Текст книги "В поисках экстаза. Целительный путь неукрощенного духа"

Цикл детства

Независимо от того, травмированы или счастливы (а скорее всего и то, и другое) вы были в своем первом жизненном цикле, затем вы перемещаетесь в детство, где должны встретиться со своим отцом – вашим духовным наставником. Он – это мать, вывернутая наизнанку, полномочный отменять все то, что она разрешала, граница, отделяющая ее цикл, земное мудрое «нет» ее космическому «да». С матерью зарождается ваше представление о самом себе, с отцом оно получает определенность. Внутрь/наружу, подожди/делай, уступи/ контролируй, разреши/потребуй, женское/мужское. Между матерью и отцом вы учитесь танцевать танго жизни.

Мать учила вас, как существовать в собственном теле. Отец учит вас, как выражать свое сердце, он посвящает вас в мир отношений с другими. Он учит вас искусству находить общий язык с другим человеком, то есть строить с ним отношения.

Вы вышли из материнского тела; ваши отношения с ним реальны и непосредственны. Это психическая «данность». Вы и ваша мать неразрывно едины. Отец находится вне вас. Он – ваш первый друг, и ваша задача – соединиться с ним. Выстраивая эти взаимоотношения, вы закладываете основу для всех ваших будущих личных связей; вы учитесь соединяться с миром людей через вашего отца. В своей последующей жизни вы будете относиться к людям так, как отец относился к вам, а вы – к нему. Именно от отца мы либо приобретаем, либо не приобретаем инстинктивное знание, помогающее отвечать на вопрос: «Что этот человек действительно хочет от меня?». Именно от отца мы изначально учимся искусству компромисса, искусству отдавать и принимать, дружбе. Отец передает нам свой инстинкт, инстинктивную способность общаться с другими людьми, учит нас верности, товарищеским отношениям, участию и справедливости.

Отец учит вас тому, как проводить границу, пользоваться своей силой, уравновешивать воспитанное у себя чувство безграничной дозволенности. «Ребенок – отец для Мужчины», – писал Вордсворт. В этом целостном процессе вы учитесь тому, чтобы стать, в какой-то степени, своим собственным отцом, своим собственным другом.

Ваши отношения с отцом определяют, сможете ли вы быть самим собой и выражать свое сердце, или же вы будете считать себя обязанным чего-то добиваться, показывать себя, очаровывать, соблазнять, соревноваться, угождать, требовать, отрицать или разрушать, чтобы заслужить признание. Эти модели поведения зарождаются в раннем возрасте. Во всех наших межличностных отношениях мы обычно поступаем так, как нам приходилось делать в детстве, чтобы получить внимание и одобрение папы. Роберт Фрост однажды сказал Джорджу Плимптону: «Вам не нужно стремиться получить любовь своей матери, вам нужно заслужить любовь своего отца. Он более особенный».

Наши друзья – это замаскированные отцы. Если ваш отец был близок с вами, давая вам все, что было нужно на тот момент, отзываясь из своего сердца на биение вашего сердца, подбадривая и сдерживая вас, утверждая и утешая, предупреждая и поощряя, тогда мир проявит вам свою доброжелательность, и вы узнаете, что такое быть настоящим другом. Если он принимал участие в вашей жизни, то вы инстинктивно усвоите, как войти в жизнь других людей. Я помню, как наблюдала за отцом, когда он ухаживал за своим умирающим братом. У моего дяди была опухоль мозга, и каждый день какая-то часть его тела переставала функционировать. Он дошел до такого состояния, когда у него двигалось одно только лицо. Отец был рядом с ним, рассказывал ему истории, массировал ноги, зажигал проклятые сигареты, давая ему все, что ему было нужно в тот момент. Я поняла, что уже привыкла именно к такого рода вниманию.

Если ваш отец не знал или не знает, как ему общаться с вами, то он в той же степени беспомощен и в общении с другими людьми. Отстраненный, отсутствующий отец демонстрирует тот же стиль поведения и в других отношениях. Он склонен к поверхностному общению и игре, к маскировке своих чувств, к размышлению и планированию, к оценке и сравнению. Он вынужден анализировать свои отношения, поскольку они контролируются инстинктами. Он должен принимать решение, как и что чувствовать, составляя списки хороших и плохих качеств людей, чтобы определить, можно ли строить с ними взаимоотношения. Он не решается быть спонтанным, потому что не уверен, сможет ли отреагировать адекватно. Поэтому он использует спланированные и заранее испытанные формы отношений с другими людьми. Травмированные отцы страдают. И они создают травмированных детей.

