Текст книги "Наемник. Рожденный в огне"

–Чтобы ни ногой, ясно вам?– обратился Норен к стражникам.– Если там хоть что-то измениться – а я это замечу – всем ноги отрублю. У меня лицензия на убийство есть.

Повернувшись спиной       к солдатам, наемник прошел за Толом в конец коридора и завернул налево. Дождавшись, пока хозяин отворит дверь, Норен быстро спустился по невысоким ступенькам двухуровневой лестницы и, выйдя с небольшого заднего дворика к переднему входу, спросил у первого попавшегося прохожего:

–Парень, скажи, есть здесь где-нибудь поблизости лавка травника?

–Да,– ответил пятнадцатилетний мальчуган с тонкими рыжими волосами.– Здесь недалеко, минуты две идти. Вон туда,– он указал прямо по дороге, ведущей в противоположную сторону от Площади Культуры.– Дойдете до перекрестка, и поверните налево. Там, с левой стороны от дороги в десяти метрах от чистильщика обуви будет лавка. Вам, кстати, случайно ботиночки не нужно вычистить, милсдарь?– в глазах мальчугана, который бесспорно был беспризорником, Норен увидел алчный блеск.

–Нет времени,– отказал он и, не медля ни секунды, торопливым шагом направился по указанному маршруту.

Свернув на развилке, наемник спустя полминуты действительно увидел чистильщика, такого же беспризорника, но на год-два старше. Он стоял рядом с тремя стульями на возвышении, и, сжимая в грязных от крема руках щетку, угрюмым взглядом провожал проходящих мимо людей. Следом за ним шла лавчонка такого же паренька-оборванца, торговавшего парой ведер (скорее всего украденных) яблок, а после Норен заметил и лавку травника, расположенную уже в здании.

Зайдя внутрь, наемник почувствовал сильные запахи знакомых трав. В помещении кроме него находилась только одна женщина, одетая в серые мешковатые одежды. Собрав чуть завивающиеся волосы в хвост и забросив его за спину, травница сидела на табурете и сматывала веревочкой пучок Белой Калаты.

–Секунду,– сказала она, заметив клиента.

Перерезав веревочку ножом, лежавшим на коленях, она завязала крепкий узел, положила пучок травы на одну из полок и только тогда посмотрела на Норена.

–Чего надо?

–Лительник, Восточная Мирва, Айка, гриб Апа, три чашечки и ступка.

Не задав ни одного вопроса (это очень понравилось Норену, ведь в основном травники начинают приставать с разговорами), женщина дала наемнику все, что он заказал. Расплатившись, Норен быстро вернулся в таверну тем же путем, каким пришел.

Согнув спину над столиком, на котором стояли стаканы, Норен принялся готовить «Стража». Справившись всего минут за шесть, наемник перелил жидкость в небольшой пузырек, собрал остатки ингредиентов и посуду, и вынеся ее Толу, велел выбросить.

Выдохнув, Норен добавил в каждый стакан по две капли «Стража», и принялся ждать. Если в жидкости находиться какая-нибудь добавка – яд или еще какое-нибудь варево, сок должен начать пениться и бурлить. Но этого не произошло.

Поняв это, наемник нахмурился и принялся размышлять, что пошло не так, и в его голову быстро пришла разумная догадка. «Страж» выявляет практически все известные яды и варева, но есть пара тех, что оно не может обнаружить, и у Норена даже на примете было кое-какое вещество, которым убийца мог воспользоваться. Судя по всему, этот Хирург – профессионал, а «Отблеск» – сильное снотворное, абсолютно безвкусное и малоизвестное (но довольно простое в изготовлении). Обнаружить его практически невозможно (не помогает даже «Страж»), но все же есть один способ, который на счастье Норена был до невозможности прост.

Наемник подошел к прикроватной тумбе, вытащил из канделябра две свечки и вернулся к столу. Еще раз вздохнув, Норен опустил одну из них в стакан, фитилек затух, и ничего не произошло. Тогда он опусти вторую свечу в оставшийся стакан, и вдруг яблочный сок и стенки с внутренней стороны вспыхнули зеленым пламенем.

