Текст книги "Крест и крыло"

И наконец, она поняла и для себя, что полюбила. Да, бывает и так. А может, она поняла, что любит Валентина, в тот момент, когда пришла в гинекологию избавляться от крохотного кусочка жизни внутри себя – и не смогла. Не сумела. Рука не поднялась. У нее был шанс родить ребенка от любимого человека – и этот шанс могла дать я. И Даша решила броситься мне в ноги.

Я перевела взгляд на Валентина – и тот пожал плечами.

– Я догадывался, что все не так чисто. Не может такая невероятная женщина так увлечься самым обычным рохлей вроде меня. Я и прима-то слабый…

– Прекрати! – вспыхнула тонами возмущения Даша. – Ты – замечательный! Ты – самый лучший! Если бы таких людей, как ты, было больше, нам жилось бы намного лучше!!!

– Ну, у тебя есть шанс воспитать таким своего ребенка, – вздохнула я.

– Ребенка? – Даша посмотрела мне прямо в глаза. Я не отвела взгляда.

– Ты любишь Валентина. Мечислав поговорит с вожаком твоей стаи. Женитесь. Через три месяца я помогу с ребенком. А может быть, мы с Питером закончим разработку амулетов. Тогда я буду просто заряжать их. И живите. Хотя… откровенность за откровенность… Зачем ты за нами шпионила?

Даша опустила глаза.

– Мария Ивановна приказала. Я… я не знаю точно, но мне кажется, ей кто-то приказывает.

– Не знаешь точно?

– У меня есть возможность узнать. Если хочешь…

– Когда узнаешь, – жестко сказала я, – я поговорю с Мечиславом. Это будет твоей оплатой. Я могу помочь просто так. Я добрая. Он – не станет наживать себе проблемы из-за вашего большого и трепетного чувства. Ясно?

Валентин кивнул. Даша тоже.

А я с грустью подумала, что мы с Мечиславом составим неплохую пару из злого и доброго полисмена. Или рыжего и белого клоуна.

Но кто же копает под нас? И кому надо за нами шпионить? Я еще раз пообещала Даше свою поддержку на условиях откровенности – и отправилась домой. Надо было все это хорошо обдумать.

* * *

А вечером меня ждали. Сначала – мама. Потом – Мечислав.

Поэтому ровно в семь вечера я звонила в родную дверь.

Мама открыла мне – и тут же чмокнула в нос.

– Пошли на кухню, мелкая? Я тут решила сделать пирог с персиками…

– Класс! – взвизгнула я. Пироги с персиками я нежно обожала. А мама специально консервировала банок сорок персиков на зиму, чтобы печь их до следующего лета.

– А дед далеко?

– Костя приедет позже. Задержится на работе.

Я кивнула.

– Мам, ты хотела, чтобы я все объяснила…

– Можно не все. Костя мне многое рассказал. Я просто не понимаю, почему такая реакция на все церковное…

– А дед не сказал?

– Нет. А должен был?

– Да, вполне. Мам, там, где я лежала и восстанавливалась, в больнице, попы проводили что-то вроде лекции? Семинара?

– Проповеди?

– Да, наверное. И там я познакомилась с этим типом. Он начал убеждать меня, что надо замаливать грехи, надо теперь каяться и просить прощения, надо идти служить Богу…

Мама впечатала кулак в тесто.

– Какого черта?!

– Вот и я решила это узнать… короче, меня просто хотели отправить в монастырь.

– Зачем?!

– Мам, я у вас – единственная наследница. А если я в монастыре, то деньги мне там не нужны. Но они вполне нужны монастырю.

– Юля, но…

– Да, мам. Так это и выглядит. Еще со времен средневековья…

– Но не в двадцать же первом веке…

– А есть разница? Человек надломлен и несчастен. И его вполне можно согнуть в нужную сторону. Что они и пытались сделать.

Мама так сверкнула глазами, что я посочувствовала отцу Павлу. Попадись он ей сейчас – убила бы. Точно.

– Козлы.

– Именно. И с чего мне их любить? И желание теть Томы пооткровенничать с этим паразитом меня тоже не слишком порадовало.

