Текст книги "Прирожденный полководец (Дорсай!; Генетический генерал)"

ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ КАПИТАНА

Говорят, что космическую схватку можно выиграть лишь в непосредственном столкновении, размышлял Донал. Это был один из тех образцов афоризмов, которые он собирался опровергнуть при первой же возможности. Однако, стоя у экрана контрольного глаза в главной рубке ЦЧЖ и ожидая появления космических кораблей противника, он вынужден был согласиться, что с такого расстояния это выглядело бы правдой. Во всяком случае, это казалось правдой, если противник оказывает сопротивление.

Ну, а что, если противник не будет защищаться? Если он предпримет нечто совершенно необычное?

– Контакт через шестьдесят секунд. Контакт через шестьдесят секунд, – заговорил коммуникатор у него над головой.

– Всем прикрепиться, – спокойно сказал в стоящий перед ним микрофон Андерсен. Он сидел рядом с первым и вторым офицерами, дублировавшими его действия, в кресле «дантиста» у противоположной стены, наблюдая за обстановкой не в экран, как Донал, а по показаниям приборов. И тем не менее, его представление о происходящем было более полным. Громоздкий в своем жизнеобеспечивающем скафандре, Донал медленно уселся в кресло, поставленное специально для него перед экраном контрольного глаза и пристегнул себя к креслу. В случае, если корабль разлетится на куски, он сумеет продержаться в кресле. В случае удачи он выдержит на орбите вокруг Ориенте сорок или пятьдесят часов, если этому не помешает дюжина непредвиденных факторов.

Он успел устроиться в кресле, прежде чем состоялся контакт. В последние несколько секунд он огляделся: его удивило невозмутимое спокойствие в этой уютной и хорошо освещенной каюте, находившейся на пороге жестокой битвы и возможного уничтожения. Больше ни о чем подумать он не успел. Корабли вражеского флота вступили в контакт, и он не отрывал взгляда от экрана.

Приказы говорили, что нужно беспокоить противника, но не приближаться к нему. А предварительная оценка потерь для нападающих составляла двадцать процентов, а для обороняющихся – пять. Но все эти подсчеты не имели смысла. Они вовсе не означали, что погибнут или будут ранены двадцать или пять процентов людей. Нет. В космическом сражении это означало, что один корабль из двадцати и один из пяти будут уничтожены вместе с экипажем.

Оборонявшиеся выстроились в три линии. Первая состояла из легких кораблей. Их задача замедлить и задержать наступающих, пока большие корабли не уравняют с ними скорость и не смогут пустить в ход оружие.

Вторая линия – большие корабли на стационарных орбитах. Наконец, была еще одна линия малых кораблей, вооруженных специальными средствами на случай, если нападающие выбросят на планету десант. Донал в ЦЧЖ находился в первой линии.

Никакого предупреждения не было. Сразу началась битва. В момент контакта орудия ЦЧЖ начали огонь. Потом...

Все было кончено.

* * *

Донал мигнул и открыл глаза, стараясь вспомнить, что произошло. Он ничего не помнил. Каюта, в которой он лежал, была расколота, будто огромным топором. Через тускло освещенную щель был виден ряд офицерских кают. Красная, не зависящая от корабельной сети, лампа трагично мерцала над головой, свидетельствуя, что в каюте нет воздуха. Контрольный глаз перекосился, но все еще работал. Через прозрачный щиток шлема Донал видел уменьшающиеся огни: вражеские корабли улетали к Ориенте. Он приподнялся в кресле и повернул голову к контрольному щиту.

Двое были несомненно мертвы. То, что раскололо каюту, ударило прямо в них. Погибли Андерсен и третий офицер. Коа Бени была жива, но по ее вялым и судорожным движениям Донал понял, что она тяжело ранена. И ничего нельзя было для нее сделать. Без воздуха в каюте они все были пленниками своих скафандров.

Тренированное тело Донала начало действовать раньше, чем он успел подумать об этом. Он обнаружил, что расстегивает ремни, прикреплявшие его к креслу. Пошатываясь, он побрел через каюту, отвел в сторону мешавшую ему голову Андерсена и нажал кнопку межкорабельной связи.