–Черт!– тихо ругнулся Норен, затем схватил первый стакан, быстро вытащил свечи и накрыл им второй. Подождав пару секунд, наемник убрал стакан. Пламя уже потухло.

–Кто вы?– послышался позади чей-то голос и, обернувшись, наемник увидел неизвестного человека, зажавшего подмышкой черный кожаный чемоданчик.

–Норен,– ответил он.– Исполнитель воли правосудия Слияния. А вы?

–Очень приятно,– сказал мужчина, пошевелив своими пышными усами. Затем он подошел и протянул руку.– Мое имя Йоген, я врач. Больница, в которой я работаю тут неподалеку.

Сделав вид, что он рад знакомству, Норен улыбнулся и охотно пожал руку.

–И мне очень приятно с вами познакомиться,– ответил наемник, стараясь не фальшивить.– А что вы здесь делаете, если вы доктор? Они обычно лечат.

–Да, все верно,– как-то натянуто хохотнул Йоген,– но я военный доктор, поэтому иногда консультирую в… подобных случаях. Вы что, уже осмотрелись? Нашли что-нибудь?

–Ничего,– покачал головой Норен, почесав при этом затылок.– Такое чувство, будто она сама легла на кровать и пронзила себе грудь. Но женщина снаружи утверждает, что видела здесь мужчину.

–Лицо разглядела?

–Э-э-э, нет, говорит, он был в маске. Ну, то есть в черной повязке и капюшоне.

–А тело вы осматривали?– спросил Йоген, подходя к кровати и ставя чемоданчик на пол. Проведя рукой по своим черным как смоль волосам, он раскрыл его.

–А какой смысл?– претворяясь дилетантом, спросил Норен.– Ясно же, что она умерла от ранения ножом. Или вы думаете, ее кто-то до этого отравил?

–Кто знает,– пожал плечами доктор.– Когда я зашел, вы рассматривали стаканы. Я надеюсь, вы не пили то, что в них налито?

–Нет, вы что,– покачал головой наемник, делая возмущенное выражение лица.– Держите меня за дурака?

–Нет, разумеется нет,– беззаботно хохотнул он и склонился над телом.– Неудачная шутка. Нужно будет их взять и проверить на наличие каких-либо веществ.

Норен едва поборол желание ударить доктора по голове и связать. Чувство того, что сейчас перед ним сидит возможный убийца этой девушки, становилось все сильнее, но необходимо было удостовериться в этом на все сто. Норен лично видел множество смертей, но он никогда так себя не вел по отношению к ним, всегда была какая-то небольшая толика грусти и сожаления, тем более при смерти невиновной молодой девушки. Но он видел, с какой безмятежностью и удовольствием смотрят на своих жертв их сумасшедшие убийцы, и он видел ту же непринужденность (но, о крайней мере, без удовольствия) в Йогене.

–Можно у вас поинтересоваться?– не отрываясь от работы, спросил врач.

–Конечно. Спрашивайте.

–Зачем вы здесь?

–Я расследую убийства двух молодых девушек,– ответил Норен, буравя Йогену спину своим взглядом.– И эта особа, возможно, одна из жертв того безумца. Хотя, пока нельзя говорить точно. Поспешные выводы довольно часто все портят.

–Несомненно. Несомненно. А о тех девушках, прошлых жертвах,– доктор вздохнул, так же переворачивая и осматривая руки убитой, как это делал наемник.– Арила и Кара, я занимался ими. Да, поистине прискорбные случаи. Хорошо, что правосудие Слияния заботится о нас,– он поправил очки на своей переносице.– Надеюсь, вы поймаете того человека, который это сделал.

–Очень надеюсь. Знаете, доктор, сомневаюсь, что такое мог сделать человек,– подходя ближе к доктору, сказал Норен. Настало время попытаться вывести Йогена из себя. Может проколется.– Больше похоже на бездушного монстра, прячущегося в человеческой шкуре,– наемник присел рядом, и понизил голос.– Все что вы сейчас услышите, вы должны держать в строжайшем секрете.

–Да-да, разумеется,– врач посмотрел на него.– Что такое?

–Судя по тому, что преступник делает со своими жертвами после убийства, он обладает выдающимися хирургическими способностями…

–Так я и думал,– вздохнул Йоген, и на его лбу начала появляться испарина.

