Текст книги "Излом необъявленной войны. Первая чеченская"

– Что это было? – спросил Валера.

– Это был наш снаряд, – двусмысленно ответил я.

– А чё он того, не взорвался? – неуверенно произнёс Майоров.

– Значит, наше время ещё не подошло, – ответил Валера.

За истекшие двое суток это был уже третий случай, когда смерть заглянула мне в глаза. Имитация огневого вала прошла вперёд к вокзалу.

Надо было уходить. „Если духи не грохнули, могут свои же и завалить“. Мы пошли в сторону парка им. Ленина и через некоторое время встретили разведку десантников. Запрыгнув к ним на броню, мы через некоторое время оказались в парке. Там были наши.

На следующий день я собрал остатки бригады и вывел их из города в район восстановления боеспособности. Кстати, ещё одну БМП с капитаном Архангеловым и нашими ранеными встретил уже в парке.

Все, кто выходил на БМП с командиром бригады и с Клапцовым, имели более трагический конец. Кольцо окружения севернее парка Ленина в районе Дома печати замыкал полк спецназа боевиков „Борз“ Р. Гелаева. В этом месте были подбиты три боевые машины. Раненых, которые не могли самостоятельно передвигаться, боевики расстреляли на месте. Остальных захватили в плен. Тело командира бригады также нашли в этом районе.

В парк Ленина вышла только машина Архангелова и несколько человек пешком».

Радиоэфир во время боя (расшифровка переговоров)

Участвуют: генерал К. Пуликовский, командующий группировкой «Север» (командный пункт), полковник И. Савин, командир 131-й бригады (железнодорожный вокзал), офицеры (с различными позывными), находившиеся в колонне, шедшей на помощь окружённым сводным отрядам.

– [Савин] 12-й, приём!

– [Савин] 12-й, приём!

– [Савин] [12-й], приём!

…промежуток времени

– Олимп, приём!

– [Савин] [Я?] 10-й, приём!

– [Олимп-12] Я Олимп, приём!

– [Савин] 12-й,12-й, приём!

– [Я?] 12-й, приём!

– [Савин] [неразб., похоже на «104-й»], где ты находишься, приём?!

– [Олимп-12] Иду к переправе.

[неразб.]

– [Олимп-12 повторил] Иду к переправе.

– [Савин] [Не]…понял, не понял, где сидишь?!

– [Олимп-12] [Я] 12-й, Олимп, иду к переправе!

– [Савин] Не Олимп, не Олимп… 12-й, я Калибр-10, приём!

– [Пуликовский] 12-й, я 11-й – ответь 10-му, приём!

– [Савин] 11-й, он меня слышит или нет, приём?!

– [Пуликовский] 12-й, я не слышу. Не слышу ни Горца я, не слышу, ни 12-го не слышу…

– [Савин] Нет, это не тот, это не тот…

– [Пуликовский] Леска-12, Леска-12, ответь, ответь, Леска-12! Я Слиток-11, приём!

– [Савин] 12-й, 12-й, приём!

– [Пуликовский] 12-й, я 11-й! Леска-12… Я Слиток, приём! 10-й [?], я 11-й, приём!

– [Бубнящий] 12-й подбит…

– [Бубнящий]…Ноль двенадцатый… кто меня слышит? Двенадцатый… кто меня слышит, приём?! Двенадцатый… кто меня слышит, приём?!

– [Я?] 12-й…

– [Савин] Где старший, где старший, 12-й?!

– [Бубнящий] Колонну блокировали…

– [Савин] Кто и как?

– [Бубнящий] Не понял!

– [Савин] Как блокировали: стрельба идёт или… просто люди?

– [Бубнящий] Идёт стрельба с домов… Подбили первую БМП…

– [Савин] Понял! А развернуться и уйти на другой маршрут нельзя?!

– [Бубнящий] Связи ни с кем нет…

– [Савин] Попробуйте развернуться и уйти на другой маршрут, потом вас всех сожгут там, приём!

– [Бубнящий] Понял!

– [Савин] Старший, приём!

– [Савин] 12-й, я 10-й, приём!

– [Савин] Понял… Ой [сильная стрельба]…Понял! Нашу колонну [131-й омсбр]…докладывает 12-й, зажали, зажали! Первая машина горит, приём!

– [Пуликовский] Что? Не понял?!

– [Савин] Первая головная машина… горит.

– [Пуликовский] Понял, понял!

– [Савин] 12-й, 12-й, я 10-й, приём!

