Текст книги "Очерки по истории станицы Митякинской и Тарасовского района. Преданья старины далёкой"

Торговля

В юрте станицы Митякинской, по сообщению Тимошенкова, основные рынки сбыта, и торговля были сосредоточены в окружной станице Каменской, хуторе Иванкове, а так же при железнодорожных станциях Лугано-Миллеровской железной дороги: Чеботовке и Красновке. Где, как говорилось выше, осуществлялись торговые операции по закупке хлеба, скота, шерсти, кож и продажи сельхозтехники и прочих товаров. В станице существовало две ярмарки. В самой станице Митякинской проводилось две ярмарки. Алексеевская ярмарка проходила весной, с 14 по 17 марта. Десятипятницкая ярмарка, считавшаяся одной из основных войсковых ярмарок, проводилась за пять дней до десятой пятницы после Пасхи. Она продолжалась 14 дней. На этих ярмарках торговали скотом и различными товарами. В хуторе Чеботовском, с 9 по 12 сентября так же проводили ярмарку – Воздвиженскую, где торговали скотом, хлебом и прочими товарами. По оценкам Г. Краснова, в 50 годах 19 века на Митякинскую ярмарку привозилось товаров на сумму 100 – 110 тыс. руб. Для сравнения, стоимость товаров привезённых на Луганскую ярмарку составляла 200 ты., а на Урюпинскую 5 млн. руб. Так в 1851 году товаров было привезено на 107874 рублей и продано на 85768 руб.

С конца 18 века и вплоть до Земской реформы, доход, получаемый от сбора с весов и мест на ярмарках, по определению Войсковой канцелярии 17 июня 1799 года, шёл в пользу тех станиц, где устраиваются ярмарки, исключая станицы: Митякинскую, Луганскую, Михайловскую и Урюниискую. Первая из них обязана ежегодно доставлять в войсковой доход в 300 руб., вторая и третья по 500 руб. а четвёртая по 700 рублей серебром.

Возвращение с ярмарки.

В 1873 году на Митякинскую ярмарку было привезено товаров на 627719 руб, а продано на 100495 руб. В 1874 году на Дечятипятницкую ярмарку завезено товара на 276960 руб, продано же на 104770 руб, в том числе скота на 61 тыс.

Ярмарка в станице Митякинской известна с середины 18 века. К сожалению, история сохранила очень мало документов о торговле на Дону вообще, и в станице Митякинской в частности. Так в 1763 – 1764 годах, кроме переписи вольных черкасов, в Войске Донском была произведена перепись всех кабаков и лавок. Согласно этой переписи, в станице Митякинской имелся один кабак, судя по всему приносивший хорошие доходы, так как сдавался он на откуп каменскому казаку Архипу Васильеву за 300 рублей в год. Деньги по тем временам большие. Поэтому можно предположить, что кабак давал весьма приличную прибыль. Сейчас трудно сказать, почему станичный сбор отдал кабак, на откуп иностаничнику. Вполне возможно, что Архип Васильев перебрался в станицу Митякинскую на постоянное место жительства.

Кроме этого станица сдавала на откуп озёра для рыбной ловли и «лавочные сараи». Остальные озёра станицы Митякинской использовались всеми казаками станицы. При этом жители хуторов имели равные права на рыбную ловлю с жителями станиц. В 1698 г. Петр Первый предоставил донцам право пользоваться рыбной и звериной ловлей. В 1737 г. правительствующий сенат подтвердил этот указ Петра Первого. В Положении 1835 года было записано: «Все реки, ерики, протоки, озера, имеющие рыбу, суть собственность тех станиц, через юрты коих оные протекают».

«Лавочные сараи» строились артелями казаков из десяти человек. Использовались они в основном как складские и торговые помещения. Но их главное назначение было ярмарочное. Эти строения сдавались в аренду приезжавшим для ярморочной торговли в станицу Митякинскую купцам и торговым людям. Ниже приводится текст переписи кабаков и лавочных сараев:

«В Митякинской станицы: кабак станичной один. Отдан станицею на откуп Каменской станицы отставному казаку Архипу Васильеву на нынешней 1764 год с ыюля месяца впредь на год ценою за 300 рублёв. Для рыбной ловли озёр два. Отданы станицею на откуп той же станицы казакам Трафиму Лобову с товарыщи на нанешний 1764 год ценою за 4 рубли.

