Текст книги "Хроники Империи Ужаса. Гнев королей"

– Или ты его недооцениваешь, Варт. Браги хитер. Никогда не знаешь, что у него на уме. Может, он как раз держит руку на пульсе событий, которые тебя так беспокоят. Не забывай, что у него есть Майкл Требилькок. Говорят, Майкл вездесущ и невидим и никакая интрига не проскользнет мимо него. По словам моих служанок, знать до смерти его боится.

– Угу. У Браги и впрямь хороший помощник. Но вдруг он начнет вести себя столь странно, что с его поступками перестанут соглашаться? Впрочем, не важно – мне все равно никак на это не повлиять, так что какой смысл переживать? Как прошел день?

Настроение его изменилось. Хорошим его нельзя было назвать, но вряд ли она могла рассчитывать на лучшее.

– Мне опять снился сон. Этриан звал на помощь. – (Вартлоккур нахмурился, став мрачнее тучи, и ей даже показалось, что сейчас поперек его лба сверкнет молния.) – Вряд ли все дело в беременности и желании несбыточного, Варт, – продолжила она, осторожно подбирая слова. – Что-то на меня воздействует. Я не говорю, что это именно Этриан – скорее всего, нет. Но, думаю, тебе стоит отнестись всерьез и попытаться докопаться до сути. Возможно, это важно, хотя ни ты, ни я пока не понимаем, в каком именно смысле.

– Ладно, попробую. – Голос его звучал холодно и безрадостно. – Если что-нибудь выясню – сообщу. – Он встал. – Мне нужно идти. Я ненадолго.

«Беги, – подумала она, глядя ему вслед. – Убирайся. Почему тебя настолько огорчает, когда я завожу разговор про Этриана?»

Прошло несколько дней. Вартлоккур встретил короля в коридоре, среди пляшущих теней, отбрасываемых масляными светильниками.

– Что-нибудь слышно про Майкла? – спросил чародей.

– Арал нашел некий след. Его друг видел Майкла в Дельхагене через несколько дней после нападения на Лиакопулоса.

– Странно.

– В наши дни все странно. Сколько еще осталось Непанте?

– Две-три недели.

– Нервничает?

– Очень. – Чародей слабо улыбнулся.

Он уже начинал беспокоиться, чувствуя, что застрял здесь, хотя обещал Непанте забрать ее домой до родов.

– Не тревожься. С Этрианом у нее не возникло никаких хлопот.

– Будь так любезен, не упоминай это имя. В последнее время она на нем просто помешалась. Решила, будто он жив, и думает, что мы должны его найти.

– В самом деле жив?

– Не знаю.

– Пару недель назад ты говорил…

– Я знаю, что говорил. Сейчас не время об этом думать. Скоро должен родиться малыш.

К своему удивлению, Варлоккур обнаружил, что чуть ли не рычит. Неужели ему настолько угрожал бы выживший мальчик?

– Попробую узнать, – может, что-то выяснилось.

– Ничего не выяснится. – Чародей посмотрел вслед королю, который словно нес на плечах тяжесть всего мира. – Друг мой, придется тебе научиться по крайней мере какое-то время не совать нос в чужие дела.

Развернувшись, он зашагал в свои покои.

8
1016 г. от О.И.И.
Предводитель мертвецов

– Она летит прямо к нам! – крикнул Этриан. – Уходим!

Сааманан сбежала по шее каменного зверя. Этриан помчался за ней.

На фоне голубого неба мелькнула серебристая искра. Зверь сумел слегка отклонить ее полет, но она все же ударила его в бок, и он яростно взревел в ответ.

– Что это? – спросила Сааманан, приподнявшись на спине зверя.

– Не знаю. – Этриан взглянул на разрушения, которые причинил взрыв среди солдат. – Но хорошего от них точно мало. Давай спустимся отсюда, пока в нас не попали.

Слегка подтолкнув женщину, он окинул взглядом пустыню. Тервола стояли на вершине дюны. Похоже, приближение армии мертвецов нисколько их не пугало.

Этриан и Сааманан почти спустились, когда прилетела еще одна стрела, ударив перед носом зверя и выплеснув свою энергию в пруд Сааманан. К небу поднялись огромные клубы пара, от передних лап зверя отвалились куски камня. Во все стороны полетели обломки каменных плит. Выход из пещер обрушился.

