Текст книги "Воля к власти. История одной мании величия"

Старая школа психологии

Бесспорно и то, что можно попытаться понять природу человека, не осознавая направления своих исследований. Обычный метод при этом – взять какую-либо точку психологического развития и исходя из нее выводить «типы» в качестве ориентиров. Например, можно разделить всех людей на мыслителей и деятелей. Мыслители больше склонны размышлять и созерцать. Они живут в мире фантазии и сторонятся реального мира. Индивидуумов такого типа труднее заставить действовать, чем индивидуумов второго типа – деятелей. Деятели меньше размышляют, почти не созерцают, и их подход к жизненным проблемам активный, деловой, земной.

Такие типы, несомненно, существуют. Однако если бы мы стали приверженцами этой школы психологии, мы вскоре исчерпали бы все возможности наших исследований и были бы вынуждены, подобно другим психологам, довольствоваться утверждением, что у людей одного типа более развита способность фантазировать, а другого – способность работать. Подобное предположение едва ли могло бы служить материалом для действительно научной теории. Нам требуется добиться лучшего понимания механизмов тех или иных психических явлений и узнать, неизбежны ли они или их можно избежать или смягчить. По этой причине подобные поверхностные суждения и искусственные ярлыки не имеют ценности для познания природы человека, хотя различные типы психики, как указано выше, действительно существуют.

Психология личности сосредоточилась на изучении развития психики в тот момент, когда зарождаются различные формы психической деятельности: в первые дни детства. Ей удалось установить, что эти формы, взятые по отдельности или в совокупности, окрашены либо преобладанием социального чувства, либо борьбой за власть. Сделав это открытие, психология личности нашла ключ к простой и универсальной концепции познания человека. В соответствии с этой ключевой концепцией, имеющей чрезвычайно широкую область применения, можно любое человеческое существо отнести к определенному типу. Разумеется, нам следует изучать каждый конкретный случай с необходимой для психолога осторожностью и наблюдательностью. Имея в виду эту очевидную предпосылку, мы получаем критерий, с помощью которого можем судить, содержит ли тот или иной пример психической деятельности большой заряд социального чувства или всего лишь завуалированное стремление к личной власти и престижу, а на самом деле эти действия по преимуществу эгоистичны и полезны лишь для того, чтобы потешить самолюбие индивидуума. На этой основе легко составить более ясное представление о некоторых чертах характера, которые ранее понимались неправильно, и судить о них соответственно их месту в личности как целом. Более того, понимание чьей-то черты характера или поведенческой установки дает нам инструмент для изменения поведения данного индивидуума.

Темперамент и внутренняя секреция

Категории «темпераментов» являются старой классификацией психологических явлений и черт характера. Трудно сказать, что именно подразумевается под словом «темперамент». Быстрота ли это нашего мышления, речи и действий? Сила или ритм, в котором мы решаем ту или иную задачу? При ближайшем рассмотрении все объяснения, которые психологи дают о сущности темперамента, оказываются особенно несостоятельными. Мы должны признать: наука не сумела уйти от концепции, согласно которой имеются четыре темперамента, или гумора, – концепции, возникшей в глубокой древности, когда изучение природы человека только началось. Разделение темпераментов на сангвинический, холерический, меланхолический и флегматический появилось в Древней Греции, где его разработал Гиппократ; позднее его переняли римляне, и сегодня оно остается в нашей современной психологии почитаемой и священной реликвией.

К сангвиническому типу принадлежат те индивидуумы, которые получают от жизни некоторую радость. Сангвиники ничего не принимают слишком всерьез и не позволяют жизни измотать себя. В любом событии они стараются видеть самую приятную и самую красивую сторону. Они печальны, когда печаль приличествует моменту, но не теряют при этом самообладания, и наслаждаются выпавшим на их долю счастьем, не теряя чувства перспективы. При тщательном рассмотрении эти индивидуумы оказываются не более чем вполне здоровыми людьми, не имеющими серьезных недостатков. Этого нельзя сказать о трех остальных типах.

