Текст книги "Бетси"

Глава 3

Влажная жара аэропорта Уэст Палм-Бич проникла мне под рубашку, накрепко слепив ее с кожей, прежде чем я добрался до стойки агентства «Хертц». Я достал кредитную карточку, положил ее перед девушкой.

Она посмотрела на карточку, потом на меня, и выражение ее лица изменилось.

– Тот самый Анджело Перино? – уважительно спросила она.

Я кивнул.

– Вчера я смотрела телевизор. Так жалела, что из-за поломки вам пришлось сойти с трассы.

– Такое случается.

– Я была еще ребенком, когда отец взял брата и меня на гонку в Себринг, где вы перелетели через стену. Я плакала. А потом неделю молилась за вас, пока не прочла в газете, что ваша жизнь вне опасности.

Внешностью ее бог не обидел. Иначе она не работала бы у «Хертца».

– И сколько вам тогда было лет?

– Шестнадцать.

Я вновь оглядел ее. На этот раз отметил ровный загар, свойственный жителям апельсинового штата.

– Так я у вас в долгу за те молитвы. Может, пообедаем сегодня?

– Вообще-то у меня свидание. Но я могу его перенести.

– Не стоит, – я покачал головой. – Мне не хотелось бы нарушать ваши планы. Мы сможем пообедать и завтра.

– Хорошо, – она что-то написала на листке и протянула мне. – Мое имя и телефоны. До пяти вечера вы найдете меня на работе, позднее – дома.

Я посмотрел на листок. Даже имя как нельзя лучше подходило к Флориде.

– Спасибо, Мелисса. Я позвоню. Как насчет машины?

– У нас есть «шелби джи-ти мустанг» и «мач-1»[3]3
  Спортивные модели.


[Закрыть].

Я рассмеялся.

– Яне собираюсь на гонки. Найдите мне что-нибудь с открытым верхом. Хочу погреться на солнце.

– Как насчет «эл-ти-ди»?

– Отлично.

Она начала заполнять бланк.

– Где вы остановились?

– В поместье Хардемана.

– Машина нужна вам надолго?

– На несколько дней. Точно не знаю.

– Тогда я не буду указывать срок, – она смутилась. – У вас есть водительское удостоверение? Я должна записать его номер.

Я рассмеялся и подал ей удостоверение. Она заполнила соответствующую графу и вернула его мне. Сняла телефонную трубку.

– «Эл-ти-ди» с откидывающимся верхом, Джек. И в лучшем виде. Для VIP, – она положила трубку на рычаг. – Машина будет у вас через десять минут.

– Можете не спешить, Мелисса, – успокоил я ее.

Подошел новый клиент, я же шагнул к краю тротуара и закурил. Снял пиджак, перебросил через руку.

Жарковато.

Я повернулся и посмотрел на девушку. Мне нравилось, как она двигалась. Как перекатывались груди под облегающей униформой. Похоже, старик ошибся, говоря, что смотреть тут не на что, кроме как на воду да песок.

Просто он пребывал не в том месте.

В конце концов, как указывалось в рекламе, обращаясь к «Хертцу», клиент получал напрокат не только машину, но и всю компанию.

Я остановился перед железными воротами и нажал кнопку переговорного устройства. Ожидая ответа, присмотрелся к надписям на воротах.

ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

ВХОД ВОСПРЕЩЕН

ОСТОРОЖНО! ТЕРРИТОРИЯ ОХРАНЯЕТСЯ!

СОБАКИ!

ВЫЖИВШИХ ОТДАДУТ ПОД СУД

Я рассмеялся, подумав: не убедительно. Но быстро признал ошибочность первого впечатления. Ибо, едва я прочитал последнее слово, к воротам подбежали две огромные бельгийские сторожевые.

– Кто говорит? – прозвучало из динамика над кнопкой.

– Мистер Перино.

Последовала короткая пауза.

– Вас ждут, мистер Перино. Проезжайте через ворота. Не выходите из машины, чтобы закрыть их. Они захлопнутся автоматически. Повторяю, не выходите из машины, пока не подъедете к дому. И не высовывайте руку в окно.

Голос смолк, и ворота заскользили в сторону. Собаки остались на месте, дожидаясь меня. Машина медленно покатилась вперед, и они освободили мне дорогу, а затем побежали рядом.