Сааманан зарыдала, глядя, как гибнет ее творение.

– Твой Великий не в лучшей форме, – заметил Этриан. – Нас попросту рвут в клочья. Возможно, я ошибся, положившись на его защиту. Он лишь впустую расходует солдат.

– У него их более чем достаточно.

– В самом деле? Думаешь, тервола выпустят нас из пустыни? Это всего лишь разведывательная группа. Что будет, если они по-настоящему разозлятся? Теперь они уже поняли, что к чему, и знают, как поступать. Если твой Великий продолжит в том же духе, к концу недели мы все будем мертвы. Включая его самого.

Сааманан наклонила голову.

– Те серебристые штуки… похоже, они закончились.

Она была права – обстрел прекратился. Этриан оценил повреждения, нанесенные последней стрелой.

– Придется немало потрудиться, чтобы здесь все расчистить.

Он направился туда, откуда видно было дюну. Собственно, там ничего не происходило. Солдаты каменного зверя продолжали стоять вокруг.

– И что теперь? – спросил Этриан.

– Они ушли. Он не может понять, в чем дело. Просто спустились с дюны и исчезли.

– Телепорт-портал, – с отвращением сплюнул Этриан. – Клянусь, я бы справился куда лучше этого так называемого бога, если бы…

– Не говори так!

– Буду говорить так, как считаю нужным. Раз он ни на что не способен – значит не способен. Нужно убираться отсюда. Если так пойдет и дальше, мне конец.

Каменный зверь прорычал, что он пока не в состоянии развернуться в полную силу. Этриан огрызнулся в ответ, мол, божество не сумело воспользоваться даже тем, что у него имелось. Спор продолжался все четыре дня, которые им потребовались, чтобы расчистить выход из пещер. Этриан настаивал, чтобы зверь стал его рабом, но тот отказывался.

Сааманан, обычно занимавшая сторону божества, лишь задумчиво молчала, возясь со своим прудом словно ребенок, пытающийся найти все осколки разбитой фарфоровой куклы.

– Они ждут в горах, – сказал Этриан женщине. – Легион, готовый к бою. Полагаю, твой Великий растратит там остатки живой силы.

– Вряд ли он легко сдастся, Этриан.

Он удивленно взглянул на нее – впервые она назвала его по имени.

– Как и они, подружка. Как и они. Собственно, они лишь единственный раз потерпели поражение – от моего деда, моих дядей, моей тети и человека, который убил моего отца. И за это они пытались отомстить, захватив меня в плен.

– Я тебе верю, – прошептала Сааманан, словно надеясь, что каменный зверь ее не слышит. – Я их боюсь. Но как убедить его, чтобы он услышал нас? Теперь все уже не так, как раньше, – он больше не позволяет мне в чем-либо участвовать. Во время войн с Нахамен в основном сражалась я.

– Возможно, он винит в поражении тебя.

– Но я…

– Не важно, кто виноват, – в своей вине он все равно бы не признался. Он ведь бог, а боги считаются всемогущими и непогрешимыми.

– И что нам делать?

– Следовать за войском. Быть готовыми помочь. Мы в любом случае разделим его судьбу, хочется нам этого или нет. Тервола не знают пощады.

Сааманан кивнула:

– Подожди здесь.

Она спустилась между лапами каменного зверя, проталкиваясь через толпу, изливающуюся из пещер. Этриан смотрел, как выходящие оттуда солдаты выстраиваются в колонны и направляются в сторону гор. Казалось, их орде не будет конца.

Возможно, зверю не требовалась никакая утонченная стратегия, и он готов был до бесконечности идти на странные жертвы.

Когда солнце уже клонилось к закату, Сааманан вернулась, ведя за собой двух маленьких драконов.

– Они потеряли всадников. Великому нет от них никакой пользы.

При мысли о полете у Этриана внутри все сжалось.

– Я не умею…

– Ничего страшного. Так же, как если бы ты ехал верхом на лошади, – просто говори им, что делать. Когда они были живы, не уступали нам в уме и сообразительности.

– Но теперь-то они не живые. – Он имел в виду, что их оживил каменный зверь и сейчас они полностью подчинялись его воле.

Внезапно он улыбнулся. Бояться действительно было нечего – божество не причинит Этриану вреда, пока не получит всего, что он мог ему дать.

– Просто делай как я, – сказала Сааманан. – Лети!

