Текст книги "В поисках экстаза. Целительный путь неукрощенного духа"

Глава 4
Пробуждение души
Энергия видения

Весь мир – театр,

В нем женщины, мужчины – все актеры:

У них свои есть выходы, уходы;

И каждый не одну играет роль[3]3
  Пер. Т. Щепкиной-Куперник.


[Закрыть].

У. Шекспир. «Как вам это понравится»

Наша четвертая задача – пробудить душу, чтобы ощутить силу видения, чтобы видеть различия между реальным и нереальным в себе и других, чтобы жить от души, а не от Эго. Освобождение души означает проживание предначертанных нам ролей в наших условиях, с нашими полномочиями: ролей танцора, певца, поэта, актера и целителя. Принижающие нас менее человечные роли, которые мы научились примерять к себе за много лет, в которых присутствовал подавленный страх, гнев и печаль – это маски Эго. Нас учили тому, что мы должны исполнять маленькие, незначительные эпизоды, примерять к себе жалкие роли, выражающие всего лишь незначительную часть нашего потенциала и нашей души. Естественно, что роли Эго оставляют нас неудовлетворенными, но путем воспитания и ежедневного следования условностям общества нас уверяют в том, что они и есть наше реальное «Я». Все мы – актеры на сцене жизни. Наша задача – найти настоящую пьесу и наши подлинные роли.

Душа и энергия видения

Ты знаешь, Бекки, с тобой было бы все хорошо, если бы у тебя было Я.

И со мной тоже. Что-то такое, к чему можно обратиться за помощью

В минуту сомнения или ужаса или даже удивления.

С. Шепард. Зуб преступления

Наша душа, наше подлинное «Я» есть самое таинственное, значимое и магическое измерение нашего бытия. Это не отдельная реальность, как рассматривают ее традиционные западные учения, но связующая энергия, объединяющая наши тело, сердце и ум. Это не призрак, каким-то образом оказавшийся в ловушке физической машины нашего тела, но сама сущность нашего бытия.

Каждая душа уникальна, и мы призваны вырваться из тюрьмы общего режима с ее приспособленчеством и заурядностью, чтобы ощутить подлинную силу и магию своей души. Как за растением, за ней необходимо ухаживать, чтобы она росла, расцветала и освобождалась от опутывающих, затемняющих ее «сорняков». Душа – это художник. Ее природа – творить, а ее естественное выражение заключено в священных архетипических ролях танцора, певца, поэта, актера и целителя. Жизнь – это кабаре, и мы призваны сыграть роль самих себя, какие мы есть на самом деле, на сцене размером в земной шар.

Хотя душа не вещественна, она – наше естество, то, что определяет наше существование. Поэтому ее присутствие и отсутствие можно заметить. Ее присутствие проявляет себя в бодрствовании, внимательности, энергичности, живости. Это искра жизни. Она отсутствует или ослабевает, когда нам не хватает жизненных сил, порыва, энергии. Все наши поиски сопряжены с попыткой найти наше подлинное «Я», но находится оно не где-то «там», а прямо здесь и сейчас, под покровом ложных ролей, на которые мы сами себя обрекаем.

Освобождение души, освобождение себя для душевности состоит в обретении в себе силы увидеть именно то, что происходит в нас самих, в других, в нашей жизни. Это видение – не то обыденное рассматривание, к которому мы все привыкли. Рассматривание функционирует на поверхности; видение проникает внутрь, чтобы понять сущность, движение, энергию. Рассматривание – это процесс оценивания вещей в соответствии с нашими пристрастными, застывшими идеями. Как наглядно показывают новые открытия в физике и биологии, наше поверхностное впечатление о статичной реальности явно игнорирует научную истину о непрекращающемся движении и бесконечности пространства, которые на самом деле и составляют реальность.