– Знать бы раньше…

– Знать бы, где падать, солому бы всю раскупили.

– А ты мудреешь, ребенок.

– А я еще ребенок, мам?

– Для меня ты и в шестьдесят будешь ребенком. И ты это отлично знаешь. Открой банку с персиками.

– Без вопросов.

– А с вопросами?

– Тогда без персиков. Слопаю – и не замечу.

– Лопай. Как у тебя с Алексом?

– Хорошо. Мам, он добрый и умный.

– И ты его любишь?

– Да.

Я не врала. Как брата, как друга – дважды и трижды да! А как мужа? А на роль мужа у меня есть Мечислав. И соперника он не потерпит.

– Я рада. Я боялась…

– Знаю, мам.

Я поставила открытую банку и ткнулась носом в ее плечо.

– Мама, я тебя ужасно люблю! И деда! Вы у меня самые-самые лучшие.

Мама обняла меня, не обращая внимания на муку.

– И я тебя, малыш. Мы тебя очень любим…

– А ужин в этом доме дают?

– Догоняют и добавляют, – от души рявкнула я, с омерзением глядя на Васисуалия. Вот гад! Понаехали тут!!

* * *

Вечер определенно не задался! Я злилась на Васисуалия, злилась на Тамару, а досталось Мечиславу.

Несправедливо?

Пусть жалуется в Верховный суд!!!

Мечислава я опять нашла в кабинете. Он разговаривал с кем-то по телефону и явно был не в духе.

– Нет! И ничего не желаю слышать!

– …

– И чем скорее, тем лучше. Хватит!

– …

– Даю вам неделю! И ни часом больше! Потом сам приеду!

Мечислав, чертыхнувшись, бросил трубку – и повернулся ко мне. Улыбнулся. Искренне, чисто, ясно – и я улыбнулась в ответ. Как же приятно, когда он улыбается именно так! И сразу уходят куда-то все невзгоды и проблемы. Неужели это – и есть Печати? Тело, разум, душа – навеки. Я ведь даже поругаться с ним не смогу. И не хочется. Сразу охватывает такое умиление, что хочется потискать его, как здоровущего плюшевого мишку.

Вроде и знаешь, что сравнить вампира и игрушку просто смешно, что Мечислав дьявольски опасен, но такое тепло разливается в душе, такое тихое счастье, что об этом думаешь меньше всего.

– Ты на кого ругаешься, чудо природы?

– Сама ты чудо, – обиделся вампир, выходя из-за стола и притягивая меня к себе. – Природное. Как день прошел?

– Паршиво, – честно призналась я.

– И в чем паршивость? – вампир ненавязчиво утянул меня на диван. И рука как-то подозрительно залезла под свитер. Ой! Щекотно же!

Рассказ про сволочных ИПФовцев и гадов-родственников вампир выслушал молча. А потом как оглоушил.

– Юля, тебе надо переехать ко мне.

– Что?! – взвилась я, чуть не оставив в руках вампира половину одежды. – Это куда? Сюда?!

– Хотя бы. Здесь безопасно. И я могу охранять тебя.

– Днем. Лежа в гробу.

– Последнее время я сплю только четыре часа. И кстати, на очень удобной кровати.

– И что? Четыре часа я буду в кровати…

– А лучше восемь…

– Ага, а лучше вообще из нее не вылезать, чтобы кирпич на темечко не упал?

– А еще лучше не утрировать. Чем тебе будет здесь плохо?

– А чем может быть хорошо под землей с вампирами?

– Пушистик, ты вообще-то моя Княгиня. Мой фамильяр. И любого вампира можешь построить.

– Если он раньше мне шею не свернет! Слава, прекрати! Никуда я не поеду! Как я это объясню родным, друзьям, знакомым?

– Как бешеную любовь ко мне. Жалко?

– Да. Особенно после моего бракосочетания с Шарлем! И я не хочу провести сюда ИПФ.

– Сюда они и не сунутся.

– Они тебе лично об этом сказали?

