Текст книги "Принц-пират"

Глава 7

Его люди растерянно переглядывались, но Лазар никого не замечал, кроме Аллегры. Ее родственники начали торопливо расходиться, а Лазар все не сводил с девушки растерянного взгляда. Аллегра тоже смотрела на него полными слез глазами.

– А губернатора, кэп? – спросил один из людей Лазара. – Его тоже отпустить?

Лазар словно и не слышал вопроса.

– Держите его, – ответил ирландский капитан.

Кто-то из родственников попытался взять Аллегру за руку, но она вырвалась и даже не повернула головы, словно сразу приняла сторону врага.

В этот момент ей было все равно, кто он. Это был просто мужчина с нежными руками и чудесным смехом. А в его глазах цвета полуночного неба было столько боли, что она не могла позволить ему переносить ее одному.

Аллегра подошла к Лазару, обхватила руками за талию и прижалась головой к его груди. Он обвил девушку руками и зарылся лицом в ее волосы.

Она слышала, что его сердце стучит так часто, будто он охвачен ужасом, и понимала: Лазар дрожит от душевной муки. Аллегра что-то тихо шептала ему, уверяя, что он поступил правильно и поэтому все будет хорошо.

– Аллегра! – выдохнул он. – Я не могу отпустить тебя сейчас. Не могу остаться ни с чем.

Она замерла, не зная, что ответить, и вдруг почувствовала, как Лазар напрягся и вскинул голову.

– Остановите его! – закричал он.

Девушка обернулась и увидела, что отец стоит у самого края пропасти, там, где крепостная стена возвышалась на сотни футов над скалами.

– Трусливый мерзавец! Сейчас же спустись! – прогремел Лазар, вытаскивая пистолет и прицеливаясь. – Ты так легко не отделаешься!

– Папа, нет! – закричала Аллегра.

– Что ж, ты победил, – тяжело вздохнул Монтеверди. – Из-за тебя и она теперь против меня, как и ее мать.

– Нет, папа, никогда! – воскликнула Аллегра. Руки Лазара стиснули ее.

– Спокойно, – сказал он девушке. – Твой отец знает свои преступления. Это его решение.

Монтеверди страдальчески смотрел в глаза дочери.

– Прости меня! – Он повернулся к морю.

– Папа, не надо! Пожалуйста, папа, я люблю тебя, прошу тебя, не делай этого!

Монтеверди чуть наклонился… и исчез.

Аллегра закричала, рванувшись туда, где только что стоял отец, но Лазар удержал ее, схватив за плечи. Зарыдав, она прижалась к тому, кто был сейчас для нее единственной опорой и защитой.

Не прошло и часа после самоубийства Монтеверди, как они уже направлялись в порт, где их ждали груженые корабли. А за ними над Маленькой Генуей поднимались столбы черного дыма. Большую часть жаркого, душного дня пираты провели в сражениях с генуэзскими кораблями, которые прибыли слишком поздно.

Настал вечер. Впереди них на западе алел закат, и «Кит» несся к нему под белыми парусами, целый и невредимый.

Только сейчас Лазар разрешил своим людям отдохнуть.

Они сидели на палубе, прислонившись к снастям, когда он обратился к ним с юта, пытаясь перекричать хлопки парусов и вой ветра. Лазар похвалил отряд за мужество и дисциплину, назвав нескольких человек, сражавшихся особенно хорошо. Он не упомянул о Голиафе, которого казнил незадолго до событий на крепостной стене. Ведь именно так Лазар и обещал поступить с любым, кто нарушит правила.

Он не объяснил, почему внезапно решил пощадить весь клан Монтеверди и почему взял девушку на корабль. Его радовало, что никто и не спросил об этом. Парни получили то, что хотели, – золото. Поскольку, по их мнению, в прошлом Лазар всегда действовал разумно, они, должно быть, решили, что и сейчас он знает, что делает.

Если бы это было так!

Лазар не мог разобраться в своих чувствах, да и не слишком хотел этого. Он думал только о заплаканной, истерзанной горем девушке, которая спала под воздействием опия в его постели. Отменив расправу, Лазар получил приз, но все еще не понимал, что Аллегра сделала с ним там, на крепостной стене. Она проникла в его душу так, как никто другой. И поэтому была крайне опасна.