–Что?

–Вы меня подозреваете. Не так ли, милсдарь Норен?

–Нет, совсем наоборот,– ответил наемник, стараясь звучать как можно более убедительно.– Это было бы очень глупо с вашей стороны, ведь первые подозрения и вправду падут на вас. Да и, честно говоря, вы не похожи на убийцу. Дело в другом. Может быть, вы подозреваете кого-нибудь?

–В каком смысле?– непонимающе нахмурился доктор.– С чего бы?

–Может, вам известен кто-нибудь, ну, кто обладает подобными умениями?

На секунду Норену показалось, что в глазах собеседника что-то промелькнуло. Наемник не знал, то ли ему показалось, то ли доктор очень хорошо скрывает свои эмоции, но странное чувство все же не покидало наемника. Что-то было не так.

–Ну, я иногда преподаю в институте,– пожал плечами Йоген.– Там присутствуют способные ученики. И еще у меня есть помощник, Мико, но я в нем уверен, парень добрейшей души человек. Года два назад – он тогда только окончил учебу и начал мне помогать – к нам привезли акробата, выступавшего в театре. У него был открытый перелом голени на левой ноге. Увидев его, бедный Мико весь позеленел и упал в обморок. Тогда я узнал, что он боится вида крови. Плохо для доктора, не так ли? За это время мы избавились от этого страха, но Мико… нет. Точно нет.

–Хорошо, если так, но можно мне все-таки будет с ним пообщаться?

–Разумеется.

–Сегодня.

–Хорошо,– кивнул Йоген.– Только вот что. Видите ли, Мико помимо медицины имеет одно страстное увлечение.

–Какое?

–Актерство. Он часто выступает, и сегодня будет представление, в котором он принимает участие. Я иду. Может, если у вас есть желание, составите мне компанию? А после представления вы сразу же сможете побеседовать.

–Я даже не знаю,– искренне опешил Норен.– Я, в общем, не любитель, да и, по правде, не был никогда.

–Так как вы можете быть уверены, что вам не понравится то, что вы еще не испробовали? Представление будет хорошее, спектакль «Зеркало пересмешника», рассказывает о человеке, точнее принце, который тайно влюблен в дочь-красавицу своего слуги. Должно выйти очень недурно.

–Хорошо,– кивнул Норен. Идти в театр было, конечно, то еще удовольствие, но ему не хотелось выпускать Йогена из виду ни на секунду.– Когда мы отправимся?

–Сейчас,– поднимаясь, ответил врач.– Я только переговорю со стражниками.

Он направился к дверям. Посмотрев несколько секунд на мертвую бедняжку, Норен развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.

-Нам сюда,– несколько раз кашлянув в кулак, сказал Йоген. Он подвел наемника к кассе и обратился к сидящему за ней мужчине, по комплекции схожему с ним, только рыжеволосого и гладковыбритого.– Добрый день. Извольте нам с приятелем выдать два билета.

–Хорошо,– кивнул мужчина.– С вас четыре серебряника.

Расплатившись и забрав две бумажонки с печатью и датой, они прошли через высокие двери. Театр представлял собой широкую площадь, окруженную тремя стенами, к одной из которой прилегала на всю ее ширину сцена, а на двух других, перпендикулярных ей, был растянут большой брезент, защищающий актеров и зрителей от палящих лучей солнца, дождя и снега. На дворе стояло лето, так что погода на северных землях неподалеку от границ со Слиянием стояла довольно теплая, но на высоких холмах, покрытых лесом, все равно лежал снег.

Давненько Норен не видел снега, не чувствовал на коже его холодных, чуть обжигающих кристалликов, не вдыхал прохладный воздух, прочищающий голову и мысли. «На обратном пути можно будет проехать по ним,– подумал наемник, усаживаясь на одно из свободных мест, в третьем ряду от сцены.– Да и запасы гуртизы было бы неплохо пополнить».

Народу было немного, все зрители заняли чуть меньше половины лавок. Болтая друг с другом, среднего класса мужчины и женщины смеялись, тыкали пальцами в сцену, кто-то незаметно (как думал сам) попивал из спрятанных под лавкой бутылок пиво (или что там у них), а кто-то молчал. На земле Норен заметил не до конца убранный за богачами мусор, которые те оставили после себя, когда покинули театр.