– [Бубнящий] 10-й, я 12-й, приём!

– [Бубнящий] Я 12-й, приём!

– [Савин] 12-й, я 10-й, на приёме! Доложи!

– [Бубнящий] Я один, я один имею с тобой связь… один! Остальных растеряли!

– [Савин] Не понял, не понял!

– [Бубнящий] Я один имею с тобой связь, один… я! Остальных растеряли! [неразб.] пушку заклинило.

– [Савин] Ну, вы колонной идёте… идёт… или вас тормознули всех?

– [Бубнящий] Нас всех тормознули – ведём бой!

– [Савин] Понял я, понял!

– [Савин] 12-й, приём!

– [Бубнящий] На приёме!

– [Савин] 12-й, выходишь или нет, приём?!

– [Бубнящий] Без изменений, без изменений!

– [Савин] Не понял, не понял!

– [Бубнящий] Без изменений! Стоим – ведём бой!

– [Савин] Я 10-й, приём!..Доложи, доложи, что у тебя там?!

– [Бубнящий голос из колонны помощи] По-прежнему ведём бой, по-прежнему нет связи ни с кем… По-прежнему [неразб.]

– [Савин] Ну, я понял, я понял. Выйти никакой возможности нет?

– [Бубнящий]…Выйти назад, выйти назад……возможно… может быть… [неразб.] приём!

– [Савин] Я понял! Ну, давайте, пробуйте уйти, уйти оттуда, пробуйте выйти…

– [Бубнящий] Нет ни с кем связи, нет ни с кем связи. Я один!

– [Савин] Это… 12-й, я 10-й, приём!

– [Бубнящий] На приёме!

– [Савин] Ну, ты что? Вышел… хоть немножко или нет?!

– [Бубнящий] Не понял!

– [Савин] Из пробочек[?] не вышли, приём?!

– [Бубнящий] Не понял!

– [Савин] Ты вышел или нет?

– [Бубнящий] Выхода нет…

– [Савин] Блокирован?

– [Бубнящий] Да!

– [Бубнящий] Справа, слева стреляют с гранатомётов!

– [Савин] 12-й, приём!

– [Пуликовский] 12-й, 12-й вышел, говорит: с тыла подходит к вам, к вокзалу… С тыла подходит к вам, к вокзалу… Как попал – не знаю, но доложил его наводчик!

– [Савин] Я понял, понял! Если он слышит… Значит, пускай разворачивается, в цепь… и… через пути… выходит к вокзалу, к вокзалу,

– [Савин] 12-й, приём!

– [Пуликовский] 12-й, 12-й! Если слышишь, ответь, приём!

– [Савин] Я… 10-й! Я не слышу 12-го…

– [Пуликовский] Я тоже его не слышу! Вызываю, вызываю – не слышу. Они по какой-то по своей… я не знаю… по проводам доложили об этом!

– [Савин] Я 10-й, приём!

– [Пуликовский] Доложил корректировщик в своей сети: 12-й не отвечает! Корректировщик идёт с 12-м… доложил в своей сети, что они вышли… в тыл, в тыл вокзала… Сейчас попробуем по его сети дать [команду], чтоб они развернулись в цепь!

– [Савин] Я понял! Пускай смотрит… э-э… в сторону… депо…и влево-вправо! И главное, главное… перед зданием… вокзала – дом! Дом.

– [Пуликовский] Я всё слышу! Обстановку слышу, понял! Сейчас попробуем!

– [Савин] [Ни]…как не подыму своих, чтобы выйти. Этот дом окружать… Никак не получается…

Ниже приводятся переговоры со «104-м». Вероятно, кто-то отставший от колонны помощи. Переговоры ведутся параллельно с «Леска-12».

– [Пуликовский] 104-й какой-то к вам выдвигается? 104-й? В вашей сети? Попробуйте запросить!

– [Пуликовский] Я тоже не слышу 104-го, но он выдвигается колонной вам на помощь. Что такое «104-й», я не знаю.

– [Пуликовский, Слиток-11] 104-й, 104-й, я 11-й, приём!

– [Савин, Калибр-10] 104-й, 104-й, я Калибр, приём!

– [Савин] 104-й, 104-й, я Калибр, приём!

– [Савин] 104-й, 104-й – приём!

– [104-й] 104-й на приёме!

– [Савин] 104-й, 104-й, я Калибр-10! Приём, приём!

– [104-й] На приёме!

– [Савин] Ты где находишься? Мне сказали, что ты идёшь ко мне помочь, помочь мне, приём!

