Текст книги "Хроника воздушной войны над Африкой. 1939-1941 гг."

Остро ощущая недостаток воздушной поддержки, герцог д’Аоста отправил в Рим сообщение, требуя поставки новых истребителей и бомбардировщиков. А тем временем «хартбисты» 40‐й эскадрильи безнаказанно штурмовали итальянские войска у Меги. При их активном содействии город пал 18 февраля.

Два «бленхейма» 203‐й эскадрильи, взлетев с базы в Адене, сбросили свои бомбы на аэродром Макале, уничтожив на земле один самолет SM.79 и повредив два других. В воздухе в этот момент находился соттотененте Веронезе из состава 410‐й эскадрильи, который догнал и подбил бомбардировщик сквадрон-лидера Солано, совершивший вынужденную посадку в окрестностях местечка Пиана-дель-Сале. Из трех человек британского экипажа в живых остался только пилот – штурман и стрелок-радист погибли, сраженные метким огнем противника. Веронезе преследовал и второй «бленхейм», доложив затем, что не заметил никакого эффекта от своей стрельбы. В действительности и этот самолет получил сильные повреждения. Приземляясь в Адене, он потерпел аварию.

19 февраля десять «уэллсли» под прикрытием «харрикейнов» «навестили» Асмару, где скопились итальянские самолеты непосредственно перед отправкой на юг. Бомбами и пулеметным огнем были уничтожены на земле один CR.42, один SM.79 и два Ca.133.

На южном фронте «харрикейны» 3‐й эскадрильи SAAF и «хартбисты» 41‐й эскадрильи поддерживали наступление 11‐й африканской дивизии, форсировавшей Джубу у деревни Макунго. После этого линия обороны итальянцев окончательно развалилась, что привело к их тотальному отступлению. На следующий день, наступая врагу на пятки, бомбардировщики Ju.86 перебазировались в Гобуен, поближе к фронту. Очередной вылет на разведку в район Могадишо выполнил капитан Дэвис из 14‐й эскадрильи SAAF. И, по стечению обстоятельств, над портом он вновь повстречался с «фиатом» Палмеры. Получив пять разрывных пуль в правую плоскость крыла, «мэриленд» вынужден был ретироваться с места боя, прервав выполнение задания.

Утром 21 февраля из Агордата вылетела семерка «харрикейнов» 1‐й эскадрильи под командованием майора Уилмота. Ее целью являлся итальянский аэродром в Массауа, куда, по данным британской разведки, прибыли транспортные самолеты SM.82, доставившие на борту истребители CR.42 в разобранном виде. Дозаправившись на передовой базе подскока, «харрикейны» появились над целью приблизительно в полдень, обнаружив около взлетной полосы только мизерное количество вражеских самолетов. Предположив, что большинство из них скрыто в ангарах, Уилмот приказал истребителям атаковать в первую очередь эти сооружения. После штурмовки с бреющего полета все шесть ангаров были объяты пламенем, а у одного из них взрывом снесло крышу. Возвратившись, южноафриканцы доложили о шести уничтоженных Ca.133 и одном CR.42, но, по итальянским документам, на земле сгорели три бомбардировщика Ca.133 и два SM.81, уже поврежденные во время предыдущих налетов. Со стороны союзников в список потерь попал «харрикейн» лейтенанта Кётцера, сбитый огнем зенитной артиллерии.

На территории итальянского Сомали союзники 22 февраля захватили город Джелиб, на аэродром которого переместились «хартбисты» 41‐й эскадрильи. Вместе с «бэттлами» они штурмовали отходившие вражеские колонны, не давая им покоя. В течение дня сопротивление союзникам в воздухе оказал только единственный «фиат» 110‐й эскадрильи. Капитано Романо Палмера атаковал возвращавшуюся домой тройку «бэттлов» и сбил замыкающий самолет. Из горящего бомбардировщика сумел выброситься с парашютом стрелок-радист Диксон – он попал в плен, но в суматохе отступления был расстрелян сомалийскими солдатами в качестве возмездия за террористическую бомбардировку Могадишо.