Той же станицы казаков лавочныя сараи:

Кому имянно отдаюца и по какой цене: Оныя лавочныя сараи показанными казаками отдаютца в наём в бываемую в той станице в мае месяце ярманку приезжающим для торгу разного звания людям, а в нынешнею ярманку отданы были, а кому имянно того не упомнят.

Еремея Наумова с товарищи десети человек – за четыре рубли. Андрея Волченского с товарищи десети человек – за два рубли. Авилы Харланова с товарищи десети человек – за три рубли. Гаврилы Скрыпкина с товарищи десети человек – за два рубли восемьдесят копеек. Ивана Блинова с товарищи десети человек – за два рубли. Степана Настечкина с товарищи десети человек – за один рубль за восемьдесят копеек. Ивана Мордика с товарищи десети человек – за 1 рубль за двадцать копеек. Фёдора Харламова с товарыщи десети человек – за два рубли за двадцать копеек. Агапа Кудинова с товарищи десети человек – за два рубли. Егора Сакотунова с товарищи десети человек – за два рубли за восемьдесят копеек. Абрама Мисникова с товарищи десети человек – за три рубли. Никифора Макеева с товарищи десети человек – за два рубли. Фёдора Кустикова с товарищи десети человек – за один рубль за двадцать копеек. Николая Алпатова с товарищи десети человек – за два рубля за девяносто копеек. Артамона Потатувкина с товарищи десети человек – за два рубли за шестьдесят копеек. Григория Брюзгина с товарищи десети человек – за один рубль за пятьдесят копеек. Исая Ильина с товарищи десети человек – за два рубли. Авилы Савостьянова с товарищи десети человек – за восемьдесят копеек. Василья Букадорова с товарищи десяти человек – за два рубли. Григорья Антонова с товарищи десети человек – за один рубль за пятьдесят копеек. Павла Беляева с товарищи десети человек – за один рубль. Петра Парасенкова с товарищи десети человек – за один рубль за восемьдесят копеек. Трафима Гузнопалова с товарищи десети человек – за один рубль. Емельяна Ныркова с товарищи десети человек – простоял пустой. Ивана Быкадорова с товарищи десети человек за два рубли. Матвея Мерзликина с товарищами десети человек – простоял пустой. Ефима Матосова с товарищи десяти человек – за один рубль за пятьдесят копеек. Степана Настечкина с товарищи десети человек – простоял пуст. Ивана Синятина с товарищи десети человек – простоял пуст.

В конце 19 века, в начале 20 векав станице Митякинской торговые ряды располагались на выгоне за станицей. Ярмарка делилась на три части: «жилище», «торжище» и «игрище». «Жилище» располагалось в дальнем краю ярмарки, где приехавшие торговцы ставили свои подводы. Здесь казаки ночевали. На «торжище» приехавшие вели свой торг. «Игрище» было место, где люди отводили свою душу. На ярмарке вырастал целый городок из шатров и кибиток. На ярмарке устанавливались карусели, играли музыканты, на готове были извозчики, устраивал свои представления донской кукольный театр, выступали циркачи. Народу на ярмарке собиралось в 3—4 раза больше, чем было жителей во всей станице.

Митякинскую ярмарку упоминает в своей книге «Древняя Российская вивлионика», изданной в 1791 году, историк Николай Новиков: «Митякинская станица лежит на левом берегу реки Донца, в 25 верстах от Гундаровской станицы. Она имеет по обеим сторонам сей реки и речки Митякинки, от коей и наименование свое получила, хутора, скотоводство, хлебопашество, несколько строеваго и довольно дравянаго лесу, также и каменную церковь изрядней Архитектуры и живописи. Здесь примечания достойно то, что каждаго года от Светлой Пасхи в десятую пятницу бывает ярмарка, куда пригоняют скот, также привозят вялую рыбу, холст, шелковыя материи, сукна, деготь и горячие напитки».

Всего занимающихся торговлей и промыслами, по данным Тимошенкова, среди казаков было мужчин 52 человека и женщин 55 человек. Среди иногородних торговлей и промыслами занималось мужчин 89 и 91 женщина.

Купец Вдовенко С. В. с женой. Фото музея ст. Митякинской.