– [104-й] Ещё на посту [на блокпосту].

– [Савин] Нужна срочно помощь… Ваша помощь нужна срочно! Приём!

– [Слиток-11] 104-й, ты откуда: с запада, с севера, с востока идёшь? Приём!

– [104-й] Так, я 104-й: иду с севера.

– [Слиток-11] Понял тебя – с севера.

– [Слиток-11]…по дороге прямо выходишь, прямо выходишь… на большой скорости.

– [104-й] Баргузин-70, я 104-й: вперёд!

– [Савин]…я… 10-й, приём!

– [104-й вызывает] [Слиток] 11-ть, я 104-й, приём!

– [Савин] я… на приёме.

– [104-й] Слиток-11, я 104-й! Колонну построил, собрал. Сейчас начинаю к вам выдвижение. Если что, прикройте! Как меня поняли, приём?

– [Савин] Вы где находитесь от вокзала? Далеко? Приём!

– [104-й] При въезде в город, на блокпосту.

– [Савин] Сколько

– [104-й] Я говорю: при въезде в город, на блокпосту. Как меня понял, приём!

– [Савин] Ну, понял… только в городе много дорог… Километров примерно сколько?

– [104-й] Ну, мы… «нитка» [колонна техники] шла, «нитка» утром… вот мы от неё отстали.

– [Савин] Ну давайте, давайте быстрее, быстрее нужно помочь!

– [104-й] Иду! Если что, прикройте!

– [Савин] 104-й, 104-й! Я 10-й, приём!

– [104-й] Я 104-й, приём!

– [Савин] Ты ко мне выходишь, приём! Выходишь?

– [104-й] Иду, иду!

– [104-й] [неразб.] дорога перекрыта!

– [Савин] 4-й, приём!

– [104-й] Я 104-й, приём!

– [Савин] Поэтому я сейчас только не знаю, откуда ты движешься, но, по-моему, лучше всего было бы пройти по путям, по путям ко мне подойти… И… передо мной здание, передо мной здание – вот там все… И за мной депо, депо.

– [104-й] Я уже пошёл по этой линии… Я, наверное, не смогу сейчас ориентироваться правильно. Поэтому буду биться… пробиваться до конца!

– [Пуликовский] 104-й, где ты идёшь? Сориентируй! По Хмельницкого[?], приём?!

– [104-й] Сейчас скажу улицу! [Это] 104-й! Улица Первомайская, дом 14 напротив меня стоит!

– [Пуликовский] Понял!

– [Савин] 104-й, 104-й, приём!

– [104-й] На приёме!

– [Савин] По проспекту Орджоникидзе, я понял, что ты не пройдёшь, не пройдёшь! Поэтому нужно здесь… раньше тебе… найти маршрут выдвижения, приём!

– [104-й] Куда идти: развернуться вправо, влево?

– [Пуликовский] Ну, прямо на вокзал, прямо по Первомайской!

– [104-й] Прямо по ней идти?

– [Пуликовский] Прямо по Первомайской – на вокзал придёшь!

– [Савин вмешался] Он на… проспекте Орджоникидзе ты не пройдёшь, не пройдёшь! Надо будет где-то здесь вот… садами-огородами тебе выйти.

– [104-й] Так, я 104-й! Вы сейчас сюда можете подослать «коробочку» с проводником, чтобы нас вывел правильно, чтобы мы здесь не плутали?! Или нет?

– [Савин] Я 10-й, не могу выйти! Здесь в здании блокирован, блокирован в здании… Ведётся… автоматный и гранатомётный огонь… даже не могу выползти!

– [104-й] Дай кому-нибудь команду, потому что я не хочу заблудиться!

– [Савин] Понял! Значит, вы… вот если выйдете к путям, к путям… Видите железнодорожные пути?

– [104-й] Нет ещё!

– [Савин] Нет, вы-то сейчас их не видите… Если б вы по улице Маяковского пошли… по улице Маяковского вы вышли бы к путям. Вот по этим путям ко мне… подход хороший!

– [104-й] Я ещё раз докладываю: я [неразб.] с блокпоста всего на километр! Сейчас дорога перекрыта! Мне ещё до вокзала километра три! Или два с половиной, минимум!

– [104-й] [Я] 104-й, приём!

– [Савин путает] Я 104-й, приём!

– [104-й] Так! У меня всего один только «Урал» с большими… один «Урал» с большими [боеприпасами, вероятно, к танкам]! Всё остальное – бронетехника! Может, я смогу пролететь Орджоникидзе, или нет, на скорости?!