Денек отдохнув, пилоты 1‐й эскадрильи SAAF приступили к выполнению нового задания. На этот раз для штурмовки был выбран аэродром Макале. После завтрака семерка «харрикейнов» майора Уилмота поднялась в воздух и направилась к линии фронта. В Толе самолеты пополнили запасы топлива и в дальнейшем действовали двумя группами. Три «харрикейна» образовали ударное звено, а остальные истребители планировалось использовать в качестве их прикрытия, однако в самый последний момент на них возложили дополнительную задачу сопровождения бомбардировщика «уэллсли», летевшего в тот же район. В итоге Уилмот вместе со своими ведомыми сразу после взлета направился к цели, а другие «харрикейны» некоторое время кружились в небе, ожидая бомбардировщик. Но встреча по каким-то причинам не состоялась, и они бросились догонять ударное звено, что сделать оказалось не так-то просто. Уилмот со своими ведомыми шел уже далеко впереди, и первым достиг аэродрома противника. Заметив пыльный след взлетающего истребителя, он сразу перешел в атаку. Пулеметные очереди «харрикейна» накрыли самолет CR.32 из 410‐й эскадрильи, загоревшийся от попаданий. Его пилот – соттотененте Фольчерио – прекратил взлет, выпрыгнул из кабины и побежал прятаться в ближайшее укрытие. Удачно начав штурмовку, южноафриканцы прозевали появление сверху еще одного CR.32. На их беду, пилотировал машину тененте Альберто Веронезе, пожалуй, лучший ас на этом типе самолета, имевший четыре индивидуальные и пять групповых побед в воздухе. Воспользовавшись выгодной позицией, Веронезе обстрелял с пикирования флагманский «харрикейн», и, как всегда, довольно точно. Пули пробили обшивку крыла, повредили двигатель, и Уилмоту пришлось срочно искать подходящую для приземления площадку. Он посадил истребитель «на живот» у границы аэродрома, подняв большое облако пыли. Следом за ним был сбит и тененте Веронезе, попавший в прицел лейтенанта Дункана. Получив легкое ранение, он выпрыгнул с парашютом и впоследствии был переправлен воздушным путем в Италию, в один из римских госпиталей. Четверка «харрикейнов» прикрытия во главе с капитаном Драйвером появилась уже «к шапочному разбору», успев заметить столб пыли на месте распластанного на земле истребителя Уилмота. Сам майор в этот момент уже находился в плену итальянцев. Союзникам оставалось лишь отомстить за потерю командира – в ходе последующей штурмовки они сожгли на земле пять бомбардировщиков SM.79.

На юге отступление итальянцев уже больше напоминало бегство. С фронта на них давили войска союзников, а с тыла они подвергались регулярным нападениям партизанских отрядов, количество которых значительно увеличилось. По некоторым оценкам, число сомалийских и эфиопских партизан составляло в этот период несколько сот тысяч человек. 24 февраля части 11‐й африканской дивизии вошли в город Брава, а итальянцы в это время уже покидали порт Могадишо, объявив его открытым городом. На следующий день в руки союзников перешел порт Мерка, расположенный в 90 км южнее Могадишо, а 26 февраля был захвачен и сам Могадишо. Остатки его гарнизона сдались в плен. По случаю победы 27 февраля в Могадишо состоялся военный парад, в котором приняли участие южноафриканские самолеты Ju.86, а также «бэттлы», «хартбисты», «харрикейны» и «фьюри». На местном аэродроме разместилась 41‐я эскадрилья SAAF. Перед ее прибытием пришлось расчищать взлетную полосу и стоянки от обломков итальянских самолетов. Согласно докладу союзников, итальянцы уничтожили там перед уходом 21 неисправный самолет, в том числе 11 бомбардировщиков Ca.133.

Части 12‐й африканской дивизии развернули наступление на северо-восток, вдоль русла реки Джуба, захватив вскоре города Бардера и Луг-Ферранди. На северо-восток повернула и 11‐я дивизия, двигаясь параллельно в общем направлении на Диредаву. Авиационные подразделения союзников, поддерживая свои войска, вынуждены были постоянно менять аэродромы. Так, 12‐я и 13‐я эскадрильи SAAF к началу марта переместились в Могадишо, а 11‐я эскадрилья расположилась на авиабазе Витторио д’Африка, недалеко от порта. Постепенно возрастало количество союзных самолетов, а также их качество. На северном фронте 1‐я эскадрилья SAAF полностью перевооружилась на «харрикейны», сдав оставшиеся «гладиаторы» пилотам 237‐й эскадрильи. У итальянцев наблюдалась обратная картина – несмотря на небольшое пополнение в виде новых и отремонтированных машин, силы RA продолжали таять. По состоянию на 1 марта в частях RA Восточной Африки имелось всего 46 исправных боевых самолетов.

