Текст книги "В поисках экстаза. Целительный путь неукрощенного духа"

Глава 2
Выражая сердце
Энергия любви

Если можно отполировать металл

До зеркальной поверхности –

Какой же полировки требует

Зеркало души?

Между зеркалом и сердцем

Есть одно различие:

Сердце скрывает в себе тайны,

А зеркало нет.

Джалаладдин Руми

«Руины сердца»

Вторая важная задача – выразить сердце, освободить эмоции, пережить силу любви.

Движение тела через ритмы неизбежно высвобождает эмоции. Освобождение тела неизменно приводит к освобождению сердца. Эмоциям необходимо двигаться в потоке, подобно крови, циркулирующей в теле. Когда эмоциональные артерии закупорены, когда сердце застыло, наша жизни недостает жизненной силы, порыва. Попытка любить при отсутствии эмоций, текущих свободным потоком, похожа на попытку вести машину с заклинившим двигателем или бежать марафон с коллапсом легких. В этой главе исследуется природа эмоций и способы, которыми мы можем запустить их движение.

Для людей, с детства привыкших выражать свои чувства спонтанно и естественно, динамика эмоциональной жизни так же привычна, как упражнения для спортсменов. Но для тех, кто с самого раннего возраста научился блокировать, подавлять или отрицать свои разнообразные чувства, эмоциональное раскрытие сначала может быть так же болезненно, как и возвращение к первоначальным кондициям для потерявшего свою форму спортсмена. Мы не отваживаемся выражать свои чувства, боясь получить эмоциональную травму. Мы привыкаем к состоянию эмоциональной инерции, всепроникающего оцепенения, сна наяву, которое защищает нас от боли, но при этом не позволят испытывать радость жизни здесь и сейчас.

В любом случае, убегая от эмоций, мы лишь тщетно пытаемся обмануть себя. В мире нет ни одного метода эффективного отрицания эмоций, потому что они так или иначе проявятся и выразят себя тем или иным образом независимо от силы нашего сопротивления.

Чувства реальны. Это не идеи, не абстракции, от которых можно отказаться. Чувство – это физическое проявление энергии, объединяющее тело и ум здесь и сейчас. Когда эта энергия не находит путей для своего выражения, подавляется или вытесняется, то она становится ядом. Не высвобождаясь, она всплывает на поверхность в виде шишек, тромбов, опухолей, спазмов, мигреней и других симптомов физического стресса. Сегодня точно известно, что сдерживание чувств имеет медицинские последствия. Современные исследования показывают, что личности, склонные подавлять свои эмоции, более подвержены заболеваниям. Единственный реальный выход, единственная здоровая альтернатива – принять эмоции, подружиться с ними, сделать их своими и научиться переживать и выражать их в соответствии с ситуацией.

Я работаю с пятью основными эмоциями: страхом, гневом, печалью, радостью и состраданием. Большинство из нас стремится избегать или отрицать кажущиеся «негативными» эмоции страха, гнева и печали, чтобы получить кратчайший путь к «позитивным» ощущениям счастья и сострадания. Но ведь не существует маршрута к подлинной радости и состраданию, кроме как через предыдущие эмоции, а все, что мы приобретаем без переживания страха, гнева и печали, есть лишь дешевая имитации радости и сострадания – удовольствие и сентиментальность.

Все мы боимся. Все мы гневаемся. Все мы печалимся. Это данность. Вопрос заключается в том, что мы собираемся с этим делать? Признание и обнаружение нашего страха, гнева и печали – уже большой шаг вперед потому, что обычно мы их отрицаем. Большую часть нашей бесценной жизни мы тратим на то, что блуждаем по кругу под покровом лжи, обманывая себя и других, пребывая в безжизненной нереальности. Но это себя не оправдывает. Совсем не оправдывает.