Люди с недоразвитым отцовским инстинктом формируют определенные модели совладания. Они становятся исполнителями, льстецами, «философами». Они прячутся за своей работой или за своими детьми. Они все время беспокоятся по поводу званий, послужных списков, статуса, богатства, престижа, о том, кто у власти и кто ее потерял, потому что не уверены, смогут ли правильно отреагировать на другого человека в соответствии с его статусом. Они используют деньги, чтобы приобрести контроль, любовь, влияние. Они принимают особую позу, избирают некую стратегию, позволяющую им продвигаться по жизни, не вступая в настоящие отношения, без сердечности и душевного интереса, без ощущения важности момента. Я знаю одного ребенка, отец которого всегда присылал ему дорогие подарки на день рождения, но никогда не появлялся сам. Когда этот парень вырос, он стал посылать отцу всевозможные подарки – квартиру во Флориде, фортепиано, поездку в Париж, но сам при этом никогда не приезжал к нему. Человек, у которого отсутствует инстинкт установления отношений, при любой встрече с другим человеком, группой людей или с ситуацией, где необходимо сотрудничество, испытывает смущение, страдание, чувствует себя обманутым и пребывает в тихом отчаянии. Неудивительно, что он так часто ведет себя неадекватным образом.

Дети с отцовской травмой встречаются повсеместно – наверняка к ним относятся и многие из нас. Их легко заметить. Когда в повседневном существовании нет сердечности, нет ярких чувств, жизнь становится тусклой. Они могут ходить на все престижные вечеринки, одеваться в модную одежду и все же испытывать скуку и разочарование. Их жизнь абсолютно лишена жизненного порыва и стремительности, проходит под знаком меланхолии – сожаления, даже отчаяния – и этот настрой лежит в основе их кажущихся успешными историй жизни. Отсутствует искра.

Поскольку все большее количество детей сейчас воспитывается без отцов или с отцами, которые уделяют им мало внимания (из-за разводов или из-за того, что многие мужчины посвящают большую часть времени работе или другим видам деятельности, а не отцовству), количество взрослых детей при отсутствующих отцах приняло астрономические размеры и постоянно растет. Конечно, матери-одиночки и неработающие матери, а также другие участвующие в воспитании детей люди могут выполнять и выполняют ряд отцовских функций, а некоторые женщины обладают сильными отцовскими инстинктами, которые они могут передать детям. Известно, что и некоторые отцы обладают сильными материнскими инстинктами и дают своим детям то, что не способны дать матери с дефицитом инстинкта заботы. Но еще до того, как мы начинаем обустраивать общество и создаем структуры для достижения глобальных целей, существует первичная естественная энергия, благодаря которой мужчины способны выполнить свою отцовскую роль, а женщины – свою материнскую роль.

Идеальная ситуация – иметь биологическую мать, которая помогает нам обрести телесность и доверие к самому себе, и биологического отца, который учит нас, как выражать свои внутренние переживания. Сам факт наличия родителей не гарантирует успеха. Физические родители могут потерпеть неудачу со своими родными детьми, тогда как приемным, одиноким родителям или опекунам иногда удается воспитать детей с сохранными инстинктивными реакциями, равно как и родителям, которые сами были травмированы, но в силу своей компетентности и преданности сделали квантовый скачок к сознательному выполнению родительских обязанностей. Мой отец был одним из них.

Я много работала с людьми с отцовской травмой. Со мной вместе учился врач, который относился ко всем как доктор к пациенту. Казалось, он не мог снять свой белый халат даже в присутствии своих любовниц. Он такой не один. Представьте себе ведущего ток-шоу, который не может ни с кем разговаривать, если между ними нет микрофона. Актеров, которые, кажется, никогда не уходят со сцены. Директоров, которые управляют семьями так же, как они управляют своим бизнесом. Судебных адвокатов, формулирующих стратегии для всех своих отношений, как будто они собираются на судебный процесс. Осознание этого «факта» есть начало исцеления травмы.

