Текст книги "Асы «шнелльботов». Немецкие торпедные катера в бою"

Глава 3. Действия на Балтике. 22 июня – 23 сентября 1941 г.

31 мая, в 25-ю годовщину Ютландского сражения, флотилия впервые достигла своей номинальной численности в 10 катеров. Все экипажи, помимо переданных из 2-й флотилии «S-34» и «S-35» и нового «S-55», имеют фронтовой опыт более полугода.

Состав флотилии на 1 июня 1941 года:

«S-55» – обер-лейтенант цур зее Штольценбург – флагманский катер

«S-54» – лейтенант цер зее Вагнер

«S-61» – обер-лейтенант цур зее фон Гернет

«S-34» – лейтенант цур зее Людерс

«S-58» – лейтенант цур зее Гайгер

«S-60» – обер-лейтенант цур зее Вупперманн – старший командир

«S-59» – обер-лейтенант цур зее Мюллер

«S-35» – лейтенант цур зее Вебер

«S-31» – лейтенант цур зее Хааг

«S-57» – лейтенант цур зее Эрдманн

«Адольф Людериц» – капитан-лейтенант Мёбес

За 8 дней в Киле все запасы на катерах и корабле сопровождения пополнены сверх необходимого комплекта военного времени. Кроме того, организован и отправлен в Пиллау ремонтный взвод на грузовиках, способный выполнять работы вплоть до малого капитального ремонта двигателя. Некоторые катера проходят последние испытания в Экенфьордской бухте.

Предпосылки для использования торпедных катеров в этом районе кажутся идеальными. Длинное Курляндское побережье тянется на север, здесь нет ни мелей, ни глубоких бухт, и поэтому оно хорошо просматривается.

Ирбенский пролив, бухта Тагга между островами Эзель и Даго и разделяющий эти острова Солозунд, а также южный выход из Моонзунда являются прекрасными районами для операций торпедных катеров, в том числе для минных постановок. Сильные течения бывают только в Моонзунде.

Радиус наших действий зависит не только от краткости северных ночей, но и от успеха операций наземных сил. Чем раньше будут заняты военная гавань Либавы, маленькая торговая гавань Виндавы и латвийская столица Рига со своим портом на Двине, тем быстрее мы сможем перебросить свои опорные пункты и расширить зону операций на север в направлении Финского залива.

Захват Риги и Виндавы даст возможность организовать снабжение сухопутных войск конвоями вдоль побережья Курляндии. Их безопасное прохождение через Ирбенский пролив в ночное время может быть обеспечено торпедными катерами, которые будут перехватывать советские эсминцы севернее Ирбенского пролива и южнее Моонзунда. Днем эту функцию могла бы взять на себя авиация.

Эти морские пространства, а также география прибрежных областей создают прекрасные условия для тесного сотрудничества между всеми тремя видами вооруженных сил. Имело бы смысл создать единый координирующий штаб для этого региона. К сожалению, в ходе планирования такая возможность не была учтена. Поэтому я намереваюсь тесно сотрудничать на месте с различными штабами, в первую очередь военно-воздушных сил. От эффективности дневной воздушной разведки будет зависеть успех ночных действий торпедных катеров. Погода на Балтике в летние месяцы великолепная, никаких навигационных сложностей не предвидится, особенно по сравнению с Ла-Маншем.

Опасность вражеских воздушных налетов еще с трудом поддается оценке – путь в район операций и обратно будет происходить при свете дня. На истребительное прикрытие мы вряд ли сможем рассчитывать. Большое значение будет иметь зенитное прикрытие в гаванях Либава, Виндава и Рига.

Таким образом, у нас есть много предпосылок для успешных интенсивных операций. Единственное, что работает против нас, – короткие и светлые ночи, напоминающие скорее долгие сумерки. Это заставит нас стрелять с больших дистанций, что уменьшит вероятность попадания торпед.

