Текст книги "Очерки по истории станицы Митякинской и Тарасовского района. Преданья старины далёкой"

Раскол на Дону

Одним из явлений внутренней жизни казаков станицы Митякинской, как и всех казаков Дона конца 17 века, было старообрядчество, вызванное к жизни расколом в русской православной церкви и отказом части населения принять церковную реформу патриарха Никона. Раскольничьи общины на Дону возникли во второй половине 17 века, в связи с деятельностью духовенства, так называемой Чирской пустыни, где обосновались «чёрные попы», которые проповедовали сохранение старой веры и в частности казачьих привилегий и вольную жизнь на Дону.

В это время мы находим в исторических источниках второе упоминание Митякинского городка в 1686 году. Когда 1 марта на Дон, в Войско, была отправлена государева грамота о сыске раскольников, лишении их государева жалованья и высылке их из городков. Узнав об этом, два донских священника, Еремий (Ермолай) из Бесергеневского городка и Иван из Мелиховского, решили проявить рвение и прибыли в Москву со своими предложениями как бороться с расколом на Дону.

Марфа посадница – одна из вождей раскола.

Будучи в Москве на расспросе, рассказали об активизации раскольников и увеличении их числа по Дону. Так же священники рассказали о других раскольничьих скитах и пустынях по Медведице и Чиру. И о том, что в этом году, в казаки из них приезжали в Черкасский городок и били в Кругу челом, прося разрешение построить пустыни по реке Куме, ссылаясь на « … великое гонение с Руси и жить им в том месте невозможно». Однако казаки в Кругу им отказали.

Со своей стороны священники предлагали государям отправить с ним на Дон служилых людей, разорить пустыни и скиты, и захватить проповедующих раскол старцев:

«… все пустыни ему Ермолаю разорить и старца поимать, и к тому делу надобно ратных людей с пять сот и болши послать из Рыбного, из Олшана, да с Усерда, знающих людей вотчинных, на добрых конех, которых людей он Ермолай знает».

Следовало сделать это прямо сейчас, так многие казаки съехались в Главное Войско, и ушли в поход, кто конными, кто стругами. В городках осталось всего треть казаков, и многие из них не узнают о приходе государевых людей, так как ближайшие городки располагаются в 10 верстах от скитов, а до Черкасского городка «вёрст с триста».

В Москве с пониманием отнеслись к этому предложению, и от имени государей было указано:

«… велено им расколников и церкви Божии противников сыскивать и жилища их разорять, а с ним и иныме украинных городов жителем, степным промышленником, кого они к такому делу к себе приберут, и в тех городах велено их пропускать без задержания и подводы давать». Священникам были выданы государевы грамоты, которые было сохранять тайно, чтобы раскольники раньше времени не узнали о их целях.

Однако деньги сыграли с Еремием злую шутку. Получив 60 рублей в Усерде и Ольшанске, он ни с кем деньгами не поделился и предался пьянству и гульбе, похваляясь государевой грамотой и всячески показывая свою значительность. О пьянстве священника было доложено острогожскому воеводе, который ему выговаривал, но тот сказал, что ему до воеводы нет ни какого дела, так как он имеет государеву грамоту.

Так продолжалось несколько недель, пока второй священник, Иван (Ионна), убоявшись царского гнева, написал на Еремия изветную грамоту: « … и учал пить и по шинкам ходить, и грамоту великих государей, проезжую многим людем показывал, а иным рассказывал и от того тем раскольником ведомо учинилось и везде стали остерегаться». Вызвавшему его воеводе, Еремий сказал, что у него государева грамота, и до воеводы ему нет дела.

Оставив Еремия в Ольшанске, Ионн отъехал с верными тремя казаками на Донец, где с их помощью схватил монаха Иосифа и трёх старцев, в скиту Митякинского юрта. Четвёртый старец бежал и оповестил о том казаков Луганского и Гундоровского городков, которые, соединившись с митякинскими казаками, бросились спасать старцев.

