Текст книги "Цивилизации"

– Прощай мой железный друг. Увидимся ли мы когда-либо еще? Неужели ты достанешься вестам или землянам?

Он провел рукой по лицу и послал вейв к "Призраку". Зависнув над ним, Озл задумался.

Нет, он покрутил головой. Я не в состоянии уничтожить его. Я не могу это сделать. Это выше моих, пусть и механических и безжалостных ко всему, сил.

Что у меня осталось: Баррак – мертв, «Призрак» – потерян? Есть еще моя живая кукла – Лени. Она много знает о цивилизации в оболочке. Нужно обязательно покопаться в ее голове, наверняка там есть много интересного, но это при встрече, а сейчас…

Кто был виной моих несчастий? Весты? Нет! Озл, ехидно улыбаясь, покрутил головой. Не весты, земляне – эти недомерки, которые постоянно путаются у него под ногами. Вот кто действительные виновники двух его провалов в попытке стать властелином всей звездной системы Они и в первый раз и сейчас, помешали ему в осуществлении своей мечты. Они должны быть наказаны и наказание будет страшным и беспощадным. Его лицо приняло звериный оскал.

Озл приказал вейву выйти за атмосферу планеты. На высоте сотни километров над Фертой, он остановил свой новый корабль и нашел ту звезду, к которой сейчас вознамерился отправиться и ткнул в нее пальцем и два вейва, подчиняясь его замыслу, рванулись к ней.

***

Бор открыл глаза. Было сумеречно. Он рывком вскочил и осмотрелся. В нескольких шагах продолжал лежать инопланетянин с разорванным животом. Бор подошел к нему и, наклонившись, осмотрел его рану. Кровь больше не шла, все же салфетка, по-видимому и на чемур действовала так же эффективно, как и на землян, но половина раны все еще продолжала пульсировать своим розовым месивом. Бор аккуратно взялся за кончик салфетки и попытался поднять ее и переложить на пульсирующую часть раны, но она как-то умудрилась присохнуть к телу чемура и не захотела отставать. Инопланетянин вскрикнул и открыл глаза, Бор выпрямился.

– Извини, если невольно причинил тебе боль. – Бор развел руками. – Я просто хотел тебе немного помочь.

Что же с тобой делать? Он осмотрелся. Кругом одни скалы и только лишь вдали чернел лес. Хотя бы какие-либо носилки соорудить, чтобы тащить тебя на них, может быть тогда ты не так будешь колоться?

Бор провел рукой по своей изодранной курточке, пытаясь пригладить рваные края дыр. Под рукой оказалось что-то твердое.

Коммуникатор, радостно прыгнуло его сердце. Он отстегнул застежку кармана и достал сканер связи. Это была всего лишь его верхняя половина, он залез еще раз в карман и достал вторую половину. Бор горестно покачал головой, появившаяся призрачная надежда исчезла. Он отшвырнул половинки сканера в сторону и потер лоб.

Сколько же он проспал. Бор взглянул на хронометр. Почти час. Неплохо. Чувствовал себя он сейчас хорошо. Можно было бы немного подкрепиться. Он достал пакетик с едой и, разорвав его, достал шоколад. Разломив плитку пополам, Бор наклонился над чемуром и быстро дотронулся до него. Чемур открыл глаза, Бор протянул ему шоколад. Чемур произнес отрывистую фразу и отчаянно замотал головой, затем с трудом поднял одну из рук и прикрыл ею свой рот.

– Отказываешься. – Бор безразлично дернул плечом. – Может быть вы это и не едите? Кто вас знает? Хотя твоя рана и обширная и глубокая, но кишечника в ней не видно, одно какое-то месиво. Как хочешь. – Бор, смотря на чемура развел руками и откусив кусочек шоколада, начал жевать.

– Бери. – Он вновь протянул половину плитки чемуру.

Тот плотнее прижал руку ко рту и вновь покрутил головой.

Бор отвернулся от него и вновь посмотрел на лес. Нужно поторапливаться, а то совсем станет темно. Бросив еще один взгляд на инопланетянина, он быстрым шагом пошел к лесу.

Прошел почти час, когда он добрался до опушки.