– [Савин] Орджоникидзе на скорости я… не в курсе, потому что сейчас… мне доложили… мне доложили… там их [колонну] блокировали.

– [104-й] [Баргу]…зин-70, я 104-й, приём!

– [Баргузин-70] Я 70-й!

– [104-й] Баргузин-70, я 104-й, приём!

– [Баргузин-70] На приёме!

– [104-й] Так! Давай проводника за яйца, пускай показывает дорогу! Проспект Орджоникидзе блокирован!

– [Баргузин-70]…Отсюда дороги не знает!

– [104-й] Я 104-й, приём!

– [11-й, не Пуликовский] 104-й, ты где находишься? Где ты находишься, приём?!

– [104-й] Так, кто это говорит?

– [11-й, не Пуликовский] Я Слиток-11, приём!

– [104-й] Слиток-11, я 104-й, докладываю: нахожусь на перекрёстке улицы Пионерской… на перекрестке улицы Пионерской… Здесь маленький блокпост. Нашёл проводника, хорошо знающего город. Доложите мне, куда мне выйти, куда мне выйти… по какому маршруту? Я к движению готов!

– [11-й, не Пуликовский] Я… сейчас найду [по карте] где ты находишься… сейчас найду, где находишься… и скорректирую тебя, приём!

– [11-й, не Пуликовский] Угол Пионерской с чем у тебя… приём?

– [11-й, не Пуликовский] 104-й, приём!

– [104-й] Сейчас, сейчас, сейчас!

– [104-й] Так, алло! Улица Первомайская… улица Первомайская… Перекрёсток с какой улицей? [обратился к кому-то рядом]

– [104-й] Улица Первомайская с улицей Кабардинской… перекрёсток… Как понял меня?

– [11-й, не Пуликовский] С Первомайской Кабардинка… перекрёсток, приём!

– [104-й] Всё правильно!

– [11-й, не Пуликовский] Тебя вижу! Вижу… Я понял, где ты находишься! 104-й, 104-й! По трамвайным путям, по трамвайным путям… Прямо, прямо по трамвайным путям… есть[?] он будет поворачивать налево, приём!

– [Савин] Ну-ка повтори быстрее, а то он не понял, не понял.

– [неизв. голос] Стой… стой…

– [11-й, не Пуликовский] 104-й, 104-й! Поворачиваешь направо… направо… и по трамвайным путям… по трамвайным путям прямо – мимо стадиона – прямо, прямо, прямо, улица Мира, приём!

– [104-й] Так, дальше куда?

– [11-й, не Пуликовский] Прямо выходишь к нашим, выходишь к нашим, приём!

– [104-й] Там какая контора наша? [Чтобы] мы сразу подъехали, не петляли?

– [11-й, не Пуликовский] 104-й, ты меня понял, приём?!

– [104-й] Я понял маршрут… я понял маршрут… Конечная точка маршрута: здание… чего… или перекресток чего?

– [11-й, не Пуликовский] Конечная точка маршрута: ты выйдешь на улицу… Поповича, Поповича… повернёшь налево, нужно выйти к вокзалу… выйти к вокзалу! Приём!

– [Савин] В зале взрываются гранаты у нас… Лупят по полной… давай быстрей 104-го!

– [11-й, не Пуликовский] Я понял! Вытягиваю его к вам, приём!

– [104-й] Конечная точка маршрута… назовите мне!

– [11-й, не Пуликовский] Вокзал, вокзал!

– [104-й] Какое здание?

– [11-й, не Пуликовский] [одновременно с кем-то]…Улица Табачного, улица Табачного! У тебя карта есть, приём? 104-й?

– [Савин]…Главного…

– [104-й] Здание напротив главного вокзала? Я правильно понял?

– [11-й, не Пуликовский] Да, правильно понял, приём!

– [Савин] Напротив главного здания вокзала вам, вам… взять его надо!

– [104-й] Нам взять: у нас всего танк и БМП!

– [11-й, не Пуликовский] Ты должен подойти к зданию… вот этому… с тыла, с тыла… и захватить здание, приём!

– [104-й] И накрыть его с тыла, я правильно понял?

– [11-й, не Пуликовский] Да, да! Перед вокзалом здание, приём!

– [104-й] Всё… Готовлюсь к движению! По готовности доложу и выхожу!

– [11-й, не Пуликовский] Я понял тебя, приём!

– [Савин] [11-й, при]…ём!