Каждый раз, поглядывая на них, я видел обращенные ко мне морды. После очередного поворота я выехал из-за деревьев, за которыми показался особняк. На ступенях стояли мужчина и женщина. Я нажал на педаль тормоза.

Мужчина поднес к губам ультразвуковой свисток, дунул в него. Я ничего не услышал, в отличие от собак. Те застыли, наблюдая, как я выхожу из машины.

– Пожалуйста, дайте им обнюхать вас, мистер Перино, – попросил мужчина. – Они признают вас за своего и больше не будут беспокоить.

Я вытянулся по стойке смирно, и он вновь поднес ко рту свисток. Собаки подбежали ко мне, дружелюбно помахивая хвостами. Обнюхали мои ботинки, затем – руки. После чего принялись за мою машину. Приложились носом к каждому колесу и радостно умчались в лес.

Мужчина направился ко мне.

– Я – Дональд. Позвольте мне взять ваши чемоданы, сэр.

– У меня только один, на заднем сиденье, – и я зашагал к дому.

Женщина улыбнулась мне. Лет пятидесяти, с черными волосами, скрученными сзади в узел, с минимумом косметики. В простом, но хорошо сшитом черном платье.

– Я – миссис Крэддок. Секретарь мистера Хардемана.

– Добрый день, – поздоровался я.

– Мистер Хардеман просит извинить за то, что не встречает вас лично, но в этот час он всегда отдыхает. И спрашивает, не смогли бы вы спуститься в библиотеку к пяти часам? Обед в половине седьмого. Мы обедаем рано, потому что мистер Хардеман ложится спать в девять.

– Нет возражений.

– Дональд покажет вам вашу комнату, – мы поднялись по лестнице к дверям. – А вы пока отдохните. Если вам захочется поплавать, с другой стороны дома бассейн.

Плавки возьмете в одной из кабинок. Они там на любой размер.

– Благодарю, но, пожалуй, я последую примеру Номера Один. Немного устал.

Она кивнула и ушла, а я вслед за Дональдом поднялся по лестнице. Умылся в ванной, а вернувшись в комнату, увидел, что чемодан уже распакован, постель разобрана, шторы опущены.

Я скоренько разделся и через десять минут уже спал.

Он поджидал меня в библиотеке, когда я спустился со второго этажа. Протянул руку.

– Анджело.

Я пожал ее. Крепка, как и прежде.

– Номер Один.

Он улыбнулся.

– Даже не знаю, нравится ли мне такое обращение.

Звучит как «главарь мафии».

– Ничего подобного, – я рассмеялся. – Если те истории о дедушке, которые я слышал, правдивы хотя бы наполовину, он был главарем мафии, но никто не называл его Номером Один.

– Подойди к окну. Я хочу посмотреть на тебя.

Я последовал за креслом-каталкой к большой стеклянной двери, ведущей на террасу, откуда открывался вид на океан, повернулся к нему. Он всмотрелся в мое лицо.

– Красивым тебя не назовешь, это уж точно.

– Я на это и не претендую.

– Придется что-то сделать со шрамами от ожогов, если ты будешь работать на меня. Нельзя допустить, чтобы тобой пугали детей.

– Одну минуту, – остановил я его дальнейшие рассуждения. – А кто сказал, что я собираюсь работать на вас?

Он прищурился.

– Ты же здесь, не так ли? Или ты думал, что я приглашаю тебя от скуки?

Я не ответил.

– Я очень стар, – продолжил он, – но у меня есть планы на будущее. А вот времени совсем мало, – он развернул кресло и покатил в глубь библиотеки. – Налей себе что-нибудь, а потом сядь. У меня болит шея, если я все время смотрю вверх.

Я подошел к комоду, плеснул в бокал «Кроун Ройал», добавил льда. Он с завистью смотрел, как я, усевшись на диван, пробую виски.

– Черт! Как бы я хотел выпить вместе с тобой, – тут старик рассмеялся. – В 1903 или 1904 году Чарли Соренсен только взял меня на работу в «Форд компани», они тогда разрабатывали модель «К», и мистер Форд подошел ко мне, потому что считал необходимым лично знакомиться с каждым новым сотрудником.

– Вы пьете? – спросил он.

– Да, – чистосердечно признался я.

– Курите?

И тут я ответил утвердительно. Мистер Форд молча смотрел на меня. Так что мне не оставалось ничего другого, как добавить: «Но я не бегаю за женщинами, мистер форд. Я женат».