В книге «Отдельная реальность» Карлос Кастанеда приводит поразительный пример, показывающий различие между способностью видеть и рассматриванием или разглядыванием. Дон Хуан описывает смерть своего сына, которой был раздавлен на дороге камнями: «Рабочие послушались и стали вокруг, глядя на изуродованное тело. Я стоял рядом, но не смотрел, а сместил восприятие в положение видения. Я видел, как распадается его жизнь, расползаясь во все стороны, подобно туману из мерцающих кристаллов. Именно так она обычно разрушается и испаряется, смешиваясь со смертью. Вот что я сделал, когда умирал мой сын. Это – единственное, что вообще можно сделать в подобном случае. Если бы я смотрел на то, как становится неподвижным его тело, то меня бы изнутри раздирал горестный крик, поскольку я бы чувствовал, что никогда больше не буду смотреть, как он, красивый и сильный, ступает по этой земле. Но я выбрал видение. Я видел его смерть, и в этом не было печали, не было вообще никакого чувства. Его смерть была равнозначна всему остальному». Позднее он скажет Карлосу, что умение видеть – это «тяжелый труд».

Способность видеть требует отстраненности. Смотрение несет в себе привязанность. Смотрим мы глазами. Видим же мы всем нашим существом. Когда я смотрю на себя в зеркало, я думаю, что у меня кривой и слишком большой нос, глаза слишком маленькие, волосы тонкие, бедра широкие. Я высказываю суждение. Я оцениваю себя по каким-то внешним критериям, которые в процессе жизни стали неотъемлемой частью того, как я смотрю на людей. Но, если я посмотрю на свой левый глаз в зеркале, то увижу неподвижную, совершенную, маленькую, похожую на куклу фигуру самой себя в центре глубокого омута с незаметно меняющимися отражениями, возможно, образ, стоящий гораздо ближе к истине. Именно тогда я вижу себя без интерпретаций, и именно тогда раскрывается тайна бытия, подлинное чудо существования.

На своих семинарах я часто ставлю участников в круг и прошу каждого посмотреть друг на друга. Я приглашаю членов группы увидеть, что каждый из нас существует в своем теле, и потому все мы очень похожи. Всякое тело рождается и умирает, и на своем пути проходит через множество сходных стадий и жизненных обстоятельств. У нас много одинаковых эмоций и потребностей.

Затем я прошу их снова обвести глазами круг и увидеть каждого человека по-настоящему, как личность с присущими ему чертами, формой, интонацией, энергией, отношением. Здесь важно обнаружить то, насколько уникальным является каждый человек. Не существует, не существовало и никогда не будет существовать еще одного такого же человека, как мы или как те люди, которых мы видим сейчас перед собой.

Мы ничего не можем поделать с нашей одинаковостью, кроме признания и принятия ее. Конечно же, ее признание и принятие для многих из нас всегда было сложным. Все наше поведение на протяжении человеческой истории – воинствующее, расистское, дискриминирующее по половому признаку, нетерпимое – иллюстрирует постоянное отрицание простой истины о нашей принципиальной тождественности.

Однако и различия наши потрясающи. Их надо превозносить, исследовать, выражать. Каждый человек несет ответственность за то, чтобы уяснить свою непохожесть и предъявить миру свое своеобразие. То, что мы должны отдать миру, никто другой не сможет отдать за нас. Как писал Герман Гессе: «Долг каждого человека – найти путь к самому себе». К своей подлинной сущности, своему душевному «Я».

Овладение энергией видения – это самая серьезная из всех шаманских задач, на которых мы уже останавливались. Чтобы вступить в эту фазу танцевального пути, мы должны быть готовы отказаться от всего, включая наши образы, идеи и представления о том, кто мы есть. Мы должны быть готовы умереть – это смерть нашего Эго, которой мы сопротивляемся, которая кажется нам такой же болезненной, как физическая смерть. Многие из нас – давно уже ходячие мертвецы, хотя и испытываем навязчивый страх смерти и необходимость отказаться от всего, к чему привязаны. Если бы мы могли, мы бы ничего не меняли. Мы живем в страхе быть именно теми, кто мы есть на самом деле, жить в пространстве четырех измерений, говорить правду, танцевать свой собственный танец, брать ответственность и преобразовывать свою жизнь в живое искусство. Мы находим всевозможные ненагрузочные виды профессий и занятий, чтобы избежать необходимости жить полноценной жизнью, как в священном театре.

