Текст книги "Мария Стюарт"

Действие пятое

Комната первого действия.

Явление первое

Анна Кеннеди в глубоком трауре, с заплаканными глазами и выражением тяжкой, но тихой печали занята запечатыванием пакетов и писем. Приступы слез часто прерывают ее занятие, в эти промежутки она тихо молится. Паулет и Друри, также одетые в черное, входят в сопровождении многих служащих, вносящих золотую и серебряную посуду, зеркала, картины и прочие драгоценности и наполняющих ими глубину комнаты. Паулет передает кормилице ящичек с драгоценностями и бумагу, знаками показывая, что она содержит опись принесенного. При виде этих богатств со свежей силой оживает печаль кормилицы, так что, погруженная в безутешную скорбь, она не видит, как удаляются вошедшие. Входит Мельвиль.

Кеннеди (вскрикивает, увидя его)

 
Вы, Мельвиль? Вас ли вижу я?
 

Мельвиль

 
Да, Анна.
Вот мы и свиделись.
 

Кеннеди

 
Чрез столько лет
Разлуки горькой!
 

Мельвиль

 
Страшное свиданье!
 

Кеннеди

 
Наверно, вы…
 

Мельвиль

 
Пришел сказать прости
Любимой королеве.
 

Кеннеди

 
Лишь сегодня,
Пред смертью, после долголетних просьб,
Ей дали повидаться со своими.
Не спрашиваю, сэр, как вам жилось,
Не говорю, что вынесли мы с нею
С тех пор как с вами мы разлучены.
Еще наговориться будет время.
Ах, Мельвиль, Мельвиль, до какого дня
Мы дожили!
 

Мельвиль

 
Расстраивать не будем
Сейчас друг друга. Весь остаток дней
Я буду плакать. Никогда улыбка
Меня не озарит. Весь век, весь век
Я в этом платье траурном останусь,
Всю жизнь, всю жизнь я буду горевать.
Сегодня ж, Анна, будем с вами стойки.
Пусть остальные плачут все навзрыд,
Мы с вами постараемся крепиться,
Поможем ей вступить на смертный путь
Уверенно и будем ей опорой.
 

Кеннеди

 
Вы в заблужденьи, Мельвиль. И без нас
Она пойдет на казнь без содроганья
И нам покажет мужества пример.
Мария настоящей королевой
И героиней истинной умрет.
 

Мельвиль

 
Ее врасплох застала весть о смерти?
 

Кеннеди

 
Она не подготовилась. Ее
Тревожили совсем другие страхи.
Не близость смерти приводила в дрожь,
А новый избавитель. Этой ночью
Свободу нам сулили. Мортимер
Нас силой обещал увезть из замка.
В борьбе двух чувств, надеясь и боясь
Доверить честь горячему безумцу,
Ждала Мария утра. Вдруг мы слышим
Движенья, голоса, стук молотков.
Вот, думаем, настало избавленье.
Влеченье к жизни, сладостный порыв
Охватывают нас непобедимо.
Вдруг настежь дверь, и Паулет говорит,
Что плотники внизу сбивают плаху.
 

(С болью отворачивается.)

Мельвиль

 
О Боже! Как она перенесла
Стремительную эту перемену?
 

Кеннеди

(после некоторого молчания, потраченного на то, чтобы овладеть собой)

 
Не постепенно покидают жизнь,
Но временное отдают немедля
В обмен на вечное. Господь помог
На этом страшном переходе леди.
Вся отрешившись от земных надежд,
Она направила все мысли к небу.
Ни вздоха, ни слезинки, ничего
Ее спокойствия не затемнило.
И лишь когда проговорились ей
Про Лестера предательство и гибель
Ей преданного юноши, когда
Увидела она Паулета в горе,
Тогда-то лишь заплакала она –
Не о себе, а о чужом несчастье.
 

Мельвиль

 
Вы к ней меня сведете? Где она?
 

Кеннеди

 
Часть ночи провела она в молитвах,
В прощальных письмах к дорогим друзьям,
Составила спокойно завещанье
И прилегла на краткий миг вздремнуть
Последним сном.
 

Мельвиль

 
Кто с ней теперь?
 

