Текст книги "Черный генерал"

XI

Ежедневно в штаб партизанской бригады имени Яна Жижки приходили связные с донесениями от батальонов и отдельных отрядов. Мурзин и Степанов сами принимали ходоков, подолгу беседовали с ними, Мурзин уже окончательно окреп после ранения. Хорошие вести с фронта радовали и бодрили его. Советские войска освободили территорию Венгрии. Части Советской Армии выбили немцев из столицы Словакии – Братиславы.

Да и сами партизаны наращивали удары по врагу. Иозеф Вавра докладывал, что на аэродроме Брно особой группой чешских патриотов сожжено три немецких истребителя «Фокке-Вульф-190», уничтожено восемьдесят аппаратов Морзе, приготовленных для отправки в Германию. Захвачены трофеи: один тяжелый и три легких пулемета, восемь автоматов и тринадцать винтовок.

Командир первого батальона сообщил, что его люди разоружили в деревне Поздехов сто шестьдесят венгерских солдат и захватили пять тысяч патронов, семьдесят гранат, множество винтовок и автоматов. А в районе города Валашские Мезеричи Честмир Подземный со своими ребятами уничтожил легковую автомашину с немецким полковником и двумя майорами.

Вся тетрадь начальника штаба бригады была испещрена пометками о новых взрывах на вражеских коммуникациях, о нападениях на обозы и отдельные команды гитлеровских войск. Мурзин уже привык к подобным сообщениям, Но донесение из отряда «Ольга» о пленении немецкого генерала фон Мюллера удивило и особенно обрадовало его.

В Киев немедленно была отправлена радиограмма об этом событии. А через несколько часов радисты приняли радиограмму от маршала Малиновского. Командование 2го Украинского фронта объявляло благодарность партизанам за пленение командира 16й танковой дивизии немцев и предлагало срочно подготовить генерала Мюллера для отправки на Большую землю.

Второй батальон партизанской бригады имени Яна Жижки во главе со Степановым и штабом Мурзина перебрался к этому времени в леса Голешовского района. Здесь, в районе деревни Луковечки, партизаны выбрали подходящую поляну для приземления самолета, который должен был прилететь за пленным немецким генералом.

Но партизанский отряд «Ольга», где до сего времени содержался генерал-майор фон Мюллер, действовал более чем в ста километрах от деревни Луковечки. Для быстрейшей доставки генерала в штаб Мурзина и была разработана хитроумная операция.

По замыслу командования бригады имени Яна Жижки, группа партизан, переодетых в форму немецких санитаров, должна была приехать на санитарной машине в условленное место встречи с отрядом «Ольга» и, приняв усыпленного и перебинтованного до неузнаваемости немецкого генерала, доставить его к Мурзину. Агент, донесший Гельмуту Хайнеке о готовящейся операции, допустил неточность: в его донесении говорилось о грузовике, а не о санитарной машине.

В назначенный день, около семи часов утра, взвод Матоушека занял дачный поселок Бунче, находившийся вблизи шоссе. Вооруженные партизаны расположились в сторожевых дзотах, выкопанных еще немцами в ту пору, когда в дачном поселке размещалась какая-то воинская часть. Под усиленным караулом в поселок доставили генерала Мюллера. Приняв, таким образом, необходимые меры предосторожности, партизаны приготовились к встрече санитарной машины.

В томительном ожидании время тянулось нестерпимо медленно. Моросил мелкий, но по-весеннему теплый дождь. Прошло уже более двух часов, и за все время на дороге не показалось ни одного автомобиля. Решив, что группа партизан, которая должна была приехать за генералом, могла перепутать место встречи, Матоушек приказал рядовому Млынеку проехать на велосипеде по шоссе в направлении к Здоункам, откуда ожидалась санитарная машина. Но не успел Млынек скрыться из глаз, как со стороны Велеграда показался грузовик.

«Быть может, они не достали санитарную и едут на грузовике», – подумал Матоушек. Он неотрывно следил за вахмистром сельской полиции Выкидалом, которого заранее выставил у перекрестка дорог. Тот должен был сообщить прибывшим, куда им следовать за пленным генералом.