Сопоставлять силы имеет мало смысла, поскольку красный Балтийский флот намного превосходит наши военно-морские силы на театре военных действий. Он состоит из двух линкоров («Марат» и «Октябрьская революция»), двух тяжелых крейсеров, двух лидеров – эсминцев, 7 старых эсминцев, 12 новых эсминцев, 7 миноносцев, 65 подводных лодок, 6 минных заградителей, 32 тральщиков, 48 торпедных катеров и 656 самолетов.

С нашей стороны имеются: две флотилии торпедных катеров в Финском заливе, наша 3-я флотилия на востоке Балтики, 5 малых (250 тонн) подводных лодок, несколько флотилий тральщиков, вспомогательных сторожевых кораблей и минных заградителей. Ни один из наших кораблей не имеет достаточной мощи для того, чтобы померяться силами с советскими линкорами, крейсерами или даже эсминцами. Все корабли, кроме торпедных катеров и подлодок, могут быть использованы только для решения оборонительных задач, в первую очередь поиска мин. Уже в Первой мировой войне царский флот был известен своими великолепными минами, и мы подготовили достаточное число кораблей для борьбы с ними.

О боеспособности советского флота, его тактике, эффективности артиллерии и торпедного вооружения, а также военно-воздушных силах имеется лишь немного информации. Никто не знает, будут ли эти превосходящие силы действовать в полную мощь или придерживаться оборонительной стратегии.

В Директиве № 21 «Барбаросса» о военно-морском флоте говорится:

«Основные усилия флота и на время Восточной кампании должны быть направлены против Англии. В войне против Советской России флоту выпадает задача прикрывать собственное побережье и не дать противнику прорваться из Балтийского моря. Поскольку после взятия Ленинграда у русского Балтийского флота исчезнет последняя база и он окажется в безнадежном положении, больших операций на море следует избегать. После ликвидации русского флота необходимо будет организовать полноценное снабжение по морю северного фланга Восточного фронта».

План операций предусматривал установку многочисленных минных заграждений на западном выходе из Финского залива, а также на Балтике между Восточной Пруссией и шведским островом Эланд. 1-я и 2-я флотилии торпедных катеров должны действовать из Хельсинки в Финском заливе, а 3-я флотилия – в Восточной Балтике, в Рижском заливе и западнее островов Эзель и Даго. Подводные лодки должны быть развернуты западнее минных заграждений в Финском заливе, перед Ирбенским проливом и западнее упомянутых островов.

Рано утром 5 июня флотилия при ясном солнечном свете и северо-восточном ветре силой 2 балла отправилась в Засниц, куда прибыла в 18.00. На марше мы проводим учения по сопровождению кораблей. 9 июня я отправляюсь в Свинемюнде, чтобы получить указания от командующего крейсерами адмирала Шмундта, которому подчинен временный штаб командующего миноносными силами под руководством начальника штаба корветтен-капитана Макса-Шульца. Одновременно я получаю пакет, который должен вскрыть по кодовому сигналу. Тем не менее я знаю, что мне предстоит. В остальном царит обстановка секретности. Все ведут себя так, словно флотилии действительно выведены из Ла-Манша для отдыха и обучения!

10 июня в полдень мы движемся на восток и прибываем вскоре после полуночи в Пиллау. Мы успешно маскируем катера, чтобы их невозможно было идентифицировать ни с воздуха, ни со стороны моря. Из-за опасности воздушных налетов корабль сопровождения сгружает все резервные торпеды и глубинные бомбы, когда нам предоставляют склады в гавани Пиллау. 12 июня я осматриваю приготовленную для нас базу в Мемеле вне пределов гавани, где замаскированные катера швартуются к короткому деревянному пирсу. В эти дни экипажи проходят подготовку, чтобы ознакомить новичков с их обязанностями.

Внезапно командующий крейсерами приказывает вернуть корабль сопровождения в Свинемюнде, с чем я совершенно не согласен, поскольку в гавани Пиллау нет условий для всестороннего снабжения торпедных катеров. Именно по этой причине с самого начала было предусмотрено использование корабля сопровождения, который предназначен для выполнения именно таких задач. Против переброски в первые же дни после начала операций, к примеру в Данциг, я не возражаю, если нам предоставят соответствующий корабль поддержки типа «Мозель». Как раз в первые дни кампании катера должны, не теряя времени, находиться на пике своей боеспособности.

