Текст книги "Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе"

Святость старшего оперуполномоченного

Пролог

Все время смотрю в его сторону. И все время ловлю себя на мысли, что в душе его жалею…

Ему тридцать пять лет – вполне зрелый мужчина. Он высок, красив лицом, подтянут (идеальная офицерская выправка), говорит спокойно (не истерит, как все другие прочие), с лица не сходит лучезарная улыбка. Чувствуется, что образован: не формально, а по существу. Мало ли сколько людей имеют высшее юридическое образование, но не все подходят под определение «образован».

Судьба к нему была благосклонна. Потому что любимец женщин был в чести и у начальства. Жизнь складывалась наилучшим образом. Стало быть, и с карьерным ростом не предвиделось никаких затруднений. И отцом для единственного ребенка, как мне кажется, был неплохим, хотя… Впрочем, детали личной жизни не моего ума дело.

А тут же? Судя по всему, все идет псу под хвост. На карьере офицера, судя по всему, может быть поставлен жирнющий крест. Очень сомневаюсь, что от этого «пятна» можно когда-нибудь избавиться. Впрочем, чем черт не шутит?.. Мало того, что дитя может долго не увидеть родимого отца, а и государство похоронило иллюзию выковать из него достойного слугу закона, слугу честного и справедливого, в которых сегодня наиострейшая нужда в демократической России.

Вся жизнь, короче, насмарку. Обидно, хотя мне он ни сват, ни брат, и вижу его впервые, вижу в зале заседаний Свердловского областного суда. Умница, а польстился… В результате? Ни миллионов, ни чести, а вместо этого маячит перспектива отбыть туда, откуда небо видится в клеточку.

Впрочем, каждый сам строит свою судьбу. И такую, которая ему больше по душе. Как и герой сегодняшнего судебного очерка. И все равно жаль, что сам не остановился перед опасной чертой, и товарищи по службе, уважавшие его бесконечно, не подсуетились, не помогли вовремя опомниться.

Эти злосчастные «Жигули»…

– Именем Российской Федерации… Свердловский областной суд в составе судьи Шарапова и народных заседателей Овчаровой и Донзеевой, при секретаре Рычковой, при участии прокурора Давлетова и адвоката Иванишина рассмотрел в открытом судебном заседании дело по обвинению Багдосарова, работающего старшим оперуполномоченным ОБЭП УВД Свердловской области, установил: Багдосаров, работая старшим оперуполномоченным четвертого межрайонного отдела ОБЭП, то есть являясь должностным лицом, получил взятку в особо крупном размере. Преступление им совершено в городе Екатеринбург при следующих обстоятельствах…

Оглашается приговор. Мы слушаем стоя.

Прозвучали последние аккорды судебного вердикта. В зал входят люди в камуфляже, в масках и с автоматами наперевес. Они направляются к осужденному. И в напряженной тишине слышатся характерные металлические щелчки: на запястьях осужденного замкнулись наручники. Человека все еще в форме старшего лейтенанта милиции под дулами автоматов выводят из зала судебных заседаний.

Всё! Кажется мне, что еще на одного человека в армии осужденных стало больше, а стражи правопорядка потеряли еще одного активного борца.

История, начало которой было положено без малого три года назад, завершена. У меня появилось вполне законное право поразмышлять о случившемся, не опасаясь помешать следствию или оказать некое давление на правосудие.

А всё было до банальности обыденным…

В Екатеринбурге находится малое государственное предприятие (подчеркиваю: государственное!), руководил которым в то время некто Масленников.

В Москве же вполне легально функционировало другое государственное предприятие, у руководства которого стоял некто Светловидов.

Эти руководители заключили договор, по которому первый выступал в качестве покупателя, а второй в качестве продавца. Предмет торговой сделки – редкоземельный скандий металлический. Обязательным условием договора был следующий пункт: покупатель производит предоплату и лишь после этого продавец отправляет товар, то есть 950 граммов скандия. Зачем предприятию, возглавляемому Масленниковым, этот редкоземельный металл? Не знаю, ибо в материалах уголовного дела на сей счет нет ни слова. Смею предположить, что следствию не удалось выяснить.