Холерический индивидуум описывается в старом поэтическом сочинении как человек, который яростно отбрасывает ногой лежащий у него на дороге камень, в то время как сангвиник спокойно обходит этот камень стороной. Говоря языком психологии личности, холерик – это человек, чье стремление к самоутверждению настолько интенсивно, что он все время вынужден доказывать свою силу. Он бросается на любое препятствие, как бык на красную тряпку. В действительности такие пылкие чувства зарождаются в раннем детстве, когда индивидуум испытывает чувство бессилия и ему становится необходимо постоянно демонстрировать свою силу, чтобы быть уверенным в ее наличии.

Меланхолический тип производит совершенно иное впечатление. Если меланхолику встретится на дороге тот же камень, он, увидев его, вспомнит обо всех своих грехах, предастся печальным размышлениям о прожитой жизни и повернет вспять. Психология личности видит в нем нерешительного невротика, который не верит, что ему когда-либо удастся преодолеть свои трудности или продвинуться вперед. Меланхолик предпочитает не рисковать попасть в новые приключения. Он скорее останется стоять, чем двинется к цели, а если он и пускается в путь, то совершает любое движение с величайшей осторожностью. В его жизни преобладающую роль играет сомнение. Личность подобного типа думает больше о себе, чем о других, что в конечном счете делает для нее невозможным налаживание с другими адекватных взаимоотношений. Она так угнетена своими заботами, что проводит все время в бесплодной интроспекции и тоске.

Флегматичный индивидуум, как правило, является в жизни посторонним наблюдателем. Он переживает жизненные события, не делая из них соответствующих выводов. Ничто не способно произвести на него сильное впечатление; он почти ничем не интересуется, он ни с кем не дружит, – словом, у него нет почти никакой связи с жизнью. Из всех четырех типов он, вероятно, наиболее удален от жизни по причине своей нечувствительности к окружающей действительности.

Отсюда мы можем сделать вывод, что только сангвиник может считаться «хорошим» человеком. Однако темпераменты редко встречаются в чистом виде. В большинстве случаев приходится иметь дело со смесью двух из них или более. Этот факт лишает теорию темпераментов всякой ценности. Кроме того, сами «типы» или «темпераменты» не являются неизменными. Мы часто замечаем, что один темперамент превращается в другой. Ребенок может начать жизнь холериком, затем стать меланхоликом, а к концу жизни превратиться в классического флегматика. Также формирование темперамента может быть делом слепого случая. Сангвиник, по всей видимости, – это тот, кто в детстве меньше других испытывал чувство собственной неполноценности. Он не имеет физических дефектов и не подвергался действию каких-либо сильных раздражителей. В результате его развитие шло спокойно и у него появилась некая любовь к жизни, которая позволяет ему действовать в этой жизни уверенно.

В этот момент на сцену выходит наука и заявляет: «Наш темперамент зависит от работы желез внутренней секреции». Одним из последних открытий в области медицины стало признание важности эндокринных секретов. К железам внутренней секреции принадлежат щитовидная железа, гипофиз, надпочечники, паращитовидные железы, островки Лангерханса в поджелудочной железе, промежуточные железы яичек и яичников, а также некоторые другие гистологические структуры, функции которых известны нам лишь приблизительно. Эти железы не имеют протоков и выделяют свой секрет непосредственно в кровь.

По всей видимости, рост и деятельность всех органов и тканей испытывает на себе воздействие эндокринных секретов, которые доносятся кровью до каждой клетки тела. Эти секреты действуют как активаторы и детоксиканты и необходимы для жизни, однако значение желез внутренней секреции пока изучено далеко не полностью. Эндокринология – наука, изучающая железы внутренней секреции, – находится пока в зачаточном состоянии, точных сведений об этих железах и их секретах имеется мало и они крайне отрывочны. Однако поскольку эта юная наука привлекла к себе внимание, заявив, что секреты эндокринных желез определяют характер и темперамент, нам следует сказать кое-что о них.

