Текст книги "Убийство на Рождество"
Автор книги: Фрэнсис Дункан
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Вероятно, – кивнул Мордекай Тремейн.
Он часто задумывался о Дени Арден и Роджере Уинтоне. Искренняя любовь всегда дарила его сентиментальной душе утешение.
День выдался нелегким. Страх перед журналистами держал обитателей дома в напряжении. Чувствовалось, что всем хочется уехать, но выбраться на свободу никто не решается. Предстояло пережить дознание и похороны, которые были назначены на следующий день. Пропустить хотя бы одно из этих важных мероприятий не представлялось возможным: осуждение окружающих последовало бы немедленно и неотвратимо.
Вечером Мордекай Тремейн поднялся в свою комнату. Живой интерес к событиям увял в удушающей атмосфере страха и всеобщих подозрений, сменившись усталостью и разочарованием. Вера в человечество едва теплилась, грозя окончательно исчезнуть. Он распахнул окно и, посмотрев вдаль – на сияющие в свете луны заснеженные поля, – с облегчением вдохнул холодный воздух, с надеждой ощутил его прикосновение к разгоряченному лбу. До сих пор азарт погони поддерживал силы, а стремление соответствовать масштабу грандиозной задачи вдохновляло на интеллектуальные подвиги. И вот задача сузилась до обычного уравнения. Пришлось близко познакомиться с участниками драмы, и вместо причудливых созданий, требующих бесстрастного изучения и холодного анализа, появились реальные люди, среди которых приходилось жить. А главное, теперь он точно знал, кто застрелил Джереми Рейнера.
Внезапно убийство словно превратилось в болезненное личное переживание. Оно несло трагедию, ужас и суровое наказание человеку, рядом с которым миновало несколько дней, показавшихся вечностью. Мордекай Тремейн вздрогнул, снова перебрал в уме все доказательства и в очередной раз пришел к неизбежному выводу. Не желая верить очевидным фактам, попытался найти ошибку в рассуждениях и определить хотя бы мелкий штрих, позволявший усомниться в верности своей версии.
Но ошибки не было. И сомневаться не приходилось. Тремейн не знал всей истории. Суперинтенданту Кэнноку придется доказать кое-какие подробности, о каких он мог лишь догадываться. Но правда смотрела в глаза – ужасная и неоспоримая.
Мордекай Тремейн закрыл окно и лег в постель. Начал читать «Романтические истории», однако сосредоточиться не смог. Через несколько минут он закрыл журнал, выключил свет и приказал себе уснуть.
Очнувшись от нервного, полного тревожных видений сна и выйдя из комнаты, Тремейн попал в круг людей, каждый из которых со страхом и нетерпением ожидал дознания. Мороз сменился оттепелью. Снег начал таять, и укрывшая землю белая пелена превратилась в грязные лохмотья слякоти. Наступило безрадостное утро, не сохранившее даже смутного воспоминания о сказочном Рождестве.
Прежде чем отправиться в деревню, Мордекай Тремейн украдкой вошел в комнату, где стояла елка. Тусклый серый свет представил дерево не в лучшем виде. Ветки уныло поникли, украшения перекосились, а мишура утратила блеск.
Похороны не принесли острых переживаний. Священник провел в деревенской церкви службу, после чего Джереми Рейнер обрел вечный покой на небольшом кладбище. Торжественный обряд ничем не отличался от прочих, веками проходивших в древних стенах.
Дознание началось днем в местной школе. Мордекай Тремейн с любопытством разглядывал деревянные парты, доску, яркие карты на стенах и пытался представить красочные сцены учебы, но стоявшая перед ним важная задача не располагала к веселью.
Коронер оказался быстрым, по-военному точным юристом, отлично знавшим свое дело. Полицейское расследование он считал единственно верным и не мог допустить хаотичного развития событий. Свидетелей опрашивал лаконично и четко, не позволяя им отклоняться от темы, и скоро определил, что Джереми Рейнер был убит одним человеком или группой лиц, чья личность пока не установлена.