4 марта вслед за войсками 11‐й дивизии «харрикейны» из 3‐й эскадрильи SAAF перелетели на только что захваченный аэродром Белет-Вен и выполнили оттуда налет на итальянскую авиабазу Габредарр. К удивлению южноафриканских летчиков, этот аэродром оказался уже пуст и заброшен – итальянцы отступали гораздо быстрее, чем наступал их противник. Немного позднее Белет-Вен стали использовать для дозаправки также бомбардировщики «бэттл» 11‐й эскадрильи, значительно повысив, таким образом, свой радиус действий.

В Эфиопии обстановка в воздухе начала обостряться к середине месяца. 7 марта южноафриканские истребители атаковали аэродромы Зула и Макале, а итальянские бомбардировщики совершили налет на колонны эфиопской союзной армии в Бурие. Один SM.79 был подбит зенитным огнем и сел на вынужденную на своей территории.

9 марта вспыхнул и первый воздушный бой месяца. Шесть «бленхеймов» из 8‐й эскадрильи, вылетев из Адена, без всякого прикрытия напали на итальянский аэродром в Диредаве. По сведениям разведки, там находились шесть истребителей CR.42 и один бомбардировщик неизвестного типа. Но, как позднее выяснилось, сведения эти были не совсем точные. В качестве бомбардировщика стоял у взлетной полосы неисправный SM.81, игравший роль макета. А прикрывали «беспокойное хозяйство» три CR.32 из состава 410‐й эскадрильи. Командир звена «фиатов», капитано Риччи, вспоминал:

«Утром я взлетел по тревоге в паре с Пулити и, благодаря установленной на самолете рации, перехватил две тройки «бленхеймов». Они собирались бомбить Диредаву. Мне было ясно, что с передней полусферы я мог выполнить только единственную атаку. Они обладали большей скоростью, и я потом вряд ли сумел бы их догнать для повторного захода. Поэтому я решил напасть на «бленхеймы» сзади, чтобы повысить свои возможности в бою. Выполнив широкий разворот, я перешел в пикирование на вражескую группу. В этот момент ее заслонило мое верхнее крыло, и я боялся столкнуться с самолетом противника, но, с другой стороны, вражеские пилоты также должны были опасаться столкновения. И действительно, я оказался совсем близко от правого бокового ведомого вражеского звена – он немедленно развернулся и ушел в сторону, попав под удар истребителя Пулити. А я находился уже рядом и несколько правее флагманского самолета, рискуя зацепиться машиной за консоль его крыла. Тут же открыл огонь, целясь по правому двигателю, однако спутная воздушная струя от пропеллера отбросила мой «фиат» назад. В опасной близости промелькнуло хвостовое оперение бомбардировщика. Однако от его мотора уже тянулся длинный шлейф черного дыма, а от фюзеляжа отлетали какие-то клочья. Я думал, что с ним покончено, и двинулся к другому одиночному бомбардировщику, но тот ушел пикированием. Здесь же и третий, и тоже один. Поэтому я атакую его. Им управляет смелый пилот – вместо того, чтобы уклониться от боя, он выполняет эффектные развороты. С удивлением вижу тоненький дымный след около фюзеляжа вражеского самолета – похоже, его стрелок ведет по мне огонь. А у меня в ходе маневрирования заклинило пулеметы. Выполняю глубокие виражи и, в конце концов, занимаю выгодную для стрельбы позицию. Враг это хорошо понимает, делает переворот и входит в почти отвесное пикирование, направляясь затем в сторону пустыни Данкалия. Внизу «фиат» преследует его, стреляя и отдаляясь от меня все дальше и дальше. Наконец «бленхейм» исчезает, очевидно, неповрежденный. Наземные наблюдатели, не видевшие всех перипетий схватки, доложили, что назад ушли только пять вражеских самолетов. Позднее мы узнали, что один бомбардировщик совершил вынужденную посадку в районе Французского Сомали».