– [11-й, не Пуликовский] Я 11-й! Тебе нужно продержаться хотя бы ещё минут 30, приём!

– [Савин] С тыльной стороны бьют… с гранатомётов расстреливают… со стороны путей там стоят с эти… с-с-с… цистерн мочат сюда!

– [11-й, не Пуликовский] Я понял, я понял! Я слушаю тебя!

– [Савин] 104-й, приём!

– [Савин]…Приём!

– [11-й, не Пуликовский] Я 11-й, приём!

– [Савин] 11-й, 11-й, вызываю 104-го… Давай с ним контактику… дай ему… объясни [как] подойти. Меня бьют с тыла уже, с тыла!

– [11-й, не Пуликовский] Да понял, я понял! Тебя бьют с тыла уже, приём!

– [Савин] Уже за 30, наверно, за 30 раненых… за 30 раненых,

– [Слиток-11] Я понял, вытягиваю его к вам.

– [Пуликовский] 104-й, 104-й, я 11-й, приём!

– [Пуликовский] 104-й, я 11-й, приём!

– [Пуликовский] Ты движешься, движешься к вокзалу, приём?!

– [104-й] Нет.

– [Пуликовский] Ты в движении, приём?!

– [Савин] Приём, приём!

– [Пуликовский] Ты в движении, приём?! 104-й!

– [Савин] Я 10-й, я 10-й. Я десятый! Нахожусь в вокзале!

– [Пуликовский] 104-й, 104-й, я 11-й, приём!

– [Савин] Не пойму, кто палит с танков, и с гранатомётов?!

– [104-й] Я 104-й, приём!

– [104-й] Мне сзади и справа стань! Трасса[?] двести!

– [Савин]…тый, приём!

– [104-й] Я 104-й, на приёме!

– [Савин] 104-й, ну как, ты подходишь ко мне?

– [104-й] Ищу дорогу!

– [104-й] [Баргузин]…70, я 104-й, приём!

– [Савин] Повтори, повтори, не понял, приём!

– [Пуликовский] 10-й, я 11-й, приём!

– [104-й] Слушай, сдай назад! Я нахожусь справа, сзади тебя! Подъедь ко мне…

– [Савин] 104-й, 104-й, приём!

– [104-й] 104-й, на приёме!

– [Савин] Я надеюсь только на тебя сейчас! Здание… здание… Перед зданием – дом, горит который… вот этот самый… Если его взять… со двора, со двора… То будет нормально, а так я… не смогу выйти отсюда!

– [104-й] [Я 10…]…4-й! У меня только маленькие, маленькие…[боеприпасы?] машина больших [боеприпасов]… Одна «коробка» маленькая, другая «коробка» побольше!

– [Савин] Понял! Пехоты нет у тебя?

– [104-й] Одна маленькая машина.

– [104-й] [70-]…тый Баргузин! Я 104-й, приём!

– [Баргузин-70] На приёме!

– [104-й] Я тебе ещё раз говорю: сдай назад, сдай назад… подъедь ко мне – я стою справа, сзади тебя! [шумы, помехи]…на другой стороне улицы.

– [104-й неразб.]

– [104-й]…Вплотную, встань справа от меня…Из машины…

– [11-й, не Пуликовский] 104-й, 104-й… Я… Слиток, приём! Где ты уже находишься, приём?!

– [кто-то за 104-го] 104-й стоит! У него всего лишь: одна большая «коробочка», другая «меленькая»!

– [11-й, не Пуликовский] Хоть это, хоть это, мужики, хоть это, помогите!

– [кто-то за 104-го] Сейчас выясняю!

Связь обрывается…

…3 января 1995 года началось новое наступление. Город брали поквартально, с предварительными ударами авиации и артподготовкой. 18 января был захвачен президентский дворец.

21 января войска северной и восточной группировок встретились в центре Грозного.

В середине февраля организованное сопротивление боевиков прекратилось. Остатки боеспособных отрядов ушли в предгорье и горы на южном направлении.

Общие потери наших войск в ходе новогоднего штурма составили более 1500 погибших и пропавших без вести. В плен попали более 100 российских военнослужащих. По данным федеральной стороны, на начало февраля 1995 года число уничтоженных боевиков превысило 5000 человек.

Потери среди мирных жителей не подсчитаны до сих пор.

Необъявленная война продолжалась.

Двадцать пять лет спустя

Восемь месяцев восстанавливалась 131-я бригада после тяжелейших новогодних боёв в Грозном. Но по-прежнему оставалась боеспособной. И доказывала свою боеспособность не раз в ходе боёв в горах Чечни.