– Юля, не препирайся. Лучше я завтра отдам приказ перевезти твои вещи.

– Не отдашь! – вконец разобиделась я. – Вот только попробуй – я от тебя в иммиграцию уйду! Мы еще нормально общаться не начали, а ты меня уже строишь?! Всегда знала, что тебе ни ногтя давать нельзя – а то не заметишь, как челюсти руку по плечо отжевали!!!

Мечислав засверкал глазами не хуже дикого кота.

– Я тебе покажу иммиграцию, поганка! Мы здесь не в игрушки играем! Если я сказал – переедешь, значит поедешь! Как миленькая! Впереди машины побежишь! Ты что – не понимаешь, что тебя просто убьют?

– Вот так просто? И не помучают для начала?

– Юля! Это не шуточки!

– А я и не шучу! Обсмеялась тут! До слез! Да пойми ты наконец! Я так не могу! Я живой нормальный человек! Мне всего-то двадцать лет! И я жить хочу среди людей! А не в твоем склепе!

Мечислав резко разжал руки.

– Разумеется. Я – нечисть. Нежить. И живу в могиле! Иди, доложи это в ИПФ.

– Они и сами знают! Прекрати на меня давить! Славка, ну как ты не можешь понять простых вещей?! Я не могу здесь жить!

– А временно?

– Твое временно мигом в постоянно перерастет! Не хочу! Отстань от меня! Не буду!

Мечислав закатил глаза.

– Юля, взрослей! Речь идет не о манной каше, а о твоей жизни! И о моей – тоже.

– Вот и дай мне спокойно жить своей жизнью! Хватит! Я и так выполняю все, что ты просишь! Я делюсь с тобой и кровью и силой по первому требованию! Мы полностью завершили наше слияние! Ты взвалил на меня идиотские обязанности якобы твоего фамильяра! И я не протестую! Я даже бегаю на все тренировки, которые ты для меня выбрал! И даже вышла замуж за Шарля! Довольно!!!

– Да, это для тебя огромная трагедия! – язвительно парировал Мечислав. – И кровь, и сила, и слияние – ты получила такое же удовольствие, как и я. И визжала ты вовсе не от отвращения! Меня ты не обманешь! Даже сейчас ты можешь ругаться со мной, но твое тело желает меня! И стоит мне только пальцем пошевелить…

Его голос вдруг изменился. А я как-то резко осознала, что сижу на диване рядом с вампиром, а свитер и майку с меня уже стянули. И когда только успел? Да и джинсы наполовину расстегнуты.

– Пусти! Немедленно!!!

Глаза вампира полыхнули двумя огнями. Зелень расползалась, закрывая и зрачок, и белок…

– Даже не рассчитывай. Ты – моя. И я говорил, что никогда тебя не отпущу!

Я со всей силы пихнула его руками в плечо.

Ага, щас! С тем же успехом я могла пихать стену.

В следующий миг мои руки перехватили и вытянули над головой, а тело вампира навалилось сверху, прижимая меня к гладкой коже дивана.

– Я предупреждал тебя. Теперь – не жалуйся.

– Пусти, гад! Сволочь, подлец, мерзавец…

Ругательства просто не подействовали, а большего у меня не было. Руки стиснуты словно клещами, ноги прижаты вампиром, а темноволосая голова все ниже наклоняется к моей шее.

– Спорить с женщиной – зря тратить время. Иди сюда, моя радость…

И теплые губы заскользили по моей шее вниз и вниз, к ключице, по груди, к чувствительному соску…

– Я тебя убью!!! – прошипела я.

– Глагол заменим, интонацию исправим, – отозвался Мечислав.

И свободной рукой рванул с меня джинсы. Ткань только хрястнула – и расползлась по швам.

А потом наглые и умелые пальцы скользнули мне между ног, надавили, погладили, принялись описывать круги… и у меня остались силы только на стоны.

Мое тело уже было неподвластно мне. Насилие?

Нет. Насилие не доставляет такого безумного удовольствия. Насилие унижает. А я вовсе не чувствовала себя униженной. Наоборот. Мечислав удерживал меня, но больше не позволял себе никакой грубости. Он был невероятно нежен. Настолько, что через десять минут удерживать меня уже не было необходимости. Наоборот.