Мордекай Тремейн показаний не давал. Из обитателей дома к ответу призвали только Бенедикта Грейма, Дени Арден и Николаса Блейза. В качестве остальных свидетелей выступили сотрудники полиции, в том числе доктор и суперинтендант. Кэннок отвечал коротко и официально, явно не желая раскрывать информацию, а доктор говорил на профессиональном языке, часто используя медицинские термины.
Во время перекрестного допроса Мордекай Тремейн изучал присутствующих. Помимо обитателей Шербрум-Хауса и репортеров в школу проникли несколько деревенских жителей. Возле дальней стены, чрезвычайно заинтересованные процессом, стояли двое: Дезмонд Латимер и тот самый человек, которого Николас Блейз назвал Бреттом.
Латимер был встревожен. На его лице застыло выражение какого-то предчувствия. Казалось, он ожидал, что с минуты на минуту ему на плечо опустится тяжелая рука констебля. Заметив на себе внимательный взгляд Тремейна, Латимер сразу же отвернулся. Бретт, напротив, вызывающе посмотрел на Тремейна и презрительно усмехнулся.
Когда дознание закончилось, пробиться к суперинтенданту было непросто: Кэннока окружила плотная толпа. После нескольких попыток Тремейну все-таки удалось поймать его взгляд, и офицер знаком показал, что необходимо срочно поговорить. Тремейн кивнул, медленно выбрался на размокшую дорогу и зашагал в сторону Калнфорда.
Никто, кроме Напьеров, не обратил внимания на его уход. Супруги стояли возле школы, в отдалении от остальных. На фоне серого камня, низкого свинцового неба и грязного снега они казались еще скучнее и зауряднее, чем обычно. Эвелин Напьер сжала руку мужа. Мордекай Тремейн не слышал слов, но знал, что оба со страхом смотрят ему вслед. Он не подал виду, что заметил это, однако задумался. Пройдя поворот дороги, скрывший его от посторонних глаз, Тремейн остановился. Примерно через десять минут рядом притормозила машина суперинтенданта. Кэннок открыл дверцу и шутливо проговорил:
– Выглядите так, будто прячете в кармане убийцу!
– Может, и прячу, – мрачно отозвался Мордекай Тремейн.
Кэннок сразу стал серьезным. Он вышел из автомобиля и спросил:
– Итак, кто же он?
– Рано называть имя, – ответил Мордекай Тремейн. – Не все доказательства собраны. Сначала надо кое-что выяснить.
– Что именно?
– Например, зачем ушла из дома Шарлотта Грейм: чтобы встретиться с неким Бреттом, который временно живет в деревне?
Суперинтендант кивнул:
– Да. Она отправилась в гостиницу и спросила его.
– Против него что-нибудь есть?
– Пока нет. Скоро получу ответ на запрос.
– А как насчет мистера Бичли?
Кэннок потер подбородок:
– Джеральд Бичли вызывает серьезные сомнения. Он заметил слежку и попытался уйти. Бичли что-то скрывает.
– В деревне он с кем-нибудь встретился?
– Нет. Но позвонил по телефону. Очевидно, не хотел звонить из дома. Я выяснил номер. Это частный адрес джентльмена по фамилии Рубенс – старшего партнера фирмы «Макэнсти и Бренлоу», Калифордского отделения «Терф комишн».
– Букмекер, – заключил Мордекай Тремейн.
– Да.
– А что удалось выяснить о гостях? О профессоре Лорринге и других?
Суперинтендант принялся рассказывать:
– Над Лоррингом я пока работаю. Чтобы все выяснить, требуется время. А об остальных кое-что узнал. Возможно, вас не удивит, что Остин Деламер замешан в нескольких темных делах. Из последнего скандала он выбрался с трудом. Еще пара свидетельств, и карьере пришел бы конец. С тех пор минуло лет пять-шесть. Некрасивая история с размещением государственных контрактов. Если бы не исчезло написанное им письмо, он бы пропал. Не сомневаюсь, – сухо добавил Кэннок, – что Деламер вовремя это понял и принял меры.