Сейчас он отправится в каюту и получит плату за то, что проявил сострадание к ее родным.

Аллегра расплатится с ним своей девственностью, и Лазар не собирался быть нежным с ней. Ему казалось, что только так он снова утвердит свою волю, недавно сломленную ею.

Никогда еще Лазар не обладал девственницей, считая, что это слишком обязывает. Однако сейчас перспектива лишить Аллегру невинности казалась ему привлекательной. Он подчинит эту девушку себе и будет играть с Аллегрой, пока не пресытится ею. А когда она наскучит ему, выдаст ее за свою сестру или дальнюю родственницу, и на Аллегре женится один из его знакомых в Форт-де-Франс, на Мартинике.

Лазар, конечно, позаботится о том, чтобы у нее был приличный муж, не такой, как тот мерзавец Клемент, которого скоро прикончат Джефферсон и его ребята. Креольские плантаторы будут в восторге от хорошо воспитанной Аллегры. А он, Лазар, получит за нее кругленькую сумму.

Но прежде, прежде он покажет ей, как в этом мире используют прекрасных созданий с благородными душами.

Поздравив еще раз всю команду с прекрасной работой и сообщив, сколько ценностей захвачено и какова доля каждого, Лазар наградил своих людей бочками хорошего вина, взятого из подвалов губернатора, и оставил развлекаться.

Войдя в свою каюту, он на мгновение замер на пороге и устремил взгляд на девушку, сжавшуюся в комочек на его койке. Она выглядела ужасно со спутанными волосами, в рваном, запачканном порохом белом платье, с распухшим от слез лицом. Но почему же эта девушка казалась ему самым прекрасным созданием на свете?

Лазар тихо закрыл дверь и, сняв с себя оружие и камзол, умылся над умывальником.

Посмотрев в небольшое круглое зеркало, он провел рукой по мягкому черному ежику волос на голове. Еще месяц назад у него была прекрасная густая черная шевелюра до плеч, но ему пришлось сбрить ее из-за вшей, посмевших переселиться с голов простых матросов на его голову.

Взяв бритву с ручкой из слоновой кости, Лазар начал бриться, удивляясь тому, что делает все так неспешно. Он словно оттягивал момент, когда лишит Аллегру невинности. Ему хотелось, чтобы она проснулась, боролась с ним, даже оскорбляла, не желая признать в нем принца Лазара. Никогда еще он не овладевал женщиной против ее воли.

«Впрочем, возможно, это будет и не совсем против ее воли», – подумал Лазар и улыбнулся, вспомнив о том, как убедил девушку ответить на его поцелуи там, в башне.

Медленно помешивая воду, он размышлял, не спрятать ли бритву подальше, на случай, если его маленькой пленнице вдруг взбредет в голову перерезать ему горло.

Ну и что с того? Аллегра лишь окажет ему услугу. К тому же Лазар не верил, что она способна на это. Более того, убив его, Аллегра окажется в руках команды. А она вовсе не глупа.

Сбрив щетину, он сполоснул лицо, сбросил одежду и вымыл все тело. Время от времени Лазар поглядывал на Аллегру, не зная, как отреагирует девушка, когда увидит нагого мужчину.

Но она крепко спала. Надев мягкие штаны из оленьей кожи и тонкую батистовую сорочку, Лазар подошел к постели и сел на краешек.

– Просыпайся, котенок, – проговорил он, поглаживая ее шелковистое плечо. Потом наклонился и поцеловал.

Аллегра не шевельнулась. Лазар нахмурился. Сколько же опийной настойки дал ей викарий? Пощупав лоб девушки, он убедился, что у нее нет лихорадки. Значит, она просто очень утомлена.

Лазар предпочел бы, чтобы Аллегра чувствовала, как он лишает ее невинности. Поднявшись, Лазар встал над ней. Она выглядела так, словно побывала на войне.

– Дорогая, в таком состоянии ты никуда не годишься, – пробормотал он.

Аллегра не просыпалась.