Жизнь священна. Жизнь – это искусство. Жизнь – это священное искусство. Искусство священной, божественной жизни означает то, что вы становитесь священным актером, играя от души, а не от Эго. Душа находится вне пределов пространства и времени и поэтому всегда доступна, это потенциал нашего бытия, который всегда под рукой. От нас зависит, как мы будем славить и реализовать свое существование и сможем ли превратить каждый прием пищи, каждый разговор, предмет одежды, письмо и т. д. в искусство.

Любая мирская деятельность предоставляет возможность для полноценного, подлинного самовыражения. Душа – это наше артистическое «Я», наша способность к трансформации каждого измерения жизни в искусство и театр.

Душа и Эго

Человеческие существа не способны быть честными с самими собой в отношении самих себя.

Эгоизм – это грех, который человек несет в себе с рождения;

его сложнее всего искупить. Расёмон [пытался показать] жалкие самообольщения Эго.

Акира Куросава

(«Нью-Йорк Таймс», 15 декабря 1987 года)

Эго не позволяет нашей душе вступить в творческую жизнь, чтобы наша личная история развернулась в выразительную драму и мы каждый день воспринимали как праздник быть самим собой. Наше Эго часто заставляет сомневаться в нашем умении любить, знать и видеть. Вместо исцеления оно может превратить нас в нарезку из второстепенных ролей. Мы склонны расценивать роли, которые неизбежно играем в нашей повседневной жизни, как субстанцию своей сущности, а не как одноразовые характерные роли, выбранные нами, священными актерами, по требованию обстоятельств.

Только придя к глубокому разочарованию, мы готовы начать исследовать причину своего страдания. Моя психическая боль привела меня в Нью-Йорк, чтобы учиться у Оскара Ичазо. Казалось, в то время я приобрела полный пакет американской мечты: отличное образование, путешествия по миру, брак с прекрасным человеком, а также успех и признание с раннего возраста. Но я все еще была глубоко несчастлива. Ни секс, ни деньги не приносили мне ни удовлетворения, ни безмятежности. Я страдала хронически и, казалось, без очевидной на то причины.

Оскар учил, направлял и подталкивал меня к тому, чтобы я обнаружила свое Эго, его разные личины, а также потенциал для жизни душевной, проистекающей из подлинного «Я», за границами этого Эго. Основываясь на древнейших суфийских учениях, Оскар исследовал структуру и функционирование Эго, рассматривая его как психический щит, систему защит, окружающую утонченную и ранимую сущность.

Эго – это головокружительное путешествие, это группы слов, складывающиеся в повторяющиеся паттерны, которые бесконечно стрекочут, как сверчки в нашей голове. Оскар учил меня, как изображать эти паттерны на карте, чтобы уметь различать их в себе и других. А также видеть то, что находится дальше их.

Для меня стало ясно, что первый шаг к самопознанию состоит в том, чтобы определить, кем я не являюсь. И только после этого можно стать собой. Вероятнее всего, что тот, кем вы не являетесь, – это человек, о котором вы сейчас думаете, что это вы. Это как раз был мой случай. У меня все было вывернуто наизнанку: я думала, что мое Эго – это я и есть. «Ну, я просто такая, какая есть», – это было моим многолетним оправданием. Когда я постоянно говорила: «Ну, я просто недостаточно хороша», это действительно указывало на то, насколько сильно я была захвачена борьбой за место под солнцем, как будто мне надо было постоянно доказывать, что я лучше, чем я думала о себе.

В колледже я узнала, что могу раздувать свое Эго. Впоследствии я обнаружила, что Эго буквально высасывает из меня жизнь. Я всегда думала, что Эго – это просто тщеславие, когда ты говоришь о себе что-то положительное, как будто от Эго можно избавиться, просто скромничая в отношении своих достижений.