Прежде всего следует проанализировать один важный факт. Не подлежит сомнению, что в случаях действительного расстройства эндокринной системы – например, кретинизма, при котором щитовидная железа недостаточно активна, – мы также обнаруживаем психологические симптомы; так, для кретинов типичен ультрафлегматичный темперамент. Помимо того, что страдающие кретинизмом субъекты выглядят ожиревшими и отекшими, помимо того, что у них наблюдаются аномалии роста волос, а кожа сильно утолщена, для них также характерна чрезвычайная медлительность и вялость движений. Их психическая чувствительность весьма низка, а способность проявлять собственную инициативу практически отсутствует.

Если мы теперь сравним подобного субъекта с другими индивидуумами, которых тоже можно назвать флегматиками, хотя у них невозможно выявить каких-либо патологических изменений щитовидной железы, мы увидим две абсолютно различные картины и совершенно различные черты характера. Из этого можно заключить, что в секрете щитовидной железы есть нечто, помогающее поддерживать физиологические функции организма на должном уровне; однако мы не можем зайти настолько далеко, чтобы заявить, что флегматический темперамент возникает из-за недостаточного выделения этого секрета щитовидной железы.

Патологический флегматик ни в чем не похож на тех, кого психологи обычно называют флегматиками. Характер и темперамент психогенного флегматика имеет совершенно иную, нежели у патогенного флегматика, предысторию психологического развития личности. Флегматиков, с которыми приходится иметь дело нам, психологам, никак нельзя назвать пассивными индивидуумами. Интенсивность и яркость их реакций зачастую нас просто удивляет. Ни один флегматик не был флегматиком всю свою жизнь. Мы видим, что его темперамент – не более чем искусственная скорлупа, защитный механизм (к развитию которого он, возможно, имел конституционную предрасположенность), созданный для себя сверхчувствительным существом, крепостная стена, которую он возвел между собой и внешним миром.

Флегматический темперамент – это защитный механизм, умышленно созданный в ответ на брошенный жизнью вызов. В этом отношении он не имеет ничего общего с медлительностью, ленью и умственной неполноценностью кретина, щитовидная железа которого имеет серьезный дефект. Правда, иногда нам может показаться, что флегматиками становятся только пациенты, чья щитовидная железа когда-то развивалась неправильно, но это важное и серьёзное условие не является определяющим. Щитовидная железа – не единственная причина всех проблем. На самом деле мы имеем дело с целым комплексом причин и следствий, целой системой внутренних и внешних воздействий, вызывающих у индивидуума чувство собственной неполноценности. Именно это чувство неполноценности приводит к развитию у человека флегматического темперамента, которым он прикрывается, как щитом, от всех уколов и ударов по самолюбию. Однако здесь мы имеем дело с типом, в общих чертах уже обрисованным. Недоразвитие щитовидной железы является специфическим органическим дефектом, и его последствия важны. Поучительный пример тех, кто страдает этим уродством, показывает, что мы должны более осторожно относиться к тем военным хитростям, с помощью которых индивидуум пытается компенсировать жизненные проблемы и к числу наиболее известных из которых относится развитие флегматического темперамента.

Наше предположение получит дальнейшее подтверждение, когда мы рассмотрим другие расстройства эндокринной системы и сравним их с темпераментами, которые на них походят. Так, имеются субъекты, у которых секреция щитовидной железы чрезмерна, – например, страдающие базедовой болезнью или зобом. Физиологическими признаками этой болезни являются чрезмерная активность сердца, учащенный пульс, экзофтальмия или выпученные глаза, разрастание щитовидной железы и незначительное или сильное дрожание конечностей, в особенности рук. Такие пациенты сильно потеют, а зачастую у них наблюдаются расстройства пищеварения в результате влияния секрета щитовидной железы на поджелудочную железу. Они очень чувствительны и раздражительны, для них характерны поспешность и порывистость в действиях, подобные тем, какие принято связывать с состоянием крайней тревоги. Картина поведения больного экзофтальмическим зобом неотличима от поведения встревоженного человека.

