Текст книги "Чернильные пятна. Как распознать преступника"

8. Оригинальные ответы

В полученных от испытуемого ответах необходимо подсчитать число «оригинальных ответов» и представить его в процентах. Оригинальными называются те ответы, которые примерно в 100 экспериментах со здоровыми испытуемыми появляются всего один раз. В зависимости от качества Дв, Ф, и ФЦв, оригинальные ответы подразделяются на хорошие и плохие (Ориг.+ и Ориг.-). Перед подсчетом процента оригинальных ответов сюда лучше всего не включать ЦвФ и Цв, так как их нельзя достаточно надежно отнести к Ориг.+ или Ориг.-.

Очень часто в одном и том же протоколе можно встретить и хорошие, и плохие оригинальные ответы; при этом то одни, то другие будут достаточно заметно доминировать. У больных шизофренией мы находим то совершенно абсурдные, то удивительно меткие ответы. Естественно, мы должны обращать внимание на соотношение Ориг.+ и Ориг.-. В таблице 7 экспериментальных результатов, которая дает представление о частоте оригинальных ответов, в первом столбце указывается только абсолютное число ответов, а качество, обозначаемое как +, ±, m, – , указано в столбцах по различным группам испытуемых. «±» означает доминирование хороших оригинальных ответов, несмотря на то, что появляются и плохие, а «m» говорит об обратном.

9. Заключение

Мы перечислили факторы, которые выявляются и подсчитываются в протоколе проведенного эксперимента. Список факторов легко можно было бы дополнить, но мы специально этого не делаем, чтобы не усложнять для читателя понимание эксперимента во всей его целостности.

Теперь было бы логично представить различные типы здоровых людей и различные виды психозов в зависимости от воздействия некоторых факторов. Но это выходит за рамки нашей работы. Да и имеющийся на сегодня незначительный банк данных не позволяет получить достаточно надежных результатов. Поэтому я ограничусь тем, что представлю наши экспериментальные данные в таблице 8 (см. Приложение 1). В определенном смысле эта таблица является обобщением семи представленных читателю таблиц с полученными нами данными. Обобщающая таблица, как и прежние, дает только приблизительные величины.

Для дальнейшего изложения материала книги имеются различные пути, один из которых связан с обобщением полученных результатов, а другой – с более тонкой дифференциацией, с концентрацией внимания на психографической области. Прежде чем обратиться к этой теме, необходимо рассмотреть первый путь, чтобы в какой-то мере уточнить столь по-разному применяемые, неравноценные и недостаточно четко определенные термины, например понятие «интеллект».

Но сначала несколько слов о самой методике.

III. Дополнительные общения о методике

1. Характеристики тестовых таблиц

Как уже отмечалось, серия тестовых таблиц была создана не сразу; в ходе проведения экспериментальных исследований она подвергалась постоянным изменениям. В наших тестовых таблицах обнаруживаются следующие характерные черты (см. Приложение 2):

Таблица I: черно-белая. Здесь мы практически всегда можем получить ответ от испытуемого. Почти одинаково легко удаются как ответы по форме, так и по движению. Тестовая таблица хорошо подходит для получения как целостных, так и детальных ответов, а кроме того, здесь легко найти целый ряд мелких деталей.

Таблица II: черно-красная. По сравнению с Таблицей I гораздо легче вызывает кинестезии. Имеет привлекающую внимание промежуточную фигуру. Вводит в эксперимент цвет, который иногда даже может воздействовать как «цветовой шок». Красное переходит в черное.

Таблица III: черно-красная. Наиболее легко провоцирует на кинестезии. Красное отделено от черного.

Таблица IV: черно-белая. На нее относительно трудно давать и ответы по форме, и ответы по движению. По сравнению с целостным образом труднее истолковывать детали. В общем эта тестовая таблица воспринимается как «красивая»; истолковывать ее трудно.

Таблица V: черно-белая. На нее наиболее легко даются ответы. Почти каждый раз мы слышим здесь ответ «летучая мышь» или «ночная бабочка». И как раз при предъявлении этой таблицы больные шизофренией наиболее часто не могут в ней что-нибудь усмотреть, или же они видят, например, движущихся людей.

Таблица VI: черно-белая. Воспринимается испытуемыми как самая трудная.

