Текст книги "Приказ простой"

39

– Товарищ лейтенант… вы обещали рассказать о своих планах… связанных с… с распадом СССР, – как-то подойдя в конце июля, глухо произнес старший сержант Спицын. – Скоро меня в Союз, как всех старослужащих отправят, а там и дембель…

Собственно его давно уже должны были отправить на Родину, но из-за начавшейся войны в Афганистане планы пошли наперекосяк и теперь на дембель отправляли с сильной задержкой в сентябре-октябре и сохранилось это до самого распада СССР.

– Ты уверен, что тебе это нужно знать, Серега? Как сказал один мудрец: во многих знаниях – многие печали.

– Так точно. Что до печалей… то куда печальнее будет если имея возможность подготовиться окажусь к тому моменту, что та стрекоза… пропевшая все лето с голой задницей. Ведь распад СССР наверняка будет сопровождаться сильными экономическими и прочими социальными катаклизмами.

– Ты прав, так и будет. Будет почти так же хреново, как при развале Российской Империи: разруха, бандитизм и много чего еще…

– Ну вот… так что я не хочу по итогу оказаться на дне. Как минимум я хочу подготовиться, как максимум… – Спицын пристально посмотрел в глаза лейтенанта.

– Договаривай, – подбодрил его Киборгин. – Раз уж пошел серьёзный разговор, то обойдемся без недомолвок.

– Как максимум – участвовать в ваших планах в статусе соратника. У вас есть какой-то план… большой план, и я хочу стать его частью и подняться вместе с вами в новых условиях. Потому как все, что я сейчас способен придумать и реализовать, это… банально запастись золотом. И ждать… неизбежного конца не понимая, что делать. Боюсь я просто не выдержу этого ожидания и просто сопьюсь.

– Ну да, золото – непреходящая ценность. Из этого драгметалла действительно можно подготовить неплохую подушку финансовой безопасности, главное не засветить, чтобы к тебе не пришли за ней. Что же, решение не мальчика, но мужа… но прежде чем я в лоб тебе расскажу свой план, поведаю, что будет происходить в ближайшие годы, чтобы ты полностью понимал подоплеку дела и правильно оценил реалистичность задуманного мною.

Старший сержант понятливо кивнул.

– Так вот, после смерти Брежнева, а он сам знаешь, уже на последнем издыхании, на его место придет вероятнее всего Андропов. Но он тоже не молод и что еще хуже – сильно болен. Так что тоже долго не протянет, год-два и на кладбище. В социальной политике, как человек проведший всю свою сознательную жизнь в силовом ведомстве и привыкший приказывать, зная, что приказы будут выполнены, скорее всего затянет гайки, так что резьбу начнет срывать. Простой метод, но в гражданском обществе не сработает, вызовет только сильное раздражение. Будет становиться только хуже ибо никто реальными структурными преобразованиями экономического сектора заниматься не станет, лишь попробуют провести косметический ремонт, зашпаклевав трещины в несущих стенах… Андропов умет. И тут я точно спрогнозировать не могу, но либо к власти приведут еще одного старца, что так же скоро отдаст концы, либо партноменклатура все же возьмётся за голову… но проблема в том, что нас часто бросает из крайности в крайность.

– То есть?

– То есть приведут к власти совсем уж молодого функционера, что называется «с земли».

– Это плохо?

– Это смертельно.

– Но почему?

– Для всего нужен опыт. Вот представь, паренька, что только-только выучился ездить на легковушке, посадить за руль грузовика у которого к тому же есть несколько прицепов в виде союзных республик. Как думаешь, далеко он уедет?

– Нет…

– Верно. На легковушке куда повернул, туда и поехал. На грузовике с прицепами все иначе, чтобы повернуть направо, нужно, чтобы вписаться в поворот и не раздавить пешеходов на тротуаре, сначала сманеврировать влево.

