Текст книги "Бытие. Краткий путеводитель"

О типах цивилизаций

Бесспорно, что ведущая сила, движущая человечеством как биологическим видом – стремление к выживанию.

Отсюда цивилизация может пониматься нами как особый продукт социальной жизнедеятельности, нацеленный на совершенствование механизмов самоорганизации видового выживания.

Чуть выше мы уже задались вопросом о причинах глобальной конфликтности человеческих сообществ, которая сегодня нас вновь вплотную подводит к линии катастрофы. Так все же, что порождает противостояние, что принципиально разделяет народы? Естественно, кроме того, что каждая из сторон представляет друг друга в категориях «хороших» и «плохих» парней? Что реально разделяет мир на некие зоны, на стыках которых происходит конфликтное «искрение» и даже взрывные реакции?

Я думаю ответ надо искать именно в системной конфликтности различных типов цивилизаций. При всем разнообразии существующих ныне форм общественной видовой самоорганизации – нации, народности, племена, кланы, государства, общественно-экономические уклады и т. д., в них все же можно четко выделить то главное, что позволяет нам относить их к трем основным типам: гражданские, институциональные и традиционные цивилизации.

Конечно, эта типология достаточно условна и, тем не менее, она отражает существо различий системной организации, к которой можно отнести то или иное сообщество.

Общий взгляд на проблему типов цивилизаций дает нам возможность «наскоро» схватить суть различий между ними и сформулировать «приблизительное» определение главных цивилизационных отличий.

Гражданская цивилизация – это синергетическая(3) система общественно-видового воспроизводства, основанная на механизмах, обеспечивающих приоритет общественного интереса в целом над интересами создаваемых общественных институтов – государств, партий, конфессий, корпораций и т. д.

Институциональная цивилизация – циклическая система общественно-видового воспроизводства, развитие которой определяется организующей и направляющей ролью какого-либо отдельного института – как правило, государства либо церкви. При этом корпоративный интерес этого института и соподчиненных ему институтов доминирует над интересом общества «в целом».

Традиционная цивилизация – консервативная система самоорганизации, основанная на простом воспроизводстве общественно-видовых отношений, «вписанных» в определенную экосистему.

Гражданские цивилизации

К этому типу цивилизации относятся сообщества, которые принято называть Западным миром. Конечно же, условность этого «географического» определения вполне очевидна и к этой цивилизации можно отнести не только Западную Европу, Североамериканские соединенные штаты, но и многие другие народы, которые мы можем обнаружить не только на Западе, но и на Востоке, Юге и Севере.

У этих народов может быть разный цвет кожи, история, и прочие обстоятельства. Однако всех их объединяет то, что внешне проявляется динамичным развитием, плюралистичностью, более высоким качеством жизни и более высокими стандартами защиты прав человека.

Однако что же делает этот тип цивилизации более динамичным и расширяет ее возможности удовлетворения базовых потребностей?

В основе их самоорганизации лежит гражданское общество, которое создает подконтрольные ему управляющие (государственные) и иные институты для регулирования отношений между субъектами гражданских отношений – людьми, организациями, в том числе и производственно-экономическими и т. д.

Производственно-экономический базис

В основе экономики гражданской цивилизации – свободное предпринимательство, свободная соревновательность экономических субъектов и конкурентный доступ к управлению хозяйственными объектами(4), как источникам дохода, а также обеспечивающая эту соревновательность действенная система регулирования монополий.

Такой тип экономики по сути – глобальная финансово-производственная пирамида. В этой экономике производственные возможности растут быстрее возможностей потребления. Причин тому не мало, и не только технологического порядка.

Чтобы существовать и развиваться, она должна или постоянно обновлять производство и порождать новые потребности у старых потребителей либо расширять производство и вовлекать новых потребителей. Жизненный цикл предметов потребления становится все короче. Одежда, обувь – на один сезон, автомобиль – на три года. В стремительно развивающемся секторе IT практически каждый год появляется новое поколение электронных гаджетов.

Неудержимый характер частной воли и частного интереса порождает экономику, находящуюся в «наркотической» зависимости от потребления, а потому потребление не только поощряется и лежит в основе общественного признания успешности, но и искусственно возбуждается для обеспечения постоянного развития производства.

Обеспечение конкурентоспособности вызывает непреодолимую тягу к повышению эффективности, снижению издержек, к более дешевым ресурсам, в том числе и к более дешевой рабочей силе, к переносу энергоемких и экологически небезопасных производств в менее развитые страны. А потому сегодня цивилизационный сектор, основанный на такой экономике, все более превращается в мировой управленческий офис, который контролирует и управляет производственными площадками, отдаленными от него.