В этом бою около Диредавы тяжелые повреждения получил только флагманский «бленхейм» сквадрон-лидера Хэнлона. Но приземлился он на острове Перим, немного не дотянув до Адена. Итальянский аэродром в результате бомбардировки почти не пострадал, зато в городе от сброшенных британских бомб погибли двадцать мирных жителей.

11 марта новый раунд воздушных налетов открыли пилоты 1‐й эскадрильи SAAF. Капитан Драйвер и лейтенант Хевитсон обстреляли аэродром в Керене, спалив на земле одиночный SM.79 и изрешетив пулями учебный биплан. На юге итальянский бомбардировщик SM.79, выполнявший разведывательный полет, атаковал колонну союзников в окрестностях Габредарра. Для противодействия таким атакам звено «харрикейнов» 3‐й эскадрильи SAAF в срочном порядке перебросили на полевой аэродром, размещенный в нескольких километрах южнее Гарбедарра.

12 марта «хартбисты» 41‐й эскадрильи перебазировались в Догабур, расположенный в 200 км северо-восточнее Габредарра, а для их прикрытия туда же отправили несколько «харрикейнов» из 3‐й эскадрильи. Утром следующего дня «харрикейны» уже сопровождали «хартбисты» в налетах, а также перехватили пару SM.79, бомбивших союзные войска в этом районе. Ведение боя затрудняла сильная облачность, но тем не менее один бомбардировщик получил тяжелые повреждения и вернулся в Диредаву с тремя ранеными и одним убитым членами экипажа на борту. Активность «харрикейнов» на подступах к Диредаве вызвала беспокойство у итальянского командования, и ближе к полудню Догабур «навестили» два итальянских истребителя CR.42. Ведущим пары был капитано Палмера из 110‐й эскадрильи, а ведомым – серженте-маджиоре Томинелло из 413‐й эскадрильи. Ввиду недостатка самолетов итальянцы стали использовать смешанные группы из разных подразделений. Палмера обнаружил вражеский аэродром как раз в тот момент, когда с него взлетал «харрикейн» лейтенанта Дадли. Еще не набрав достаточной скорости и высоты, Дадли практически не имел шансов остаться в живых. Его истребитель, прошитый пулеметной очередью Палмеры, вскоре рухнул на землю и взорвался. А итальянцы начали новый заход, чтобы расстрелять стоящие около взлетной полосы шесть «Харбистов». Но на этом их везение закончилось, так как в воздухе объявились два «харрикейна», возвратившиеся с боевого задания. Набрать нужную для боя высоту итальянцы уже не успели, и не было никакой возможности скрыться, так как по скорости «фиаты» значительно уступали противнику. Спустя короткое время оба они были сбиты. Томинелло погиб, а Палмера, выпрыгнувший с парашютом из горящего самолета, попал в плен.

В ночь на 15 марта бомбардировщики «бленхейм» 8‐й эскадрильи снова бомбили Диредаву, не рискуя пока появляться там в дневном свете, зато утром до аэродрома в городе добрались южноафриканские Ju.86. Одновременно с ними авиабазу попыталась блокировать шестерка истребителей «харрикейн» 3‐й эскадрильи SAAF, но в воздухе уже находились три «фиата», вступившие в бой. Итальянские пилоты 410‐й эскадрильи проявили похвальную смелость, однако в условиях численного и качественного превосходства противника долго не продержались. Южноафриканцы после возвращения заявили сбитыми все три вражеских истребителя. Но фактически итальянцы в конце концов покинули поле боя. А из трех CR.32 повреждения получил только самолет соттотененте Бартолоцци, в обшивке которого после посадки насчитали 188 пробоин. Бартолоцци прилетел в Диредаву на CR.42, сдав его в ремонт, а когда прозвучал сигнал воздушной тревоги, забрался в кабину ближайшего CR.32. Этот срочный вылет едва не стоил ему жизни – пули пробили приборную доску, и осколки ранили летчика в лицо и шею. На земле в результате воздушной атаки союзников были выведены из строя один истребитель CR.32 и два самолета Ro.37bis.