– Как сейчас обстоят его финансовые дела?
– Весьма неплохо. Во всяком случае, насколько мне известно.
– Существует связь между Деламером и Рейнером… или Греймом?
– Ничего подозрительного. С Греймом он знаком несколько лет. Регулярно приезжает на Рождество.
– А в прошлом Рейнера есть что-нибудь сомнительное?
Кэннок покачал головой:
– Ну… все довольно туманно. Пока окончательно не выяснил. Приходится копать глубоко. Много лет подряд Рейнер опекал мисс Арден: оплачивал образование и прочее. Странно, однако, что, судя по всему, именно он погубил ее отца. Арден потерял состояние в какой-то мошеннической сделке с золотыми акциями, вскоре заболел пневмонией и умер. Дени тогда была совсем маленькой. Рейнера замучила совесть, и он занялся ее воспитанием. Должен заметить, что совесть оказалась чересчур сговорчивой. Ему пришлось бежать из Южной Африки, спасаясь от преследования полиции. Дело о незаконной покупке бриллиантов могло в итоге закончиться обвинением в убийстве. Да только Рейнеру удалось скрыться.
– Быстро работаете, суперинтендант, – улыбнулся Тремейн.
– Криминальная полиция Рождество не празднует! – воскликнул Кэннок, и в глубине его карих глаз вспыхнули лукавые искры. – Есть и еще одна новость, специально для вас. Относительно Напьеров.
– Ах, – вздохнул Мордекай Тремейн, – Напьеры…
– Гарольд Напьер не всегда носил такую фамилию, – продолжил свой рассказ суперинтендант. – Когда-то его звали Ньютон. Доктор Ньютон. Попался на продаже наркотиков пациентам. К его счастью, в следствии присутствовал элемент сомнения, так что ему удалось вывернуться. Глядя на него сейчас, трудно представить, что когда-то мистер Ньютон блистал в свете, слыл завсегдатаем ночных клубов Уэст-Энда. Сорил деньгами направо и налево. И не собирался хоронить себя в деревне. Но однажды нервы не выдержали.
Мордекай Тремейн испытал глубокое удовлетворение человека, чьи догадки полностью оправдались. Он благодарно взглянул на Кэннока поверх пенсне.
– Вы многое прояснили, суперинтендант. Теперь постараюсь помочь вам в меру своих скромных сил. Известно ли вам имя человека, у которого Бенедикт Грейм купил Шербрум-Хаус?
– Подождите. Дайте вспомнить. Кажется, Мелвин. Дом принадлежал семейству Мелвин, так?
– Изначально. Но потом, когда все Мелвины умерли, поместье перешло к дальним родственникам. Бенедикт Грейм приобрел Шербрум-Хаус у некоего Латимера, а сейчас в деревенской гостинице живет Дезмонд Латимер. И в ночь убийства он находился в доме!
Суперинтендант замер.
– Что вы узнали? – наконец спросил он.
– Сейчас расскажу.
Почти полчаса Тремейн подробно излагал свою версию, а когда закончил, суперинтендант полностью согласился с его выводами.
Глава 17
Впереди, на грязной дороге Мордекай Тремейн увидел женскую фигуру и ускорил шаг, а когда догнал, узнал Розалинду Марш.
– По крайней мере одна пытка миновала, – произнес он негромко.
Она повернулась к нему:
– Разве?
Тремейн сразу заметил, что мисс Марш выглядит бледной, истощенной и постаревшей. Холодная красота бесследно исчезла. В глазах застыли призрачные тени.
– Что сделали вы? – спросил Тремейн.
Вместо ответа Розалинда с горечью уточнила:
– Итак, конец настал, правда?
– Это неизбежно. Как только вызвали полицию, начался обратный отсчет.
Розалинда Марш засмеялась, но в ее смехе прозвучало отчаяние:
– Какая же я дура! Наивная, ничего не понимающая дура! Решила, будто и вы тоже в этом замешаны. Даже надеялась, что поможете.