Кеннеди

 
Бергойн,
Ее придворный врач, и камеристки.
 

Явление второе

Те же. Маргарита Керл.

Кеннеди

 
Что слышно, мистрис? Госпожа проснулась?
 

Керл (утирая слезы.)

 
Одета и зовет вас.
 

Кеннеди

 
Я иду.
 

(Мельвилю, который хочет следовать за ней.)

 
Останьтесь здесь, я подготовлю леди.
 

(Уходит.)

Керл

 
Домоправитель Мельвиль!
 

Мельвиль

 
Это я.
 

Керл

 
Правителя не надо больше в доме.
Да, Мельвиль, вы из Лондона сейчас.
Что можете вы мне сказать о муже?
 

Мельвиль

 
Я слышал, что его освободят,
Лишь только…
 

Керл

 
Королеву обезглавят?
Бессовестный обманщик, клеветник!
Его ответы погубили леди.
 

Мельвиль

 
Да, говорят.
 

Керл

 
Будь проклят он навек,
Убийца леди. Он сказал неправду!
 

Мельвиль

 
Не говорите, не подумав, Керл!
 

Керл

 
Я в этом присягну пред целым светом,
Я это повторю ему в глаза.
Ее казнят невинно.
 

Мельвиль

 
Дай-то Боже!
 

Явление третье

Те же, Бергойн, затем Анна Кеннеди.

Бергойн (увидев Мельвиля)

 
О Мельвиль!
 

Мельвиль (обнимая его)

 
Бергойн!
 

Бергойн (Маргарите Керл)

 
Королеве кубок
Вина! Живей!
 

Керл уходит.

Мельвиль

 
Что ей, нехорошо?
 

Бергойн

 
Ее обманывает возбужденье.
Она не хочет пищи принимать,
Переоценивая силы духа.
Ей предстоит тяжелая борьба.
Мы б не хотели, чтоб в глазах врагов
Она пред смертью проявила слабость.
 

Мельвиль (вошедшей кормилице)

 
Мне можно к ней?
 

Кеннеди

 
Сейчас она сама
Придет сюда. Вас удивляет роскошь?
Вы молча спрашиваете, к чему
Все это золото в жилище смерти?
Мы эти годы жили в нищете
И лишь пред смертью вновь разбогатели.
 

Явление четвертое

Те же. Две другие камеристки Марии, тоже в трауре. При виде Мельвиля они разражаются рыданиями.

Мельвиль

 
Свидание какое! Вид какой!
Гертруда! Розамунда!
 

Вторая камеристка

 
Королева
Услала нас. Она в последний раз
Одна желает с Господом остаться.
 

Входят еще две служительницы в трауре с молчаливым выражением глубокого горя.

Явление пятое

Те же. Маргарита Керл. Она ставит золотой кубок вина на стол и, покрывшись бледностью и дрожа, хватается за стул, чтобы не упасть.

Мельвиль

 
Что с вами, Керл? Что напугало вас?
 

Керл

 
Ох! Ох!
 

Бергойн

 
Что с вами?
 

Керл

 
Что я увидала!
 

Мельвиль

 
Что именно?
 

Керл

 
Когда я шла с вином
По лестнице, дверь отворилась сбоку, –
Я заглянула внутрь… а там… а там…
О, что я увидала! Боже! Боже!
 

Мельвиль

 
Ну что там? Что там? Говорите, Керл!
 

Керл

 
Обтянутые черной тканью стены,
Обитый тканью черною помост,
Наточенный топор, подушка, плаха,
И полный зал народа, в тесноте,
В молчанье, в жадном ожиданье крови.
 

Камеристки

 
Помилуй Боже нашу госпожу!
 

Мельвиль

 
Сдержитесь и молчите! Королева!
 

Явление шестое

Те же. Мария. Она в белом праздничном платье, на шее у нее изображение Агнца Божия на цепочке, к поясу привешены четки, в руке распятие, на голове золотой обруч, ее длинная черная вуаль откинута назад. При ее появлении все расступаются со знаками мучительного горя. Мельвиль непроизвольно опускается на колени.

