Текст книги "Хроники Империи Ужаса. Гнев королей"

7
1016 г. от О.И.И.
Интриги

Мгла уже собиралась ложиться спать, когда взволнованная служанка объявила, что госпожу хочет видеть король.

– Он здесь? – удивилась она.

– Мы попросили его подождать в библиотеке, госпожа, – словно извиняясь, ответила служанка.

Монарху никак нельзя было предложить прийти позже, в более удобное для визита время. Удивительно было уже то, что он просто заглянул сюда с улицы, хотя данный король и отличался весьма простонародными обычаями.

– Что ему нужно?

– Он не говорил, госпожа.

Мгла почувствовала, как в душе у нее все сжалось. Похоже, хорошего ждать не приходилось.

– Скажи, что я сейчас спущусь. Пусть ему нальют бренди.

– Конечно, госпожа. Мне разбудить Марту?

– Я сама оденусь.

Она не спешила, успокаивая себя напевными строками солдатского ритуала, которым пользовались воины ее родины. Из спальни она вышла лишь тогда, когда убедилась, что полностью держит себя в руках.

– Что-то ты поздно, – заметила она, входя в библиотеку, и тут же раздраженно моргнула – приветливый тон ее голоса показался фальшивым даже ей самой.

Король окинул ее равнодушным взглядом. Ее красота нисколько его не впечатлила. В его присутствии ей всегда становилось не по себе – казалось, будто у нее большая волосатая родинка на носу или багровый шрам поперек щеки. Ни его, ни Майкла Требилькока, ни Вартлоккура нисколько не интересовала ее внешность. Казалось странным и пугающим, что вокруг столько безразличных к ее обаянию мужчин. Это выбивало из-под ног привычную почву, повергая в неуверенность и растерянность…

– Я был рядом, в моем доме, и хотел с тобой увидеться. Решил зайти сейчас, чтобы потом далеко не ходить.

– У тебя усталый вид.

– Был тяжелый день. Прости мне мои манеры, – возможно, им следовало бы быть иными.

К встрече она все-таки оказалась не готова и слегка растерялась.

– В чем, собственно, дело? – выпалила она и тут же испугалась собственной резкости.

– Мне любопытно, что замышляете вы с Аралом.

«Проклятье», – подумала она, с трудом скрыв дрожь.

– Замышляем? Ты о чем?

– Скажем так: я заметил некие фрагменты, которые складываются в единое целое. Я всегда стараюсь поступать разумно и потому решил дать тебе возможность объясниться, прежде чем всерьез разозлюсь.

– В смысле? – Ей снова стало не по себе, по коже побежали мурашки.

Внезапно она поняла, почему Вартлоккур в городе. Если Браги считал, что кто-то должен прикрывать ему спину, значит он точно был уверен, что…

– Вот эти фрагменты: принцесса-изгнанница Шинсана, лишившаяся остужающего ее пыл влияния хорошего человека, который погиб у Пальмизано. Некий молодой торговец, достаточно богатый и влиятельный и, возможно, ослепленный ее прелестями. И тервола из штаба Западной армии лорда Суна, которые тайно поддерживают ссыльную принцессу.

У Мглы перехватило дыхание. Откуда он мог знать? Проклятый Требилькок! У него в самом деле имелся кто-то в штаб-квартире лорда Суна, хотя она надеялась, что ее подозрения ошибочны.

– И эти фрагменты сложились воедино как раз тогда, когда мои шпионы сообщили, что Шинсану угрожает внезапный кризис на матаянгской границе.

Боги! Неужели он обо всем знал? Неужели у Требилькока завелся шпион даже здесь, в доме?

– Удачный отвлекающий маневр, – продолжал король. – Тебя бы все это не удивило, будь ты на моем месте?

Речь его выглядела нарочито официальной – словно у чиновника из магистрата, подумала она. Голос его был напряжен, взгляд нервно блуждал, но Мгла была слишком занята своими мыслями, чтобы использовать его волнение себе на пользу. Уйдя в себя, она тщательно выбирала ответ, который не повредил бы ее честолюбивым планам.