Факты доказывают, что жизнь Эго гораздо сложнее. Эго живет в состоянии противоречия и раздельности. Оно отделяет нас от себя самих. Именно функционирование Эго заставляет нас жить с тризофренией – думая одно, чувствуя другое и разыгрывая третье. Как я уже упоминала ранее, я поняла, что все время думаю «да», чувствую «нет», а произношу «я свяжусь с вами». Или чувствую себя обозленной и покинутой, думаю «я плохая» и играю в вежливость. Или думаю «я крутая», чувствую себя неуверенно и действую грубо. И все это на фоне уверенности в своей важности, то есть «раздувания Эго». Как говорит Дон Хуан в книге Кастанеды «Огонь изнутри»: «Уверенность в собственной значимости не есть что-то простое и наивное… С одной стороны, это суть всего того хорошего, что есть в нас, с другой – суть всего самого низменного. Чтобы избавиться от собственной важности, которая презренна, необходимо овладеть мастерством управления волей. В течение многих столетий видящие отдавали самую высокую дань уважения тем, кто его достиг».

Персонажи в театре Эго

В конечном итоге единственная настоящая способность, которой мы обладаем, – это способность изменить себя к лучшему. Такая перемена может вдохновить других и является самым прекрасным из того, чем мы можем одарить другого человека. Это одна из самых высоких целей, которую мы все можем достичь: освободить свое «Я» от идентификации с масками Эго.

Оскар учил меня, как различить мое настоящее и мое фальшивое «Я». Я начала видеть то, что происходило на самом деле, и стала пересматривать стратегию борьбы за свою душу. Моя жизнь состояла из серии карикатурных сцен, состряпанных Эго и совсем не связанных с моими настоящими потребностями и чувствами. Персонажи Эго и сюжеты просто стали действовать сами по себе и вести свою самостоятельную жизнь.

Настоящим прорывом для меня явилось понимание того, что мое Эго состояло из кучки отчаявшихся персонажей, которым я могла дать имя и за которыми я могла наблюдать, и увидела их отдельно от моего подлинного «Я». Когда я начала наблюдать за собой, я увидела, что не являюсь спонтанным, гибким человеком, способным искренне реагировать в момент жизненных неприятностей. Я обнаружила, что скорее представляю собой набор ригидных, повторяющихся, предсказуемых паттернов поведения – петлей психической ленты, «чисел», которые я доставала и повторяла снова и снова, чтобы соответствовать всему тому, что предлагала мне жизнь, независимо от того, подходил ли мне этот заведенный порядок или нет. Я жила по карточкам с текстами ролей и не умела действовать без них даже в самых простых ситуациях; часто карточки не подходили, и я оказывалась сбитой с толку, обессиленной и подавленной.

Поведенческие схемы разыгрывались разными способами. Существовали простые физические привычки: я курила, когда мне было грустно, курила, когда приходила в возбужденное состояние, курила, когда была счастлива. Налицо были паттерны эмоционального подавления: я никогда не позволяла себе выплескивать свой гнев, независимо от того, насколько оскорбленной я себя чувствовала. Присутствовали также ригидные установки: например, независимо от сложившихся обстоятельств я всегда обвиняла себя за все плохое, что произошло.

Внимательно наблюдая за ежедневным театральным драматическим спектаклем, который разыгрывало мое Эго, я смогла увидеть, как оно режиссирует каждую пьесу, извлекая на свет те же самые ментальные установки, прописывая те же самые рутинные привычки, сопровождаемые теми же самыми чувствами и мыслями. Эго – это режиссер-халтурщик, который не знает ничего, кроме штампов, затасканных шаблонов и предсказуемых жестов. Каждая постановка столь же оригинальна, как и повторный показ мыльной оперы.

Чем дольше я наблюдала, тем яснее видела, что все мои мысли, чувства и действия – какими бы разными они ни казались – сгруппировались в три основных паттерна. Большую часть своей жизни я провела, подстегивая себя, принижая себя и ненавидя себя. Чем лучше я могла распознать эти основные паттерны и сопоставить их с персонажами из стандартного набора, тем больше я удалялась от них. Они были вон там, на сцене, где заправляло Эго, а я была здесь, наблюдая, как они устало копошатся в своей рутине. Дистанция обеспечивала независимость, и они стали терять свое влияние на меня. Я уже больше не идентифицировала себя с ними и не действовала по указке этих персонажей. Я стала сама выбирать, позволю ли я появиться на сцене тому или другому персонажу – я спрашивала себя: «Хочу ли я опять выступать с этим старым номером? Неужели этот персонаж тебе не кажется скучным или неуместным?»