Отстегнув от пояса лазерный пистолет, Бор срезал несколько веток и очистил их от мелких веточек и листвы. Затем быстро нашел растения похожие на земные лианы, нарезал из них веревок и быстро соорудил нечто, похожее на подвесной стульчик. Перевесив зард со спины на грудь, он продел руки в лямки, приладил свое сооружение на спину и сделал несколько шагов. Идти было несколько неудобно, но вполне сносно. Он вышел на опушку и замер.

Высокий свистящий звук, донесся до его слуха. Бор завертел головой и мгновенно растянулся в траве. Громадный серый треугольник на небольшой высоте шел из-за леса. Бор уткнулся головой в траву. Хорошо что у меня на спине торчит что-то зеленое, подумал он, не так заметно. Корабль прошел туда, откуда он только что ушел. Бор чуть приподнял голову и всмотрелся в зависший над ущельем корабль. Треугольник развернулся и пошел прямо на него. Бор похолодел, это был "Призрак". Он медленно опустил лицо в траву и перестал дышать. "Призрак” шел так низко, что казалось он захотел сделать просеку в лесу, Бор почувствовал жар его корпуса и еще плотнее прижался к почве.

Свист постепенно затих. Бор осторожно приподнял голову и как мог осмотрелся, вроде бы никаких кораблей больше не видно. Он поднялся и отступил под крону высоких деревьев. Став под развесистое дерево, Бор отряхнулся и почесал за ухом, размышляя, как ему поступить.

С одной стороны инопланетянин вроде бы как враг, но он ранен и ему требуется помощь. Но с другой стороны, Бор находится на территории занятой врагом и в любой момент сам может оказаться в положении инопланетянина.

Он стоял в раздумье, переминаясь с ноги на ногу. Наконец махнул рукой.

Заберу его, пока еще не совсем темно, иначе придется зажечь светлячка, а это непременно привлечет чье-либо внимание.

Он шагнул из под дерева и моментально втянув голову в плечи, вновь попятился под крону дерева. Слева, слегка мерцая в серости вечера, шли два меча. Сделав круг, они зависли над плато, где остался раненный инопланетянин.

Вот и свои пришли, Бор глубоко вздохнул. Он сбросил с плеч свою поклажу и прислонил ее к стволу дерева.

– Видать не судьба.

Покачивая головой, Бор начал вертеть ею вокруг.

На сколько он помнил по их падению через дождевое облако, то город был виден на экране пространственного сканера примерно в этом направлении, он повернулся туда лицом. От города до леса километров тридцать-сорок, за ночь можно пройти. Хотя для вейва наверняка что ночь, что день все едино, но для души все же ночью спокойнее. А на сколько же тянется лес? Он потер нос. Уж наверняка не меньше сотни. За день километров пятнадцать пройти можно, все же не дорога. Вот если бы найти хотя бы тропинку.

Он сунул руку в карман и достал пакетик с едой. Открыв его, Бор вытащил половину шоколадной плитки, от которой отказался инопланетянин, а остальное сунул назад в карман. Затем взял во вторую руку зард, что бы быть готовым к неожиданной встрече и, откусывая от плитки маленькие кусочки и медленно растворяя их во рту, углубился в лес…

Опустив голову, Бор брел еле переставляя ноги, в неизвестно каком направлении, по открытой местности, напоминающей земную степь покрытую низкорослой травой и редкими кустарниками. Дождь кончился, тучи разбрелись в разные стороны и солнце теперь прочно заняло свое место на небосводе. Становилось жарко. Если во время дождей проблем с водой не было, то сейчас это стало камнем преткновения в его дальнейшем путешествии.

Сколько он шел, Бор уже и не представлял. Месяц, два, для него было все едино. По лесу было идти трудно, но не было проблем ни с едой, ни с водой. Хотя и нечасто, но ему встречались какие-то животные. Бор вскидывал зард и они становились его пищей на несколько дней. Звери были пугливы и при встрече старались, если успевали прятаться. Только лишь один из них, мощный, свирепый, помесь земных быка и кабана беззастенчиво преградил ему дорогу, ожесточенно роя копытом почву и издавая свиное хрюканье. Бор залюбовавшись выдумкой природы, произведшей на свет столь поразительного урода, несколько засмотрелся и опомнился лишь когда быкан, как он его окрестил, уже почти взмахивал своими клыками у него перед носом. Он выстрелил и отскочил в сторону. Быкан зашатался но устоял, издав громкий, призывный крик. Бор выстрелил еще раз, животное упало на передние ноги и начало хрипеть, роя клыками почву и только после третьего заряда быкан повалился на бок и успокоился. Бор разделал тушу, развел костер и наслаждался его отменным мясом целый день. Потом он еще несколько дней был сыт по горло, таща на спине увесистый кусок задней ноги животного.