18 июня в 20.00 флотилия отправляется в Мемель, где в течение ночи находится в полной боевой готовности, прикрывая проводимую минными заградителями операцию «Вартбург». В 03.00 мы возвращаемся в Пиллау. Таким образом, экипажи всех катеров познакомились с нашим опорным пунктом. В телефонном разговоре я прошу командующего крейсерами разрешить нам с начала операций базироваться не на Пиллау, а на Мемель. Тем самым мы сможем использовать кратчайший путь в район операций вдоль Курляндского побережья. В конце концов, ночи в районе летнего солнцестояния и без того слишком коротки. В любом случае без корабля «Мозель» это невозможно. «Адольф Людериц» тем временем направился в Данциг, чтобы выгрузить там запасные части и прочее необходимое для катеров имущество и отбыть в Свинемюнде.

В 15.00 19 июня командующий крейсерами посылает радиограмму: «День Б 22 июня 03.00». В 16.00 флотилия узнает, что наступающей ночью она должна находиться в Пиллау в режиме полной боевой готовности – проводится операция «Вартбург-2». В ночь с 20 на 21 июня проводится «Вартбург-3». В 23.30 приходит донесение разведки:

«Ночью несколько пограничных катеров в районе Поланги в 9 милях от берега. Неоднократно наблюдаемые позиции подводных лодок: 2 перед Ирбенским проливом, 2 перед Солозундом, несколько на выходе из Финского залива. Немецкие рыболовные суда частично находятся севернее «Вартбурга».

Из этого можно сделать вывод, что противник ожидает действий с германской стороны. Мы надеемся, что в этом районе будут обнаружены крейсера и некоторые из многочисленных русских эсминцев.

Уже на следующий день, 21 июня, дело принимает серьезный оборот. Флотилия выходит из Пиллау двумя группами по 5 катеров – одна из них в 13.00, другая в 16.45. На борту каждого катера – 6 мин типа «Б». Задача второй группы под командованием Вупперманна – заминировать вход в Виндаву, я во главе первой группы минирую подходы к военной гавани Либавы.

Чтобы ввести противника в заблуждение, группы сначала движутся на запад к южной оконечности Эланда, чтобы затем, вне видимости с берегов Швеции, повернуть на север. Там мы должны занять позиции, чтобы с наступлением темноты на полной скорости подойти прямо к Либаве и Виндаве. Двигаясь северным курсом восточнее Эланда, мы в 20.44, 21.11 и 21.48 видим гидросамолет неизвестной принадлежности. Судя по поведению, это советские морские разведчики. Мы каждый раз меняем курс и временно останавливаемся.

В 23.15 мы ложимся на курс 112 градусов. Через 45 минут показывается маяк Либавы. Мы находимся примерно на 5,5 морской мили южнее, чем нужно. Исправив ошибку, я направляю звено из «S-61» и «S-54» в 00.31 заминировать фарватер между плавающим знаком и оконечностью мола. Звено из «S-55», «S-34» и «S-58» направляется к северному входу в гавань. Постановка мин продолжается с 00.53 до 01.10. На берегу, как в мирное время, горят огни, ночь опускается только на время с полуночи до 01.15, при этом темнота весьма относительная.

Стараясь не шуметь, мы ложимся на обратный курс. В этот момент все огни, за исключением навигационных, гаснут. Увидели ли наши силуэты на светлом западном горизонте или услышали благодаря западному ветру? В любом случае мы успешно выполнили свою задачу – поставить мины у самых дверей нового противника. Ни одна батарея не открыла огонь, ни один прожектор не осветил нас. Надеюсь, вторая группа у Виндавы тоже имела успех. На самом деле он оказался даже больше, но об этом мы узнаем позднее, когда вторая группа в 13.00 придет домой с почти пустыми топливными баками.