Дозаправившись в Догабуре, «харрикейны» после обеда вновь атаковали Диредаву, однако на этот раз все прошло не так гладко для южноафриканских летчиков. Во время штурмовки аэродрома погиб капитан Харви. Его горящий истребитель, сбитый огнем зенитного пулемета, не вышел из пикирования и врезался в одну из аэродромных построек. Был подбит также «харрикейн» капитана Фроста, вынужденно приземлившийся на вспомогательной полосе летного поля противника. С воздуха его прикрыл пулеметным огнем лейтенант Кершау, решивший спасти своего командира. Развернувшись, он выпустил шасси и сел рядом, руля к началу полосы. Фрост бегом кинулся за ним, второпях выстрелив из ракетницы в свой самолет, чтобы зажечь его, но безуспешно. Запрыгнув на крыло, он втиснулся в кабину, усевшись на колени Кершау, и в таком положении летчики взлетели и вернулись обратно на базу. В этом налете успешно «отработала» только пара капитана Терона и лейтенанта Морли. Согласно рапорту, они сожгли на земле два бомбардировщика SM.79 и один повредили. Обстреляли они также и «харрикейн» Фроста, заявив его уничтоженным, но в этом случае все пули прошли мимо. Итальянцы, кстати, так и не сумели с толком использовать трофей – впоследствии его сожгла аэродромная команда, занимавшаяся эвакуацией оставшейся техники.

Всего в течение дня в Диредаве были уничтожены, по итальянским данным, один SM.79 и четыре Ca.133. Кроме того, повреждения получили еще два SM.79, три Ca.133, два Ro.37bis и один CR.42. Учитывая малочисленность итальянских ВВС в Восточной Африке, это были довольно существенные потери.

В Эритрее союзники, накопив сил, приступили к повторному штурму крепости Керен. Начиная с 7 часов утра, британские самолеты «бленхейм» и «уэллсли» волнами бомбили итальянские позиции, сбросив на них в течение дня свыше 17 тонн бомбовой нагрузки. Бомбардировки продолжались и 16 марта. За этот день только «уэллсли» выполнили около 40 самолето-вылетов, еще 15 совершили «бленхеймы», 11 – «харди», 12 – «лайсендеры» и 9 – «гладиаторы». Остатки эритрейской итальянской авиации (три SM.79, два Ca.133 и двенадцать CR.42) разместились в Десси и почти не препятствовали налетам на Керен. За весь день состоялся всего один воздушный бой – пять «фиатов» CR.42 сбили отколовшийся от основной группы бомбардировщик «уэллсли» из 47‐й эскадрильи. А нужно заметить, что регулярные бомбардировки оказывали сильное деморализующее влияние на итальянские войска, и в первую очередь на туземных защитников Керена. К тому же появились сложности со снабжением гарнизона, поскольку эфиопские партизаны перерезали единственную дорогу, ведущую к Аддис-Абебе. Вдобавок ко всему восточнее Эритреи открылся новый фронт – британские колониальные войска из Адена пересекли пролив и высадились в Бербере, двинувшись на соединение с 11‐й африканской дивизией. К 17 марта эта дивизия, проделав от Могадишо путь длиной около 1200 км, находилась уже на подступах к Джиджиге. А бомбардировщики Ju.86 приступили к атакам перевала Марда, где итальянцы удерживали проход к городу Харара. К погромам на тыловых коммуникациях противника приступили и «харрикейны» 1‐й эскадрильи SAAF. Они охотились за вражескими грузовиками на дорогах и попутно обнаружили небольшой полевой аэродром в Данубе, где сожгли транспортный самолет SM.82 и около 30 бочек с горючим.

Чтобы хоть как-то изменить ситуацию в воздухе над Кереном, итальянцы решили нанести удар по аэродрому союзников в Агордате. 18 марта его штурмовала пятерка CR.42 из 410‐й эскадрильи, а затем бомбила пара самолетов SM.79. В результате этих налетов на земле сгорели один «уэллсли» и один «харрикейн», и еще один «харрикейн» из-за полученных повреждений отправился в ремонт. Таким образом, хотя доклады итальянских пилотов звучали с победными нотами (только на счет «фиатов» было записано семь уничтоженных на аэродроме «харрикейнов» и «уэллсли»), никаких особых успехов итальянские самолеты не достигли, главным образом из-за своей малочисленности.