– Вы разговаривали с Лоррингом?
– Нет. С ним нельзя разговаривать.
– А с другими?
– С другими? Бесполезно. Все напуганы.
– Даже Деламер?
– Он больше всех. Надежным был только Джереми, только на него можно было положиться. Вам известно, что с ним случилось.
– Да, – спокойно подтвердил Мордекай Тремейн. – Мне известно, что случилось с Джереми.
До самого дома они не проронили больше ни слова. Розалинда Марш сразу поднялась в свою комнату, и Тремейн не пытался ее задерживать.
Дознание развеяло гнетущее напряжение, и оно сменилось лихорадочным облегчением. Не услышав конкретного обвинения, все развеселились и заговорили с неестественным оживлением. Однако Мордекай Тремейн знал, что они думают об одном и испытывают единственное желание: как можно быстрее скрыться, уехать. Отныне их ничто не удерживало. Каждый мечтал извиниться перед хозяином, проститься с ним и спастись бегством, унося с собой не только тайные страхи, но и чувство безопасности, дарованное расстоянием.
При первой же возможности Тремейн отвел в сторону Николаса Блейза.
– Готовы уделить мне пару минут, Ник? – спросил он.
– Конечно. – Блейз последовал за Тремейном в ту комнату, где погиб Джереми Рейнер, и плотно закрыл дверь. В выражении смуглого лица читалось любопытство.
– Что-нибудь обнаружили? – поинтересовался секретарь.
– Да, Ник, кое-что нашел. Нужна ваша помощь. В этой комнате есть дверь в тайник. Умеете ее открывать?
Николас Блейз кивнул:
– Да. Все достаточно просто, если знать, куда смотреть.
– Накануне Рождества Дени Арден рассказала мне об убежище священника. Мы собрались исследовать его, но, когда пришли сюда, вы с мистером Греймом украшали елку. Полагаю, в обозримом прошлом никто не пользовался укрытием?
– Вряд ли. Сейчас это лишь историческая диковина. Других выходов из чулана нет.
– Откройте, пожалуйста!
Блейз послушно подошел к стене и провел рукой по панели. Послышался легкий щелчок. Мордекай Тремейн достал из кармана фонарик и осветил мрачное подземелье.
Возле входа, на верхней ступеньке спускавшейся в подвал лестницы, пыль оказалась притоптанной, а паутина – разорванной. Очевидных следов не осталось, однако было ясно, что здесь стоял человек, причем совсем недавно. Николас Блейз удивленно воскликнул:
– Вы правы, Мордекай: здесь кто-то был! – В его глазах вспыхнул азарт. – Но кто? Вы знаете?
Мордекай Тремейн кивнул:
– Да. Но это еще не все, Ник.
Блейз задвинул скрывавшую вход панель и снова двинулся за Тремейном. На сей раз тот привел его в длинный мрачный коридор под крышей, где располагались кладовые. С темных стен смотрели потускневшие портреты многих поколений Мелвинов. Тремейн включил свет и остановился перед изображением человека в костюме всадника.
– Сэр Руперт Мелвин. Середина шестнадцатого века. Замечаете что-нибудь особенное, Ник?
– Нет. А что тут можно заметить?
Мордекай Тремейн поднял руку и прикрыл ладонью нижнюю часть лица вместе с бородой.
– Теперь видите?
Блейз нахмурился:
– Странно. По-моему, я где-то встречал этого человека. Но разве такое возможно?
– Да, – кивнул Мордекай Тремейн. – Вы видели его здесь, в доме, в ночь убийства Джереми Рейнера.
Секретарь растерялся, явно не понимая, о чем речь. Тремейн взглянул на него поверх пенсне:
– На самом деле все не так безумно, как кажется. Покупая Шербрум-Хаус, Бенедикт Грейм встречался с предыдущим владельцем?
Николас Блейз задумался.
– Нет, – ответил он после паузы. – Все детали сделки проработали адвокаты.