Мария (со спокойным величием оглядывая весь круг)

 
Что плачете вы? Радоваться надо,
Что наступает мук моих предел,
Спадает цепь, затворы распахнулись,
И что на крыльях ангельских душа
Моя навек умчится на свободу.
Что плачете вы? Вот когда во власть
Попала я к противнице надменной,
Терпела униженья и позор,
Не подобающие королеве,
Поистине тогда-то был предлог
Для ваших слез, и плакать было время.
Ко мне пришла целительница смерть
Шагами строгими врача и друга,
Крылами черными укрыть мой стыд.
Что плачете вы? Падших возвышает,
Облагораживает их конец.
Я чувствую – на мне опять корона,
Достоинство опять в моей душе.
 

(Сделав несколько шагов вперед.)

 
Как? Мельвиль тут? Нет, что вы, встаньте, сэр!
В час расставанья с вашей королевой
Вы принесли мне счастье, торжество.
Надежда есть, что обо мне не только
Поведают враги, но и друзья.
При мне мой друг и мой единоверец
Свидетелем стоит в мой смертный час.
Скажите, как жилось вам, милый Мельвиль,
В суровом этом и чужом краю,
С тех пор как от меня вас удалили?
Душой о вас болела часто я.
 

Мельвиль

 
Лишений не терпел я, кроме горя,
Что не могу служить тебе в беде.
 

Мария

 
А как Дидье, старик мой, камерарий?
Он, верно, умер? Старый был в летах.
 

Мельвиль

 
Нет, не дал Бог ему такого счастья.
Он дожил, чтоб тебя похоронить.
 

Мария

 
Как я обнять хотела б на прощанье
Своих родных! Мне это не дано!
Я в ваше сердце, Мельвиль, полагаю
Мои последние приветы им.
Благословляю короля и тестя,
И Франции весь августейший дом,
И дядю кардинала, и де Гиза,
Двоюродного брата моего.
Наместника Христова в Риме, папу,
Всегда напутствовавшего меня,
И короля Испании, который
Всегда напрашивался в помощь мне.
Я всех упомянула в завещаньи.
Дарами бедными моей любви,
Уверена, они не пренебрегнут.
 

(Обращаясь к слугам.)

 
Я вас заботе брата-короля
Французского, друзья, препоручаю.
Он новое отечество вам даст.
Прошу вас, в Англии не оставайтесь,
Чужих не тешьте видом ваших слез.
Сейчас же мне клянитесь на распятье
Покинуть этот злополучный край,
Едва меня не станет.
 

Мельвиль (положив руку на крест)

 
Обещаю
Во имя всех присутствующих здесь.
 

Мария

 
Я поделила между вами всеми
Все, чем распорядиться мне дано.
Надеюсь, что моей последней воли
Не будут изменять. Вам перейдет
То, что на мне сейчас в пути к могиле.
Позвольте мне облечься в блеск земной
В последний раз перед уходом к небу.
 

(Женщинам.)

 
Алиса, Розамунда и Гертруда,
Вам жемчуг мой и платье отдаю.
Пусть будут вам на радость украшенья.
Что Маргариты в мужниной вине
Я не корю, докажет завещанье.
Она достойней и несчастней всех.
Твое богатство, дорогая Анна,
Не в золоте, но в памяти моей.
Тебе платок я этот вышивала
И слезы жгучие в него вплела.
Им завяжи глаза мне у помоста,
Последнюю мне службу сослужи.
 

Кеннеди

 
О Мельвиль, Мельвиль!
 

Мария

 
А теперь приблизьтесь,
Придите и примите от меня
Последнее «прости».
 

(Протягивает им руки.)

Покрывая руки Марии поцелуями и обливая горячими слезами, все падают к ее ногам.

 
Прощай, Алиса!
Я, Бергойн, вас за все благодарю.
Прощайте, Маргарита и Гертруда.
Как губы у тебя горят! Была
Я ненавидима, но и любима!
Дай Бог тебе, Гертруда, жениха,
Достойного твоей души горячей.
Ты избрала счастливейшую часть,
Христовою невестой станешь, Берта,
Исполни свой обет. Учись на мне.
Обманчивы земли мирские блага.
Ну, а теперь пора. Прощайте все.
Прощайте все. Прощайте все. Прощайте.
 