Ее дракон взмыл в воздух. Крылья его звенели, подобно медным гонгам. Она описала круг в сотне футов над головой Этриана.

Он глубоко вздохнул:

– Лети, дьявол ты этакий.

Спина дракона ударила ему под зад. Он покачнулся, но удержался. Земля умчалась вниз. Этриан зажмурился, чувствуя, как колотится сердце.

Когда он снова открыл глаза, дракон кружил позади дракона Сааманан в нескольких ярдах над головой каменного зверя, откуда открывался вдесятеро более широкий вид на пустыню.

– Вряд ли я создан для полета! – крикнул он.

Женщина взглянула через плечо и что-то сказала своему дракону, который перестал описывать круги и устремился на запад.

– Следуй за ней, – прохрипел Этриан.

Вскоре он приноровился к полету, хотя уже понял, что удовольствия ему это никогда не доставит – слишком уж долго пришлось бы падать. Сааманан, однако, казалось, была прирожденной летуньей. Пока он с трудом тащился следом, она то взмывала ввысь, то пикировала вниз, наслаждаясь воздушной акробатикой. От одного взгляда на ее «мастерство» у него подкатывал комок к горлу.

Наконец она заскользила совсем рядом – насколько позволял размах крыльев чудовищ.

– Мы почти на месте.

Впереди высились горы, внизу проносились бесплодные склоны холмов. Она указала вперед рукой, и Этриан увидел углубление, отмеченное фигурными линиями, которые складывались в оборонительные сооружения.

Сааманан камнем устремилась к земле, остановившись всего в нескольких ярдах над безжизненным горным склоном. Ее дракон накренился и скользнул в каньон, расширявшийся в нечто, бывшее в древние времена широкой поляной. Этриан последовал за ней на большей высоте, спустившись лишь там, где ему не могли помешать горы.

На бывшей поляне рядами выстроились воскрешенные из мертвых солдаты – точно в том же порядке, как и до этого под землей. Он сбился со счета, глядя на уходящие вдаль в пустыню колонны.

– Сколько тут солдат? – спросил он, когда ноги коснулись земли, и тут же сел, чувствуя, как натянуты нервы.

– Сто пятьдесят тысяч. Все, кем он в состоянии управлять, и еще какое-то количество на замену.

– В каком смысле – все, кем он в состоянии управлять?

– Стольких он может оживить. Сразу за пределами горы – около ста тысяч. Здесь… ну, пожалуй…

– Гм… – Тут требовалось больше подробностей. – Лучше объясни. Если у него есть еще какие-то недостатки, кроме глупости…

– Чем дальше от горы, тем меньшим количеством тел он может управлять. На расстоянии в пять миль он может справиться со ста тысячами. Их не отличить от живых солдат, не считая того, что они раз за разом поднимаются на ноги. Здесь он не может управлять больше чем пятьюдесятью тысячами, да и теми с трудом. Вот почему они просто стоят. У него еще тридцать тысяч дальше, в ущелье.

– А если дойти до края пустыни?

– Десять-пятнадцать тысяч. На расстоянии в тысячу миль он не сможет оживить больше четырех-пяти.

Этриан окинул взглядом ряды войска.

– Как он собирается куда-то дойти? Идеи у него, конечно, великие, вот только эту империю можно будет объехать за день. Она никогда не выйдет за пределы пустыни.

– Именно для этого и нужны мы.

– То есть?

– Потом.

Больше она не отвечала на вопросы, утверждая, что для них еще не пришло время. Сперва зверь должен был отомстить за причиненный ущерб солдатам в ущелье.

Этриан нашел тенистое место и какое-то время спустя решил, что ему все ясно.

Зверь хотел, чтобы он полностью ему подчинился, надеясь обманом заманить его в рабство, а потом передать способность повелевать мертвыми. Имея возможность свободно перемещаться, он создал бы новую империю.

Этриан поделился мыслями с Сааманан, и та лишь кивнула в ответ.

Улыбаясь, он вернулся в тень. Положение его оказалось куда устойчивее, чем он предполагал. Довольный собой, он задремал.

Сон был неглубок – Этриан сохранял контроль над своим сознанием, понимая, что момент сейчас слишком удачный, чтобы потратить его впустую. Мягко и осторожно, превозмогая сопротивление упрямой оболочки, он высвободился из тела и воспарил над армией мертвецов, не боясь упасть. Его радовала обретенная свобода. В небе не было места страданиям.