Вахмистр Выкидал уже давно сотрудничал с партизанами. Облаченный в соответствующую форму, он имел право проверять машины, проезжающие по шоссе. Проверка документов была обычным делом на дорогах Моравии, и потому вахмистр полиции не мог вызвать подозрений у случайных проезжих.

Грузовик, не сбавляя скорости, приближался к перекрестку дорог. Вахмистр Выкидал вышел на середину шоссе и поднял руку. Машина замедлила бег и остановилась в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от партизанских позиций. В ее кузове Матоушек разглядел солдат со знаками войск СС. Выкидал подошел к кабине. Офицер, сидевший рядом с водителем, распахнул дверцу и предъявил документы. Глянув на них, вахмистр Выкидал по-военному вытянулся в струнку, вскинул руку в фашистском приветствии…

Но как только грузовик тронулся с места, Выкидал сделал партизанам условный предостерегающий знак, мигом прыгнул в придорожную канаву и распластался в ней. По сигналу Матоушека партизаны ударили по немцам со всех сторон. До машины оставалось не больше тридцати метров, когда в нее полетели гранаты. Все это произошло так быстро, что шофер не успел даже затормозить. Грузовик съехал в кювет и завалился набок. Уцелевшие эсэсовцы укрылись за ним и открыли ответный огонь из пулемета. Гулкое эхо выстрелов перекатывалось в густых Хржибских лесах.

Короткими перебежками партизаны приблизились к перевернутому грузовику и в упор расстреливали фашистов. Ни один из них не успел бежать с поля боя. На мокром от дождя асфальте и возле шоссе остались лежать семнадцать мертвых эсэсовцев из прославленного батальона Скорцени. Вместе с ними закончил свой жизненный путь и бывший начальник службы безопасности города Злин оберштурмфюрер СС Гельмут Хайнеке.

А партизаны Матоушека ушли с поля боя, увешанные трофейным оружием. Так и не дождавшись санитарной машины, которую гитлеровцы вместе с другими случайными автомобилями задержали у въезда на это шоссе, они направились на основную базу отряда к деревне Селаш.

В центре партизанской колонны понуро шагал генерал фон Мюллер. Его вели обратно в лесной подземный бункер «Королевский стол», который предоставил в распоряжение партизан лесничий Станислав Ганек. Этот бункер был хорошо замаскирован и настолько просторен, что в нем с удобствами разместилась и вся охрана плененного генерала.

В двадцатых числах апреля партизанские разведчики доложили Мурзину и Степанову о трагедии, разыгравшейся в селе Плоштина. Стало известно, что карательной операцией в селе руководил огромного роста эсэсовский офицер с большим рубцом во всю щеку. По данным разведки, фамилия его была Скорцени и разместился он вместе с командой карателей в замке барона фон Вальдека в Визовицах.

В ту пору события на фронте развивались с неимоверной быстротой. Советские войска устремились к столице фашистской Германии – Берлину. И Мурзин считал, что настало время для еще более решительных партизанских действий. Он предложил атаковать родовой замок барона фон Вальдека крупными силами, захватить там Скорцени и судить его партизанским судом.

В штабе бригады имени Яна Жижки состоялось короткое совещание. Узнав о зверствах карателей в селе Плоштина, партизанские командиры единодушно постановили отомстить за безвинно погибших селян. Тут же наметили ряд ударов по эсэсовским командам и полицейским участкам. Но главный удар решено было нанести по замку барона.

На подготовку к этой крупной операции Мурзин дал всего два дня. За это время Степанов связался с подпольщиками Злина и Визовиц. Мурзин собрал партизан и лично распределил задачи между подразделениями. Для отвлечения внимания немцев от района Злин – Визовицы он направил одну партизанскую роту к городу Преров. Эта рота под командованием младшего лейтенанта Толстого должна была ворваться ночью в город Преров и удерживать его как можно дольше.