Он еще несколько секунд постоял, не сводя с меня глаз, затем повернулся на каблуках и ушел, более не произнеся ни слова. А десять минут спустя Соренсен меня уволил. В то самое утро, когда принял на работу.

Я, конечно, очень расстроился. Жена ждала ребенка, а жалованье мне положили приличное. И Соренсен, похоже, сожалел о случившемся. «Идите к братьям Додж и скажите, что вы от меня. Вам дадут работу, – а помолчав, добавил:

– Знаете, Хардеман, у мистера Форда нет грехов. Он – абсолютно безгрешный человек».

Но Соренсен ошибся. У мистера Форда был один непростительный грех – нетерпимость к слабостям других.

Я молча пил виски. Наши взгляды встретились.

– Я хочу, чтобы ты поработал на меня.

– И что я буду делать? Испытывать машины мне уже не в радость.

– Об этом нет и речи. У меня иные планы. Большие планы, – он заговорщически понизил голос. – Я хочу построить новый автомобиль.

Признаюсь, у меня отвисла челюсть.

– Вы… что?

– Ты меня слышал! – рявкнул он. – Новый автомобиль. От радиатора до заднего бампера. Какие еще не строились.

– Вы с кем-нибудь говорили об этом? – поинтересовался я. – С Эл Ха Третьим, например?

– Мне нет нужды с кем-то говорить, – пренебрежительно ответил Номер Один. – Мне принадлежит восемьдесят процентов акций нашей компании, – он подкатился поближе. – Тем более с собственным внуком.

– И чего вы ждете от меня?

– Вытащи меня из этого чертова кресла! Я хочу, чтобы ты стал моими ногами!

Глава 4

Он все еще говорил, когда мы перебрались в столовую. Обед нам подали на маленький столик. Салат, бараньи ребрышки с картофелем, вино для меня, стакан молока – ему. Вино принесли хорошее, «Мутон Ротшильд» урожая 1951 года.

– Наша цель – автомобильный салон в Нью-Йорке весной 1973-го. То есть у нас есть три года.

Я посмотрел на него.

Он рассмеялся.

– Знаю, о чем ты думаешь. Мне девяносто один. Не волнуйся, я намерен дожить до ста лет.

– Это будет непросто.

– Ничего, прорвемся. За девяносто я уже перевалил.

Рассмеялся и я.

– Я не об этом. У меня нет сомнений, что вы доживете и до ста пятидесяти. Я говорю о новом автомобиле. :

– Я давно думал о нем. Тридцать лет назад я позволил им приковать меня к этому креслу. И напрасно. Не следовало мне идти у них на поводу. Перед войной нам принадлежало почти пятнадцать процентов рынка. Теперь – только два. Даже паршивых «фольксвагенов» продается больше. И это еще не все. Наступают японцы. Они вышвырнут нас всех. Маленькие мерзавцы захватят весь мир. Такие низкие цены, как у них, никому не по зубам. В этом и следующем году американские автостроительные компании выбросят на рынок свои малолитражки. Толку от этого не будет. Разумеется, эти модели будут продаваться. Но отнимать покупателей они будут не у иностранных компаний, а друг у друга, и суммарный объем продаж американских машин не возрастет, а, скорее всего, упадет еще больше.

Единственный выход – совершенно новый автомобиль. Сконструированный на основе новых принципов.

Собранный на полностью автоматизированном, управляемом электроникой конвейере. Я помню, как Форд вышел с моделью «Т». И покорил весь мир. Только по одной причине: он предложил новую идею. И единственную, которую все обсасывают до сих пор. И «Дженерал моторс», и прочие автомобильные фирмы, в том числе и наша.

– Задача уж больно сложная.

– Ее можно решить. Я по натуре победитель. Во всяком случае, еще ни разу не проигрывал.

– Я читал ежегодные отчеты. «Вифлеем» работает с прибылью.

– Но не за счет автомобилей, – возразил Номер Один. – Они составляют лишь тридцать процентов нашего валового продукта. Еще пятьдесят семь дает отделение электрической бытовой техники, а остальное – изготовление узлов и агрегатов для других автостроительных фирм. Они выбрали этот путь, чтобы остаться при деле. Они, видите ли, боятся антитрестовских законов и обвинений в монополизме. И теперь семьдесят процентов наших производственных площадей используется не для изготовления автомобилей, а черт знает на что.