Работай такая экономика в ограниченном пространстве – неизбежен ее перегрев и крах пирамиды. Это обстоятельство, как и частная инициатива, создает непреодолимую силу к экспансии, т. е. вовлечению новых ресурсов и освоение новых потребительских рынков.

В целом экономический уклад этой цивилизации предполагает развитие как путем экономического перераспределения управленческого доступа (упадок и банкротство одних, появление и рост других более эффективных собственников), так и экономической экспансии (новые инвестиционные возможности, новые рынки сбыта, доступ к новым источникам сырья и т. д.).

Еще одна важная особенность, характеризующая экономику гражданской цивилизации, заключается в том, что доход в сообществах, относящихся к этому цивилизационному типу, распределен относительно равномерно, разрыв в доходах имеет тенденцию к нивелированию, социальное ядро составляет «средний» класс.

Общественно-политическая система

Источником власти в сообществах такого типа является общество и это реализовано в демократических процедурах формирования управления и особых механизмах защиты от монополизации власти отдельными общественными группами или лицами.

Естественно, это предполагает сложившуюся и активную личную гражданственность, наличие эффективных механизмов общественного контроля над создаваемыми институтами и, прежде всего, государством, партиями и т. д., включая церковь.

Главное, что отличает гражданское общество – индивидуальная готовность его членов участвовать в самоуправлении, ответственное отношение к гражданскому долгу, понимаемому как защита общественных интересов и осознание опасности передоверить общественное управление неконтролируемым институтам.

Отсюда и развитая система общественного контроля над любыми государственными институтами, ядром которой является совокупный плюрализм средств массовой информации(5) и их демонополизация.

Для этих сообществ характерны развитое местное самоуправление и федеральные отношения.

В таких сообществах эффективно действует «общественный договор» между элитами и «срединным» обществом, который заставляет при сохранении фактического различия в уровне благосостояния, первых не выпячивать свое материальное превосходство, а вторых – не чувствовать себя достаточно ущербными, чтобы не соблазниться легким на подъем лозунгом «грабь награбленное» и не впадать в революционное состояние духа.

Вектор развития

Свободная частная и гражданская инициатива, лежащая в основе экономики гражданской цивилизации, порождает четко выраженную тенденцию таких цивилизаций к системной интеграции и глобализации. Отсюда неудержимая тяга к экспансии, вовлечению в оборот все новых ресурсов и территорий. Эта экспансия идеологически обосновывается необходимостью распространения демократии, защитой прав человека и пр., однако в основе ее лежит стремление расширить территорию, на которой может работать экономика западного типа.

Для развития такой цивилизации характерна относительная равнозначность векторов культурного синтеза и культурной автономии. Но именно это «равнодушие» к вопросам культурного самоопределения неизбежно ведет к ненасильственной, глобализации и унификации культуры на основе «естественного отбора» тех ее элементов, которые в наибольшей степени отвечают базовым потребностям человека и отражают общечеловеческие базовые ценности – такие как жизнь, любовь, свобода выбора и свобода творческого развития.

Морально-этические основы

Господствующая морально-этическая система гражданских цивилизаций – христианство. Однако в христианстве сделан акцент именно на личностный аспект веры и системы ценностей. Отсюда даже личность Христа предстает как пример нацеленного на всеобщее благо, но все же сугубо частного подвижничества.

В гражданских цивилизациях общественное мнение активно (хотя и не всегда явно) поощряет гражданскую и экономическую инициативу, какие бы порой уродливые формы она ни принимала. Главное здесь – факт свободного волепроявления, на основе личного интереса. Во многом за счет этой частной свободной гражданской и экономической инициативы обеспечивается динамичность развития гражданских цивилизаций.

Поощряется политический и идеологический плюрализм, однако в рамках демократической доктрины и в объемах, не способных расшатать ее принципы.

Именно поэтому в Англии долгое время даже после событий 11 сентября был позволителен идеологический исламский экстремизм, однако как только прозвучали намерения включить исламскую систему ценностей в основы британского законодательства, это сразу же вызвало вспышку цивилизационной консолидации англосаксов.

Именно поэтому в Западном мире сейчас возрождаются и все более укрепляются тенденции изоляционизма, направленные на ограничение объема «вливания» чужеродной крови и не свойственной Западу ментальности, которые привносятся выходцами из «другого» мира.

Институциональная цивилизация

Структура характеристики этой цивилизации определяется, прежде всего, тем, что в ней не хозяйственно-экономический уклад определяет систему общественно-политической организации, а наоборот – властная организация определяет характер производственно-экономической системы и отношений.