– Ты прав, – наконец сказала она. – Со мной связывались люди из Шинсана, из традиционалистской группировки, противостоящей склонному к переменам лорду Го. Их беспокоит растущая нестабильность в империи. Я последняя из живых потомков ее основателя, Туан Хуа. Моя личность сформировалась во времена Двойного правления Принцев-Чудотворцев. Те люди считают, что я могла бы восстановить прежнюю стабильность и ценности, будь у меня такая возможность. Пока это лишь разговоры, из которых вряд ли что-то выйдет.

– Почему бы и нет?

– Со мной связывались по этому поводу и раньше. У этих группировок недостаточно власти или влияния. И что бы они ни говорили, на самом деле им нужна номинальная фигура, законный претендент, который сможет взять на себя их грехи после того, как они придут к власти. По сути, козел отпущения.

Слушал ли он ее? Соглашался ли с ней? Лицо его оставалось бесстрастным, словно у игрока.

– И ты на это не согласна?

– Нет. Ты прекрасно меня знаешь.

Король сцепил пальцы у себя под носом, и на мгновение показалось, будто он молится.

– Какую роль в этом играет Арал?

– Он торговец. Условия для торговли намного бы улучшились, если бы Шинсаном правил кто-то дружественный Кавелину. Он пытается собрать деньги в поддержку переворота. Мне не хватило духу разбить его надежды.

Король разглядывал корешки ее книг. Мгла надеялась, что слова ее выглядят достаточно правдоподобно. Она бесчисленное множество раз репетировала подобный разговор, зная, что он неизбежен, но рассчитывала, что он случится позже. Весь ее план рассыпался в прах – она не могла вспомнить заранее заготовленные фразы. Оставалось лишь рассказать бо́льшую часть правды и надеяться, что этого окажется достаточно.

Он глубоко вздохнул, похоже решив промолчать о своих намерениях. Мгла не сомневалась, что он затронет тему отправки секретаря с посольством к лорду Суну. В случае весьма вероятного успеха она лишилась бы всяческой надежды на поддержку со стороны торгового сообщества Кавелина. И у нее оставался только один реальный вариант – саботировать все усилия Пратаксиса. Эту черту она пока не пересекла и теперь понимала, что и не осмелится в дальнейшем. Наверняка король уже понял, что к чему, и теперь, в случае чего, вину возложат на нее.

Король играл в старую игру – дать злодею столько веревки, сколько тому нужно.

– Звучит неплохо, – наконец сказал он. – Кавелину пошло бы только на пользу. Если, конечно, удастся преодолеть исторически свойственную Шинсану косность. Иначе – какая, к дьяволу, разница, кто у власти?

Что? Он не собирался устраивать скандал? И готов был с ней согласиться? Несмотря на Пратаксиса? Она медлила, собирая в наступившей тишине все свое самообладание, но он, похоже, этого не замечал.

– О чем ты? – спросила она.

– О том, что я не возражаю против подобного плана. Но меня не особо радует, что ты вовлекаешь в него моих людей, не обсудив все предварительно со мной. И сейчас ты тоже в числе моих людей. Ты смотрительница Майсака, первой линии обороны против Шинсана. Сейчас имеет место то, что Дерель назвал бы потенциальным конфликтом интересов. И мне не хотелось бы лишнего беспокойства по поводу моей власти над ущельем Савернейк.

Сердце Мглы затрепетало. Откуда он мог столько знать? И знал ли? Или стрелял вслепую, используя в качестве орудия известную навязчивую идею об угрозе с востока?

– Понимаю. Тебе нужны гарантии. На что ты намекаешь?

Король едва заметно улыбнулся.

Она совершила тактическую ошибку – он действительно расставил сети, в которые она угодила. Проклятье! Ну почему он оказался настолько коварным?

– Не сейчас и не здесь, – сказал он. – Нам обоим нужно время подумать. И мне нужны свидетели. Вартлоккур и Нерожденный вполне подойдут.

– Ты что, никому не доверяешь? – притворно удивилась она.

– Теперь – никому. Да и зачем? Твои планы – лишь одна моя проблема. Я не намерен делать резких шагов, пока все не будет под контролем.

Она искренне рассмеялась, чувствуя, как к ней возвращается прежняя уверенность в себе. Он ответил улыбкой.