– Я этого не знал.

– Об этом вообще мало кто знает. Все началось во время войны. «Форд», «Дженерал моторс» и «Крайслер» поделили все крупные контракты. Эл Ха Второй сосредоточил свое внимание на другом. Когда же война закончилась, они без труда возобновили массовый выпуск автомобилей. У нас такой возможности не было. Зато мы могли выйти на рынок электрической бытовой техники. И Эл Ха Второй своего шанса не упустил. Это направление приносит нам до сорока миллионов в год. Но мне плевать.

Пылесос – не автомобиль.

Я откинулся на спинку стула.

– А как насчет Номера Три?

– Он – хороший мальчик, – ответил Эл Ха Первый, – но заинтересован лишь в прибыли. И ему без разницы, что ее приносит – телевизоры, холодильники или автомобили. Деньги для него лишь деньги. Иной раз мне кажется, что он давно остановил бы наши сборочные конвейеры, но не хочет расстраивать меня.

– И что вы намерены ему сказать?

– Ничего. До тех пор, пока мы не определимся.

– Вы не сможете сохранить ваши замыслы в секрете.

В автомобильном бизнесе это невозможно. Они все поймут, едва я переступлю порог своего кабинета.

Он улыбнулся.

– Не поймут, если мы пустим их по ложному следу.

– Какому же?

– Всем известно, что ты – автогонщик. Но мало кто помнит о том, что ты – выпускник МТИ[4]4
  Массачусетский технологический институт – престижнейший технический вуз США.


[Закрыть] с дипломом специалиста по конструированию автомобилей. Как и о том, что Джон Дункан, уходя на пенсию, прочил тебя на свое место. Мы дадим тебе должность, скажем, вице-президента по специальным проектам. И ты будешь готовить команду и автомобили для гонок. Я думаю, такого прикрытия хватит с лихвой.

Вошел Дональд.

– Время, мистер Хардеман.

Номер Один посмотрел на часы, потом на меня.

– Договорим за завтраком.

Я встал.

– Хорошо, Номер Один.

– Спокойной ночи.

Я подождал, пока Дональд выкатит инвалидное кресло из столовой, затем снова сел, закурил, глянул на часы.

Половина девятого. Спать не хотелось. И я набрал номер девчушки из агентства «Хертц».

Ответил мужской голос.

– Мелисса дома? – спросил я.

– Кто говорит? – сурово осведомился ее отец.

– Анджело Перино.

– Сейчас позову ее, мистер Перино, – голос разом смягчился. – Мелисса! Звонит мистер Перино, – донеслось приглушенно, затем он заговорил в трубку. – Мелисса говорила, что вы в городе, мистер Перино. Я надеюсь, что нам удастся встретиться. Я с давних пор восхищаюсь вами.

– Благодарю, – ответил я. – Если удастся, обязательно встретимся.

Трубка перешла от отца к дочери.

– Мистер Перино, какой сюрприз!

Кого она хотела обмануть?!

– Я позвонил на всякий случай. А что с вашим свиданием?

– Я отменила его.

– Не хотите куда-нибудь поехать?

– С удовольствием.

Я понимал, что папаша трется поблизости.

– Где мы можем встретиться?

– Вы знаете Палм-Бич?

– В общем-то, нет. Лишь дорогу из аэропорта до поместья Хардемана.

– Тогда, может, мне заехать за вами?

– Отличная мысль. Сколько вам понадобится времени?

– Полчаса, не более.

– Я жду.

Когда я положил трубку, Дональд уже вернулся в столовую.

– Вы что-нибудь хотите, сэр?

– У вас есть бренди?

– Разумеется, сэр, – в голосе слышался упрек. – Вы будете пить в библиотеке?

Я кивнул, и он последовал за мной в библиотеку. Налил бренди в широкий бокал и подал мне.

– Благодарю вас, Дональд, – тут я вспомнил про собак. – За мной приедут через полчаса. Вы сможете увести собак?

– Конечно, сэр. Не беспокойтесь. Вам понадобится машина?

– Думаю, что нет.

Он достал из кармана ключ и протянул мне.

– От ворот и от входной двери. Потом положите его на столик в холле.

– Спасибо, Дональд.

– Пустяки, сэр, – и он ушел.

Я уселся в одно из старомодных кожаных кресел и потягивал бренди, пока не услышал шум подъезжающей машины. Вышел из дома, когда она остановилась у ступеней. Естественно, приехала Мелисса на «мач-1».