Тем временем, священник Иоанн Мелехов, так же взял с собой все старые рукописные и печатные книги, спешно устремившись по реке Айдар, спасаясь от погони. Однако оторваться Иоанну от преследователей не удалось и вскоре он, и его люди были настигнуты 40 казаками последователями Иосифа. Они отбили монаха и старцев, а так же часть книг. Оставшиеся книги и одного, ранее взятого старца, Иоанн повёз в Москву, в Посольский приказ, для отчёта о своей деятельности на Дону.

Из этого повествования, нам становиться ясно, что в Митякинском городке проживало много казаков приверженцев раскола и старой веры. Более полно, с развитием этих событий можно ознакомиться в «Расспросных речах» священников 29 июня 1686 года. «Дополнения к Актам Историческим». 11 том.

По другим сведениям (Н. В. Королёв) городок Митякин, ставший затем станицей, возник в 1685 г.: по «скаске» митякинцев представленной 9. 11. 1704 в Разряде стольником М. Ф. Пушкиным, который в 1703 году «ревизировал» казачьи городки, поселение было построено «тому 18 лет» (54, с. 124), то есть в 1685 году.

Тем временем крымские татары и нагаи, подстрекаемые турками и жаждой наживы, усилили натиск на казачьи городки по Донцу, лежавшие на пересечении степных дорог и мешавшие их беспрепятственному продвижению в русские земли. Так митякинский краевед В. И. Палагута, ссылаясь на «Материалы научно-практической конференции по развитию казачества в Луганской области», утверждает, что в 1684 году татары, свернув с Муравского шляха на Новокальмиусскую дорогу, татары сожгли городки Луганский и Митякинский, а так же Старый Айдар и Райгородок. Автору этих строк не удалось найти подтверждения сожжения татарами Митякинского городка.

В 1692 году городок Митякин опять подвергся нападению азовцев и был полностью разорен. (В. Н. Королёв).

Бегство крестьян на Дон. Булавинский бунт

С усилением крепостного права в конце XVII ст. и начале ХVIII-го обостряются классовые противоречия между крестьянами и помещиками в России и между крепостными крестьянами и польскими панами на Украине. Уходя целыми семьями и поодиночке от помещиков, русские и украинские крестьяне находили себе на первых порах волю и место на свободных землях под защитой донских казаков. Уходили на Дон и государственные крестьяне. В результате чего казна несла убытки из-за неуплаты беглецами податей. Это обстоятельство крайне беспокоило царя Петра.

«Известно нам учинилось, – писал в июле 1707 г. Петр I, – что из русских порубежных и из иных наших разных городов, как с посадов, так и из уездов, посацкие люди и мужики разных помещиков и вотчинников, не хотят платить обычных денежных податей и оставе прежние свои промыслы бегут в разные донские городки…»

В результате чего царское правительство принимает ряд мер, чтобы остановить в дальнейшем массовое бегство крепостных крестьян на юг. Чтобы положить конец дальнейшему притоку беглецов в эти края. Чтобы облегчить чиновникам и карательным экспедициям поиски беглецов в казацкой гуще и возвращения крепостных крестьян к своим помещикам, Пётр 1 вводит разделение казаков на старожилых, поселившихся здесь до 1703 года, и новичков, прибывших на свободные земли после 1703 г.

Русское правительство пытается контролировать казаков, чтобы по рекам самовольно больше не строились новые поселения. Но казакам объективно выгоден приток рабочей силы на Дон. Так как после царского запрета на морские и сухопутные походы за зипунами против татар и турок, на Дону стало бурно развиваться земледелие, ранее запрещаемое Войском: «И чтоб никто нигде хлеба не пахали и не сеяли, а если станешь пахать, то бить до смерти и грабить». Да ещё Пётр 1 в 1700 году «повелел» казакам заниматься хлебопашеством, садоводством и огородничеством, так как снабжать Дон хлебом, было для Москвы делом «накладным и неразумным».

