Текст книги "Чума из космоса (др. перевод)"

Глава 15

– Меня послал доктор Мак-Кей, – сказал Эдди Перкинс.

Сэм обернулся. Он был удивлен, увидев в помещении по крайней мере дюжину людей.

– Вот, – сказал Сэм, отдавая шприц Эдди. – Возьмите это и капсулу, которую держит генерал. Немедленно отнесите это в лабораторию. Скажите им, что это лекарство против болезни Рэнда. Будьте с этим осторожны. Я не знаю, что это, и не смогу больше этого раздобыть, по крайней мере, в настоящий момент. Тем временем я свяжусь с Мак-Кеем и расскажу ему обо всем, что произошло.

– Он получил сильное успокоительное и спит. Таким образом, вам придется подождать до утра. Мы уже опасались, что это возбуждение будет слишком для него сильным, но он все же оказался достаточно крепким, чтобы добиться для вас разрешения на оставление «ПЕРИКЛА».

Перкинс повернулся к двери, осторожно неся в руках шприц и капсулу. У двери он обернулся еще раз:

– Послушайте, Сэм, спасибо! – и поспешно вышел из палаты.

Нита крепко спала, а Сэм уже успел смыть со своего лица краску, когда генерал появился снова.

– У вас пять минут времени, – сказал он. – Доктор Ясумура вызывает нас на корабль. Он хочет, чтобы мы немедленно вернулись туда. На сегодня с меня хватит полиции, поэтому я сам обеспечил себя транспортными средствами. Они уже в пути. А как насчет вас? Как вам кажется, удалось ли нам сделать это?

– Я не знаю, – ответил Сэм.

Он рассматривал свою кожу.

– То, что дал нам юпитерианин, действительно оказалось лекарством. Вы же видели, как оно подействовало на Ниту. Но сыворотки в капсуле хватит только для того, чтобы спасти человек пятьдесят, а у нас имеется, по крайней мере, тысяч пятнадцать больных. Теперь все зависит от лабораторных команд. Если они смогут проанализировать сыворотку и создать ее точное химическое подобие, эпидемия будет побеждена. Будем надеяться, что они в состоянии сделать это.

– Каковы шансы на успешный анализ?

– Этого никто не сможет сказать. Может, один на миллиард. Мы можем только ждать и держать на счастье палец. А также вернуться на «ПЕРИКЛ» и в беседе с юпитерианином, может быть, постараться выведать у него побольше. Стенли сказал, зачем мы ему нужны?

– Я не говорил с ним. Мне только передали, что он хочет немедленно видеть нас обоих.

Когда они вышли на вертолетную площадку, Сэм, к своему удивлению, увидел, что уже светло. На западе исчезали последние звезды, и небо после дождя было чистым. Грохот мощных моторов ударил им в уши. Он превратился в оглушительный рев, когда пять тяжелых самолетов стали кружить над ними. Один из них отвесно опустился на платформу. На которой его ждали двое мужчин.

– Когда вы сказали о транспортных средствах, я подумал, что это будет вертолет, – сказал Сэм.

Он почти кричал, чтобы перекрыть рев двигателей.

– Этот самолет с вертикальным взлетом никогда бы не смог получить разрешение на посадку здесь.

– Я знаю, – улыбнулся Тесак Барк.

– Иногда полезно быть генералом. Когда я думаю о недружелюбных полицейских на аэродроме… Ну, каждый на свой лад пытается повлиять на других.

Его последние слова почти потонули в грохоте двигателей, когда самолет мягко опустился на свои посадочные опоры. Моторы заглохли, фонарь кабины открылся, и пилот высунулся наружу.

– Мне сказали, что вам нужно это, сэр, – произнес он и вручил генералу портупею с длинноствольным пистолетом.

– Вот теперь я чувствую себя в своей тарелке, – сказал Барк.

Прежде чем подняться в самолет, он надел портупею.