В эту же ночь комиссар Степанов с другой ротой партизан должен был атаковать небольшой гарнизон карателей в соседнем населенном пункте. А Мурзин с основными силами партизанской бригады намеревался к утру с боем взять город Визовицы и овладеть замком барона фон Вальдека.

Операцию решили начать в ночь на 1 мая.

Весна уже была в разгаре. Зацвели черешневые и вишневые сады. Солнце с каждым днем пригревало все сильней. И так же неотступно, как весна, приближалась окончательная победа.

В самый канун первомайского праздника стало известно, что советские воины ворвались в Берлин и ведут напряженные бои на его улицах.

В приподнятом настроении отправились партизаны бригады имени Яна Жижки на выполнение задуманной операции.

Первым отличился капитан Степанов. На околице населенного пункта, куда он привел своих партизан, их встретила восемнадцатилетняя подпольщица Милка Чешкова, служившая прачкой в небольшом гарнизоне карателей. Она сообщила, что с наступлением темноты немцы собрались в солдатское кино.

Воспользовавшись тем, что двенадцать партизан были одеты в немецкую форму, Милка Чешкова провела их в помещение, где начался просмотр кинофильма. Когда те скрылись за дверью, двое партизан ворвались в кинобудку и зажгли свет.

В зале тускло засветилась электрическая лампочка. Перед экраном немцы увидели шеренгу незнакомых солдат, которые стояли, направив в зал приготовленные к бою автоматы.

– Хенде хох! – властно крикнул Степанов.

Каратели нехотя подняли руки. Один из унтер-офицеров потянулся рукой к кобуре с пистолетом, но автоматная очередь тут же пригвоздила его к скамье. Перепуганные каратели, полагавшие до этого, что все происходящее – всего лишь шутка их товарищей, ринулись к выходу. В спины им ударили автоматные очереди. Так сорок два гитлеровских солдата в последний раз в жизни побывали в кино.

А в полночь партизанская рота младшего лейтенанта Толстого ворвалась в город Преров. Без особых потерь партизаны захватили городскую радиостанцию и передали по городу ложное сообщение о капитуляции фашистской Германии. В результате к рассвету около полутора тысяч солдат и офицеров немецкого гарнизона в Прерове сложили оружие и сдались в плен партизанам.

Этим оружием младший лейтенант Толстой вооружил местных патриотов. В городе Преров началось народное восстание. На прилегающем к городу аэродроме партизаны захватили пятнадцать исправных самолетов-истребителей, восемь бронеавтомобилей и тридцать семь грузовиков.

На подавление восставших германское командование группы армий «Центр» бросило к Прерову регулярные части. Из окрестностей Злина, Всетина, Брно потянулись к восставшему городу колонны автомашин с войсками и техникой. На улицах Прерова разгорелись ожесточенные бои. В течение всего дня партизаны Толстого и местные жители удерживали город в своих руках. Баррикадные бои продолжались до поздней ночи. Но силы были слишком неравны. В ночь на 2 мая младший лейтенант Толстой вынужден был отдать приказ об отходе и увел своих партизан вместе с восставшими в горы.

Но перед уходом партизаны успели уничтожить самолеты на преровском аэродроме, а из городского банка забрали с собой всю обнаруженную там валюту.

А. в это самое время основные силы партизанской бригады под командованием Мурзина штурмовали родовой замок барона фон Вальдека.

По разработанному плану батальон Василия Лавришева отрезал пути отхода из города Визовицы. Отряды Мурзина ворвались на улицы города и с боем продвигались к замку.

Девять часов продолжалось это кровопролитное сражение. Не выдержав натиска партизан, гитлеровцы оставили улицы города и укрылись за толстыми каменными стенами замка.

Подтянув силы, Мурзин повел партизан на штурм почти неприступных стен. Но немцы сопротивлялись с ожесточением обреченных. И чем яростнее они сопротивлялись, тем с большим воодушевлением атаковали их партизаны. Когда же несколько партизан сумели подложить взрывчатку под стеной замка и после гулкого взрыва в стене образовалась брешь, гитлеровцы не выдержали. Подняв руки, они выходили из своих убежищ и сдавались.