Изредка отвечая на вопросы Йогена, наемник тихо страдал. Досуга хуже не придумать. «Да,– кивнул он в своих мыслях,– но не забывай, что ты на работе. Не расслабляйся и следи за ним». Хорошо хоть оружие не потребовали сдавать, для Норена это было неимоверным облечением. Достав один из метательных ножиков, который он не обрабатывал никаким ядом, Норен от скуки принялся чистить ногти.

Наконец на сцену вышел Вещатель – так называемый актер, служащий голосом автора. Одет он был в недорогой черный классический костюм актера и шапочку расцветки, похожей на окрас зебр, обитающих на южных островах. Норен видел их не один раз. Подняв руки вверх, стараясь тем самым привлечь зрителей, Вещатель, не дожидаясь полной тишины начал громко внятно читать:

Однажды давно, днем одним светлым и теплым,

Когда не предвещало ничто быть историям подобным,

На свет, почти одновременно пришли двое людей,

Один – богатый и знатный, а вторая почти в нищете.

Росли они быстро, с уст барда не успело и слово слететь,

Богатый в шелках и при слугах, а вторая в потертом сукне.

Разные семьи, думалось, никогда им песни вместе не спеть,

Но все изменилось однажды, ранен король был в седле на коне.

Кипела война в лета те лихие, их не удастся забыть никогда,

Его Величество Рая́н Сарка́н едва не был убит стрелою в спине.

В грязь повалился, смерть черной тенью нависла, она была голодна,

Но его спас отец бедной девчушки, сделал услугу королевской семье.

Крестьянин был ростом велик, мощен руками,

Ржавым мечом разрубил нападавшего взмахом одним.

Гнусных врагов воины прочь погнали пинками,

Вслед им кричали: «Этого мы вам никогда не простим!».

Короля на носилках торопливо отнесли в лазарет,

Едва не простился с ясным белым светом владыка,

Но все же спасли, лекарь сказал: «Боле опасности нет»,

Избавляя тем самым его сына с женой от скорбного крика.

Спустя пару месяцев на ноги встав, окрепший король приказал,

Чтоб спасителя ему привели, ради него рискнувшего жизнью своей.

Представ пред владыкой, смущенный бедный крестьянский Отец услыхал,

«За спасенье мое пожелай, что угодно, и это исполню в дань отваги твоей!».

Не распрямляя колен, герой-спаситель голову уверенно поднял,

И пожелал, чтоб дочь его Еве́лла вышла замуж за сына короля.

Глаз чуть прищурив, Раян Саркан в раздумьях мгновенье смолчал,

Но все же согласие дал на женитьбу принца и крестьянина.

Замолчав, Вещатель услышал аплодисменты публики. Далее началось само представление, на сцену выбежали разодетые актеры.

Борясь каждую минуту со своими непроизвольно закрывающимися глазами, Норен зевнул, прикрывая при этом рот ладонью. Казалось, что абсолютно все зрители кроме него были полностью захвачены историей. Некоторые даже раскрывали рты, дамы жмурили в испуге глаза и искренне хохотали над шутками месте со своими спутниками.

Но все же наемник убеждался с каждой секундой, что принятое решение пойти на спектакль не было ошибочным, и он терпел эту скукотищу не зазря. К глубокому удовлетворению Норена он видел, то и дело искоса посматривая на доктора, что, не смотря на все эти маски, Йогену было явно не по себе. Все его смешки выглядели ненатуральными, фальшивыми и натянутыми, словно их от него требовали, а глаза, казалось, смотрели сквозь сцену. Он ни разу не заговаривал с Нореном кроме одного момента, когда из-за кулис вышел Мико. Это был рыжеволосый молодой парень, невысокий, средней телесной комплекции и аккуратными острыми чертами лица, обсыпанными реденькими веснушками. «Дар Солнца»,– подумал Норен, вспоминая, как служители храмов Восьмерых называют людей с подобной внешностью.

Обратив на него внимание, Норен увидел в парне довольно неплохого актера, но все же он не мог судить, ведь он вообще мало что (ничего) понимает в театре.