Сэм последовал за ним. Кабина была слишком узка для трех человек, но как только фонарь закрылся, машина отвесно поднялась в воздух. Другие самолеты окружили ее, когда она еще все поднималась.

Потом они перешли на горизонтальный полет и пилот положил машину на западный курс к аэродрому Кеннеди. Они дважды облетели возвышающийся «ПЕРИКЛ», прежде чем самолет коснулся земли. На этот раз испытующие взгляды полицейских были не такими угрожающими, как тогда, когда они выходили из «ПЕРИКЛА». Из воздушного шлюза корабля был спущен трап.

– Кто-нибудь входил в корабль? – свирепо спросил Барк двух полицейских, стоящих у подножия трапа, ведущего в «ПЕРИКЛ».

– Нет, сэр, у нас есть приказ…

Генерал промчался между обоих полицейских прежде, чем успел узнать, какой приказ они получили, и по металлической лестнице поднялся вверх. Сэм последовал за ним. Через воздушный шлюз они прошли к лифту.

Стенли Ясумура удобно расположился в глубоком кресле капитана на командном мостике и махнул им рукой, когда они вошли в рубку управления.

– Ответы на все вопросы вот тут, – сказал он. – Записи о происходящем делались в бортовом журнале до последней минуты – надиктовывались на пленку.

– И что же с ними произошло? – спросил Сэм.

– «ПЕРИКЛ» сразу же после посадки был прикован к поверхности планеты. В этом было виновато магнитное поле, созданное юпитерианами. Я бегло просмотрел первую часть бортового журнала. Вы можете спокойно прослушать ее. Потом жители Юпитера вступили в контакт с экипажем, чтобы изучить его. Они называли это словом «разговор».

– Это то же слово, которое использует юпитерианин. Что он под этим подразумевает?

– Ответ на этот вопрос я и сам бы с удовольствием узнал бы. Я пытался связаться с нашим другом, но он и не думает брать трубку. Во всяком случае, кажется, юпитериане овладели всеми фундаментальными законами жизни. Они, очевидно, не знают машин и никогда не создавали ничего подобного. Напротив, в их распоряжении имеются совершенные биокультуры. Живые клетки – их орудия труда. Невероятно, что мы когда-нибудь сможем себе это представить. Они вели себя как дети, которые получили новую игрушку, когда к ним на планету совершил посадку корабль с неизвестными им формами жизни. Конечно, им хотелось знать, как функционирует тело человека. Они это узнали. Члены экипажа послужили им наглядным пособием. Они силой овладели ими и анатомировали их.

– Холодный ад, такой, как его описывает Данте, – сказал генерал Барк.

Его рука нежно погладила по рукоятке тяжелого пистолета.

– Они дьяволы, существа без души, без всяких чувств. Мы должны снова оснастить этот корабль и посетить Юпитер, имея на борту водородную бомбу.

– Нет, Тесак, вы видите все дело не так, – вмешался в разговор Сэм. – Они представляют из себя другую форму жизни и думают и чувствуют, если они вообще на это способны, совсем иначе, чем мы. Они не спросили экипаж «ПЕРИКЛА», согласен ли он с тем, чтобы его анатомировали, но разве мы спрашиваем наших лабораторных крыс, согласны ли они с нашими опытами над ними.

– Чушь! Крысы не задают вопросов и…

– Вы правы. Но, может быть, для юпитериан мы являемся чем-то вроде крыс. Таким образом, почему они должны нас спрашивать? Разве мы знаем, не вскрывают ли они друг друга, чтобы найти то, что им нужно.

– Такие вопросы, кажется, занимали и экипаж «ПЕРИКЛА», – сказал Ясумура. – Уикл, Первый Офицер, изложил в бортжурнале теорию, согласно которой юпитериане не индивидуумы, а представляют из себя коллективный разум. Если это так, им должно быть совершенно безразлично, умрут ли они как индивидуумы, ведь мы точно так же, обрезав на пальце ноготь, выбрасываем его. И если это единственный вид существования, который они знают, они, конечно, считают, что мы едва ли отличаемся от них.