Многие полагают, что путь к просветлению и умению владеть собой предполагает если не отрицание, то, по крайней мере, выход за пределы наших «отрицательных» эмоций. Разве нам не следует подняться над нашими основными инстинктами и вознестись к спокойной радости и состраданию, чтобы получить то, что считается нашим естественным правом? Я убеждена, что такая трансцендентность – путь к обретению лишь иллюзорного спокойствия, которое мгновенно исчезает, стоит только появиться реальной жизненной трудности. Если вы думаете, что можете выйти за пределы страха, гнева и печали, сядьте в полночь в поезд А, идущий из верхней части Манхэттена в самый центр Бруклина и посмотрите, как вы будете себя там чувствовать. Или пройдитесь по музею Холокоста в Иерусалиме, или проведите ночь на улицах Калькутты.

Почему бы нам не захотеть стать настоящими, почувствовать жизнь во всех ее проявлениях? Почему бы нам не стремиться к тому, чтобы почувствовать биение своего сердца? Основные эмоции необходимы нам для выживания и общего благополучия. Задача не в том, чтобы избавиться от них, а в том, чтобы изменить свое к ним отношение. Нам нужно относиться к ним дружески и выражать чувства с соответствующей моменту искренностью и прямотой.

Ошибочное отождествление просветления с трансцендентностью чувств существует с давних пор. Рассказывают историю о тибетском мастере, у которого умер сын. Когда последователи мастера пришли к нему выразить свои соболезнования, они нашли его в саду плачущим. Они были ошарашены, потому что считали, что если кто-то и мог бы принять смерть любимого человека с истинным хладнокровием, то это их учитель. Поэтому они спросили его: «Учитель, почему вы плачете?». Он посмотрел на них глазами, полными слез, и ответил: «Я плачу, потому что умер мой сын, и мне больно».

Мы созданы для того, чтобы чувствовать. Проблема заключается в том, что с самого раннего возраста нас учили корректировать и отрицать наши эмоции. Понаблюдайте за двухлетней девочкой в течение двух часов. Она съежится в страхе при появлении большого бородатого незнакомца; она вспылит в гневе и будет бить ногами по полу в отчаянии, когда ей скажут, что надо надеть пальто, или если ей предложат мелок не того цвета; она покроется тучами и извергнется океаном слез, когда отец оставит ее в детском саду; она будет вопить от восторга, играя в догонялки, и проявит искреннюю заботу, когда ее маленькая сестренка упадет с кроватки. Двухлетние дети – генераторы эмоций, оценивающие их пределы, открывающие их диапазон, опьяненные своей независимой жизненной силой. Но очень скоро становится необходимо вписаться в стирающий всякие грани социум, и мы учимся отрицать, подавлять, имитировать и маскировать наши чувства. Вся эта заблокированная эмоциональная энергия накапливается внутри и, в конце концов, вырывается наружу в объеме, несоразмерном конкретной ситуации, или находит для выхода другие каналы в форме самодеструктивного поведения.

Цель состоит в том, чтобы сохранить спонтанность и чистоту эмоциональных реакций ребенка, не поддаваясь при этом спонтанному вихрю эмоций. Мы должны сформировать то, что философ Поль Рикер называет «второй наивностью»: свежесть реакции, спонтанность, приправленную мудростью и опытом. И чтобы этого достичь, нам необходимо позволить эмоциям подняться на поверхность, узнать их и сделать своими: позволить им свободно течь по нашей жизни, чтобы пугаться того, что действительно нам угрожает; злиться на попытки нарушить нашу неприкосновенность, плакать, когда нам больно, улыбаться, когда все хорошо, и заботиться о потребностях других. Все это подводит нас к пониманию любви. Любовь – это эмоциональная энергия, которая течет в правильном направлении. Это весь спектр эмоций, выраженных соответствующим моменту образом, честно и прямо. Тот, кто любит, похож на взрослого ребенка.

Когда поэт Рильке начал испытывать сильные приступы депрессии, ему порекомендовали обратиться к психиатру. Но он боялся, что если у него отнимут его демонов, то его творческие ангелы тоже исчезнут. Другими словами, он знал: чтобы оставаться поэтом, ему необходимо переживать весь спектр эмоций. Мы все художники, пишущие свои собственные жизни и творящие мир, в котором мы живем, и самый лучший выбор для нас – палитра, наполненная эмоциональными красками. Чтобы подружиться с нашими чувствами, мы можем их танцевать, петь, исполнять, описывать и рисовать; мы можем творчески исследовать и прославлять их.