Общественно-политическая система

Институциональная власть является единственным источником по отношению к самой себе. При этом могут широко использоваться псевдодемократические процедуры формирования управления, однако на самом деле они, как правило, сводятся фактически к ритуальной процедуре легитимизации власти с заранее известным результатом.

В цивилизации такого рода властные институты (как правило, это государство или церковь) контролируют общество, сами оставаясь неподконтрольными.

Политическая и экономическая власть сконцентрирована в одном институте (корпоративное либо теократическое государство). Организационная структура власти жестко централизована, имеет вид строго иерархированой вертикали, а само государство стремится к унитарности.

Отсюда неизбежный циклический характер модернизаций, связанных с накоплением системных ошибок характерных для вертикальных иерархических структур и неизбежной потерей качества управления, вырождению способности элит к управлению(6).

Государственное управление (как совокупность управляющих элит и создаваемых ими институтов) в этих системах объективно стремится к самодостаточности. Это непреложная закономерность эволюции любой самоконтролирующейся бюрократической организации. При этом народонаселение для нее лишь своего рода социобиомасса, обеспечивающая воспроизводство системных отношений и фактически обслуживающее воспроизводство своих элит.

Участие общества в управлении минимизировано, гражданская и политическая инициатива также как и экономическая носит строго директивный характер и фактически сводится к поддержке начинаний власти через искусственно созданные общественные институты поддержки. Как яркий пример советской эпохи в нашей истории – комсомол, творческие союзы, добровольные народные дружины, ДОСААФ и т. д. Пример, относящийся к нынешней эпохе – общественная палата и путинский «народный» фронт.

Неотъемлемым свойством институциональной политической системы является ее коррупционность. Это связано, прежде всего, с расширенным вовлечением государства в экономическую деятельность. Стоит сказать, что есть вообще непреложный закон, который формулируется следующим образом: уровень коррупции в обществе прямо пропорционален степени участия государства в экономике.

Во многом это определяется тем, что живое хозяйственное развитие основано на прямом интересе хозяйствующего субъекта, но его деятельность регламентируется и направляется незаинтересованным в результате бюрократом. Отсюда на стыке живого и мертвого интереса требуется стимулирующая «смазка», чтобы синхронизировать активность сторон.

Отмеченные выше обстоятельства порождают довольно неприятное для институциональных сообществ в перспективе последствие – отсутствие у народа опыта и желания к гражданской самоорганизации. А это неизбежно оборачивается безумными бунтами в регулярно повторяющиеся кризисные периоды, когда из-за системно-обусловленного резкого снижения качества элит происходит потеря управления и социальные механизмы «идут вразнос».

Экономика

Именно в силу особенностей общественно-политического устройства экономика в этих системах имеет четко выраженную двойную ориентированность.

Прежде всего, экономика направлена на поддержку дееспособности властной системы, ее защиты от внешней угрозы и от угроз внутренних, связанных с конфликтом между элитами и обществом. При этом национальный доход концентрируется в руках узкого круга элит и используется для защиты политической монополии.

Важный аспект поддержания дееспособности – трата значительных средств на создание видимости державного блеска, что, по сути, является одним из важнейших защитных свойств системы[15]15
  Аналогично тому, как древние воины придавали большое значение в исходе противостояния своей боевой раскраске и пышности снаряжения.


[Закрыть]. За явной нехваткой средств это может быть заменено претензией на мессианство (один из примеров – «чучхеизация»(7) северокорейского общества) либо на создание престижных показательных зон. Что-то вроде того, о чем пел в свое время известный выразитель народного образа мысли Александр Галич «…а так же в области балета мы впереди планеты всей».

Во-вторых, экономика институциональной цивилизации имеет тенденцию к простому воспроизводству минимального набора средств, позволяющих обеспечивать простое же воспроизводство народонаселения, выполняющего, как мы уже отмечали, роль социобиомассы для воспроизводства институциональных элит.

Расширение потребительских возможностей населения, ядро которого составляют наемные работники государственных учреждений и корпораций, находится в противоречии с системной организацией институциональных сообществ, так как усиливает экономическую независимость подвластного населения, от которой проистекает и чуждая институционалам гражданственность.

В институциональных цивилизациях экономика имеет явно выраженные черты госкапитализма и вытекающую из этого обстоятельства тенденцию к монополизации. Экономическая инициатива носит, как правило, директивный характер и происходит из управленческого центра, далеко не всегда заинтересованного в ее реализации. При этом директивная инициатива часто выдается, так сказать, в силу обстоятельств, в силу не внутреннего, а внешнего побуждения. Классический пример – освобождение крестьян в России в 1861 году, вызванное системной несостоятельностью, проявившейся поражением в Крымской войне.