– Это все чистая теория, – пробурчал генерал Барк.

– Но она многое объясняет. Или мы должны рассматривать каждого из них как гения, или они представляют из себя коллективный разум, который без особого труда может разрешить все проблемы. С легкостью, с какой мы читаем вслух, они быстро выучили английский язык. Они никогда не видели машин и не могли даже вообразить себе их существование. И все же они разрешили проблему машин в несколько дней. Несколько же дней им потребовалось, чтобы научиться работать в чужой для них среде, чтобы построить камеру высокого давления и захватить контроль над кораблем.

– И им не оказали никакого сопротивления?

– Конечно оказали, но без особого успеха.

Ясумура включил бортовой журнал и отыскал то место, с которого он начал слушать.

– Может быть вначале, прежде чем юпитериане припечатали корабль, и можно было еще что-то сделать, хотя я не знаю, в каком направлении. Не забывайте, что экипаж не мог стартовать без того, чтобы не взорвать «ПЕРИКЛ» и самих себя. Во всяком случае, здесь есть последняя фраза, которую наговорил командор Рэнд в бортжурнал.

Он нажал клавишу повтора.

– …двадцать четвертое мая по земному времяисчислению, но время для нас не имеет никакого значения. Я, собственно, не должен говорить «мы», потому что вскоре они подчинили себе Андерсона, а он был последним, не считая меня. Эти усикообразные члены проникают через любой металл. Одно единственное прикосновение, и человек парализован, а это конец…

Послышался скребущий звук, потом звон стекла.

Когда Рэнд заговорил снова, голос его звучал с трудом.

– Если вам покажется, что я пьян, то это сущая правда. Нелегко выносить все это, когда ты остался один…

Он осекся, а когда заговорил снова, голос его звучал увереннее.

– Я разбил бутылку, потому что я не должен напиваться, чтобы быть в состоянии делать то, что мне осталось сделать. Я выведу из строя все предохранители и запущу атомный реактор, затем разгоню его, пока он не взлетит на воздух. Это будет только самоубийство, потому что все остальные уже мертвы. Эти создания снаружи умны. Я должен считаться с тем, что они могут научиться управлять этим кораблем. Кто знает, какие дьявольские планы они вынашивают! Я твердо решил, что не позволю им этого. Говорит командор Рэнд, я заканчиваю бортовой журнал. Чтобы не произошло, эта запись в бортовом журнале должна быть последней.

Ясумура выключил прибор.

Прошло несколько минут, прежде чем генерал Барк снова заговорил.

– Он прав, – сказал он. – Это они принесли на Землю эту дьявольскую эпидемию и пытались уничтожить все человечество.

– Нет, это не так, – возразил ему Сэм. – То, что они здесь сделали, было скорее лабораторным экспериментом, чем попыткой уничтожить нас всех. По тому способу, каким они вызвали эту болезнь, которая так великолепно подошла к условиям, царящим на Земле, по тому, как она охватила животных, которых они никогда не видели, судя по произошедшим мутациям, мы видим, как хорошо они знают нашу биологию. Мы все еще не знаем, как они распространили вирус на корабле, как они направили его точно по прямой линии вдоль Лонг Айленд – что по нашим познаниям физически невозможно. Если бы они этого захотели, они могли бы вызвать эпидемию, которая за несколько дней уничтожила бы всех людей на Земле. Но они этого не сделали.

– Чего они хотят этим достигнуть? – спросил генерал.

Прежде, чем он смог продолжить, Ясумура поднял руку.

– Посмотрите, эти стрелки внезапно затанцевали. УКВ-передатчик находится под током.

Видеотелефон загудел, и Ясумура включил связь.

На экране появилась фигура в мундире.