(Стремительно от них отворачивается.)

Все, кроме Мельвиля, уходят.

Явление седьмое

Мария, Мельвиль.

Мария

 
Мирское все я привела в порядок
И ни пред кем не остаюсь в долгу.
Меня томит другое и мешает
Больной душе беспечно взвиться ввысь.
 

Мельвиль

 
Открой заботы преданному другу.
 

Мария

 
Я на пороге вечности стою
И скоро пред Судьей Небес предстану.
Просила, но добиться не могла
К себе священника-единоверца.
Причастья не хочу из чуждых рук,
И с Господом уйду непримиренной.
 

Мельвиль

 
Утешься. Жар благочестивых чувств
Ценнее соблюдения обрядов.
Насилье может руки нам связать,
Но сердце верующих рвется к Богу.
Слова мертвы, и вера лишь жива.
 

Мария

 
О Мельвиль! Вера ищет воплощенья,
Душа святыню жаждет осязать.
Бог человеком стал, и в зримом теле
Оставил нам незримые дары.
Нам церковь служит лестницею к небу.
Блаженны в единеньи, сообща
Присутствующие на литургии.
Я Божьей благодати лишена,
Она ко мне в тюрьму не проникает.
 

Мельвиль

 
Она к тебе проникла. Бог тебе
Ниспосылает дар Святого Духа.
Всесильна вера. У нее в руках
Цветами зацветает мертвый посох,
Тот, кто из камня воду источил,
Алтарь построить может средь темницы
И этот кубок превратить в потир.
 

(Берет кубок, стоящий на столе.)

Мария

 
Я правильно вас понимаю, Мельвиль?
Я поняла! Я поняла! Здесь нет
Ни церкви, ни священника, ни чаши,
Однако ведь Спаситель говорит:
«Лишь двое соберутся где во имя
Мое, незримо буду я меж них».
Вы для меня непосвященный пастырь,
Вы Божий вестник, мне принесший мир.
Вам исповедуюсь я на прощанье,
Прощенье получу из ваших уст.
 

Мельвиль

 
Ты сердцем угадала, королева,
Часть правды. Так узнай же всю ее.
«Ни пастыря, ни церкви, ни святыни»,
Сказала ты? Священник этот я.
Перед тобой Дары Святые в чаше.
 

(Обнажает голову со следами пострижения и показывает золотую чашу со Святыми Дарами.)

 
Чтоб проводить тебя, я посвящен,
Дары же эти освятил сам папа.
 

Мария

 
Так на пороге смерти мне дано
Еще такое счастье! О, как часто
Ждала я избавленья на земле,
Обманываясь в нем. Спасенье свыше
Пришло ко мне, когда я не ждала,
И прежний мой слуга – служитель неба.
Как предо мной колени он склонял,
Во прахе я лежу пред ним.
 

(Опускается перед ним на колени.)

Мельвиль (осеняя ее крестом)

 
Во имя
Отца, и Сына, и Святого Духа.
Мария, королева! Обещай
Всю правду исповедать Богу правды.
В глубь сердца без утайки загляни.
 

Мария

 
Оно до глубины ему открыто.
 

Мельвиль

 
Скажи, в каком грехе тебя винит
С твоей последней исповеди совесть?
 

Мария

 
Дышала злобой я, лелея месть
Моей губительнице. Я молила
Прощения у Бога, а сама
Ей не прощала.
 

Мельвиль

 
Искренне ль об этом
Жалеешь ты и твердо ль приняла
Решенье жизнь покинуть примиренной?
 

Мария

 
Да, как пред Богом, искренне!
 

Мельвиль

 
В каких
Еще грехах твоя душа повинна?
 

Мария

 
Не только злобу, грешную любовь
Питала я не к Богу, к человеку.
Он предал, обманул меня и шлет,
Отрекшись от меня, на эшафот.
 

Мельвиль

 
Покаялась ли ты и до конца
От человека к Богу обратилась?
 

Мария

 
Я выдержала этот трудный бой,
И уз земных не знаю над собой.
 