Кажется, что почти все росли без необходимого отцовского участия в воспитании. Если даже материнство недостаточно ценится в нашем обществе, что же тогда говорить об отцовстве? Второстепенная роль отца была сведена к позиции казначея или надзирателя. Одна женщина, принимавшая участие в моем семинаре, написала стихотворение, суммирующее переживания многих детей:

 
Папа живет за газетой,
Курит там сигареты;
Всегда читает,
Беззвучно,
Без слов,
Без прикосновения;
Просто сидит за газетной стеной.
 

А вот вам отрывок из театрального диалога, который я написала для двух друзей. Я называю его «Отец в Стаккато»:

К счастью, отцовская забота и воспитание постепенно возвращаются в нашу жизнь, но все же остается еще много травмированных людей, выросших без достаточной заботы со стороны отцов, которые сами не обладали устойчивыми родственными инстинктами.

Распространенность отцовской травмы, так же как и материнской, достигла масштаба эпидемии. Она присутствует везде, порождая одиночество, отчужденность, недоверие и ложь. Мы обманываем друг друга относительно того, что мы думаем, чувствуем и делаем, и мы уже забыли, как говорить правду. Мы насквозь видим попытки других людей спрятать их боль, стыд, равнодушие. Но мы забываем, что они тоже видят нас насквозь. Они видят страх, гнев, печаль – реальную энергию, которую мы пытаемся замаскировать. Мы притворяемся, что заботимся друг о друге, но в итоге показываем самое худшее, что есть в нас самих, то, что не работает. Мы предсказуемы, как ежедневные заголовки газет, и одухотворены, как набившая оскомину фоновая музыка.

Отцовские травмы наносят тяжелый урон нашим личным отношениям. Если мы не знаем, как разговаривать друг с другом или как вместе молчать, если мы не знаем, как отдавать и получать, то как мы можем заниматься любовью? Как мы можем взволновать друг друга? Как мы можем быть трогательными? Как мы можем быть настоящими? Мы все надеемся на прекрасные интимные взаимоотношения, но как мы можем быть настоящими любовниками, если не знаем, как быть настоящими друзьями?

Можете ли вы вспомнить ваш последний настоящий задушевный разговор, когда вы действительно были погружены друг в друга, следовали каждому движению партнера, каждому его жесту, каждой эмоциональной волне, скользили по волнам единения? Когда вы последний раз вкушали это святое причастие?

Единение исцеляет отцовскую рану. Единение с друзьями, любимыми, родителями, незнакомцами, даже с врагами. Но лучше все-таки с друзьями. Методом проб и ошибок, работая с тысячами людей, я обнаружила, что сердцу необходимо оставаться полностью открытым, насколько это вообще возможно. Вы будете напрасно тратить время, притворяясь, что вас нельзя обидеть. Если мы хотим жить полной жизнью, нам следует быть готовыми к тому, что нас могут обидеть, и даже к тому, что мы можем обидеть других. В противном случае мы мертвы. Или парализованы, нося на себе защитную броню.

Наша уязвимость учит искусству дружить, искусству сердечности в отношениях. Это – важная духовная практика.

Если у вас не получается делать это инстинктивно, вы должны делать это сознательно. Остановитесь и вглядитесь в свои отношения в другими людьми, попытайтесь из каждого извлечь соответствующий урок. Чем больше вы вкладываете в отношения, тем больше получаете взамен. Чем более мы внимательны, тем более естественными будут ощущаться наши взаимоотношения вплоть до того момента, когда желание позаботиться о партнере не начнет возникать самопроизвольно, как внутренний позыв.

Было бы интересно составить список друзей, а затем сесть и подумать над тем, чему учит вас каждый из них. Поразмышляйте над каждым именем и спросите себя: «Что этот человек действительно хочет от меня?», «Что я по-настоящему хочу от него или нее?». Продолжайте спрашивать себя до тех пор, пока не придут ответы.

Кто вас подпитывает? Как? Почему? Кто истощает вас? Как? Почему? Кого вы избегаете? Как? Почему? К кому вы тянетесь? Как? Почему?