– Именно так я и предполагал. Вы с мистером Греймом знали только фамилию продавца: Латимер.
Он распахнул ближайшую дверь. Из окна этой комнаты выбросилась несчастная леди Изабелла, и произошла трагедия давным-давно, задолго до рождения изображенного на портрете всадника. Мордекай Тремейн медленно приблизился к окну и посмотрел сквозь стекло. Далеко внизу, за низкой каменной балюстрадой, простиралось лоскутное одеяло полей. Пространство было бесконечным. Отсюда, с высоты, открывался обзор на много миль вперед.
– Наверное, ужасно столкнуться с необходимостью продать фамильное поместье, которым семья владела много веков, – произнес Тремейн после долгого молчания. – А Дезмонду Латимеру пришлось это сделать. Он тянул сколько мог. Даже не имея возможности жить в замке, отказывался расстаться с ним: приезжал каждое лето и ставил палатку в саду.
Николас Блейз кивнул:
– Да, теперь вспоминаю. Разумеется, мы никогда не видели прежнего владельца. Продав поместье, он больше не появлялся.
– Представьте, как он страдал, – продолжил Тремейн. – Когда-то вся земля за этим окном принадлежала его предкам, но жестокие обстоятельства заставили отдать в чужие руки не только угодья, но и сам дом. Дезмонд горевал, отчаянно горевал. Не исключено, что даже испытывал потребность отомстить тем людям, которые, как ему казалось, узурпировали его личные права.
– Хотите сказать, что в тайнике прятался Латимер?
– Да. Он пришел вместе с рождественским хором. Пастор, конечно, его знает. Услышав, что певцы собираются выступить в Шербрум-Хаусе, Латимер попросил разрешения отправиться вместе с ними. Священник подумал, что несчастным движет ностальгия – желание посмотреть дом, не привлекая внимания к собственной персоне, – и разрешил, что вполне естественно. Святому отцу не пришло в голову, что причина может оказаться иной или Латимер останется в доме, когда остальные уйдут. Вот почему он испугался, когда утром мы обратились к нему за разъяснениями.
Истинная цель Латимера была далеко не столь невинной. Он знал, что новый владелец из года в год празднует Рождество, и приехал сюда с намерением проникнуть в дом и чем-нибудь поживиться. Выступление церковного хора открыло возможность для осуществления плана, а что делать дальше, он придумал заранее. Нужно было отстать от хора – что в суете совсем не сложно – и спрятаться в тайнике. Латимер знал, что при необходимости сможет оставаться тут сколько угодно. Открывать и закрывать дверь он давно научился.
– Что навело вас на его след? – изумленно спросил Николас Блейз.
– Случайная встреча. Когда я сюда приехал, Латимер стоял у ворот и смотрел на дом с откровенной ненавистью ко всем, кто здесь живет. Полагаю, выражение его лица заставило меня обратить на него внимание и запомнить, а когда Дени Арден привела в галерею и показала потрет, в глаза бросилось очевидное сходство. Поначалу я не придал данному факту особого значения, но заметив Латимера среди хористов, задумался всерьез. К этому времени мне уже довелось услышать имя последнего владельца, а когда священник сообщил, как зовут этого человека, стало ясно, что случайное совпадение невозможно.
Николас Блейз стоял, сосредоточенно глядя в окно, и о чем-то думал. Вдруг он обернулся и воскликнул:
– Колье! Вот его цель! Латимер явился сюда за колье!
– Возможно, он пришел за ним, но так и не украл, – возразил Мордекай Тремейн. Большой дубовый сундук, который он заметил во время первого посещения комнаты, по-прежнему стоял у стены, и он присел на крышку. – История Латимера не единственная в этом запутанном деле, Ник. Начав искать главную нить убийства, неожиданно сталкиваешься с множеством странных обстоятельств. Мне необходима ваша помощь. Надеюсь, вы сумеете прояснить подробности, о которых я могу лишь догадываться. Например, расскажете о Шарлотте Грейм. Бедняжка хочет выйти замуж, а Бенедикт не одобряет желание сестры. Верно?