– ПЧЖ 1-29, – сказал он. – ПЧЖ 1-29, – он продолжал повторять до тех пор, пока экран перед ним не осветился и в нем появился кто-то в шлеме с бескровным, как у мертвеца, лицом.

– К-Л, – сказал этот человек. – 23?

Это означало: «Можете ли вы двигаться?» Донал взглянул на щит. К его удивлению, удар не затронул приборов. Они работали.

– 29, – кратко ответил он.

– М-40, – сказал его собеседник и исчез.

Донал убрал палец с кнопки связи. М-40 – это «действуйте в соответствии с предварительным приказом».

Это означало, что ПЧЖ должен сблизиться с Ориенте и начать уничтожение десантных групп противника. Донал подумал, что теперь придется выполнить невеселую работу: убрать мертвых и умирающих из их кресел у пульта.

* * *

Перемещая ее более осторожно, чем других, он заметил, что она без сознания. У нее не было видимых повреждений, но удар все же задел ее, хоть и частично. Скафандр у нее был цел. Он подумал, что она, возможно, еще выживет.

Сев в кресло капитана, он вызвал орудийный пост и остальные посты экипажа.

– Докладывайте, – приказал он.

Ответили орудийный пост и еще пять из восьми остальных.

– Мы идем к планете, – сказал Донал. – Все пригодные к работе должны заняться ремонтом и подачей воздуха в контрольную рубку. Сбор в кают-компании.

Наступила небольшая пауза. Затем донесся чей-то голос:

– Старший артиллерист Ордовья, я – старший артиллерист Ордовья из выживших членов экипажа. Я говорю с капитаном?

– Старший артиллерист Ордовья. Я – офицер Грим, исполняю обязанности капитана. Ваши офицеры погибли. Как старший по званию, принимаю команду на себя. Исполняйте приказание.

– Слушаюсь, сэр, – голос замолк.

Донал стал вспоминать сведения о вождении корабля. Он направил ПЧЖ в сторону Ориенте и проверил показания приборов. Через некоторое время он заметил, что свет красной лампочки тускнеет, до него через наушники шлема донесся свист, сначала слабый, но постепенно усиливающийся. Его скафандр утратил свою негибкость.

Через некоторое время кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел бледного человека с откинутым шлемом.

– Пробоина заделана, сэр, – доложил он. – Я – Ордовья.

Донал расстегнул шлем и откинул его назад, с наслаждением вдыхая воздух.

– Посмотрите, что с первым офицером, – приказал он. – Вызовите медика.

– Медик погиб. Но есть установка для замораживания.

– Тогда заморозьте ее, и пусть все вернутся на свои посты. Через двадцать минут мы открываем огонь.

Ордовья вышел. Донал вновь повернулся к контрольному щиту, осторожно управляя ПЧЖ и принимая все меры к безопасности корабля... В принципе он знал, как управлять кораблем, но никто лучше его не понимал, как далеко ему до настоящего пилота или капитана. Он напоминал человека, получившего полдюжины уроков верховой езды: он знает, что нужно делать, но ничего не делает автоматически. Там, где Андерсену достаточно было бросить взгляд и немедленно начать действовать, Доналу приходилось прочитывать показания всех приборов и осмысливать их, прежде чем принимать решения.

Поэтому они очень поздно подошли к границе атмосферы Ориенте. Но все же еще не все десантные группы противника приземлились. Донал поискал на щите кнопку противопехотных устройств и нажал ее.

* * *

Донал отыскал Ллудрова в его личной каюте, которая была немного больше каюты самого Донала на ПЧЖ.

– Хорошо, – сказал Ллудров, вставая из-за стола навстречу Доналу. Он подождал, пока выйдет провожатый, и протянул Доналу темную руку. – Как ваш корабль добрался сюда? – спросил он.

– Своим ходом, – ответил Донал. – Удар пришелся на контрольную рубку. Все офицеры убиты.

– Все офицеры? – Ллудров пристально посмотрел на него. – Вы?..