– Говорит диспетчерская башня. Что вы там передаете? У нас помехи на пеленгационной частоте.

– МЫ ничего не передаем, но это существо там, в баке, включило всю электрическую сеть. Как звучат эти сигналы?

– Подождите минутку, я сейчас подсоединю запись к видеотелефону. Попытайтесь воспрепятствовать этому сигналу, пока он не нарушил весь спектр наших частот.

Голос смолк, вместо этого зазвучали звонкие скрежещущие стоны, разрывающие нервы людей.

Ясумура быстро уменьшил громкость.

– Во имя Зевса, что это такое? – спросил генерал.

– Скажите лучше «во имя Юпитера», сэр, – ответил Сэм. – Разве это не похоже на голос юпитерианина? Стенли, могут ли эти сигналы уловить и понять на Юпитере?

– Почему же нет? – ответил Ясумура. – Предположим, что они там, на Юпитере, имеют чувствительный приемник, и что он все время настроен на волну передатчика. Вы имеете в виду…

– Я ничего не имею в виду, я только ищу объяснение, – ответил Сэм. – Стрелки приборов упали на нули. Что это значит?

Взгляд Ясумуры медленно скользил по многочисленным шкалам приборов.

– Огромного потребления энергии больше нет. Что это там затеял наш друг в баке?

– Пойдем и сами посмотрим, – предложил Сэм.

Первое, на что они обратили внимание, покинув лифт, был резкий запах аммиака, однако кондиционеры уже работали, чтобы очистить воздух.

Пол поблизости от укрепленной стены влажно блестел, слой изморози на стенке бака исчез.

– Бак нагрелся…

– И высокого давления, как мне кажется, в нем больше нет, – сказал Сэм и глянул на потемневший экран.

– Тогда это существо мертво, оно покончило самоубийством, – сказал генерал. – Но почему?

Сэм покачал головой.

– Я спрашиваю себя, можно ли это назвать самоубийством. Юпитерианин, вероятно, никогда не имел ни желания, ни намерения покидать поверхность нашей планеты и возвращаться на свою. Он улетел на Землю, чтобы выполнить задание, точнее сказать, чтобы провести эксперимент. Наша Земля была его лабораторией, а мы представляли из себя подопытных кроликов. Эксперимент закончен. Результаты переданы…

– Радиосигнал!

– …и существо теперь умерло, отключилось или как там еще мы можем назвать это. Приказ выполнен холодно и деловито, без всякого внутреннего сожаления.

– Нам остается только утешаться, – заметил генерал.

Он пнул пучок кабелей.

– Сообщение должно гласить: «Эксперимент не удался».

– Так ли это? – спросил Сэм. – Может быть, это был социальный, а не медицинский эксперимент. Они знали, как повлияет болезнь на наш организм. Таким образом они, может быть, смогли сделать выводы о нашем уровне развития, о нашей науке, наблюдая, какими средствами мы будем бороться с болезнью, что мы сделаем, когда обнаружим ее возбудителя. В конце концов юпитериане не сделали никакой попытки солгать нам, что именно они принесли с собой эту болезнь. Чтобы обнаружить юпитерианина, нужно было только открыть вход в корабль, бортовой журнал оставался в неприкосновенности. Не забывайте также, что капсула с сывороткой была у него уже наготове. Он воспользовался ею, чтобы устранить угрозу нарушения коммуникации и, может быть, он осознал всю тяжесть нашего положения…

Снаружи прозвучали быстрые шаги, они все обернулись. В дверях стоял Эдди Перкинс.

– Я пытался связаться с вами по видеотелефону, но мне это не удалось,

– тяжело дыша, сказал он.

– Что случилось?

– Болезнь… Эпидемия… Сыворотка… Жидкость в капсуле активировали и без труда удалось синтезировать ее в лаборатории. Эпидемия побеждена.