Вот, наконец, пьеса подошла к концу. Практически не понимая, чем же там все закончилось, Норен с наслаждением прослушал заключительные слова Вещателя. Когда актеры откланялись и удалились за сцену, наемник поднялся и до упора выпрямил свои затекшие ноги, с наслаждением ощущая, как кровь вновь растекается по онемевшим конечностям.

–Ну как?– спросил его Йоген, аналогично поднимаясь с места, но обходясь без экзерсисов.– Вам понравилось? Не правда ли превосходный сюжет?

–Да, очень… хм… проникновенно,– чуть нахмурился наемник, надеясь, что доктор не станет обсуждать сюжет, который он практически весь не понял.

«Лучше пусть меня окружит десяток бандитов, чем я еще раз сунусь в эти искусства»,– подумал он.

–Так, Норен, вы еще хотите познакомиться с Мико?

–Да, разумеется,– кивнул наемник.

–Тогда пойдемте, я вас представлю,– кивнул доктор и направился со стороны левой стены к сцене.

Поднявшись по ступеням, они прошли к ее задней части и прошли через тонкую картонную дверь на другую сторону. Места там было не очень много. Все было довольно грязное, вспотевшие актер с подтекшими гримами снимали с себя парики и чесали зудящие головы и бороды, освобождались от пропитанной потом одежды, походя в этот момент на змей, которые решили коллективно сбросить свои кожи. Перед Нореном стоял темноволосый мужчина с пышной бородой и мечом на поясе, но через мгновение бац! И перед наемником уже не воин, а прыщавый худой мужичок с жиденькими светлыми засаленными патлами.

–Вон он стоит,– сказал ему через плечо Норен, и уверенной походкой направился вперед.

Лавируя между актерами, обсуждающими между собой то, как все прошло, и кто из зрителей понравился или показался неприятным, мужчины приблизились к столу, заваленному всякими раскрытыми баночками туши и красок, бумагами со словами и ролями, накладными носами, ушами, бородами и прочей ерундой. Рядом с ним стоял Мико, другой мужчина, и молодая, по мнению Норена благодаря своей необычности довольно симпатичная привлекательная девушка.

Опершись задом о стол, Мико с небольшой толикой раздражения на лице слушал речи мужчины, а девушка, стоя чуть поодаль у них за спинами, склонилась над небольшим тазиком с уже не чистой водой, стоящим около зеркала, и умывала свое маленькое, как у эльфов из сказок, личико. Обратив внимание на приближающихся, она провела пальцем по своему остренькому носу и, приветственно кивнув Йогену, которого явно знала, оценивающим взглядом измерила Норена.

–Здравствуй, О́ни,– первый поздоровался врач.– Как твоя ключица? Болит еще?

–Привет Йоген,– бросив на доктора быстрый взгляд, кивнула она, а затем вновь принялась с явным любопытством рассматривать наемника.– Все хорошо, почти не болит, спасибо. Что тебя привело? Ты давненько не приходил на наши представления.

–Дел много, дорогая,– чуть улыбнувшись, кивнул он, а затем стрельнул взглядом в сторону Мико и незнакомого мужика.– Что он там на него опять бухтит?

–Паренек способный,– посмотрев в ту же сторону и утирая капли воды с лица, ответила девушка,– но молодой и неопытный. Его многому нужно учить.

–Да,– вмешался Норен,– но и по тебе не заметно, что ты очень опытная, чтобы так говорить.

–Как тебя зовут?

–Норен.

–Видишь ли, Норен,– она вновь склонилась над маленьким ушатом и плеснула себе в лицо воды.– Мать продала меня в эту труппу, когда мне было чуть больше года. Я тогда едва научилась ходить. И все это время я выступала, училась, так что опыта у меня куда больше, чем может показаться… с первого взгляда. Ну, а ты кто? Нанялся охранником к Йогену?

–Не угадала,– фыркнул Норен.– Я наемник и могу ненадолго наняться телохранителем, но сейчас занимаюсь другим.

–Чем же?

–Йоген!– перебил ее Мико.– А я и не думал, что ты придешь. Даже на пару секунд слова забыл, когда увидел тебя сидящим среди остальных зрителей.

–Решил немного передохнуть от работы. Тут,– он повернулся в сторону Норена,– с тобой хотят познакомиться.