Мы ложимся на обратный курс. В 02.00 уже совсем светло, за кормой еще виднеется берег Курляндии. В 02.20 множество Ю-88 пролетают над нами на север. Планируют они атаковать Либаву или крупнейшую базу Балтийского флота, Кронштадт? В 03.00 начнется война. Какой ход она примет? Германия вновь, как и в Первой мировой, сражается на два фронта.

Мы прибываем в 07.30, вторая группа приходит в 13.00. У них на борту русские моряки, которые передаются коменданту гавани. Уже на подходе к цели «S-57» вынужден повернуть назад из-за повреждения подшипников. В дальнейшем группа постоянно натыкается на различные суда, которые она обходит, чтобы остаться незамеченными. В 17.40 два русских гидросамолета летят прямо на катера. Их обстреливают, и они отворачивают. После постановки мин перед Виндавой в 03.00 катера встречают советский лесовоз «Гаисма». Несколько трассирующих выстрелов сделаны, чтобы заставить корабль остановиться. Когда пароход, не реагируя на выстрелы, продолжает идти полным ходом, «S-59» выпускает торпеду, которая попадает в корму корабля. Однако лесовоз не тонет, и «S-60» выпускает еще одну торпеду. Из-за воздушной тревоги удается спасти только двух моряков. Пароход же, лишь слегка накренившись, продолжает держаться на воде благодаря своему плавучему грузу.

В 07.45 группа встречает еще один корабль, 500-тонный «Выка». Пароход захвачен катером «S-31» и затоплен после того, как экипаж спасается на двух шлюпках. Четверо русских берутся на борт. Группа, не замеченная русской авиацией, возвращается в Пиллау.

После короткого отдыха все катера, включая только что прибывший из 2-й флотилии «S-45» под командованием обер-лейтенанта цур зее Баббеля, готовятся к операции в Ирбенском проливе. «S-45», «S-59» и «S-31» принимают на борт по шесть мин – это последние имеющиеся мины, которые приспособлены для постановки с торпедных катеров. Остальные семь должны провести разведывательный рейд к Виндаве и по возможности захватить русские пароходы, отправив их с призовыми командами в Пиллау. Как выяснилось позднее, эти ожидания были преувеличенными.

В 8 утра 23 июня катера выходят из Пиллау в Мемель, чтобы пополнить запас топлива и подготовиться к операции. Я спланировал все так, чтобы группа постановки мин после выполнения своей задачи смогла присоединиться к созданной остальными катерами завесе, чтобы курляндское побережье на протяжении 30 морских миль было полностью прикрыто.

Группы выходят в море по отдельности с 16.00 до 18.00, двигаясь переменными курсами. «S-58» час спустя поворачивает назад из-за проблем с подшипниками. На флагманском катере «S-58» обнаружена вода в топливе, однако полчаса спустя он продолжает движение. В 20.00 мы слышим далеко на востоке взрывы и видим большие облака дыма. Судя по всему, это горит Либава. В 20.30 мы получаем радиограмму: «Армия с полудня действует против Либавы. Для поддержки необходимо атаковать морские силы противника у Либавы».

Получив этот приказ от командующего крейсерами, я вместе с четырьмя катерами прохожу севернее предполагаемого русского минного поля. В 22.30 мы ложимся на восточный курс, чтобы иметь возможность действовать как против Либавы, так и у побережья севернее порта. В 22.16 приходит радиограмма о том, что «охрана Ирбенского пролива осуществляется эсминцем, подводной лодкой и 2-й дивизией эскадренных миноносцев на позициях». Две другие группы нашей флотилии продолжают выполнять свою задачу.

В 23.16 командующий крейсерами сообщает, что «атака сухопутных войск на Либаву начнется только утром». С моря мы видим в городе несколько пожаров. Мы направляемся на север и приступаем к прочесыванию морских пространств. Не увидев здесь ничего до рассвета в 02.30, группа ложится на юго-западный курс. Проход в системе наших минных заграждений «Вартбург» мы миновали в 04.50 и приходим в Пиллау в 08.30. Группа постановки мин прибывает в 10.30, 2-я группа в 12.30.