Однако сказать, что она идентична с психическим состоянием тревожности, – значит совершить грубую ошибку. Психические симптомы, присущие экзофтальмическому зобу: состояние повышенной тревожности, неспособность к той или иной физической или умственной деятельности, быстрая утомляемость и сильная слабость – могут иметь не только психологические, но и органические причины. Картина поведения людей, страдающих неврозом, симптомами которого являются постоянная тревожность и торопливость, совершенно иная. В противоположность тем индивидуумам, чьи психические симптомы являются результатом гиперфункции щитовидной железы, которые, если можно так выразиться, пьяны от ее гормонов, невротики – это легковозбудимые, суетливые, беспокойные индивидуумы, которые принадлежат к совершенно другой категории, так как причиной их состояния является почти исключительно отрицательный жизненный опыт. Поведение индивидуума, страдающего гиперфункцией поджелудочной железы, действительно имеет сходство с поведением невротика, однако в его деятельности отсутствует элемент замысла и целенаправленности, который является неотъемлемым признаком характера и темперамента.

Заслуживают упоминания и другие железы внутренней секреции. Особенно важна взаимосвязь между развитием различных желез и развитием яичек или яичников. Наша точка зрения, ставшая одним из основополагающих принципов биологической науки, заключается в том, что эндокринные аномалии всегда сопровождаются аномалиями гонад, или половых желез. Особая связь между этими железами и причина одновременности их расстройств пока не выяснены. Для случаев органических дефектов этих желез применимы те же умозаключения, что и для других органических дефектов. Людям, чьи гонады недостаточно развиты, так же трудно приспособиться к жизни, вследствие чего им приходится изобретать всевозможные психологические хитрости и защитные механизмы, которые помогают им к ней приспособиться.

Ученые, с энтузиазмом занимающиеся исследованием желез внутренней секреции, убедили нас в том, что характер и темперамент полностью зависят от эндокринных выделений половых желез. Однако, по всей видимости, выраженные аномалии желез яичек и яичников встречаются крайне редко. Случаи их действительной патологической дегенерации являются скорее исключением, нежели правилом. Не существует никаких конкретных психических болезней, связанных с расстройством деятельности половых желез, которые не могли бы возникнуть – что, кстати, имеет место гораздо чаще – из-за специфических заболеваний этих желез. Мнению эндокринологов, согласно которому характер основан на функциях или дисфункциях эндокринной системы, нельзя найти серьезного медицинского обоснования. Само собой разумеется, некоторые раздражители, необходимые для нормальной деятельности организма, выделяются половыми железами, и эти раздражители могут определять положение ребенка в окружающем его мире. Однако эти раздражители могут выделяться также и другими органами и не обязательно являются основой для возникновения той или иной структуры психики.

Поскольку оценка человеческого существа – дело трудное и деликатное, в котором от ошибки зависит жизнь и смерть, мы должны выступить здесь с предостережением. Дети, появляющиеся на свет ослабленными или с физическими недостатками, испытывают жгучее искушение выработать в качестве компенсации особые психологические трюки и хитрости. Однако этому искушению обратиться к хитростям можно противостоять. Нет такого физического дефекта, насколько бы серьезным он ни был, который должен с неизбежностью, однозначно и непоправимо определить, каково будет отношение индивидуума к жизни. Физический дефект может лишить индивидуума воли, однако это другой вопрос. Противоположное мнение существует только потому, что никто никогда не пытался преодолеть трудности психологического развития у детей с физическими недостатками. Их дефекты привели к тому, что мы позволяли им развиваться не так, как другие дети. Мы исследовали их и наблюдали за ними, но не пытались помочь им или стимулировать их. Короче говоря, это означает, что новая позиционная или социальная психология, основанная на открытиях психологии личности, докажет, что она более точна в выводах, нежели психология, основанная на наследственной теории.