–И кто же? Поклонник?

–Не совсем, парень. Мое имя Норен,– представился наемник. Он не знал почему, но Мико не понравился ему с одного вида (чего нельзя сказать об Они, с которой они периодически пересекались взглядами).– Мне нужно поговорить с тобой.

–О чем это?– сделав из своих бровей линию, поинтересовался квазиактер.

Норен многозначительно посмотрел на врача, и тогда Йоген, вздохнув, подошел к Они.

–Дорогая, у меня что-то в горле сухо. Может, угостите меня чем-нибудь?

–Да, конечно,– кивнула девушка, взяв полотенце.– Вон на том столе есть выпивка.

–Но, знаешь ли, я не люблю рыться в чужих вещах, и был бы очень признателен, если бы…

–Ладно, ладно, поняла,– чуть раздраженно прервала актриса врача и, быстро вытерев насухо свое лицо, направилась к соседнему столу, который располагался метрах в семи от того, рядом с которым стоял наемник с помощником доктора.

–Так, что вы хотели?– еще раз спросил Мико.– Только можно быстрее. Я очень устал, и хочу быстрее искупаться и лечь спать.

Норен порылся в своей сумке, и, казалось, уже в сотый раз развернул документ судьи и продемонстрировал его пареньку.

–Мне поручено расследование убийств двух молодых девушек,– убирая бумагу обратно, начал он.– Точнее уже трех. Скажи мне, что ты делал сегодня весь день?

–До обеда был вместе с доктором Йогеном в больнице, а после находился тут, на репетиции. А в чем, собственно, дело?

–Пройдемся?– спросил он, и, не дожидаясь ответа, направился в сторону сцены. Когда паренек нагнал его, он продолжил.– Ты видел когда-нибудь тех убитых девушек, до, или после смерти?

–Одну из них, Арилу, знал,– кивнул Мико.– Она была дочерью Тары, близкой подруги доктора Йогена.

–Близкой подруги?

–Ну, да,– паренек пожал плечами.– Только я так и не понял, какое это имеет отношение ко мне?

«Либо претворяется, либо он действительно тупой»,– подумал наемник.

–Вы помощник Йогена, а он, как я узнал, освидетельствовал трупы обеих девушек. Вы были с ним при этом?

–Да.

–Они после смерти были выпотрошены с хирургической точностью,– Норен старался говорить не слишком непринужденно, но и не давить на собеседника. Вот и ступеньки.

–И что?

Зайдя внутрь через тот проход, которым они с Йогеном воспользовались несколько минут назад и, оказавшись вне поля зрения других, Норен остановился и решил прибегнуть к одной из самых действенных методик, которая эффективна как и в бою, так и в подобной ситуации. «Неожиданность».

–Я все знаю,– наемник сделал голос как можно более зловещим и ледяным.

–Что?– чуть дрогнувшим голосом спросил Мико.

–А знаешь, где ты прокололся?– повернувшись к нему лицом, спросил Норен.

–Я н-н-не понимаю,– паренек попятился.

–Тебя видели,– Норен медленно двинулся за квазиактером.– Когда ты вылез из окна, тебя заметил тринадцатилетний мальчик. Нам очень повезло, что он мечтает стать шпионом. Он проследил за тобой, а потом, когда узнал о сегодняшнем убийстве, все рассказал.

Норен резко, словно гепард ринулся вперед и, схватив Мико одной рукой за воротник, сильно ударил его в грудь, чтобы тот поперхнулся воздухом и не смог заверещать. Повалив задыхающегося в приступах кашля паренька на мешки с песком, Норен зажал его рот своей левой ладонью и резко выхватил нож. Приставив его к месту чуть ниже глаза, наемник, вложив в свой голос всю свою злобу, которую только смог, сказал (а точнее прошипел):

–Та вторая девушка, Элья, была моей сестрой. За это я тебя даже не стану везти к судье. Я отволоку твою тушу в темный подвал, и разрежу, кусок за кусочком, пальчик за пальчиком, а потом расшвыряю их так же, как это сделал ты со своими жертвами. Если закричишь, я вырежу тебе глаз,– Норен чуть приблизил кончик лезвия, затем убрал руку.– Зачем ты это сделал? Зачем убил их?