Заметив некую тьму, льнущую к горам в том месте, где расположился легион, он напряг свои чувства, ощутив мощь каменного зверя, который гнал орды на земляные укрепления Шинсана.

Усилием воли Этриан переместился на запад, и его нисколько не обрадовало то, что он там увидел. Зверь бросил на обороняющихся тридцать тысяч солдат, в рядах которых прокладывали широкие просеки серебряные стрелы. Мертвых солдат, которым удавалось пробиться достаточно близко, тут же сокрушали. Тьмой, которую увидел Этриан, оказался дым костров, на которых сжигали захваченных мертвецов.

Армия зверя не могла причинить серьезного вреда в ответ. Немногочисленных раненых со стороны Шинсана отправили через порталы, прежде чем зверь успел захватить их в плен.

Недовольный Этриан поплыл дальше на запад, быстро преодолевая большие расстояния и восхищаясь разумом, управлявшим легионами.

Тервола опережали его на три или четыре шага. Он понимал, что никакой надежды вырваться из пустыни у него нет. Каменный зверь растратил бы все свои силы в ущелье, послав лишь жалкий ручеек против вражеской крепости, и на этом бы все закончилось. Год спустя тервола смеялись бы над великой войной в пустыне, удивляясь глупости побежденного врага.

Он вернулся в свое тело.

– Хорошо спал? – спросила Сааманан.

– Нет. – Этриан рассказал ей обо всем, что видел, и о том, сколь мало осталось сил у зверя. – Он что, будет и дальше продолжать в том же духе? Там всего пять тысяч солдат, но им на помощь идут вдесятеро больше. И за ними стоит могущество Шинсана. Сааманан, он упрям и глуп, но ты должна заставить его понять, что он делает.

– Вряд ли он станет меня слушать. Слишком уж он зол. Может, когда успокоится…

– Так успокой его. Сделай что-нибудь. Он нас погубит.

Сааманан беспомощно, с какой-то детской непосредственностью взглянула на него, а затем резко кивнула и села на дракона. Ящер взмыл в воздух и устремился на восток.

Этриан взглянул на солнце – до заката оставался еще час. Следовало отдохнуть. Возможно, у Сааманан все получится. Он вернулся в тень скалы.

Сумерки уже сгущались, когда Сааманан его разбудила.

– Уже вернулась?

– Ты нужен ему.

– Он готов поговорить?

Она кивнула:

– Сегодня он многое увидел… Он очень спокоен, очень рассудителен и очень встревожен. Контратака его потрясла.

– Контратака?

– Противник позволил ему растратить бо́льшую часть сил, а потом окружил оставшихся. Ему не удалось спасти ни одного солдата, а они не потеряли и пяти сотен. Он выучил урок.

– Значит, теперь он готов слушать? – улыбнулся Этриан. – Что ж, полетели.

И они полетели. Сааманан не жалела сил своего дракона, в лицо Этриана хлестал ветер. За полчаса они добрались до каменного зверя.

Юноша сразу же почувствовал перемену, случившуюся с чудовищем. От ярости и высокомерия не осталось и следа, словно у ребенка, который решил показать, на что он способен, но ударил в грязь лицом.

– Сааманан сказала, что ты готов поговорить! – крикнул Этриан, стоя среди каменных обломков. Отец научил его смелости, однажды заметив, что боги не просто так наделили людей безрассудством.

Зверь был удручен, но не сломлен. Он ответил на слова Этриана едва заметной усмешкой.

– Мне известны пределы твоих возможностей, – снова крикнул Этриан. – Мне известны твои слабые места. Мне известно, что тебе нужно. И у тебя никого больше не осталось.

Зверя это развеселило еще больше.

– Теперь у меня есть силы, чтобы найти кого-нибудь еще.

Этриан взглянул на Сааманан. Она кивнула:

– Но у него нет времени.

– Ты знаешь, какая сила теперь тебе противостоит? – спросил Этриан.

– Если ты про наших противников – то да. Я их недооценил. Мир изменился. Человеческое могущество возросло, а могущество богов пришло в упадок. Избавитель, я предлагаю союз. Мы трое – против всего мира. Ты освободишь нас и поведешь наши войска. Сааманан будет владеть нашим оружием Силы. Я передам свою мощь тебе.