В Эфиопии 19 марта бомбардировщики Ju.86 12‐й эскадрильи и «бэттлы» 11‐й эскадрильи перебазировались на только что захваченный аэродром в Джиджиге – в радиусе их действий оказались теперь практически все основные итальянские базы, расположенные вокруг Аддис-Абебы, а также шоссейные и железнодорожные магистрали. Немедленно началась охота за транспортными поездами. Уже утром следующего дня в боевой вылет отправились три Ju.86 под прикрытием одиночного «харрикейна», которым управлял капитан Терон из 3‐й эскадрильи SAAF. Первый удар они нанесли по скоплению вражеских войск на дороге Харар-Диредава, а затем бомбили два замеченных поезда. При подходе к Диредаве бомбардировщики были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии, а спустя короткое время их атаковала пара истребителей CR.32. Едва вспыхнувший бой прервал Терон, летевший несколько выше. Он спикировал и отогнал итальянцев, наделав дырок в обшивке ближайшего вражеского самолета.

В окрестностях Керена итальянские войска предприняли неожиданное контрнаступление в районе господствующей высоты, в результате чего произошло несколько схваток в воздухе. Например, 19 марта три истребителя CR.42 из 412‐й эскадрильи напали сзади на пару патрулирующих «харрикейнов» 1‐й эскадрильи SAAF. Марешиалло Соффритти заявил об одном сбитом самолете, но в действительности южноафриканский истребитель был только поврежден и благополучно добрался до своего аэродрома. Утром 21 марта командование итальянских войск вызвало на подмогу «фиатов», чтобы расправиться с надоевшим одиночным «лайсендером», занимавшимся корректировкой артиллерийского огня. Его атаковали сразу пять CR.42, однако, казалось, уже обреченная «добыча» вдруг «показала зубы». Пилот, флайт-лейтенант Смит, несмотря на легкое ранение, проявил недюжинный летный талант, а его стрелок, сержант Мюррел, добился попаданий в один из вражеских самолетов – с дымным он тут же вышел из боя. Оставшиеся четыре «фиата» попали под удар подоспевших четырех южноафриканских «харрикейнов», зашедших им в хвост. Капитан Драйвер и лейтенант Паре сразу сбили два замыкающих истребителя – лишь один итальянский пилот успел выброситься с парашютом. Паре на этом не остановился и в последующей «собачьей свалке» заявил уничтоженными и два оставшихся вражеских самолета. Со своей стороны, итальянцы признали потерю в этом бою всего двух CR.42, и еще один «фиат», по их данным, отделался повреждениями. Итальянские бомбардировщики в течение дня совершали налеты поодиночке и парами на позиции войск союзников – четыре самолета вернулись назад с дырками от зенитных снарядов.

К 22 марта итальянское контрнаступление в районе Керена захлебнулось. К этому времени части 12‐й африканской дивизии уже захватили Негелли, а аденские войска союзников при поддержке «бленхеймов» 203‐й эскадрильи быстро продвигались в направлении на Джиджигу. Основное внимание теперь привлекал перевал Марда, который с середины прошлого дня штурмовала нигерийская бригада 11‐й дивизии, стремясь прорваться к Харару. Туда спешно перебрасывалась горная артиллерия, а для непосредственного взаимодействия с бригадой на аэродром Джиджига перебазировалась 41‐я эскадрилья «хартбистов». Следом за ней перебрались в Джиджигу и «харрикейны» из 3‐й эскадрильи SAAF. После штурмовок с воздуха и артиллерийского обстрела союзники овладели перевалом и тут же начали укреплять его противовоздушную оборону. Пара SM.79, прилетевшая бомбить перевал, встретилась уже с плотным огнем зенитных орудий, и поспешно ретировалась, сбросив свои бомбы мимо цели.

На северном фронте лейтенанты Терон и Уайт из 1‐й эскадрильи SAAF, сопровождавшие на «харрикейнах» бомбардировщики «уэллсли» и «бленхейм», южнее Асмары обнаружили три вражеских истребителя CR.42 из состава 412‐й эскадрильи. Поскольку итальянцы летели по прямой, не замечая противника, атака южноафриканцев оказалась весьма эффективой. Очередь Терона попала прямо по кабине лидирующего «фиата», и неуправляемый самолет, перевернувшись на спину, вскоре врезался в землю. Второй «фиат» записал на свой счет Уайт, а третий успел скрыться, покинув район боя. Возможность взять реванш у итальянцев появилась уже утром следующего дня, но они не сумели ей воспользоваться. Во время патрулирования на большой высоте лейтенант Паре потерял в облаках своего ведомого и в одиночку встретился с шестью истребителями CR.42. После короткой стычки, обстрелянный со всех сторон, он благоразумно предпочел ретироваться, воспользовавшись скоростными качествами своего уже порядком изрешеченного «харрикейна».