Солдаты и офицеры не сломились и не пали духом. А ведь сколько критики, во многом необоснованной, пришлось им пережить! Поганая и грязная штука – война. В прямом смысле слова!

Командир роты, а затем – батальона Рустем Клупов через полтора года после январских событий был удостоен звания Героя России. Служил на различных должностях. Уволившись в запас в звании полковника, стал военным экспертом и аналитиком, проводит большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи. Но память вновь возвращает его к тем драматическим событиям.

Наш разговор состоялся накануне памятной даты – 25-летия со дня начала первой чеченской войны.

– Рустем Максович, вспоминая ту войну, сразу заходит разговор о новогоднем штурме Грозного и «гибели» 131-й бригады. До сих пор сочиняют всевозможные мифы. То генералов обвиняют, то журналистов. А правда, наверное, где-то посередине?

– Только кропотливо и точно спланированная операция, поддержанная всеми видами обеспечения (информационным в том числе), могла обеспечить выполнение боевой задачи с минимальными потерями и максимально эффективно. Однако поставленная задача была выполнена ценой жизней солдат и местных жителей, которые страдали от голода, обезвоживания, умирали от ран и болезней.

Любую войну начинают и заканчивают политики. Как всё происходило на самом деле, вы знаете не хуже меня. Об этом теперь все знают. Грубые политические ошибки руководства страны в лихие девяностые сказываются до сих пор. Что касается генералов, то чеченская война стала для них настоящим испытанием. Многие из них выдержали, несмотря на колоссальные трудности и трагические ошибки, некоторые – нет.

Главный миф о гибели 131-й бригады сочинила дудаевская пропаганда, а репортёры подхватили её и растиражировали как настоящую сенсацию. Караул! «Мирные крестьяне» бьют кадровую армию! Много наделавший шума тогда фильм «60 часов майкопской бригады» пользовался большим успехом у обывателей и только подпитывал это мнение.

Однако из всей группировки российских войск только наша бригада и 81-й самарский полк выполнили поставленные командованием задачи в период новогоднего штурма Грозного. Да, конечно, в эти «праздничные» дни на помощь к нам могли пробиться только ангелы, и то только для того, чтобы успеть забрать души наших погибших воинов. Но рассказы о том, как мужественно держался батальон в полном окружении, как стойко сражались и геройски погибали солдаты и офицеры, не пользовались спросом у большинства представителей СМИ.

К концу 1 января 1995 года, когда стала ощущаться нехватка боеприпасов, а раненые умирали из-за того, что кончились бинты, жгуты и другие медикаменты, командование предложило комбригу Ивану Савину своими силами прорываться к десантникам в парк Ленина. К нам прорваться никто так и не смог. Бригада понесла потери до 25 % в живой силе. Была уничтожена техника двух мотострелковых батальонов и двух танковых рот, а также зенитного дивизиона. Однако многим удалось выйти из окружения.

– Вы побывали в настоящем аду. Какие чувства овладевали вами в те новогодние дни?

– В целом воспоминания, конечно, удручающие. Сегодня я понимаю, что мы переломали хребет и перемолотили основные кадровые и наиболее боеспособные бандформирования Дудаева. Но что-то было сделано неправильно. Особенно переживаю за погибших. Смерти на войне разные, есть и совсем глупые, но они не становятся от этого менее трагичными. Жаль, что ничего уже не поправишь.

Я не помню никаких чувств, которые я испытывал там. Только работа, не было времени прислушиваться к своим ощущениям. Был не страх, была постоянная ноющая тревога в душе. Не было сожаления к погибшим тогда, это пришло позже, когда хоронили. И с годами становится нестерпимой мысль о том, что каждого можно было спасти, уберечь, но всё не успеешь.

Не было ненависти и жалости к противнику, а только желание выследить и поразить. Без чувств, без эмоций, без гнева, без страха. Хотя на уровне моторики приучить себя не кланяться пулям и снарядам я так и не научился. А от близкого разрыва падаешь непроизвольно.

– Во время прорыва из окружения погиб комбриг…

– Иван Алексеевич Савин – один из лучших командиров, каких мне пришлось встретить в своей жизни. Не каждому дано оказаться сильнее обстоятельств. Особенно если ты отвечаешь за жизни подчинённых и за выполнение боевой задачи одновременно. К сожалению, полковник Савин не успел стать гением полководческого искусства. Однако он был честным солдатом и командиром. Принял смерть в бою, рядом со своими солдатами. Я горд, что знал его лично и воевал под его руководством. Долгое время его пытались сделать козлом отпущения, навесили всевозможные ярлыки. Уже позже, после многочисленных ходатайств и представлений, ему посмертно было присвоено звание Героя России. Золотую Звезду вручили супруге и дочери погибшего комбрига.