С группой партизан Мурзин кинулся в покои замка в надежде захватить самого Скорцени. В одной из комнат второго этажа он обнаружил перепуганного до смерти старого барона фон Вальдека. Но Скорцени так и не удалось поймать. Начальник главного управления имперской безопасности Кальтенбруннер, находившийся в «Альпийской крепости», назначил Скорцени на пост начальника военного управления имперской безопасности. И еще за сутки до партизанского штурма Визовиц обер-диверсант Гитлера Отто Скорцени срочно покинул гостеприимный кров барона фон Вальдека и укатил на своем черном «мерседесе» из Визовиц в Австрию, чтобы приступить к исполнению своих новых обязанностей.

Так всего за несколько дней до окончания второй мировой войны оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени стал руководителем всего военного аппарата секретной службы СС. Отныне он уже официально принадлежал к самому высшему кругу эсэсовской элиты.

По приказу Кальтенбруннера он рыскал по горным ущельям «Альпийской крепости» в поисках надежных убежищ, в которых необходимо было упрятать ящики с совершенно секретными документами государственной важности. Банда палачей скрывала следы своих преступлений.

В боях за Визовицы партизаны уничтожили более двухсот гитлеровцев. Трупы немецких солдат валялись на улицах города и возле древних стен замка. А тех, кому удалось бежать из города, перехватили на дорогах партизаны батальона Василия Лавришева. Около сорока эсэсовцев было захвачено в плен.

Когда их привели в партизанский лес, с востока уже доносился отдаленный гул артиллерийской канонады – советские войска приближались к партизанским становищам, разбросанным в районе Злина и Всетина.

Разгоряченный недавним боем Мурзин и Степанов, успевший вернуться после проведенной операции, спустились в штабной бункер. Они еще не решили, что делать с пленными эсэсовцами, и собирались обсудить этот вопрос.

Неожиданно за порогом послышались глухие беспорядочные выстрелы. Выскочив из бункера, Мурзин и Степанов увидели, как разбегаются по лесу пленные немцы.

– В погоню! Чтобы ни один не ушел! – крикнул Мурзин, вскидывая автомат.

Но партизаны и сами уже припустились вслед за удиравшими. Лесная чаща наполнилась трескотней автоматных очередей, одиночными винтовочными залпами.

Бежавший впереди Мурзина Степанов неожиданно взмахнул руками и, споткнувшись, ткнулся лицом в землю.

Мурзин подбежал к другу. Степанов лежал на спине лицом вверх. Широко открытые глаза его смотрели в небо, посиневшие губы вздрагивали.

– Иван, родной! Как же это? – в отчаянии проговорил Мурзин.

– Прощай, Юрка! Не поминай лихом, – прохрипел Степанов. Он уже не в силах был приподнять голову. Широко открытые глаза его начала заволакивать мутная пелена. Это была смерть. За четыре года Мурзин не раз видел, как она приходит.

Партизаны толпой сгрудились вокруг комиссара. Кто-то, с силой рванул на нем гимнастерку. Скорей остановить кровь, перевязать рану! Но все старания были напрасны.

Печальным взором оглядел Мурзин сбежавшихся партизан. Рядом с ним стояла его недавняя спасительница Надя Струкова. Взгляды их встретились. Не в силах сдержаться, Надя шагнула к Мурзину и разрыдалась.

Какое-то нежное чувство шевельнулось в душе Мурзина. Он подошел к девушке, невольно снял руку с висевшего на груди автомата и нежно стал гладить разметанные шелковистые волосы на ее голове.

Уже давно прекратились выстрелы в партизанском лесу. Тяжело дыша, подходили все новые и новые люди, возвращавшиеся после погони за бежавшими немцами, а Мурзин все не мог оторвать взгляда от погибшего друга.

– Товарищ командир! Ни один не ушел, Всех уложили, – доложил кто-то из партизан, прервав тягостное молчание.