Трем основным паттернам, т. е. собственной напыщенности, заниженной самооценке и осуждению я присвоила имена, назвав их соответственно: Питер План, Ника Никто и Жюли Жюри. Эти три персонажа всегда появляются в одинаковом порядке в театральном пространстве моей головы. Питер приходит первым со своими грандиозными планами относительно моей судьбы; затем возникает Ника, в отчаянии констатирующая, что эти грандиозные проекты просто невозможно реализовать, после чего от безысходности погружается в безнадежную праздность; наконец в гневе появляется Жюли Жюри и разрывает Нику в клочья за то, что она такая рохля и неудачница. Тем самым она провоцирует Питера на подготовку еще более грандиозного и совершенного плана, и порочный круг замыкается. Итак, не только тот или иной паттерн порождает персонаж, но и сами персонажи следуют определенному паттерну.

Персонажи моего Эго четко обозначены.

Питер План – праздный, абстрактный и расплывчатый. Он тщеславен, высокомерен и несет себя с самодовольным и напыщенным видом до тех пор, пока его не свалят с ног и он не превратится в застенчивую, неуверенную и эмоционально зависимую тень своего возвеличенного «Я». Он – шарлатан, фальшивка, продавец поддельного лекарства от всех болезней, когда его застают врасплох, он предстает хныкающим дурачком. Питер похож на шар: он сначала раздувается, а потом его прокалывают, и он превращается в обмякший кусок резины.

Нике всегда чего-то не хватает: она недостаточно красива, недостаточно умна и недостаточно крута. Она – черная дыра без смысла и без цены, которая высасывает жизнь из других людей. Она все время высмеивает себя, чтобы подтвердить отсутствие у нее самоуважения. Ника заполняет себя другими. Она – имитатор. Она идентифицируется с любым, потому что она никто. Она ходит, разговаривает, одевается, думает, как другие. Она читает «Пипл» и Лиз Смит, чтобы узнать о настоящих людях. Ника перемещается между верой и сомнением. Она – всегда в поиске: у нее нет ощущения «Я», поэтому ей нужен другой, чтобы сказать ей, кто она такая. Жалобно скуля, она продвигается к безнадежному отчаянию и купается в нем. Ника – настоящий ленивец.

Жюли Жюри напряжена, самокритична и всегда виновата. Поэтому она всегда извиняется: чтобы ни случилось – это ее вина; она не может ничего с этим поделать. Она колеблется между пуританством и гедонизмом. Постоянно критикующая себя, совершенно поглощенная своим собственным поведением, она – грешница, наполненная угрызениями совести. Поэтому она наказывает, избивает себя. Она отрицает себя до тех пор, пока в состоянии это терпеть, а затем предается любому капризу, позволяя себе все наслаждения, которые только может найти. Она нарушает правила, любые правила, а затем бичует себя за свое распутство.

Питер хочет славы. Ника хочет любви. Жюли хочет свободы. И никто из них не знает истинной причины своих желаний.

Эти персонажи не играют в одиночку. У каждого из моих заядлых наркоманов есть в подчинении кучка второстепенных персонажей для манипулирования моей реальностью. Но у них есть и нечто общее. Все они – подделки, всего лишь фантомы, посредничающие между мною и миром. Фрейд выносил суждение о нормальности в зависимости от того, насколько успешно люди могут сохранять в неприкосновенности этот внешний панцирь. Но я пришла к собственной оценке психического здоровья, основанной на том, насколько хорошо мы можем разбирать на части этот панцирь нормальности.

У каждого есть Эго. У каждого есть душа. Борьба между этими двумя силами за контроль над нашей жизнью определяет нашу историю, историю, о которой, кроме нас, не знает никто. Именно персонажи играют главные роли в нашей личной мелодраме.