Карта эмоций

За годы исследований и открытий, пройдя по своей собственной дороге, ведущей к самопознанию, и работая с огромным количеством учеников и клиентов, я познала основы географии человеческих эмоций. Поэтому я хочу предложить вам свою карту этой территории, хотя эмоциональный рельеф местности каждого человека уникален, и вам придется самим исследовать свои вершины и долины, реки и дамбы, истоки и устья. И все же, я полагаю, что основные составляющие эмоциональных миров у всех одинаковы.

Чувства приходят и с нашего позволения, и без него. Мы можем притвориться, что не ощущаем их, но нам всегда приходится расплачиваться за последствия самообмана. Механизмы подавления и сдерживания превращают нас в склад бесполезных, устаревших эмоций. Мы набиты неразрешенными проблемами из прошлого, загромождены вещами, совершенно не соответствующими тому, кто мы есть и что мы сейчас делаем. Такому загруженному сердцу почти невозможно выразить правильную эмоцию соответствующим образом, это как искать нужную книгу в одном из обшарпанных букинистических магазинов, в которых без разбора свалены издания прошлых лет. Нам следует очистить наши эмоциональные кладовые, привести себя в состояние эмоциональной готовности.

Чувства по сути своей не могут быть ни позитивными, ни негативными: они просто стихийные силы нашей жизненной энергии со своими собственными вибрациями и функциями. Они необходимы для нашего здоровья и благополучия. По сути, страх предохраняет, гнев защищает, печаль облегчает, радость поднимает настроение, сострадание объединяет. Страх подходит близко к поверхности нашего «Я», гнев лежит гораздо глубже, печаль и радость неуклонно стремятся внутрь, а сострадание излучается из нашего глубинного центра. Каждая эмоция – это уровень и вибрация энергии, которой необходимо свободно перемещаться, чтобы мы могли полноценно существовать в настоящем.

Страх – жизненно важная эмоция. Он приводит вас в состояние бдительности, активизирует органы чувств и повышает вашу осознанность перед лицом опасности. Страх – это ваш друг, радар, необходимый для путешествия по жизни. Это основной инстинкт человеческого выживания – физического, психологического, духовного. Нам необходимо иметь тонкое чутье к тому, что угрожает нашему благополучию. Чувствительная антенна, хорошо настроенная на сигналы опасности, позволяет нам обнаруживать и справляться с угрозами по мере их появления. Страх учит нас обращать внимание на то, что происходит, а отточенное чувство страха позволяет нам сохранять динамическое равновесие в вечно непредсказуемом мире.

Однако сигналы опасности, посылаемые страхом, заглушаются, когда мы научаемся отрицать или подавлять наши страхи. Если мы не обращаем внимания на конкретные сигналы страха, то эта энергия рассеивается и превращается в типичную паранойю, непрекращающуюся и вездесущую тревожную лихорадку. В своей работе я наблюдаю, что практически каждый человек охвачен страхом. Люди боятся всего – потерять работу, потерять любимых, потерять жизнь; они боятся успеха, боятся быть слишком счастливыми, боятся правды, боятся чувств, боятся движения, боятся меняться. По мере того как вы становитесь все более чувствительны к игре эмоциональных энергий, вы можете увидеть (и почувствовать на себе), как невыраженный страх сжимает нам горло, шею и поясницу, поднимает плечи, заставляет окостеневать челюсти и морщить лоб, лишает подвижности таз и сжимает колени. Страх оставляет свои знаки на всем нашем теле, но мы настолько привыкли к нему, что стали нечувствительны к его четким и ясным сообщениям. Этот вездесущий страх парализует нашу жизненную энергию, захватывает наши чувства. Мы так боимся того, что можем потерять, так болезненно привязаны к тому, что имеем, что заставляем себя коченеть, превращаясь в саму смерть, защищающую нас от боли реальной жизни. Цепляясь за ту жизнь, которой мы живем, мы отказываемся от настоящего и будущего, наполненного силой и энергией.