– Тебе следовало бы родиться на Востоке, – сказала она. – Из тебя получился бы выдающийся тервола.

– Возможно. Моя мать была ведьмой.

Об этом, она, естественно, уже слышала, но слова все равно застигли ее врасплох. Неужели он пытался что-то пронюхать магическим путем? Возможно, с помощью Вартлоккура? Она собралась спросить, но ее прервала служанка.

– Госпожа, там какой-то господин ищет его величество.

Мгла взглянула на Браги. Тот пожал плечами.

– Впусти его, – сказала она.

Ворвался адъютант короля.

– Сир, я повсюду тебя ищу. Ты нужен во дворце.

Вид у него был мрачный.

– Что случилось, Даль?

– Дело не терпит отлагательства, сир. Пожалуйста. – Молодой офицер бросил на Мглу столь мелодраматический взгляд, что она едва не рассмеялась.

– Поговорим позже, – отрезал король и вышел.

Она поняла, что какое-то время ей придется вести себя крайне осторожно – слишком деликатным стало положение, чтобы рисковать. Естественно, во всем была виновата она сама, заглядывая слишком далеко вперед, вместо того чтобы разобраться со всеми мелочами, неожиданно всплывшими на поверхность.

– Изыди, самоуверенность, – пробормотала она.

Время было позднее. Король и Вартлоккур сидели на ступенях в темном пустынном внутреннем дворе. Оба пребывали словно в полусне, якобы выйдя понаблюдать за зрелищным метеорным дождем.

– Вон летит крупный, – сказал чародей. – Там, за стеной.

– Как-то раз я видел один, который раскололся на два десятка кусков. Вот это точно было нечто. Вон еще один. – Он немного помолчал. – Я видел Мглу. Она вела себя чересчур уклончиво, и у меня возникло еще больше подозрений.

– То есть?

– Она участвует в некоем заговоре с целью вернуть себе трон. И вовлечена в него намного глубже, чем готова признаться.

– И?

– Проклятье, тебе что, нечего сказать?

– Что ты хочешь услышать?

– Дай хоть какой-то намек. Я прав? Она в самом деле во что-то ввязалась?

– Ты сам знаешь ответ, дьявол тебя побери. Зачем спрашивать? Естественно, да. Тот, кто добился трона, никогда не отдаст его без боя. Поставь себя на ее место. После смерти Вальтера здесь у нее почти ничего не осталось. Конечно, есть еще дети, но она не из тех, кто питает особые материнские чувства. Когда-то в Шинсане она владела по-настоящему многим, и теперь хочет вернуть потерянное.

– Значит, она все-таки уязвима. Посредством детей.

– Как и все мы. – Чародей помрачнел. – Они заложники судьбы.

– Она в самом деле могла бы вернуться?

– Не знаю. Мне неизвестно, что сейчас происходит в Шинсане. И я не хочу этого знать. Просто не желаю касаться политики и не хочу, чтобы она касалась меня.

– Но такого не будет.

– Да. Не будет. Никогда.

Какое-то время они смотрели на падающие звезды.

– Знаешь, – наконец сказал Вартлоккур, – на самом деле все равно, победит она или нет. Шинсан есть Шинсан.

– Ты не думаешь, что она может что-то изменить?

– Она не смогла бы, даже если бы захотела. Ей не позволят. Все их внимание приковано к тебе, ко мне и Кавелину. Когда-нибудь они явятся снова.

– Взгляни-ка! Почти как комета.

– Угу, – задумчиво кивнул чародей. – Это случится не сразу – позади у них несколько неудачных лет, к тому же они видят угрозу со стороны Матаянги. Они еще не до конца утихомирили территории, захваченные во время войны, и сейчас мечутся словно одноногая шлюха в день прибытия флота.

Усмехнувшись, Браги искоса взглянул на чародея. Вартлоккур обычно не выражался подобным образом.

– Если они дадут мне десять лет или хотя бы год, я буду только благодарен. Приму это как должное и буду очень рад, поскольку вряд ли нам удастся снова заставить их отступить. Думаю, если главной у них станет Мгла, это слегка отодвинет час расплаты и смягчит удар, когда тот наконец обрушится.

– Тебе решать. Только не забывай про О Шина.