Мельвиль

 
Припомни остальные согрешенья.
 

Мария

 
Кровавая старинная вина,
Отпущенная в те же времена,
Мне преграждает путь виденьем ада
В преддверьи рая, пред его оградой.
Преступника я мужу предпочла,
Его убийце руку отдала.
Искуплен грех, но мучит беспрестанно
И никогда не заживает рана.
 

Мельвиль

 
Не вспомнишь ли иной какой вины?
Неисповеданной, неискупленной?
 

Мария

 
Нет, я вам исповедалась во всем.
 

Мельвиль

 
Всеведущ Бог, и церковь не прощает
Неполной исповеди. Этот грех
Приводит к вечной смерти без спасенья.
 

Мария

 
Так, значит, я навеки спасена:
Я душу обнажила всю до дна.
 

Мельвиль

 
Как? Ты таишь от Бога преступленье,
В котором ты людьми обвинена, –
Участье в заговоре Бабингтона?
За это поведут тебя на казнь,
А ты еще и вечной муки хочешь?
 

Мария

 
Я к вечности готова отойти,
И повторяю – я во всем призналась.
 

Мельвиль

 
Прибежища в увертках не ищи,
Спастись двусмысленностями не думай,
И если словом, делом не грешна,
Быть может, согрешила помышленьем?
 

Мария

 
Всех королей на помощь я звала
Меня избавить из моей неволи.
Но никогда и мысленно на жизнь
Моей соперницы не покушалась.
 

Мельвиль

 
Так, стало быть, твои секретари
Неправду показали?
 

Мария

 
Да, неправду.
 

Мельвиль

 
И, стало быть, в сознаньи правоты
Невинною восходишь ты на плаху?
 

Мария

 
Меня Господь сподобил искупить
Мой давний грех безвинной этой смертью.
 

Мельвиль (благословляя ее)

 
Иди ж и смертью искупи вину.
Я, властию мне данной, разрешаю
Теперь тебя от всех твоих грехов.
 

(Приобщает ее.)

 
Прими Пречистое Христово Тело.
Как веруешь, да сбудется тебе.
 

(Берет чашу, стоящую на столе, освящает ее и подает Марии. Та колеблется принять ее и отстраняет рукой.)

 
Прими же истинную Кровь Христову,
Которую Он пролил за тебя.
Тебя не как мирян я причащаю,
Но как священников и королей.
Тебе дарует папа это право.
Теперь ты с Господом Своим в одно
Таинственно слита в земной природе.
Так точно ты и в царствие Его,
Где нет болезней, слез и воздыханья,
Преображенным ангелом войдешь
И с Божеством навек соединишься.
 

(Ставит чашу на стол.)

Слышен шум. Мельвиль покрывает голову и подходит к двери. Мария, в безмолвной молитве, остается на коленях.

Мельвиль (вернувшись)

 
Достаточно ли ты уже крепка,
Чтоб выдержать без горечи и гнева
Еще одну тяжелую борьбу?
 

Мария

 
Я больше не боюсь страстей возврата.
Я Господу их посвятила все.
 

Мельвиль

 
Тогда готовься встретить лорда Берли
И Лестера. Они идут сюда.
 

Явление восьмое

Те же. Берли, Лестер и Паулет.

Лестер становится в отдалении, не поднимая глаз. Берли, наблюдая за ним, становится между ним и королевой.

Берли

 
Миледи, я явился получить
От вас последние распоряженья.
 

Мария

 
Благодарю.
 

Берли

 
Я получил приказ
Вам не отказывать ни в чем законном.
 

Мария

 
В моей духовной выражено все.
Я отдала ее Паулету в руки.
Прошу мои желанья соблюсти.
 

Паулет

 
Мы все исполним.
 

Мария

 
Также без препятствий
В Шотландию иль Францию, куда
Захочется им, слуг моих отправьте.
 

Берли

 
Они уедут.
 

Мария

 
Так как схоронить
Меня нельзя на кладбище, позвольте,
Чтоб сердце извлеченное мое
Отвез во Францию слуга мой верный.
Оно всегда там было.
 

Берли

 
Хорошо.
Еще чего-нибудь вам не угодно?
 