Эта инициатива гласила: крестьянам быть хозяевами, однако она поначалу не только не совпадала с холопским опытом российского крестьянства, но и противоречила опыту управления центральной власти.

Как правило, экономика институциональной цивилизации носит сырьевой характер, так как обеспечение политической монополии и простого воспроизводства населения не стимулирует столь эффективно как конкурентные механизмы интенсификацию производства, а, следовательно, и технологическое развитие. Отсюда и технологическая неконкурентоспособность институциональных цивилизаций.

Вектор развития

В институциональных сообществах мы всегда обнаруживаем ясно выраженную тенденцию к изоляционизму.

Изоляционизм институционалов носит двойственный характер – он направлен не только «вовне», как защита от более конкурентоспособных гражданских сообществ, но и «вовнутрь» – как ограничение возможностей подвластного народа приобщиться к благам гражданской цивилизации и попасть под влияние ее идеологии.

Стоит подчеркнуть, что изоляционизм – потребность властных институтов. Это связано, прежде всего, с неконкурентоспособностью элит институциональных сообществ. Чтобы выжить и сохранить влияние на социобиомассу в такой системе требуется применение внеконкурентных инструментов и, прежде всего, военно-политических.

Отсюда и явное лицемерие политики изоляционизма. Она распространяется только на подвластное население, сами же элиты имеют свободный доступ к тем благам, от которых они столь усердно оберегают общество – комфортную и расположенную в безопасном месте недвижимость, качественное образование, лечение и т. д.

Морально-этические основы, идеология

Роль религиозных морально-этических и идеологических систем в институциональных сообществах во многом зависит от того, какой институт является властным – светский, либо религиозный. Светским же институциональным системам религиозная составляющая идеологии и морально-этических систем интересна лишь настолько, насколько она может быть приспособлена к практическим нуждам элит в поддержании влияния над управляемой массой.

Характерной особенностью морально-этических и идеологических систем в таких сообществах является подмена общественных ценностей, искусственное создание ложных понятий. Яркий пример тому – отождествление понятий Родина, Отечество и государство (как особый аппарат управления сообществом), которое широко использовалось в советское время. Популярный в идеологической мифологии времен Великой Отечественной войны клич «За Родину, за Сталина!» ставил в один ряд как Отечество, так и личность, олицетворяющую изнасиловавший общество тоталитарный режим.

В силу такой же подмены-отождествления советский патриотизм рассматривался как слепое следованию предначертаниям элит, а не как естественно возникающее чувство солидарности сограждан. А сопротивление правящему режиму или даже простое неприятие навязываемых им ценностей и поведения, рассматривалось не только как государственное преступление, но и предательство Родины.

Вообще в институциональных сообществах существует ясно выраженная тенденция к поощрению культурных фобий. В таких цивилизациях, как правило, объявляется враждебным морально, а подчас и законодательно осуждаемым, использование атрибутов и стиля поведения, свойственных иной культуре.

Достаточно вспомнить сакраментальное «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст», что, кстати, достаточно адекватно отражало господствовавшее в период расцвета советского строя общее умонастроение.

Главная причина активной подмены базовых общественных ценностей в институциональных сообществах заключается в том, что общественное сознание инстинктивно признает за собой высшую ценность. А потому если внушить ему, что «народ и партия едины»(9), а корпоративное объединение элит это и есть Родина, то инстинктивное видовое стремление защитить границу среды своего обитания распространится и на химеры, генерируемые властью. И народ уже вполне готов идти в бой за интересы и амбиции своих вождей.

Важным элементом этической системы в институциональном обществе является особое отношение к богатству. Так как достаток свидетельствует, прежде всего, о месте во властной иерархии либо принадлежности к экономической элите, питающей власть, то он, как правило, носит показной характер, всячески подчеркивается и фетишизируется[16]16
  Ну как тут не вспомнить, что даже под угрозой привлечь к себе, мягко говоря, хлопотное внимание контролирующих органов, элиты, как правило, всегда показушно демонстрируют свои дворцы, авто, наряды и т. д.


[Закрыть].

Для институционального сообщества не свойственна способность к покаянию, так как оно не переходит к новой системной организации, а лишь циклично воспроизводит свое прошлое, подвергая его модернизации, но, отнюдь не отказываясь от него. В отличие от немцев, мы никогда не покаемся за свою коммунистическую стадность и за преступления, совершенные в этом состоянии, потому что стремимся воспроизвести его в дне сегодняшнем. И Петр I, и Сталин, и Ленин, изнасиловавшие нашу нацию, будут всегда в числе выдающихся вождей, так как мы и сегодня готовы отдаться в мазохистском порыве в очередные «сильные руки».