– Я принял командование на себя. Но ничего особенного делать не пришлось. Мы лишь использовали противопехотные устройства.

– Дело не в этом, – сказал Ллудров. – Так значит, в заключительной части сражения вы исполняли обязанности капитана?

– Да.

– Отлично. Это лучше, чем я надеялся. А теперь, – сказал Ллудров, – поговорим вот о чем. Готовы ли вы подставить себя под удар?

– Я готов попробовать, – ответил Донал.

Он посмотрел на маленького, почти уродливого командира Патруля и понял, что тот нравится ему. Покинув Дорсай, он уже начал отвыкать от подобной прямоты.

– Хорошо, если вы согласны, я тоже подставлю себя под удар. – Ллудров взглянул на дверь каюты, она была плотно закрыта. – Я нарушу распоряжение службы безопасности и отправлю вас в экспедицию вопреки приказанию Штаба.

– Службы безопасности? – повторил Донал, чувствуя неприятный холодок за плечами.

– Да, мы теперь знаем, что скрывается за этой высадкой Нептуна-Кассиди на Ориенте... Вы знаете Ориенте?

– Изучал, конечно, – сказал Донал, – еще в школе и частично, когда прибыл на Фриленд. Температура около 78 градусов, скалы, пустыни, и нечто вроде кактусовых джунглей. Нет больших водных поверхностей, в атмосфере слишком много двуокиси углерода.

– Верно, – сказал Ллудров. – Они высадили там десант, и мы не можем уничтожить его. Мы думали, что это всего лишь жизненное упражнение и ожидали, что они через несколько дней или недель уберутся. Мы ошиблись.

– Ошиблись?

– Мы раскрыли причины их высадки на эту планету. Это совсем не то, что мы думали.

– Но ведь прошло всего четыре часа с момента высадки. Что можно было узнать за это время?

– Они использовали это время, и результаты налицо. При помощи излучения нового вида они производят взрывы из множества излучателей, быстро перемещаются и снова взрывают. А взрывы их затрагивают Сириус. Мы отметили увеличение солнечной активности. – Он замолчал и посмотрел на Донала, как бы ожидая его комментариев.

Донал обдумывал положение.

– Погодные изменения? – спросил он, наконец.

– Вот именно, – энергично ответил Ллудров, как будто Донал был учеником, неожиданно ответившим верно. – Метеорологи считают, что это серьезная угроза. И мы уже знаем их цену за устранение этой угрозы. Они требуют изменения торговых отношений с Новой Землей.

Донал кивнул. Он не удивился, услышав, что между воюющими планетами поддерживаются торговые отношения. Это было нормальной формой межзвездного существования. А приливы и отливы специалистов на договорных базах были кровообращением цивилизации. Планета, которая попыталась бы обходиться своими силами, была бы отброшена в развитии на много лет назад и, в конце концов, вынуждена была бы покупать специалистов по самоубийственным ценам.

Развитие означало торговлю специалистами, а это означало контракты. И каждая планета старалась для себя добиться наилучших условий.

– Они требуют свободной торговли и большого комиссионного вознаграждения, – сказал Ллудров.

Донал пристально посмотрел на него. Открытая торговля контрактами, помимо воли людей, была начата около пятидесяти лет назад. Она означала спекуляцию человеческими жизнями. Она уничтожала последние обрывки независимости и безопасности индивидуализма и приравнивала его к домашнему скоту или скобяному товару, который можно было продать любому, кто больше заплатит. Дорсай вместе с Экзотикой, Марой и Культисом, всегда боролись против такой торговли. Однако, для таких планет, как Нептун и Кассиди, входивших в венерианскую группу, а отчасти для Френдлиза и Коби, свободная торговля была бы удобным орудием в руках правящих группировок, для миров же типа Фриленда она была бы ударом.

– Понятно, – сказал Донал.