– И этот молодой политик на грузовике под названием «СССР» будет рулить как на легковушке под названием «область»…

– Ты все правильно понял…

– Но к чему вы это говорите? А то эти автомобильные аналогии, меня несколько запутали…

– К тому, что молодой генсек начнет реформы, не понимая глубинной сути вопроса, и начав рулить, предлагая простые решения, станет давить людей… ведь экономику он учил по «Капиталу» и как работает рыночная представляет очень слабо.

– А они будут вводить рыночную экономику?

– Да, ведь социалистическая, как они наконец осознают, сама по себе не работает, только на ручном управлении, а делать это получается все хуже, вот они и решат, хоть как-то облегчить себе работу. Но сразу капитализм конечно не введут, идеология не позволит, так что как всегда обойдутся полумерами породив еще большую химеру, чем есть сейчас. В итоге возникнет эффект бинарной взрывчатки, ведь ввести в социалистическую плановую экономику элементы рыночной, это все равно, что смешать два химически активных реагента в надежде на управляемую реакцию, вот только стоит немного ошибиться и начнется неконтролируемая со взрывом в конце…

– Вы уверены в этом?

– Да. Видя, что дело во всех сферах жизни дрянь они не придумают ничего лучшего чем пойти по уже пройденному однажды пути, чтобы люди сами решили все проблемы и устроят НЭП-2.

– И вы считаете, что это станет причиной развала?

– Именно.

– Но почему? Ведь во время первого НЭПа ситуацию удалось удержать под контролем…

– Тогда и власть была крепка и даже что-то понимала в рыночной экономике, ибо являлись продуктами капиталистической модели жизни. Ведь что случилось бы, если первый НЭП привел к развалу советского государства?

– Что?

– Вернулись бы прежние хозяева и забрали свои предприятия и новые властители остались бы с носом… нет, их бы всех под нож пустили, за все хорошее. Так что они сделали все, чтобы удержать власть, для них это было жизненноважно. Сейчас же ситуация иная, смертельной опасности для партноменклатуры нет. Более того, как я и говорил Масуду, нынешние власть имущие хотят присвоить себе все заводы и месторождения полезных ископаемых, так как построены они уже во времена советской власти и все формально принадлежит народу, то есть в их понимании ничье, и никто не предъявит им имущественных претензий извне. Так что второй НЭП они используют как рычаг для развала СССР, чтобы заполучить все себе.

– Понятно… Но как вы этим собираетесь воспользоваться?

– Не торопись… Одним лишь НЭПом дело не ограничится, ибо полумерами не обойтись. Дав одну подачку людям, власть вынуждена будет дать и вторую. То есть помимо некоторой финансовой свободы населению дадут и политическую…

– Выборы что ли? – удивился Спицын.

– Верно. Альтернативные реальные выборы, а не одного из одного кандидата. И вот тут уже появляются варианты для захода во власть. Это даст нам легитимность на конечном этапе…

– Вот так вот просто взять и избраться? – недоверчиво спросил старший сержант. – Кто же нас туда пустит?

– Пустят, никуда не денутся, – криво усмехнулся Киборгин. – Но, конечно, просто ничего не будет. Потребуются деньги, а они благодаря НЭПу-2 появятся, будет у кого взять в достаточном количестве, заработать самим, но тут нам придется несколько запачкаться…

Теперь уже Анатолий посмотрел на Спицына пристально в попытке понять реальное отношение подчиненного к сказанному.

– Я готов, товарищ лейтенант, – ответил он твердо, не отводя глаз. – В таких делах чистым не остаться, я это понимаю.

– Хорошо, что ты это понимаешь. В общем ситуация дальше начнет катиться по наклонной и в какой-то момент, как это обычно и бывает, произойдет госпереворот. И вот им-то нам и надо воспользоваться, перехватив все в свои руки. Как-то так, Серый, таков мой общий прогноз и план. Уточнять его, как сам понимаешь, придется по ходу дела.

Сергей Спицын с потрясением смотрел на своего командира.

– Что?

– Вы уверены в том, что сказали?

– Да.

– Товарищ лейтенант, скажу честно, это все звучит как бред… но весь ужас заключается в том, что чем дольше я об этом думаю, тем реальнее он мне кажется…

Анатолий только развел руками.