Подводя итоги

Прежде чем мы перейдем к рассмотрению отдельных черт характера, следует сделать краткий обзор уже рассмотренных тезисов. Мы доказали важное положение, согласно которому невозможно понять природу человека, анализируя события его жизни изолированно, вырвав их из психологического контекста. Чтобы достичь ее понимания, необходимо сравнить по крайней мере два события, разделенные между собой как можно более длительным промежутком времени, и связать их между собой одной унифицированной поведенческой установкой. Этот метод оказался весьма полезным. Он позволяет нам собрать всю массу впечатлений и, выстроив их в систему, получить объективную оценку характера. Если бы нам приходилось основывать наше суждение на изолированных явлениях, мы бы встретились с теми же трудностями, которые встают на пути других психологов и педагогов, и нам пришлось бы вернуться к тем традиционным критериям, которые всегда обнаруживали свою бесполезность и бесплодность. Однако если нам удастся найти ряд ключевых пунктов, где мы можем применить нашу систему и соединить их в единую картину, у нас получится система, общее направление развития которой очевидно и которая даст ясную и полную оценку человеческого существа. Только тогда мы обретем под ногами солидную научную почву.

Ранее обсуждались различные способы и средства создания такой системы, и в качестве иллюстрации мы использовали истории болезней, взятые из нашего личного врачебного опыта или такие, которые можно считать общеизвестными примерами человеческого поведения. Далее, мы настаиваем на том, что один из факторов созданной нами системы неопровержимо является основополагающим, и это фактор социальный. Мало эмпирически наблюдать психические явления. Их всегда необходимо рассматривать в разрезе общественной жизни. Наиболее важный и ценный ключевой тезис нашей общественной жизни следующий: характер человека никогда не является основой морального суждения. Мы предпочитаем руководствоваться социальной оценкой отношения этого человека к окружающей его действительности и качеством его взаимоотношений с обществом, в котором он живет.

При развитии этих идей мы открыли два характерных для всего человечества явления. Первое – это всеобщность существования социального чувства, которое соединяет человечество в единое целое; это социальное чувство, или общественный дух, и стоит у истоков великих достижений нашей цивилизации. Вклад в общественное дело является единственным критерием социального чувства того или иного индивидуума. Мы выстраиваем картину человеческой психики, узнавая, в каких отношениях данный индивидуум находится с обществом, в чем выражается его сопричастность всему человечеству, что делает его жизнь значимой и осмысленной.

Вторым критерием характера является оценка тех факторов, которые наиболее враждебны социальному чувству: склонности к борьбе за личную власть и преобладанию над другими. Рассматривая взаимоотношения между людьми с этих двух точек зрения, мы понимаем, как на них влияет степень развития социального чувства людей и, с другой стороны, – их стремление к самовозвеличению, две тенденции, находящиеся в вечном противоборстве. Таково динамическое взаимодействие, комбинация сил, которая внешне проявляется в том, что мы называем характером.

Агрессивные черты характера

Тщеславие и честолюбие

Как только стремление к самоутверждению берет верх, оно провоцирует увеличение психического напряжения. Соответственно, когда все более значимой целью для индивидуума становится власть и превосходство над другими, он добивается этой цели со все возрастающим напряжением сил и ожесточенностью и живет ожиданием великих триумфов. Такой индивидуум теряет чувство реальности и упускает из виду реальную жизнь, поскольку он вечно поглощен решением вопроса о том, что думают о нем другие люди и какое впечатление он производит на мир. Его свобода действий чрезвычайно ограничена из-за его стиля жизни, а наиболее явная черта его характера – это тщеславие.

Вероятно, каждое человеческое существо до некоторой степени тщеславно; однако выставлять свое тщеславие напоказ не принято. Поэтому тщеславие скрывают или маскируют. Например, имеется разновидность скромности, которая, в сущности, есть не что иное, как замаскированное тщеславие. Один человек может быть настолько тщеславен, что он никогда не прислушивается к мнению других; другой жадно стремится получить общественное одобрение и использует его в своих интересах.