Сами казаки, особенно старшина, не могли обрабатывать землю, так как практически всё время находились на службе, а потому охотно принимали на своих землях беглых. С тем, что бы они часть времени отрабатывали в пользу того или иного казака.

С целью проверки, как исполняются казачьей старшиной указов московских властей, сюда время от времени посылаются ревизоры. Но этого оказывается недостаточно из-за фактического саботажа старшины, и вскоре правительство вынуждено было направлять сюда карательные отряды для поиска и поимки в городах беглых крепостных крестьян и возвращать их на свои прежние жилища. Так, летом 1707 года по указу русского царя организуется специальная экспедиция. Петр 1 лично написал наказ ее руководителю – князю Долгорукову:

«…ныне для сыска оных беглецов ехать из Азова на Дон вам без замедления. Которых беглецов надлежит тебе во всех казачьих городках, переписать, за провожатыми и з жёнами их и з детьми выслать по-прежнему в те же городы и места, откуда кто пришёл. А воров и забойцов, есть ли где найдутся, имая, отсылать за караулом к Москве или Азов. Там же при том разыскать бы вам подлинно про кологи и обиды, которые починены прежде бываему изюмского полка полковнику и брегадиру Фёдору Шидловекому и полчанам его Бахмуцкой и иных станиц от казаков».

В. Долгорукий 2 сентября 1707 года прибыл в Черкесск с отрядом в 200 человек. Где состоялась его встреча с донским старшиной атаманом войска Донского Л. Максимовым. В ходе встречи стало ясно, что верхушка донского казачества не заинтересована в выдаче беглых из Черкесска, так как этим она лишается рабочей силы на своих подворьях. Долгорукий, видя это, но и вместе с тем видя промосковские настроения старшины, решил пойти на некоторые уступки им. Он решил не трогать «вновь прибывших» в самом Черкесске, а идти искать по верховым донским городкам. Атаман Максимов, довольный таким исходом дела дал в помощь Долгорукому отряд 140 человек во главе со знатными старшинами А. Савельевым, Е. Петровым, Н. Алексеевым, И. Ивановым и Г. Матвеевым – активными проводниками промосковской политики. Но тут же войсковой атаман известил об этом бахмутского атамана К. Булавина, намекнув тому о желательности убийства князя.

Атаман Булавин.

Атаман Некрасов.

Об участии Л. Максимова в заговоре против Ю. Долгорукова свидетельствует письмо английского посла в Лондон от 5 мая 1708 г. в, котором говорится, что Максимов «… письмами подстрекал к бунту и к умертвлению Долгорукого, обещая поддержать бунтовщиков всеми силами, и теперь уверяет царя в своей преданности и предлагает ему свои услуги против них».

Так же брат Юрия Долгорукого лейб-гвардии майор Василий Долгорукий вспоминал через 17 лет в 1724г о событиях на Дону 1707—1708г «…Лукиян Максимов с товарищами, отправя брата и дав ему четырёх человек из старейшин для будто изволения его величества указ на Бахмут к атаману бахмуцкому Булавину, чтоб он Булавин, когда брат приближится к Бахмуту собрався б с казаками и брата моего убил».

Прибыв в станицу Митякинскую, князь Долгорукий принялся выполнять царский указ: «А он, полковник, от Митякина ездил местам, которые селились собою, а не по указу…» – отмечается в записях экспедиции. Сторонники восстания К. Булавина, обычно утверждают, что Долгорукий проводя сыск, проявлял необычайную жестокость, ссылаясь на самого Булавина, сторону заинтересованную в демонизации князя, что, скорее всего преувеличение.

«И они, князь с старшинами, будучи в городах, многие станицы огнём выжгли и многих старожилых казаков кнутом били, губы и носы резали и младенцев по деревьям вешали». (Письмо Булавина к Кубанцам).