– Жизнь еще и не такие коленца может выкинуть, что даже самая буйная фантазия померкнет перед реальностью.

– Но зачем вам оставаться в Афганистане и рисковать жизнью?

– Нужны люди, не случайные, а проверенные бойцы. А где их взять? Только тут. Но чтобы они пошли за мной, они должны меня знать, хотя бы пару раз услышать мое имя иначе кем я для них буду – хреном с горы ничем не лучше любого другого. Так что мне нужно прогреметь на весь Афганистан.

– Но как?

– Еще не знаю. Есть один вариант… но пока он очень смутный.

– Товарищ лейтенант… может мне тогда остаться с вами? Перейду на сверхсрочную…

– Нет Серега. Мне очень лестно и поверь, я оценил твой порыв. Более того, мне очень не помешал бы в дальнейшем тут такой заместитель как ты, но, если в качестве моего соратника ты больше потребуешься на гражданке.

– Зачем? Что я там могу сделать сейчас?

– Поддерживать связь с нашими ребятами и по возможности устанавливать связь с другими ветеранами и вести с ним осторожные разговоры о том, как они живут, в чем нуждаются, довольны ли происходящим и готовы ли они ради улучшения своей жизни сделать определенные шаги. В идеале организовать официальную организацию ветеранов Афганистана. Это даст определенные официальные возможности.

– Понимаю…

– Так что возвращайся и иди учиться. Кстати, какие у тебя были планы после армии?

– До того, как узнал про развал СССР хотел идти в строительный… Но как сейчас понимаю, это несколько не то, что нужно для дела.

– Да. Сейчас лучше идти по юридической линии. В идеале если пойдешь в милицию и сможешь учиться на заочном. Хотя честно говоря не знаю, реально ли это. Но сие узнаешь уже на месте.

– Почему милиция?

– Чтобы знать всю подноготную в бандитской среде. Они станут нашими главными конкурентами и с ними придётся пободаться. Можно сразу к бандитам пойти и попробовать разузнать все изнутри, но все же не советую, тебя в этом случае станут использовать как торпеду в своих разборках, а чем дальше, тем ожесточеннее и кровавее они станут.

– Нет, откровенным бандитом я становиться не хочу…

– Чему я искренне рад.

40

Похоже в Кремле начали постепенно понимать в какое дерьмо они все влезли обеими ногами, войдя в Афганистан и, самые умные и опытные в политическом отношении начали стелить себе соломку, да прикрывать интимные части тела. Одним из первых подсуетился – министр обороны Устинов, съевший не одну собаку в партаппаратных играх. Он отозвал свои креатуры Соколова с Ахромеевым, чтобы их неудачи не ударили рикошетом по нему самому, проведя через Политбюро (и он вроде как становится ни при чем) в статусе Главного военного советника генерала армии Майорова Александра Михайловича.

Мнение об этом человеке у Анатолия сложилось противоречивое. С одной стороны вполне вменяемый командующий бережно относившийся к личному составу, с другой стороны… как признавался сам Майоров, он пытался победить противника с минимальными для того потерями отчего отказался от использования мощных боеприпасов вреде бомб объемного взрыва и с игольчатой начинкой даже без риска поражения оными мирного населения. Вот эта противоречивость и была непонятна Киборгину.

Нет, так-то понятно, что минимальными потерями со стороны врага он не хотел их озлоблять, но проблема в том, что он совершенно не учитывал менталитета местных, что совсем не оценили сей доброты.

Импонировало лишь то, что по прибытии в Афганистан генерал армии постарался в кратчайшие сроки вникнуть в дела не только по отчетам сидя в Кабуле, прекрасно понимая, что там всей правды не найдет, но и через личное ознакомление, для определения содержания и характера боевых действий, для чего начал длительную поездку по Афганистану.