Группа постановки мин под руководством капитана «S-45» заметила подводную лодку и сбросила без успеха глубинную бомбу в месте ее погружения. Вполне возможно, что это была наша собственная подложка. Группа из «S-60» и «S-35» под руководством капитана первого из этих катеров смогла, используя все имеющееся на борту вооружение, после упорного часового боя потопить советскую подлодку «С-3». На борт были приняты 20 моряков. В ходе боя были ранены 4 члена экипажа «S-35».

В своем отчете командир «S-60» писал:

«Балтийский берег, северо-восточный ветер 2 балла, море спокойное.

02.30 – Катера прочесывают акваторию, двигаясь с севера на юг на расстоянии 3 миль от русского берега. Они провели два коротких боя с русской подлодкой и миноносцем (промахи, отказ торпедного аппарата). В наличии имеется лишь одна торпеда на катер, короткая ночь вновь превратилась в день.

02.32 – Перед Бакофеном. Впереди по левому борту появляется силуэт, идентифицированный как подводная лодка. Катера поворачивают к ней на полной скорости. То, что это вражеская подлодка, мы понимаем по ее носовому орудию.

02.42 – Оба катера выпускают свои последние торпеды, расстояние 300–400 метров, скорость 20 узлов, положение 60–80, скорость противника 5 узлов. При приближении катеров противник запрашивает их морзянкой, ему дается аналогичный ответ. Обе торпеды проходят мимо.

02.44 – Оба катера открывают артиллерийский огонь. Видны многочисленные попадания. До 02.52 катера еще дважды атакуют дымящегося и уходящего зигзагом противника, но не могут принудить его к погружению. Противник отвечает огнем 37-мм кормового орудия и многочисленных пулеметов винтовочного калибра.

02.53 – Катера отходят, поскольку оба орудия временно вышли из строя. Противник пытается уйти на север.

03.06 – 20-мм орудие на «S-35» вновь исправно. Катера разворачиваются и возобновляют преследование.

03.11 – Катера открывают огонь по противнику и берут его в клещи, приближаясь к подводной лодке на полной скорости.

03.19 – Приказ по УКВ катеру «S-35»: «Так мы ее не потопим, атакуем ручными гранатами».

03.20 – Несмотря на ожесточенный огонь противника, катера приближаются к нему на 50 метров, бросают ручные гранаты и 3 глубинные бомбы. В это время некоторые члены экипажа подлодки уже покидают корабль, хотя корабль продолжает вести огонь и идет с высокой скоростью.

03.24 – «S-35» вылавливает первых матросов противника, в это время одна из ручных гранат «S-60» попадает прямо в надстройку подводной лодки. Она начинает гореть, погибает командир подлодки.

03.29 – «S-60» спускает шлюпку, чтобы немедленно захватить подводную лодку, если она потеряет ход.

03.35 – Подлодка прекратила огонь, но сохраняет полный ход, с легким креном и рулем, слегка заклиненным на правый борт.

03.39 – «S-60» сбрасывает глубинную бомбу в 2 метрах перед носом противника, и тяжело поврежденная лодка начинает тонуть. Выловлено около 20 выживших. Это русская подлодка «С-3» водоизмещением 850 тонн с экипажем 55 человек. Кроме того, по данным пленных, на борту находились члены экипажей еще трех лодок, взорванных в Либаве. 105-мм орудие противника не стреляло, поскольку мы первыми же выстрелами повредили механизм наведения. Все оружие, имевшееся на наших катерах, было использовано. Очень не хватало огнеметов на катерах. У нас четверо легко раненных».

Гросс-адмирал Редер написал следующее примечание к этому отчету: «Выдающееся достижение! Я хотел бы по возможности лично встретиться с командиром. Редер, 31.10».

На следующую ночь флотилия отдыхает. Экипажи «S-60» и «S-35» должны принять на борт полный боекомплект и отремонтировать полученные повреждения.

Во второй половине дня 25 июня я с пятью катерами направился в Мемель. Пополнив запасы топлива, мы в 18.15 выходим оттуда для действий в районе от Либавы до Виндавы. В период 20.20–23.34 от командующего крейсерами приходит несколько разведывательных сообщений:

«Возможно, около 22.00 3 подлодки, 1 катер из Виндавы на север».