Таблица VII: черно-белая. Самое существенное в ней не черные фигуры, а находящаяся между последними белая промежуточная фигура, которая напоминает собою керосиновую лампу. Эта таблица в чем-то противоположна Таблице V, так как здоровые испытуемые необычайно редко видят лампу, в то время как больные шизофренией – очень часто!

Таблица VIII: многоцветная. Она гармонична и по цвету, и по форме. У невротиков вызывает «цветовой шок». В любом случае легко истолковывается по деталям.

Таблица IX: многоцветная. Отсутствует гармония и по цвету, и по форме. Легко пробуждает кинестезии. Обращает на себя внимание промежуточная фигура.

Таблица X: многоцветная. Трудно совместимые пятна. Почти абсолютно невозможно дать целостный ответ.

Если вы хотите проводить с пользой научные исследования, обследуя с помощью эксперимента по истолкованию форм большой контингент испытуемых, то в какой-то мере надежным способом будет применение тестовых таблиц, прилагаемых к нашей книге (и только их). Мы не утверждаем, что эта серия таблиц является чем-то идеальным, но хотели бы обратить внимание читателя на то, что сравнивать можно только результаты тех исследований, в которых используются идентичные или аналогичные, хорошо проверенные тестовые таблицы.

2. Параллельные серии

Иногда необходимо использовать две-три параллельные серии тестовых таблиц. Достаточно часто бывает так, что с одним и тем же испытуемым эксперимент должен проводиться несколько раз: со здоровыми людьми в разном настроении, с маниакально-депрессивными больными в разных фазах заболевания, с больными шизофренией, находящимися в различных состояниях, с пациентами до и после проведения психоанализа и т. д., а часто просто для того, чтобы проверить полученные раньше психодиагностические данные. Если эксперимент повторно проводится с теми же самыми тестовыми таблицами, то сознательная и бессознательная активность памяти искажает получаемый результат. Так что в таких случаях необходимо применять аналогичную серию таблиц, которая действительно отличалась бы от основной серии и, несмотря на это, полностью бы соответствовала прежним условиям, причем характеристики таблиц из новой серии должны совпадать с таковыми из основной серии.

Эти параллельные серии необходимо создавать таким образом, чтобы из большого числа новых таблиц (получаемых упомянутым ранее способом) можно было выбрать те, которые по своей конфигурации в наибольшей степени соответствовали бы условиям основной серии. Далее, проводя эксперимент по возможности с большим числом различных испытуемых, необходимо установить, нормально ли ими воспринимаются новые тестовые таблицы, не подвергаются ли они излишней критике из-за того, что напоминают простые «кляксы». И лишь после такой предварительной «обкатки» начинается работа по выявлению стандартных показателей тестовых факторов. Для этого подходят только здоровые испытуемые, имеющие различный уровень интеллекта и образования. При выявлении стандартов необходимо, чтобы таблицы новой параллельной серии были аналогичны таблицам основной серии. Это создает равные условия для появления цветовых ответов и ответов по движению, а также целостных ответов и ответов на промежуточные фигуры, причем каждый из этих показателей соответственно должен быть примерно одинаковым в каждой таблице. То есть в новой серии подобные типы ответов должны появляться не легче и не в большем количестве, не скуднее и не с затрачиванием больших усилий, чем это происходит при ответах на основную серию. Таблица из параллельной серии должна вызывать в общем такое же самое число Ф и Дв, которое мы получаем и при предъявлении Таблицы I из нормальной серии и т. д. Таблица V из параллельной серии также должна представлять собой легко узнаваемый объект, а на Таблице VII должна сразу же бросаться в глаза, но не слишком сильно выделяться промежуточная фигура. Новые таблицы не должны оказаться более сложными или менее структурированными. Не забывайте, что чем сложнее таблицы, тем труднее будет подсчет экспериментальных показателей.

Наш опыт свидетельствует о том, что создать параллельную серию не так сложно, да и времени это отнимает не так много, как могло показаться вначале.

3. Контрольные эксперименты

Применение нашего экспериментального метода можно расширить посредством предъявления испытуемому особых серий контрольных таблиц: специальных тестов для Дв, Цв и т. д. Приведу только два примера.