– О Шина? – Речь шла о принце, который сверг Мглу и изгнал ее из империи лишь затем, чтобы после свергли его самого.

– Он не хотел идти на запад и постоянно был против. Именно потому его больше нет с нами.

– Знаю. Но тех, кто его сбросил, теперь тоже нет. Ого!.. Видел, какая громадина? Ладно. Подумаю еще несколько дней, выясню, что к чему, а потом соберу Гьердрума, тебя и еще нескольких, и мы решим, стоит ли ей помогать. И если да – сколь видимой будет наша помощь.

– Как я уже сказал – решать тебе, но если ты так поступишь, то наверняка пожалеешь. У тебя хватает хлопот и дома, которые куда больше заслуживают внимания. И будь осторожен с тем, кого включать в число этих самых «нас». У меня нет никакого желания снова связываться с Империей Ужаса. Если, конечно, они не нападут на меня первыми.

– Прости, что делаю поспешные выводы. Я подумал, что таким образом ты смог бы завести связи, которые помогли бы выяснить судьбу Этриана.

Чародей замер и медленно повернулся, уставившись на короля. Подумав, он кивнул.

– Возможно, – ответил он.

В библиотеке Мглы собрались трое. Двое склонились над серебряной пророческой чашей. И в чаше была не обычная вода – Мгла могла себе позволить намного более дорогую и надежную ртуть, обладать которой жаждал каждый провидец.

Арал Дантис беспокойно переминался с ноги на ногу, словно девственник перед соитием. Мгла наблюдала за ним столь же пристально, как и за чашей. Она совершила ошибку, рассказав ему о подозрениях короля. Он дрожал, словно осиновый лист, и если что-то пойдет не так, вполне мог сломаться… Ей не хотелось об этом думать. Возможно, в этом случае потребовались бы крайние меры.

Чам Мундвиллер дымил трубкой. Третий расположился в кресле у стены, прикрыв глаза. Ни его поза, ни выражение лица не выдавали никаких чувств – он был терпелив, словно змея.

Цветом кожи и чертами лица он походил на Мглу, но носил западную одежду, в которой, похоже, чувствовал себя не вполне уютно. Хотя он и выглядел более смуглым, чем Дантис или Мундвиллер, лицо его было мертвенно-бледным – он привык носить маску.

Мгла судорожно вздохнула, и веки человека с востока дрогнули.

– Арал! – позвала она. – Иди сюда.

Дантис уставился в чашу, где вокруг стола сидели четыре маленькие человеческие фигуры. Они уже долго о чем-то спорили, стуча по столу и передавая друг другу документы. Ничего, похоже, не изменилось.

– Что? – спросил он.

– Все идет по-нашему, – улыбнулась она, и в голосе ее прозвучали мелодичные, возбужденные нотки.

– Как ты можешь понять, если не слышно, о чем они говорят?

– Тихо. Молчи и смотри.

Они продолжили наблюдать за спорящими фигурами. Внезапно Мгла вскочила из-за стола и, радостно завопив, заключила Дантиса в объятия.

– Теперь все официально. Король добился своего. Нам больше незачем прятаться и скрываться.

Она поцеловала его, на что тут же живо отозвалось его мужское достоинство. Мгла отошла на шаг и, наклонив голову, сказала, с трудом сдерживая кривую усмешку:

– Тоже неплохо, Арал.

Покраснев, он что-то забормотал в ответ. Мундвиллер выпустил голубое облачко дыма и понимающе улыбнулся. Арал еще сильнее залился румянцем.

Его спас третий. Встав, он с тем же бесстрастным выражением лица заглянул в чашу, коротко кивнул и вернулся в кресло, сказав лишь:

– Хорошо.

Дантис вздрогнул. Мгла слегка улыбнулась. Люди всегда нервничали, впервые услышав лорда Цяня Гао Э. После давнего ранения горла голос его превратился в призрак, сухую оболочку, раздражавшую словно соль в открытой ране.

– Что тебя беспокоит, лорд Цянь? – спросила Мгла.

Тот сплел худые пальцы под узким подбородком.

– Из его поступка следует, что он принимает неизбежное. Твой король прекрасно осознает, что делает. И наши тайны уже не столь надежно защищены, как следовало бы.