Ещё одно упоминание станицы Митякинской мы найдём в письме мятежного Кондратия Булавина к атаманам и старшинам кубанских и донских казаков раскольников. В нём он призывает их оказать ему помощь в войне против царя Петра.

К старшинам кубанских казаков. (Письмо Булавина с призывом о помощи).

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь. От донских атаманов молодцов, от Кондратья Афонасьевича Булавина и от всего великаго войска, рабом Божиим и искателем имени Господни, кубанским казакам атаману Савелью Пахомовичу, или кто протчии атаманы обретаетца и всем атаманам – молодцам челобитье и поздравление. Милости у вас, атаманов молодцов, слезно просим и Бога молим и ведомо вам чиним, что послали мы войском на Кубань, в Ачюев, к Хосяну паше и к Сартлану мурзе свои войсковыя письма об мировом между вами и нами и крестном состоянии, как жили и наперед сего старые казаки.…

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь. Да милости у вас наших батюшек, государей атаманов молодцов, у Савелья Пахомовича и у всех, что есть, войсковой наш атаман Кондратей Афонасьев и всем Войском Донским слёзно просим. Да я ж, Кондратей Афонасьевич, поимянно милости вашей пишу Савелью Пахомовичу, Фёдору Васильевичу, с Донца Луганской станицы Мирону Никитичу, да брату ево Сидору Никитичу, да Луганской же станицы Сидору Зиновьевичу, да Трёхизбянской станицы Ивану Остафьевичу Горбун прозвище, да Митякинской станицы Карпу Ертеаристу и всем, что есть атаманам молодцам слёзно милости прошу и челом бью, пожалуйте, который нибудь, хотя Мирон или Сидор или Афонасей, придите ко мне на слово.

А сие писано из Черкасского мая 27 (1708 года)».

В своём письме, Булавин, кроме просьбы о помощи, в борьбе против русского царя, извещал кубанских казаков-раскольников и донецких атаманов о переговорах о заключении союза с турецким султаном. Кроме этого Булавин вёл переговоры о совместных действиях против Москвы с ачюевским владетелем Хосяном пашой и владетелю кубанской Орды Сартланом мурзой, предлагая им объединиться, забыв прежние обиды и разменяв пленных.

В результате в ночь с 8 на 9 октября отряд булавинцев около 200 человек, воспользовавшись беспечностью князя, напал на Шульгинский городок. Ю. Долгорукий с ординарцами были убиты. Солдаты и казаки, бывшие с Долгоруким, побросав оружие и лошадей, скрылись в Троицкой крепости. Всего убитых со стороны карателей было 17 человек. Старшины Е. Петров и Н. Алексеев (Саламата) так же сумели уйти. Эта успешно проведённая операция стала началом восстания на Дону.

14 сентября 1708 г. казаки Н. Голого приходят в Донецкий городок, жители которого поддержали восставших. Вскоре им удалось захватить царские будары, плывшие с вооружением и припасами в Азов. Казаки же Митякинской и Луганской станицы, не смотря на то, что в них было много казаков раскольников, Булавина и его атаманов не поддержали и помощи.

Вскоре русские войска взяли штурмом и сожгли Донецкий городок. 4 ноября 1708 г. у Решетовской станицы В. Долгорукий настиг 7, 5 – тысячное войско Н. Голого. В жестоком бою повстанцы были полностью разгромлены. Атаману Н. Голому, с несколькими казаками удалось укрыться в юрте Митякинской станицы. Лишь в начале февраля к Долгорукому в Воронеж пришла весть о том, что Голого поймали казаки Митякинской станицы – атаман пробирался к родным местам, и здесь, на Донце, настигли его казаки сторонники Москвы. После требования русских властей, он был выдан казаками станицы Митякинской.