Этриан повернулся к женщине:

– Не уверен, что вполне его понимаю.

– Это тройственное соглашение. Ты избавляешь нас, он дает тебе войска, а мне – могущество, чтобы сражаться с тервола. Мы вместе построим империю.

– А он что будет с этого иметь?

– Чтобы это понять, нужно быть богом.

– И все же попробуй объяснить. Иначе я могу оценивать его лишь с точки зрения человека.

– Он хочет быть богом нашей империи. Он хочет, чтобы мы создали новое Навами. А затем мы сможем перенести его в столицу как божество-покровителя.

– И только?

– Только? Это все, Этриан. Он теперь пробудился и не сможет выжить без поклонников. Ты смотришь на запад и думаешь о мести. Он смотрит и видит возможность выжить. Сегодняшнее поражение показало ему, сколь хрупки наши шансы.

– Сколько еще пройдет времени, прежде чем он умрет, или что там с ними происходит?

– Возможно, столетия. Боги не умирают быстро. Но решать нужно сейчас. Мы должны сокрушить тех людей – иначе мы обречены. Ты был прав – они никогда не признают поражения.

Юноша взглянул на небо, чувствуя, как в нем тлеет застарелая ненависть.

– Если мы заключим договор, как нам гарантировать его исполнение? Как заставить бога сдержать слово?

– Мое время ограничено, Избавитель, – огрызнулся зверь. – Я не могу здесь долго оставаться. Если я тебя подведу – можешь бросить меня умирать.

– Твое слово чего-то стоит до тех пор, пока кто-то тебе поклоняется.

– Как минимум. Но у нас нет никаких причин и дальше не держаться вместе. Спроси Сааманан – разве я плохо к ней относился? Даже когда для меня это не имело никакого значения?

– Он предан тем, кто предан ему, – кивнула Сааманан. – Если бы не он, меня бы здесь не было.

– Ладно. Мы на верном пути. Что ж, проверим. Божок, дай мне первому то, что ты обещал.

Зверь молчал. Этриан чувствовал его недовольство и неуверенность.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Сааманан.

– То, что сказал. Если он даст мне власть над мертвыми – я поверю. И дам ему то, что он просит.

Он внимательно посмотрел на женщину, но не заметил на ее лице победоносной усмешки.

– Ложись, – велел ему зверь. – Когда проснешься, испытаешь себя против наших врагов. О моих нуждах позаботимся позже.

– Что-то изменилось, – сказал Этриан, обращаясь к Сааманан.

– Я же тебе говорила. Не думай, будто ему это нравится. Но под налетом высокомерия и злобы скрывается разумно мыслящее существо.

– Будешь стоять на страже?

– Конечно.

Юноша лег, но не мог заснуть, преследуемый видениями подвигов, которые он мог бы совершить, овладев подобным могуществом.

Внезапно очнувшись, он не мог сообразить, где находится и что произошло. Над ним стояла женщина в белом. Он вскочил, ища взглядом крабов.

– Все в порядке. Все хорошо. Все закончилось. Этриан.

– Закончилось? Что?.. Я ничего не чувствую. Сработало?

– Отлично сработало.

Казалось, будто прошло лишь несколько секунд.

– Как долго я был без сознания?

– Всю ночь и весь день. Сейчас опять ночь.

– Так долго? В самом деле? Нужно что-то предпринимать. Тервола…

– Они все еще там. Великий говорит, они беспокоятся. И готовы прийти посмотреть, чем мы тут занимаемся.

Этриана переполняло множество мыслей о том, что предстояло сделать.

– Где наши драконы? – С неба тут же упали два крылатых создания. – Это я их призвал?

– Нет. Их призвал Великий. Но с этой минуты ими буду управлять я. Ты сосредоточишься на солдатах.

Этриан нахмурился – зверь был вовсе не так уж глуп.

– Ладно. – Он взобрался на чешуйчатую спину, и мгновение спустя они с Сааманан уже были в воздухе.

Пока они мчались на запад, он прикидывал, что и как будет делать. Никаких изменений он пока не чувствовал.

Ощутил он их лишь тогда, когда спланировал к ожидавшему его войску – пустоте, состоявшей из десятков тысяч пустот, ждавших, когда их заполнят. В мозгу его промелькнули образы гор, словно увиденных бесчисленными парами мертвых глаз. На мгновение он растерялся, а потом начал смотреть глазами всех солдат одновременно, чувствуя, будто некая нить связывает его с каменным зверем, передавая силу. Силу, которую он мог использовать, как хотел.