Перенесите ваши взаимоотношения в настоящее, включая ваши отношения с отцом. Сотрите прошлое, не вмешивайтесь в будущее со всеми его ожиданиями. Позвольте себе удивляться. Практикуйте «любовь к тому, с кем вы сейчас». Все люди, которых вы знаете, страстно желают настоящего внимания, хотят видеть рядом того, кто действительно слушает, что они говорят, воспринимает их точку зрения, поощряет и подбадривает их, зовет к высотам и глубинам подлинного бытия.

Нам нужны живые, энергичные, меняющиеся и движущиеся отношения, которые проходят через все ритмы. Иногда они текучие, иногда пульсирующие, иногда вулканические, временами они звучат живо и ритмично, а иногда очень спокойно. Особенно важно сохранять динамичные отношения с отцом, потому что они – ключ ко всем другим отношениям.

Ниже приведены упражнения, которые помогут вам понять вашего отца и подружиться с ним. Запасшись мужеством и начав мыслить творчески, можно заново сформировать особые дружеские отношения независимо от времени и пространства. Или же мы, по крайней мере, сможем узнать конкретную правду о нашем детстве и определить, какие аспекты отцовского воспитания и заботы нам необходимы, чтобы завершить цикл детства.

1. Самый простой способ анализа детского цикла – отзеркалить взаимоотношения отец/ребенок, которых вам, возможно, не доставало. Подружитесь с маленьким ребенком пяти, шести или семи лет. Дети в этом возрасте обычно спонтанны, сердечны, полны энтузиазма и не терпят никакой чепухи. Они живут здесь и сейчас. Они будут эмоционально непосредственны, потребуют от вас гибкости и терпения и вознаградят ваше внимание радостью бытия, которую невозможно измерить.

2. Запишите ваши воспоминания об отце, относящиеся к возрасту до пяти лет, и то, что вам о нем рассказывали. Какой он был? Где он был? Вспомните, как он выглядел, что носил, его запахи, привычки; как он разговаривал, пел, плакал.

3. Откиньтесь на спинку кресла, расслабьтесь и почувствуйте, что вы движетесь обратно во времени, как кинофильм, прокручиваемый назад. Остановитесь, когда дойдете до пяти лет. Представьте себе ваше пятилетнее «Я» в знакомой вам комнате вместе с отцом. Что вы чувствуете? Вступаете ли вы в контакт? Какого рода? Вы прикасаетесь друг к другу, разговариваете, смеетесь, съежились, чувствуете неудобство, неуверенность? Прокрутите пленку вперед до десяти лет и увидьте себя в той же комнате: как вы общаетесь отцом, как он общается с вами?

4. Напишите диалог между вашим отцом и вами в возрасте десяти лет. Если не сможете, то это уже что-то вам подскажет.

5. Кто он? Охарактеризуйте его каким-то образом, метафорой, типичной фотографией, характерным утверждением, случившейся с ним историей.

6. В своем протоколе наглядно изобразите взаимоотношения с вашим отцом в «энергичном рисунке», который четко передает глубоководное течение, а также поверхностные волны, текущие между вами.

7. Напишите краткий отчет об истории жизни вашего отца, прослеживая ход его жизни от младенчества через детство и подростковый период к взрослой жизни, зрелому возрасту и последним годам. Умер или умрет ли он, по вашему мнению, с чувством удовлетворения, самореализации и спокойствия?

8. Как бы рассказала историю его жизни ваша мать? Он сам?

9. Как бы вы поговорили со своим отцом, если бы вы были его другом, а не его ребенком? Что бы вы сказали ему как его лучший друг? Кому-то нужно разорвать стену молчания: снимите телефонную трубку, садитесь на самолет, поговорите по душам о чем-то значимом. Он, возможно, так же одинок, как и вы. Вы боитесь своего отца? Боитесь за него? Вы сердитесь на него? Как он вас веселит? Что самое большее вы можете для него сделать из чувства сострадания? Выпустите это все сейчас наружу. Исцеление пойдет на пользу вам обоим.