Он обвел всех взглядом обсидиановых глаз.

«Я теряю самообладание, – подумала Мгла. – Если не возьму себя в руки, скоро стану в этой игре лишь зрителем».

– С нашей стороны никаких утечек не было, – заявил Арал, спокойно встретив взгляд змеиных глаз.

Как человек Цянь Гао Э его не пугал – беспокоило лишь то, что этот человек собой символизировал. Арал Дантис, сын поставщика снаряжения для караванов, уже сталкивался с тервола во время Великих Восточных войн – и все еще был жив.

– Ты уверен?

– Полностью. Погоди… я знаю, через кого могла случиться утечка. Через моего друга Майкла Требилькока, скорее случайно, чем преднамеренно. У нас есть несколько общих курьеров.

– Контрабандистов?

Арал едва заметно кивнул:

– Иногда они рассказывают, чем, по их мнению, занимается Майкл. Вероятно, и ему – насчет меня тоже. В последнее время они намекали, что, возможно, у него появился шпион в штаб-квартире лорда Суна. Похоже, так и есть. Судя по действиям короля, этот шпион вполне может о нас знать.

«Будь ты проклят, Арал, – подумала Мгла. – Зачем было об этом говорить?»

– Понятно. – Гао Э повернулся к ней, и его рептильи глаза сузились. – Принцесса?

– У тебя есть мысли, кто бы это мог быть?

– Думаю, да.

– Слабое звено? Сейчас это важно?

– Требилькок получил рычаг воздействия. И этим рычагом может воспользоваться любой.

– Верно, – кивнула она. – Поговори с ним. Выясни, что это за рычаг и насколько велик компромисс. Дальше поступай по своему разумению.

– Как пожелаешь, принцесса.

Побледнев, Дантис вздрогнул и уставился на книжные полки. Чам Мундвиллер молчал, попыхивая трубкой. Лицо его все так же напоминало каменную маску.

Мгла яростно взглянула на Арала, пытаясь мысленно внушить ему: «Это не игрушки, Арал. Речь идет об империи».

– Где этот Требилькок? – спросил Гао Э. – Его слова многое могли бы прояснить.

– Никто не знает, – ответил Арал. – Недавно он куда-то пропал. Однажды ночью кто-то напал на генерала Лиакопулоса и тяжело его ранил. На следующий день Майкл исчез. Неизвестно, есть ли тут связь.

«В ту самую ночь, когда у меня побывал король, – подумала Мгла. – В ту ночь, когда его куда-то утащил Хаас, ведя себя так, будто я главная злодейка».

– Я его искала, – сказала она. – Предпочитаю не спускать с него глаз. Он опасный человек. И я не могу найти его следов.

Она хмуро взглянула на Арала, который не в силах был скрыть охватившую его тревогу. Как он сумел добиться успеха в своей профессии, не имея ни малейших способностей к интригам?

– Думаешь, его нет в живых? – спросил Арал. – Он что-то обнаружил, и это оказалось ему не по зубам?

Заговорщик из него был никакой. Беспокойство за друга полностью выбило его из колеи.

– Не знаю, Арал. Лорд Цянь, не трогай Требилькока. Король и Вартлоккур слишком его любят.

– Как пожелаешь, – кивнул Гао Э, вставая. – Пожалуй, пойду. У меня и без того хватает дел. И мне нужно передать новости нашим друзьям.

– Всенепременно, – ответила Мгла, стараясь не показывать, как она рада его уходу.

Гао Э направился в угол помещения и исчез, не доходя до книжных полок. В воздухе на мгновение возник мерцающий столб.

– От одного его вида жуть берет, – проговорил Арал. – Мне он совсем не понравился.

– Пусть он тебя не пугает, – ответила Мгла. – Я давно его знаю, и он один из немногих тервола, которым я доверяю.

– Своих ты, конечно, знаешь лучше, – кивнул Арал. – Впрочем, мы с тобой для него не равноценны. Вероятно, меня он считает полезным дрессированным псом.

Мгла быстро отвернулась, надеясь, что он не заметил, как удивленно поднялись ее брови. Именно так лорд Цянь воспринимал любого западного коллаборациониста.