И вот полномочный представитель Среднего Урала едет в Москву, получает скандий и везет в Екатеринбург. А в качестве доказательства, что платеж произведен, предъявил ксерокопию банковского документа. Проходит какое-то время. Москвичи удивлены: хотя товар давно в Екатеринбурге, но деньги в сумме два миллиона триста десять тысяч рублей на расчетный счет не поступили. Встревожившись, москвичи с помощью телефона пытаются выяснить у покупателя, где деньги. Екатеринбуржцы им морочат головы, ссылаясь на неповоротливость банковской системы.

А время идет, денег же как не было, так и нет. Только сейчас москвичи поняли, что их дурачат, поэтому обратились с официальным письмом в главное управление внутренних дел Свердловской области, где оперативно отреагировали.

Из приговора областного суда:

«Багдосаров, по поручению руководства отдела, приступил к проверке заявления директора малого предприятия Светловидова с просьбой о привлечении к уголовной ответственности директора малого предприятия Масленникова».

Поручение это для Багдосарова было совершенно обычным, поэтому тот с присущей только ему энергичностью и ответственностью принялся за исполнение поручения начальства. Старшему оперуполномоченному не составило труда установить: в Москве было предъявлено фиктивное платежное поручение, подписанное Масленниковым и заверенное печатью предприятия. Фиктивное в том смысле, что отметка банка о том, что платеж осуществлен, была подделана, то есть налицо обычное мошенничество.

Понимая, что возможны крупные неприятности, Масленников срочно перечисляет долг москвичам.

Из приговора областного суда:

«Проверка завершилась 29 декабря 1992 года списанием её материалов в наряд секретаря за подписью заместителя начальника ОБЭП Рогожина без принятия какого-либо решения в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным Кодексом. заявителю был дан ответ о произведенной оплате за товар».

На первый взгляд, все в полном порядке, поступило заявление, по нему проведена проверка, в результате которой проблема была разрешена.

Но… Что мы видим? А то, что налицо не приготовление к преступлению, а его явное совершение, ибо мошенничество очевидно и, как любят выражаться юристы, является преступление оконченным. Следовательно, были все основания для возбуждения уголовного дела (хотя бы по факту подделки банковского документа), однако руководство отдела по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП) Главного управления внутренних дел области поступило иначе: не приняв никакого решения, списало материалы проверки в архив. И это, оказывается, не является нарушением, ибо решение, так сказать, оставляется «на усмотрение». Иначе говоря, своя рука – владыка: могу возбудить дело, а могу и не возбуждать и за это никому и ничего не будет. А раз так, то всякое должностное лицо может, воспользовавшись моментом, поспекулировать этим.

Не знаю, что имело место в случае с предприятием, возглавляемым Масленниковым, но факт, к сожалению, есть факт: дело не возбуждено, а вскоре (случайность?) ОБЭП области в порядке спонсорской помощи получает от Масленникова в дар, то есть безвозмездно, компьютеры.

Масленников настолько щедр, что готов дарить дорогостоящие пустячки? Сомневаюсь! Если бы Масленников точно знал, что уголовное дело все равно будет возбуждено, что закон не позволяет иной трактовки, то милиционерам «спонсорской помощи не видать бы как своих ушей».

Много у нас таких вот лазеек. И лазейки эти законодатель оставляет не случайно. В итоге за одно и то же деяние можно угодить на скамью подсудимых и загреметь, так сказать, под фанфары, а можно и отделаться легким испугом, ибо окончательное решение отдано «на усмотрение» того или иного должностного лица. Когда же такое «лицо» с серьезными изъянами, то…

С Багдосаровым случилось то, что и должно было случиться – соблазнился.

Из приговора областного суда:

«Факт завершения проверки был скрыт и Багдосаров продолжил посещения офиса этой организации».

Мой вопрос: от кого скрыли факт завершения проверки? Разумеется, от директора предприятия Масленникова. Зачем? Чтобы он по-прежнему не расслаблялся и чувствовал себя «под колпаком» правоохранительного органа. Когда жертва на крючке – это же так прекрасно! Прекрасно для Багдосарова, старшего оперуполномоченного по особо важным делам (последнюю прибавку к должности он сделал, представляясь Масленникову, для пущей важности).