Меня тянуло к нему. И это было чистой правдой. Я могла ссориться с ним, драться, ругаться, но, когда его тело накрывало мое, его глаза смотрели в мои, а губы искали мои губы – куда-то уходили и обиды, и огорчения. Оставалось только одно жадное, звериное, животное желание – слиться с ним как можно крепче.

Это – мой мужчина. И другого мне и не надо. Незачем.

И я хотела бы всегда быть рядом с ним, родить от него детей, никогда не расставаться…

Оргазм ударил как хлыстом. Я закричала, изгибаясь под его руками, – и провалилась в беспамятство.

Я очнулась уже в душе. Мечислав тоже был рядом. Его намыленные руки скользили по моей коже, тело прижималось к моему – и я ощущала его возбуждение.

– Думаешь, если мы займемся любовью, я на все соглашусь? – упрямо пробормотала я ему в грудь.

– Думаю, на это ты точно не согласишься, – Мечислав коварно улыбнулся – и зашептал мне на ухо, что бы он хотел со мной сделать, где и в какой позе.

Сначала покраснели уши. Потом лицо. А потом и я вся.

Но в одном Мечислав не угадал.

Я согласилась.

К осмысленному разговору мы смогли вернуться только через полтора часа.

– Юля, я все равно хочу, чтобы ты ко мне переехала. Временно, пока мы не устраним угрозу от ИПФ. Или хотя бы не найдем убийцу Рокина.

– М-да. А если это кто-то залетный?

– Будет больше проблем.

– А если свой? Что ему помешает порвать горло и мне?

– Мой прямой приказ. Я – их Князь. Их старшая кровь. Протектор и креатор. Ослушавшийся меня будет уничтожен своей же клятвой.

– Самоуверенности у вас, сударь…

– На том стоим.

– Лежим. И не на загадочном том, а на диване.

– Юля, ну что тебе мешает? Поживешь у меня пару недель – и вернешься домой. Заодно и ко мне привыкнешь. До сих пор ведь шарахаешься.

Я закатила глаза.

– Слава, а как мои родственники? Тетка с семейством?

– А когда они уезжают?

– Давай так, я поговорю с мамой, – капитулировала я. – И с дедом. А там посмотрим.

– Ловлю на слове. И хватит споров. Мы можем потратить это время на более приятные занятия. Я еще не говорил тебе, что ты меня с ума сводишь?

– Нет. А там есть с чего сводить? – съязвила я.

– Конечно. И я сейчас тебе это докажу.

– Процитируешь теорему Ферма?

– Нет. Песнь песней. Ты знаешь, какие там есть интересные строчки?

Не знала. И после этого святоши что-то говорят за порнографию?

* * *

– Все готово?

– Да. Завтра днем. Ты знаешь свою задачу.

– Да. Но мне хотелось бы разобраться с Леоверенской.

– Успеешь. Сначала – Мечислав. Ты будешь в одной группе с Троем, Раджем и Гойо. Убить его вы должны как можно скорее. Ты поняла? Никаких мучений и издевательств.

– Поняла. Хотя и жаль.

– Анна, Мечислав слишком силен. И никуда не ходит без охраны. Чуть что – и от тебя останется лишь пепел на воде. Я включаю тебя в эту группу только потому, что ты просишь. И еще – твоим креатором был Андрэ. Ты не до конца подчинена Мечиславу. Но еще раз хочу напомнить. Он ОЧЕНЬ силен.

– Я помню, помню… Но, если будет возможность, ты отдашь мне Леоверенскую?

– Обещаю. Если будет такая возможность.

– Ты просто чудо!

– Знаю. Иди сюда…

Стаскивая платье с Анны, вампир думал лишь об одном. Неужели завтра ему повезет? Анна была включена в группу совсем по другой причине. Во-первых, зверская нехватка людей. А во-вторых, пока Мечислав отвлечется на нее, его достанет кто-то поопытнее. Проще говоря, Анна была пушечным мясом. Своей глупостью, вздорностью и истеричностью она надоела вампиру до чертиков. Нет, ей легко было управлять. Но и ему уже мечталось о прекрасном моменте, когда эта дурочка умрет окончательно. Надоела!