– Мастер Мундвиллер, ты ни слова не сказал с тех пор, как сюда пришел.

Мундвиллер взглянул в серебряную чашу. Крошечные человечки все так же беззвучно спорили.

– В таком случае, пожалуй, распрощаюсь, – кашлянув, ответил он. – Мне тут, похоже, нечего делать. – Глаза его блеснули.

Арал собрался что-то сказать, но передумал. У Мглы тоже не нашлось слов.

Мундвиллер остановился на пороге библиотеки.

– На прощание советую вам кое о чем подумать. Мои друзья и я будем чувствовать себя спокойнее, зная, что вы работаете на короля.

– Что он имел в виду? – спросил Арал, когда дверь закрылась.

Улыбнувшись, Мгла провела языком по безупречным зубам.

– Не знаю. И не уверена, что меня это как-то волнует.

Но, естественно, ее это волновало. Где-то в глубине души вновь возникло знакомое неприятное ощущение. Сегодня ей удалось увернуться от молота судьбы. Мундвиллер позволил втянуть себя в их дела лишь затем, чтобы иметь возможность извещать короля о том, как продвигается ее план. Вздрогнув, она пристально посмотрела на Арала.

Тот отступил на шаг, затем попятился вокруг стола. Лицо его внезапно покрылось каплями пота, словно у человека, бегущего от ночного кошмара.

Но сбежать ему не удалось.

Мгла зловеще улыбнулась. Она знала, что от этого кошмара он никогда не очнется. И не захочет. Уж она-то позаботится.

Вартлоккур взглянул на короля, вошедшего в небольшую комнату, где он обычно проводил личные совещания. Браги, похоже, был вполне доволен собой.

– Мгла будет здесь через несколько минут, – сказал он.

Та появилась десять минут спустя в сопровождении Даля Хааса. За ней по пятам, словно преданный щенок, шел Арал Дантис. Чародей наблюдал за ними из-под полуприкрытых век. Что-то изменилось – оба как будто робели в присутствии друг друга. Он посмотрел на короля, который порой вел себя так же – в отношении той, которая годилась ему в дочери. «Похоже, и впрямь что-то случилось», – подумал он.

– Садитесь, – предложил король. – Приступим. Я весь день проторчал в замке, так что у меня нет особого настроения спорить. Мы приняли решение, и вы уже знаете, каково оно. Теперь мы воплотим его в реальность, Мгла. Но сперва мне хотелось бы знать, кто был тот тервола и что он делал в Кавелине без моего разрешения.

Даже Вартлоккура его слова застигли врасплох, вызвав легкое недовольство. Этот молодой человек начинал столь многообещающе – а теперь у него повсюду шныряли шпионы, словно у худшего тирана.

Дантис же был просто потрясен. Он издал нечто среднее между отрыжкой и мышиным писком, выпучив глаза. Мгла тоже растерялась, что Вартлоккуру доводилось видеть нечасто. Это его слегка позабавило – ему нравилось видеть коллег припертыми к стенке.

– У меня тоже есть свои источники, – сказал король. – Этот тервола для меня крайне важен. Считай это жестом доброй воли.

Мгла наконец пришла в себя, после чего рассказала обо всем без утайки и, как отметил Вартлоккур, даже нечто такое, что оказалось неожиданностью для Дантиса.

Король взглянул на чародея, спрашивая его мнения. Вартлоккур, не обнаруживший откровенной лжи, кивнул.

– Что ж, неплохо, – сказал Браги, – если предположить, что Го не в курсе этих планов. Каков ваш порядок действий?

– Пока не вполне ясно. Мы вступим в игру, когда лорд Цянь решит, что атака со стороны Матаянги достигла кульминации. Мы захватим ключевые точки империи и не станем беспокоить Южную армию, пока матаянгская атака не пойдет на убыль. Лишь после этого заменим лорда Го.

– Да – если он вам позволит. Что, если он договорится с Матаянгой? Если он не станет атаковать?

– План несовершенен. Я могу и проиграть.

– Ты же не стала бы провоцировать войну?

– Нет! Не в большей степени, чем лорд Го. Шинсан не выдержит новых войн.

Король снова взглянул на Вартлоккура, и тот вновь дал понять, что, по его мнению, она говорит правду.