Сейчас все было по другому. Он наверняка сбился с намеченного пути и отклонился в сторону. Уже который день он брел по степи и на город даже не было и намека. Обходя лесные завалы и глубокие овраги, он всегда отклонялся в сторону, а точно ли возвращался на свой прежний путь, он не был уверен.

Иногда над ним проносились фиолетовые мечи; когда по одному, когда стаей. Практически каждый день, в той или другой стороне, небо озарялось вспышкой, что заставляло его постоянно вздрагивать. Чей-то корабль взорвался, может быть наш? Он останавливался, горестно качал головой, подолгу смотря в ту сторону, где вспыхивало зарево и снова брел вперед.

Последнее животное, которое он подстрелил, он давно доел и уже второй день брел голодным. Хотя земля была немного влажная, но луж нигде не было и он рано утром, смог всего лишь слизать с нескольких травинок несколько капель росы.

Лес закончился как-то быстро и неожиданно и Бор не успел к этому основательно подготовиться. Он не встретил ни одного, сколько нибудь крупного зверя, чтобы сделать хоть какой-то запас пищи, видимо животные чувствовали опушку и старались не подходить к ней близко. Мечей уже много дней не было видно, хотя по ночам ночное небо по прежнему озарялось сполохами взрывов, но это было столь далеко, что отзвуки этих событий порой даже не доходили до его слуха.

Сейчас дело было совсем худо. Одежда на нем изорвалась полностью и ее клочья висели как на пугале. Черно-рыжая борода торчала клочьями во все стороны, волосы превратились в отвратительные сосульки и болтались, словно к ним были привязаны небольшие гирьки.

Если голод еще не очень домогался его желудка, то рот уже пересох, губы окончательно потрескались и он водил по ним чуть влажным языком, словно по наждачной бумаге. Не хотелось ничего, кроме воды. Солнце уже становилось нестерпимым. Кровь мощным потоком стучала в его виски, словно искала себе путь наружу. Красные круги начинали периодически вспыхивать перед глазами большими светофорами, словно преграждая путь и запрещая ему двигаться дальше. Пить! Пить! Пить!

Бор поднял голову и посмотрел вдаль. Ничего. Только чистое небо, да несколько крошечных серых облачков, едва виднелись на горизонте. Одно из облачков как-то неестественно быстро перемещалось среди остальных своих подруг. Бор приложил руку ко лбу, заслоняя глаза от солнечных лучей, пытаясь рассмотреть столь необычный природный феномен. Неожиданно облачко стало расти в размерах и уже заслонило собою солнце.

Корабль. Бор это понял слишком поздно, серая тень громадного корабля уже скользила по степи.

"Призрак", острая мысль на мгновение больно кольнула мозг, но тут же угасла. Он опустил руки и приподняв голову, гордо впялил свой взгляд в приближающуюся громаду.

Что ж, я тебя долго искал. Бор поднял зард и направил его на приближающийся корабль. Давай ближе. Посмотрим чье тело крепче, чьи заряды мощнее.

Тень корабля накрыла Бора. Он поднял голову выше, чтобы выбрать место для выстрела поуязвимей, но застыл словно замороженный. Корабль был не совсем треугольный, на его корпусе красовалась громадная галактика.

Вся кровь, которая в данный момент была у Бора хлынула к его голове. Два мощных красных круга, ударили по глазам. Он автоматически нажал на спусковой крючок зарда.

Выстрела Бор не слышал. Легкий толчок отдачи толкнул его руку назад, рука толкнула тело, он упал навзничь и погрузился в темноту.