История станицы Митякинской. Часть 2

Первоначально станица Митякинская была выстроена на левом по течению реки берегу Северского Донца, на месте, которое называлось ещё в 19 веке Старым городком. Согласно Е. А. Ознобишину, Митякинский городок в 16 – 17 веках располагался в пойменной лесистой местности. И был отделён от «нагорного (левого) берега Донецкою протокою, а от лугового (правого) берега рекой Донцом» и потому находился «как бы на острове». В конце 18 века, вследствие изменения русла Сев. Донца протока высохла, и Старый городок оказался связан с левым берегом, который – весь, на 6 вёрст ниже позднейшей Митякинской станицы – императрица Екатерина 2 пожаловала сербу Миаковичу за его верную службу. Отчего у его наследников случилась вражда с митякинскими казаками.

Археологическая экспедиция в 1992 году нашла место первоначального расположения этого казачьего поселения. Площадь казачьего городка была около трех гектаров. Данная экспедиция, на основании археологических находок, пришла к выводу, городок Митякин был основан в устье рек Митякинка и Северский Донец. В устье этих рек, учёные нашли наконечники стрел, домашнюю утварь, подтверждающую версию о существовании здесь казаков в 16 веке. Городок располагался на полуострове. Он имел овальную форму, был огорожен плотным частоколом, обсажен тёрном. Впрочем, украинский историк Гуров, исследовавший территорий Старого городка, пришёл к выводу, что он занимал площадь около 10 гектаров.

В углу городка располагалось место, куда во время нападения татар, загонялся скот, а так же собирались и прятались жёны и дети казаков Митякинского городка. Мужчины, в это время, оборонялись за тыном и на валах городка. Позже в городке появилось две пушки, которые стреляли чугунными и каменными ядрами. Скорее всего, их отбили у татар, а затем установили у себя в городке казаки. Исследование местности, этой экспедицией, дает возможность предположить, что эти пушки были обращены на правый берег Донца, т.е. в крымскую сторону. Дело в том, что в летний период, река Северский Донец, мельчала, протока пересыхала, а зимой река могла и замёрзнуть и создавалась опасность внезапного нападения татар на городок.

По периметру городка были выстроены жилища семейных казаков, представлявшие собой, скорее всего деревянные срубные дома или полуземлянки крытые дёрном. Такая конструкция кровель делала их пожаробезопасными. В центре городка располагался майдан, где собирались казаки в Круг и решали станичные дела. Здесь же стояла станичная изба или станичный курень, располагались склад, пороховой погреб и часовня. Часовни, в те годы, были небольшие, срубленные из кругляка, клеточного типа. Прямоугольный сруб-клеть был покрыт двухскатной кровлей и завершался маковкой с крестом. Е. А. Ознобишин сообщал, что Старый городок имел вал, обсаженный тёрном и дубовый частокол, благо, дуб в пойменных лесах Сев. Донца рос тогда в изобилии. В том углу городка, который был обращён к лесу, имел «засеку», укреплённый частоколом участок городка, где во время вражеских нападений укрывались женщины, старики и скот.

Из Старого городка казаки по общему приговору переселились к озеру Подпесочному и балке Дубовой, лежащих в 1,5 верстах от него, на той же, левой стороне реки, ниже устья Деркула и выше устья Митякинки. Случилось это по преданию в 1697 году. («Епархиальные ведомости» за 1888 год №9). Связанно это было с тем, что городок Митякин, весною, постоянно затапливало водой. Паводки на полноводном тогда Донце, в те далёкие времена, были не редкость. Каждую весну Донец разливается, затапливая низменное левобережье курени Митякинского городка. Урон от наводнения был не меньше, чем от разорения татар. Постоянные весенние разливы, вынудили жителей городка поискать другое место для своего поселения.

Е. А. Ознобишин писал, что станица «имеет с одной стороны песчаную бугристую возвышенность, с другой же стороны, ниже по течению реки идёт… лесистая местность», в которой ранее находился Старый городок. Впрочем, новое место поселение митякинских казаков оказалось далеко не лучшим. В начале 20 века И. В. Тимошенков отмечал «неудобство» этого местоположения: «Вокруг станицы сыпучие пески, находящиеся в постоянном движении. Ветер то там, то тут выдувает ямы сажен в 15 и образует такие же бугры, передвигая их с места на место в одно лето по нескольку раз».

