Текст книги "Книжный магазин у реки"

– Прекрасная идея! Нам надо будет отобрать самые популярные книги «Риверсайда» и привлекательно выставить книжный столик. Книги должны буквально кричать входящим посетителям: «Купи меня!». Если народ увидит, насколько эта книжная лавка волшебна, они захотят забрать с собой домой частицу этого волшебства.

Пока Мартиник делала записи в своем блокноте, Шарлотта наматывала круги по торговому залу:

– И нам надо впустить сюда больше света. Убрать полки перед окнами. Честно говоря, витрина – это просто катастрофа.

Мартиник закашлялась.

– Ну, уж не настолько все плохо, – пробормотала она, изобразив странный жест, как будто хотела почесать подбородок, но промахнулась.

– Настолько. Когда я впервые увидела эту сумятицу в витрине, у меня мурашки по коже пробежали.

Услышав, как у нее за спиной открылась входная дверь, Шарлотта обернулась и увидела Сэм, стоявшую, скрестив руки на груди. На ней была розовая куртка на меху, синий с блеском брючный костюм в стиле «Аббы» и резиновые сапоги в цветочек, хотя на улице светило солнце.

– Что не так с витриной? – зарычала Сэм.

– Все в порядке, – быстро ответила Шарлотта. – Но нам необходимо сделать ее… более привлекательной.

Сэм замотала головой.

– Она привлекательна. У тебя в отличие от меня не было курса дизайна, и ты не разбираешься в техниках представления товара.

Шарлотта глубоко вздохнула. Она полагала, что больше всего ей придется повозиться с эмоциями Мартиник. Это, очевидно, было глубокое заблуждение.

* * *

Сняв куртку, Сэм с обидой вытаращила глаза на Шарлотту. Неужели ей действительно придется выслушивать критику от серого новичка, который, похоже, в книжный магазин никогда и не заходил даже? Чему, в принципе, Шарлотта может научить Сэм в продаже книг, оформлении витрин, и кстати, в жизни в целом? Да эта женщина вообще выглядит так, словно она не покидала пределы своего дома с самой конфирмации![6]6
  У католиков и протестантов: обряд приема в церковную общину подростков, достигших определенного возраста. – Прим. перев.


[Закрыть]

Демонстративно ухмыльнувшись, Сэм сунула свою розовую куртку под прилавок, хотя в глубине магазина, на кухне, была вешалка для верхней одежды. Мало того, что Мартиник попросила ее затушевывать свою личность перед Шарлоттой, теперь еще человек, который не носит ничего, кроме джинсов с черными футболками, и стягивает волосы в ужасный хвостик, будет подвергать сомнению ее способности к художественному выражению. «Господи, как унизительно!»

Ухватившись за прилавок, Сэм сделала глубокий вдох. На самом деле она хотела высказать Шарлотте все, что о ней думает, но Мартиник бросила на нее умоляющий взгляд, и Сэм лишь покорно вздохнула. Ее коллега очень четко высказалась о том, что они ни в коем случае не должны конфликтовать с Шарлоттой. Будущее «Риверсайда» было, судя по всему, у нее в руках, и любой неосторожный шаг с их стороны мог все испортить. Поэтому, как бы Сэм ни противилась, придется проглотить свою обиду и, наоборот, прибегнуть к манипулированию, чтобы они с Мартиник ей понравились.

В действительности не такая уж и сложная задача для Сэм. Она всегда обладала способностью располагать к себе людей. Некоторые называли это свойство шармом, другие – сексуальностью, но она предпочитала называть его «изюминкой». Сэм знала, что во всем мире не найдется ни одного человека, который смог бы устоять перед ней, если только приложить усилия.