6

Баррак вновь шел к белому дому. Нет он не шел, его туда тянуло, притягивало, тащило, словно там было что-то такое, мимо чего нельзя было ни пройти, ни пролететь, что звало к себе, где бы он ни находился. Ему опротивел вейв, он не хотел видеть отца, он ненавидел морфов с их стражем, он хотел видеть только лишь ее – одну.

Небольшой конфликт произошедший между ними несколько дней назад, только лишь разжег его страсть, не давал ему покоя, пламенем бушевал в его сердце.

Он всего лишь хотел дотронуться до ее роскошных каштановых волос, прекрасными локонами падающими ей на плечи и протянул к ним руку, как она, увидев его жест, резко отклонила голову назад и Баррак, сам не понимая как, пытаясь ее удержать, схватил за платье на плече. Девушка дернула плечо из его руки и, не выдержавшая рывка, застежка на груди разошлась и обнажила упругую, налитую девичью грудь. Баррак замер от восхищения, такой красы он никогда еще не видел.

– Зачем это? – Вымолвил он не сводя с груди девушки глаз.

– Затем же, зачем и твоей матери. – Выкрикнула Елена и, вырвав платье и его руки, запахнула сломанную застежку, щеки ее порозовели. – Уйди от меня! – Вдруг еще громче закричала она. – Ты мой враг! Ты уничтожил мой город, убил мою мать и всех жителей планеты! Я ненавижу тебя! Уйди!

Голос ее сорвался и захрипел, глаза горели, голова слегка вздрагивала и ее прекрасные волосы, рассыпавшись по ее груди, стали еще прекраснее.

– Я еще никого не убил. – Баррак покрутил головой. – Я адмирал, я приказываю.

– Это еще хуже. – Ее глаза вдруг превратились в щелочки. – Ты заслуживаешь самой страшной смерти.

Она вдруг повернулась и убежала в другую комнату, прочно заперев за собой дверь.

Постояв посреди холла несколько минут, он повернулся и ушел.

Несколько этих дней он носился как угорелый вокруг планеты, сам не понимая, что делает. Поручения, которые давал ему отец, он либо механически выполнял, либо не выполнял вообще. Девичья грудь стояла у него перед глазами, заслоняя весь остальной мир. В конце концов, не выдержав своих мучений, он решил, вернуться и попытаться поговорить с Еленой.

Баррак приложил руку к пластинке у двери, дверь осталась на месте. Он постучал по пластинке, бесполезно. Баррак слегка налег на дверь, дверь не поддалась. Он отвернулся и посмотрел на окружающие дом постройки.

Может она куда-то вышла, он пожал плечами и начал обходить постройки, пытаясь открыть их двери, ни одна дверь не открылась. Он вновь вернулся ко входу в дом и потрогал пластинку, безрезультатно. Тогда он сел, упершись спиной в дверь и, положив руки на колени, задумался.

Кто он такой? Почему он так не похож на своего отца, а очень похож на свою мать и на эту девушку?

Он вспомнил свою первую встречу с Еленой на чужом корабле. С ней были еще двое, которые так же были похожи на нее и на его мать, и почти не похожи на его отца. Почему отец не разрешает ему встречаться с матерью и всегда советует не верить ее рассказам? Почему, почему, почему?

Баррак подвинул ноги поближе к себе, сделал из рук мостик, склонил на него голову и закрыл глаза.

Разноцветные круги плыли перед его глазами. Вот в одном из них мелькнуло лицо, он присмотрелся – Елена. Он стал расталкивать круги, пытаясь пробраться ее изображению, но они мешали и постоянно путались у него под руками. Он отчаянно махал руками и пробирался вперед. Вот ее лицо, он протягивает руки, ее лицо делается серьезным, глаза превращаются в щелочки.

– Враг! – Не шевеля губами произносит она и ее изображение исчезает.

Баррак замирает в оцепенении, цветные круги исчезают и он летит вниз, широко расставив руки.

Он вздрагивает и открывает глаза. Темно. Его тело словно окостенело. Он с трудом поднимает затекшую шею и, сбросив руки с колен, пытается вытянуть ноги. Тысячи иголок впиваются в бедра, икры, колени, его лицо искажается от боли.