Я сбежал по лестнице.

– Быстро вы.

– Старалась, – она улыбнулась. – Хотите сесть за руль?

Я покачал головой, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с ней.

– Нет. Поеду пассажиром, – наклонился к ней, поцеловал в щечку, затем пристегнулся ремнем безопасности.

– Нервничаете?

– Нет. Привычка.

– Какие будут указания?

Я посмотрел на нее.

– Поедем куда-нибудь и потрахаемся.

– Мистер Перино!

– Ладно, если вы так неприступны, давайте выслушаем ваши предложения.

– Я знаю одно отличное местечко в» берегу, где мы можем выпить, поболтать, потанцевать.

– Меня это устраивает.

– Так-то лучше, Анджело, – она улыбнулась.

Улыбнулся и я.

– А потом мы поедем куда-нибудь и потрахаемся.

С места она рванула, словно стартовала на гонке «Гран-при». Ну почему всякий раз, когда я сажусь к кому-то в машину, водитель пытается показать, какой он удалец? Я закрыл глаза, молясь о благополучном исходе нашей поездки.

Глава 5

Разбудил меня телефонный звонок.

Голова буквально разламывалась от боли. Местечко, куда она отвезла меня прошлым вечером, оказалось далеко не романтичным. Спиртное безбожно разбавляли, гремящая музыка не позволяла говорить, а танцующие из-за тесноты наступали друг другу на ноги.

– Мистер Хардеман хотел бы поговорить с вами, сэр, – голос Дональда.

– Я сейчас спущусь.

– Молодой мистер Хардеман, – торопливо пояснил Дональд. – Он звонит из Детройта.

Тут я окончательно проснулся. И Номер Один еще что-то говорил о секретах. Интересно, кто доложил о моем приезде. Дональд или секретарь?

– Соедините меня с ним.

– Мистер Перино? – осведомился женский голос.

– Да.

– Один момент.

Я посмотрел на часы. Половина девятого. В Детройте половина восьмого, а он уже на работе.

– Анджело, – сплошное дружелюбие. – Давненько мы не разговаривали.

– Это точно.

– Я так рад, что ты заехал к деду. Номер Один всегда любил тебя.

– А я – его.

– Иной раз мне кажется, что он проводит в одиночестве слишком много времени, – в голос проникла озабоченность. – Как, по-твоему, он выглядит?

– Как всегда. За тридцать лет, что я его знаю, он ничуть не изменился.

– Хорошо. А то до нас доходят всякие слухи.

– Какие же?

– Ты понимаешь. Обычное дело. – Стариковские причуды.

– Ничего такого нет и в помине, – отрезал я. – Он вполне здоров.

– И слава богу. Я собирался заскочить к нему, но ты же знаешь, какая у нас жизнь. Одно налезает на другое.

Головы не поднимешь.

– Я понимаю.

– Тут поговаривают, что ты завязываешь с гонками.

– Номер Один как раз пытается убедить меня, что пора.

– Прислушайся к нему. А если решишь, подъезжай ко мне. Здесь для тебя всегда найдется местечко.

Я улыбнулся. Номер Три давал понять, кто у нас хозяин.

– Благодарю.

– Пустяки. До свидания.

– До свидания.

Я положил трубку. Закурил. В дверь постучали.

– Войдите, – крикнул я.

Дверь отворилась, вкатился Номер Один на своем кресле, за ним Дональд внес поднос с завтраком. Поставил его на кровать, снял салфетку.

Апельсиновый сок, гренки, кофе.

– Как сварить яйца, сэр? – спросил он.

– Больше ничего не надо. Благодарю. Достаточно и этого.

Дональд вышел, а Номер Один подъехал к кровати.

Я налил себе кофе, отпил, голове сразу полегчало.

– Ну? – не выдержал он.

– Хороший кофе.

– Знаю, что хороший. Что изволил сказать мой внук?

Я вновь отпил кофе.

– Порадовался, что я заехал к вам, и предложил заглянуть к нему насчет работы, если я действительно решу бросить гонки.

– Что еще?

– Погоревал, что вы слишком много времени проводите в одиночестве, и пожелал узнать, каково, по моему мнению, ваше самочувствие.

– И что ты ответил?

– Пришлось сказать правду. Что вы рехнулись и у вас навязчивая идея. Насчет нового автомобиля.