До постройки железных дорог, торговля хлебом. по словам С. Ф. Номиканосова, «приняла издавна неправильное и крайне не желательное направление, в силу которого продавец всегда находился в руках перекупщика». Ссыпка хлеба в амбары и выжидание повышения цен в течении неопределённого времени, были доступны лишь людям богатым, имеющим свободные деньги. Казаки же, привезя для продажи свой хлеб, стремились сделать это как можно скорее. Чем беззастенчиво пользовались торговцы хлебом, покупая его за бесценок.

«Негоцианты наживают огромные на хлебе барыши, давая всякий раз за него цену не по соображению с обстоятельствами заграничных рынков, куда идёт хлеб, а по степени нужды лица, хлеб продающего, и по количеству хлеба, доставленного в город». С. Ф. Номиконосов.

Стандартных требований к продаваемому зерну не было и у разных торговцев они варьировались от личных их воззрений по цвету, влажности, налитости зерна. В связи, с чем купцы, сбивая цену, всячески ловчили: «Хлеб может быть тяжёл и цветен – неогоциант говорит недостаточно сух; доставлен хлеб одного качества, говорит – нужен другого…». Две партии одного и того же сорта хлеба с интервалом в один день, по цене разнились в 1 руб. и более за четверть.

Значительно разнились цены и по годам. Так если в юрте станицы Митякинской в урожайном 1877 году, одна четверть пшеницы стоила 6,2 руб., рожь 2,9 руб., ячмень 2,33 руб.,овёс 2,17 руб., просо 3,31 руб. и лён 9,5 руб., то в неурожайном 1879 году одна четверть пшеницы стоила 12,65 руб., рожь 5,75 руб., ячмень 4,26 руб., овса 3,47 руб, проса 4,58 руб и лён 13,45 руб. В 1882 году, когда урожай был средний, одна четверть пшеницы в среднем стоила 8,81 руб., ржи 6, 51 руб., ячмень 3,96 руб., овёс 3,38 руб., проса 4,29 руб. и льна 10,27 руб.

За рубежом, донской хлеб высоко ценился и был нарасхват. Здесь уместно процитировать статью Н. Джурича «О значении южного края для России». «Пшеница составляет важнейший предмет отпускной торговли Таганрога… В особенности славится Таганрогская Арнаутка, которая по причине своей тяжеловесности, прочности и других преимуществ продается на заграничных рынках решительно дороже всех самых высоких сортов пшеницы всевозможных мест».

На рубеже XIX – XX веков самая лучшая и самая популярная твердая пшеница для производства итальянской пасты поступала из России. Поскольку ее вывозили через таганрогский порт, ее так и называли «Таганрог». Существовал даже особый сорт Pasta Taganrog – южно-российский сорт твердой пшеницы, который сами итальянцы считали непревзойденным для изготовления пасты. Вот что пишет о ней историк Винченцо Аньези: «Знаменитая пшеница «Таганрог» была, вне всякого сомнения, королевой пшеницы для пасты. Так, из Лигурии в Нью-Йорк экспортировалась паста только из этой пшеницы. Надпись на упаковке «Изготовлено из пшеницы «Таганрог» считалась гарантией высочайшего качества пасты».

Погрузка зерна хлеба в Таганроге.

Италия являлась одним из главных рынков сбыта русской пшеницы. До 1884 года Россия была практическим единственным экспортером пшеницы в Италию. Затем основными соперниками России на итальянском хлебном рынке становятся Румыния и США. В 1893—1897 объем импортируемой русской пшеницы в Италии составлял – 89.5%, на долю Румынии приходилось 6,3%, а на долю США – 0, 2%. Итальянцы высоко ценили качество южно-русской твердой пшеницы, называемой «Таганрог», и на тот период все попытки американцев вытеснить Россию с хлебного рынка Италии провалились. Кстати, США тогда вывозили в Европу избытки своей пшеницы, но в то же время покупали в Италии макароны (1908 г. – 2 млн пудов), изготовленные из русской твердой пшеницы (Астафьев и Чехович, 1909).

Что бы не быть голословными, приведём цены на пшеницу в Италии в 1909 году: русская пшеница стоила 24 – 25 лир за квинтал (6,1 пуд), американская 21 лиру за квинтал и итальянская всего 17 – 18 лир.