«Русский танкер во второй половине дня получил в Либаве приказ быстро грузиться и идти в Ригу».

«Эсминец «Сметливый» в 19.30 в Ирбенском проливе».

Эти разведдонесения, очевидно, являются итогом работы нашей радиоразведки. К сожалению, мы не обнаруживаем ни один из этих кораблей. Два идущих на юг вражеских торпедных катера у Штайнорта мы не атакуем, чтобы не терять времени. В 02.30 мы видим 2 корабля на входе в порт Виндавы. Тем временем уже рассвело.

Мы движемся навстречу восходящему солнцу. Я приказываю произвести одновременную торпедную атаку. В 02.38 в два транспорта водоизмещением от 2 до 4 тысяч тонн с дистанции около 3 километров выпущены 5 торпед, затем «S-34» выпускает еще одну торпеду. Сначала кажется, что транспорты стоят на якоре. Через три минуты следует первый взрыв, за ним следуют еще три. Второй взрыв был вызван попаданием в левый транспорт, остальные три, по всей видимости, попаданиями в мол. Две торпеды прошли мимо.

Три вражеские батареи открывают огонь из 105– 150-мм орудий. Снаряды ложатся недолетом, мы ставим завесу и благодаря хорошему ветру через 20 секунд исчезаем из поля зрения противника. На обратном пути на «S-61» вышел из строя двигатель – снова дефект подшипников!

Уже 21 июня, когда подшипники вышли из строя на «S-57», инженер флотилии начал расследование. Моторное масло и фильтр проверяются на наличие металлической стружки. В конечном счете выясняется, что подшипники выходят из строя у двигателей с наработкой более 300 моточасов. Поэтому настоятельно необходим переход на двигатели с подшипниками скольжения.

В 17.30 приходит приказ на ночь: «Сегодня операция всех боеготовых катеров против слабо защищенного большого конвоя вдоль побережья. С 17.00 двухчасовая готовность».

Это означает, что необходимо немедленно начать прогрев двигателей. В 17.41 приходит дополнение: «Операция всех катеров. Конвой в 11.30 севернее Тахконы, вероятно войска в Либаву или Виндаву».

Поскольку Тахкона находится в Рижском заливе, конвой, по всей видимости, движется из Риги. В 18.50 приходит еще одна радиограмма с приказом, что только 2-я группа должна выйти в море, а флагманская группа начнет действовать только после того, как получит от своих товарищей радиограмму, что они видят конвой. Поэтому я остаюсь в Мемеле.

Вторая группа состоит из катеров «S-60», «S-35», «S-59», «S-39». Она вышла в море уже в 18.00, чтобы как можно раньше установить контакт с конвоем в районе Ирбенского пролива и флагманская группа могла своевременно занять позиции между Виндавой и Либавой.

От командующего крейсерами приходят еще две радиограммы: «Во второй половине дня в портах Виндавы и Либавы по 2 транспорта» (19.46), «6 войсковых транспортов перед Либавой, атака всеми катерами» (20.32). В 21.00 я выхожу в море с катерами «S-55», «S-34», «S-45», «S-54». В 23.45 вся флотилия должна находиться у Либавы.

В это время 2-я группа находится западнее Либавы и хорошо видит побережье – еще не начало смеркаться. Она докладывает, что в районе Либавы нет ни одного корабля, поэтому группа отправится дальше на север в Ирбенский пролив для действий против «большого конвоя».

Однако, поскольку существует вероятность того, что войсковые транспорты находятся в море дальше к западу от Либавы, моя группа занимает позицию перед входом в этот порт. Согласно полученной нами в 13.00 радиограмме, немецкие войска окружили Либаву с севера. Захват этого порта следует ожидать еще в течение дня.

До наступления дня не замечен ни один корабль, не поступило ни одной радиограммы. Морское пространство, разведанное обеими группами, свободно от противника. Флагманская группа ложится в 02.45 на обратный курс и в 05.15 прибывает в Мемель.