Лазар начал раздевать ее. Возбуждение охватило его, когда он снял с Аллегры платье. Теперь она осталась в одной лишь тонкой сорочке. Лазар не отрывал от нее взгляда, и его снедало желание.

Девушка безвольно лежала в его руках, когда он спустил бретельки сорочки с ее плеч.

– Что же мне делать с тобой? – спросил Лазар, проводя влажной мягкой губкой по ее белой шее, груди и плечам, обтирая ароматной водой тонкие руки.

Снова смочив губку, он тяжело вздохнул при виде ее обнаженной груди, сосков, похожих на мягкие изюминки. Спустив шелковую сорочку до талии, Лазар замер и уставился на бархатистый плоский живот. Потом положил руку туда, куда ее, как она сказала, ударил Голли.

Ударил ее!

Это не укладывалось в голове Лазара.

– Бедная малышка! – прошептал он. Она действительно была малышкой. Аллегре всего двадцать лет. Она на восемь лет младше его, девственница. Лазар погладил ее щеку и удивился, когда девушка, так и не проснувшись, подвинулась к нему.

– Лазар, – вдруг прошептала она и, издав звук, похожий на стон удовольствия, снова затихла.

– О Боже! – выдохнул он, закрывая глаза; во рту у него пересохло. Лазар не мог устоять перед искушением. Он наклонился, коснулся ее губами и почувствовал, как под его ладонью напрягся сосок.

«Отдать ее кому-то другому? Ты серьезно думаешь, что сможешь когда-нибудь поделить эту девушку с другим?»

Лазар отмахнулся от этого вопроса, теперь уже не желая, чтобы Аллегра просыпалась, пока он гладит ее живот, грудь.

Она снова застонала, слегка пошевелившись у него на коленях и инстинктивно выгибаясь навстречу ему. Лазар впился в девушку взглядом и застыл. Только его сердце неистово стучало от возбуждения.

Лазар стянул сорочку с ее бедер, обнажив темный шелковистый треугольник, скрывавший средоточие ее женственности.

Аллегра спала, но он понял, что все ее чувства устремлены навстречу ему. Лазар провел пальцами по завиткам между ног девушки, погладил ее и закрыл глаза от наслаждения, ощутив на пальцах влагу.

Невероятное наслаждение.

Открыв глаза, он увидел, что лицо Аллегры выражает желание, а бедра слегка приподнялись навстречу его нежным ласкам. Лазар не спешил проникнуть в нее, а ждал, когда она сама этого захочет. Осознав, что она желает его, он глубоко проник в нее пальцем и задержал дыхание. Девушка была так восхитительно туга! Он смотрел, как волнующе вздымается грудь Аллегры. Ее тихие стоны безумно возбуждали его. Когда он прижал большой палец к напрягшемуся бутону, девушка приоткрыла глаза, и Лазар увидел, что ее взгляд затуманен желанием.

Когда девушка снова закрыла глаза, он решил немедленно овладеть ею. Лазар встал, чтобы совсем стянуть с нее нижнюю сорочку, и в это время увидел кожаные ремешки от своей фляжки, все еще обвитые вокруг ее изящных лодыжек.

Оторопевший Лазар заметил красную полоску кожи на лодыжке.

Аллегра внезапно повернулась на бок и снова сжалась в комочек, словно все происходящее было лишь странным сном. Спокойно дыша, она подложила руки под щеку.

Он смотрел на золотистые кончики ее ресниц, на нежное лицо, покрытое веснушками, и думал о том, что Аллегра невероятно молода, почти девочка.

– Иисусе, что это я делаю? – изумился он. Лазар желал Аллегру так, как никогда не желал ни одну женщину. Но не мог сделать этого.

Он заставил себя отойти от постели. Его сердце тяжело ухало в груди. Лазар жадно взирал на изящные изгибы ее тела, пока чувство вины наконец не одержало верх над желанием.

Подойдя к комоду, он вытащил мягкую сорочку, вернулся к постели и надел ее на Аллегру. Лазар хотел бы уйти, но не мог.

Он лег рядом с девушкой и тесно прижался к ней.