Среди крупнейших экспортеров хлеба в середине 19-го в. века были неаполитанец Дросси и венецианец Милистиано. В начале 20-го века в Таганроге среди известнейших торговых домов был Дом «Братья Сифонео», принадлежавший итальянцам. А в Ростове в это же время процветало торговое общество итальянца «Флорио». А в посаде Азов торговлей занимались некие Иван и Антон Руссо (итальянцы по происхождению).

Только к началу 20 века тоговля хлебом стала более или менее цивилизованной. В Митякинском юрте была сосредоточена в руках крупных торговых фирм, таких как купцов Парамоновых, «Кашенко и Дрейфус». Но и местные купцы составляли им успешную конкуренцию. Одним из таких купцов был Афанасий Николаев, построивший в 1903 году на ст. Красновка свой дом, и в 1904 году хлебную ссыпку – каменные амбары. Которые впоследствии при советской власти стали основой элеватора.

Другим купцом, фамилию которого установить не удалось, был построен цех по забою скота, его продукцию поставляли на мясоперерабатывающие заводы различных отделений железной дороги. Еще один купец выстроил помещения и организовал в них прием и переработку плодоовощной продукции, это предприятие превратилось после революции в плодоовощную базу, входившую в систему питания, обслуживающую Донецкую железную дорогу.

Особой статьёй торговли, хоть и не значительной, являлась привокзальная торговля, о которой стоит рассказать со слов Александра Ивановича Будкова. Велась эта торговля на привокзальных площадях и перонах станций Чеботовка и Красновка. Требования к торговцам были особые, они обязательно должны были одеты не только чисто, но и опрятно, иметь на себе свой торговый номер, для того чтобы пассажир покупающий товар знал, у кого он его берёт. Бляху с торговым номером торговцы получали у начальника вокзала за символическую плату.

Если вдруг купленный у привокзального торговца товар оказывался некачественным, пассажир мог через проводника вагона сообщить на другой станции, у кого и где был приобретён некачественный товар. Торговца по жалобе клиента лишали права торговли на привокзальной площади. В случае, если через некоторое время торговец вновь получал право торговать и опять уличался в сбыте не качественной продукции, то он привлекали к суду за преднамеренную продажу непригодного товара. Вот такие правила существовали при царском режиме. Предметом привокзальной торговли служила приготовленная по различным рецептам птица, всевозможная сдоба, яйца, фрукты и овощи, молоко, сливочное масло и другие молочные продукты.

Прибывших на станции пассажиров, до чьих хуторов было вёрст 10 – 15 подвозили как знакомые, так и ямщики – казаки или крестьяне, подрабатывающие извозом, беря с пассажиров от 20 коп. до 1 руб. Плата за езду на лихой тройке с бубенцами была выше.

Одними из самых известных митякинских купцов был Степан Васильевич Вдовенко, владевший в станице магазином мануфактурных товаров. В наше время в его доме располагается Митякинский краеведческий музей. Купец Вдовенко не только зарабатывал торговлей деньги, но и тратил их на народное образование, состоя почётным блюстителем Чеботовского одно классного церковноприходского училища. Не менее богат и влиятелен был купец второй гильдии Пётр Григорьевич Гладков, женатый на сестре С. В. Вдовенко, любови Васильевне. Состоял купец Гладков многие годы почётным блюстителем Нижне-Митякинского церковноприходского училища.

Традицию меценатства поддерживал и купец ещё один митякинский купец, Василий Башмаков, бывший почётным блюстителем и финансировавший Митякинское станичное церковноприходское училище.

Здесь же, в центре станицы, на майдане, возле дома станичного правления, построил свой торговый дом, купец 1 гильдии Ф. В. Башмаков. В этих торговых домах можно было купить любую вещь, необходимую для хозяйства: продукты, или мануфактуру. Впрочем в 1912 году Ф. В. Башмаков был предан суду как фальшивомонетчик. На северо-восточной стороне станицы, выделялись своими основательностью и достатком амбары купца Куприенко. Здесь же на лугу располагалась и его ветряная мельница.

По данным того же Тимошенкова, в качестве ремесленников было зарегистрировано из казачьего сословия 69 мужчин и 62 женщины. Среди иногородних ремесленниками числилось 206 мужчин и 207 женщин.