Нам нужно освободиться от старых, диффузных и готовых к взрывной реакции тревог для того, чтобы мы смогли бояться действительных угроз. Я вспоминаю один драматичный случай, когда страх, парализовавший жизнь человека, был, наконец, высвобожден. На одном из моих семинаров в Эсалене присутствовал мужчина, который умел говорить, но был не в состоянии произнести ни одного естественного звука. Он был совершенно заторможен и хранил молчание, в то время как остальная часть группы стонала, кряхтела, напевала и кричала. Как-то я делала ему массаж. Работая над тем, чтобы снять напряжение в его теле, я заметила большой шрам в паховой области, который сильно пульсировал. Я положила на него руку и попросила мужчину вдохнуть и выдохнуть в мою руку. Он послушался. Внезапно он запрокинул назад голову и издал душераздирающий вопль. Со всех сторон стали сбегаться люди, которые буквально застыли на месте. После этого жуткого крика он потерял сознание, и затихшая толпа, должно быть, подумала, что он умер. Но я чувствовала его дыхание. Я накрыла его, чтобы ему было тепло, и наблюдала за ним. Когда он пришел в сознание, то пульсация исчезла. Он рассказал мне, что пульсация рядом с пахом продолжалась пять лет после возвращения из Вьетнама. Там ему в пах воткнули штык: он видел приближение удара, но застыл в ужасе и не смог закричать. Настоящие солдаты не кричат от боли. В итоге ему пришлось годами носить в себе этот подавленный крик, и этот крик страха, заживо погребенный внутри него, заморозил не только его голос, но и все его эмоции.

Нам не нужно бояться самого страха. Нам не нужно стесняться или замирать от страха. Мы должны уделить ему соответствующее внимание и при возникновении выражать его вовне. Тогда энергия страха высвобождается надлежащим образом. Я много работаю с актерами, и у них страх присутствует постоянно. Страх перед публикой, тревога по поводу хорошей игры, страх забыть текст и т. д., – эти страхи абсолютно нормальны. Но хороший актер превращает этот страх в своего естественного партнера, в воодушевление, и возникающая в результате энергия наполняет спектакль ощущением риска, приключением, танцем на грани. Страх, направленный в определенное русло, приводит к благодатному сотрудничеству.

Гнев – это защитная реакция на вторжение в ваше личное пространство. Это ваше «нет» нарушению границ, оскорблению, причиняемому вреду. Гнев очерчивает границы и строит баррикады. Соответствующий ситуации гнев проходит, как нож сквозь воду. Он быстрый, четкий и не требует объяснений. Это оскал зубов самки, защищающей свое потомство, выгнутая дугой спина и шипение кошки, которой угрожает койот. Нет ничего более ясного и эффективного, чем соответствующий ситуации гнев. Подлинный гнев всегда оправдан, а его непосредственное выражение демонстрирует неприемлемость и защищает целостность способом, который доступен любому человеку.

Мой гнев был долгое время заперт внутри меня. Я пошла на встречу с Кастафайетом, одним из тех людей, что занимаются внетелесным опытом. Его подобало приветствовать словами: «Чем я могу вам служить?». Я так и спросила, а он ответил: «Вам надо рассердиться на весь мир». Я почувствовала дрожь, пробежавшую по спине, я, наверное, выглядела потерянной, потому что он добавил: «Не волнуйтесь. Вы заслужили то, чтобы разозлиться на всех». На этом он закрыл глаза и прервал разговор.

Я была в ярости. Какое он имеет право говорить, что я должна злиться? И что он вообще имел в виду? К тому времени, когда я пришла домой, я была такая злая, что не могла пошевелить шеей. Было ощущение, что к ней приложили горящий прут. Я ходила взад и вперед по дому, топая ногами. Наконец я соорудила башню из огромных подушек и начала колотить их со всей силы. Стоя на коленях, запрокидывая руки высоко за голову, заглатывая огромное количество воздуха и затем выдыхая его, я била подушки кулаками. Я выпускала свою ярость снова и снова до тех пор, пока не упала на груду подушек без сил.