– Ладно, Мгла, – кивнул король. – Чем я могу помочь со своей стороны?

– Ты уже помогаешь. Обеспечиваешь нам безопасный плацдарм. Разве что еще одолжишь нам несколько штурмовых отрядов для удара.

Вартлоккур смотрел на Дантиса, догадываясь по мимолетным гримасам, каким предполагалось его участие в заговоре до того, как подключился король. Ему полагалось собрать средства для финансирования наемников, задачу которых теперь предстояло исполнить королевским солдатам. «Парень – дурак, – подумал чародей. – Но эта женщина способна сделать дураками куда более умных мужчин».

– Сэр Гьердрум, – сказал король, – собери войска, о которых она просит. И так, чтобы никто об этом не знал.

Вартлоккур повернулся к молодому рыцарю. Бедняга Гьердрум – он был решительно против данного предприятия. Никакие аргументы короля не могли его поколебать. И тем не менее он не стал возражать, ибо такова была королевская воля.

«Пожалуй, он прав, – подумал Вартлоккур. – Если поразмыслить, мы все соглашаемся, поскольку так легче, нежели спорить. Вполне возможно, Браги не меньший глупец, ибо он не в силах отделить личные чувства от политики. Если он в ближайшее время этого не поймет, Кавелин ждут тяжелые времена».

Непанта расхаживала по своим покоям, словно зверь в клетке. Ее мучило смутное и вместе с тем неумолимое осознание того, что мир вокруг нее изменился и она внезапно стала чужой для своего времени. Ничто больше не казалось реальным.

Она знала, в чем причина. Слишком многих друзей и любимых ей довелось потерять. И ничто ее больше не удерживало в этом мире, кроме мужа, за которого, как она считала, вышла замуж лишь ради выгоды. Ей нужен был защитник, и она приняла защиту от мужчины, который ее желал. Все романтические отношения жили только в воображении Вартлоккура.

И теперь она словно парила в пустоте, без каких-либо точек соприкосновения с реальностью. Порой Непанта сомневалась, в здравом ли она уме.

Жизнь ее походила на длинное ожерелье, унизанное разочарованиями и несчастьями. Бывали и хорошие времена, но ей приходилось напрягать память, чтобы их вспомнить, в отличие от всех бед, мысли о которых не оставляли ее ни на минуту.

Остановившись, она взглянула в окно, за которым виднелось темно-серое небо. Снова плохая погода? Казалось, будто солнце исчезло с тех пор, как они прибыли сюда. Неужели мрак следует за ней по пятам, словно грустный пес?

– Может, это все из-за беременности, – пробормотала она. – Больше так нельзя, иначе я не вынесу даже собственного общества. – Ее губ коснулась слабая насмешливая улыбка. – Все-таки у меня были друзья.

Внутри нее толкнулся ребенок, и она положила руки на живот, пытаясь понять, что это – ручка или ножка.

– Будем считать, что ты мальчик. Говорят, мальчики более активны. – Ребенок снова толкнулся, на этот раз сильнее, и она судорожно вздохнула. – Варт?

Но Вартлоккура рядом не было – вероятно, снова отправился к королю. Что они замышляли? Она до сих пор не знала, зачем Браги потребовался Варт. Он что-то говорил на эту тему, но все время ходил вокруг да около. Возможно, Варт и сам не знал ответа.

Она почти не покидала покои, но все равно ощущала пронизывающие замок Криф беспокойные течения. Прислуга обменивалась сплетнями и строила догадки. Имелась проблема с престолонаследием – Браги избрали королем, но его семья не получила прав наследовать трон Кавелина. И в случае его смерти началась бы борьба за корону, к которой готовились несколько группировок.

Плюс ко всему – конфликт на востоке и вспыхивающая время от времени гражданская война в соседнем Хаммад-аль-Накире существенно влияли на положение дел в Кавелине. И естественно, традиционные трения на этнической почве внутри самого Кавелина, которые не сумели смягчить три просвещенных монарха.

Глядя в окно, она думала о своем далеком доме в горах. В Фангдреде она была не более счастлива, чем здесь. Каждый день был свидетелем ее молитвы о том, чтобы их наконец позвал к себе внешний мир. Теперь они освободились от былого заточения, но ей снова хотелось укрыться за стенами горной цитадели.