Частые и неожиданные появления татар, заставили казаков Митякинского городка, принять меры предосторожности. На правой (крымской) стороне реки Донец, в одной версте от городка, находиться курган. На нём казаки утвердили свой сторожевой пост, для наблюдения. При появлении татар, подавался сигнал: караульный зажигал сухую траву, привязанную к высокому столбу. Трава была пропитана дёгтем, дававшем при горении чёрный дым и поэтому «тревожный» дым был виден не только в Митякинском городке, но и далеко за его пределами. Кроме того, такая пропитка позволяла легко зажечь траву и в сырой день.

А татары очень часто нападали на южные окраины Московского государства. Татарские орды двигались на Московию тремя путями. Первый путь проходил по правому берегу реки Айдар, и он назывался Новокальмусской сакмой (дорогой). Второй путь продвижения татар проходил южнее реки Лугань. Он назывался Татарской дорогой. И третий путь назывался Мишкина дорога или Мишкин брод. Своё название «Мишкина дорога» или «Мишкин брод», она получила, скорее всего, по имени одного из самых известных донских атаманов Михаила Черкашенина. Путь этот проходил через Митякинский городок, в месте впадения реки Деркул в Донец. Этот путь казаки ещё называли «Лазной татарский путь».

Все татарские дороги, по которым они нападали, выходили на город Тулу, а затем на Москву. Не прекратились эти набеги и в первой половине 18 века. Так в июле 1632 года основное крымское войско под предводительством мурз Салмаша и Девлет-Гази, под началом которых находилось 20 тыс. человек, перешло реку Северский Донец и начало воевать многие городки и станицы по Донцу. Противник настолько осмелел, что, вопреки обычной тактике обхода русских крепостей, в конце августа 1632 г. попытался овладеть городом Лебедянью. По донесению местного воеводы И. Скорнякова-Писарева, «Августа ж в 28 день… пришли воинские люди татарове к Лебедяни и розделясь со всех сторон, человек с тысячу, и приступали к посаду и бой был со второго часа и до вечерни… татар от посада отбили, и посада и слобод жечь не дали; и на том бою взяли татарина жива, а иных татар перебили и переранили, и бежь, которые бежали из Елецкого и из Лебедянского уездов к городу к Лебедяни многих людей отбили ж». (Военные действия на южных «украйнах» Московского государства (1630—1640-х гг.) Волков В. А.)

Атаман Черкашенин.

Каждый такой набег татар сопровождался большими разорениями и грабежами. Не оставался в стороне от этих разорений и Митякинский городок, потому, что он был расположен на пересечении дорог, по которым двигались татары в Московское государство. Это в первую очередь отразилось на положении казаков. По этому поводу полковник Ф. Шидловский в 1710 году писал: «Казаки наши от прошлого года зело безлошадны и над меру голодны». (И. Озерный).

(Материалы научно-практической конференции по развитию казачества в Луганской области. Луганск. 2011 г. Карта казачьих поселений на 1764 г.)

Приведённое выше устройство жилищ, организация обороны и порядка в городке, ещё раз подтверждает идею В. Н. Королёва о том, что городок Митякин был один из первых и известных казачьих городков не только на Северском Донце, но и в бассейне Дона и он вполне мог существовать ещё до 1549 года. Это подтверждается и турецкими источниками. Так в 1544 – 1545 году донские казаки появляются в низовьях Дона во главе с атаманом Михаилом Черкашениным. Узнаём мы об этом отнюдь не из русских исторических источников, относящихся к 1545 году. Факт появления донских казаков у Азова зафиксирован в указе султана кафинскому санджакбею:

«Реестры важных дел», 973 г., раби II 11/1565 г., ноября 5. – Отпуск султанского указа санджакбею Кафы Касиму о необходимости принятия мер по обеспечению безопасности Азова от набегов казаков.