При проведении основного эксперимента выявилось, что на восприятие больных эпилепсией огромное влияние оказывает цвет, и особенно это характерно для эпилептиков с умственной отсталостью. Мы можем дополнительно исследовать обнаруженный феномен с помощью контрольной серии, состоящей из трех таблиц. На первой из них изображена кошка, раскрашенная под обыкновенную квакшу (лягушку), на второй таблице – белочка, раскрашенная под петуха, а на третьей – лягушка, раскрашенная под зяблика. В результате оказалось, что только эпилептики с умственной отсталостью и больные, давно страдающие слабоумием, принимают зеленую кошку за лягушку и т. д. Следовательно, на таких испытуемых сильнее воздействуют цвета, чем реалистично изображенная форма предметов. При других видах слабоумия мы до сих пор не обнаружили ничего подобного. Только один раз больной шизофренией с разорванностью мышления дал аналогичный ответ.

В другом контрольном эксперименте испытуемым были показаны два рисунка, на обоих был изображен жнец во время жатвы, но без косы, без травы и т. д. Один из рисунков настолько точно был скопирован с другого, что местоположение и очертания образов полностью совпадали, за исключением только одного: скопированный жнец в отличие от первого был левшой. Испытуемому задавалось два вопроса: «Что делает этот мужчина?» и «Кто из них, по вашему мнению, нарисован правильно?» Удивительно, что те испытуемые, которые в основном эксперименте дали большое число кинестетических ответов, часто в полном недоумении задумывались над вторым вопросом, хотя и мгновенно узнавали в изображенном человеке жнеца; а в результате такие испытуемые в большинстве случаев называли правильно нарисованным левшу (и, соответственно, испытуемые-левши называли правшу). В отличие от них испытуемые, которые в основном эксперименте не давали Дв (или таковых оказывалось очень мало), сразу же давали правильный ответ не только на первый, но и на второй вопрос. Причем даже больные с диагнозом «имбецильность» почти во всех случаях сразу же говорили, кто из жнецов нарисован верно, причем правши указывали на жнеца-правшу, а левши – на жнеца-левшу. Похожим образом вели себя больные шизофренией, если только они вообще давали ответ. Особенно часто они давали ответ, что оба нарисованы правильно. Для этих больных вообще характерно то, что такие вопросы оказываются для них намного сложнее, чем сам эксперимент.

Все эти проблемы требуют проведения специального исследования.

4. Шифровка ответов

В протоколе должны быть отражены не только ответы испытуемого, но и (насколько это возможно) его мимика, произвольные и непроизвольные движения, появление цветового шока и т. д.

Для подсчета удобнее всего использовать специальные сокращения, на которые читатель наверняка уже обратил внимание; с их помощью легче учитывать различные факторы, определяющие конкретный ответ испытуемого. Приведу только несколько примеров:

Таблица I: «Бабочка». Истолковывается как целостная таблица = Ц. Так как такой ответ часто встречается среди испытуемых со средним уровнем образования, то мы обозначаем его как Ф+; ответ содержит фигуру животного = Ж.

Сигнатура (протокольная запись): Ц Ф+Ж.

Таблица X: «Две гусеницы»: зеленое пятно посередине. Ответ на деталь = Д; в первую очередь учтена форма, во вторую – цвет, называется хорошая форма = ФЦв+; фигура животного = Ж.

Сигнатура: Д ФЦв+Ж.

Таблица I: «Два парящих ангела в развевающихся одеяниях». Ответ на деталь = Д; кинестетический компонент = Дв; хорошие Ф и Дв; целостная человеческая фигура = Ч.

Сигнатура: ДДв+Ч.

Таблица I: «Рак». Вторичный, конфабуляторный целостный ответ = ДЦ; увиден в плохой форме = Ф-.

Сигнатура: ДЦ Ф-Ж.

Таблица IV: «Замок». Находящаяся с обеих сторон, между вершиной фигуры и боковыми отростками, в небольшом углублении, крошечная, но с очень четкими очертаниями деталь.

Сигнатура: Дд Ф+Лдш.

Таблица X: «Коллекция бабочек». Целостный ответ, прежде всего детерминирован цветом, но не без влияния формы.

Сигнатура: Ц ЦвФ-Ж.

Другие примеры записи протокола читатель встретит в последней части книги.