Идентификация с Эго и сепарация от него – очень театральная задача. Эго не выносит своего собственного разоблачения или насмешек над собой. Поэтому нам приходится обращать пристальное внимание на его личины – их стандартные реплики, привычки, одежду, выразительные жесты, а затем представить их в увеличенном размере в виде конкретных персонажей.

Чтобы реализовать эту задачу, нам надо призвать своего внутреннего актера. Путь актера – это один из пяти подлинных способов выражения души в мире. Сначала актер должен изучить свой персонаж. В данном случае речь идет о тщательном мониторинге своего «Я»; чем больше отстраненности, тем более точным будет исследование. Нам нужно настроиться на свои внутренние монологи – они задают подтекст нашим маленьким мелодрамам. Нам также нужно слушать наш внешний голос, чтобы настроиться на заданный сценарий пьесы. Если мы обратим пристальное внимание на то, что мы совершили в прошлом и что делаем сейчас, что мы сказали и говорим сейчас, что мы чувствовали и чувствуем сейчас, мы начнем распознавать паттерны: каналы распределения нашей энергии, наши способы поведения и повторяющиеся сюжетные линии.

Ниже приведены некоторые устоявшиеся паттерны, обнаруженные моими учениками, а затем даются рекомендации для поиска своих собственных.

Я не очень хорошо действую в группах. Я либо манипулирую, чтобы быть в центре внимания, либо отстраняюсь и становлюсь наблюдателем. Мне сложно найти золотую середину.

Кто сказал, что брать на себя ответственность так уж хорошо? Мне это не нравится. Мне требуется слишком много сил, чтобы создать собственную реальность. Дело в том, что мне нравится, когда мне докучают. А если мир разочаровывает меня, не давая мне того, что нужно, чтобы у меня опустились плечи, а взгляд стал покорным, то я сам придумаю какой-нибудь предлог для этого. Я возьму случайно приходящую на ум мысль – какую-нибудь фантазию о том, как меня делают жертвой, например, что мой любовник изменяет мне, – и вместо того, чтобы дать ей уйти, я ухвачусь за нее и изобью себя до полусмерти. Я буду представлять все в мельчайших подробностях: как он выглядит, как хорошо он танцует, во что она одета (или не одета), что я буду чувствовать, когда обнаружу все это. Я заслуживаю жалости.

Когда на меня нападают, я защищаю себя достаточно энергично, что вызывает новое нападение, которое позволяет мне защищаться с еще большей энергией, что гарантирует еще более сильное нападение, которое позволяет мне защищаться…

Я замыкаюсь в себе, мне становится очень одиноко, я возвращаюсь к людям, потом мне все надоедает, я ухожу в себя, мне становится очень одиноко, и я снова нуждаюсь в компании…

Я сопротивляюсь до тех пор, пока не начинаю на себя настолько злиться, что я уступаю до тех пор, пока мне не становится так страшно, что я начинаю сопротивляться до тех пор, пока я не начинаю на себя так злиться, что уступаю…

И так далее, десятки вертящихся как белка в колесе мыслей, напоминающих эшеровские невозможные преображения.

Работая над идентификацией той основной динамики, которая лежит в основе обнаруженного вами паттерна, вы, как правило, установите, что она сводится к целостному образу, который можно описать одним или двумя словами: жертва, лжец, главный или «не от мира сего». Затем перенесите этот паттерн на человека с подходящим именем.

После детального наблюдения за вашими паттернами подвергните себя перекрестному допросу. Присутствуют ли в вашей жизни какие-либо из приведенных ниже персонажей?

ПЕРСОНАЖИ ЭГО

(порядок неважен)

Знакомы ли вам следующие реплики?

«Я первый»

«Ты не прав»

«Потаскуха!»

«Может мне кто-нибудь помочь?»

«Я не знаю, как ты, но я чувствую себя великолепно»

«Я ведь не сомневаюсь?»

«Почему это всегда случается со мной?»

«Я буду художницей. Нет, бизнес для меня лучше. Нет, я буду сидеть дома, готовить, шить, и у меня будет куча детей. Я вообще ничего не хочу делать»

«Если выпадет орел – я женюсь, если решка – я гомосексуалист»

«Я кусок дерьма»

«Заметьте меня! Заметьте меня!»