Кое-как вытянув ноги, он валится на бок и, перевернувшись на живот, опираясь на руки, пытается подняться. Наконец после нескольких попыток это ему удается. Ноги ватные и не идут, его всего трясет. Чтобы не упасть, он протягивает руку к стене, чтобы опереться на нее, рука попадает на пластинку, дверь исчезает, рука Баррака падает вниз и остолбенев, он замирает на месте.

Коридор освещен. В нескольких шагах перед дверью стоит Елена с оружием в руках. Баррак слегка пожимает плечами и разводит руки в стороны. Наступает длительная пауза.

– Что тебе еще нужно? – В голосе Елены прозвучала усмешка. – Ты еще не все увидел? Если ты не уйдешь, то больше никогда и ничего не увидишь.

– Я пришел. – Бор опустил голову.

– Я это вижу.

– Я пришел, чтобы увидеть тебя. – Бор поднял голову и смотрел ей прямо в глаза, уверенность начала возвращаться к нему. – Я хочу все знать: о тебе, о себе, обо всем.

– Обо мне ты уже слишком много знаешь. – Девушка пожала плечами. – О тебе я ничего не хочу знать.

– Я принес вот это. – Баррак расстегнул застежку телепортационного костюма и достал из под него голографическую фотографию. – Может быть это сможет помочь?

Он сделал шаг в коридор и наклонившись, положил фото на пол. Толкнув его к девушке, Баррак выпрямился и вновь отступил назад. Не сводя глаз с юноши, Елена присела и подняв фото, поднялась и искоса взглянула на него. На нем была изображена девушка, может чуть старше ее, но необычайно стройная и красивая.

Елена хмыкнула, оттопырив нижнюю губу, и начала опускать руку с фото вниз. Неожиданно девушка на ней немного изменила свое положение, рука Елены замерла, она поднесла фото к глазам и стала внимательно рассматривать изображение девушки со всех сторон, поворачивая фотографию туда-сюда.

– Кто это? – Она оторвала взгляд от изображения и посмотрела на Баррака.

– Моя мать! – Громко произнес он.

– Мать? – Ее лицо приняло задумчивый вид.

Елена еще раз поднесла фото к глазам. Из глубины ее памяти всплыло далекое воспоминание: пространство усеянное звездами и голубая звездочка-слезинка.

– Ленусик! – Тихо произнесла девушка и ее рука, держащая оружие, опустилась. – Закрой двери. – Произнесла она и повернувшись, медленно пошла в холл, постоянно вертя фотографию перед собой.

Баррак переступил порог, дотронулся до пластинки и, подождав пока закроется дверь, пошел вслед за девушкой.

Войдя в зал, он увидел, что Елена уже сидит в кресле и держит голографическое фото перед собой, оружие лежит на полу, за креслом.

– Кто ты? – Елена подняла на него взгляд, указывая рукой на кресло напротив.

– Я не знаю. – Баррак пожал плечами, крутя головой. – Я сам хочу это знать.

– А что ты помнишь из своей жизни? – Она внимательно смотрела Барраку в глаза. – Ты был когда-нибудь маленьким, совсем маленьким?

– Был наверное. – Баррак скорчил неопределенную мину. – Я помню мы долго находились в "Призраке". Потом подошли к оболочке, прошли ее и оказались внутри. Сотни вейвов бросились нам навстречу. Отец остановил корабль и мы так простояли очень долго, пока вейвы не ушли. Отец опустил «Призрак» на планету Лессел. Потом мы начали встречаться с жителями Лессел морфами, учили их язык. Весты прогнали отца и отобрали у него его планету и отец решил вернуть ее с помощью морфов. Он сказал, что когда его не будет, то я буду править всеми звездами. Сейчас я только лишь адмирал флота морфов.

– И ты веришь бредовым рассказам своего отца. – Елена усмехнулась? – А как его зовут?

– Озл!

– Озл? – Девушка наморщила лоб. – А констант Озл, это он?

– Возможно. – Баррак неуверенно дернул плечами. – Фраз рассказывал мне, что они были на одной из планет, на которой отец был кажется константом, хотя сам отец это слово никогда не произносил.

– Еще бы. – Елена улыбнулась. – Он оттуда…

Она неожиданно умолкла.

– А почему ты его называешь своим отцом? – Произнесла она через некоторое время. – Он ведь никак не может быть твоим отцом.

– Почему не может? – Баррак поднял брови.