Думаю, что каждому понятно: если бы предприятие осуществляло свою хозяйственную деятельность исключительно в рамках закона, правил и инструкций, то опасаться нечего и некого. Багдосаров тем более знал: люди, которым оказалось по плечу изготовить и предъявить фиктивную платежку, могут позволить себе и большее. И как в воду глядел!

Его походы в офис фирмы Масленникова дали свои плоды. Старший лейтенант нащупал-таки другой уже криминал.

Дело в том, что каким-то непонятным образом на предприятии, у которого совсем иной профиль хозяйственной деятельности, оказался фруктовый джем, поступивший из Германии в порядке гуманитарной помощи и предназначался для обездоленных детей-сирот, но на самом деле шла реализация «гуманитарной помощи» через торговую сеть Екатеринбурга. Куда уплывала выручка? Ну, козе понятно. Багдосарову показалось, что на этот раз зацепил основательно и с крючка на этот раз «рыбеха» не сойдет.

Из приговора областного суда:

«Полагая, что в действиях руководителей предприятия по приобретению скандия и по реализации гуманитарной помощи содержится состав преступления, Багдосаров потребовал от них взятку в виде легковой машины, обещая за это скрыть совершенные ими преступления».

Умен Багдосаров, невероятно умен. Он все продумал. Значит, понимал, что делал. Форму получения взятки продумал до мелочей. Масленников передает «Жигули» не Багдосарову непосредственно, а его подружке. Дарственная и другие документы на машину были оформлены у нотариуса. За что дар? За то, что, якобы, подружка (проще говоря, любовница замечательного семьянина) Багдосарова когда-то помогала Масленникову разрабатывать учредительные документы.

Вот так: была совсем новенькая машина ВАЗ-21099 в личной собственности директора предприятия Масленникова, а тут в одночасье стала собственностью некой Агошкиной, между прочим, юрисконсульта одной из фирм Екатеринбурга. Во двор дома, где жила любовница Агошкина, доставил подаренную машину сам Багдосаров и загнал в гараж.

Умен Багдосаров, да, на его беду, и Масленников оказался не лыком шит: учуял, что одной машиной ему не отделаться от Багдосарова. Что он сделал? Обратился взяткодатель (еще на стадии переговоров с взяткополучателем) с заявлением. И не куда-нибудь, а в областное управление Федеральной службы безопасности. Там заявление приняли. очевидно, проверили по своим каналам достоверность сообщаемых сведений и начали для начала проводить доследственные оперативные мероприятия.

Не учел Багдосаров, что загнанный в угол зверь очень опасен для загонщика. И итог: с этой поры они поменялись ролями; теперь на хорошем крючке завис сам старший лейтенант милиции, правда, до определенного времени об этом даже не подозревал.

Ну, а чекисты умеют делать свою работу чистенько и аккуратненько. Так что Багдосарову даже в голову не приходило, что все переговоры по даче и получению взятки происходят под контролем ФСБ, ими фиксируются на аудиопленку. И как ни осторожничал офицер милиции (переговоры вел то в салоне движущегося по шумным городским улицам автомобиля, то у проезжей части главного проспекта, то в ресторане «Океан»), но полученные аудиозаписи стали неопровержимым доказательством его виновности в вымогательстве взятки.

Далее было долгое следствие по делу. Багдосаров умело защищался. Не мудрено! Он же профессиональный юрист и законы знал. Главный упор сделал на аудиозаписях, поставив под сомнение их подлинность. И верно: это именно то, против чего, так сказать, не попрешь.

Сначала заявил, что его не в полной мере ознакомили с аудиозаписями, приобщенными к уголовному делу. Председательствующий нашел в деле документ, из которого явствовало, что он был ознакомлен полностью и своевременно, о чем под документом стояла его подтверждающая подпись.

Потом заявил, что аудиозаписи незаконны, так как проведены без санкции прокурора. И тут его ждало разочарование. У чекистов была санкция прокурора.

Наконец, заявил, что аудиозаписи, представленные следствию, а потом и суду, не полны, оттуда, якобы, изъяты некоторые фрагменты, оправдывающие его, то есть имел место монтаж пленок.