– Похоже, я схожу с ума. Даже когда мои молитвы оказываются услышаны, мне это не приносит радости. – Ребенок снова пошевелился. – Что ты там делаешь? Прыгаешь через веревочку?

Она попыталась расслабиться. Порой сон приносил облегчение, но заснуть не удавалось. Болела спина, ноги и ступни. Несмотря на все попытки успокоиться, ее не оставляли тревожные мысли. Не желал лежать спокойно и младенец в ее животе.

Но тревожный сон все-таки пришел, а вместе с ним видения, столь же беспокойные, как и мысли наяву.

Подобные сновидения уже вошли в привычку. Ей снились Этриан, пустыня и огромная пугающая тень. Она слышала слабый, далекий голос звавшего на помощь сына. Тень забавлялась с ним, набрасываясь на него и терзая. Она протягивала к Этриану руки, но тот ее не замечал.

В последнее время ей часто снился Этриан, в основном когда сон ее был не слишком глубок. Сновидения различались, но в них сын всегда был жив, пытаясь избежать некоего похожего на тень зла.

Варт утверждал, что виной тому лишь беременность, и ее сны не связаны с реальным миром. Но ей уже доводилось пройти через нечто подобное несколько лет назад, и тогда она не была беременна.

Она считала, что подобные повторяющиеся сны отражают реальность. В снах содержалась великая магия, хотя ей не хватало знаний, чтобы их истолковать. Ее собственные магические способности значительно уменьшились после гибели братьев. Чтобы призвать Силу, требовалось полное сосредоточение всей семьи…

Варт тоже в этом не слишком разбирался, но наверняка знал достаточно, чтобы понять: ее сны что-то значат… или нет? Вдруг он прав и это лишь отражение ее страхов и тревог?

Непанта постепенно просыпалась, не пытаясь поймать ускользающие видения и пробуя мыслить логично, но у нее ничего не получалось. Лишь на мгновение показалось, будто она увидела полуоткрытую дверь, за которой неожиданно промелькнуло нечто похожее на правду.

Послышался тихий шорох и мягкие шаги. Она узнала походку служанки.

– Я не сплю, Марго.

– Госпожа… я не хотела прерывать твой сон. Твой муж просил меня узнать, спишь ли ты.

– Скажи ему, пусть придет.

Вартлоккур присел на край кровати Непанты и взял ее за руки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Что происходит в мире?

– Как обычно. Люди рождаются и умирают, а в промежутке, как правило, крайне глупо себя ведут. Я уже четыреста лет за ними наблюдаю, но они нисколько не изменились, повторяя все те же глупости.

Непанта разочарованно вздохнула. Когда он так говорил, обсуждать сны не имело смысла.

– Опять ты в таком настроении?

– В каком?

– Все суета и томление духа…

– Ха! Порой это единственная разумная философия.

Он вновь впал в меланхолию, и она поняла, что если так пойдет и дальше, они не смогут жить вместе. Но пока его еще можно было спасти, если не дать ему полностью уйти в себя.

– Что тебя тревожит?

Пусть выговорится, пусть даже разозлится. Лишь бы порвались цепи, в которые он себя заковал.

– Это все Браги. Он становится другим. Несколько лет назад он все видел и понимал. Ничто не ускользало от его внимания, и никто не мог его одурачить.

– О чем ты?

– Теперь он изменился. В Кавелине затеваются интриги, готовы вспыхнуть заговоры. А он ничего не замечает – играет в захваты или строит козни против Шинсана. В то время как реальная опасность растет словно раковая опухоль за его спиной.

Победа! Все-таки он разозлился.

– А тебе-то какая разница? Кавелин – не твоя родина. И ты переживешь все его проблемы.

– Не знаю… может, ты и права. С тех пор как пал Ильказар, меня ничто не связывает ни с каким конкретным местом. Но, возможно, мне по душе то, что хотели совершить здесь старый король, королева Фиана и Браги. Возможно, мне по душе то, к чему привела бы их мечта в случае успеха. Возможно, я злюсь потому, что Браги отвлекся от реальных проблем. Возможно, мне не нравится то, что с ним происходит.