Во время сего изучения ТВД и личного знакомства с руководящим составом дивизий 40-й армии и армейских корпусов ВС ДРА, глубже узнав особенности взаимодействия между ними он рассчитывал выработать совершенно иную, новую стратегию и тактику, которые ошеломили бы пешаварское руководство и полевых командиров, и создали бы предпосылки полной победы над мятежниками в ближайшие два-три месяца, максимум полгода.

Так и хотелось на это сказать: наивный албанский юноша…

Как правило, вылетали в один из провинциальных центров ДРА, там заслушивали губернатора провинции, его администрацию, командиров армейского корпуса или командира пехотной дивизии афганской армии, в этом случае вместе с Майоровым вылетали секретари ЦК НДПА, министры обороны и МВД.

Время от времени на аэродроме, пересев в бронемашину, заезжали в полки 40-й армии или в афганские части, добираясь до действующих батальонов, то есть непосредственно в район боевых действий. По возвращении в Кабул после каждого такого заезда на места уточнялись уже имевшиеся планы боевых действий, меняли поставленные задачи тем или иным соединениям и частям 40-й армии или вооруженных сил ДРА.

При этом они практиковали неожиданные наезды в воюющие батальоны и даже роты. В этом случае туда добирались двумя-тремя вертолетами и уже там проходила откровенная беседа с младшими офицерами, что называется без свидетелей.

Конечно же о почти ежедневных перелетах нового ГВС стало известно всем и каждому, в том числе командиру сводного усиленного батальона морской пехоты. По старой советской традиции при угрозе появлении начальства в расположении начинается аврал с покраской травы.

К счастью, с травой в Афганистане вообще плохо (по крайней мере с обычной, а не дурманящей), но все остальное отмывалось, красилось и вообще приводилось в божеский вид, даже то, что изначально такового не имело.

Естественно, что объявили внеочередной ПХД, на жаргоне военных Полностью Херовый День.

И вот тут уже начался откровенный маразм, в том смысле, что с брони начали снимать защитные экраны. Авторитет полковника Овсиенко в глазах Киборгина упал откровенно ниже плинтуса. Это ж надо так перестраховываться!

«Это вместо того, чтобы доказать их необходимость и наоборот набрать дополнительные очки в глазах начальства, комбат решил не рисковать», – с разочарованием подумал Анатолий.

Понятно, что полковник больше опасался маршала Соколова, старого танкиста, что мог сильно неодобрительно отнестись неуставной навесной броне, и который носился по всему Афганистану вместе с Майоровым (тоже, кстати говоря, танкист), так сказать, передавал дела «заступающему на дежурство».

Как раз в это время командование решило провести операцию по уничтожению сил противника к западу от Герата и тем самым окончательно перекрыть хотя бы тут на севере путь в Иран, ну и зачистить город Гуриан от сил мятежников. А то это уже было просто неприлично, когда целая армия душманов в несколько тысяч человек контролировала второй по значимости город провинции и городки вокруг, находившийся всего в шестидесяти километрах от Герата.

Морпехам, третьей роты, (полковник видимо решил перед возможным заездом начальства, сплавить ставшего слишком неконтролируемого лейтенанта подальше, чтобы не вылез в самый неподходящий момент), при поддержке афганцев было приказано зачистить горную гряду Дошах, протянувшуюся с юга-запада на северо-восток тремя «кучками» километров на семьдесят.

Впрочем, реально требовалось зачистить центральную часть, откуда вытекала речка, впадающая в озеро Намакзар на границе с Ираном. Требовалось это для того, чтобы не получить внезапный удар в тыл, когда, собственно, начнется зачистка Гуриана.

Для чего с запада район блокировали мотострелки с афганцами, чтобы никто не сбежал, а основной удар должны были нанести морпехи, так же при поддержке афганцев.

Вообще, формально, всю эту территорию, в том числе проблемный город контролировала афганская армия, но уже ни для кого не секрет, что афганская армия едва контролирует саму себя, постоянное дезертирство солдат, что пополняли ряды мятежников, стало ее бичом.

Для усиления роте дали два Т-55. Плюс афганцы выделили аж танковую роту из дислоцированной неподалеку 4-й танковой бригады.

41

– Поле… конопляное поле… – продекламировал Киборгин.

В прошлый раз он в этой операции не участвовал, сидел на опорнике, но история начла меняться.

«По крайней мере есть возможность уберечь четверых парней от смерти», – подумал он.

Его вдруг посетила еще одна мысль, что смысл этой операции совсем иной, чем объявлено официально. А все дело в том, что кто-то, скорее всего из высокопоставленных афганцев используя наивных шурави, как прикрытие, захотел наложить свои потные лапки на партию уже собранного гашиша… а то и вовсе перехватить весь поток наркоты с данного региона.

Колонна встала. Насколько хватало глаз впереди простирались заросли конопли. Дети и женщины уже собирали урожай перетирая в мозолистых ладонях семена и соскабливая коричневатую массу, то, что налипло на кожу, это и есть урожай – гашиш.

Запах от поля да в жару шел какой-то густой и одуряющий. Хоть противогаз натягивай.

«А ведь это дерьмо наверняка через кожу впитывается, и они сейчас все под кайфом…» – подумалось Анатолию.

Сборщики почти никак не отреагировали на появление войск, разве что отошли подальше и продолжали свою тяжелую работу.

Сходу врываться в ущелье никто не стал, понимая, что их ждут и душманы наверняка подготовили засаду, да не одну.

Руководителем в этой операции был назначен заместитель по политической части майор Липкин возжелавший боевых наград. В прошлый раз по крайней мере получил орден.

– Почему встали? – спросил он.

У головной машины собрался полустихийный военный совет.

– Там наверняка засада, – сказал капитан Аникеев. – Надо придумать, как лучше вскрыть позиции противника и уничтожить…

– Ну так проведите разведку боем! Что тут еще думать? Выявите противника и нанесите по ним авиационный и артиллерийский удар! Это же азы военного дела. Чему там вас учили капитан?! Или спал на занятиях по тактике?! Вон, пошлите взвод лейтенанта Киборгина!

– У меня есть другое предложение… – сказал Анатолий.

– Какое у тебя еще может быть предложение, лейтенант?! Что ты тут из себя строишь? Молоко на губах еще не обсохло, а уже великим стратегом себя возомнил?! Приказ слышали? Выполняйте!

– И все же я прошу выслушать альтернативное предложение, товарищ майор…

– Не борзей, лейтенант!

– При разведке боем могут быть потери, но можно попробовать их избежать, если…

– Ты струсил что ли?! – презрительно изогнул губы майор.

Подлый прием (но других от подобных замполитов ждать не приходится) и ответ тут мог быть только один: «Никак нет», после чего обвиненный в самом страшном грехе для военного, оскорбившись, должен проявить показательное геройство, чтобы доказать всем, что он не трус.

Только Анатолию подобные подначки «на слабо» были до фонаря, он давно уже вышел из этого возраста… по крайней мере ментально, хоть и вернулся в него на физическом уровне непонятно как, потому ответил совсем не то, что от него ждали.

– Так точно…

– Что?! – изумился замполит.

Остальные тоже посмотрели на лейтенанта круглыми глазами. Признаться в трусости, это… неожиданно, мягко говоря. Одно только играло против него – та его выходка в самом начале, когда он в одиночку ушел ночью и устроил засаду. Но о ней сейчас никто пока не вспомнил, слишком уж сильное впечатление своим «признанием» произвел.

– Так точно, товарищ майор, струсил. Потому, прошу вас как настоящего коммуниста и члена партии, показать мне, комсомольцу, пример мужества на который я стану равняться в дальнейшем.

Все перевели ошалевшие взоры с лейтенанта на майора, а тот опешив от неожиданности, хлопал глазами и разевал рот, как выброшенная на берег рыба, не зная как реагировать. Они всегда впадают в ступор, когда против них используют их же оружие.