– В ходе боёв в районе железнодорожного вокзала вы получили ранение и контузию, но продолжали командовать своими подчинёнными?

– У меня не было другого выбора. Я сражался за свою жизнь и жизнь своих товарищей. Я понимал, что мою работу лучше меня не выполнит никто. А ранения были лёгкие, осколочные. Правда, под утро получил контузию. Её последствия сказываются и сегодня.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Обходил позиции роты. Нас опять начали обстреливать. Самые опасные участки были там, где улицы примыкали к привокзальной площади. В этих местах боевой порядок батальона простреливался насквозь, и мы стали нести первые потери. Там я и схлопотал осколки в ногу.

Под утро нас стал беспокоить танк противника. Подкрадывался по частному сектору от здания ДГБ, делал выстрел по вокзалу и уходил в темноту. От каждого такого попадания мы несли потери, а здание вокзала гудело, как колокол. Заметив в ночной бинокль, где он может находиться, я решил с ним поквитаться. Для выполнения своей миссии взял огнемёт РПО. Оружие что надо! Любое попадание выводит из строя любой танк и прицельная дальность больше, чем у ручного противотанкового гранатомёта. Стал выбираться из вокзала через вход, направленный к ближайшей пятиэтажке. Стал осторожно продвигаться к окну, когда, как мне показалось, над головой взорвался очередной снаряд. На меня обрушилась крыша, и завалило так, что над кучей строительного мусора остались только ноги. Сколько был без сознания, не знаю. Я пришёл в себя оттого, что задыхаюсь. Открываю глаза – темно. Умер? Нет, голова болит, а если что-то болит, значит, живой.

Останавливаю пробегавшего мимо бойца, прошу его позвать ко мне командира 1-го взвода Костю Михеева. У него есть водка, сам приказал сохранить для санитарных нужд. Вот и нужда обрисовалась. Сделал несколько глотков, прямо на виду у командования, и опять в отключку. Очнулся в следующий раз уже, когда светало, но дальше до вечера я не помню, только по рассказам моих товарищей. Они говорят, что поднялся и продолжал командовать, воевал как обычно, но своя память включилась только к вечеру, кода стали готовиться к прорыву.

– Ещё вопрос, весьма немаловажный, особенно для тех, кто побывал на войне – награды. Вы свою Звезду получили только спустя полтора года, а комбриг полковник И. Савин несколько лет спустя. Почему?

– Мне лично не на что обижаться! Мои заслуги в итоге оценены самой высокой наградой государства и народа. Однако любая награда может оцениваться по-разному, и в целом система награждения, на мой взгляд, несовершенна по разным причинам.

Первая причина заключается в том, что оценивают-то смертные люди с их фобиями, собственными понятиями о добре и зле. То есть оценка подвига – это человеческий фактор. А какая оценка будет дана этому подвигу на суде божьем, нам пока неизвестно.

Вторая причина кроется в заведомо корыстном подходе государства к награждению как созданию мотивации граждан к подвигу при защите правящей элиты и по совместительству государства, так как без государства не будет элиты. Здесь очень важно иметь представление и понимание о том, что есть Отечество, Родина, государство и его институты. Например, лозунг императорской России «За веру, царя и Отечество!» объединял народ сражаться за патриархальное государство. Лозунг бойцов Красной армии в Великую Отечественную «За Сталина! За Родину!» отвечал принципам советского периода. За преданность и награждали.

В Чечне нас называли не русской и не российской армией, а федералами. Они (боевики) воевали с именем бога «Аллах акбар», а мы с именем какой-то матери. Скажу больше, мы даже «Ура!» разучились кричать. И лозунгов у нас тогда не было. Только воинский долг и представление о кодексе чести русского воина, солдата, который, кстати, каждый был волен трактовать по-своему.

Третья причина в том, что делалось это всё по-свински. И награждения проводились так же. Сначала полупьяный полковник с дипломатом орденов Мужества шарахался по аэропорту Северный в поиске, кого бы наградить, и выписывал наградные там же без представлений и других правил.

Потом отняли орден Мужества у Д. Аденина – после наезда начальника отделения кадров подполковника Куквы, по трактовке «ошибочка вышла».