Он начал было сердиться, но потом все понял и рассмеялся. Я последовал его примеру, и мы более всего напоминали двух школьников, разыгравших своего учителя.

– А может, стоило ему все и сказать. Хотел бы я посмотреть в этот момент на его физиономию.

– Он бы нецензурно выругался.

Номер Один перестал смеяться.

– А что ты в действительности думаешь?

– Насчет чего?

– Меня, – и с неохотой продолжил, словно страшась моего ответа:

– Неужели моя идея – мечта выжившего из ума старика?

Я глянул на него.

– Если это так, то и весь мир сбрендил. И в особенности автоконструкторы. Тут уж у каждого одна мечта – создать самый лучший автомобиль.

– Этой ночью я долго обдумывал твои слова. Нас и впрямь ждут немалые трудности.

Я молча пил кофе.

– Потребуются значительные средства. «Джи эм»[5]5
  «Дженерал моторс».


[Закрыть] вкладывает в новую малолитражку по меньшей мере триста миллионов долларов. У «Форда» затраты будут существенно меньше, потому что они лишь приспосабливают к американскому рынку модель, выпускаемую в Англии, а двигатели будут ввозить из Европы. И все равно им придется потратить чуть ли не двести миллионов, – он посмотрел на меня. – Полагаю, примерно такая же сумма нужна и нам.

– Есть у «Вифлеема» такие деньги? – задал я встречный вопрос.

– Даже если б и были, я не смог бы уговорить внука вложить их в новый автомобиль. А совет директоров у него ручной.

Повисла тяжелая тишина. Я налил себе вторую чашку кофе.

Номер Один обреченно вздохнул.

– Может, забыть нам об этом? Мечта безумца.

Он словно ссохся, признавая свое поражение. И только тут я понял, сколь захватила меня его идея.

– Есть один вариант.

Он вскинул голову.

– Не слишком простой, и на каждом шагу нам будут ставить палки в колеса.

– Я к этому привык.

– Но придется покинуть Детройт.

– Не понял.

– Перебраться в другой штат. Продать отделение бытовой техники. Вы говорили, оно приносит сорок миллионов в год. Следовательно, за него можно выручить как минимум в десять раз больше. Четыреста миллионов. Восемьдесят процентов акций – ваши, это триста двадцать миллионов.

– Я контролирую восемьдесят процентов, – поправил меня Номер Один. – Но принадлежит мне сорок один процент, остальное – собственность «Фонда Хардемана».

– Сорок один процент – это сто шестьдесят четыре миллиона. Остальное мы достанем без особых хлопот. А потом вы переведете автостроительное производство.

– Куда?

– В Калифорнию. В штат Вашингтон. Там большие аэрокосмические заводы, которые будут остановлены в ближайшие несколько лет из-за неизбежного уменьшения ассигнований. В корпусах можно достаточно быстро смонтировать сборочные конвейеры. Места хватит, технический персонал высокой квалификации. Западное побережье этим славится.

Он смотрел на меня.

– Может получиться.

– Я знаю, что получится, – заверил его я.

– Кто купит отделение бытовой техники?

– Желающие найдутся, но в итоге вы получите очень мало наличных и много бумаг. Следует поступить иначе.

Преобразовать отделение в акционерное общество. Продать акции всем желающим, и, возможно, одновременно с этим часть акций автостроительного отделения, чтобы получить недостающие средства.

– То есть идти на Уолл-стрит, – пробурчал старик.

Я кивнул.

– Никогда им не доверял, – все еще упирался он. – Они слишком много говорят.

– Однако у них есть деньги.

– Я не знаю, как вести с ними дела. Мы говорим на разных языках.

– За этим я вам и нужен. Буду вашим переводчиком.

Он погрузился в раздумья, затем улыбнулся.

– Сам не пойму, чего я так заволновался. Начинал я бедняком, и если наша затея лопнет, бедняком мне придется стать на куда более короткий срок, чем в молодости, – он развернул кресло и покатил к двери. Я выбрался из кровати, открыл ему дверь.

Он поднял голову.

– Интересно, каким образом мой внук узнал, что ты здесь?

– Понятия не имею. В вашем поместье народу много.

– Та девушка, с которой ты уехал вчера вечером, откуда она?

– Из бюро проката «Хертц».

– Ума у тебя еще меньше, чем у меня, – и он покатил по коридору.