3‐я эскадрилья SAAF, разместившись в Джиджиге, активно осваивала уже новый район боевых действий. В полдень 24 марта капитан Фрост в паре с лейтенантом Вентером, преследуя вражеских разведчиков, гнался за ними до самого аэродрома в Диредаве. Там южноафриканцы обнаружили на земле несколько самолетов и сразу приступили к атаке. «Харрикейны» выполнили несколько заходов, поливая противника пулеметным огнем. Возвратившись после штурмовки на базу, летчики с удовлетворением заявили, что уничтожили на летном поле два бомбардировщика. Но впоследствии оказалось, что попадания получил один единственный SM.81, уже списанный и полуобгоревший в результате предыдущих налетов с воздуха.

В Эритрее британские самолеты 25 марта продолжали бомбить Керен. Бомбардировщики почти постоянно летали без прикрытия, чем не преминули воспользоваться итальянские истребители. Два CR.42 перехватили и «зажали в клещи» «уэллсли» из состава 47‐й эскадрильи. Хвостовой стрелок самолета вскоре был смертельно ранен, а сам самолет с полотняной обшивкой, получив тяжелые повреждения, загорелся. И все же пилот, пайлот-офицер Кеннеди, сумел оторваться от противника, бросив бомбардировщик в почти отвесное пикирование. Сильный напор воздуха погасил пламя, и Кеннеди добрался до своего аэродрома в Агордате. Но, по иронии судьбы, разбил самолет во время посадки. Это был шестой «уэллсли», потерпевший катастрофу в Агордате, благодаря чему аэродром вскоре получил меткое прозвище «кладбище «уэллсли». Другие три «фиата» наделали дырок в двух бомбардировщиках «бленхейм» 14‐й эскадрильи. Один «бленхейм» итальянцы заявили сбитым, однако оба британских самолета возвратились на свою базу. Со стороны союзников увеличил свой список побед лейтенант Паре из 1‐й эскадрильи SAAF. В паре с Уайтом он сбил один CR.42 по пути к Асмаре, а потом обстрелял еще один «фиат» в окрестностях города, который, по его словам, взорвался в воздухе. Согласно итальянским данным, в этот день был потерян всего один истребитель CR.42, и еще один вернулся назад с такими сильными повреждениями, что уже не подлежал ремонту.

На земле, после прорыва союзников через горный перевал Марда, итальянское командование уже не надеялось остановить лавину вражеских войск. Был объявлен открытым город Харар, где полным ходом шла эвакуация. Части 11‐й африканской дивизии, в течение месяца продвигавшиеся в среднем по 50 км в сутки, имели только отдельные боевые столкновения с противником. Вечером в Харар вошли солдаты 1‐го нигерийского полка, не встретившие там никакого сопротивления. Многие магазины и склады города, особенно продовольственные, были разграблены, но тем не менее некоторые вещевые склады не пострадали и достались союзникам в целости и сохранности. Были захвачены также две брошенные батареи 105‐мм орудий. Около 500 итальянцев сдались в плен.

26 марта в районе Харара союзникам противостояла только итальянская авиация – истребители и бомбардировщики с базы Аддис-Абебы обстреливали и бомбили транспортные колонны на дорогах. Южноафриканские Ju.86 продолжали охоту на железнодорожной магистрали – шестерка бомбардировщиков разбомбила с пикирования эшелон с боеприпасами, о чем свидетельствовали сильные взрывы, огонь и дым. На обратном пути к «юнкерсам» незаметно пристроилась тройка истребителей CR.42 из 411‐й эскадрильи под командованием тененте Меоли. На некотором отдалении итальянцы сопровождали вражеские самолеты до самого места их посадки в Джиджиге, а затем, обнаружив аэродром, приглушили моторы и перешли в классическую атаку со стороны солнца. В этот момент на летное поле как раз приземлились три транспортных Ju.52 с обслуживающим аэродромным персоналом. Они и стали основными целями для пикирующих истребителей. Все три трехмоторных «юнкерса» получили серьезные повреждения, а кроме того, от пулеметного огня итальянцев пострадали на земле еще транспортный самолет «Дрэгон Рапид» и связной моноплан «Персиваль» P.10.