После этого произошли награждения ряда начальников ни за что. Среди них полковник (на то время) Ларин – начальник штаба бригады, генерал Дорофеев, бывший командир дивизии и другие получили ордена. Многим вручали ордена втихаря, чтобы никто не знал. Один нормальный офицер (фамилию умолчу), получив орден «За военные заслуги», честно сказал в присутствии своих товарищей: «А за что меня наградили, я не знаю». И не «волосатый» был, и не воевал, и денег не было на взятку. Ещё большая вакханалия была среди награждённых солдат.

В нарушение распоряжения Б. Ельцина, что все участники первой чеченской кампании должны быть награждены, многие солдаты срочной службы не имеют наград. Даже мои бывшие подчинённые.

Например, рядовой Селантьев. В июне 1996 года под Ца-Ведено, в первые минуты боя, получил сквозное пулевое ранение в грудную клетку. Чтобы его не добили на броне, товарищи стащили его на землю. Бой был жёсткий, но кратковременный. Всё это время Селантьев, истекая и харкая кровью, перегрызал телефонный кабель управляемого минного поля, который обнаружил на земле. Фугасы не взорвались из-за другой неисправности, но солдату это было неведомо, и он рвал зубами кабель из стальной проволоки. Слава богу, он выжил! Я лично писал наградное представление к ордену Мужества, а пришла медаль «За отвагу». Это очень достойная награда, но статусом ниже. Но самое обидное то, что вручали ему эту награду вместе с прапорщиком, начальником вещевого склада, который нигде и никогда не участвовал в боях. Мы тогда поправили эту несправедливость, как могли.

Есть старая афганская традиция. Если кто-то получал незаслуженную награду, товарищи ему настоятельно предлагали рубануть по ней топором. Оставался хорошо заметный рубец. Некоторые потом рассказывали, что, мол, медалька эта меня от пули уберегла, но мы-то знаем, откуда этот рубец.

Можно привести много других примеров несправедливого распределения наград, но лучше потратить это время на героев.

Пятая причина. Представление на награждение составляет и отправляет командир. А если совершивший подвиг военнослужащий ему чем-то не угодил, то и наград не будет.

Про себя скажу одно. Было несколько представлений к званию Героя России:

1. За то, что моё подразделение первым вышло к окраине Грозного 28.01.94 г.

2. Наградной лист опубликован в интернете.

3. За Ведено.

4. За Бамут. Есть у меня официальный ответ из управления кадрами СКВО на депутатский запрос, где чёрным по белому написано, что наградной материал утрачен в аэропорту Северный г. Грозного, где их, материалов, никогда не было.

Были ещё представления к орденам. Пару раз сам диктовал описание подвига машинистке в 1996 году. На мой вопрос начальнику отделения кадров бригады, а куда оно делось из личного дела, услышал ответ: «Ты получил своего Героя? Тебе чё, мало?»

– Часто встречаетесь со своими сослуживцами по бригаде, которым удалось выжить в той мясорубке? Как сложилась их судьба?

– Полковник В. Конопацкий – по природе замечательный человек. Это он предложил генералу И. Бабичеву мою кандидатуру к награждению Звездой Героя (второе представление). Выходил из окружения с командиром бригады полковником И. Савиным. После того как подбили БМП у Дома печати, принял бой, прикрывал раненого командира. Получил контузию от взрыва. Очнулся под листом шифера. Видимо, кто-то прикрыл, как погибшего. Вышел к своим через несколько дней.

Подполковник Ю. Клапцов – начальник оперативного отделения бригады. Боевую машину, где он находился с ранеными, подбили на Старопромысловском шоссе. Был в плену. Обменяли по программе Красного Креста в феврале 95-го.

Его БМП управлял рядовой Сергей Ильгов. Отважный парень и отличный механик-водитель! Когда их подбили, мотор заглох. И они остановились. Их стали расстреливать со всех сторон. Потом всех, кто мог идти, отвели в соседний двор, а тех, кто идти не мог, расстреляли на месте. Ильгова приняли за убитого, а он был без сознания. По рассказу Клапцова, они услышали, что двигатель их БМП завёлся. Сначала пошла задним ходом, наехала на дерево, заглохла. Потом завелась заново и стала уходить. Тут боевики опомнились, выскочили на улицу и стали стрелять вдогонку. Одна из противотанковых гранат попала в проём открытой двери и взорвалась внутри машины, прямо за спиной Сергея Ильгова. Хоронили обугленный скелет солдата.