Указ бею Кафы.

«Ты прислал письмо, в коем сообщаешь следующее. Вот уже более двадцати лет негодяй из неверных русов, известный под именем Черкес Миша, обосновался в окрестностях Азова, в семи местах поставил остроги (подобие укреплённых городков), постоянно собирал вокруг себя сообщников и убивал или захватывал в полон жителей Азова и прибывающих на судах торговцев. Направлявшимся против них ранее несколько раз отрядам не удавалось рассеять это сборище.

Недавно они с последователем Димитраша (князь Дмитрий Вишневецкий) собрали четыре тысячи неверных, соорудили возле крепости Азов земляные укрепления и несколько дней осаждали крепость, применяя снятые с судов пушки (очевидно, это были трофейные пушки, взятые казаками на турецких кораблях). Ты, прибыв в Кафу, предал часть из них мечу, однако был ослаблен и заключил с ними перемирие. Ныне перемирие тобою разорвано, ты с мусульманским войском совершил на них поход. Они не смогли противостоять мусульманскому войску и бежали, их земляные укрепления, и остроги были тобой разрушены. Это и всё, что было доложено тобой помимо этого, было охвачено моим священным познанием. Повелеваю: по прибытии моего высочайшего указа и впредь не теряй ни минуты на страже области и охране провинции и прилагай усилия к обеспечению безопасности страны и спокойствия рабов Божьих. Остерегайся того, чтобы по твоему небрежению области и провинции был нанесен ущерб зловредными неверными».

Откуда же пришли казаки Черкеса Миши? С Северского Донца, где у казаков, по всей видимости, была опорная база. Вполне возможно, что этой самой базой был городок, позднее названный Митякинским. Подтверждение тому, что казаки атамана Черкашенина приступали к Азову с Северского Донца, мы так же находим в турецких источниках:

«Не позднее 984 г., рамазана 7/1576 г., ноября 28. – Отпуск послания султана Мурада III хану Девлет-Гирею I с запросом мнения хана о целесообразности постройки крепости на реке Бузук выше Азова.

Его высочеству хану написано следующее августейшее послание. Бей Азовского санджака Мухаммед и его кадий прислали письмо, в коем доложили следующее. Ранее воспоследовал наш высочайший указ о выделении для ремонта крепости Азов пяти тысяч цехинов из кафинских доходов нашей казны. Протекающая перед крепостью Азов река Дон берет начало в области русов. Двумя дневными переходами выше крепости Азов в реку Дон впадает река Бузук. Перед крепостью река Дон разделяется на протоки и, по причине низменного характера местности, образуются болота и тростниковые заросли. Река Бузук не имеет явного истока, питаясь родниками, вытекающими из произрастающего рядом леса. Некоторые неверные промысловики из русов, спустившись по Дону на челнах, используя труднопроходимые лесные заросли в бассейне реки Бузук в качестве укрытия, через заросли тростника скрытно спускаются к морю, где грабят рыбаков, промышляющих с помощью дальянов (лодок), и грузовые суда, ночами похищают случившихся близ крепости жен и детей мусульман, а также грабят и похищают путников и купцов.