Драконы опустились на землю. Этриан взглянул на свое молчаливое войско, и все как один повернулись к нему.

– Будь я проклят, – проговорил он. – Мне и делать почти ничего не придется?

– Ты должен решить, кто, что и когда должен делать. Остальные ничего не осознаю́т.

– Просто приказать всей этой массе пойти в атаку – и они пойдут?

– Да. Нужно лишь сообщить им, как и куда.

Отключив все чувства, он покинул свое тело и нетерпеливо взмыл над горами, изучил расположение противника, а затем вернулся обратно.

– Я готов, – объявил он, слыша удивленные нотки в собственном голосе.

– Что делать мне?

– Пока жди. Дай мне найти нужных солдат.

Посреди ночи, когда замерло все живое, армия мертвецов перешла в атаку. Они двигались молча, не единым строем, как прежде, но рассредоточившись по склонам, так что от прилетевших стрел пострадали бы лишь немногие.

Первые десять тысяч, вооруженные луками или арбалетами, не пытались сблизиться с солдатами Империи Ужаса – они держались поодаль, но их выстрелы попадали в цель.

– Неплохо, – заметил Этриан. – Сааманан, поднимай дракона. Отвлекай тервола.

Несколько мгновений спустя она уже мчалась к ущелью со светящимся копьем в руках.

«Теперь копейщики и пикинеры», – подумал Этриан, и в атаку двинулись еще десять тысяч солдат.

Горы мерцали от яростного обмена ударами между Сааманан и тервола. Небо рассекали огненные копья. Этриан вскочил на дракона и поднялся в воздух, глядя на сражение с высоты.

Копейщики наступали в идеальном порядке, рассредоточившись далеко друг от друга. Миновав стрелков, они вступили в стычки с войсками, которые враг послал против лучников. В схватке один на один они показывали себя не лучшим образом, но куда результативнее, чем во время массовой атаки под управлением каменного зверя. Под непосредственным контролем Этриана они оказывались гибче и быстрее. Оттеснив обороняющихся, копейщики добрались до земляных укреплений Шинсана. Лучники продолжали осыпать противника стрелами.

Этриан бросил в бой десять тысяч мечников, тоже рассредоточив их вокруг, а следом за ними – волна за волной – хлынули солдаты из «спящей» орды.

Вернее, половины орды – каменный зверь угробил шестьдесят тысяч солдат, прежде чем передать управление ему.

Этриан с трудом мог поверить, что все эти воины движутся лишь потому, что такова его воля. Ему достаточно было представить некое движение, и нужный солдат его повторял. Всего лишь сотня мертвецов штурмовала холм, на котором выпускающая стрелы машина сдерживала его основной натиск. Они карабкались наверх, падали, лежали минут десять-пятнадцать, а потом снова поднимались в атаку. Все это напоминало сон, ставший явью.

Он вынудил Семнадцатый легион вступить в бой в полном составе. Сааманан не давала отвлечься тервола. Лишь несколько демонов бродило по склонам, за которые шел бой, но толку от них было немного.

У Этриана еще хватало сил и на другие маневры. Десять тысяч не знавших устали солдат двинулись на юг, обошли легион, разделились на небольшие группы и направились дальше на запад. Покинув пустыню, им предстояло заняться «набором новобранцев». «Идеально, – подумал Этриан. – Просто идеально».

Накренив дракона, он опустился ниже, пролетев в сотне футов над сражением.

– Даже жутко становится, – подумал он вслух.

Битва выглядела бесшумной – казалось, там, внизу, сражаются машины. Слышались лишь шаги солдат и лязг оружия. Мертвецы не издавали ни звука – солдаты Шинсана были обучены сражаться молча. Мало кто вскрикивал, даже получив смертельную рану. Тишину нарушал лишь бой сигнальных барабанов.

Свистнула выпущенная из баллисты стрела, пробив дыру в крыле его дракона.

– Ого! – скорее удивленно, чем испуганно сказал Этриан. – Еще немного, и мне бы конец.

Противник, возможно, и не осыпал магическими стрелами его рассредоточенных повсюду солдат, но сразу же взял бы его на прицел, поняв, что именно он управляет атакующими. Если он погибнет, падет и мертвое войско. Возможно, не останется никого, кого смог бы вновь оживить каменный зверь.