– У нас три возможности, – сказал Ллудров. – Во-первых, принять их условия, во-вторых, страдать от изменений погоды, пока не удастся собрать силы и изгнать их с Ориенте. Или же, наконец, заплатить какое-то количество жизней, но попытаться немедленно освободить Ориенте. Мое мнение: нужно начинать игру – это, конечно, мое мнение, а вовсе не Штаба. Они вообще ничего не знают об этом замысле. И не узнают пока. Вы согласны осуществить свой замысел атаки Нептуна?

– С удовольствием, – быстро ответил Донал, глаза его засверкали.

– Приберегите свой энтузиазм, пока не дослушали до конца, – сухо сказал Ллудров. – Нептун постоянно стерегут 90 кораблей первого класса, я же смогу дать вам лишь пять.

КОМАНДИР ПАТРУЛЬНОГО ОТРЯДА – 1

– Пять, – сказал Донал. Он почувствовал холодок по коже. После первого разговора с Ллудровым он более тщательно обдумывал предполагаемую экспедицию. Его план рассчитывался на компактный небольшой флот на 30 кораблей первого класса, построенных треугольником и разбитых на три отряда по десять кораблей в каждом.

– Как вы понимаете, – объяснил Ллудров, – это совсем не все корабли, которыми я располагаю, даже с учетом потерь у меня более 70 кораблей в Голубом Патруле. Но я даю лишь те корабли, с капитанами которых у меня лично хорошие отношения, которые вызвались добровольцами по моему слову и не испугались наказания Штаба по возвращении. Иначе я не дал бы вам и этих кораблей. – Он взглянул на Донала. – Ну, что ж, я знаю: это невозможно, забудем об этом разговоре.

– Я могу рассчитывать на их подчинение, сэр? – спросил Донал.

– Это единственное, что я могу вам гарантировать.

– Тогда придется импровизировать, – сказал Донал. – Я отправлюсь с ними, оценю ситуацию и тогда приму решение.

– Значит, решено?

– Решено.

– Тогда... – Ллудров встал и через весь корабль повел Донала к люку.

Через люк они перешли в маленький курьерский корабль, ожидавший их: он доставил их на корабль первого класса за пятнадцать минут.

Войдя в большую, освещенную сложными и многочисленными приборами, контрольную рубку корабля, Донал увидел там ожидавших его пять старших капитанов. Ллудров обменялся салютом с седовласым властным человеком, ответившим на приветствие от имени всех остальных капитанов.

– Капитан Ваннерман, – сказал Ллудров, знакомя его с Доналом, – капитан Грим.

Донал поразился своему быстрому повышению. Раздумывая о более важных вещах, он забыл, что такое повышение было необходимо. Вряд ли можно поставить связного офицера с сухопутным званием коменданта командовать капитанами космических кораблей первого класса.

– Джентльмены, – сказал Ллудров, обращаясь к собравшимся капитанам. – Ваши пять кораблей образуют новый Патрульный отряд. Ваш новый командир капитан Грим. Вы отправитесь в разведывательную экспедицию в центр вражеской территории и выполните там определенную работу. Особо должен подчеркнуть, что капитану Гриму предоставлены чрезвычайные права. Вы обязаны выполнять любой его приказ без вопросов. Есть ли у вас сейчас вопросы ко мне?.. Пока я не передал командование?

Пять капитанов молчали.

– Отлично. – Ллудров провел Донала вдоль линии. – Капитан Грим. Это капитан Асейни.

– Польщен, – сказал Донал, пожимая руку.

– Капитан Коул.

– Польщен.

– Капитан Сукая-Мандез.

– К вашим услугам, капитан.

– Капитан Эл Мен.

– Польщен, – сказал Донал. На него глядел тридцатипятилетний дорсаец с лицом, покрытым шрамами. – Мне кажется, что я знаю вашу семью, капитан. Южный континент, что вблизи Тамплина, верно?

– Вблизи Бриджворта, сэр, – ответил Эл Мен. – Я слышал о Гримах.

Донал двинулся дальше.

– И капитан Рус.

– Польщен.

– Ну, что ж, – сказал Ллудров, делая шаг в сторону. – Передаю командование в ваши руки, капитан Грим. Вам потребуется какое-либо оружие, специальное вооружение?