Неприятной может быть разве что необходимость иногда очень кропотливого описания положения увиденного образа на самой таблице. Но это замечается только при чтении опубликованных работ о нашем методе. В самом же проводимом эксперименте, встречаясь с любым необычным ответом испытуемого, мы накладываем на тестовую таблицу кальку и сразу же срисовываем очертания увиденного образа или, что еще лучше, просим самого испытуемого это сделать.

IV. Результаты

1. «Интеллект»

В наших предыдущих рассуждениях понятие «интеллект» обозначало только эмпирическую оценку испытуемого. По той причине, что числа, находящиеся в таблицах, представляют собой средние величины и относятся к сравнительно большому количеству случаев (около 120 «разумных» испытуемых), из полученных нами средних данных можно кое-что вывести. Сам эксперимент является не чем иным, как психодиагностическим инструментом для исследования восприятия и понимания, поэтому средние данные обычных людей должны дать нам представление о том, чем, собственно, характеризуются процессы восприятия и понимания у психически здоровых людей со средним уровнем интеллекта. Кроме того, это даст возможность «этиологического» подтверждения «симптоматической» значимости экспериментальных факторов, установленных пока только статистическим путем.

Согласно нашим экспериментальным исследованиям, «умные» люди отличаются следующими показателями:

1) большим процентом хорошо увиденных форм;

2) большим влиянием кинестезии на процесс восприятия;

3) большим числом целостных ответов;

4) богатым типом восприятия, Ц, или Ц-Д, или Ц-Д-Дд;

5) оптимально четкой («упорядоченной») последовательностью типа восприятия;

6) небольшим процентом образов животных, большим разнообразием ответов;

7) не слишком высоким, но и не слишком низким процентом оригинальных ответов.

(В цветовых ответах «умных» людей нет никаких характерных особенностей.)

Мы перечислили семь факторов, каждый из которых может в конкретном случае довольно сильно отличаться от средней величины, варьируя в ту или иную сторону. Эти индивидуальные вариации образуют целую группу способностей и качеств, из которых и состоит то, что мы называем интеллектом, а точнее, различными особенностями интеллекта.

Высокий процент хороших форм предполагает следующее. Во-первых, способность стабильного поддержания внимания в течение всего эксперимента и способность к концентрации – только тогда человек может четко воспринимать. Если испытуемый недостаточно сосредоточен на эксперименте (неустойчивость внимания, усталость; маниакальное состояние или состояние делирия, органический дефект мозга), мы обнаружим нечеткие формы. Во-вторых, обладание четкими энграммами, поскольку, если память не способна сохранить четкие образы (склонность к конфабуляциям, многие из больных с умственной отсталостью, органические поражения мозга), восприятие четких форм невозможно. В-третьих, способность экфорировать[11]11
  Экфория – воспроизведение следов памяти или энграмм. – Прим. пер.


[Закрыть], пробуждать, вводить в сознание четкие образы воспоминаний, тот ассоциативный процесс, который может нарушаться при усталости и при наличии органического заболевания головного мозга. В-четвертых, способность отбирать среди появляющихся сходных образов памяти наиболее подходящие. Главное здесь – способность ассоциативного процесса разветвляться по разным направлениям, возможность, которая, в свою очередь, зависит от внимания, но в данном случае оно направлено не на внешний раздражитель, а на всплывающий из глубин памяти зрительный образ, что способствует осуществлению контроля над процессом восприятия, позволяя критично отнестись к увиденному.

Если в процессе эксперимента испытуемый проявляет эти способности, то в его ответах мы находим наилучшие формы. Так происходит при работе с педантичными людьми, а также с людьми, находящимися в депрессивном состоянии, особенно при эндогенной депрессии. Такие испытуемые очень серьезно относятся к эксперименту, изо всех сил стараясь найти хорошие формы, погружаясь в выполнение задачи с полным вниманием и самокритичностью, достигая почти 100 % хороших форм, хотя это и приводит в итоге к удивительно бедным и стереотипным ответам. Так что максимум и оптимум по отношению к вышеназванным способностям являются двумя различными величинами.