У нее вырвался удовлетворенный вздох, и она устроилась поудобнее. Едва заметная улыбка тронула его губы. Однако она погасла, когда Лазар признался себе, что не имеет права на эту девушку.

Отважная, благородная сеньорита Монтеверди дала клятву сгоряча, чтобы спасти своих родственников, но, по правде говоря, спасла его. Он не вправе заставить Аллегру сдержать клятву, данную в момент отчаяния.

Сомкнув вокруг девушки руки так, словно она была его якорем спасения, Лазар поклялся небесам, что никогда никому не отдаст ее.

Без этой девушки жизнь будет для него сущим адом.

Она теперь принадлежит ему. Он взял ее в свое изгнание, чтобы Аллегра разделила его страдания, хотя вовсе не собирался жениться на ней.

Лазар зарылся лицом в ее волосы. Сейчас они пахли дымом и порохом, но аромат цветов все еще сохранился. Откинув локон, щекотавший ему нос, он спросил себя: так ли необходимо одержать верх над этой беззащитной девушкой? Он, конечно, силен, а она очень испугана. Следует ли ему сломить эту девушку, помешавшую совершить то, от чего у него и самого стыла кровь?

Лазар долго размышлял над этим вопросом, прислушиваясь к дыханию Аллегры и нежно поглаживая ее бедро.

Последние пятнадцать лет он не знал ничего, кроме ненависти и смерти, не имея никакой иной цели, кроме мести. Но что это дало ему?

Ничего!

Если бы Лазар уничтожил весь клан Монтеверди, он ощущал бы такую же пустоту, как и раньше. А сейчас, лежа рядом с Аллегрой, Лазар не ощущал пустоты.

Осознание этого не испугало его. Лазару казалось, что он избавился от ярма, долгие годы висевшего у него на шее.

В нем совершалось что-то очень важное. Жизнь предлагала ему новый загадочный путь. Лазару следовало лишь ступить на этот путь. Впрочем, он не знал, есть ли у него выбор, настолько неотвратимой была эта перемена.

Все, ради чего жил Лазар, только что закончилось. Аллегра в одно мгновение перечеркнула все, но он не думал, что это конец.

Прижимая к себе девушку, Лазар решил, что вступил на новый путь.

Глава 8

Облокотившись о поручни, Аллегра неотрывно смотрела на море. День был знойным, но пасмурным; вокруг бурлили серовато-зеленые волны, и весь ее мир был так же неустойчив, как вздымавшаяся под ногами палуба. Девушку не оставляла страшная мысль о том, что жизнь кончена.

Теперь она действительно осталась одна.

Как мог папа так поступить с ней? Ведь он, конечно, понимал, что после того как девять лет назад мама лишила себя жизни, еще одного самоубийства Аллегре просто не вынести. Сначала она словно оцепенела от горя, но сейчас острое, невыносимое чувство утраты сменилось гневом. По крайней мере в гневе теплилась искорка жизни.

До сегодняшнего утра потрясенная Аллегра не могла ни оценить ситуацию, ни подумать о будущем, но теперь силы постепенно возвращались к девушке, а ей, пленнице этого пирата, силы, видит Бог, понадобятся.

Все устремления Аллегры, все ее принципы и высокие идеалы привели лишь к тому, что она стала игрушкой в руках мужчины. Человека, воплощавшего в себе все то, что Аллегра презирала – месть и насилие, преступление и обман.

Возможно, она и поверила бы, что Лазар действительно принц, если бы он не сел на корабль и не уплыл с острова Вознесения.

Нет, он пират, а она его пленница.

Аллегра поморщилась.

Ветерок донес до нее аромат одеколона Лазара за мгновение до того, как он появился. Она уже узнавала этот аромат, эту теплоту и его размеренное дыхание, когда он спал.

Лазар молча положил руки на поручни и тоже уставился на море. Оба не взглянули друг на друга.

Вот уже два утра подряд Аллегра просыпалась в его объятиях, но, бодрствуя, Лазар держался на почтительном расстоянии от нее. Когда она ночами плакала по отцу, Лазар гладил ее по голове, не говоря ни слова и просто даря ей нежное утешение.