2-я группа прибывает в 13.00. Она не нашла конвой, но в 00.24 в квадрате 6456 западнее Ирбенского пролива натолкнулась на сторожевой корабль. Безрезультатно выпустив по нему 4 торпеды, она в 01.09 встретила идущее кильватерной колонной в западном направлении соединение эсминцев и миноносцев. Об этой весьма успешной атаке капитан «S-60» писал в своем докладе:

«Западный выход из Ирбенского пролива, юго-западный ветер 2 балла, волнения нет, светлый горизонт на севере, темный, частично размытый горизонт на юго-востоке.

00.24 – Силуэт спереди по левому борту. Скорость флотилии 15 узлов. Она движется на север, чтобы найти вражеский конвой.

00.25 – Силуэт идентифицирован как сторожевик, напоминающий миноносец.

00.37 – «S-31» получает приказ стрелять. Противник передает сигнал морзянкой и поворачивает, поэтому обе торпеды проходят мимо.

00.38 – Противник набирает скорость и пытается уйти на восток. «S-59» получает приказ провести еще одну атаку с восточного направления.

00.52 – Приказ повернуть на правый борт.

00.55 – Курс 140 градусов, скорость 15 узлов.

00.56 – «S-59» выпускает две торпеды с дистанции 2500 метров. Сторожевик замечает это и уклоняется.

01.00 – Скорость 24 узла.

01.05 – Курс 190 градусов, скорость 28 узлов.

01.09 – Несколько силуэтов на 130 градусов, идентифицированы как крупное соединение эсминцев. Противник идет на малой скорости на северо-запад. Приказ повернуть налево, скорость 15 узлов.

01.12 – Не стрелять без приказа.

01.14 – Первое звено берет на прицел второй, а второе – третий эсминец в строю. Это – эсминцы типа «Г». Большое расстояние и возможные отказы торпед заставляют использовать по два катера на каждый корабль противника. Рядом с флагманским эсминцем находится несколько малых судов, по всей видимости, тральщики или торпедные катера. Тем временем русский сторожевик прошел за соединением и примкнул к нему. Он повторяет запросы в направлении наших катеров. Остальные корабли противника, кажется, нас не видят.

01.15 – Приказ: скорость 9 узлов, разрешаю стрельбу.

01.16 – Все катера практически одновременно выпускают по две торпеды, скорость противника 7–12 узлов.

01.18 – 3-й эсминец взлетает на воздух в результате двойного попадания (вероятно, торпеды «S-59» и «S-31»). В небо поднимается столб огня – по всей видимости, попадание в боезапас.

01.19 – Миноносец, шедший между вторым и третьим эсминцами, получает попадание. Лишь горящая носовая оконечность остается над водой. Поднявшийся столб дыма «S-59» принимает за эсминец. Приказ повернуть на курс 240 градусов. «S-59» и «S-31», у которых больше не осталось торпед, отходят со скоростью 28 узлов. «S-60» и «S-35» перезаряжают торпедные аппараты и возвращаются, чтобы еще раз осмотреть горящие обломки. Установлено, что речь идет именно о тонущих обломках. Виден маленький катер, который вылавливает уцелевших. Сперва я хотел еще раз отправить туда «S-59» и «S-31», однако отказался от этой мысли, решив, что эти катера можно использовать лучше – для отвлечения внимания противника. В это время «S-60» и «S-35» удалось со скоростью 28 узлов догнать вражеское соединение, оставшись незамеченными.

01.46 – Соединение поворачивает на запад, затем на юго-запад, скорость 20 узлов. Радиограмма в адрес «S-35», который уже собирается выпустить торпеды: «Нервы как шпалы, не стрелять!»

01.48 – Скорость 15 узлов. Замыкающий корабль соединения запрашивает катера сигналами и сразу же открывает огонь. Снаряды ложатся недолетами.

01.49 – Приказ немедленно выпускать торпеды. Цель – головной эсминец. Оба катера стреляют одновременно, дистанция 2400–2600 метров.