Мурзин словно очнулся от глубокого сна.

– А как же могло случиться, что они разбежались? – спросил он и суровым взглядом обвел партизан.

– Они часового ножом прикончили и побежали в разные стороны, – сказал русский партизан лет сорока, из бывших военнопленных, и кивнул в сторону дерева, возле которого лежал труп часового.

– Мы их наскоро обыскивали. Оружие отобрали, карманы сверху прощупали, а у кого-нибудь небось за голенищем нож оказался. Вот и расплачиваемся, – добавил кто-то из толпы, окружившей Мурзина.

– И какого человека потеряли!

– Душа был человек!

Капитана Степанова похоронили с партизанскими почестями. Могилу отрыли на склоне высокой горы, с которой хорошо просматривались просторные луга и долины Моравии. Не раз приходил сюда раньше Мурзин вместе со своим комиссаром. Глядя на убегающую к горизонту долину, Степанов частенько говаривал: «Если не доживу я, Юра, до светлого дня нашей победы, если придется сложить здесь голову, то пусть меня похоронят на этой горе».

Партизаны выполнили завет своего комиссара. Прогремел троекратный салют. А Мурзин стоял у могилы боевого друга и вспоминал о суровых днях, проведенных с ним вместе в этих чужих, но ставших родными горах.

Первого мая наступающие с фронта части Советской Армии ворвались в Велеград. Вместе с ними в освобожденный город вошли и партизаны отряда «Ольга». Сюда же из лесного убежища перевели и пленного генерал-майора фон Мюллера. Его должны были передать в руки советского командования.

В местном монастыре, где расположился пленный под неусыпной охраной партизан, Матоушек сам почистил генеральский мундир и фуражку с фашистской кокардой. Он считал, что, чем наряднее будет выглядеть генерал Мюллер, тем значительнее покажется и сам факт его пленения.

А бывший командир 16й танковой дивизии нервничал. Он с раздражением воспринял сообщение партизан о том, что его просьба о передаче в руки английской или американской армии не принята во внимание. Генерал фон Мюллер имел, видимо, основания бояться встречи с советским командованием. Ведь за все злодеяния, совершенные им на оккупированной советской земле, ему предстояло держать ответ перед советским правосудием.

Во второй половине дня в Велеград приехали представители штаба 2го Украинского фронта, которым Маршал Советского Союза Малиновский поручил принять от партизан пленного генерал-майора фон Мюллера.

Бедный Иозеф Матоушек никогда не думал, что ему придется отчитываться почти за каждую пуговицу на генеральском мундире, за каждую царапину на теле фашиста. Ему казалось, что легче было захватить этого генерала в плен, чем разобраться в целой кипе исписанных протоколов. Но вскоре все формальности были закончены. Генерал-майор фон Мюллер любезно распрощался со своими конвоирами и, перейдя под охрану трех советских офицеров, отправился вместе с ними в штаб 2го Украинского фронта.

Часы на башне Лоретты гулко пробили шесть раз. Послышался мелодичный перезвон колокольчиков. Первые лучи восходящего солнца уже коснулись верхних этажей Чернинского дворца, а статс-секретарь протектората Карл Герман Франк все еще не ложился спать. Он медленно подошел к окну и, откинув штору, оглядел пробуждающийся город.

Мрачные мысли одолевали его. Еще вчера вечером его ошеломила неожиданная весть о самоубийстве обожаемого фюрера. Со смертью Гитлера рушились последние надежды. Союзные войска рассекли великую Германскую империю на две части. Где-то на севере адмирал Дениц формирует новое правительство. На юге Герман Геринг пытается наладить прямые контакты с союзным командованием англо-американских войск. А в «Альпийской крепости» орудует Кальтенбруннер.

Карл Герман Франк решил не испытывать больше судьбу. Он вызвал адъютанта и приказал привести в кабинет своего личного парикмахера. Настала пора изменить внешность и покинуть просторные залы Чернинского дворца. Причем сделать это нужно как можно скорее. На узеньких улочках чешской столицы раздались первые выстрелы, восставших.