– Он не человек. – Она помахала фото перед собой. – Вернее, он не настоящий человек, он искусственный вест, тоор.

– Тоор? Ну и что? – Баррак пожал плечами.

– У тоор никогда не бывает детей.

– Детей? – Юноша подался вперед. – А кто это дети?

Елена широко улыбнулась.

– Дети – это такие маленькие, веселые и капризные человечки, которые ничего не знают и обо всем спрашивают. Потом они вырастают и у них появляются такие же дети.

– А ты была детью?

– Ребенком! – Елена рассмеялась. – Конечно была. Наверняка и ты был. Только об этом тебе почему-то твоя мама не рассказывала.

– А у нас будут дети? – Баррак наморщил лоб.

Улыбка слетела с лица девушки.

– Не знаю. – Быстро бросила она. – Не-ет! – Она отчаянно замахала руками перед собой.

– Ты же сама… – Юноша пожал плечами.

– Это у нормальных людей бывают дети. А ты… – Она тихо хмыкнула.

– Кто я? Ответь мне кто я? Я это хочу знать. – Баррак ткнул себя пальцем в грудь.

– Откуда я знаю. – Бросила хмуро Елена. – Сын человека и железки. Может быть ты робот.

– Робот? – Баррак провел рукой по лбу. – Не знаю. – Он резко покрутил головой. – Кто такой робот?

– Твой отец робот. – Выпалила Елена, вскочив с кресла. – Вот кто такой робот.

Юноша недоуменно уставился на нее, разведя руки в стороны.

– А кто же тогда я?

– Ты ребенок. – Глаза девушки весело сверкнули. – Большой и глупый ребенок. – Она наклонилась к его лицу.

Бор поднял лицо и их глаза встретились, почти упершись друг в друга, еще детский, вопросительный, взгляд Баррака и веселый, насмешливый, взгляд Елены. Хмыкнув, Елена быстро выпрямилась, легкий румянец покрыл ее щеки.

Наступило тягостное молчание.

– Ты хочешь есть? – Наконец нарушила молчание Елена.

– Наверное нет. – Баррак мотнул головой.

Как понять? – Она подняла брови. – Ты вообще чем питаешься? Чем питаются жители твоей планеты, как их, мофры?

– Морфы. – Правильно произнес Баррак. – Пищу им дает их вейв, так же как и мне.

– Кто такой вейв? – Девушка наморщила лоб. – Ты уже кажется называл это слово.

Вейв это корабль. – Юноша махнул рукой в сторону коридора. – У каждого морфа есть свой вейв, его дом.

– Ты же не мо-р-ф. – Медленно произнесла она последнее слово. – Откуда у тебя корабль?

– Отец убил хозяина вейва и отдал корабль мне. – Баррак махнул рукой.

Глаза девушки сделались еще шире. Она шагнула к зарду, лежащему на полу. Слово смерть, как она поняла, для юноши имело обыденный характер.

– Как корабль может кормить? – Елена пожала плечами. – Он что корова, дает молоко?

– Корова? – Баррак дотронулся до лба. – Ах да, милл. У мамы на Лессел есть милл. Она зовет ее коровой, которая дает белую воду. Я когда-то пил ее, вкусно. Но сейчас вейв дает мне тон, который я пью, который пьют и все морфы. Это очень вкусный и живительный напиток, он снимает усталость, делает сильным и умным.

– Тона у меня нет. – Девушка развела руками. – Но у меня есть фрукты и ирис. Я сейчас принесу.

Она поставила на столик напротив своего кресла голографическую фотографию и ушла. Баррак поднялся и начал осматривать зал. Около стены стояли две голографические фигуры, мужчина и женщина. Обе фигуры были высокие, но какие-то тонкие.

Если это ее отец и мать, то она тоже не похожа на них, Баррак почесал затылок. Они вровень со мной и тонкие, она же совсем на них не похожа. Может быть это не ее папа и мама. На стене напротив висел экран. Как пространственный сканер на корабле отца. Он подошел и провел по нему рукой, оставшийся след, говорил, что его давно не включали. Так же на стенах было много каких-то плоских фотограмм. Одна из них его очень привлекла, бушующее море, завораживало, восхищало своей мощью. Баррак подошел вплотную и прочитал. "Айвазовский. ДЕВЯТЫЙ ВАЛ". Он отступил на несколько шагов и вновь залюбовался изображением.