Мария

 
Британской королеве мой поклон.
Скажите, смерть свою я ей прощаю,
О резкости вчерашних слов скорблю.
Дай Бог ей долго царствовать счастливо.
 

Берли

 
Вы к лучшим мыслям так и не пришли,
И оттолкнете пасторову помощь?
 

Мария

 
Я с Господом моим примирена.
Сэр Паулет, не поминайте лихом.
Помимо воли стала я виной
Великой вашей старческой утраты.
Не думайте превратно обо мне.
 

Паулет (подает ей руку)

 
Бог с вами! Никогда. Идите с миром.
 

Явление девятое

Те же. Анна Кеннеди и остальные камеристки врываются с выражением ужаса. За ними следует шериф с белым жезлом в руке. В глубине, сквозь открытую дверь, видна вооруженная стража.

Мария

 
Что, Анна? Верно, мне пора идти?
Пора на казнь идти? Пора прощаться?
Вон и судья с жезлом. Иду. Иду.
Прощайте все.
 

Женщины в безутешном горе обнимают ее.

(Мельвилю.)

 
Прошу вас, Мельвиль, Анна,
Свесть под руки меня в последний раз.
Позвольте им пойти со мною, Берли.
 

Берли

 
На это у меня приказа нет.
 

Мария

 
Вы мне откажете в ничтожной просьбе?
Не может быть, чтобы моя сестра,
Стыдливости моей не чтя, желала,
Чтобы мужские руки палачей
Меня раздели в страшную минуту.
 

Берли

 
Не место для служанок эшафот.
Подымутся их крики и рыданья.
 

Мария

 
Кормилица моя не закричит.
За выдержку души ее ручаюсь.
Не разлучайте с ней меня, милорд.
Пусть будут в смерти мне опорой руки,
Которые и в жизнь меня внесли.
 

Паулет (к Берли)

 
Уважьте эту просьбу.
 

Берли

 
Я согласен.
 

Мария

 
Вот, кажется, и все.
 

(Берет и целует распятие.)

 
Спаситель мой!
Ты, на кресте Свои простерший руки,
Мой дух, в них предающийся, прими.
 

Хочет идти, но в эту минуту встречается взглядом с Лестером, который при ее движении невольно смотрит на нее. При виде его Мария вздрагивает, колени подгибаются под ней, она готова упасть. Лестер подхватывает и поддерживает ее. Она молча и значительно смотрит на него, он не может вынести ее взгляда, наконец она говорит.

 
Граф Лестер, вы сдержали ваше слово.
Вы обещали руку мне свою,
Чтоб вывесть из темницы, и явились
Меня сегодня проводить на казнь.
 

Лестер стоит униженный.

(Продолжает ласково.)

 
Вы мне сулили не свободу только,
Я счастье с вами думала найти,
Благодеянье обновленной жизни.
Теперь, перед уходом, без стыда
Могу я в этой слабости признаться.
Живите же, и если в силах вы
О счастье думать, наслаждайтесь счастьем.
Вы, домогавшийся двух королев,
Какое сердце предали на муку!
Елизаветы милости и гнев
Не стали бы вам карой и наукой!
 

Уходят – шериф впереди, Мельвиль и Кеннеди по бокам ее, позади Берли и Паулет. Остальные, плача, смотрят вслед, пока она не скрывается, и затем расходятся через боковые двери.

Явление десятое

Лестер (один)

 
Я жив еще! И жить еще могу?
И крыша надо мной не обвалилась!
И не разверзлась подо мной земля!
Какой я дар божественный отринул!
Жемчужину какую потерял!
Она уходит к небу просветленной,
Я ж остаюсь отверженным в аду.
Ведь ты на казнь пришел? Ну что ж, иди.
Будь с теми, кто не чувствует, не любит.
Смотри, как голову у ней отрубят,
И голос сердца заглуши в груди!
Тебе, презренный, больше не к лицу
Участье, пробужденное любовью.
Поступок мерзкий, полный хладнокровья,
Без содроганья приведу к концу.
Уж подличать, так смело, через край.
С душой, покрытой черствою коростой,
Стань очевидцем казни у помоста,
Плодов предательства не потеряй!
 