Глава 16

Порывы ветра на улице погнали снег на окно, на стекле прилипли хлопья, и тепло помещения растопило их.

Киллер Домингес сидел верхом на стуле, обе руки его лежали на подлокотниках.

– Кажется, наступил самый прекрасный день, который можно себе представить, – сказал он недовольно. – Если я еще не заработал артрита, то наверняка получу его сегодня. Мне очень жаль, что вам нужно идти, док.

– Я не печалюсь об этом, Киллер, – ответил Сэм. – Не могу себе представить, что я должен был перенести Ниту через этот порог. Единственное, чего мне не будет доставать, это машины скорой помощи и вас, Киллер.

– Пустяки, док. Для вашего сердца, конечно же, будет лучше, если вы больше не увидите ни одной машины скорой помощи. Вы нужны в новой лабораторной программе, потому что вы тот человек, который больше всех знает о юпитерианах. Значит ли это, что идея новой программы принадлежит вам?

– В известном смысле можно сказать и так.

Сэм закрыл чемодан и огляделся, посмотрев, не забыл ли он еще чего.

– Эта история началась с сыворотки, которую нам дал юпитерианин. Это указало нам совершенно новый путь в медицине. Джи-молекулы, так мы их назвали. Они живут как вирусы или как микроорганизмы, и размножаются автоматически. Только благодаря этому нам удалось справиться с эпидемией в несколько дней. Мы сразу же начали изучать возможности всестороннего использования Джи-молекул. Если мы сможем использовать хотя бы десятую часть из того, на что мы надеемся, то и тогда мы должны быть благодарны юпитерианам за то, что они принесли к нам болезнь и сыворотку, потому что это наметило совершенно новый путь в медицине.

– А вы не подумали о множестве погибших, доктор?

– Я охотнее думаю о том, сколько тысяч, а, может быть, миллионов человеческих жизней ежедневно мы можем спасать. Джи-молекулы не только размножаются сами по себе, они могут также уничтожать и другие болезни. И каждый раз возникает особый вид, который действует только на эту болезнь, которую нужно победить, и создается нужное количество сыворотки.

– Это для меня слишком умно, док. Ходят слухи, что на Юпитер должны отправить новый корабль. Разве первое посещение не доставило нам достаточно хлопот?

– Существует ли что-нибудь, о чем вы не слышали?

– У каждого свои связи.

Пока Сэм говорил, открылась дверь, и в нее вошла Нита, но Сэм, повернувшись к двери спиной, не видел ее.

– Верно мое предположение, что ты сам вызвался добровольцем? – спросила она, стряхивая снег с пальто.

Вместо ответа Сэм поцеловал ее.

Киллер одобрительно кивнул и вытащил сигарету.

– Я должен идти. Долг призывает, – сказал он, махнул им рукой и закрыл за собой дверь.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала Нита.

Он отодвинул ее на длину своих рук и серьезно посмотрел на нее.

– Ты мне запрещаешь это?

– Я не буду вопить от радости, но… нет, милый, я не буду препятствовать тебе в этом. Как я могу? Только, пожалуйста, не так скоро. Да?

– Нет, не в ближайшие недели или месяцы, и потом я же полечу не один. Со мной полетит Стен Ясумура, а также Хабер, если к тому времени он избавиться от своих костылей. Даже Тесак Барк хочет принять участие в этой экспедиции. Я не знаю, как он это провернет, но он сделает так, что отборочная комиссия Космического центра выберет именно его. Он даже посещает школу космических тренировок, чтобы подготовиться на всякий случай.

– Бедняга! В его-то возрасте! Когда я думаю о тренировках в невесомости и о мучениях в камере перегрузок, мне становится его жаль.

– А мне – нет, – сказал Сэм.

Он взял в одну руку чемодан, а другой подхватил Ниту под руку.

– Если мне кого и жаль, так это бедных юпитериан. Да защитит их Бог от Тесака!