«Мне неохота»

«Не сейчас»

«Это все я виноват»

«Если бы я имел…»

«Меня никто не ценит»

«Это не важно. Это ни на что не повлияет»

«Без разницы»

За каждой репликой скрывается персонаж, а у каждого персонажа есть стандартный набор реплик. Когда вы обнаружите своего персонажа, исследуйте его под микроскопом правды. Понаблюдайте за тем, как он двигается. Прислушайтесь к тому, что он поет, послушайте его реплики. С какими репликами он выходит на сцену и что его побуждает туда выйти? Он появляется, когда вы одни, с другом или в толпе?

Внутри этих трех сфер общения – взаимоотношений с собой, другими и миром – у нас есть такие персонажи, которые функционируют только в какой-то одной из этих сфер, другие же присутствуют во всех сразу. Некоторые появляются, когда мы находимся с кем-то в интимных отношениях, другие – когда мы совсем одни в комнате. Некоторые включаются, как только мы приходим на работу. Некоторые появляются в толпе. Некоторые персонажи идут воевать, а другие идут в церковь.

Как только вы идентифицировали персонаж, разыграйте его во всех аспектах, чтобы разглядеть его как можно четче. Гиперболизируйте его. Выставьте его напоказ. Это игра в прятки: Эго прячется, душа ищет. Обыграйте позу, движения, реплики, песни персонажа. Раздуйте его. Пошутите над ним.

Протанцуйте персонажи, замечая, где им комфортно, где они сопротивляются, где они двигаются, а где нет, где они текучие, а где застывшие. Какие части вашего тела использует каждый персонаж, а какие не использует совсем? Ниже приведены несколько персонажей, живших в людях, которых я наблюдала:

Стелла Стрелок: всегда твердо стоит на земле, спина застывшая, ноги подвижные, голова в стаккато, она скользит и хватает, челюсти сжаты, радар нацелен, каждое движение просчитано.

Ника Никто: плечи сгорблены, голова ссутулена, кисти рук согнуты и направлены вперед, лицо унылое, грудная клетка впалая, она передвигается тяжело, с вялым усилием.

Роберт Рот: весь состоит изо рта, язык, зубы и челюсти в постоянном движении, активность в ритме стаккато от руки до рта, он с треском жует жевательную резинку, прихлебывает кофе.

Прошка Попрошайка: высасывает энергию своими молящими глазами, заботливые слова, безвольный, просительный изгиб тела.

Саша Совершенство: упругий зад и поджатые губы.

Капитан Контроль: плечи приподняты, колени тугие, таз зажат, челюсть сжата, локти втянуты, он не дышит ниже уровня шеи.

У ваших персонажей есть также свои песни и музыка. Пение – это восхитительный способ исследовать и выражать обнаруженный вами персонаж. У них есть свои стили и своя отличительная лирика (кантри, блюз, оперный, панк-рок, и т. д.). Вы знакомы с Женей Жертвой? Когда она попадается мне на пути, я пою ее песню:

ПОИСК ВИНОВНОГО

(музыка: блуждающий бас, щелканье пальцами)

 
Мои волосы слишком тонкие,
Мой нос слишком длинный,
Бог потерпел неудачу,
Он создал меня неправильной.
У меня были проблемы с самого детства;
Это не я виновата; родители все испортили.
 
 
Хор:
Это ты виновата;
Это все она виновата;
Это все он виноват.
Это все они виноваты.
Если я потеряю работу,
Или если поднимут плату за квартиру,
Я громко прокляну
Президента.
Мой любовник говорит, что я слишком скованна,
Но кровать очень жесткая и свет мешает.
 
 
Хор:
Барабанщик группы сегодня вечером не работает;
Я бы правда хорошо танцевала, если бы музыка была хорошая.
Я была бы счастлива со дня своего рождения,
Если бы Марс не был в Козероге.
 

Эту песенку я написала в стиле кантри и вестерна, чтобы подчеркнуть затянувшийся период полового созревания Ники Никто. Попробуйте пропеть с глупой мелодией и носовым гнусавым выговором.