–Я-я-я-я-я,– трелью выдал он, пытаясь справиться со своим собственным языком,– я не…

Норен еще раз ударил Мико, и когда тот перестал кашлять, переспросил.

–Я н-н-не знаю, о чем вы!– хрипел он.– Я не понимаю, не знаю, это не я, клянусь, клянусь!

Наемник полностью поверил ему, только когда внимательно рассмотрел глаза. Человек всегда проявляет свою истинную натуру, когда попадает в такую или подобную ситуацию. Когда сковородка, на которой он лежит, начинает нагреваться и обжигать пятки и зад, человек проявляет себя, показывает то, из какого теста он вылеплен. Самый спесивый и самоуверенный может оказаться законченным трусом, а закомплексованный и застенчивый переступит через свой страх и даст отпор. Не важно, кому или чему, бандитам, которые его зажмут в переулке, или жизни, которая иногда бьет в грудь и по ногам сильнее, чем кулак любого человека.

И смотря в глаза Мико, Норен видел там именно того, кого описывал Йоген. Там не было никакой стали с щепоткой безумия, не было ничего такого, что могло бы заставить наемника напрячься и остерегаться того, кто сейчас находится перед ним. Перед Нореном лежал обычный, перепуганный донельзя мальчишка, который и ни одного кролика жизни не лишил, это было точно, это было видно. Глаза – зеркала души. Через них можно увидеть человека насквозь. Ведь не зря же люди отводят взгляд, когда хотят что-то скрыть, будь то стеснительная девушка, которая не хочет, чтобы предмет ее симпатии знал о ее чувствах, или преступник, не желающий раскрывать свои преступления правосудию. Глаза не дают солгать. Они словно правдолюбы, начинают сохнуть, жечь и слезиться, как будто сами хотят выдать правду, которую врун пытается скрыть.

–Ладно,– кивнул Норен, а затем поднялся и убрал нож.– Верю я тебе, парень, можешь встать.

Мико быстро поднялся, продолжая всхлипывать и дрожать от испуга.

–Ладно, приятель, успокойся,– сказал Норен и залез в сумку.– На вот, пожуй. Это табак, быстро тебя успокоит.

Наемник ожидал сопротивление, но бедный квазиактер схватил дрожащей рукой листик и засунул себе в рот. Спустя минуту он начал заметно приходить в норму.

–Тебе случайно портки сухие не нужны,– хмыкнув, спросил наемник. Трясущийся помощник врача оставил вопрос без ответа, и тогда Норен продолжил.– Я надеюсь, ты понимаешь, что ты ни в коем случае не должен рассказывать об этом? Ни в каких вариациях, словно ни о чем этом вообще ничего не знаешь. Если проговоришься хоть кому-нибудь, я узнаю, и тогда изобью тебя так, что ты никогда больше не сможешь ходить, обещаю. Понимаешь?

Мико кивнул и зажевал лист табака еще интенсивнее.

–Хорошо. Когда будешь готов, говори. Только недолго, а не то Йоген будет беспокоиться.

Когда они вышли, Норен, в компании Мико, который попросил еще один лист и был сейчас похож на одного из Камапатов⁵, осмотрелся и, увидев Они, подошел к ней.

–Мико,– с усмешкой на губах сказала девушка, сидя на стуле, закинув ногу на ногу.– Ты выглядишь так, как будто тебя только что пыталось изнасиловать приведение. Все в порядке?

–Да, все хорошо,– тягуче, словно выливая теплый мед из банки, ответил парень.– Все просто замечательно.

–Я-ясно,– протянула актриса.– Ты что с ним сделал?– Они с еще большим интересом взглянула на наемника.

–Ничего, он сам таким стал,– пожал плечами Норен, продолжая оглядываться.– Переутомился наверно. А где Йоген?

–Он ушел спустя пару минут, как вы отошли к сцене,– ответила девушка.

–Как?– чувствуя поднимающуюся волну в груди, спросил Норен.– Я его не видел.

–Тут есть еще один выход,– она ткнула большим пальцем, указывая себе куда-то за спину.– Сказал, у него дела какие-то, и просил передать свои извинения. Кстати, Норен, я тут тебя хотела спросить. Не хочешь…?