Его доброта пугала Аллегру. Она не доверяла ему.

– Море огромное, и в нем одиноко, – задумчиво сказал Лазар.

– Странные слова для пирата, – ядовито заметила девушка.

– Аллегра, не суди обо мне, ведь ты ничего не знаешь.

– Я много знаю, – холодно возразила она.

– Я не причиню тебе боли.

Аллегра посмотрела на него так, словно видела впервые.

Боже, да он выглядит как вполне цивилизованный человек! Когда это Лазар успел надеть галстук и жилет? Его одежда была безупречной даже по парижским меркам. Голова была непокрыта, а темные глаза сияли под длинными ресницами.

Он робко взглянул на Аллегру. Его чудесные теплые глаза выражали тревогу.

– Я беспокоюсь за тебя, Аллегра. Не хочу, чтобы ты страдала от горя.

– Ну тогда я буду веселой, чтобы развлечь тебя.

– Я не это имел в виду, – мягко возразил Лазар.

Аллегра не решалась взглянуть на него. Мужественная красота Лазара возбуждала в ней греховные фантазии. Так было после настойки опия, когда Аллегре чудилось, будто он раздевал ее и проникал в нее своими длинными пальцами. Но более всего пугало девушку безграничное терпение Лазара, его неизменная мягкость.

Если бы он изнасиловал ее, Аллегра возненавидела бы его. Девушка не понимала, почему этого до сих пор не случилось. Лазар украл все, что она имела, сжег ее дом, оторвал от семьи, лишил будущего. Он уничтожил Аллегру и после этого осмеливается утверждать, что он ее Прекрасный Принц.

Она не знала, кто же он.

Этот человек разрушил ее жизнь без видимой причины, в силу собственного эгоизма и безудержного желания уничтожать все на своем пути. Вскоре он воспользуется и ее телом. Сердце, разум и душа – вот то, что еще осталось у Аллегры, и она поклялась не отдавать ему этого никогда.

Лазар действовал тонко, пытаясь соблазнить девушку нежными словами, мягкими, успокаивающими прикосновениями, но она противилась каждой его попытке. Аллегра не доверяла этому вору и мошеннику, но не доверяла и себе, когда он был рядом.

Лазар снова вздохнул:

– Вскоре мы пройдем Гибралтар. Там нам, возможно, предстоит бой. А на то, чтобы пересечь Атлантический океан, уйдет примерно месяц, в зависимости от ветров.

– И куда же мы направляемся?

– В Ост-Индию. Домой.

Аллегра подавила желание возразить, что для нее это вовсе не дом.

– А что, если я не хочу в Ост-Индию?

– А куда ты хочешь?

– На остров Вознесения.

Лазар терпеливо улыбнулся:

– Назови мне любое другое место, и я отвезу тебя туда на отдых, как только завершу дела с моими… э… коллегами.

– Отдых? – Аллегра с сомнением смотрела на него, не желая попасться на эту ложь. – Полагаю, вам пора сказать, капитан, чего вы хотите от меня.

Она упорно отказывалась называть его Лазаром.

Он посмотрел на нее:

– Аллегра, я не сделаю тебе ничего плохого.

Она скрестила руки на груди.

– Слишком поздно.

– Будь справедлива. Ты еще не выслушала мою версию этой истории.

– Никакие твои слова не вернут отца к жизни.

– Я не убивал его, Аллегра!

Ее губы задрожали.

– Ты напугал его до безумия. Вот он и решился на это. Не трогай меня, – быстро сказала она, когда Лазар протянул руку к ее лицу.

Он все равно коснулся ее щеки.

– Я не виноват, но ты сама должна прийти к этой мысли. Я не могу заставлять тебя поверить в правду о нем или обо мне. Я забрал все документы из кабинета губернатора, так что, когда тебе захочется, можешь взглянуть на них. Тогда, возможно, ты увидишь, что твой отец не был… э… хорошим человеком.

– Я знаю, что он не был хорошим. Однако это не означает, что отец предал короля Альфонса или что ты – принц.

– Не буду спорить с тобой. Ты сама узнаешь правду в свое время. Не хочу ни к чему принуждать тебя.