Чтобы выиграть время, Карл Герман Франк отдал распоряжение начать переговоры с повстанцами.

– Восстание в Праге должно быть подавлено всеми средствами, – распорядился генерал-фельдмаршал фон Шернер, к которому перешла теперь вся полнота власти на территории протектората.

– Конечно! – ответил ему начальник штаба группы армий «Центр» генерал Нацмер.

И с трех сторон двинулись немецкие войска к восставшей Праге. Столице Чехословацкой Республики и ее жителям угрожала гибель. Но танкисты маршала Конева уже спешили на помощь чешским патриотам.

А война все еще продолжалась. И хотя советские воины разгромили фашистские армии, оборонявшие Берлин, и овладели столицей Германии, в Чехии и Моравии миллионная армия генерал-фельдмаршала Шернера сопротивлялась с прежним упорством. И вместе с советскими регулярными войсками мужественно сражались с врагом бойцы партизанской бригады имени Яна Жижки.

5 мая они первыми ворвались на улицы Всетина. Букетами цветов, приветственными возгласами встретили их жители освобожденного города. Казалось, дружеским объятиям не будет конца. Но партизан ждали новые битвы. Земля Чехии и Моравии стонала еще под пятой озверелых фашистов.

Соединившись с частями Советской Армии, Мурзин повел своих партизан на запад, к Злину и Праге. В скоротечном бою сопротивление немцев в долине Злина было сломлено. На улицы города на встречу со своими освободителями высыпали ликующие толпы горожан. И опять цветы и объятия, объятия и цветы. Казалось, само майское солнце скатилось на праздничные улицы Злина.

А к вечеру на центральной площади города состоялся парад войск, освободивших Злин от оккупантов. Вместе с солдатами регулярных частей Советской Армии в торжественном строю стояли и партизаны бригады имени Яна Жижки. Их колонну возглавлял бородатый, невысокого роста командир Даян Баянович Мурзин. Радостно поблескивали его глаза, руки замерли на вороненой стали автомата.

Он оглядывал лесистые горы Моравии, возвышавшиеся вокруг освобожденного города, и вспоминал погибших товарищей – партизан, отдавших молодые жизни за торжество общей победы. За громовыми раскатами духового оркестра, за шумным гомоном многотысячной толпы ему вдруг явственно послышался мягкий, дружеский голос Яна Ушияка:

«Юрий-братор! Наша земля встретит вас, как самых дорогих гостей. Мы ведь братья в этой борьбе с фашизмом».

– Как жаль, что не дожил ты, Ян, до этого весеннего, солнечного дня. До этого дня победы! – прошептал Мурзин, вглядываясь в многоликую бушующую толпу.

И конечно же не думал тогда советский офицер Даян Баянович Мурзин, уроженец далекой Башкирии, что именно эту площадь назовут благодарные жители Злина его именем.

* * *

Если вам доведется побывать в Чехословацкой Социалистической Республике, обязательно посетите город Готвальдов (во время войны он назывался Злином), пройдите на площадь имени майора Мурзина и молча постойте возле величественного памятника Партизану. Пусть этот монумент напомнит вам о суровых годах войны с фашизмом, о мужестве и бесстрашии народных бойцов, о тех, кто отдал жизнь за то, чтобы жили на земле мы с вами.

А местные жители не забыли легендарного командира партизанской бригады имени Яна Жижки. Пачки писем следуют из Чехословакии в СССР, в город Уфу, где живет и работает ныне Даян Баянович Мурзин. Чешские и словацкие ветераны войны, бывшие партизаны, часто приглашают Мурзина к себе в гости. И почти ежегодно Даян Мурзин навещает своих боевых товарищей.

Он ныне почетный гражданин восьми чехословацких городов, награжден многими орденами Чехословацкой Социалистической Республики.

Слава тебе, советский человек, поднявшийся, словно орел, над лесными вершинами Бескидских гор!