– Торпеды, сэр, – ответил Донал.

– Я прикажу отделу вооружения снабдить вас торпедами, – сказал Ллудров и ушел.

Через пять часов пять кораблей специального Патрульного отряда, погрузив несколько сотен торпед, вышли в глубокий космос. По желанию Донала они оставили базу как можно быстрее, чтобы никто не мог отменить приказ об экспедиции. Вместе с торпедами на борт явился Ли: Донал помнил, что его ординарец остался на борту ПЧЖ. Ли прошел через схватку удачно, он лежал, прижавшись к своему гамаку, в наиболее пострадавшей секции корабля.

Донал дал ему инструкции.

– Я хочу, чтобы вы все время находились со мной, – сказал он. – Я сомневаюсь, чтобы вы мне понадобились, но если это потребуется, вы должны быть рядом.

– Я буду рядом, – ответил Ли безо всякого выражения.

Они разговаривали в каюте командира Патруля, предоставленной Доналу.

Донал отправился в контрольную рубку корабля, Ли следовал за ним. Войдя в этот главный центр корабля, Донал обнаружил, что все трое корабельных офицеров под наблюдением Ваннермана рассчитывают временной сдвиг.

– Сэр, – сказал Ваннерман, когда Донал вошел.

Глядя на него, Донал вспомнил своего преподавателя математики в школе; внезапно и болезненно он ощутил собственную молодость.

– Все готово к временному сдвигу? – поинтересовался Донал.

– Будет готово через две минуты. Поскольку вы не дали указаний на особый расчет, компьютер рассчитал кратчайший путь. Мы проделали обычные расчеты, чтобы избежать столкновения с каким-либо объектом. Прыжок на четыре светогода, сэр.

– Хорошо, – сказал Донал. – Идемте со мной, Ваннерман.

Он направился к большому сложному контрольному глазу, занимающему центр контрольной рубки, и нажал кнопку. На экране появилось изображение, переданное из корабельной библиотеки. Освещенное лучами звезды типа G0, в пространстве плыла бело-зеленая планета с двумя спутниками.

– Апельсин и две косточки, – сказал Ваннерман, который, как уроженец лишенного спутников Фриленда, не любил естественных лун.

– Да, – сказал Донал. – Нептун. – Он посмотрел на Ваннермана. – Как близко мы сможем подойти к нему?

– Сэр? – сказал Ваннерман, глядя прямо на него. Донал встретил его взгляд. Ваннерман вновь перевел взгляд на экран.

– Мы сможем подойти так близко, как пожелаете, сэр, – ответил он. – Оказавшись после прыжка в глубоком космосе, мы остановимся и точно определим наше положение. Ну, а точное положение на всех цивилизованных планетах уже определено. Чтобы выйти в безопасное удаление от кораблей защиты...

– Я не спрашиваю вас о безопасном удалении кораблей от кораблей защиты, – спокойно сказал Донал. – Я спрашиваю: как близко?

Ваннерман вновь посмотрел на него. Лицо его не побледнело, но в глазах появилось какое-то печальное выражение. Несколько секунд он глядел на Донала.

– Как близко? – повторил он. – На два диаметра планеты.

– Благодарю вас, капитан, – сказал Донал.

– Сдвиг через десять секунд, – послышался голос первого офицера.

Начался отсчет: девять секунд, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна, сдвиг.

Наступил временной сдвиг.

– Да, – сказал Донал, как будто ничто не прерывало их разговора, – отсюда, из этой пустоты, мы должны все подготовить для маневра и тренироваться в нем. Созовите всех капитанов на совещание, капитан.

Ваннерман подошел к контрольному щиту и нажал кнопку вызова. Через пятнадцать минут, отпустив всех младших офицеров, капитаны собрались в контрольной рубке флагманского корабля, и Донал объяснил им свой замысел.

– Для всех, – сказал он, – наш Патруль отправился в разведку. На самом деле мы должны изобразить нападение на Нептун.

Он подождал немного, чтобы смысл его слов дошел до них, потом продолжил объяснение.