Аллегра оторвала взгляд от Лазара, боясь подпасть под его чары.

– Ты понимаешь, что у меня теперь ничего не осталось? Что мне делать? У меня никого нет.

– У тебя есть я.

Она горько рассмеялась:

– Да уж, конечно.

Лазар печально посмотрел на нее:

– Я знаю, каково тебе. Я тоже потерял всю семью.

– Да, великих Фиори, – съязвила Аллегра, украдкой смахнув слезу.

Он растерялся:

– Разве ты не помнишь, что было между нами в ту ночь в тоннеле? Все шло прекрасно, пока я не назвал тебе свое имя. В чем же дело?

– Мы отлично ладили до тех пор, пока ты не приставил пистолет к моему виску!

Лазар покачал головой:

– Ты знала, что я ничего не сделаю тебе.

– Я ничего не знала! Ты безумец! Твои действия непредсказуемы.

– Я сказал уже: тебе нечего бояться. Если ты готова положиться на меня, мы поладим.

– Я никогда не доверюсь тебе. – Произнося это, Аллегра уже понимала, что все обстоит не совсем так. Он по-прежнему давал ей необъяснимое чувство безопасности. Но она избегала его взгляда, опасаясь смягчиться. Это по его вине она потеряла все.

– Я не забыл, как ты смотрела на меня через костер, Аллегра, и как ты радовалась моему поцелую.

– Это произошло до того, как ты заставил отца расстаться с жизнью.

– Ты знаешь, что это ложь. Не стану скрывать: да, я хотел смерти Монтеверди, у меня были веские причины для этого. Вообще-то я задумал прежде убить тебя и заставить его смотреть на это. Вот почему я пошел за тобой на площади в ту ночь и в конце концов спас от Клемента, но потом… – Лазар замялся. – Я просто не смог.

– Это что, должно убедить меня?

– Я просто стараюсь быть честным и убедить тебя, что ты не должна бояться меня. – Он нетерпеливо взглянул на мачту. – Я знаю, ты не понимаешь. Я и сам этого не понимаю, но тебе удалось каким-то образом все изменить. Ты теперь моя. Мы связаны вместе преступлением твоего отца. Но я не обижу тебя, Аллегра. Клянусь могилой моей матери. Могилами великих Фиори, – добавил Лазар и пошел прочь.

Опешив от неожиданности, Аллегра смотрела ему вслед.

Он мошенник. Он не Лазар ди Фиори.

И ее отец не предал короля Альфонса. И мама убила себя не из-за того, что было на совести отца.

Лазар вошел в кают-компанию, примыкавшую к его каюте, просторную комнату, служившую и столовой, и гостиной. Викарий оторвался от книги и поднял голову, когда хлопнула дверь.

– Я придушу ее! – Лазар направился к шкафчику с напитками и налил себе бренди.

– Ах, отказ? Непривычно для тебя, мой мальчик, а? – усмехнулся викарий.

Лазар одним глотком осушил бокал и повернулся к улыбающемуся наставнику:

– Она ненавидит меня.

– Добро пожаловать в мир простых смертных.

Лазар сухо взглянул на викария:

– Да, твое сочувствие безгранично. – Он вздохнул, глядя в пустой бокал. – По крайней мере она покинула постель.

– Приходит в себя?

– Еще как!

– Это хорошо. – Викарий кивнул. – Постарайся проявить к ней терпение, мальчик. Девушке необходимо позлиться. Было бы неестественно, если бы она не испытывала гнева.

Лазар пожал плечами:

– Она мне нравилась больше, когда была одурманена опием. – Не находя себе места, он подошел к иллюминатору. – Как мне вести себя с ней, викарий? У меня такое ощущение, будто я делаю все невпопад.

Англичанин лишь рассмеялся.

– Чему ты так радуешься? – пробормотал Лазар, уставившись вдаль. – Тебе нравится смотреть на мои страдания?

– Очень. Никогда не видел, чтобы женщина так действовала на тебя.

– Как – так? – Лазар уставился на волны, внезапно ставшие голубыми. На востоке солнце пробивалось сквозь утренние облака.

– Эй, капитан, ты что, плохо слышишь?