01.51 – Катера повернули налево на юг, скорость 30 узлов. В этот момент головной эсминец переламывается на две половины. Сначала тонет носовая, затем кормовая часть. Сильный огонь 3 или 4 эсминцев по катерам, мы ставим дымовую завесу.

02.05 – Противник прекратил стрельбу и уходит.

02.40 – Звенья встречаются.

Мы отходим вдоль русского берега, по пути короткий артиллерийский бой с двумя русскими торпедными катерами, их удается отогнать.

Примечание: успех атаки при хорошей освещенности объясняется хорошей координацией и синхронностью торпедной стрельбы, а также выбором минимальной возможной дистанцией. Поскольку после выстрелов катера быстро отвернули, вполне возможно, что отказы торпед не наблюдались».

Командующий миноносными силами писал в комментариях к этому отчету 3 сентября:

«Спокойное и целеустремленное руководство, выдержка и энергичность помогли одержать верх над превосходящим противником и внушить экипажам уверенность в собственных силах. Успех этих атак, на мой взгляд, стал причиной того, что русские эсминцы больше не отваживались выходить в Балтийское море».

Это был большой успех. С немецкой стороны на «S-35» имелось пятеро легко раненных членов экипажа – результат 15-минутного артиллерийского боя с русскими торпедными катерами. Этот опыт нам тоже придется учесть – ввязываться в бой с русскими катерами не имеет смысла и чревато потерями.

В 03.41 выходит из строя двигатель на «S-59», а в 04.51 – еще один. Причина – проблема с подшипниками. В итоге группа может двигаться со скоростью лишь 12 узлов и прибывает в 13.00. Что касается шести не обнаруженных войсковых транспортов и большого конвоя, то тут может быть лишь одно объяснение – наша служба разведки была сознательно введена в заблуждение противником.

Из-за продолжающихся проблем с шариковыми подшипниками масляные фильтры всех катеров осмотрены на предмет стальной стружки. В результате стружка была обнаружена в масляных фильтрах катеров «S-60», «S-35», «S-31» и «S-34». От поломки шариковых подшипников уже пострадали «S-58», «S-61» и «S-59». Таким образом, на данный момент в строю остаются «S-55», «S-54», «S-57» и «S-45».

Это плохие новости. В конце концов, все катера были отремонтированы на верфях и на 22 июня находились в полной боеспособности. При проверке оказывается, что с маслом все в порядке – неужели речь идет о саботаже? Техники флотилии без устали занимаются тем, чтобы как можно скорее отправить катера на верфи и заменить двигатели.

На случай взятия Либавы немецкими войсками мы осуществили все приготовления к организации там временного опорного пункта флотилии. Мы собираемся как можно быстрее подтянуть сюда корабль сопровождения. Размеры гавани здесь лучше, чем в Мемеле, а зенитное прикрытие наверняка будет лучше. В конце концов ночью следует долгожданный приказ о переброске корабля в Мемель. Для флотилии это означает, что путь в район операций сокращается на 3 часа, а глубина проникновения во вражеский тыл увеличится на 80 морских миль. Операции в Ирбенском проливе будут меньше утомлять членов экипажей, которые и без того должны выдерживать большие нагрузки.

Перед тральщиками поставлена задача очистить гавань Либавы от мин.

Ночью с 3 на 4 июля подходы к Либаве наконец очищены. В 6 утра «Адольф Людериц» и оставшиеся в строю катера выходят из Мемеля. В 10.50 мы прибываем в Либаву. Пятерка катеров, нагруженных морскими минами, готовится к ночной операции по минированию Солозунда между островами Даго и Эзель.

В 16.00 катера выходят в море. По пути мы получаем радиограмму от командующего крейсерами о предположительном вражеском минном заграждении западнее северного побережья Курляндии и Эзеля. Находящийся в Хельсинки командующий миноносными силами, который руководит оттуда операциями 1-й и 2-й флотилий в Финском заливе, передает нам информацию о свободном от мин фарватере русских перед Солозундом. Западнее нас должна находиться одна из наших малых подводных лодок, в связи с чем нам запрещено атаковать подлодки.