Строевой лес, необходимый для крепости и для изготовления дальянов, привозился с реки Бузук. Теперь, из-за действий неверных, строевой лес оттуда не поступает, а поскольку его доставка из других мест сопряжена с большими трудностями, крепость и дальяны не чинятся. Поэтому крепость и дальяны пришли в состояние совершенной разрухи. Ныне для предотвращения вреда, наносимого русами представляется необходимым возведение крепости в месте слияния двух этих рек. В указанном месте обилие материала для постройки крепости, а все остальные материалы можно доставить водным путем. И если ныне реальные поступления из Азова за три года составляют сорок юков османи, то когда, в случае возведения крепости, река Дон станет охраняемой, поступления смогут достичь ста юков османи. Также в указанном месте могут причаливать морские суда. Эта местность изобилует строевым лесом. Для постройки казённых судов лес может быть легко заготовлен и доставлен на государевы верфи. Поскольку крепость Азов является единственным укреплением на реке Дон в пустынной местности до моря, близ него нет земли, пригодной для земледелия, а в удалённых местностях земля не обрабатывается ввиду угрозы, исходящей от неверных, продовольствие доставляется по морю, и всем жителям Азова приходится его покупать. И если вдруг случится, что из-за угрозы нападения неверных суда перестанут прибывать в Азов, они будут испытывать большую нужду в продовольствии. Если же сейчас будет возведена крепость в месте слияния рек Дон и Бузук, земля между двумя крепостями вдоль реки Дон будет возделана и приведена в благоустроенное и цветущее состояние. Появится возможность отправлять с пристани Азова в Стамбул сливочное масло и другое продовольствие таким же образом, как с пристаней Кафы и Гёзлева. А для строящейся крепости, кроме расходов на инженеров, будет достаточно пяти тысяч цехинов, выделенных ранее на ремонт крепости Азов из кафинских доходов нашей казны. Направленный к Вам Бехрам владеет этим вопросом. Он сообщил, что постройка крепости вышеописанным образом в месте, которое будет выбрано инженерами, представляется весьма полезной для провинции, подданных и государственной казны. Поскольку у Вас есть полное знание относительно тех земель, вопросы необходимых расходов, материалов и строительства препоручаются Вам. Нами издан высочайший указ о выделении необходимого количества инженеров и заготовки необходимых инструментов и материалов. Надлежит, чтобы Вы, в соответствии с издавна присущей Вам многой любовью и чрезвычайной дружбой к нашему Порогу – прибежищу счастья, также приняли участие в этом деле. Действительно ли возможно и целесообразно возведение крепости в вышеуказанном месте согласно тому, как ими доложено? Будет ли от этого польза для провинции, подданных и государственной казны? В случае если возведение крепости необходимо, что нужно для её постройки, сколько денег понадобится для завершения её строительства, каким образом действовать? – пусть всё это точно и достоверно, как оно известно, Вам, будет подробнейшим образом сообщено нам с тем, чтобы в своё время нашей Высокой Портой были предприняты необходимые действия».

Река Бузук, по мнению историков это Северский Донец, так как ни какая другая река в бассейне Дона, под это описание не подходит. Набеги донецких казаков на Азов в течении более чем 20 лет, вынудили султана Мурада приказать кафинскому санджак бею и крымскому хану построить крепость вместе впадения Сев. Донца в Дон. И тем самым закрыть казакам доступ к Азову. Впрочем, этим планам султана Мурада не было суждено осуществиться.

Кто такой был атаман Мотяка или Митяка? История об этом умалчивает. Украинский краевед Б. К. Гуров считает, что он был царским опричником, так как это название сохранилось и сегодня в названии участка леса «Опрички», в окрестностях станицы Митякинской, а также в Луганской станице есть озеро «Опрички». Так ли это, судить трудно.

Иные считают, что Иван Митяка был обыкновенным разбойником. До недавнего времени, среди жителей станицы, ходила легенда, что давно в наших местах появился разбойник Митяка. Чтобы получить прощение у царя, за свои разбои, он и его товарищи стали охранять царских послов и купцов от набегов крымских татар. В одной из битв с татарами, Митяка погибает в реке. После его гибели, поселение людей и стало называться Митякин, а река, в которой он погиб, получила название Митякинка.

С мнением о том, что городок получил название по фамилии Митяка, не согласен историк Н. А. Мининков, который считает, что данный казачий городок получил свое название по названию реки Митякинка. То, что данный городок связывают с именем Ивана Митякина, чисто случайное совпадение. И его поддерживают в этом вопросе историки С. З. Щелкунов, А. М. Щекатов, И. М. Сулин. К тому же фамилии на Руси стали закрепляться за людьми только в середине 18 века. Так что Мотяка, это прозвище или имя его отца.