То ли дело Леоверенская. Эта легко не подчинится. Эту надо будет наполовину завоевывать, наполовину ломать. Лишь бы она пережила смерть Мечислава. Но… пережила же она смерть Даниэля? А две печати – это не так много. Все может получиться. Особенно если он сразу же заменит Печати Мечислава своими.

О том, что единение Мечислава с его фамильяром завершено, не знал пока никто. И заговорщик – в том числе.

* * *

– Все готово?

– Да, госпожа. Завтра днем…

– Вы поняли. Сначала родные этой гадины. Потом она сама. Все должно быть сделано быстро и молниеносно. Потом уходите, куда я скажу. На моих землях вам будет вполне комфортно. Главное – не наследите.

– Мы сделаем все, как приказано, госпожа.

– Надеюсь. Если что-то – помни, я могу не только награждать, но и наказывать.

– Я помню, – вздрогнула медведица.

– Что ж. Тогда – за дело. Оружие вы получили. Пути отхода и документы готовы. Действуйте.

– Повинуюсь.

Елизавета отключила скайп и вздохнула. Не лучший инструмент. Но даже если удастся убить кого-нибудь из родных этой заносчивой сучки, уже хорошо. А наивная надежда медведицы на новую жизнь под ее крылышком…

Нет, документы и все остальное действительно было готово. И Елизавета уже отдала приказ своим вампирам. Документы положить в одну могилу с медведицами. Она не собиралась подставляться под удар. А Мечислав будет искать. Обязательно. Он все перетряхнет. Короткой памятью вампир не отличается. Как и она сама.

Какой они были бы парой…

Писк телефона прервал мечты вампирши.

– Да?

– Елизавета…

Вампирша вздрогнула, словно самая обычная женщина. Хоть она и позвонила Палачу первой, но слышать его лишний раз как-то не хотелось. Впрочем, она быстро справилась со своим голосом.

– Слушаю вас.

– Я решил взять заказ. Леоверенская – моя.

– Да? Но почему…

– Ты действительно хочешь это узнать?

Голос стал вкрадчивым. И Елизавета вспомнила одну из вампирских страшилок, дескать, Палач убивал каждого, кто узнавал хоть что-то о его замыслах.

– Только если вы решите рассказать.

– А я этого делать не стану. Если ты кого-то еще натравила на Леоверенскую – отзови. Она – моя. Ясно?

– Разумеется.

– До свидания.

Палач положил трубку. Елизавета посмотрела на пищащий аппаратик в руке – и вдруг со всей дури швырнула его об стену. Стало чуть полегче.

До свидания? До встречи?

Встречаться с палачом – к могиле. Увольте от такого счастья. Но и отзывать группу, нацеленную на Леоверенскую… стоит ли?

Вряд ли. Так будет надежнее.

Елизавета чуть улыбнулась. Так надежнее. А если что – все равно никто не узнает. Она все сделала, чтобы исполнителей не нашли.

Пусть убийцы остаются.

* * *

– Что у нас завтра?

– По плану. Первая засада идет во дворе. Госпожа приказала Леоверенскую ликвидировать последней. Поэтому засаду ставим на ее мать. Первая группа, готовы?

– Готовы.

– К Алине Михайловне Леоверенской приставили охрану?

– Да.

– Сколько наших?

– Трое. Одна на наблюдении, две в машине.

– Ее охраняют?

– Двое.

– Наши?

– Тигры.

– Справитесь?

– Они не ждут подвоха. Справимся.

– Хорошо. Если что-то – лучше умрите сами. Госпожа не пощадит.

– Знаю.

– Вторая группа?

– Мы нацелены на Константина Савельевича Леоверенского. У него два человека охраны и сам он тоже… небезобиден.

– У вас что?

– Отвлекающий маневр. Мы его выманим из здания и пристрелим.