Обзор цен на Митякинской Десятипятницкой ярмарке в 1867 -1868 году и на прочих ярмарках Митякинского юрта и крестьянских волостей:

«Пара волов 80 р., корова 15—27 р., овца 1 руб. 75 к. – 2 р., за пуд овечьей шерсти 6—6 р. 50 к., за кожу 5– 6 р. На хлеб были цены: за четверть пшеницы 4—8 р., ржи 4—4 p. 50 к., льну 7– 9 p., овса 2—2 p. 40 к., ячменя 2 p. 40 – 2 p. 80 руб., за пуд пшеничной муки 60– 80 коп., ржаной 45– 50 к., пшена За—40 к., сена 20– 25 к., говядины 1 р. 60 к. —2 р., соли 30– 35 к., Главнейшие предметы торговли на этой ярмарке были: пшеница, лен, лес и изделия из него, соль и кожевенные товары, железо и железные изделия. За лесной брус платили 4,5 – 5,5 руб., за доску 2-х вершковую 1 р. 80 к., 1 вершковую 75 к., за березовый дрючёк 40 к., за стан колёс конных 5 р., воловых 12 р., за пуд железа разного сорта 6 р. 75 коп».

«За пуд сахара – 8 р. 20 к. и 7 р. 50 к., чай – цветочный за фунт – 3 р., красный и черный – 1 р. 50 коп.; вина: сантуринское за ведро—4 р., крымское – 3 р. 50 к., простое хлебное вино из оптовых складов – 3 р. 60 к., в розничной продаже 5 р. за ведро. Мед один пуд от 3 р. 60 к. до 4 р.; мыло простое 4 р. 25 к. за пуд. За пуд осетра—4 р. 50 к., балыка лучшего 15 р.. икры паюсной 15 р., судака соленого 1 р. 50 к., за тысячу сельдей астраханских 16 р., волжских 12 р. Из необработанных местных произведений: за пуд простой шерсти платили 6 р., за воловью кожу 5 р., за четверть гарновки от 8 до 9 р., русской гирки от 6 р. 50 к. до 7 руб.. за пару волов от 80 р. до 140 р., за лучшую корову от 25 р. до – 39 – 30 р., за среднюю – 15 р., за упряжную лошадь 60 р., за строевую казачью 35 р. На съестные продукты стояли следующие цены: за фунт говядины и баранины 5 к., за пуд коровьего масла 10 р.. за фунт белого хлеба 3,5 к., черного 2 к., за пуд винограду 2 руб.».

Приезжали для торговли купцы из Каменска, Новочеркасска, съезжались люди из всего Донецкого округа, даже приезжали из Нижнего Новгорода. Из села Рашковки (село Пархоменко) привозили гончарные изделия и продавали их только на пшеницу. Пользовалась спросом и черепица привезённая из украинских заводов.

Ещё одним торговым центром будущего Тарасовского района была слобода Тарасовка, через которую проходила железная дорога, построенная в 1863 году. Станция Тарасовская являлась крупной перевалочной базой зерна и подсолнечника. Часть сельхозпродукции перерабатывалось на месте. Станции Миллерово и Тарасовка, по данным Государственного архива Ростовской области, станция были построены в 1862—1863 гг. начали функционировать почти одновременно. Принадлежали они Козлово-Воронежско-Ростовской железной дороге. В первом десятилетии нашего века станция Тарасовка была довольно крупным торговым центром – с грузооборотом свыше миллиона пудов зерна в год. Через нее хлеб шел во все концы России, доставлялся в южные порты для вывоза за границу.

Ещё в 18 веке, при поселке В.-Тарасовом на реке Глубокой при впадении в нее балки Средней Колодезной располагалась деревянная водяная мельница «о двух амбарах, имеющая шесть снастей и при ней хата». Здесь же был деревянный постоялый двор «при верхнем конце усадьбы самого поселка, принадлежащие Николаю Петровичу Тарасову и одна деревянная ветряная мужичья».