Из приговора областного суда:

«Этот довод подсудимого опровергается проведенными фоноскопическими экспертизами».

Выразил сомнение также и в компетенции экспертов.

Из приговора областного суда:

«Нет оснований сомневаться и в компетенции экспертов, имеющих высшее образование и значительный стаж экспертной работы».

Багдосаров своей вины не признал по всем эпизодам уголовного дела.

Минут за пятнадцать до оглашения приговора, выступая перед телекамерой, заявил:

– Я полностью невиновен. И если суд поддержит обвинение и признает меня виновным, то будет совершена огромная правовая ошибка – будет лишен свободы человек, который не совершал ничего противозаконного.

Избранная им тактика оправдала себя. Во-первых, Багдосаров затянул следствие и судебный процесс до неприличия – более чем на два года. Во-вторых, областной суд не счел возможным признать его вину еще по ряду статей Уголовного кодекса.

Из приговора областного суда:

«Исключение из обвинения значительной части эпизодов, не может свидетельствовать о попытках органов следствия сфальсифицировать против Багдосарова уголовное дело, так как в каждом описанном случае имелись основания считать действия Багдосарова противоправными, но либо не было собрано достаточных доказательств его вины, либо эти доказательства были неверно оценены».

Итак, областной суд поставил точку, признав Багдосарова виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 173 УК РФ. Однако счел возможным, учитывая положительные характеристики по службе, воспользоваться статьей 43 УК.

Из приговора областного суда:

«…Назначить наказание… в виде лишения свободы на шесть лет с конфискацией имущества и с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии общего режима».

Чтобы читателю было понятным, насколько суд оказался гуманен по отношению к человеку, приведу содержание статьи 173 полностью:

«Получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое должностное лицо должно было или могло совершить с использованием служебного положения, – наказывается лишением свободы сроком до десяти лет с конфискацией имущества.

Те же действия. совершенные по предварительному сговору группой лиц, или неоднократно, или сопряженные с вымогательством взятки, либо получение взятки в крупном размере, – наказывается лишением свободы на срок от пяти до до пятнадцати лет с конфискацией имущества.

Действия, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные должностным лицом, занимающим ответственное положение, либо ранее судившийся за взяточничество, либо получившее взятку в особо крупном размере, – наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки, а при особо отягчающих обстоятельствах – смертной казнью с конфискацией имущества».

Шесть лет для Багдосарова – это не смертная казнь и даже не пятнадцать лет несвободы.

В правовом отношении история завершена. А в нравственном? Увы, нет! Умолчать об этом не считаю возможным.

Некоторые уроки безнравственности

Урок первый…

Багдосаров, кривя душой, все время утверждал, что он жертва чекистского произвола, что именно региональная служба безопасности, подтасовав, сфабриковала уголовное дело. Утверждал – и ладно. В конце концов, имеет право на самозащиту, тем более, что в его положении ничего иного, как выдавать желаемое за действительное, не оставалось.

Однако совершенно в ином свете предстает ситуация, когда, потеряв всякий стыд, вопреки здравому смыслу и логике событий, несмотря на очевидные факты, подобное утверждает непосредственный начальник Багдосарова, а именно: подполковник милиции Рогожин, заместитель начальника ОБЭП области. Причем эту мысль распространял не только в ходе многочисленных судебных заседаний, а и перед телекамерами. Активность и настойчивость этого старшего офицера милиции достойна, скажу прямо, иного применения, например, в области борьбы с разного рода мошенниками и коррупционерами в сфере российской экономики, где поле деятельности необъятное, можно сказать, непаханое.

Я тоже допускаю такую возможность, но только теоретически, с позиции темного обывателя, правосознание которого еще даже и не коснулось. Но Рогожин – юрист, сделавший неплохую карьеру на ниве охраны правопорядка и ему как-то не совсем к лицу выдвигать, по сути, обвинение в адрес чекистов, которые, якобы, действовали, ведя дело в отношении его подчиненного, вне пределов правового поля, то есть вел речь о нарушении соответствующей статьи Уголовного кодекса, то есть о совершении преступления.