10. Поскольку отец был вашим первым другом, вы, возможно, относитесь к своим друзьям так же, как он относился к вам. Составьте портреты трех разных друзей и опишите ваши отношения с каждым из них. Прочитайте описания несколько раз, стараясь найти повторяющиеся черты (как позитивные, так и негативные). Управляете ли вы вашими отношениями или вами помыкают? Вы строите из себя недотрогу? Вы кокетливы, самонадеянны, застенчивы? Как вы общаетесь? Вы устанавливает связь и находите общий язык или вы играете, планируете, соблазняете?

Может быть, вы совершенно непроизвольно устанавливаете с людьми доверительные отношения и легко понимаете нужды других; может быть, вами почти всегда движет идущий от сердца импульс. В этом случае вам следует поблагодарить своего отца. Если нет, то простите его: это также и его боль. У вас действительно есть что-то общее.

Жизнь – это сырой материал, взывающий к тому, чтобы его преобразовали в искусство, основанное на истине искусство выживания, выгравированное и изваянное в стихах, в песнях, в альбомах, в общении, идущем прямо от сердца. Вы можете превратить свои отношения с отцом в искусство. Подумайте об этом, напишите об этом, примите ваше детство, ваше сердце.

Медитация об отце также может быть полезна. Расслабьтесь, сделайте глубокий вдох и займите удобное положение.

Отцовская медитация: Представьте, что ваш отец сидит напротив: как он держит себя, как он выглядит, какое общее впечатление он производит на вас – усталость, злость, нетерпение, волнение, покой?

Подумайте о трех вещах, которые вам в нем нравятся, трех качествах, которые вызывают у вас любовь. Подумайте о трех вещах, которые отталкивают, отдаляют вас от него. Поразмышляйте о том, что все эти качества присущи также и вам, о том, как вы похожи, как близко связаны друг с другом.

Посмотрите в глаза своему отцу. Позвольте вашим чувствам к нему всплыть на поверхность и представьте, как вы рассказываете ему о них. Освободите свое сердце от всего, что вы подавляли годами, рассказывайте ему обо всем, что вы чувствуете, пока не выговоритесь полностью. Представьте, что он мог бы сказать вам в ответ, и позвольте ему сказать эти слова. Затем выдохните покой в пустое пространство, которое осталось.

Также представьте, что вы входите с отцом в физический контакт, прикасаясь к нему, держа его за руку, обнимая и покачивая его. Позвольте заблокированным чувствам к нему струиться потоком и получайте поток его чувств в ответ.

Затем позвольте ему возвратиться назад на свое место. Снова посмотрите ему в глаза и попытайтесь отыскать в своем сердце мужество поблагодарить и простить его, поблагодарить и простить себя. Простите его за слабости и неудачи, поблагодарите его за то, что он создал вас такими, какие вы есть, и за то, что он был с вами какое-то время.

Когда я медитировала о своем отце, я была признательна ему за его щедрость, преданность, умиротворенность. Я признала его упрямую гордость, его предрассудки, его нерешительность – все эти части меня самой. Я подхватила его на руки, прижала его близко к себе и покачивала его, как малыша, вытирая слезы с лица, прижав его ухо к своему сердцу.

У каждого человека есть отец. Некоторые отцы действующие, несущие службу, другие никак себя не проявляют. Некоторые идут не в ногу с ритмом собственного сердца. Другие слишком заняты для того, чтобы выполнять самую важную обязанность в их жизни. Если мы не смогли найти отца снаружи, то мы должны найти его внутри и воссоединиться с ним, если сможем и когда сможем. Это сакральная задача, жизненно важное мероприятие.

В процессе своего исцеления мы каким-то чудесным образом освобождаем и наших родителей, чтобы они исцелили себя. Я видела, как эта схема повторяется в жизни многих людей. Меня это вдохновило и дало надежду. Мы можем вызывать перемены, когда меняемся сами. Какой прекрасный дар – иметь возможность исцелить своих родителей, просто исцеляя себя. У нас есть сила, позволяющая освободить их, чтобы они стали теми, кто они на самом деле: травмированными, человечными, уязвимыми, не сказочными великанами и не полицейскими на службе государства, а реальными людьми – вашими людьми.

Как только мы становимся своими собственными родителями, обретаем целостность, с родительских плеч снимается психическое бремя, им больше не нужно беспокоиться о том, что они сделали или не сделали для нас, и они освобождаются для того, чтобы стать самими собой.