Николас Блейз смутился и растерялся, но все-таки ответил:
– Думаю, уже бессмысленно что-либо скрывать. Шарлотта влюблена в Бретта – того самого мужчину, который играл в дартс в гостинице. Они хотели бежать вместе.
Мордекай Тремейн вздохнул:
– Я видел их в Калнфорде, а когда позднее мисс Грейм отказалась признать, что ездила в город, понял, что между ними что-то есть. Миссис Тристам тоже каким-то образом замешана?
– Она старается повлиять на Бенедикта. Поддерживает подругу. Когда вы спрашивали меня в первый раз, я боялся сказать лишнее, чтобы не навредить Шарлотте.
– Услышав в ночь убийства ее пронзительный крик, я сразу сообразил, в чем дело, – пояснил Мордекай Тремейн. – Она выдала себя. Кричала так громко вовсе не потому, что испугалась при виде мертвого Джереми Рейнера, а с определенной целью: предупредить кого-то об опасности. Сказала, мол, не могла уснуть и спустилась, чтобы выяснить, откуда доносятся странные звуки, но почему-то пришла не в халате, как можно было ожидать в поздний час, а полностью одетой.
В ту ночь мисс Грейм собиралась убежать с Бреттом: он ждал ее возле дома, – а кричала, чтобы сообщить возлюбленному, что необходимо срочно уходить. Именно с ним столкнулся Роджер Уинтон: в гостинице я заметил на его лице синяки, и на следующий день Шарлотта тайком отправилась в деревню, чтобы встретиться с Бреттом, рассказать, что произошло, и узнать, подозревает ли его полиция.
Николас Блейз внимательно выслушал предположения Тремейна и посмотрел на него с уважением:
– Вы правы, все именно так и было. Шарлотта сама мне рассказала. Видимо, почувствовала необходимость с кем-то поделиться. Она всегда доверяла мне. Попросила дать честное слово, что я сохраню ее секрет. Пришла в мою комнату, чтобы проститься перед побегом. Я знал, почему она была одетой, но не мог… не имел права сказать вам.
– Вряд ли это уже имеет какое-то значение, – медленно произнес Мордекай Тремейн. – Ни Бретт, ни Шарлотта Грейм не причастны к преступлению. Тот факт, что запланированный побег совпал с убийством, запутал дело, но их невиновность сомнений не вызывает. – Он помолчал, поправил пенсне и заключил: – Итак, с двумя действующими лицами мы разобрались. А теперь давайте поговорим об остальных членах компании. Если удастся исключить всех, кто не имеет отношения к преступлению, подозреваемый проявится более отчетливо.
– По-моему, сразу можно вычеркнуть Дени и Роджера Уинтона. Они вне подозрений, – заявил секретарь. – Кто в вашем списке следующий?
– Тот, кто украл колье. Джеральд Бичли.
– Джеральд? Вы уверены?
– Уверен настолько, насколько можно быть уверенным без определенных доказательств. Он крупно проиграл, и букмекер потребовал от него срочного погашения долга.
– Но Джеральд уже не раз попадал в затруднительные положения подобного свойства. Надо было лишь обратиться к Бенедикту.
– Мистер Бичли попросил у мистера Грейма денег. Но на сей раз благодетель отказался помочь. Я случайно встретил Джеральда после их разговора и сразу понял, что случилось. Бичли отчаянно нуждался в средствах и вспомнил о колье. Скорее всего убедил себя, что даже если его заподозрят в краже, на скандал Грейм не решится. Джеральд вошел в его комнату, увидел, что хозяина там нет, и украл бриллианты.
А потом удача покинула его. Произошло убийство. Бичли понял: если выяснится, что он вышел из своей комнаты и украл колье, то его могут обвинить в гибели Джереми Рейнера – при полном отсутствии алиби. К тому же Джеральд купил в Калнфорде костюм Санта-Клауса и ночью надел его. Теперь даже этот факт оказался опасным. Зная, что придется ответить за все сразу, он заперся в своей комнате и начал пить, желая заглушить страх.