– М-м?

– Я только что спросил, забрал ли ты семейные реликвии, которые искал в казначействе Маленькой Генуи?

– Ах да! – воскликнул Лазар. – Одну минуту, сейчас покажу.

Он прошел в каюту, открыл сейф, вытащил древний меч отца и несколько самых красивых украшений матери. С любовью вглядывался Лазар в ожерелье из бриллиантов и аметистов, когда-то оттенявших ее фиалковые глаза.

Пока Викарий восхищался драгоценностями, Лазар вытащил длинный сверток, обернутый в мешковину.

– Эксцельсиор, – благоговейно выдохнул он.

Взявшись за рукоятку огромного меча, Лазар вытащил его из ножен, украшенных драгоценными камнями. Широкое обоюдоострое лезвие сверкало золотом. Меч был тяжелее абордажной сабли. Лазар передал ножны викарию, потом вытянул меч перед собой.

– Первый король Фиори, Бонифаций Черный, изрубил вторгшихся сарацинов этим мечом. Спустя пару сотен лет французские крестоносцы, построившие первый пост у Белфорта, попытались захватить остров. На этот раз мятеж был подавлен королем Сальваторе Четвертым. Этот меч обезглавил двадцать мятежных рыцарей.

Викарий изумленно покачал головой.

– Понимаешь, все, кто вторгался на остров Вознесения, так или иначе оставили свой след. Хотя первоначально это была исправительная колония Римской империи, куда отправляли самых опасных преступников, чтобы они доживали здесь свой век в тяжелом труде на мраморных карьерах.

Викарий хмыкнул:

– Твои предки.

– Боюсь, что так.

Встав в боевую позицию, Лазар попытался махнуть мечом из стороны в сторону. При этом лезвие выгнулось и зазвенело.

Лазара потрясло ощущение меча в руке.

– Мальчиком я не мог поднять его. И поэтому видел в отце божество.

Он вспомнил рассказы о том, что Эксцельсиор все еще был в руке Альфонса, когда его тело нашли на месте расправы. На мгновение Лазар умолк, рука с мечом опустилась, и смертоносное острие уперлось в истертый персидский ковер.

Когда они добрались до перевала Дорофио, мама взяла спящую маленькую Анну к себе на колени и откинулась на подушки.

– Боже! – сказала она. – Каким бурным было море! Слава Богу, что мы все уже на суше и в безопасности. – Едва она успела произнести эти слова, как прозвучали первые крики.

– Лазар? – словно издалека донесся до него голос викария.

Они появились словно из ниоткуда, с пистолетами и ножами. Отец, отдав распоряжения охране, выскочил из кареты с обнаженным Эксцельсиором, и на мгновение люди в масках испугались.

Лазар помнил выражение лица отца и то, как тот замер, раньше всех осознав, что их ждет смерть.

Отец повернул голову и посмотрел ему в глаза.

– Выживи, – сказал он, – и продолжи род.

Подчинившись, Лазар бросился бежать именно в тот момент, когда мужчина в маске замахнулся ножом на Альфонса, а другой выволок из кареты его маленького брата Пипа и убил, перерезав ему горло. Лазар замер от ужаса, но отец снова крикнул ему:

– Беги!

И он побежал.

Лазар бежал и бежал, а тошнота подступала к горлу. Он слышал, как позади него умирают, словно животные на бойне, охранники, слуги, фрейлины. Когда до него донеслись крики матери, он остановился и обернулся, но тут за ним бросились в погоню. Лазар бежал под раскаты грома и вспышки молний, забыв, что направляется прямо к морским скалам…

Сейчас, когда Лазар держал в руках королевский меч, принадлежавший семье Фиори со времен Средневековья, его охватило странное предчувствие, и он положил меч на обеденный стол.

– Прошу прощения, – сказал Лазар викарию и прошел на нависающий над морем балкончик, прямо под носом корабля. Схватившись руками за поручни, он опустил голову и закрыл глаза.

Какая-то часть его до сих пор оставалась ошеломленным тринадцатилетним мальчиком, полагавшим, что этот кошмар ему снится. И он все еще продолжал бежать.