя вернулась, ведя за руку Джона, который, не сказав ни слова, спокойно сел у костра.

– Как же ты пришел сюда, Джон? – спросил Альфред.

– По следу!

– Когда же ты вышел из дома?

– Вчера, после того как вернулся!

– Сказал ли ты отцу и матери?

– Старому Гревсу сказал, чтобы он их уведомил! У вас мясо?

– Он не ел со вчерашнего дня, в этом я уверен, – сказал Мартын; Малачи молча передал мальчику кусок жареной свинины; – ведь со вчерашнего дня не ел, Джон?

– Не ел, ничего с собой не было!

– Молодец, Джон! Я горжусь тобой, мальчик, – произнес Малачи. – Я с первого раза знал, что из тебя выйдет заправский охотник!

– Что бы с ним было, если б он нас не нашел: ведь, он погиб бы с голода в лесу! – произнес Сенклер.

Джон засмеялся и ласково потрепал рукой дуло своего ружья.

– А это на что? – промолвил он.

– Не думали же вы, что Джон пойдет в лес без ружья? – с упреком заметил Малачи.

Сенклер извинился, и затем все расположились спать, кроме одного, поочередно караулившего на всякий случай сон своих товарищей.

С рассветом встали, закусили и пошли дальше. Не имея лодки, пришлось обойти кругом все озеро и найти то место, где высадились индейцы и куда они спрятали свой челн.

Не без труда им удалось, наконец, найти место высадки, а затем и челн, который они оттащили на целых полмили от озера и спрятали в кустах.

Затем, отметив место, где оставлен челн, наши друзья пошли по следу еще мили две и везде встречали заломанные веточки. Но начинало уже темнеть, и, несмотря на эти указания, трудно было идти дальше. Дойдя до открытого пригорка, они расположились на ночлег под большим развесистым деревом, а с рассветом поднялись и пошли дальше. Им пришлось пересечь довольно большую прерию, но, вступив в лес, они опять нашли указующие заломанные веточки и пошли быстро вперед.

В пути Мартын застрелил из лука двух диких индюшек, которые были им теперь очень кстати, так как взятой из дома провизии могло хватить всего на семь дней; а они не знали, сколько времени им еще придется идти.

Начинало уже темнеть, когда чуткий слух Цвета Земляники уловил как будто тяжелое дыхание спящего человека в кустах; осторожно приблизившись, она увидела лежащую на земле женщину-индианку, всю в крови. Когда ее подняли, то оказалось, что это была та самая женщина, которую Альфред подобрал тогда в лесу, и которой теперь нанесли страшную рану томагавком по голове, вероятно, за то, что накрыли ее, когда она заламывала веточки, отмечая путь похитителей Мэри.

К счастью, страшное оружие скользнуло в бок и не пробило черепа; но женщина потеряла очень много крови и была в бессознательном состоянии.

Цвет Земляники нарвала в лесу каких-то трав, которыми почти моментально остановила кровотечение, затем перевязала рану и дала несчастной выпить несколько глотков холодной воды с небольшим количеством водки. Это оживило женщину, но в сознание она не пришла, и уложив ее как можно лучше, все улеглись спать, за исключением очередного сторожевого.

Поутру Цвет Земляники сидела уже подле раненой, которая теперь была в полном сознании, но еще очень слаба.

Оказалось, что наши друзья не ошиблись в своем предположении относительно ее раны; кроме того, они узнали, что раздраженный задержанием Молодой Выдры Злая Змея похитил Мэри; с ним было 6 воинов, и в данный момент они опередили погоню всего только на один день пути, так как Мэри не могла идти достаточно быстро: у нее разболелись ноги.

Далее они узнали, что индейцы шли в свое селение не прямым путем, а обходами, не желая, чтобы их видели соплеменники, которые могли бы дать указания относительно местонахождения белой девушки, и что это возьмет у них еще 6–7 дней лишних. Что касается Персиваля, то он жив и здоров и оставлен в селении; Злая Змея до того полюбил мальчика, что решил усыновить его, если ему не дадут за него очень большого выкупа. Мальчик скоро привык и стал теперь почти настоящим индейцем. На вопрос, далеко ли отсюда по прямому пути до их селения, женщина сказала, что осталось еще семь дней хода, после чего наши друзья стали совещаться и, по совету Малачи, решили остаться на этом месте несколько дней, пока раненая не оправится настолько, чтобы продолжать с ними путь и провести их кратчайшей дорогой к их селению, где они будут, во всяком случае, ранее похитителей Мэри. Изучив местность и все тропинки, погоня могла подстеречь похитителей где-нибудь в засаде, не подвергая себя особенной опасности.

Не имея основания опасаться, что индейцы проведают, что они напали на их след и идут за ними, Мартын и Альфред пошли добывать дичь для своего отряда, а остальные принялись строить большой шатер из ветвей, чтобы укрыться в нем от солнца днем.

Под вечер охотники принесли убитую молодую лань, и все принялись готовить ужин. Раненая также получила свою долю мяса и, поев, почувствовала себя значительно лучше.