– Джеральд разгуливал в костюме Санта-Клауса? – удивился Николас Блейз. – Но зачем ему это понадобилось?
– Вряд ли маскарад придумал он сам. Скорее всего нарядиться ему велел Бенедикт Грейм, а Джеральд Бичли побоялся возразить.
Секретарь беспомощно вскинул руки:
– Сюжет становится слишком сложным, Мордекай. С какой целью Бенедикт заставил Джеральда бродить по дому в образе Санта-Клауса?
– Подумайте хорошенько, Николас. Почему мистер Грейм так долго не открывал дверь, хотя прямо под ним Шарлотта надрывалась от крика? Его не было в комнате. Он дождался, пока все спустятся, чтобы вернуться к себе незамеченным, а потом так же дождался, пока за ним придут, желая показать, что все это время оставался на месте.
Грейм велел Джеральду надеть костюм Санта-Клауса, чтобы подстраховаться на случай, если кто-нибудь обнаружит, что его нет в комнате, и начнет задавать лишние вопросы. Мистер Бичли должен был сыграть его роль. Я и сам принял его за Бенедикта, когда выглянул из окна и увидел на террасе красную шубу. Таким образом, мистеру Грейму не пришлось бы объяснять, где именно он находился на самом деле. Скорее всего Бичли заподозрил нечто подобное и выбрал для кражи именно это время.
Несмотря на изумление, Николас Блейз прилежно старался постичь смысл запутанной истории.
– Где же находился Бенедикт в действительности? – растерянно спросил он.
– В комнате Люси Тристам, – невозмутимо ответил Мордекай Тремейн, и секретарь едва не утратил дар речи.
– Где? В комнате Люси?
– Да. Разумеется, вместе с самой Люси Тристам. Он не мог в этом признаться. Как и она, – сухо добавил Тремейн. – Так что не нужно удивляться, что миссис Тристам постоянно нервничала. Возникла некрасивая ситуация. Джереми Рейнер убит, Бенедикт Грейм отсутствует в это время, оба в нее влюблены и ревнуют друг к другу. Когда полиция начала подозревать, в чем заключается алиби мистера Грейма, Люси поняла, что придется признаться, чтобы спасти его.
– Значит, вот в чем дело, – промолвил Николас Блейз. – Вот почему Бенедикт не спустился сразу.
Его длинные пальцы нервно переплелись. Секретарь явно переживал острое возбуждение, как человек, наконец-то увидевший путь в окружающей тьме.
– Теперь понимаю, Мордекай! – воскликнул он. – Отчетливо представляю все! Латимер проник в дом с мечтой о мести и с намерением украсть все, что попадется под руку. Дождался в тайнике, пока Бенедикт повесил на елку подарки, а потом вышел и принялся снимать их. Почти закончил, когда из сторожки вернулся Джереми и прошел через французское окно. Он тоже был в костюме Санта-Клауса – зачем, это еще предстоит выяснить, – и Латимер принял его за Бенедикта. Да, Мордекай: Латимер решил, что это Бенедикт!
На воровстве его поймал самый ненавистный человек – тот, кто купил дом. Последняя горькая капля переполнила чашу терпения. Увидев красную шубу, Латимер выстрелил в Бенедикта и убил. А потом понял, что совершил преступление, и бросился бежать прямо по лужайке, пытаясь спастись!
От волнения Николас Блейз начал задыхаться. Тремейн поправил сползшее на кончик носа пенсне. Никогда еще он не выглядел таким добродушным и безобидным.
– Вы почти попали в точку, – мягко произнес он. – Джереми Рейнера действительно убили по ошибке, вместо Бенедикта Грейма, вот только убийца не Латимер.
– Не Латимер? – пробормотал Николас Блейз. – Тогда кто же?
– Вы, Ник, – негромко ответил Мордекай Тремейн.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.