В Эритрее части 4‐й и 5‐й индийских дивизий начали решающий штурм Керена. Сравняв с землей бомбардировками и артиллерийским огнем передовые позиции противника, они вынудили его отойти и занять оборонительные рубежи на гребнях гор. Затем, под прикрытием отвлекающего наступления на северном фланге, союзники захватили на юге господствующие высоты около ущелья, через которое проходила дорога на Керен, а к середине дня полностью овладели и самим ущельем, расчистив дорогу от вражеских сил. В ночь на 27 марта индийцы собирались атаковать хребты гор, где оборону держала элитная итальянская дивизия «Гренадеры Савойи», однако к тому времени итальянцы уже оставили оборонительные рубежи. С падением Керена закончилось самое кровопролитное сражение по меркам Восточной Африки. Во время обороны Керена итальянцы потеряли 3000 человек убитыми и 4500 ранеными. Еще около 9 тыс. солдат лишились туземные итальянские войска. В плен попали примерно 40 тыс. итальянских военнослужащих, было захвачено около 300 орудий. Потери обеих индийских дивизий союзников составили около 4000 человек, из которых погибли примерно 500 солдат и офицеров. То, что наступающая сторона имела гораздо меньшие потери в сражении, объясняется ее значительным перевесом в артиллерии, а также господством в воздухе. За последние полторы недели боев британские орудия выпустили по врагу свыше ста десяти тысяч снарядов, в то время как у итальянцев в день расходовалось по пять-шесть снарядов на ствол.

Британская авиация 27 марта весь день преследовала отходившие к Массауа колонны противника. Итальянские истребители появлялись в воздухе только эпизодически, атакуя в основном наиболее беззащитные одиночные самолеты. Так, они сбили устаревший биплан «винсент», а также повредили один «лайсендр» из 237‐й эскадрильи, ранив его хвостового стрелка.

На следующий день итальянцы предприняли повторный налет на аэродром в Джиджиге. В состав сводной группы вошли пять CR.42 и два CR.32 под общим командованием тененте Де Митчеле из 413‐й эскадрильи. Над британской авиабазой «фиаты» появились около 7 часов утра – четыре истребителя сразу приступили к штурмовке, а три образовали звено прикрытия на случай неожиданного нападения врага с воздуха. Прошитые пулями, вскоре вспыхнули на земле транспортные самолеты Ju.52 и «валентия», загорелся вспомогательный биплан «хартбист», а еще два трехмоторных «юнкерса» получили различные повреждения. Однако итальянцы не заметили пару «харрикейнов» из 3‐й эскадрильи SAAF, располагавшихся около запасной взлетной полосы. В их кабины забрались капитан Терон и лейтенант Вентер, немедленно приступившие к взлету. Итальянцы спохватились лишь тогда, когда «харрикейны» уже набирали высоту. И в этот момент, как это нередко бывало на войне, помощь итальянцам оказали британские зенитчики. Шальная пуля с земли пробила радиатор истребителя капитана Терона, и летчик, опасаясь заклинивания мотора, развернулся назад в сторону аэродрома. Уже во время посадки его атаковал серженте Джиарджина на CR.32. Планирующий «харрикейн» представлял собой прекрасную мишень в воздухе, и вскоре загорелся, прошитый пулеметной очередью. Терон получил ранение в ногу, но смог приземлиться, покинув свой самолет на посадочной полосе. Как только он выбрался на крыло, Джиарджина по-джентльменски прекратил огонь. Зато следующий за ним «фиат» целился уже в пилота, но, к счастью для Терона, все его пули прошли мимо. Оставшись один, лейтенант Вентер вынужден был сражаться сразу с тремя противниками. И хотя в его самолете позднее насчитали немало дырок, он с честью вышел из сложившейся ситуации и даже сумел зажечь один CR.32, пилот которого, соттотененте Сильвано получил тяжелое ранение, но все же покинул горящую машину с парашютом.