Так продолжалось несколько дней подряд. Это выглядело таким образом, как если бы я была охвачена своим накопившимся гневом; все, что накопилось за целую жизнь, теперь изливалось наружу. Гнев присутствовал в моем голосе даже тогда, когда я пыталась быть нежной и ласковой. Я начала практиковаться в том, чтобы позволять себе быть рассерженной, говорить и делать то, что я всегда подавляла. Я перестала беспокоиться о том, было ли уместным то, что я говорила или делала. Я чувствовала себя абсолютно выведенной из равновесия, одержимой. Я писала гневные письма, которые не отправляла. И я танцевала, танцевала и танцевала. В конце концов, я поблагодарила этого таинственного типа за то, что он спровоцировал меня выбросить накопленный гнев. Этот момент стал переломным в моей жизни. Я полагаю, что он имел в виду не то, что все вокруг заслужили мою ярость, а то, что мне нужно было выразить все таившееся внутри.

Внутренний сдержанный гнев превратился в пандемию нашего общества, а его последствия – это катастрофического размера насилие в семье, жестокие преступления, все виды неприемлемого агрессивного поведения, война на всех уровнях, отчаянная разрушительность. Гнев – это самая неодобряемая и непозволительная эмоция в нашем обществе и потому самая подавляемая. Телесные проявления, указывающие на подавляемый гнев, видны повсеместно: сдавленные челюсти, сжатые кулаки, жесткая спина, выступающий подбородок, возбужденный голос и горящие глаза. Злостные семена сконцентрированного гнева ежедневно прорастают разными способами и разрушают и тех, на кого направлен гнев, и самих его носителей. Если бы мы смогли научиться выражать свой гнев соответствующим для данного момента образом, защищая нашу личную территорию от реальных посягательств, то гнев был бы естественной реакцией, подходящим решением проблем, лечением без побочных эффектов, а не хроническим состоянием, порождающим бессилие и деструктивность. Подлинное высвобождение гнева часто приводит к чувству сострадания, потому что вы перемещаетесь от негодования, вызванного нарушением ваших границ, к сочувствующему пониманию того, что привело человека к вторжению в ваше личное пространство. Сам же гнев может стать соответствующей формой сострадания.

Печаль – это облегчение, эмоциональная разрядка в ситуации, когда наши ожидания, наши желания не оправдались. Напряженность ожидания и устремления сошла на нет. Печаль причиняет боль, потому что необходимо отказаться от того, к чему мы привязаны, – поцелуя на ночь, золотой медали или любовных отношений – и жить с потерей. Всем нам знакомы признаки печали: усталые глаза, унылое лицо, сгорбленная спина, опущенные плечи, висящие руки, волочащиеся ноги, замедленная и апатичная речь. Печаль похожа на полное увядание.

Естественно, мы изо всех сил боремся с печалью. Мы хотим быть счастливы. Погоня за счастьем – это наше неотъемлемое право, всеобщее наваждение. Мы полагаем, что для того чтобы быть счастливым, идти по жизни весело и ритмично, искриться и обладать максимумом счастья, нам следует избегать печали. На самом деле все обстоит совсем наоборот. Только через принятие неизбежной печали возможна настоящая радость. Печаль – это здоровая реакция на утрату наших ожиданий, и подобные утраты сопровождают нас на протяжении всей жизни. Мы хотим, чтобы все оставалось прежним, но жизнь – это постоянные перемены, и мы страдаем, когда пытаемся к ним приспособиться. Мы хотим, чтобы люди относились к нам хорошо, но мы не можем гарантированно обеспечить их положительную ответную реакцию и сохранение приемлемого уровня общения с ними. Поэтому разочарований избежать невозможно.