Зайдя слишком далеко, тщеславие становится чрезвычайно опасным. Кроме того факта, что тщеславие заставляет индивидуума заниматься всевозможными видами бесполезной деятельности, которые затрагивают больше внешность, нежели суть, и заставляет его постоянно думать либо о себе, либо о мнении других людей о себе, самой большой опасностью тщеславия является отрыв индивидуума от реальности. Он теряет понимание межчеловеческих взаимоотношений, и его отношение к реальности становится искаженным. Он забывает свои обязанности человеческого существа и теряет представление о своей роли в обществе как едином целом. Никакой другой порок не в силах исказить свободное развитие человека так, как искажает его тщеславие, которое заставляет индивидуума подходить к любому человеку и любому событию с вопросом: «А что я за это буду иметь?»

Люди имеют обыкновение запутывать эту ситуацию, заменяя слова «тщеславие» или «гордыня» более благозвучным «честолюбие». Вспомните, сколько ваших знакомых гордятся своим честолюбием! Также к ним часто применяют эпитет «энергичный» или «деятельный». Пока их энергия действительно полезна для общества, мы можем признать ее ценность, однако чересчур часто слова «трудолюбие», «деятельность» и «энергичность» используются только для прикрытия чрезмерно развитого тщеславия.

Тщеславие быстро отучает индивидуума играть по правилам. Очень часто оно заставляет его расстраивать игру другим людям. Таким образом, можно обнаружить, что те индивидуумы, которые неспособны удовлетворить свое собственное тщеславие, зачастую стремятся не дать другим сполна наслаждаться жизнью. Дети, чье тщеславие еще только растет, демонстрируют свою храбрость в опасных ситуациях и любят показать более слабым детям свою силу. Другие дети, которые уже на чем-то обожглись, попытаются удовлетворить свое тщеславие при помощи всяческих мыслимых и немыслимых мелочей. Они будут избегать основного поля человеческой деятельности и пытаться удовлетворить свое стремление к самоутверждению, играя героическую роль на какой-нибудь провинциальной сцене жизни, которая придется им по вкусу. Люди, все время жалующиеся на то, сколь тяжка жизнь и как плохо обошлась с ними судьба, принадлежат именно к этой категории. Именно они хотели бы заставить нас верить, будто если бы они не получили такое плохое образование или их не постигло бы какое-нибудь другое несчастье, они бы себя показали. Они все время ищут себе оправданий за то, что держатся в стороне от переднего края жизни; единственным удовлетворением их тщеславия могут быть созданные ими мечты. Для нормального человека общение с такими индивидуумами затруднено, поскольку он не знает, как их оценивать или критиковать. Тщеславный субъект всегда сумеет переложить ответственность за любые свои ошибки на чужие плечи. Он всегда прав, остальные всегда не правы. В повседневной жизни, однако, не так уж важно, кто прав, а кто не прав, поскольку здесь единственное, что имеет значение, – это добиться результата и внести свою лепту в улучшение жизни других. Вместо того чтобы внести такую лепту, тщеславный индивидуум постоянно занят жалобами, оправданиями и поиском алиби. Тут мы имеем дело с различными психологическими хитростями, которые люди используют, пытаясь любой ценой сохранить свое чувство превосходства и защитить свое тщеславие от любых посягательств.

На это часто возражают, что без больших амбиций человечество было бы не в силах достичь тех высот, которых оно достигло. Это неправильный взгляд с искаженной перспективой. Никто из нас не лишен тщеславия начисто; до некоторой степени оно присутствует в душе каждого. Однако не только благодаря тщеславию деятельность индивидуума направляется в полезном для всех направлении, и отнюдь не тщеславие дает ему силы для великих свершений. Стимулом для таких свершений может быть лишь социальное чувство. Творение гения становится ценным лишь в социальном контексте. Любое проявленное при его создании тщеславие лишь умаляет его ценность – и в реальном творчестве гения роль тщеславия незначительна.

Однако в общественной атмосфере нашего времени совершенно отрешиться от некоторого тщеславия невозможно. Признание нами этого факта само по себе имеет большую ценность. Этим признанием мы затрагиваем болевую точку нашей цивилизации, причину вечной неудовлетворенности многих людей. Это те несчастные, которые не в силах ни с кем найти общего языка и приспособиться к жизни, поскольку их главная цель – казаться более значительными, нежели они есть на самом деле. Неудивительно, что они вечно со всеми на ножах, так как их единственная забота – это их репутация.