Они создадут модель планеты при помощи имеющегося на корабле оборудования. Потом приблизятся к этой планете, изображающей Нептун, разными способами и с разных направлений: вначале один корабль, потом два вместе, потом серия одиночных кораблей и так далее. Они должны, появившись у планеты, выпустить одну или две торпеды и немедленно вновь перейти во временной сдвиг. У жителей планеты должно создаться впечатление, что атакует целый флот, стремящийся охватить разрывами торпед поверхность планеты.

При этом торпеды предназначены не для разрушения кораблей защиты и не для взрывов на поверхности. Они должны создать впечатление переносчика особой радиации или вещества, которое постепенно окутает планету.

И выходы из сдвига должны быть рассчитаны таким образом, чтобы благодаря постоянным возвращениям пяти кораблей они произвели впечатление большого флота.

– У кого есть возражения или замечания? – спросил, закончив объяснения, Донал.

За группой капитанов он видел Ли, прислонившегося к стене контрольной рубки и глядевшего на капитанов своими ничего не выражающими глазами.

Немедленного ответа не последовало. Потом медленно заговорил Ваннерман, как бы взявший на себя обязанности говорить от имени всей команды.

– Сэр, – сказал он, – каковы шансы столкновения с кораблями защиты?

– Они велики, я знаю, – сказал Донал. – Особенно с кораблями защиты. Но мы постараемся этого избежать.

– Разрешите спросить: сколько возвращений нам придется сделать?

– Сколько сможем, – Донал осмотрел собравшихся, – я хочу, чтобы вы поняли меня, джентльмены. Мы примем все возможные меры, чтобы избежать столкновения и гибели кораблей. Но если этого не избежать, придется рискнуть ради своего долга.

– А на сколько возвращений рассчитываете вы сами, капитан? – спросил Сукая-Мандез.

– Я думаю, что нам удастся создать иллюзию нападения большого флота только непрерывными возвращениями и бомбардировкой в течение двух часов.

– Два часа? – сказал Ваннерман. Негромкий ропот раздался среди собравшихся. – Сэр, – продолжал Ваннерман, – даже если на одно возвращение положить пять минут, то это означает, что каждый корабль в течение часа должен появиться у планеты дважды. Из-за случайностей и возможного нападения противника это число нужно удвоить. Значит, корабль за час должен испытать восемь временных сдвигов, а за два часа – шестнадцать. Сэр, даже если мы напичкаем свои экипажи медикаментами по уши, никто этого не выдержит.

– Вы знаете кого-нибудь, кто пытался сделать это, капитан? – спросил Донал.

– Но, сэр... – начал Ваннерман.

– Откуда же вы знаете, что это невозможно? – Донал не стал ждать ответа. – Мы и должны это сделать. Наша задача будет заключаться лишь в том, чтобы управлять кораблем и выпускать по две торпеды. Это легче, чем участвовать в сражениях, и не требует никаких усилий со стороны экипажа.

– Труй Дорсай, – пробормотал изуродованный Эл Мен. Донал взглянул на него с благодарностью за поддержку.

– Кто еще хочет говорить? – резко спросил Донал.

Послышалось негромкое, но выразительное бормотание, капитаны молчали.

– Хорошо, – сказал Донал. – Тогда немедленно приступайте к подготовке. Вы свободны, джентльмены. – Он подождал, пока капитаны остальных четырех кораблей покинут контрольную рубку. – Хорошо накормите экипаж и дайте ему хорошо отдохнуть, – сказал он, обращаясь к Ваннерману.

– И отдохните сами. И пошлите, пожалуйста, два обеда в мою комнату.

Донал повернулся и вышел из контрольной рубки, за ним, как тень, последовал Ли. Кобианин молчал, пока они не оказались в своей каюте, потом проворчал:

– Что он хотел сказать, обвиняя вас в трусости?

– В трусости? – Донал удивленно обернулся.

– Трус, труй, что-то такое он сказал.

– А... – Донал улыбнулся. – Это не оскорбление. Наоборот, это была поддержка. Он сказал: «Труй, Дорсай». Это значит: «Да здравствует Дорсай».