– Этот сопляк на крючке?

– Прочно и всерьез. Им занялась Ирма.

– Ирма?

– Не волнуйтесь, – грудным голосом произнесла симпатичная брюнетка, сидящая на диване. – Я за свой фронт работ отвечаю.

– Если что – ты мне ответишь не только за свой фронт.

– Не волнуйся, Мари. Мужчины в чем-то очень предсказуемы. Особенно такие, с комплексом жизненной неполноценности.

– Ладно. Поверим. На какое время планируется?

– День. Порядка одиннадцати утра.

– И последней – Юлию?

– Госпожа хотела, чтобы та узнала о смерти своих родных. Поэтому – придется с шумом. Когда она вернется домой – у нее очень удобно расположена квартира. Снайпер уже готов. На всякий случай есть и гранатомет. Но надеюсь, его применять не придется.

Мария Ивановна, медведь-оборотень оглядела своих девочек. Все как на подбор. Молодые, симпатичные, хоть сейчас на конкурс красоты.

– Смотрите. Если мы подведем госпожу – смерть покажется благом.

– Успокойся, – передернула плечами Ирма. – Разве мы когда-нибудь тебя подводили?

– Нет. Но мне тревожно.

– Ничего удивительного.

Мария Ивановна вздохнула.

– Что-то свербит. Но что? И как? Не знаю. Будьте завтра осторожны девочки. Очень осторожны.

– Обещаем.

Свербело предчувствие.

Даша, не имея возможности постоянно прослушивать кабинет старшей медведицы, установила маленькое записывающее устройство. Снять его она собиралась завтра, ближе к обеду. И тогда же отнести Валентину.

Ей хотелось ребенка. Хотелось спокойной жизни с любимым человеком. И она собиралась узнать, кто отдает приказы ее старшей бере. Любой ценой.

* * *

Станислав Евгеньевич Леоверенский открыл дверь – и заключил роскошную брюнетку в объятия.

– Ирма! Наконец-то! Я заждался!

Брюнетка подарила ему очаровательную улыбку и поцелуй. Крепкий. Чтобы он не заметил презрения, сквозившего в ее глазах.

– Прости, любовь моя. Начальница раньше не отпускала. Но зато у меня для тебя прекрасные новости.

– Вот как?

– Да. Тебе не кажется, что завтра прекрасный день для восстановления справедливости?

– Завтра?

– Да. Я уже договорилась с девочками. Они мне помогут.

– Что требуется от меня?

– Ты знаешь, любовь моя. Тебе надо просто позвонить деду – и сказать, что вам надо поговорить. Пусть он приедет к тебе.

– Вряд ли он согласится.

– Но ты же у меня такой умный! Разве ты не найдешь доводов, чтобы его убедить?

Слава задумался. Потом кивнул.

– Пожалуй.

– Вот. А когда он приедет, я договорилась с девочками. Они выскочат во двор и откроют пальбу. Не волнуйся, исключительно мимо. Ты будешь ждать в засаде, по сигналу выскочишь – и тоже начнешь стрелять в них. Они удерут. А ты будешь спасителем в глазах своего деда. Разве плохо? Вы помиритесь и опять станете одной семьей. Ведь это же несправедливо – выгонять тебя из дома! А всеми благами пользуется эта выскочка! Это несправедливо по отношению к тебе! Ты у меня такой умница, ты самый лучший…

Станислав таял от ее комплиментов.

Наконец-то нашелся человек, оценивший его по достоинству. Наконец-то…

Ирма внутренне ухмылялась. Этот человек был настолько глуп, что согласился со всеми ее предложениями. А может, и не настолько. Но теперь уже он не сможет ничего переиграть. Она специально останется у него до завтра. Чтобы Станислав никому не позвонил, не предупредил, не передумал… да и надо же сбросить стресс перед завтрашним днем? Надо! А секс с ним – хороший…

Станислав не собирался никому звонить. Он предвкушал роскошную ночь. И почти не думал о завтрашнем дне. Завтра в отношении него будет восстановлена справедливость. Этого было довольно.

Завтра, все начнется завтра…