Он жалел, что не может управлять всадниками на драконах. Сейчас было самое время бросить их в бой. Приказать им спикировать с неба, изрыгая пламя, и стереть тервола с лица земли, прежде чем те успеют защититься.

Вспомнив о своих стрелках, он приказал им занять позицию повыше и сосредоточиться на командирах противника. Для прикрытия атаки они больше не требовались.

Он терял солдат, но положение выглядело далеко не худшим образом. Из строя уже вышли несколько сотен солдат врага, и оборона рассыпалась. Несколько важных позиций прекратили сопротивление. А его собственные павшие вновь поднимались в бой.

Каждый из них стоил десятка живых солдат. Они могли вставать снова и снова… Этриана охватило ощущение всемогущества – на какое-то мгновение он понял, каково чувствовать себя богом.

Он попытался воскресить мертвецов противника, чтобы сбить легионеров с толку, заставив их драться со своими, но ничего не вышло. Да, они были мертвы, но не собирались ему подчиниться. Их отправляли через порталы еще до того, как они успевали остыть.

На долю секунды он забыл, что сражается с Империей Ужаса. С их стороны фронта не наблюдалось ни малейшего замешательства. Они не утратили из виду цель своей миссии и не впали в панику. Как всегда, они оставались лучшими. Вполне могло закончиться тем, что он укрепит свои ряды телом лишь одного человека – последнего, кто будет охранять последний портал, через который отправят последний труп.

Этриан мысленно заглянул в крепость Семнадцатого легиона, пытаясь найти мертвецов там. Он ощущал присутствие трупов, но ни одного не мог коснуться. Сперва ему пришлось бы ввести в крепость собственных воинов – противник сейчас слишком хорошо владел ситуацией.

Его это нисколько не разочаровало – его стратегия работала, и он знал, что ущелье будет принадлежать ему. Он рассмеялся, глядя, как раз за разом восстают из мертвых его солдаты – многие уже хотя бы раз упали, но мало кто серьезно пострадал.

Сааманан услышала его разнесшийся в ночи смех и издала в ответ радостный крик, полный предвкушения победы. Услышали ее и тервола. Вызывающе застучали боевые барабаны Семнадцатого легиона.

Барабаны. Адские барабаны. Этриан знал по рассказам отца об их нескончаемом, ужасающем грохоте, но никогда прежде не слышал его сам. По спине пробежал холодок безотчетного страха. Его охватили сомнения.

То были барабаны Империи Ужаса, которые обещали: «Мы, Семнадцатый легион, не одиноки. Мы, Семнадцатый легион, не знаем страха. За нами придет сотня других. Найдите же свою погибель, враги империи».

Хотя кровь Этриана кипела от радости победы, он ничего не мог поделать с грохотом этих барабанов.

Он побеждал. Он предполагал, что еще немного, и горы будут принадлежать ему. А затем он отправится дальше и снова встретится с Шинсаном, за этой крепостью у границы бесплодных земель…

Но были еще другие легионы и другие армии. Возможно, сотня легионов была преувеличением, но сегодняшняя победа в любом случае не главная – так, небольшое приключение по дороге. Великие битвы ему еще предстояли.

Он слышал рассказы дяди Вальтера о сражениях в Эскалоне, когда Мгла и О Шин принесли войну в прежде могущественное королевство. По сравнению с ними сегодняшнее было лишь жалкой стычкой. Для столь эпических битв ему потребовалось бы все могущество каменного божка, и даже больше.

В ту ночь лунный серп взошел всего за час до рассвета. Его слабое серебристое сияние осветило последние сражения. Одна сторона уже проиграла этот мрачный бой, но это не делало его менее жестоким.

Империя Ужаса не отступила ни на шаг. Прежде чем пал последний ее защитник, Этриан навсегда лишился своего двадцатитысячного солдата.

И все равно он был рад. У него осталось еще семьдесят тысяч, и он стучался в двери земель, где мог бы набрать для своих целей новых.

Вызывающе ударили последние барабаны. Он отдал мысленный приказ мертвым батальонам, и мертвецы издали боевой клич.

– Избавитель! – проскрежетали они все как один, подобно дьявольскому хору. – Избавитель!

Он улыбнулся, глядя, как они уничтожают остатки прославленного Семнадцатого легиона Шинсана.