Таким образом, педантичные люди и больные эндогенной депрессией отдают предпочтение фактору хорошей формы в ущерб остальным экспериментальным факторам. Если эти испытуемые по отношению к качеству формы ответов во многом превосходят людей с обычным интеллектом, то показатели других факторов лежат гораздо ниже нормы, вплоть до того, что иногда ответы нельзя отличить от тех, что дают страдающие имбецильностью. Обостренная способность видеть очень четкие формы не только делает ответы таких испытуемых стереотипными и обедняет их содержание, но и подавляет проявление целого ряда других формальных принципов процесса восприятия.

Именно педантичные люди и больные эндогенной депрессией являются теми испытуемыми, которые мучительно ощущают, насколько неуверенными являются их ответы; у них наиболее резко проявляется критическое отношение к тому, что ими воспринимается, к самому процессу восприятия, и это является частью более общей тенденции к осуждению себя.

Оптимум видения четких форм находится там, где (как показывают экспериментальные результаты «интеллектуалов») четкость восприятия и энграмм, а также неослабевающий контроль за происходящим процессом сличения хотя и характеризуют деятельность испытуемого, но не достигают степени полного устранения влияния всех остальных психических функций.

В целом можно сказать, что Ф-процент является индикатором четкости определенных, а может быть, и всех ассоциативных процессов, а также способностей к сосредоточенности и концентрации. Оптимальная, а вовсе не максимальная величина этих способностей, достигающая 80–95 % Ф+ (100 % имеют почти исключительно одни педанты), является поэтому первым компонентом интеллекта.

Похожим образом обстоит дело со вторым фактором: с последовательностью типа восприятия, степень строгости которой неодинакова для разных типов испытуемых; у умных людей – оптимальная строгость, у необразованных и неустойчивых людей, у маниакальных больных, эпилептиков и др. – более или менее выраженная расшатанность, а у депрессивных больных и педантичных людей – максимальная строгость.

Тенденция к наиболее строго выраженной последовательности Ц, Д и т. д. при ответах на каждую из 10 тестовых таблиц вытекает из той же самой предрасположенности испытуемого, что и стремление обнаружить самые лучшие формы, а именно из сознательной и часто мучительной установки полностью подчиниться законам формальной логики. Это приводит к чрезмерной концентрации внимания и большой сосредоточенности на четкости ассоциативных процессов, как это происходит и с видением форм: в результате формализованности парализуются другие многочисленные механизмы восприятия. Там, где последовательность отличается максимальной строгостью, почти всегда речь идет о «бедном» типе восприятия, о чистом (или сильно к нему приближающемся) Д-До. С более богатым типом восприятия Ц-Д строгая последовательность может сочетаться в двух случаях: во-первых, тогда, когда каждодневные, не отличающиеся большим разнообразием занятия способствуют развитию и фиксируют уже имевшуюся предрасположенность, например, у известного типа людей, любящих всех поучать, а также у бюрократов (в этом случае мучительный постоянный самоконтроль может сверхкомпенсироваться гордостью за свою логичность, а чувство собственной несостоятельности – явной переоценкой своих возможностей), во-вторых, когда эмоциональная неустойчивость стабилизируется посредством сознательной концентрации внимания на формальных сторонах, как это происходит с некоторыми больными неврозом навязчивости. Но и в этих случаях число Дв и Ц остается очень незначительным, процент животных – слишком большим. Этот тип восприятия характеризуется также отдельными До, характерными для страдающих слабоумием.

У здорового человека со средним образованием оптимально-строгая последовательность (так же, как хорошее видение форм) появляется сама по себе, без затрачивания особых волевых усилий, то есть становится повседневной привычкой; логичность мышления автоматизирована у него в такой же степени, как и владение своим телом, например координация движений у велосипедиста. Это сохраняется в большой степени даже при органическом заболевании, потому что речь в нашем случае идет об автоматизации способности, возникшей еще в раннем возрасте.

Расшатанной и разорванной последовательность становится тогда, когда притупляются эмоции, особенно когда они становятся неустойчивыми, когда не хватает волевых усилий или выдержки для концентрации внимания на сохранении в действии соответствующей способности (такое, например, бывает в маниакальном состоянии) или когда отвергается и вновь расшатывается, запутывается многоуровневый ассоциативный процесс, из которого и состоит внимание (как бывает в случае шизофрении).