 
Я отдавала это тело людям,
Которым не дала бы даже попользоваться машиной;
Я подхватила многочисленные инфекции,
Попробовала все наркотики от кислоты до выпивки.
Я делала это под музыку
В машинах, на полу.
О Господи,
Этого должно же быть больше…
 

Почему бы не создать для нее еще несколько строчек?

Вы можете собрать в своей песне целую серию персонажей.

 
Хор:
Круг крутится и вращается,
Такие меленькие компактные созвездия, где мы живем.
 
 
Иван Звезда – в центре внимания,
Он хочет, чтобы все увидели, какой он несравненный.
Он думает, что он пуп Вселенной и все ему должны,
Но когда этого не происходит, все становится гораздо хуже,
Потому что Остап Оскорбленный, Мужчина-Жертва
Быстро прокрадывается на сцену.
Он стонет и охает и занудствует
До тех пор пока его не прогонят, потому что к нему плохо относятся.
А Стелла Стрелок знает, в чем тут дело,
Она не терпит оскорблений, она все высказывает смело.
 
 
Хор:
Капитан Контроль – это рассерженный болван;
Он ходит с напыщенным видом.
Он рявкает и вопит, чтобы все держать под контролем.
И, боже упаси, чтобы он когда-нибудь опоздал,
Потому что Гога Тревога потеряет самообладание,
Или Надя Надутая опустит губы,
Опустит губы, опустит губы.
А потом Ника Никто потеснится,
Чтобы подержать Надю за руку или погладить ее по лицу;
Милая Ника – это маска для Дуни Негодующей,
Которая не хочет выпускать из рук то, что ей нужно потратить,
Вместо того чтобы отдать, она все больше гребет под себя,
Как Галя Глотка в кулинарных оргиях,
Пока Саша Совершенство
Со своим маленьким упругим задом и сжатыми маленькими губками
Не остановит это обжорство.
 
 
Хор:
А вот и Катя Сказка, она хочет только танцевать
С надеждами и мечтами и массой любовных увлечений,
Так что Присцилла Принцесса может лежать на полке
И пальцем не пошевельнуть, чтобы помочь себе самой.
Но вот кто сражается в жесткой схватке за награду и успех —
Так это липкий и слащавый Филипп Как-прилип
Его зовут Филипп, Филипп Как-прилип.
 
 
Хор:
Брат Настоятель – духовный парень;
У него брюки на тесемках, а ботинки не завязаны.
Он не любит мир, он думает, что он не вписывается в него,
Поэтому он прячется от него позади Сени Ни-то-ни-сё,
Который никак не решится ни на то, ни на это.
Для него статус-кво – самое важное.
Но когда он, наконец, решает занять позицию,
Он надевает одежду Питера Плана.
У Питера на руках будущее,
Но каждый план приводит к еще одному плану,
Еще одному и к следующему.
 
 
Хор:
А вот и Паша Панк, весь такой угрюмый и с кулаками,
Но раздражает он только сам себя.
Он ненавидит себя; он думает, что он дерьмо.
Поэтому он обращается к Наде Безнадёге как к главному хиту.
Надя всегда терпит неудачу и всегда сдается.
Ее психика обвисла, как груди старой женщины.
Надя – женщина, которая всегда думает о поражении,
Не как Шейла Шляпа, которой и думать-то нечем.
Шейла думает, что жизнь – это журнал,
Пока Жюли Жюри не прерывает ей мечты.
Жюли смотрит на жизнь с позиции «правильно—неправильно»;
Честно сказать, она, наверное, ненавидит эту песню.
 
 
Круг крутится и вращается,
Такие меленькие компактные созвездия, на которых мы живем.
 

Когда вы проводите эту работу с персонажами, вы выделяете структуру вашего Эго. Сначала вы обрисовываете сами персонажи: кто они, как они движутся, что чувствуют, как действуют. Самое важное – что они думают и что они говорят. Персонажи, задействованные в пьесах нашего Эго – богатый материал для саморазоблачающей поэзии, прозы, монолога. Персонажи типа Паши Панка с его панковскими стихами: