Текст книги "Вечерний лабиринт"
Автор книги: Георгий Николаев
Жанр: Драматургия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Семен хмыкнул.
Алексей Петрович подходил все медленнее и медленнее, изо всех сил стараясь закрыть портфель. Но белое свадебное платье пополам с фатой настойчиво вылезало из него.
– А это тебе зачем? – беззлобно спросил Семен, намереваясь пощупать материал.
Алексей Петрович отпрянул и спрятал портфель за спину.
– Она увидит, она поймет, – убежденно сказал он.
Автобус «Турист» огибал городской стадион. Публика в салоне дремала после плотного завтрака. Только на одном из передних сидений шел негромкий разговор. Двужильный гид развлекал наиболее бойкий сарафан в крупный горошек.
– Мужчина и женщина, – угрюмо говорил он, – дополняют друг друга во всех отношениях. Их гармоническое содружество имеет глубочайшие корни в самых истоках природных закономерностей. Тезис, антитезис, синтез – так определяет философская наука их взаимоотношения, и мы не можем не считаться с этим обстоятельством. Тезис и антитезис противоречивы, это всем известно, но в синтезе, – он кинул взгляд на щедрые россыпи крупного горошка, – в синтезе, на этой высшей ступени развития, все противоречия успешно разрешаются.
Сарафан кокетливо вздохнул:
– Все вы мужчины одинаковы…
– Нет, вы ошибаетесь, это закон природы для всех одинаков, а мужчины все разные…
Автобус остановился у светофора.
– Вот посмотрите, – сказал гид, – посмотрите на меня.
Сарафан в крупный горошек посмотрел, чуть смущаясь от такого категорического желания.
– А теперь посмотрите вон на того человека в машине, – сказал гид и добавил с невыносимой скорбью. – Разве мы одинаковы?
В остановившейся рядом машине виднелся жертвенный профиль Алексея Петровича. Он смотрел вперед отрешенными, героическими глазами и нервно гладил портфель с торчащим подолом белого платья.
– Ох, – сказал сарафан. – А мы его сегодня уже видели! Утром, когда все на работу шли! У него еще шнурок развязался!
Гид посмотрел на нее тоскливо и безнадежно.
– Как бы у него пупок не развязался, – сказал он.
Машина с визгом ушла вперед.
– Что-то мне есть хочется, – робко сказал Алексей Петрович. – А тебе не хочется?
– Мне всегда хочется. Только мы не на пикник едем.
– Да, да, конечно, – спохватился Алексей Петрович и решительно уставился на дорогу. – Сначала надо найти Лизу.
– Она от нас не уйдет. Догоним. Главное, взять ее с поличным, прямо на дороге, с вещичками. Тепленькую, пока рыльце в пушку… Тогда мы с ней поговорим.
– Что значит, тепленькую?.. – ужаснулся Алексей Петрович. – Что значит, рыльце в пушку?.. Как ты можешь говорить такое про Лизу?
– Ну, знаешь, она тебя обчистила, твоя Лиза?! Обчистила! Смоталась? Смоталась! Так какого черта ты теперь пустое место блюдешь?! Или я теперь на нее молиться должен?
– Но она же здесь ни при чем! Она не виновата! Ее втянули, заставили или еще чего-нибудь, я не знаю, но она не виновата! Не виновата она!
– Совсем? – Семен саркастически усмехнулся.
– Совсем! – Алексей Петрович насупился, помолчал и сказал: – Ну, может быть, чуть-чуть…
– Совсем чуть-чуть?
– Ну если даже и виновата, не смей так о ней говорить! Не смей!
– Могу вообще не говорить, – сказал Семен, – пожалуйста… Но тогда я и делать ничего не буду. – Он остановил машину и обиженно отвернулся.
Некоторое время они оба молчали, но затем Алексей Петрович стал проявлять беспокойство. Сначала он просто поглядывал на Семена, потом не выдержал и убитым голосом позвал:
– Семен… А Семен…
Семен неторопливо повернулся.
– Семен, – сказал Алексей Петрович, – ты говори что хочешь, только поедем…
Машина рывком тронулась и снова понеслась по дороге.
Текли реки, росли деревья, пекло солнце, а Семен все гнал и гнал машину на предельно высокой скорости к новым горизонтам. Алексей Петрович уже снял пиджак и теперь сидел в расстегнутой белой рубашке и, подставляя голову ветру, рисовал что-то на мятом листе бумаги. Наконец он со вздохом облегчения откинулся на спинку сиденья и сказал:
– Готово. По-моему, похоже… Только нос не очень…
Семен оторвал от руля руку, взял рисунок, мельком посмотрел, скривился и сунул в карман.
– Что, плохо? – обиделся Алексей Петрович.
– Откуда я знаю, – сказал Семен. – Я же ее не видел. И вообще, хватит… Лиза, Лиза… Мне твоя Лиза поперек горла уже…
Алексей Петрович нахмурился, но стерпел.
Солнце давно перевалило через зенит, а дорога все тянулась через лес, высокий, густой и беспросветный. Встречных машин не было, лес давно стал для Алексея Петровича однообразным, и он вдруг поймал себя на том, что сидит и жадно грызет палец.
Он с жалостью посмотрел на него, нервно сглотнул и тут вспомнил:
– Слушай, бутерброд хочешь?
Семен кивнул.
Алексей Петрович радостно засуетился, раскрыл портфель, аккуратно выложил свадебное платье и достал завернутые в газету бутерброды. Один он взял себе, другой отдал Семену.
– Вкусно? – спросил он через некоторое время.
Семен кивнул, роняя крошки.
– Это Лиза делала, – сказал Алексей Петрович и мечтательно улыбнулся.
Семен подавился и оглушительно закашлялся.
Машина лишилась управления и, свернув с дороги, нырнула в лес. Кашель, ругань, треск веток, глухой удар – и мотор заглох.
Сначала стояла тишина. Потом Семен закашлял снова.
Алексей Петрович медленно поднял голову и огляделся. Кругом был лес. Семен продолжал натуженно кашлять. Алексей Петрович подумал и похлопал его по спине.
– Сильнее, – прохрипел Семен.
Алексей Петрович ударил.
Семен кашлянул последний раз и выплюнул бутерброд в окно.
– Фу-у-у… – тяжело сказал он. Открыл глаза, закрыл и открыл снова.
Слева был лес, справа был лес и впереди был лес.
– Мы в лесу, – сказал Алексей Петрович.
– Это я и без тебя знаю, – Семен повернулся и посмотрел назад. Дорога была почти рядом.
Он завел мотор и дал задний ход. Машина чуть сдвинулась и, тут же наткнувшись на что-то, забуксовала.
– Вот черт, – сказал Семен и попробовал еще раз.
Результат был тот же. Он попробовал открыть дверцу, но не смог, потому что стоявшее рядом дерево стояло очень близко. То же самое попытался сделать Алексей Петрович, но с его стороны деревья росли в такой же безвыходной близости.
– Срубить бы их к черту! – сказал Семен. – Чтоб одни пни остались!
Он обернулся назад. С одной стороны располагался корявый дуб, а с другой было чистое, светлое пространство, свободное от преград и препятствий. Семен оценивающим взглядом окинул Алексея Петровича.
– На заднее сиденье пробраться сможешь?
Алексей Петрович прикинул.
– Смогу.
– Тогда давай, действуй…
Алексей Петрович нелегко вздохнул и полез.
Сначала он перелез наполовину, потом на две трети, потом на три четверти, потом от него остались только задранные ноги.
– А как дальше? – глухо спросил он откуда-то снизу.
– Как, как, – разозлился Семен. – Переворачивайся!
Алексей Петрович стал переворачиваться, и Семен тут же пожалел об этом.
– Осторожно! Ты! – Но Алексей Петрович уже прошелся по нему ногами и перевернулся на ящик.
Потирая лицо, Семен только горько махнул рукой:
– Ладно, вылезай…
Алексей Петрович толкнул дверцу, но та не открылась. Он с усердием толкнул еще раз и, недоумевая, посмотрел на Семена. Семен ошалело покачал головой и ничего не сказал. Тогда Алексей Петрович опустил стекло и выглянул. Потом сел и снова посмотрел на Семена.
– Что? – тоскливо спросил тот.
– Пень, – сказал Алексей Петрович и развел руками.
– Смотри-ка! – воскликнул Семен, глядя в заднее стекло. – Мебель!
По дороге ехал грузовик. Брезент разлетался от встречного ветра, открывая кузов.
– Твоя мебель?
– Где моя мебель?!
– Это твоя мебель?!
Грузовик проехал.
– Моя мебель! Моя! – закричал Алексей Петрович.
…Машина ревела и содрогалась. Трава и комья земли летели из-под колес, но сами колеса безнадежно упирались в ствол поваленной березы.
Ухватившись за сиденье, Алексей Петрович раскачивался всем телом, помогая машине.
– Нет! Всё! К черту! – сказал Семен и выключил мотор.
Наступила гнетущая тишина. Семен вытер пот со лба и оглянулся на Алексея Петровича. Тот продолжал раскачиваться.
– Ты ведь поменьше меня будешь, – сказал Семен.
– Буду, – согласился Алексей Петрович.
– В окно вылезти сможешь?
– Смогу.
– Ногами вперед, иначе на голову встанешь.
– Ногами так ногами, – сказал Алексей Петрович и, кряхтя, установился на четвереньки задом к окну. Немного подождал, привыкая к позе, потом нащупал ногой окно и, пятясь большим, неуклюжим раком, стал вылезать. Сначала он выставил одну ногу, потом другую, сказал грустным голосом: «Больно» – и, упираясь головой в сиденье, наконец протолкнул в окно зад.
Наступило динамическое равновесие.
Алексей Петрович со стенаниями болтал ногами.
– Еще, еще немного! – подбадривал его Семен, упираясь рукой ему в лысину.
Алексей Петрович натужился и с мучительным стоном протолкнул живот. Его ноги нащупали пень, и, тяжело дыша, он бессильно обвис на дверце. Семен вытер руку о сиденье и почесал в затылке. Алексей Петрович сидел в окне плотно, как пробка.
– Дальше можешь? – осторожно спросил Семен.
Голова Алексея Петровича отрицательно замоталась.
– А обратно?
Голова снова замоталась, на этот раз еще отчаяннее.
– Как ты думаешь, они далеко уже уехали?
– Далеко. Но ничего, мы что-нибудь придумаем.
Некоторое время они оба молчали и придумывали, потом Алексей Петрович вдруг забеспокоился.
– Ты что? – спросил Семен. – Придумал?
Алексей Петрович тревожно вертел головой и дергал руками.
– По мне ползает что-то, – сказал он с отвращением.
– Ну, Леш, это мелочи. Поползает, поползает и перестанет. Ты думай лучше, как тебе вылезти.
– Это не мелочи, – сказал Алексей Петрович.
Глаза его вдруг расширились, и уже с ужасом он прошептал:
– Вот… Еще…
Судорожно дергаясь, он стал топать по пню.
– Семен! Они по мне ползают!
– Может, там муравейник? – предположил Семен.
– Спаси меня, Семен! – закричал Алексей Петрович, отплясывая на пне. – Спаси! Они меня съедят!
Внезапно он замолчал, глаза его выкатились, на лице был написан экстаз. Семен закусил от сочувствия губу и отвернулся.
Алексей Петрович застонал, медленно переходя с низких тонов на высокие, и, извиваясь, стал раскачивать машину.
– Леша! – воскликнул Семен. – Есть выход!
Алексей Петрович продолжал извиваться.
– Есть выход, Леша! – заорал Семен, с треском раздирая картонный ящик и вытаскивая оттуда бутылку коньяка.
Алексей Петрович через силу замер.
– А как же потом?
– Потом высохнет, – просто сказал Семен.
Алексей Петрович зажмурился, как перед прыжком в воду, и решился: – Давай!
Семен сорвал пробку и из окна, вслепую, стал поливать его коньяком. Глаза Алексея Петровича уставились в одну точку, потом оживленно забегали.
– Ну как? – спросил Семен, опорожнив бутылку.
– Вроде лучше, – Алексей Петрович прислушался. – Да, лучше.
– Вот видишь, всегда можно найти выход из положения. Сейчас мы остановим любую машину, и нам помогут.
Семен положил руку на клаксон и в ожидании стал смотреть на пустую дорогу.
Наконец в поле зрения показался ярко-красный «Москвич».
Семен пронзительно просигналил.
«Москвич» испуганно свернул и съехал в канаву.
– Есть, – растерянно сказал Семен.
Из машины долго никто не выходил, потом дверца открылась и показался мужчина. Он обогнул машину и вышел на дорогу.
Семен смущенно кашлянул и убрал руку с клаксона.
Мужчина посмотрел в их сторону, заметил и направился к ним. Алексей Петрович взглянул на Семена, хотел что-то спросить, но не спросил и снова стал смотреть на приближающегося мужчину. Тот на мгновение остановился, поднял с земли увесистый сук и обломил его, чтобы был покороче.
Алексей Петрович суетливо задвигался в окне. Мужчина подошел и остановился в двух шагах от машины. Сук в его руках угрожающе закачался. Он гадко засмеялся и обошел Алексея Петровича с кормы.
– Что он там? Что он там? – забеспокоился Алексей Петрович, стараясь разглядеть, что происходит у него за спиной.
– Ничего, – с бессильной злобой сказал Семен. – На тебя смотрит.
Мужчина подошел ближе и несильно хлопнул Алексея Петровича по заду.
– Ну что, штаны от страха намочил?
– Но-но! – Семен заметался в машине, как тигр в клетке. – Только попробуй! Из-под земли достану!
– Тихо, тихо, – сказал мужчина и снова постучал палкой по Алексею Петровичу. – У меня здесь заложник.
– Тихо, тихо, – повторил Алексей Петрович Семену. – У него здесь заложник.
– Я из-за вас крыло помял, – сказал мужчина, похлопал Алексея Петровича по карманам и вытащил кошелек. Пошуршал деньгами, часть взял себе, остальное вернул в карман.
– Двадцати рублей, думаю, хватит. Счастливо оставаться! – Он напоследок стукнул Алексея Петровича по заду и пошел к своей машине.
Алексей Петрович облегченно вздохнул.
– Могло быть и хуже.
– Рвач, – сказал Семен. – Крыло он помял… Десятки с головой хватит… – он обернулся на шум мотора и схватился за клаксон.
– Ой, не надо! – сказал Алексей Петрович.
К «Москвичу» подъехал автобус «Турист» и остановился.
Было видно, как мужчина объясняется с шофером, вяло размахивая руками. Из автобуса высыпало несколько сарафанов и, пользуясь возможностью размяться, разбрелось по обочине.
Семен просигналил скорбно и тоскливо.
Все обернулись.
– Ты что?! – в смятении воскликнул Алексей Петрович. – Там же женщины!
– Это наш последний шанс, – сказал Семен и просигналил еще раз.
Владелец «Москвича» сел в машину, завелся и, вырулив на дорогу, поспешил уехать.
– Товарищи! – хмуро сказал гид, когда туристы сплотились вокруг него тесными рядами. – Вы видите придорожный памятник архитектуры второй половины двадцатого века под условным названием «Генезис личности в условиях замкнутого пространства». Часть справа отражает научно-технический прогресс, представленный в запоминающемся образе современного автомобиля, отличающегося плавными, изящными линиями и упирающегося в темный лес непознанного. Папаша, закрой рот. Левая часть представляет собой симбиоз всё того же автомобиля и человека «разумного», выполненный неизвестным скульптором реалистично и живо, хотя и на одну нижнюю половину. Обратите внимание на детали живой природы, окружающей памятник: птички, ласточки, веточки, солнышко. Хочется петь и смеяться.
– Может, им помочь надо? – жалостливо спросил сарафан в крупный горошек.
– Ну что ж, – сказал гид. – Это будет еще один пример варварского отношения к памятникам человеческой культуры. Женщин и слабонервных прошу отойти, а мужчины пусть останутся. Папаша, ты что, слабонервный?
Папаша вернулся. Мужчины скинули пиджаки, ругаясь, подняли ноги Алексея Петровича до уровня окна и начали слаженно, по команде, заталкивать его внутрь машины.
Ругался и кричал от оконной узости Алексей Петрович, ругался и кричал, помогая ему, Семен, все ругались и кричали до тех пор, пока с последним «Эх, раз!» Алексей Петрович не провалился в машину и не остался там лежать без движения.
Мужчины вытащили из-под колес злополучную березу, машина завелась и, пятясь задом, выбралась на дорогу. Лиза, Лиза… Ты во всем виновата.
Машину трясло на ухабах, бросало из стороны в сторону, и Алексей Петрович беспрестанно вздыхал, ерзал и ворочался.
– Ты чего? – спросил Семен.
– Трясет, – односложно ответил Алексей Петрович.
– А ты как думал? Во время погони всегда трясет. А ты хотел бы и догнать, и чтоб тебя еще не трясло?..
– Да нет, – сказал Алексей Петрович. – Внутри трясет.
Семен покосился на него, протянул руку и пощупал ему лоб.
– Нормально… Это от нервов.
– Мы их догоним?
– Можешь быть спокоен. Догоним. Из-под земли достанем.
Алексей Петрович смирился и затих. Дорога постепенно укачала его, и вскоре он спал, сладко посапывая и чему-то улыбаясь. Лизе, наверно.
Глядя на его довольное лицо, Семен повеселел и пару раз хмыкнул. Потом осторожно потянул за белый краешек, торчащий из портфеля, и вытянул фату. Еле сдерживая смех, он одел ее на спящего Алексея Петровича и, уже давясь от хохота, продолжал гнать машину по пыльной дороге, к черту на рога, за мебелью, за Лизой.
Дорога резко поворачивала. Справа возвышалась большая фанерная реклама: «Желаем удачи на озере Рачьем». Затем показалась безымянная деревня, и дорога превратилась в улицу.
У одного из заборов на скамеечке сидел интеллигентный человек и читал газету. Семен остановил машину и высунулся из окна.
– Эй! Скажите, здесь машина не проезжала? Грузовик, с мебелью?..
Человек оторвался от газеты.
– А что? Должна была?
– Должна.
– Тогда проезжала.
Семен озадаченно нахмурился.
– А если не должна была?
– Тогда не проезжала.
Семен сплюнул и повернулся к Алексею Петровичу.
– Как по писаному говорит. Какой дом?
– Дальше. А мы не могли ее обогнать?
Семен покрутил пальцем у виска.
– Как мы могли ее обогнать? Дорога-то одна!
На окраине деревни они остановились снова. Семен посмотрел на Алексея Петровича и с чувством потянул носом.
– Как же ты пойдешь такой? Продезинфицированный?
Алексей Петрович смутился и беспомощно пожал плечами.
– Ладно, – сказал Семен. – Я схожу на разведку, а ты побудь на стреме.
Он вылез из машины, достал из багажника пустую канистру и пошел к дому. Алексей Петрович, осваиваясь в непривычной роли, начал напряженно следить то за ним, то за дорогой. Не достучавшись в дверь, Семен спустился с крыльца и стал заглядывать в окна. Алексей Петрович весь извелся на стреме, пока Семен не вернулся и не сел рядом.
– Ну что? Ну как?
– Нет никого, – сказал Семен. – Придется выбрать место и ждать. Может быть, в самом деле… – он покрутил пальцем у виска, – обогнали.
На берегу озера они остановились. Отсюда просматривалась и окраина деревни с нужным им домом, и дорога, и даже пляж с покосившимися зонтиками.
– Вот что, – сказал Семен, неодобрительно оглядывая вылезшего из машины Алексея Петровича. – Тебе бы искупаться надо, а я пока поесть приготовлю.
– А это обязательно?
Семен принюхался и посмотрел на него с укором.
– Ну я-то ладно. Я привычный. А если ты Лизу встретишь?
Алексей Петрович вздохнул и полез сквозь кустарник к воде. Семен обошел машину и уже хотел достать ящик, но здесь его внимание привлек ярко-красный «Москвич», стоявший на берегу чуть поодаль между деревьями. Семен оглянулся по сторонам. Место было достаточно уединенное. Подойдя ближе, он заметил небольшую вмятину на левом крыле и беззвучно рассмеялся.
Машина была пуста. Дверцы заперты. Семен стал спускаться к воде.
На самом берегу он с удовлетворением обнаружил знакомую одежду. Ее владелец одиноко плавал невдалеке умеренным брассом.
Он подошел к одежде и поднял брюки. В кармане приятно захрустело. Семен достал деньги, подумал, потом десять рублей взял себе, а десять оставил.
– Эй! Эй! – взахлеб закричал одинокий пловец. – Ты что делаешь?!
Его размеренный брасс сменился паническим кролем.
Семен спокойно держал в руках брюки и ждал, когда он выйдет на берег. Мужчина быстро подплыл, но на берег почему-то не вышел, а остановился по горло в воде и нервно закричал:
– Не трогай штаны!
Семен долго смотрел на него, потом спросил:
– А что, нужны?
– Нужны! Нужны! – закричал мужчина.
– Тогда пожалуйста, – сказал Семен. – Бери. – И безмятежно размахнувшись, кинул брюки ему в воду. Потом лицемерно вздохнул и пошел обратно.
Алексей Петрович уже ждал его, беспокойно прыгая вокруг машины и пытаясь согреться. Живот и грудь его были исполосованы кровоподтеками. Можно было подумать, что кто-то старался нарезать на нем резьбу.
Семен сочувственно оглядел его и похлопал по плечу.
– Ничего, до свадьбы заживет…
Алексей Петрович мгновенно потерял прыгучесть и загрустил.
– Она у меня послезавтра, – печально сказал он и надел рубашку.
Выстиранные брюки висели на кустах. Рядом болтались носки и блестели мокрые ботинки. Семен понимающе покачал головой и пошел доставать ящик.
На дороге показался автобус. Рядом с пляжем он свернул и остановился. Туристы торопливо высыпали на берег. Гид простирал к озеру руки и что-то говорил. Можно было подумать, что он говорил что-то умное.
Обед тем временем проходил в молчании. Подавали: шпроты, балык, паюсную икру, неочищенные томаты и сгущенное молоко. Но это были консервы, и открыть их было нечем. Оставалась колбаса. Ее ели руками, жадно и торопливо. Можно было подумать, что они не наелись в пути бутербродами.
– Надо достать консервный нож, – сказал Семен. – Иначе мы умрем с голода. Надо или попросить у кого-нибудь, или купить.
– Лучше купить, – сказал Алексей Петрович и тут же схватился за голову. – Господи, я же стирал брюки вместе с кошельком!
Он бросился к брюкам и судорожно обшарил карманы. Кошелька не было. Крикнув: «Я сейчас!» – Алексей Петрович запрыгал к воде. Там он влез в воду по колени и, наклонившись, стал шарить по дну. Можно было подумать, что он ловит раков.
– Ну и что? – озабоченно крикнул с берега Семен.
– Ничего, – ответил Алексей Петрович и тут же заорал благим матом, выдергивая из воды руку. На пальце у него болтался большой грязный рак. Алексей Петрович заорал еще громче. Можно было подумать, что в озере Рачьем раки не водятся.
– …А вы говорили, что в озере Рачьем раки не водятся, – сказал сарафан в крупный горошек огорченному гиду.
– Значит, это не озеро Рачье, – сказал гид и обнял сарафан за талию. – Чем смотреть на рака, давайте лучше погуляем по прилегающей местности…
– Вот еще чего, – сказал сарафан, избавляясь от его руки. – Вам, мужчинам, лишь бы по местности гулять без законных на то оснований…
– Слово джентльмена.
– Никаких слов, только законные основания. Между прочим, вы сами говорили, что женщина, как памятник природы, охраняется у нас в стране законом. – И сарафан в крупный горох стала спускаться на берег.
Алексей Петрович, облепленный на берегу женской и большей половиной туристов, уже с некоторой долей мастерства демонстрировал рака. Стоял смех, визг, и Алексей Петрович горделиво улыбался, польщенный необычным женским вниманием.
– Леша! – раздалось со стороны леса. – Леша!
Семен стоял у машины и призывно махал рукой.
Алексей Петрович машинально отдал какой-то блондинке рака и побежал к Семену. Блондинка, которая машинально взяла этого рака, завизжала не своим голосом, рак упал, и все женщины бросились врассыпную.
Взметнув пыль, машина остановилась у дома. Одновременно открылись дверцы. С одной стороны выскочил Семен, с другой – полуодетый Алексей Петрович.
На шум из дома вышла женщина. Алексей Петрович сразу вспомнил о своем виде и, жалобно пискнув, спрятался за машину. Оставшись на дороге в одиночестве, Семен оглянулся, всё понял и самоотверженно открыл калитку.
Женщина молча ждала, пока он подойдет.
– Марья Федоровна? – грозно спросил Семен.
– Марья Федоровна, – отвечала женщина.
Семен подмигнул ей и, понизив голос, сказал:
– От Лизки мы. Кореши ее.
Марья Федоровна побледнела от ужаса.
– Не дрейфь, мамаша, – сказал Семен. – Хвоста нет.
Марья Федоровна бессильно отступила к двери.
– Значит, нет?..
Семен оглянулся на дорогу и заодно на самого себя.
– Нет.
– А кто это за машиной?..
– Пахан это. Хахаль Лизки Караваевой. А она его невеста.
– Лизы Караваевой?.. – лицо Марьи Федоровны разгладилось. Постепенно она приходила в себя. – Как же, как же, помню… Так вы от Лизочки?..
– От Лизочки, – в свою очередь растерялся Семен.
– Что же вы сразу не сказали? Вы, наверное, брат ее? Она мне говорила, что вы всегда шутите… Вы, наверное, за чемоданом приехали?
– За чемоданом, – сказал Семен так, словно увидел святое знамение.
Пока Марья Федоровна шарила под кроватью в поисках чемодана, Семен осмотрелся и сказал:
– А Лиза много о вас рассказывала. Вы, наверное, давно ее знаете?..
– Что вы, без году неделю, – сказала Марья Федоровна, вытаскивая из-под кровати большой пыльный чемодан. – Разве она вам не говорила?
– Не говорила, – сказал Семен. – А что?
– Она у меня комнату снимала. Месяца два назад. Она же отсюда.
– Да, да, – сказал Семен. – Это я знаю. Она из этого… из…
– Кукуева, – недоуменно сказала Марья Федоровна.
– Вот, вот, – обрадовался Семен. – Из Кукуева. Улица… Как его… Улица…
Марья Федоровна насторожилась и загородила собой чемодан.
– Мне она не говорила. А вы что же? Адреса своей сестры не знаете?
– Не знаю, – испугался Семен. – Потерял и забыл.
Марья Федоровна поняла и хитро улыбнулась.
– Опять шутите… А жених ее адрес тоже потерял и забыл?
– И жених потерял, и жених… – разыгрался Семен.
– А куда же вы чемодан повезете?
Семен прикусил язык. Марья Федоровна ждала.
Семен совсем смешался. Марья Федоровна с видом победителя отступила в сторону.
– Берите, берите, вдруг адресок вспомните?
Семен хотел взять чемодан, но он оказался без ручки.
– Она его потому и не взяла с собой, – пояснила Марья Федоровна, – что он без ручки. Жалко, что за вами хвоста не было. Он бы вам помог.
Семен закинул чемодан на заднее сиденье, еще раз раскланялся со стоявшей на крыльце Марьей Федоровной и сел за руль. Алексей Петрович отчаянно косил глаза на чемодан и нетерпеливо шептал:
– Чего она сказала, Семен? Она сказала, где Лиза?
– Нет, она не знает. Но где-то в Кукуеве.
– В Кукуеве! Это же совсем недалеко!
– Недалеко! Это теперь недалеко!
– А это что? А? Это чей чемодан, Семен?
– Да подожди ты, – зло оборвал его Семен, выруливая на дорогу. – Дай отъехать. Ее это чемодан.
– Ее! – Алексей Петрович замолчал и снова посмотрел на чемодан так, как будто в нем была Лиза.
Семен проехал через деревню и свернул к озеру.
– Он тяжелый? – не вытерпел Алексей Петрович.
– Тяжелый, – сказал Семен.
Алексей Петрович сидел, как сыч, и кровожадно поводил глазами. Потом, ни слова не говоря, грузно повернулся и полез к чемодану. В машине начался кошмар. Чемодан перевернулся и упал под сиденье. Петляя, они подъехали к своему месту на берегу озера и там остановились. Раскрыть чемодан было делом одной минуты.
Сверху лежало верблюжье одеяло. Снизу книги.
– Фонвизин. Недоросль, – сказал Семен. – Это про тебя.
Он отбросил книгу и взял следующую.
– Если нет на первой странице, ищи на семнадцатой. Все библиотеки ставят штамп на семнадцатой. Почему на семнадцатой, непонятно. Самоучитель английского языка. Так она еще и фарцует!
Алексей Петрович уже не реагировал. Он сидел, понурившись, на расстеленном верблюжьем одеяле и листал журнал.
– Нет, – наконец сказал он и откинул журнал в сторону. – Ничего нет… – Из журнала вылетел листок и улегся на одеяле.
– Семен!!!
Семен недоверчиво читал, шевеля губами.
– Здесь не по-русски… Врач Небогадко…
– На штампе!
– Кукуевская городская поликлиника, – прочитал Семен.
На мгновение он задумался, потом глаза его приобрели хищный блеск.
– Это уже кое-что, – сказал он. – Это след.
Алексей Петрович смотрел на него с восторженной благодарностью.
– Да-да, – повторил Семен. – Искомая нить найдена. И я думаю, нам она будет по плечу. – Он похлопал Алексея Петровича по плечу и задумчиво снял с него белую нитку. – Тебе бы приодеться надо.
– Как же я оденусь? Еще не высохло.
Они погрузились в машину и выехали на дорогу. Проезжая мимо красного «Москвича», Семен указал на висящие в кустах брюки, достал десять рублей и сказал:
– Пока не забыл. Мужчине без штанов в подарок от штанов без мужчины.
Гид обвел скучающим взглядом салон и сказал:
– Уважаемые товарищи туристы! Наш путь лежит в город Кукуев. Это один из старейших городов области и потому богат памятниками архитектуры. Вы их увидите. Это остатки крепостных стен, башен, земляных укреплений, монастырей и мельниц. Кроме того, есть краеведческий музей. Вообще город очень быстро растет. Прямые зеленые улицы застраиваются многоэтажными домами. На окраине города Кукуева вырос благоустроенный поселок Новый Кукуев. – Он бесстрастно закончил и снова оглядел салон. Стояла тоскливая тишина. Тогда гид мрачно ухмыльнулся и добавил: – Обедать мы будем в столовой номер четыре.
Салон оживленно зашумел.
Когда они подъехали к городу Кукуеву, день уже клонился к вечеру. У железнодорожного переезда перед ними опустился шлагбаум, и машина остановилась.
– Подъезжаем, – сказал Семен. – Надо составить план действий.
Алексей Петрович, созерцавший путевую обходчицу, с готовностью обернулся:
– Да, да, конечно.
– В первую очередь, – сказал Семен, – мы проводим рекогносцировку: обнаруживаем поликлинику, в которой был выписан рецепт, и врача, который его выписал.
– Да, да, – кивнул Алексей Петрович.
– Во вторую очередь… – здесь появился поезд и умышленно громко застучал колесами.
Когда он прошел, Алексей Петрович в ужасе закричал:
– Нет! Нет!
– Да, – жестоко сказал Семен и включил радио.
Оттуда радостно донеслось: «Э-ли-за-бет! Э-ли-за-бет!» Алексей Петрович обхватил голову руками и сказал:
– Да.
Шлагбаум со скрипом поднялся.
Они кружили на машине по вечернему пустынному Кукуеву, пока не остановились у городской поликлиники. Свет горел только над дверью, а сама дверь была закрыта. Они сразу ощутили, что день выдался для них на редкость тяжелый и неудачный. Воцарилось уныние.
– Сегодня уже поздно, – наконец сказал Семен. – Начнем действовать завтра, с утра. Ночевать придется в машине.
Они отъехали от поликлиники и, свернув на тихую, почти деревенскую улицу, доехали до небольшого парка и остановились под окнами трехэтажного деревянного дома. Место было на редкость удачное. Со всех сторон их скрывали деревья, и в то же время машина так вписалась в пейзаж, словно всегда здесь стояла.
– Тут и заночуем, – сказал Семен, вылез из машины и огляделся.
Темнело. Зажигались фонари. Небо было чистое и высокое.
Над деревьями взошла полная луна.
Семен спал как убитый. Лицом вниз, прикрыв затылок руками. Алексей Петрович во сне маялся. Что-то неспокойное снилось ему. Он ворочался, постанывал, шарил руками и наконец позвал:
– Лиза!.. Лиза!..
В ночной тишине его голос звучал жалобно, с надрывом.
– Лиза!.. Лиза!..
Семен даже не пошевелился.
– Лиза!!.. – отчаянно позвал Алексей Петрович.
В окне второго этажа зажегся свет, и женский силуэт склонился над карнизом.
– Чего тебе?
Алексей Петрович довольно пошевелил во сне губами.
– Лиза! Вернись ко мне!
– Вот еще, – сказала женщина.
– Лиза!.. – в ужасе простонал Алексей Петрович. – Но почему?! Почему?!
– Сам знаешь, – сказала Лиза.
Алексей Петрович задумался. Лицо его приобрело несчастный вид.
– Не знаю я!.. Не знаю…
– Подумать только! – возмутилась Лиза. – Он не знает! А кто на ушах каждый вечер приходит?! А кто всю мебель пропил?! Я, что ли?!
Алексей Петрович тревожно заворочался и с обидой всхлипнул:
– Ты…
Женщина в окне оторопела.
– Ну, знаешь!.. Тебе это так не пройдет!..
Окно с треском захлопнулось.
– Лиза!.. Лиза!.. – мучительно застонал Алексей Петрович, уткнулся головой в жесткое сиденье и заплакал во сне горькими слезами.
Утром Семен внимательно осмотрел его опухшее лицо и сказал:
– Тебе побриться надо.
Алексей Петрович покорно кивнул.
– А я пока другие дела улажу, – сказал Семен. – Встретимся в парке. – Он сел в машину и завел мотор.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?