(Решительными шагами идет к двери, в которую увели Марию но, не дошедши, останавливается.)

 
Я не могу. У двери, на пороге
Подкашиваются от страха ноги.
Как раз под этой комнатой внизу
Идут ужасные приготовленья.
Я слышу голоса. Скорее вон
Из дома гибели ее и смерти!
 

(Хочет выйти в другую дверь, но она заперта; возвращается.)

 
Я слышу все, на что смотреть не мог,
Прикованный таинственною силой.
Вот голос пастора. Она его
Перебивает. Молится. Как тихо
Все стало вдруг! Какая тишина!
Лишь плачут женщины.
Ее раздели. Придвинули скамейку.
Подвели. Вот голову она кладет на плаху…
 

(Проговорив последние слова, вслушивается, вздрагивает и падает без чувств. В то же время снизу докатывается глухой гул голосов, долго продолжающийся.)

Явление одиннадцатое

Вторая комната четвертого действия.

Елизавета (с большим беспокойством входит через боковую дверь)

 
Нет ни людей, ни вести до сих пор.
Придет ли наконец сегодня вечер,
Или остановилось и стоит
На небе солнце, удлиняя пытку?
Ее уже казнили или нет?
О том и о другом мне страшно думать,
Решиться же спросить еще страшней.
Нет Лестера, и Берли не приходит,
И если нет их в Лондоне, тогда
Стрела летит, стрелу спустили с лука,
Стрела попала в цель. Всему конец,
Содеянного больше не воротишь.
Кто там?
 

Явление двенадцатое

Елизавета. Паж.

Елизавета

 
Ты возвращаешься один.
А лорды где?
 

Паж

 
Граф Лестер и лорд Берли…
 

Елизавета (нетерпеливо)

 
Где лорды?
 

Паж

 
В Лондоне их нет.
 

Елизавета

 
Нет в Лондоне? А где ж они?
 

Паж

 
Не знаю.
Мне этого никто не мог сказать.
Они чуть свет покинули столицу.
 

Елизавета (оживившись)

 
Я королева Англии! Ступай
И позови… Не надо… Тут останься.
Ее в живых не стало. По земле
Я наконец могу ходить спокойно.
Что ж я дрожу? Откуда этот страх?
Предмет моих тревог землей засыпан.
Кто мне припишет это? У меня
Достанет слез казненную оплакать.
 

(Пажу.)

 
Ты здесь еще? Немедля разыщи
И приведи сюда мне Девисона
И графа Шрусбери. Да вот он сам.
 

Паж уходит.

Явление тринадцатое

Елизавета. Тальбот.

Елизавета

 
Чем вы меня порадуете, Тальбот?
Без основанья вы бы не пришли
Ко мне так поздно.
 

Тальбот

 
Слушай, королева!
Охваченный заботой о тебе,
Был в Тауэре сегодня я, где держат
Керля и Нау, Марииных писцов.
Меня сначала не пускали в башню.
Ее насилу отпер комендант.
С всклокоченными дико волосами,
В неистовстве, с безумием в глазах
Стал ползать Керл, как червь, передо мною,
Колени обнимая и моля
Сказать скорее, правильны ли слухи,
Что к смерти приговорена Стюарт.
Когда я это подтвердил, он начал
О стены колотиться головой,
Избил товарища, сорвал решетку
С окна и, высунувшись, стал кричать
Сбежавшемуся под окном народу,
Что он писец Марии, что она
Осуждена по ложному доносу,
Что это он ее оклеветал,
Что он подделал письма, что товарищ
Подбил его.
 

Елизавета

 
Но ведь его слова –
Бред сумасшедшего, как вы сказали.
Что может доказать нам этот бред?
 

Тальбот

 
Уликою – само его безумье.
Помедли, королева. Прикажи
Пересмотреть вторично это дело.
 

Елизавета

 
Для пересмотра оснований нет.
Едва ль судили произвольно пэры.
Но я отдам его на пересмотр
В угоду вам, пока еще не поздно.
Ни тени подозренья не должно
Лежать на нашей королевской чести.