Всякий раз, когда мы разбираем чрезвычайно запутанную ситуацию, оказывается, что главной проблемой была чья-то неудавшаяся попытка удовлетворить свое тщеславие. Когда мы пытаемся понять какую-нибудь непростую личность, важно суметь определить степень выраженности ее тщеславия, направление, которое принимает это тщеславие, и средства, при помощи которых оно достигает своих целей. Благодаря такому пониманию всегда удастся обнаружить, какой вред причиняет тщеславие социальному чувству. Тщеславие просто не может сосуществовать с заботой о себе подобных. Эти две черты характера никогда не смогут ужиться, так как тщеславие не позволит подчинить себя нуждам общества.

Тщеславие в основе своей эгоцентрично. Однако его развитию непрерывно угрожают те логические возражения, которые возникают в ходе коллективной жизни. Необходимость жизни в обществе и коллективе – абсолютный и неопровержимый принцип. Поэтому тщеславие на самых ранних стадиях своего развития вынуждено уйти в подполье. Оно надевает маску и идет к цели кружным путем. Тщеславный человек всегда будет жертвой мрачных мыслей относительно своей способности совершить те победы, которых, как ему кажется, требует его тщеславие; пока он мечтает и размышляет, время уходит. А когда время ушло, у нашего честолюбца появляется то оправдание, что ему так и не представилась возможность показать, на что он способен.

Последовательность событий обычно примерно следующая. Наш честолюбец добивается какого-нибудь привилегированного положения, отходит в сторону от главного течения жизни и, стоя в сторонке, наблюдает за возней остального человечества с некоторым недоверием; в каждом себе подобном он видит врага. Тщеславным людям всегда приходится занимать наступательные и оборонительные позиции. Часто мы видим их погруженными в сомнения, запутанными в важных соображениях, которые своей мнимой логичностью дают им сознание правоты; однако, занимаясь этими размышлениями, они упускают свои возможности, теряют контакты с жизнью и обществом и уклоняются от общеобязательных дел.

Присмотритесь к ним повнимательнее – и вы увидите, что, хотя тщеславие является общим фоном, желание всех покорить принимает тысячу разнообразных форм. Тщеславие сквозит в каждой их социальной установке, в их манере одеваться, говорить и контактировать с другими. Короче говоря, куда бы мы ни бросили взгляд, мы видим тщеславных, амбициозных индивидуумов, которым безразлично, каким оружием завоевывать превосходство над другими. Поскольку проявления таких чувств не очень приятны, тщеславные люди, если они умны и понимают, насколько противопоставляют себя обществу, всячески пытаются замаскировать внешние признаки своего тщеславия. Так мы видим индивидуумов, которые внешне скромны, неряшливо одеваются и пренебрегают своим внешним видом, чтобы показать, что они не тщеславны! Существует рассказ о том, как Сократ сказал некоему оратору, взошедшему на трибуну в старых и оборванных одеждах, следующее: «Юный афинянин, твое тщеславие смотрит из всех дыр твоей хламиды!»

Есть люди, которые глубоко убеждены в том, что они начисто лишены тщеславия. Они принимают во внимание только внешнюю сторону, между тем как тщеславие лежит гораздо глубже. Тщеславие может выражаться в стремлении всегда пробиваться в центр внимания своего социального окружения, играть на публику, судить о ценности того или иного коллектива в зависимости от своей способности всегда быть на авансцене. Также тщеславный человек может отказаться от жизни в обществе и стараться его всячески избегать. Это стремление уйти от общества может выражаться разнообразными способами. Отказ от приглашений, опоздания или привычка заставлять хозяина долго уговаривать или улещивать себя, чтобы прийти, – это типичные симптомы тщеславия. Другие индивидуумы выходят в свет только на строго определенных условиях и тешат свое тщеславие своей необыкновенной «недоступностью». Они гордо объявляют это похвальной чертой характера. Между тем есть и такие, тщеславие которых проявляется в желании присутствовать на всех светских приемах.