Таким образом, печаль соединяет вас с источником вашей ранимости и первичными привязанностями, которые образуют канву ваших переживаний. Печаль – энергия освобождения, гроза, разряжающая напряжение и очищающая воздух. Это растворяющий танец, хаотическая вибрация на клеточном уровне, приводящая к исцеляющему катарсису, жизненно необходимому для поступательного движения и поддержания жизнестойкости вашего бытия. Печаль – средство трансформации, которое помогает нам слить воедино нашу закостенелость, стремление к безопасности, стабильности и уверенности с неизбежностью перемен и необходимостью роста. Задача заключается в том, чтобы принять свою неминуемую уязвимость и переживание печали, когда оно появляется, как необходимое условие для того, чтобы жить полноценной жизнью и не бояться перемен. Нам никогда не следует преуменьшать наши ожидания или реальные нужды, пытаясь избежать боли из-за неудачи. Наоборот, мы должны стремиться получить то, чего мы хотим, что нам нужно, что нас действительно удовлетворяет в прямом и переносном смысле, и петь блюзы (грустить), если мы не получаем этого. Если мы избегаем печали, то получаем в результате поверхностное счастье, похожее на смех за кадром, которое маскирует слишком очевидное глубинное течение депрессии. Наблюдения Генри Торо остаются как никогда актуальными: большинство людей живут в молчаливом отчаянии, живут с замаскированным страхом, гневом и печалью. Избегание этих эмоций сопровождает нас в течение всей жизни, особенно это касается бегства от печали.

Все знают, что дети много плачут. Они любой ценой будут добиваться желаемого, потом их планы срываются – и они начинают орать, выражая свой протест. Жизнь неминуемо приносит им разочарования, и они дают волю своему несчастью. А когда плач прекращается, то все уходит, и уже нет основания для длительной томительной депрессии. Но вскоре детей начинают учить тому, что надо избегать плача и печали: «Ну, не плачь же…», «Что с тобой?», «Не будь нытиком», «Не будь ребенком».

Легко попасть в ловушку, пытаясь отгородить наших детей от неизбежных разочарований. Я вспоминаю, как однажды вечером повела своего сына в ресторан в Биг Сёре, чтобы угостить его горячим шоколадом, который он очень любил ребенком. Когда мы пришли туда, нам сказали, что горячий шоколад закончился. Я была разгневана и обижена. У них всегда был горячий шоколад. Его не могло там не быть! Джонатан любил горячий шоколад. Я все продолжала настаивать. Неужели у вас нет шоколадного сиропа и молока? Может, у вас есть какой-нибудь растворимый шоколад? Я изводила их, называя всевозможные способы, которыми можно было бы приготовить горячий шоколад. Джонатан наблюдал за всем этим с растущим беспокойством и смущением. Наконец, он сказал: «Мама, не переживай так. Я всего лишь слегка разочарован».

До какой степени мы защищаем себя и наших детей от разочарования, боли, печали? Нужно признать, что мы предохраняем себя и их от здоровых жизненных процессов. На самом деле защита никогда не срабатывает. Я знаю одного преуспевающего бизнесмена, который одерживает ежедневные победы на работе, у него прекрасная семья, кажется, что он не отказывает себе ни в каких жизненных удовольствиях. Но каждый раз, когда я встречаю его, комната наполняется аурой печали, а он находится в унынии. Он прямо-таки высасывает жизнь из воздуха. Дело в том, что он отчаянно боится признать поражение, боль или разочарование; он сохраняет безупречную маску благополучия, которая является завесой депрессии, пропитывающей все, что он делает, превращающей золото его жизни в шлак. Он боится признаться в своем страдании себе или другим, потому что на каком-то уровне он осознает, что тогда построенный им карточный домик обрушится. Если он позволит себе заплакать, тогда кто знает, какие шлюзы откроются? Тем временем огражденные дамбой эмоции превращают его жизнь в стоячую воду. Нам знакомы также любители вечеринок и шутники, чья бесконечная погоня за развлечениями – явное бегство от внутренней опустошенности.

Печаль указывает нам на необходимость освободиться от привязанности. Это симптом, идущий от сердца, который требует внимания. Если мы научимся петь блюзы нашей жизни, то вскоре обнаружим, что переживание печали неизбежно приводит к радости. Когда жизнь разочаровывает нас и не дает исполниться нашим самым заветным желаниям, печаль становится подлинной реакцией, очистительная энергия которой открывает путь для плавно и свободно течения других чувств.