Она оценивающе посмотрела на Шарлотту, которая начала нервно листать свой блокнот. Многие путали это с обаянием, ошибочно полагая, что речь идет о внешности, но Сэм знала, что это зависит совсем от другого. Ее внешность была олицетворением обыденности. У нее не было ни светлых, по-голливудски вьющихся волос, ни пухлых губ, которые многие считают признаком красоты. Попа у нее была плоской, и никаких других сколько-нибудь примечательных выпуклостей или вогнутостей на теле не наблюдалось. И тем не менее Сэм притягивала к себе людей. Она видела в глазах окружающих, как ее привлекательность достигала эффекта наподобие взрыва уже при первом взгляде на нее. Сэм ловила на себе эти взгляды и в плохие дни, когда она приходила на работу, не приняв с утра душ и с остатками вчерашнего макияжа под глазами. В воздухе вокруг себя она чувствовала флюиды, которые волнами настигали ее, и даже те, кто притворялся, будто не замечает ее, выдавал себя маленькими, чуть заметными жестами или выражением лица, которые Сэм мастерски научилась различать.

Правда, иногда становилось обременительным все время быть такой привлекательной. Знаменитости, такие как Виктория Бэкхем, периодически жаловались, как их раздражает, что, где бы они ни появлялись, везде их разглядывают и оценивают. Нечто похожее испытывала и Сэм. Иногда ей просто хотелось зайти в «Старбакс» и заказать кофе без того, чтобы парень за прилавком пришел от нее в восторг и, заискивающе улыбаясь, принялся расспрашивать, не желает ли она еще молока или банановый маффин с грецкими орехами.

Хотя, как правило, Сэм была благодарна судьбе за свой особый дар. Она научилась жить в гармонии со своей сексуальностью и воспринимать ее как некую суперсилу, которой она просто была обязана наслаждаться во имя всех асексуальных людей.

В том, чтобы затмевать ближних своей личностью, есть еще одно преимущество – бесплатно причитающаяся уверенность в себе. Сэм обладала практически непоколебимой верой в свои силы. Она знала, что восхитительна, а если кто-то не согласен – это, по правде сказать, его проблемы.

Не сводя глаз с Шарлотты, она пригубила поданный ей кофе. Шведка сидела по другую сторону прилавка и делала записи в тетради, ожидая, когда вернется с кухни Мартиник.

Не проронив ни слова, Сэм рассматривала скучную футболку Шарлотты и невыразительные кроссовки, которые та упорно носила в любое время суток. Конечно, она не была обделена красотой, как и ее тетушка, но ни о какой сексуальности здесь и речи быть не могло. Шарлотта не предпринимала абсолютно ничего, чтобы подчеркнуть свою внешность, что было странно, поскольку она владела собственной маркой косметических товаров. «О господи, боже ты мой, ну мазни ты немного фиолетовых теней или блеска», – с раздражением думала Сэм.

Сэм отколупала микроскопическую щепку от старинного дубового прилавка, потом вдавила ее обратно. Может быть, сейчас пришло ее время покинуть «Риверсайд»? У нее и так было всего двадцать пять рабочих часов в неделю, и при этом ей приходилось работать почти каждую субботу.

В последний год, признаться, Сэм задумывалась о том, чтобы подать документы в университет. Проблема заключалась только в том, что она не знала, какую программу выбрать, и, кстати сказать, не представляла себе, где найти деньги. Учеба стоила денег, а у Сэм, не вдаваясь в подробности, их не было, потому что «Риверсайд» даже отдаленно не был похож на золотые копи. К тому же жизнь, которую вела Сэм, была ей по вкусу. Ее устраивало жить просто, без претензий, и работать в книжном магазине ей нравилось. Так было, по крайней мере, пока Сара внезапно не умерла.

Сэм покрутила в руках кофейную чашку и попыталась представить, какая работа ей подошла бы. Может быть, школьного психолога? Она не возражала против того, чтобы сидеть в уютном кресле в кабинете с цветами в горшочках на подоконнике и под приглушенные звуки приятной музыки выслушивать рассказы подростков об их банальных проблемах. «Ты не знаешь, нравишься ли ему? Так переспи с ним и сразу все поймешь о его чувствах. Ты думаешь, что тебя все ненавидят? Очень может быть, попробуй одеваться чуть прикольнее. Ты влюблена в учителя? Выложи признание на Facebook и очень скоро узнаешь, взаимно ли твое чувство».

Однако спустя некоторое время ей, вероятно, наскучит день за днем сидеть все в тех же четырех стенах и выслушивать нытье учеников, подумала Сэм. Несмотря ни на что, в «Риверсайде» она ценила свободу. Они с Мартиник всегда сами решали, что им делать и как это делать. Например, с витриной. Через равные промежутки времени Сэм оформляла ее заново, посвящая различным темам. Сейчас это были романтика ужасов – кроваво-красные бархатные скатерти, череп из магазина «Баттерикс», искусственные розы и антикварные подсвечники со стеариновыми огарками. Она обожала использовать свое творческое начало, а Сара всегда только поощряла ее. Она предоставляла Сэм полную свободу творчества, и чем безумнее выглядела витрина, тем довольнее была Сара.

Вдобавок ко всему прочему Сэм платили за чтение. Минимум два часа в неделю ей было позволено в рабочее время листать книги, и в качестве премиальных раз в месяц она получала книгу в подарок, а все другие книги, которые ей нравились, она могла приобрести по закупочной стоимости. Но все это, конечно, Шарлотта теперь отменит.

Мартиник вернулась, и Шарлотта привлекла их внимание.

– Так вот, приступим, – деловито сказала она, а затем, обернувшись в сторону Герберта и Парнеллы, добавила: – Вам будет скучно это слушать, я уверена.

Сэм улыбнулась, услышав, как Парнелла хрипло засмеялась в ответ.

– Вряд ли скучнее, чем сидеть дома и пялиться в стиральную машину. – Она постучала по своему слуховому аппарату. – Если будет слишком уж занудно, я просто отключу его. Когда меня навещают внуки, я притворяюсь, будто у него батарейка села, – с ухмылкой заметила она.

Герберт кивнул в знак согласия.

– Дома я совершенно беззащитен, если появится Клэри. А здесь у вас, по крайней мере, есть запасной выход, через который я смогу сбежать от нее.

Шарлотта откашлялась. Встав перед ними, она сразу стала выглядеть более высокомерной, чем раньше, выпрямила спину и не отводила взгляд, встречаясь глазами с Сэм.

– Хорошо. Я уже успела немного поговорить с Мартиник о нашей главной проблеме – о том, что лавка не приносит достаточно средств. Если мы не хотим закрыть «Риверсайд», нам необходимо увеличить выручку так, чтобы она покрывала зарплаты, прочие расходы и закупки новых книг. – Шарлотта кивнула в сторону Сэм. – На данный момент вы с трудом держитесь на плаву. Оборотные средства отсутствуют, и, если не учитывать деньги, которые Сара сама ежемесячно вкладывала в него, магазин технически терпит убытки.

Сэм вздохнула. Она не подозревала, что все так плохо. Это означает, что ее определенно уволят. Другими словами, надеяться особо не на что. Как только встреча закончится, пора подавать документы на программу подготовки школьных психологов.

Шарлотта все еще стояла со своим блокнотом в руках. Казалось, ей было совсем не стыдно за то, что она сейчас сказала, и Сэм это раздражало. Как она не понимает – ведь это она виновата, приехала сюда и все испортила? Если с «Риверсайдом» и правда все так плохо, как утверждает Шарлотта, почему Сара никогда даже не заикалась об этом?

– Странно, что все эти годы мы как-то справлялись, – угрюмо сказала Сэм, покосившись на Мартиник в надежде получить поддержку, но та промолчала.

Шарлотта сморщила нос.

– Похоже, Сара не очень хорошо разбиралась в экономике.

Сэм помрачнела. А это что еще за наезд?

– Вот как? Ну, и как мы решим эту проблему? У тебя наверняка есть какое-нибудь замечательное предложение, – язвительно заметила она.

– У меня есть несколько предложений, – уверенно ответила Шарлотта. – Но я не хочу ничего менять, предварительно не обсудив с тобой и Мартиник.

– Конечно, – сказала Сэм. – Но мне абсолютно все равно. Я пойду учиться на психолога.

Мартиник удивилась.

– Да ты что? Ты ничего не говорила об этом. Как здорово! Поздравляю! – сказала она, перегибаясь через прилавок, чтобы обнять Сэм. – Я даже не знала, что ты подала документы. Где планируешь учиться?

Сэм покачала головой. Как Мартиник не может понять, что она вообще не хочет быть никаким чертовым психологом?

– Поговорим об этом позже. Расскажи лучше о своих предложениях, – хмуро произнесла Сэм, обратившись к Шарлотте.

Мартиник протянула Сэм кофейник.

– Хочешь добавки?

Сэм кивнула. Если ее теперь уволят, угостить кофе – самое маленькое, что они могут сделать для нее. И она прихватит с собой первое издание романа «Белые зубы» с автографом, запертое в конторе. Она его действительно заслужила.

Сэм сделала глоток кофе.

– Правда вкусный? – весело спросила Мартиник.

Сэм вытаращилась на нее. На кону стояло все будущее, а Мартиник ждала похвалу за сваренный кофе.

– Ммм, – пробормотала Сэм в ответ.

– Два фунта.

– Извини?

– Да, кофе стоит два фунта. Ведь это же хорошая цена? В «Косто и Неро» он стоит почти в два раза дороже.

Сэм удивленно уставилась на Мартиник. Та не столь уж редко бывала в состоянии прострации. Однажды она спутала сестер Бронте и вручила «Грозовой перевал» покупателю, который предметно просил книгу Энн Бронте. Хорошо, что Сэм вовремя обнаружила ошибку и заменила книгу на «Агнес Грей», но сегодня Мартиник просто превзошла себя.

Не дождавшись ответа Сэм, Мартиник хлопнула в ладоши.

– Мы откроем книжное кафе!

– Вот как?

Шарлотта кивнула.

– Если только нам удастся завлечь посетителей в магазин, я уверена, они полюбят особую атмосферу «Риверсайда».

– И вкусный кофе, – добавила Мартиник.

– Да, и вкусный кофе. И будем надеяться, что при этом посетители начнут приобретать больше книг.

Шарлотта начала сверлить глазами Сэм.

– Но нам понадобится твоя помощь. Может быть, тебе даже придется работать больше часов в неделю, если, конечно, это не будет мешать твоей учебе.

Сэм потеребила блестящий шарфик. Значит, несмотря ни на что, ее не уволят? Ей не придется учиться на школьного психолога?

– Я думала, что нам надо сокращать расходы, разве не так? – тихо сказала она.

– Самое важное для нас – рост оборота. Нам надо вдвое увеличить продажи, а для этого нужно привлечь сюда больше клиентов. Подумайте, пожалуйста, как нам изменить наш профиль, я открыта для всевозможных предложений!

Когда открылась дверь, все взгляды устремились ко входу. Мужчина со светлыми, коротко стриженными волосами осторожно пробирался к прилавку, засунув руки в карманы джинсов. Он качал головой в такт шагам, подняв плечи до самых ушей.

– Извините, – прошептал он. – Мне нужна помощь, чтобы кое-что найти.

На мгновение воцарилась полная тишина, пока Мартиник не очнулась и не подошла к прилавку.

– Я с удовольствием помогу вам. И вовсе не обязательно шептать, это же не библиотека.

– Правда? – приглушенным тоном уточнил мужчина. – Вы уверены?

– На все сто, – дружелюбно сказала она. – Что вы ищете?

Мужчина еще глубже засунул руки в карманы и робко огляделся вокруг.

– Подарок сестре. Она очень набожная, поэтому я, честно говоря, подумал про библию.

– Библия у нас, конечно же, есть!

Мужчина кивнул.

– Это хорошо. Ей исполняется пятьдесят, поэтому я хотел бы купить что-нибудь особенное. А у вас есть экземпляры с автографом?

– С автографом? Чей автограф вы имеете в виду?

– Ну, так ведь писателя. Или писателей, я не могу вспомнить, кто ее написал, – сказал он, почесав в затылке.

«Идиот», – подумала Сэм, глядя, как мучается Мартиник в поисках дипломатичного ответа.

– Все библии с автографами распроданы, – быстро сказала та.

– О нет! Как жаль. А новых поступлений не ожидается?

– К сожалению, писатели скончались.

– Ой. Надо было раньше прийти, – озадаченно заметил покупатель.

– Да, – прошипела Сэм Парнелле. – Приблизительно две тысячи лет тому назад.

Мужчина скрестил руки и задумался.

– Когда мы были маленькими, в семидесятые, мы часто читали одну детскую книжку. Этой книжке она тоже была бы рада.

Мартиник одобряюще кивнула.

– Прекрасная идея! Как она называлась?

– Не помню.

– Ну вы же, наверное, помните, о чем она?

Мужчина покачал головой.

– Я помню, что она была в синей обложке и что мы всегда смеялись, прочитав конец. Вы не знаете, какая это книга?

Мартиник вытянула руку и указала в сторону отдела детской книги.

– Думаю, надо пойти и посмотреть, что у нас есть, – решительно сказала она.

Когда Мартиник с покупателем удалились за пределы слышимости, Сэм расхохоталась.

– Господи, бывают же сумасшедшие, – сказала она, но замолчала, встретив осуждающий взгляд Шарлотты. – Ну, изредка-то можно посмеяться над всякими глупостями, – пробормотала она извиняющимся тоном.

Шарлотта кивнула и сделала пометку в блокноте, от чего раздражение Сэм только усилилось. Она что же, записывала свои наблюдения о них? Неужели ей хватало на это наглости?

Сэм схватилась за ложку в кружке кофе и принялась неистово размешивать. Они приняли ее тут с распростертыми объятьями, ужины для нее устраивали, притворялись, что им интересна ее скучная личная жизнь, а в ответ – ни малейшей благодарности. Как Шарлотта не может понять, что это – их магазин? Сэм и Мартиник управляли им вместе с Сарой. Собственно говоря, не могла Шарлотта просто так ворваться сюда и начать руководить, внедряя свои правила! Экспертами были они, а не она вовсе. Разве можно приравнять продажу книг к продаже лака для ногтей?

Сэм вздохнула. Она совсем не хотела быть ретроградкой, и сама в первую очередь была готова признать, что магазину было куда развиваться. Безусловно, очень многое надо менять, но Шарлотта в любом случае не может так бесцеремонно вторгаться и занимать место Сары, уж это-то она должна понимать?

Сэм грустно посмотрела на кресло, в котором обычно сидела Сара. Но почему Сэм так не везет? Почему сначала ее начальница взяла и умерла, а потом оказалось, что она завещала «Риверсайд» девице, которой Сэм, похоже, даже не нравится? Неужели она теперь потеряет все свое влияние на эту лавку? И что же, с ее голосом больше не будут считаться?

От этой мысли Сэм бросило в дрожь, и она ослабила завязанный вокруг шеи шарф. Конечно, лучшее, что могла сделать Шарлотта – уехать обратно в Швецию, позволив Сэм и Мартиник и дальше управляться с магазином по своему усмотрению. Если кто и знал их бизнес достаточно хорошо, чтобы спасти его от разорения, так это они двое. Но как, скажите на милость, заставить племянницу Сары согласиться с ней?

Когда Шарлотта допила свою чашку кофе, она вновь искоса посмотрела на Сэм.

– Кстати, – доброжелательно сказала Шарлотта, – если есть моменты, которые, как тебе кажется, я обязательно должна знать о магазине, расскажи мне о них!

Сэм прикусила губу. Похоже, Шарлотта была не очень начитана. Если Сэм удастся убедить ее в необходимости прочесть кое-что из книг, которые они продают, это, скорее всего, утомит ее, ну или, по крайней мере, займет ее время так, что она оставит Сэм в покое.