Из приговора областного суда:

«Утверждение Рогожина, заместителя начальника ОБЭП УВД, о том, что дело сфальсифицировано органами госбезопасности и прокуратурой и у него есть доказательства этого, оказалось голословным: представленные им материалы не содержат каких-либо конкретных данных, подтверждающих это заявление».

Что это значит? А лишь то, что один высокопоставленный офицер публично оболгал других офицеров, унизив их честь и достоинство. Легко представить, как бы в подобном случае развивались события в дореволюционной России. Как минимум, была бы брошена к ногам лгуна перчатка, что бы означало: «К барьеру, сударь, к барьеру!» Кровью бы пришлось заплатить за чудовищную ложь. Нынче? Слишком милосердны чекисты, хотя должны были, поскольку дуэли ушли в прошлое, за лжесвидетельство привлечь Рогожина к уголовной ответственности, для чего были все правовые основания.

Милосердие в данном случае ничем не оправдано, ибо всякое попустительство лишь порождает ощущение безнаказанности, должностное лицо и дальше будет столь же беззастенчиво врать. Это кому-то надо?..

Второй урок всё той же безнравственности…

Опекуны Багдосарова, с пеной у рта выгораживая подчиненного, явно переусердствовали. И оказали ему в результате медвежью услугу. Что я имею в виду? А все то же.

Конечно, господа Рогожин, Рогулькин и другие, под чьим руководством славно (сужу по представленным в суд характеристикам, которые больше походили на представления, как минимум, к награждению орденом) служил1616
  Между прочим, Багдосаров не был уволен из органов внутренних дел и на судебных заседаниях нагло красовался в форме старшего лейтенанта милиции.


[Закрыть] Багдосаров, да, права не имели считать его преступником, ибо лишь суд может таковым признать. Но, извините, признать злостным нарушителем хотя бы служебной дисциплины и должностных инструкций, а это было видно даже слепому, должны были, точнее, обязаны, и на этом основании уволить из органов.

Как можно было выдавать прекрасные характеристики на человека, который проявил непорядочность, когда в тайне от руководителей, за их спинами1717
  А может он и здесь действовал с согласия верхов? Да, письменных документов не оказалось, однако…


[Закрыть] и от их имени продолжил копаться в документах предприятия, материалы по проверке которого ушли в архив? Возникли у Багдосарова подозрения насчет новых махинаций. А кто ему мешал поступить согласно правилам, то есть обратиться с рапортом к руководству и получить их «добро»? Никто. Значит? У него были иные планы, за которые по головке в любом случае не гладят, а гонят в три шеи, но только, увы, не в России.

Что люди увидели? Этакое особое мнение со стороны руководства УВД на случившееся, посчитав, очевидно, неким досадным недоразумением. Вызов? Зачем и во имя чего?

Допускаю: руководители областного УВД очень не хотели расставаться со столь ценным оперативным работником и в душе надеялись, что тот как-нибудь сумеет отвертеться от колонии, а, значит, удастся сохранить ценный кадр. Но тогда следовало позаботиться, как минимум, о том, чтобы поменьше мельтешила перед глазами милицейская форма в ходе следствия, а затем и в зале суда. И без того у российской милиции репутация не ахти какая, а тут еще изо дня в день по всем каналам местного телевидения зрители видят человека в форме, который пытается объяснить, для чего нарушал инструкции и с какой целью обманывал собственное руководство. Если бы все того же Рогожина по-настоящему заботил престиж органа, где он много лет имеет честь служить, то он сумел бы убедить опекаемого, что его появление в суде при полном параде – не совсем уместно. Ан нет!

И вот завершающая спектакль сцена: суд лишает Багдосарова специального звания старшего лейтенанта милиции, а люди в камуфляже защелкивают на запястьях наручники и торжественно под дулами автоматов уводят замечательного во всех отношениях офицера.

Прелестная, согласись читатель, картинка? Как говорится, нарочно не придумаешь. Со злорадством глядя на финал, то-то определенная часть российского общества возрадовалась и, зааплодировав, вскрикнула: «Замели-таки мента поганого!»

Третий урок безнравственности…

Что ни услуга Багдосарову со стороны руководства, то непременно, повторяю, медвежья. О чем речь на этот раз? Проиллюстрирую следующей чрезвычайно красноречивой картинкой с натуры.