Следующий компонент интеллекта, который не обходится без существования оптимально-строгой последовательности Ц, Д и т. д., состоит, таким образом, из автоматизированной (большей частью), бессознательно проявляющейся, но сохраняющей свое действие только в результате волевой выдержки дисциплинированности логического мышления.

«Умные» испытуемые дают от 7 до 10 и больше целостных ответов, чаще всего это хорошо увиденные Ф или Дв. Для этого необходимо обладать прежде всего огромным количеством визуальных образов памяти, а также той значительной долей подвижности ассоциаций, которая позволяет в нужный момент экфорировать нужную энграмму. Но среди испытуемых немало таких, которые, несмотря на убедительные доказательства обладания богатством и точностью энграмм, приводят в своих ответах только 5 или 6 Ц. Оказывается, что практически невозможно обнаружить в эксперименте большое число Ц, не имея в запасах памяти достаточного количества разнообразных энграмм, хотя и этого будет мало для обнаружения большого числа Ц. Максимальное Ц-число мы обнаруживаем у честолюбивых людей, желающих любой ценой добиваться чуть ли не идеального качества работы (это тот Ц-тип испытуемых, который рассматривает проводимый с ними эксперимент как проверку абстрактных возможностей, а потому старается реагировать одними только целостными ответами); а также у людей, пребывающих в маниакальном настроении. Наименьшее Ц-число среди умных людей показывают депрессивные и педантичные испытуемые. Таким образом, чем живее аффективность, тем больше число Ц-ответов. К обязательному богатству энграмм должна присоединиться особая аффективно окрашенная активность – активное стремление. Это – волевая установка охватить «целое», что нередко сопровождается выраженным отвращением к мелким подробностям, или волевая установка достичь цели путем соединения частей таблицы в единое целое. Либо это сознательная установка, желание поставить рекорд, либо неосознаваемая, ставшая уже привычной тенденция, а то и вообще явно бессознательная тенденция – но это всегда будет проявление стремления к достижению успеха, и стремление это возникает под воздействием дополнительного аффективного заряда. Эту энергию нельзя путать с прилежанием; у педантичных и депрессивных испытуемых даже их выраженное старание не приводит к большому Ц-числу. Речь здесь идет об особой предрасположенности к достижению успеха, которая может только еще больше стимулироваться осознанным желанием поставить рекорд в проводимом с ними эксперименте.

Меньшее количество Ц-ответов у маниакальных больных, по сравнению с «умными» людьми, находящимися в гипоманиакальном состоянии, а также то, что маниакальное состояние у больных с органическими поражениями мозга вовсе не приводит к повышению у них Ц-числа, будет объяснено немного позже.

Число Ц необходимо рассматривать прежде всего в качестве показателя энергетической предрасположенности к достижению успеха, а также как показатель сознательной и бессознательной настойчивости при выполнении сложной деятельности (сюда относится то, что связано с абстрактно-теоретической и творческой деятельностью: большое число хороших, первичных Ц мы часто обнаруживаем у лиц философского склада ума, а большое число хороших комбинаторных Ц нередко выдает людей, одаренных необычайной фантазией). Оптимум этой способности и будет еще одним компонентом интеллекта. Местоположение этого оптимума легко определить при анализе типа восприятия.

Чаще всего «умные» люди имеют тип апперцепции Ц-Д с более или менее сильным акцентированием Ц или Д, с более или менее значительным наличием Дд. Здесь индивидуальные колебания, включая интеллектуальную сферу, намного превышают имеющиеся между людьми различия по отношению к Ф и Ц. Типы восприятия свидетельствуют о значимых различиях в структуре интеллекта.

Испытуемый, у которого большое число Ц-ответов сочетается с полным (или почти полным) отсутствием Д, является или мыслителем-теоретиком, или человеком, одаренным фантазией. Возможно, он окажется человеком с сильно выраженной потребностью выставить себя напоказ, честолюбивым человеком, который, несомненно, будет испытывать сильное отвращение к практическим мелочам повседневной жизни.

Тот, у кого наряду с большим числом Ц мы обнаруживаем еще несколько Д и совсем немного Дд, будет мыслить намного более гибко, лучше адаптируя свое мышление к имеющейся проблеме, подходя к ней менее абстрактно; но интеллект такого человека все равно будет направлен скорее на теоретические, а не на практические аспекты, больше на саму проблему, чем на конкретные факты.