– Если ты будешь здесь работать, тебе было бы полезно ознакомиться с наиболее популярными книгами, которые мы продаем. Я могу дать тебе для начала несколько названий.

Шарлотта сперва как будто засомневалась, но потом кивнула в знак согласия.

– Хорошо, спасибо!

Сэм мысленно улыбнулась. Ну, теперь она загрузит Шарлотту по полной.

– Ну, во-первых, – сказала она и откашлялась, – тебе просто необходимо прочитать «Дневник господина Андоха из Пенин: воспоминания японского определителя пола цыплят, Хебден, 1935 г.»[7]7
  Stephen Curry. Mr. Andoh’s Pennine Dairy: Memoirs of a Japanese Chicken Sexer in 1935 Hebden Bridge, 2011.


[Закрыть] Ты слышала об этой книге?

Шарлотта замотала головой, перевернув новую страницу своего блокнота.

– Это книга о японском эксперте Кончи Андохе, которому было поручено обучить британцев искусству определения пола цыплят. Потом ни в коем случае нельзя пропустить книгу «Откуда у мужчин соски?»[8]8
  Mark Leyner, Billy Goldberg. Why do Men Have Nipples? 2005.


[Закрыть]. Настоятельно рекомендую! И, конечно, «Большой переполох пенисов в Сингапуре»[9]9
  Scott Mendelson. The Great Singapore Penis Panic The Great Singapore Penis Panic and the Future of American Mass Hysteria, 2010.


[Закрыть]. Это – классика жанра.

Шарлотта принялась усердно записывать, бормоча под нос названия. Все это выглядело так комично, что Сэм с трудом сдерживала смех. Рекомендованные ею издания на самом деле закупили только потому, что они участвовали в конкурсе «Самый странный книжный заголовок года». Она просто гений!

Вдохновленная своей изобретательностью, Сэм обернулась к Парнелле:

– Может быть, у вас есть рекомендации для Шарлотты?

Парнелла бросила на Сэм испепеляющий взгляд, от которого Сэм стало стыдно, но ненадолго.

– Я в последнее время серьезную литературу не читаю. Проблема в том, что никогда не знаешь заранее, чем закончится книга, а я свою квоту горя и трагедий в этой жизни уже исчерпала. Единственное, что я еще готова читать, это смешные, приятные истории, в которых всякие пакости строго нормированы.

Герберт покрутил в руках кружку с кофе.

– Когда я был маленький, моя мама обычно «переписывала» концовки произведений, чтобы мы не расстраивались. И еще она вносила изменения в повествование, чтобы углубить наши религиозные познания. Я уже во взрослом возрасте узнал, что в сказке «Гадкий мальчик-пономарь» речь на самом деле шла о лебеде, и что Джейн Эйр выходит замуж вовсе не за Иоанна Крестителя. Честно говоря, это для меня было шоком.

Парнелла покачала головой.

– Это жестоко. Ведь всем же понятно, что она связала свою жизнь с Рочестером.

Шарлотта, которая наконец закончила записывать, захлопнула свой блокнот.

– Спасибо за советы, Сэм! У меня масса дел, так что надеюсь, что вы справитесь тут без меня некоторое время.

Сэм с готовностью кивнула.

– Легко, мы всегда справляемся.

Она натянуто улыбнулась Шарлотте, которая успела исчезнуть прежде, чем Парнелла ткнула Сэм кулаком в бок.

– Ты ведь не издеваешься над племянницей Сары? Ты же помнишь, что сказала Мартиник? Мы должны заботиться о ней.

Сэм возвела глаза к небу. Конечно, она обещала Мартиник попытаться сделать так, чтобы Шарлотта почувствовала, что ей здесь рады, но она уже успела понять – без нее они справятся куда как лучше. В любом случае ничего зазорного Сэм не сделала – только дала читательские рекомендации.

– Да ладно, – сказала она, – я просто слегка пошутила. – «Если Шарлотта не стерпит этого, – подумала Сэм – она все равно никогда не впишется в “Риверсайд”».