Вернулась Елена с большой тарелкой, на которой лежали фрукты и овощи. Увидев восхищенное лицо Баррака, она остановилась.

– Тебе понравилась эта картина?

– Какое красивое фото. – Он повернулся к девушке. – Я хотел бы иметь такое у себя в вейве.

– Это не фото. – Елена улыбнулась. – Это репродукция с картины, которую художник написал более тысячи лет назад.

– Репр, реп. – Баррак запнулся.

– Копия. Настоящая хранится в музее на Земле. Когда мы с мамой были на Земле, то привезли оттуда все эти копии. – Она обвела рукой стены. – Они здорово украсили наш интерьер.

Баррак покачал головой.

– Ты говоришь столько непонятных слов, что я их не в состоянии даже выговорить. Что это у тебя? – Он шагнул к ней и протянул руку к тарелке.

– Фрукты и овощи.

Елена прошла к креслу и, поставив на столик тарелку, села и указала Барраку на соседнее кресло.

– Садись. Я буду называть их и мы будем их съедать. – Это например огурец. – Она протянула ему продолговатый зеленый овощ и взяла такой же себе. – Смотри. – Она откусила кончик. – Вообще-то его желательно есть с солью, но и так вкусно.

Баррак взял в руку огурец и начал его рассматривать. Потом он поднес его к носу и понюхал.

– Я его кажется знаю. – Он неопределенно пожал плечами. – На Лессел у мамы есть, как это… – Он задумался и посмотрел на потолок. – Кажется ог-огрод. Там растут эти вот штуки, мама зовет их – огурчики и еще похожие на эти. – Баррак положил огурец и показал на томат.

– Это томат. Он действительно может расти он на грядке в огороде. – Елена отложила огурец и взяв томат, протянула его Барраку.

– Нет, нет! – Он замахал руками перед собой. – А что вот это такое? – Он взял в одну руку налитый янтарем персик, в другую гроздь зеленого винограда.

– Это персик и виноград. – Девушка положила помидор и взяв персик укусила его, на ее губах выступила капля янтарной жидкости. – Как вкусно. – Она покачала головой.

Баррак поднес к носу персик и вдохнул его запах. Ему в нос ударил приятный аромат прекрасного плода. Он открыл рот и откусил маленький кусочек. Выступивший сок побежал у него по подбородку. Баррак выронил гроздь винограда и ухватился за подбородок.

– Какая же я растяпа. – Елена вскочила и убежала.

Вернувшись через несколько секунд, она протянула Барраку салфетку.

– Извини меня пожалуйста. – Она протянула ему салфетку, продолжающему держаться за подбородок. – Промокни. Плод очень спелый и сочный.

Баррак взял салфетку и вытер подбородок. Затем, не отнимая салфетки от подбородка, осторожно откусил еще кусочек персика.

Елена подняла с пола оброненную Барраком кисть винограда, положила ее на столик и, усевшись, принялась есть свой персик.

– Какой вкусный плод. – Баррак качнул головой. – Он напоминает вкус тона, который я пью в вейве. Он откусил кусок побольше, его зубы скользнули по косточке.

– Нет, нет! Косточку не едят. – Елена отчаянно замахала свободной рукой, услышав скрежет его зубов. – Смотри. – Елена быстро доела персик и положила косточку на столик.

Баррак проделал тоже самое.

– Было очень вкусно. – Улыбнулся он вытирая губы. – Я больше не хочу есть.

– Так мало? – Легкая гримаса скользнула по лицу девушки. – Попробуй хотя бы виноград.

Она схватила гроздь с тарелки и протянула Барраку.

– Нет! – Баррак выставил руку, ладонью вперед.

– Одну ягоду. – Елена оторвала ягоду и, положив себе в рот, притворно прикрыла глаза, отобразив на лице восхищение. – Как вкусно!

Баррак также оторвал одну ягоду от грозди и, положив себе в рот, нажал на нее зубами. Приятный прохладный сок брызнул у него во рту во все стороны. Он вздрогнул от неожиданности. Затем, проглотив ягоду, произнес.