…У регионального управления Сбербанка России возникли вдруг затруднения по части взаиморасчетов с одним из москвичей-кредиторов. Руководство банка обращается к руководству ОБЭП области. Обращается не за тем, чтобы в отношении должника возбудить уголовное дело. А, в таком случае, зачем? Банкиры деликатно «попросили»: помогите, дескать, нам без лишнего шума «вытрясти» долг.

Стражи правопорядка, взяв под козырек форменной милицейской фуражки, охотно пошли навстречу банкирам.

И вот в Москву едут полномочные представители Сбербанка, а вместе с ними тот, который (по их мнению) упростит процедуру «вытряхивания» долга, – офицер Главного управления внутренних дел области. И кто же, как думаете, этот офицер? Не гадайте даже: это не кто иной, как… Багдосаров. Да-да, именно ему доверили это ответственное задание. С ним, я думаю, тот блестяще справился. Потому что вскоре те самые банкиры осчастливили областной ОБЭП… компьютером.

Отсюда мой совет, а уж насколько он нравственен или безнравственен, судите сами: если хотите, чтобы ваш бизнес процветал, то не скупитесь на подарки милиции, спешите со всех ног оказывать ей «спонсорскую помощь». В противном случае… Будут серьезные проблемы.

И последний, то есть четвертый, урок безнравственности. Оговорюсь: таковым видится мне, а не руководству УВД области.

Наблюдая из зала суда за происходящим, невольно сверлила одна мысль: откуда у милиции твердая уверенность, что в их системе без круговой поруки никак не обойтись? Осмелюсь сказать: оттуда, сверху, то есть из Москвы. Примеры? Да, пожалуйста, для наглядности и убедительности приведу один, но потрясающе колоритный.

Когда история со взяткой докатилась до Москвы, то есть до руководства МВД России, то сюда, в Екатеринбург пожаловала авторитетная комиссия. Возможно, кто-то и подумал, что теперь-то уж многим не сносить головы: комиссия изучит, оценит и сильно даст всем – генералам, полковникам и подполковникам – по мозгам. Как бы не так. Руководство областного УВД как-то уж слишком скоро смекнуло: Москва с ними заодно и в обиду не даст. И вот доказательство, что руководство не ошиблось…

Как-то раз офицер главного управления внутренних дел области Елохин позволил себе открыто выразить возмущение по адресу поведения коллеги, то есть Багдосарова. Подобная выходка товарища по службе не понравилась всем, в том числе руководству, и его подвергли остракизму.

Вот что, в частности, говорил в суде Н. А. Елохин:

– Когда приехала комиссия, меня прямо из дома доставили в УВД. Сначала я ждал, когда вызовут, в окружении высокопоставленных сотрудников ОБЭП, которые, показывая в мою сторону, вслух говорили: вот тот, кто льет грязь на наших товарищей. Потом была беседа с членами комиссии…

Прокурор прервал.

– Какое у вас впечатление осталось от этой беседы?

– Сразу понял, что они не заинтересованы в объективном разбирательстве случившегося.

Прокурор спросил:

– Что их интересовало больше всего?

Свидетель:

– Они все время допытывались, почему я так плохо говорю о сотруднике милиции. Давали понять, что я пытаюсь свести какие-то личные счеты.

Прокурор вновь поинтересовался:

– А еще о чем говорили члены комиссии?

– Женщина, возглавлявшая комиссию, так и сказала, почему-то имея в виду меня: такие, как вы, сначала предлагаете взятку, а потом «стучите»…

Вот такие уроки…

И как после этого верить руководству МВД России, которое прямо-таки било и бьет себя в грудь, убеждая россиян, что оно, то есть министерство, всегда боролось и будет бороться с коррупцией в своих рядах. Россияне не верят. И правильно делают. Потому что имеет место быть обычная имитация борьбы за чистоту своих рядов.

У русских людей принято судить так: если хозяйка чистоплотная, то сор из избы – как мелкий, так и крупный – беспощадно выметает да и во дворе не оставляет; если хозяйка ленива и неряшлива, то она сор по углам разметает, тем самым полагая, что в избе ее наведен порядок.

К какой категории относятся руководители УВД и МВД, догадаться не трудно.