В слободе Таррасовской, в районе современной улицы Мира, располагались маслобойни купцов Ивана Марковича Литвинова, немца Карла Богдановича Баумгардта, перерабатывающие подсолнечник, выращиваемый крестьянами окрестных волостей. Имел свою мельницу купец Шмяткин, которая успешно работала и в советское время, но разорившаяся во времена дикого капитализма. Самую крупную в округе паровую вальцевую мельницу, рядом с железной дорогой имел промышленник, немец Киссен. Ту же рядом, по улице Вокзальной, располагались сыпки и магазины при них.

До 1917 года владели этими магазинами купцы Минардо А. И., Швыряев И. А, Авилов Е. И., Есин Е. Г., братья Васищевы. Самым крупным считался васищевский магазин по бывшей улице Вокзальной, сразу за мелькомбинатом. Постройка напоминала нынешний универмаг с двумя этажами и большим подвальным помещением. Впоследствии это здание разобрали на строительство Дячкинской школы.

Бойкие приказчики один перед другим предлагали покупателям самые разнообразные товары. Среди них встречались и «заморские». Доступ к зарубежным товарам имели только купцы Васищевы. Для продажи спиртного существовала специальная лавка, так называемая монополька. Бери хоть на вынос, хоть на розлив в любое время дня и ночи. Такая форма отпуска позволяла выгрести денежку всю, до копейки у захмелевшего покупателя.

Можно назвать и некоторые цены. Кажется, все стоило очень дешево. Фунт белого хлеба стоил 4 – 5 коп., в 95 копеек обходился пуд (16,32 кг) зерна. За 4 рубля можно было купить телегу арбузов, за 5 рублей отличные сапоги. Но на эти сапоги надо вырастить пять с лишним пудов зерна. 10 – 12 копеек стоил аршин ситца.

Имелось производство по обработке овчины. До сих пор существует улица Ремесленная, где жили печники Долгалевы, сапожники Марченко, маляры Выпринцевы. Вплотную друг к другу теснились подворья плотников, каменщиков, камнеломов, с ними по соседству ставили свои дома железнодорожники, грузчики и другой разнорабочий люд.

Широко, с размахом вели купеческие дела, имели свои перерабатывающие предприятия братья Васищевы – Алексей Алексеевич, Иван Алексеевич, Петр Алексеевич и еще Михаил Николаевич Васищев. Это в их домах много летпосле революции 1917 года, да и сейчас размещаются районная больница, поликлиника. Васищевы имели свою мельницу на краю хутора Липовки, а так же занимались торговлей импортными товарами.

19 сентября 1906 года Областное правление Войска Донского вынесло определение о разрешении жителям слободы Верхне-Тарасовки Генриху Янцену и Якову Тиссену построить в слободе, на заарендованной у общества земле, паровую вальцевую мукомольную мельницу. Общество слободы заключило с ними договор об аренде места (под мельницу) сроком на 9 лет с платой ежегодно в доход общества по 200 рублей. У него была мощная по тем временам мельница. Но работало на ней всего пять человек. Каждую субботу хозяин выдавал своим работникам по два пуда муки сверх оговорённой платы.

Одним из самых известных тарасовских купцов и предпринимателей был Василий Иванович Щадилов. Жил он на улице Станционной, в доме, где сейчас располагается поселковая библиотека. Имел он кирпичный и черепичные заводы, продовольственный магазин, торговал сельхозинвентарем, лесом. До сих пор выше нефтебазы заметны следы фундаментов, на том месте где они стояли. А марка на его черепице «В. И. Щадиловъ с. Тарасовка Ю. В.» – гарантия высокогого качества.

Но выпускали в Тарасовке не только керамическую черепицу, но и цементну. На месте где сейчас расположен ЗАГС, жил немец Юнгус, организовавший его производство. Производство у него было небольшое, ютилось в нескольуих сараюшках. Стоила такая черепица значительно дешевле керамической, а потому пользовалась спросом.

Его черепицу, и сейчас, через 100 лет можно без труда найти как в самой Тарасовке, так и в окрестных казачьих хуторах. Очевидно перед самой Гражданской войной или во время неё, Щадилов продал черепичный завод миллеровскому купцу Валяеву. Черепицу с его клеймом можно изредка найти на территории нашего района.

В гражданскую войну, когда отступали белые войска, ушел с ними и купец Щадилов, бросив всё на произвол судьбы. Война еще не кончилась, а он вернулся в поселок – без лошади, с палочкой. Ни его самого, ни его семью никто не трогал, не терроризировал. Впоследствии В. И. Щадилов уехал невесть куда, вестей о себе не подавал.