– Это еще больше похоже на тон. Приятно.

– Ешь. – Елена протянула ему гроздь.

– Все, все! – Он расставил руки в стороны. – Оставим на следующий раз.

– Как хочешь. – Она пожала плечами и, поднявшись, унесла тарелку с едой.

Вернувшись с пустой тарелкой, Елена собрала косточки со столика, вытерла его и, отнеся все, вновь вернулась в кресло.

– Расскажи мне о себе. – Произнес Баррак. – Ты назвала мою мать Ленусик. Ты ее знаешь? Откуда?

– Баррак, А почему ты все время ходишь в этом странном костюме? Такое впечатление, что ты его никогда не снимаешь. Может быть в корабле в нем хорошо, но в доме приятнее ходить в более свободной одежде. Может быть ты снимешь его? – Он внимательно посмотрела на него, пропустив его вопрос.

Он пожал плечами, поднялся, расстегнул пояс и провел рукой по едва заметному шву на руках, боках и ногах, комбинезон распался на две части и упал на пол, под ним оказалось лишь голое тело юноши. Елена ахнула и закрыла лицо руками. Красивое, стройное тело юноши поразило ее, так же как и его нагота.

– Это неприлично. – Девушка отняла руки от пунцового лица, еще раз взглянула на застывшего юношу, вскочила и убежала.

Баррак пожал плечами, подвинул ногой половины костюма к креслу и сел. Сама просила снять его, недоумевал он.

Вскоре одна из дверей приоткрылась и в ней показалась рука девушки. Она что-то швырнула в сторону кресел.

– Одень мамин халат. – Раздался из-за двери ее голос.

Баррак поднялся, подобрал брошенную Еленой вещь, повертел ее и догадавшись, что нужно сделать, надел халат и застегнул застежки. Халат был немножко коротковат и немного тесен, но он привык к тесноте своего костюма и потому решил, что так должно и быть.

– Оделся? – Вновь раздался из-за двери голос девушки.

– Оделся. – Ответил Баррак, осматривая себя.

Елена приоткрыла дверь и робко выглянула. Увидев, что юноша действительно одет, она смело вошла и широко улыбнулась.

– Извини, я не знала, что так получится. Почему у тебя ничего нет из одежды под твоим костюмом? – Она вновь села в свое кресло.

– Это телепортационный костюм. – Баррак, закончив осмотр своей одежды, так же сел. – Без него нельзя ни войти, ни выйти из вейва. Под ним ничего не должно быть кроме тела, иначе может обжечь. Я пронес под ним фото мамы и получил вот это. – Он сделал попытку расстегнуть застежку.

– Нет, нет! Не надо! – Елена отчаянно замахала руками. – Я видела большое черно пятно у тебя на груди.

– Да. – Баррак согласно кивнул головой.

Он положил руки на подлокотники и откинулся на спинку кресла.

– Ты расскажешь о чем я тебя просил?

Елена подобрала ноги под себя в кресло и скрестила руки на груди.

– Я попробую.

Она начала рассказывать: о "Хроно", о его захвате, об освобождении из плена, о теперешней планете, о матери Баррака, все что знала, больше со слов Виктории, лишь иногда вставляя остатки своих детских воспоминаний.

Баррак не перебивал. Он, завороженный сидел молча, внимая ее рассказу. Ее тихий и нежный голос действовал успокаивающе и расслабляюще. Он закрыл глаза. Мать оказалась перед ним.

– Мама! – Вырвалось из его уст.

Елена вздрогнула от его голоса и умолкла. Баррак сидел с закрытыми глазами и слегка приоткрытым ртом, редко и спокойно дыша. Он спал.

Елена посмотрела на настенные часы, было далеко за полночь. Она приподняла один подлокотник своего кресла повыше, положила на него руки, на руки голову и закрыла глаза. Красивый, стройный юноша, с развевающимися кудрями стоял перед ней и протягивал к ней свои руки…

Баррак открыл глаза. Холл заливал утренний рассвет. Елена сидела согнувшись напротив, в кресле и спала. Его тело затекло. Он хотел бесшумно подняться, но кресло предательски скрипнуло, девушка вздрогнула и проснулась. Она быстро опустила ноги на пол и легонько потянулась.