До всех начал доходить весь цимес ситуации. Майор, конечно, может отказаться, надавив на тот факт, что он сейчас руководитель всей операции и ему не почину участвовать в локальном действе. И будь он простым майором, это даже прокатило бы. Но в том-то и дело, что он не простой, а замполит, и от него сейчас фактически потребовали то, что он должен показывать своей должностью – быть примером для остальных, и отказаться от этого, значит окончательно пасть в глазах окружающих. Оно конечно не смертельно, но… враги обязательно узнают и воспользуются об этой его оплошности и сделают достоянием широкого круга лиц, так что на дальнейшей карьере можно ставить крест. Будет потом где-нибудь на крайнем севере белым медведям про дело КПСС втирать.

И если офицеры еще держали лицо, нацепив маску невозмутимости, то простые морпехи собравшиеся поблизости начали растягивать губы в ехидных улыбках. Послышался первый сдавленный смешок.

Майор так и не придумав, как без потерь выскользнуть из ситуации, очень уж ему не хотелось идти в первых рядах во время разведки боем, там ведь и убить могут, крутанулся на месте как загнанный в ловушку зверь и с бешенством посмотрел в глаза Анатолия.

Потом скосил глаза на командира второго взвода и понял, что тот тоже признается в трусости и так же попросит замполита стать для него примером мужества, как истинного коммуниста.

Забегая немного вперед, можно сказать, что этот финт широко распространился по армии и замполиты старились больше особо не вмешиваться в руководство боевыми операциями, а то отдашь какой-нибудь тупой приказ и самому же его исполнять придется. Как-то оно не того. Сколько жизней солдат это сберегло?.. Немало.

– Товарищ лейтенант… вы говорили о том, что у вас есть какое-то предложение, – выдавил из себя красный как вареный рак майор Липкин. – По старой морской традиции выслушивать младших по званию, я хочу ознакомиться с вашим мнением…

Майора буквально всего трясло от ярости под насмешливыми взглядами окружающих.

– Благодарю, товарищ майор. Вы правы, морская пехота должна чтить флотские традиции… Так вот, я предлагаю высадить по одному отделению на вершины этих гор и с них контролировать склоны. Стоит только где-то показаться противнику, как мы их засечем и наведем огонь. Афганцы при этом пусть движутся несколькими группами по склонам. И только потом техника по дороге.

– Поддерживаю предложение товарища лейтенанта, – сказал капитан Аникеев.

– Хорошо… поступим именно так.

Вызвали две пары Ми-24, парочка приземлилась неподалеку от вставшей колонны, в десантные отсеки вертолетов погрузилось по отделению от каждого взвода.

Ми-24 перед тем, как произвести высадку, вдарили НУРСами по подозрительными местам склонов и произвели высадку.

Отделение под командованием лейтенанта Киборгина при этом высадили на собственно гору Дошах и практически сразу была обнаружена небольшая группа душманов из пулеметчика, гранатометчика и пары стрелков-снайперов… на склоне противоположной горы. Танки по ним стрелять не могли, ибо засели за выступом, но этого и не требовалось, огневой мощи отделения хватило, чтобы задавить их огнем из штатного вооружения.

– Гасите их…

Пулеметчика с гранатометчиком, а также снайпера упрашивать не пришлось.

Отделение второго взвода так же открыло огонь, но не по «своим» бабаям, а аналогично по тем, что засели напротив них – на северном склоне Дошаха. Правда что-то не заладилось, видимо засели в какой-то расщелине и выбить их сразу не получилось, началась интенсивная стрельба в ответ, но это уже не имело значения.

Киборгин со своими бойцами уже смещался по склону и скоро засевших в хорошо замаскированной и укрепленной огневой точке закидали гранатами и постреляли из автоматов.

«А начали бы разведку боем и попали под молотки», – подумал Анатолий и не только он.

На этом, собственно, все закончилось, если и были еще засады, то услышав звуки интенсивного быстро закончившегося боя, и поняв, что их товарищей накрыли и побили, они предпочли сняться и отойти. Техника смогла спокойно пройти, если не считать того, что саперы обнаружили на дороге минную закладку.

Западные склоны так же тщательно проверили на наличие зенитных гнезд. Сверху все было хорошо видно и несколько удобных площадок для установки ДШК нашли.