На месте нынешней поликлиники у реки, был склад грека Минардо. Торговал он керосином, нефтью, маслами. А там, где располагался некогда в советское время коопзаготпромторг, располагался особняк Миропольских. Они владели двумя паровыми мельницами, маслобойней, несколькими сотнями десятин земли и вели образцовое хозяйство. В годы коллективизации молотилка Миропольских работала во вновь образованном колхозе

Зерно, шедшее на местное потребление и местную торговлю, перерабатывалось многочисленными мельницами. Первоначально это были примитивные водяные, а чаще ветряные мальницы. В основном водяные мельницы известны на реке Деркул. Хотя такие мельницы существовали на реках Митякинка, Калитва и Глубокая. Так в хуторе Средне-Митякинском водяная мельница была устроена на реке ниже мастерской и гаража АО «Надежда». Каму она принадлежала, выяснить не удалось. В станице Митякинской Рудаков Василий Никифорович имел водяную мельницу. Такие мельницы не имели плотин из-за дифицита строительного леса. Устанавливали их на узких участках русла, так как там скорость течения была выше. Работать такие мельницы зачастую могли только весной, в начале лета, так как в июле —августе, некоторые реки мелели и ток воды не мог приводить мельничные жернова в движение. А так же осенью, до первых заморозков. После чего водяные колёса выкатывались на берег, что бы весной их не поредил ледоход. Позже, в конце 19, в начале 20 века в юрте станицы Митякинской появились паровые вальцевые мельницы.

Вообще, все казачьи хутора начинались со строительства мельниц. Согласно «Поверке переписи вольным черкасам по Войску Донскому 1763 года», на речке Деркул казак И. Ушаков имел на своём хуторе мельницу и 16 человек работников – бурлаков «вольных черкас». Здесь же на Деркуле, в юрте станицы Митякинской, было ещё два хутора с мельницей. Первый хутор принадлежал казаку станицы Прибылянской Ивану Платову, отцу всем известного войскового атамана Матвея Ивановича Платова. Второй хутор и мельница находились в урочище Роги и принадлежали старшине Василю Малышкину.

Далее, согласно «Поверки переписи вольных черкас», в юрте станицы Каменской, на речке Глубокой, указываются хутор с мельницей каменского казака Андрея Дячкина. В последстви, этот хутор стал крестьянской слободой и в советское время вошёл в состав Тарасовского района. Ещё один хутор и мельница принадлежавшие старшине Андрею Дячкину, располагались в урочище Терновом.

Хутор на речке Глубокой в урочище Россошах вподающей с левую сторону в реку Донец и принадлежавший Прибылой станицы казаку Петру Тарасову, так же имел мельницу.

Были хотора и мельницы при них на речке Калитвенце впадающей с левой стороны в реку Донец. Один из них принадлежал казаку Калитвенской станицы Василию Ерофееву. Не многим позже, мельницами обзавелись практически все хутора по рекам Быстрая, Деркул, Глубокой, Калитвенцу, Митякинке и др. К началу 20 века, в юрте станицы Митякинской имелось около 200 ветряных мельниц. К этому времени на территории будущего Тарасовского района появилось несколько более мощных паровых вальцевых мельниц. Три из них работали в посёлке Тарасовском, о них говорилось выше, одна – в хуторе Средне-Митякинском, после революции она принадлежала Васильеву Леонтию Григорьевичу. До революции, по различным данным, то ли дворянину Зубову, то ли немцу Борису Сергеевичу Зонтагу. В самой станице Митякинской, паровая вальцевая мельница была построена митякинским купцом Степаном Васильевичем Вдовенко.

Кроме этого станица Митякинская, по сообщению краеведа В. И. Палагуты, имела пять черепичных и три овчинных завода, маслобойку. Однако упоминание о пяти черепичных заводах ст. Митякинской, взятое как из работы Палагуты, так и из статьи «Хозяйство Донецкого округа», весьма самнительно. Так как автору этих строк ни разу не доводилось видеть черепицу с клеймами ст. Митякинской. В то время как черепица купца Щадилова из Тарасовки, весьма распространена. Впрочем, в Тарасовском районе много черепицы без клейма производителя.