Но ее слова уже не доходили до ушей наемника, так как тот, быстро развернувшись, чуть ли не бегом бросился в сторону сцены.

–Эй, ты куда?!

Ее слова не доходили.

Больницу Норен нашел довольно быстро. Подойдя к двери, наемник попытался ее открыть, но она оказалась запертой. Выдав очередь громких настойчивых стуков, он прислушался, но за ней не раздалось ни единого звука. Тогда наемник еще раз постучал, а после полез в сумку за отмычкой, которую ему подарил один взломщик пару лет назад.

–Что вы творите?– раздался за спиной чей-то голос, и, обернувшись, Норен увидел в паре метров от себя Тару.– Видите же, что закрыто.

–Где доктор Йоген?

–Я не знаю,– пожала плечами женщина. Выглядела она куда лучше, чем когда Норен увидел ее впервые.– Давайте дождемся его здесь. Я уверена, он скоро должен подойти. Йоген никогда не оставляет больницу слушком надолго.

Она подошла ближе, рукой отодвинула его чуть в сторону и достала из своей сумки одинокий ключ. Вставив его в скважину, женщина отперла дверь.

–Откуда у вас ключ от больницы?– удивленно спросил наемник, при этом не двинувшись с места.

–Вам это правда интересно?

–Да.

–Что же, тогда пройдемте. Я вам расскажу.

Тара вошла внутрь и, дождавшись Норена, закрыла за ним дверь.

–Ну, так что…

Наемник не успел договорить. Его плечо пронзила резкая боль, словно в него вонзился арбалетный болт, смазанный «Каплей крови». Но после этого последовал не пожар, а наоборот, заморозка. Норен чувствовал, как ледяной яд распространяется по его телу за считанные секунды, замораживая клетки, обездвиживая конечности и затуманивая зрение и разум.

Вскрикнув, наемник шарахнулся в сторону и, посмотрев на плечо, увидел торчащий из него нож, вонзенный прямо в шов между двумя стальными темными пластинами. Обернувшись неизвестно куда и чувствуя в это время сумасшедший ритм сердца, которое как яро пыталась не подпускать к себе яд, но тем самым наоборот еще быстрее разносило его по телу, Норен попытался увидеть нападавшего, но зрение было смазано, словно он смотрел сквозь запотевшее окно. Тогда наемник попытался вытащить свой нож, не вынимая при этом из плеча другой, но руки его уже не слушались. Последним, что Норен почувствовал, это был свист ветра в ушах, за которым последовал еле заметный удар в лицо. После этого – непроглядная всепоглощающая темнота.

Интерлюдия

За окном послышались кукареканья петуха. Моментально раскрыв глаза, на тот момент семнадцатилетний Норен резко принял горизонтальное положение. Ему казалось, что он и не ложился спать.

Выбравшись из-под теплого одеяла, мальчик ощутил прохладу, вызвавшую мурашки на его ногах, плечах, шее и груди. Как обычно, Норен посмотрел на кровать, стоящую рядом, у другой стены. Она была идеально заправлена, и как всегда холодна. Мальчику иногда казалось, что именно из-за нее у него в комнате даже летом с утра холодно. Она была словно кусок скалы, который двести лет пролежал на темном дне океана. Так же, как и каждое утро, Норен вздохнул, так же покачал головой, и, одевшись и прихватив приготовленные вчера рыбацкие принадлежности, вышел.

На весь дом стоял пьяный храп, который пробудил в мальчике уже привычный гнев, немного притупленный и больше похожий на сильное раздражение. Стараясь не шуметь, он прошел к двери, переступив при этом через опустошенную бутыль, и, взяв половинку оставшегося после вчерашнего ужина куска черного хлеба, обулся и выбрался наружу из опостылевшего жилища.

Небо окрасилось в красный цвет, словно какой-то огромный-преогромный великан рассыпал на нем горы ягод и подавил их своей необъемной шершавой ступней. Вдохнув полную грудь воздуха, Норен потянулся, громко затрещав при этом позвонками и растянув затекшие мышцы, и держа в одной руке удочку, а во второй банку с червями, мальчик вышел на дорожку и направился к речке, на то место, которое все называли просто «Затон».