Явно большим практиком, чем теоретиком окажется тот, кто даст наряду со средним Ц-числом (от 6 до 7) много Д и совсем немного Дд-ответов; такой человек не будет надолго задерживаться на абстрактных проблемах, он будет интересоваться более конкретными вещами, предпочитать практическую смышленость академической учености.

Человек, у которого наряду с только что приведенными показателями встречается еще и огромное количество Дд (Ц-Д-Дд), будет предпочитать мелкую работу, не требующую больших теоретических или комбинаторных способностей; он будет отличаться великолепной наблюдательностью, однако его большой недостаток состоит в том, что он легко застревает на мелочах.

Испытуемый, у которого наряду с большим числом Ц-ответов совсем мало Д, но зато большое количество Дд, явно будет выделяться своей непрактичностью, игнорируя мир конкретных вещей; такой человек, возможно, и будет оригинален в своих взглядах, но они не будут каким-нибудь образом связаны между собой. Этот человек будет представать перед нами то в качестве разрушителя сложившейся теоретической системы, то запутавшимся в самых незначительных мелочах, то в качестве тирана или просто зануды.

Равномерное распределение Ц, Д, Дд, в одинаковой степени удаленное как от судорожной тенденции всегда оставаться в мире теоретических абстракций, так и от прикованности к мелочам, характеризует ту форму интеллекта, которую мы называем «здоровым человеческим рассудком».

Все названные нами типы в различных нюансах могут встретиться на континууме, носящем название «интеллект». Отнесение испытуемых к какому-либо типу еще не свидетельствует об их способностях в какой-либо специальной области, но, определив тип, мы можем узнать очень многое о том виде и способе, посредством которых испытуемый будет формировать у себя какую-либо особую профессиональную способность, чтобы использовать ее затем в работе.

Рассмотрим подробнее, какие компоненты содержит тип апперцепции.

В таблице 8 экспериментальных данных можно заметить, что веселое настроение обогащает тип восприятия (если игнорировать участие других факторов), депрессивное – ухудшает. Даже больные с органическими поражениями мозга (за исключением депрессивных больных, страдающих атеросклерозом), больные эпилепсией, шизофренией с разорванностью мышления, пациенты с умственной отсталостью (стадии дебильности и имбецильности), поскольку они еще способны к конфабуляциям, приближаются по своему типу апперцепции (при этом мы никогда не обращаем внимания на участие других факторов) к здоровым, «умным» людям, если судить по нашим эмпирическим данным. На противоположном полюсе находятся педантичные люди, часть страдающих неврозом навязчивости, затем страдающие эндогенной депрессией, умственно отсталые (имбецильность) с эмоциональной тупостью, ригидные больные шизофренией. Из сравнения подобных крайностей вытекает, что богатство и бедность типа апперцепции главным образом связаны с аффективными моментами.

К богатому типу апперцепции неизбежно относится наличие немалого числа целостных ответов. Та энергия для достижения успеха, которая представлена большим числом Ц, должна присутствовать, когда мы имеем дело с богатым типом апперцепции.

Сама по себе такая энергия еще не приводит к хорошему типу апперцепции. Вспомните, например, поведение представителей чистого типа, постоянно стремящихся поставить рекорды. Хороший тип апперцепции не может быть столь односторонним.

Далее, для хорошего типа апперцепции необходимо также, чтобы формы были увидены четко, так как четкость ассоциативных процессов, выдержка, упорство будут его предпосылками. Там, где увиденные образы плохи, где внимание неустойчиво, несмотря на то, что тип апперцепции может быть богатым, хорошим он не будет.

К возникновению упомянутой нами энергии для достижения успеха необходима еще одна предпосылка, которая позволит появиться оптимально строгой последовательности. Мы имеем в виду дисциплинирующую способность логического мышления, связанную с вниманием и описанную нами ранее.

Таким образом, хороший тип апперцепции связан с огромным количеством интеллектуальных и аффективных компонентов. Здесь невозможно обойтись без определенной степени лабильности, без соответствия имеющимся желаниям, а также без выдержки, без той четкости мышления, которая позволяет увидеть хорошие формы (хотя слишком четкие формы окажутся тут только помехой).